Текст книги "Слотеры. Песнь крови"
Автор книги: Виталий Обедин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Виталий Обедин
Слотеры. Песнь крови
Глава I
ДУЭЛЬ
Бабах!
Фигура молодого графа Роберта дин Риота скрылась в облачке порохового дыма. В ту же секунду я почувствовал, как по щеке словно мазнуло кончиком раскалённого железного прута. Пуля лишь оцарапала кожу, но боль оказалась неожиданно пронзительной, она даже заставила скрипнуть зубами.
Надо же, граф почти попал! А ведь руки тряслись, как у пьянчуги…
Дожидаясь, пока дымка развеется, я поднял руку и прикоснулся к лицу. На пальцах жирно заблестела кровь – густая, тёмная, слабо пахнущая серой.
Древняя.
Кровь истинного Слотера.
Доктор Тавик Шу, почтенный бакалавр медицины, в смятении мялся рядом, не зная, стоит ли ему пытаться прийти на помощь. С одной стороны, врачевать всех, пострадавших на дуэли, его прямая обязанность, затем и позвали, а с другой – и рана пустяковая (делов-то, платок приложить), и кто знает, как Выродок на непрошеную заботу целителя из числа смертных отреагирует.
Себе на беду, доктор Шу приходился мне соседом уже не первый год. Мы делили апартаменты в одном доме на улице Аракан. По моему приглашению он даже иной раз заглядывал на вечерок: сыграть в шахматы, выпить вина или просто заштопать во мне пару свежих дырок, оставленных чужими шпагами, а иногда и клыками. Однако привыкнуть к обществу Слотера ему никак не удавалось. Я слышал, у доктора когда-то были свои неприятности с такими, как я, – носителями Древней крови. Пострадал близкий ему человек. И пусть это были не мои родичи, особой разницы нет. Рядовому жителю Ура, города равно Блистательного и Проклятого всё равно, какую фамилию носит Выродок. Что не всё равно, так это расстояние, которое от него отделяет.
Чем оно больше, тем спокойнее.
Поймав нерешительный взгляд толстячка, я покачал головой: помощь не требуется.
– Ваш выстрел, лорд Слотер, – бесцветным, механическим голосом произнёс секундант.
Он тоже из этих – из уранийских графьёв. Только герб я припомнить никак не мог.
В последнее время нуворишей-выскочек среди высокородных нобилей Ура развелось просто несчётное количество. Самая захудалая аристократическая семейка нынче считает долгом оставить поместье управляющему потолковее, а самим перебраться в Ур, «поближе к цивилизации». Со временем до каждого, конечно, доходит, что за человеческую помойку представляет собой Блистательный и Проклятый. Только уезжать уже поздно.
При всей своей жестокости и мрачности Ур, величественный древний город, вольно раскинувшийся на Симорианском поле – равнине, что тянется от Пепельных Холмов до бухты Сильверхэвен, – умеет запускать пальцы в душу.
Не только голос, но и взгляд секунданта сделался невыразительно тусклым: он понял, чем всё закончится. Да все уже поняли.
Граф дин Риот всё ещё держал дымящийся пистолет в вытянутой руке, словно не мог поверить, что промахнулся. Красивое, породистое лицо молодого нобиля сделалось белым и неживым, похожим на посмертную гипсовую маску. Даже глаза будто ввалились внутрь черепа, превратившись в чёрные дыры, веющие отчаянием.
Я его понимал. Роберту дин Риоту выпал один-единственный шанс убить дьявола, а он использовал его вхолостую…
Я посмотрел на свои окровавленные пальцы.
…Ладно, почти вхолостую.
– Прострели ему колено, Сет, – посоветовал Джад с несвойственным Слотеру великодушием.
Племянник любезно вызвался исполнять роль моего секунданта на этом представлении, которое дин Риот искренне считал честной дуэлью.
– Можно, конечно, плечо, но лучше колено, – подумав, добавил Джад. – Это ужасно больно и многому учит.
Я не отреагировал на его слова. Просто поднял пистолет, прищурил глаз и плавно спустил курок.
Грохнул выстрел, кислый дым от сгоревшего пороха заклубился в воздухе, крохотными частицами оседая на коже. Сквозь быстро истончавшуюся дымку я увидел, как молодого аристократа тяжело качнуло в сторону. Он медленно повернулся на одной ноге, словно выполняя некое танцевальное па, а затем набитым кулём рухнул на землю.
Тут уж доктор Шу не колебался: поспешно поскакал к молодому дин Риоту, припадая на изукрашенный серебряными насечками протез.
Лишняя суета. Одного взгляда на графа хватило, чтобы убедиться – мертвее не бывает. С половиной черепа не живут даже анимированные мертвяки.
Стоя над телом юного нобиля, Тавик Шу промокнул платком взмокший, несмотря на осеннюю прохладу, лоб, обернулся ко мне и Джаду и сказал:
– Граф Роберт дин Риот получил свою сатисфакцию. Он мёртв. Смерть засвидетельствована.
В голосе бакалавра звучала неподдельная горечь. Добряк Шу жалел этого молодого болвана, но, испытывая страх перед Древней кровью, не мог позволить себе большего, нежели эти нейтральные слова.
Секундант графа уныло опустил голову и повернулся к нам спиной.
– Надеюсь, вы позаботитесь о теле, доктор Шу? И, конечно же, вы, граф… э… – Я так и не вспомнил родовой герб секунданта, – Полагаю, моё присутствие здесь больше не требуется. Можете передать лорду дин Риоту-старшему мои соболезнования по поводу безвременной кончины сына. Моё почтение, господа!
Джад криво улыбнулся, возвращая мне перевязь с оружием, плащ и шляпу.
Исход дуэли, кажется, и его не слишком порадовал.
– Ты мог бы не убивать юнца, – сказал племянник.
– И кто это говорит? – буркнул в ответ я. – Самый заядлый дуэлянт Блистательного и Проклятого? Разве не у тебя было сказано:
Достоинство, гордыня – тот товар,
Где злато-серебро в расчёт не пригодится;
Фут стали, унция свинца,
Вот чем за честь пристало расплатиться…
– Это не мои стихи. Молва, приписывает, но точно не мои, – ответил как огрызнулся Джад, – И потом, ты прекрасно знаешь, я давно не убиваю без нужды. Надоело. И ты мог поступить так же: прострелил бы ему колено или плечо – и дело с концом. Кровопускание хорошо себя зарекомендовало не только в медицинских целях, оно прочищает мозги и остужает самые горячие головы… но для этого пуля должна попадать ниже!
– Джад, не знай я тебя так близко, сказал бы: общение со смертными не идёт тебе на пользу. Мол, привыкаешь к ним, проникаешься симпатией и всё такое прочее, – медленно проговорил я, набрасывая ремни перевязи на плечи. – Но из всего клана только мы с тобой с людьми и общаемся… Я имею в виду, нормально, без скальпеля в руках или мясницкого ножа.
– Не утрируй, Сет. Всегда можно вспомнить и других: Люка, Джакса, Витара… Если кто-то из нас и похож на нормальных людей, то только они. Да и остальные ведут себя достаточно терпимо, когда живут вне Замка, – с серьёзным видом возразил племянник, – Однако всё это не объясняет, почему ты прихлопнул молодого идиота, вместо того чтобы просто продырявить ему ляжку? Я знаю, как ты стреляешь. Паршиво, конечно, но с такого расстояния промахнуться трудно.
– Ты видел глаза графа? – слегка раздражаясь от его нападок, спросил я. – Нет? А я заглянул в них. Это были глаза настоящего фанатика, Джад. Роберт очень любил своего старшего брата и всем существом жаждал отмщения за его смерть. Не убей я его сейчас, в следующий раз получил бы не дуэль по всем правилам, а выстрел в спину из-за угла. Или встречу с шайкой наёмников в тёмном переулке. Опять же, оставшиеся дин Риоты подумали бы себе невесть что. Например, будто смертный может бросить вызов Слотеру и, чего доброго, уцелеть…
Между словами я проворно застёгивал ремни, проверил, как держатся ножны шпаги, хорошо ли закреплены пистолетные подсумки, удобно ли расположена за спиной дага. Внушительный колюще-режуще-стреляющий арсенал негромко бряцал, привычно распределяясь по телу. Мне нравился этот процесс. В нём было что-то от ритуала, который я всякий раз проделывал с тщанием и любовью.
– …А так у старика-графа остался только один сын. Самый младшенький. Старик будет им дорожить и научит не совершать ошибок – вроде тех, что делал Роберт.
– Погоди. Так старшего сына, брата этого Роберта, тоже ты ухлопал? – Джад сокрушённо покачал головой, – На кой?!
Я раздражённо дёрнул отворот перчатки, никак не желавшей натягиваться на руку.
Убийство обоих молодых графьёв не доставило мне никакого удовольствия, что бы там себе ни думал племянник. Но что сделано, то сделано.
– Я был вынужден.
Взгляд Джада остался вопросительным, так что всё равно пришлось пускаться в объяснения.
– Рольф был оборотнем. Разорвал уже несколько слуг, а дин Риоты все пытались как-то обуздать его звериную натуру. Заминали скандалы, нанимали новую прислугу, поили сына овечьей кровью, приковывали по ночам на цепь, цепляли серебряные ошейники. Да только разве оборотня удержишь?
– Я как-то пробовал, – неожиданно посмурнел племянник, – У меня как-то жила одна… нуты понимаешь… Месяца четыре продержалась. Потом как-то зачахла. Но поначалу была настоящая дикая волчица! До сих пор на спине шрамы.
Я улыбнулся про себя. Джад! Рано или поздно у него все разговоры переходят на женщин.
– Тут одно из двух, приятель. Можно потакать кровожадным наклонностям, и тогда звериная натура со временем полностью поглотит человеческую. А можно пытаться глушить в человеке зверя – серебром, цепями, неволей, ограничением в пище. В таком случае ликантропы действительно частенько теряют волю к жизни. В пограничном состоянии долго не продержаться. Тем не менее, дин Риоты несколько лет боролись за сына. Делали что могли, да только, в конечном счёте, слухи начали просачиваться в общество. Сам понимаешь, с такими… хм… отклонениями путь что в Монаршие Чертоги, что в Магистрат заказан. А на Рольфа в семье возлагались большие надежды. Я наводил справки: до тех пор, пока старший сын дин Риотов не начал меняться, его считали блестящим молодым политиком, лидером юной аристократической поросли.
– И что с того? Слотеры всё одно вне политики.
Мы уже шагали прочь, оставив за спиной уныло суетящегося доктора Шу и секунданта молодого – теперь уже вечно – Роберта дин Риота.
– Дин Риоты наняли меня снять с Рольфа проклятие. И, клянусь ненасытной пастью Бегемота, я действительно попытался это сделать. Беда в том, что парня-то никто не проклинал. Наследственность оборотня жила у него в крови. Видать, кто-то из предков крепко согрешил в своё время и в какой-то момент юного графа просто призвали к себе ночь и луна… А хуже всего, что и крови человеческой он уже причастился. Такого не освободишь. Слишком поздно.
– Но ты попытался?
– Пытался. Пока не сообразил, что к чему. А там уже выбирать не приходилось: во время нашего излишне близкого знакомства волосатый гадёныш ухитрился прижать меня к стенке…
Джад задумчиво сдвинул набок свою щегольскую чёрную шляпу – предмет моей давней зависти.
– Я не понимаю, как ты ещё находишь клиентов, Сет. Тебя же просто страшно нанимать! Старик дин Риот заплатил тебе, чтобы спасти одного сына, а ты прихлопнул ему двоих.
– Сам виноват, – хмуро произнёс я, – Нечего было лгать о природе ликантропии, поразившей старшего. Я честно предупреждаю всех своих клиентов о том, как опасно иметь скелеты в шкафу, обращаясь ко мне за помощью… И потом, выходит, что второго я освободил совершенно бесплатно.
– Освободил?
– Перед смертью Рольф успел предупредить меня, что укусил Роберта во время своего предыдущего перевоплощения. Братья скрыли это от всех, но изменения неминуемо начались бы уже к следующему полнолунию. Рольф умолял избавить Роберта от мук и ужаса, в котором жил сам. Будем считать, только что именно это я и сделал.
– Надо же! – фыркнул племянник. – Тебе попался сентиментальный оборотень.
– Ты кое-что забываешь, Джад. Ликантропы умирают в человеческом обличье. Людьми.
– Я полагаю, что… ах, чёрт!.. Сет! Ссе-эт!.. Агххрххх…
Джад вдруг захрипел и повалился на колени. Со стороны это выглядело, будто кто-то невидимый схватил его сзади и ударом под колени подсёк ноги. Роскошная шляпа слетела с головы, подпрыгнула пару раз по брусчатке, блестя серебряной пряжкой, и нырнула в сточную канаву, откуда с оглушительной силой несло нечистотами.
На шее Джада один за другим проступили кровавые отпечатки, оставленные невидимыми, но сильными и толстыми пальцами. Кожа под ними сморщилась и вдавилась внутрь округлыми вмятинами. Чьи-то призрачные руки пытались удушить родича!
Впрочем, что значит – чьи-то? Это мог быть только…
– Кровь и пепел! – выругался я, – И что тебе не сидится в аду, Дэрен!
Я завёл руку за спину и сомкнул пальцы на рукояти даги. Со зловещим шелестом узкий клинок покинул ножны за поясом и хищным клыком нацелился в затылок племянника, задыхавшегося в лапах невидимки.
Глава II
ДРЕВНЯЯ КРОВЬ
Даже если бы меня звали как-то иначе… ну как угодно, только не Сет Слотер, я всё равно мог бы с полной уверенностью (и не менее полным основанием) утверждать: Слотеры – худшее, что приключалось с этим великим городом за последние пару тысяч лет. А, будучи Слотером, я готов и подписаться под этим утверждением.
Конечно, есть ещё Морганы, Малиганы и Треверсы – три другие семьи Древней крови, уцелевшие после Войны кланов. Однако все вместе они не доставляют Блистательному и Проклятому и половины тех неприятностей, кои старательно обеспечивают мои родственнички.
Репутация требует, чтобы её регулярно оправдывали. Особенно если это репутация семейства нелюдей, проклятых выродков!
К слову сказать, именно так люди нас и кличут – Выродки. Со значением и с большой буквы. Это слово никогда не произносится в Уре с презрением, но всегда – со страхом. Жители Ура боятся нас больше, чем дети ночных кошмаров. И нельзя сказать, что тому нет причин. Мы ведь действительно Выродки.
Во всех смыслах.
В наших жилах течёт не кровь смертных и уж далеко не ихор небожителей. По ним струится отравленная кровь Лилит, Герцогини ада, одной из шести архидемонов, являвшихся в сей мир во плоти, дабы прибрать его к своим загребущим лапам. Теологи, копошащиеся в архивах Строгой и Чёрной Церквей, знают множество других имён, ей приписываемых: Блудница, Чёрная Сука, Порождающая Чудовищ…
Мы предпочитаем звать Лилит «мамой».
Унаследованная от великой падшей матери кровь Слотеров (ну и всяких Морганов с Треверсами, раз уж так вышло) стара как само время; дымящаяся субстанция, пропитанная дыханием первородного Хаоса и пропахшая адской серой.
Древняя кровь.
Уже этого вполне достаточно, чтобы люди считали нас проклятыми от рождения.
Но здесь наши взгляды диаметрально расходятся. Сама по себе Древняя кровь не является проклятием. Благословением её назвать, правда, тоже трудно, хотя ряд несомненных преимуществ перед смертными в наследии Лилит есть. К примеру, мы живём много дольше людей, практически не болеем их болезнями, быстро регенерируем повреждённые ткани, отличаемся несколько большей физической силой и более быстрыми рефлексами. Вот с головой, увы, не у всех в порядке, но тут уж ничего не поделаешь – природа всё строит по законам компенсации…
Главное же наше отличие – Таланты, коими Древняя кровь одаряет каждого, чьи вены ею отравлены. Капризная, а лучше сказать – хаотичная! – игра случая дарит потомкам Лилит особые возможности, индивидуальные для каждого. Потому-то все Выродки поголовно если не чудовища и оборотни, то некроманты и колдуны. И это самый яркий штрих, завершающий общую картину того, как мы выглядим в глазах людей.
Хреново выглядим.
Пугающе.
Более того, кланы делают всё, дабы краски пресловутой картины не поблекли со временем. Это нам просто необходимо, поскольку страх всегда был и остаётся не только самым простым, но и самым действенным способом управлять человеческим сообществом. Используя его с умом, при желании мы и сегодня могли бы стать самыми жестокими тиранами, каких только знала земля. Да только сама по себе власть потомкам Лилит неинтересна.
Уже.
Нет в нас больше куража. Думаю, он выдохся ещё в те далёкие, седые времена, когда кланы проводили время в бесконечных интригах, заговорах и войнах, а земля дымилась не только от зарева бесконечных пожарищ, но и от пролитой на неё Древней крови… не говоря уже о морях крови смертных.
У людей есть выражение «власть опьяняет». Не знаю… мы, Слотеры, даже и захмелеть толком не можем: Древняя кровь ядрёна настолько, что быстро пережигает любой алкоголь. Приходится часами глушить самое крепкое пойло, если хочешь, чтоб проняло хоть ненадолго. Ну да не об этом речь.
Повторюсь, сама по себе власть давно не интересна ни нам, ни представителям других кланов. Мы жаждали её и боролись за обладание ею многие века назад, когда смертные ещё только переходили к оседлому образу жизни и создавали свои первые государства. Не принимая их в расчёт, а зачастую, используя в своих целях точно пушечное мясо, мы резали друг другу глотки в бессмысленной схватке за первенство, пока из всего наследия Лилит на земле не осталось только четыре семьи, вместе насчитывающих от силы полтысячи членов. И все четыре нашли приют в величайшем полисе мира – в великом Уре, Возрождённом городе, ныне известном как Ур, Блистательный и Проклятый.
С тех пор много воды утекло, многое изменилось.
Мы окончательно пресытились как властью над толпой, так и борьбой за неё.
Власть страха – вот всё, что необходимо кланам ныне, дабы поддерживать статус-кво. Это тот вид власти, что даёт нам известную свободу внутри человеческого общества, позволяет преступать их правила, требования морали и этики. Власть одиночек-индивидуалистов, поставивших себя выше общепринятых законов и порядков. Для сохранения такой власти и требуется жуткая слава Выродков – та самая репутация чудищ, колдунов и нелюдей, чьи руки по локоть обагрены в крови бесчисленных жертв.
Эту потребность также следует умножить на тёмное демоническое наследие, дремлющее в Древней крови, и подогревающее низменные инстинкты каждого потомка Лилит. Хтоническое происхождение бродит в нашей крови точно хмель в пиве, подталкивая детей Лилит к совершению жестоких и непристойных действий. И не у каждого хватает сил противиться зову своего чёрного естества. Да не каждый, в общем, и пытается. Напротив, большинство находит в этом удовольствие…
Сложите всё сказанное вместе – и вы получите образ жизни, приемлемый для Слотера, а равно и любого другого носителя Древней крови:
Овладеть тем, чего хочется.
Уничтожить то, что не нравится.
Жить ради своих желаний, сиюминутных ощущений, кратковременных вспышек ненависти и любви.
Прожигать бесконечно многие годы в потакании своим страстям и наклонностям.
В прежние времена так оно всё и было. Но сегодня, когда на многотысячный город смертных приходится лишь несколько сотен Выродков, такое поведение сталкивается с серьёзными ограничениями. Люди, конечно, существа стадные, однако они не всегда позволяют поступать с собой точно с овцами, а общий расклад сил, как ни крути, выходит явно не в пользу Древней крови. Признаться честно, безоговорочное всевластие Кланов над смертными давно миновало.
Широкое распространение доступной всем скрученной магии и простого пороха, а главное, способность людей удивительно быстро размножаться, воспроизводя новые поколения в считанные годы, – всё это изрядно подорвало основы могущества Древней крови. Таким образом, из действенных средств укрощения смертных в арсенале кланов нынче остался именно что страх.
Патриархам всех четырёх семей приходится тонко балансировать между поддержанием жуткой репутации Древней крови и укрощением наиболее ретивых родичей по ней. Тут важно ни в коем случае не переборщить! Ибо страх, внушающий почтительность, набрав избыточную массу, может переродиться и в иное чувство.
В отчаяние.
А отчаявшееся животное способно сражаться без оглядки на репутацию охотника. Согласитесь, не очень разумно загонять крысу в угол, если у тебя нет намерения её прикончить?
При большом желании нам, Слотерам, объединившись с другими семьями, пожалуй, удалось бы сровнять этот город с землёй, разверзнув под ним врата в ад, как это сделал некогда Уран Батори, основатель и разрушитель Ура, величайший из Выродков прошлого. Его имя смертные и по сей день не смеют произносить вслух, предпочитая использовать прозвище Неназываемый. По крайней мере, такое стало возможно, с тех пор как на страже интересов клана встал мой младший брат, Джайракс, демон-хранитель Слотеров. Только… разве в массовом самоубийстве может быть смысл?
Дети Лилит привыкли жить среди людей и за счёт людей. Умрёт этот город – вымрем и мы, его паразиты.
Хм… я заметил, что слишком часто произношу «мы, Слотеры». Чтобы у нас не было недопонимания, стоит прояснить один неприятный момент. Сет Слотер не полное моё имя. Полностью оно звучит так: Сет Ублюдок Слотер. В прямом смысле – ублюдок. Потому-то я такой особенный.
Среди носителей Древней крови не бывает бастардов и полукровок. Такое невозможно просто физически: Древняя кровь в жилах, она или есть, или её нет. Наличествует несколько обстоятельств, связанных с рождением новых потомков Лилит, которые долгое время считались непререкаемыми. Первое из них – наследие нашей матери может передаваться исключительно по мужской линии. Зачать дитя способен только мужчина-Выродок. Иногда смертным женщинам по силам выносить плод любви мужчины из того или иного клана. Такое случается нечасто, но случается. Однако со дня сотворения мира никто не слышал, чтобы женщина Слотеров или там Малиганов стала тяжела от смертного.
Не было такого.
Отсюда и инцесты, процветающие во всех четырёх кланах.
О том, что женщина из Выродков способна понести от простого мужчины, никто не мог и подумать… пока на свет не появился я – дитя случайного союза Анны Слотер, дочери и супруги Эторна, патриарха нашего клана, и безвестного наёмника-северянина.
Клан долго бился над загадкой моего рождения, но не преуспел. Случившееся не смог объяснить даже Трувор Слотер, крупнейший учёный Блистательного и Проклятого. Сейчас дядюшки Трувора уже нет (бедолага в конце концов доэкспериментировался!), но я знаю, что и по сей день колбы с частями тела моего отца хранятся в подземных лабораториях Кэр-Кадазанга, родового поместья клана.
Стоило бы, конечно, изъять их и похоронить по-человечески, но, после того как Трувор напоследок ухитрился переместить половину катакомб под сводами Замка в иные измерения, у меня нет никакого желания совать туда нос, зато есть два веских оправдания своему бездействию. Во-первых, понятие «по-человечески» плохо применимо к Слотеру, а во-вторых, наш сенешаль Джанс до сих пор не вывел оттуда всех призраков и созданий, порождённых ирреальностью. Делать же его работу забесплатно, ради одной только сомнительной благодарности клана, я и не подумаю. Я слишком долго на профессиональной основе чищу улицы Ура от нелегальной нежити, вышедших из-под контроля демонов и вечно недовольных всем духов, чтобы рисковать своей шкурой ещё и задаром.
Удивлены?
Ну что ж, по нынешним временам даже Слотеру не всегда позволительно брать от жизни всё что захочется и не платить за это. Моё сомнительное происхождение не позволяет рассчитывать на часть состояния клана, так что приходится зарабатывать на житие своими руками. А лапы Сета Ублюдка Слотера оказались приспособлены только к одному – ломать да крушить.
Пока я не стал старше, факт сомнительного происхождения служил неиссякаемым источником для язвительных шуточек и острот со стороны прочих семейств Древней крови. Подумать только, первый, и единственный, бастард за всю многовековую историю кланов! Лишь после нескольких стычек с Морганами и Малиганами, едва не обернувшихся новой Войной кланов, даже самые отпетые острословы стали искать себе другие мишени для упражнений в риторике. Тем более, если здраво рассудить (что с большинством родичей по крови, увы, случается крайне редко), я далеко не единственный Выродок, которого можно назвать ещё и ублюдком. Есть и другие, отмеченные сомнительной благодатью Лилит, чьи происхождение и сущность вызывают неменьшее удивление.
Вот Дэрен Джайракс Слотер, чем не пример?
Ну, тот самый, что сейчас пытается задушить собственного родича здоровенными невидимыми ручищами.
Кстати, уже не такими и невидимыми.
Из пустоты возникли две крепкие, перевитые мощными мускулами руки, пальцы которых смертельной хваткой стискивали шею Джада. Отсутствующая кожа обнажала живое, кровоточащее мясо, пронизанное белыми нитями жил и синими – вен.
– Здравствуй, племянничек, – пробормотал я. – Ты, как всегда, без приглашения!
– Се-эт, – мучительно хрипел Джад, тщетно пытаясь ослабить хватку мертвеца.
Мертвеца? Я неправильно высказался. Оснований, чтобы однозначно утверждать, будто Дэрен Слотер – покойник, пока не имелось. Кровоточил он, к примеру, вполне как живой.
– Се… ахрррр…
Глаза Джада уже закатывались, но он не сдавался: всё ещё силился отодрать красные, струящиеся кровью ладони от своей шеи. Пальцы одного племянника увязли в узлах обнажённых мышц другого, раздирая ткани, да только Дэрен провёл так много времени в Преисподней, что боль едва ли могла отвлечь его от цели.
Джаду не удалось разорвать хватку.
Люди, ставшие свидетелями происходящего, бросились врассыпную, оглашая воздух громкими криками. Ха! Вот Уру ещё одна легенда о сверхъестественных и жутких вещах, творящихся там, где ступает нога Выродка. Не обращая внимания на орущих в ужасе горожан, я сосредоточился на борьбе Слотеров, ожидая момент, когда можно будет вмешаться и пустить в ход дагу.
Дэрен завершал переход в нашу реальность. Вот из пустоты появилось кровоточащее мясо ноги. Она тут же тяжело опустилась на край плаща Джада, лишив этого моего племянника возможности двигаться. Завязки врезались ему под кадык так, что фибула – костяной кружок с вырезанным на нём силуэтом обнажённой женщины – оторвалась и повисла на нитке. Лицо потемнело, превратившись в гигантскую неспелую сливу.
– Ссс… – Хрип оборвался.
Переступая лужи крови – Древней, издающей запах серы и слабо дымящейся на свету, – я обошёл борющихся родственничков и встал позади обоих. Жуткое, доложу, зрелище: задыхающийся, сипящий в предсмертной агонии Джад Слотер, выгнувшийся, точно парус на ветру, и две душащие его конечности, торчащие прямо из пустоты.
Постепенно в воздухе образовались и плечи Дэрена, взбугрившиеся в могучем усилии. Даже лишённые кожи, они ничуть не уступали по ширине моим собственным, а это уже о многом говорило. Здоров, гад! Кровь лила с обнажённых мощей ручьями, точно пот с атлета, истязающего себя в гимнастическом зале.
Большую часть её впитывал плащ Джада, но и на землю проливалось немало.
Дымящиеся лужи под ногами сцепившихся Слотеров ширились, и я брезгливо посторонился, чтобы не запачкать новых замшевых сапог.
Джад в отчаянии скосил на меня вылезающие из орбит глаза, в которых медленно угасала жизнь. Рот его беззвучно распялился в задушенном крике, язык вываливался наружу.
Какая глупая может выйти смерть…
Над плечами Дэрена возник контур черепа. Под тонкой, розовой, как у новорождённого, кожицей белела кость. Самое время!
Я выждал ещё несколько секунд, давая голове Слотера получше материализоваться, а затем шагнул к родичам, уже не обращая внимания на кровь под ногами, и коротко, жёстко, почти без замаха, ударил рукоятью даги в основание проявившегося черепа. Раздался неприятно влажный хруст.
Хватка Дэрена разом ослабла.
Изо рта Джада, обретшего способность дышать, донёсся сдавленный сип.
Я ударил второй раз. Навершие даги, проломив кость, провалилось внутрь; кровь и мозг плеснули в стороны, пачкая мои перчатки.
Дэрен отпустил Джада – тот свалился на землю в приступе мучительного кашля – и начал поворачиваться ко мне. Лицо у него толком не образовалось, поэтому нанести мой любимый удар под челюстную косточку не представлялось возможным.
Эх, стоило ещё подождать!
Перехватив руку Дэрена, змеёй метнувшуюся к моей шее, я не позволил потустороннему племяннику вцепиться себе в горло. Джад уже поднимался, ошеломлённо мотая головой, его пальцы шарили по поясу, отыскивая рукоять кинжала. Дэрен потянулся ко мне второй рукой, и я проткнул её датой.
Какое-то время мы топтались на месте, тщетно силясь превозмочь друг друга. Закалённый страданиями в аду, Дэрен отличался невероятной физической силой, да только во всём Уре ещё не нашлось человека или Выродка, способного побороться со мной на равных. Под невероятным напором сталь даги начала просто рвать мышцы Дэрена, но затем гранёный клинок упёрся в кость, и ему не удалось освободить руку, просто содрав её с оружия.
Из пустоты возникла, наконец, грудь.
Отчаянно хрипя и кашляя, Джад подскочил к нам и ударил родича под левый сосок, с ювелирной точностью угадав сердце. Проклятый Слотер вздрогнул, обнажённые мышцы вздулись в последнем, предсмертном усилии. Я понял, что ещё немного – и даже мне будет его не удержать. Но Джад не мешкал: вырвав клинок из раны, он со змеиной быстротой принялся наносить удары в ту же точку: второй, третий, четвёртый…
Дэрен обмяк. Так и не материализовавшееся целиком тело начало таять и исчезать в пустоте, из которой явилось.
Я шумно выдохнул.
Дэрен Слотер – родовое проклятие клана, несчастный сын моего младшего брата Джайракса – в который раз потерпел фиаско. Теперь до следующего явления пройдёт как минимум года два. Должно быть, Дэрен всякий раз тратит уйму сил, чтобы выбраться из Преисподней, куда мы отправляем его после очередной неудачной вылазки. Убить безумца окончательно не представлялось возможным, но смертельные раны возвращали несчастного Дэрена в небытие… из которого он вновь и вновь выбирался с упорством, достойным лучшего применения, чтобы предпринять новую попытку дотянуться до своих родичей.
Что поделать, некоторые неприятные вещи приходится терпеть даже Выродкам. Бессмертный и неукротимый призрак-племянничек, одержимый ненавистью к семье, из их числа.
Причину для столь безудержной неприязни никто толком не знал. Месть ли это семье, которая его предала? Или, быть может, Дэрен просто пытался заполучить кожу одного из Слотеров – прикрыть свои обнажённые чресла? Не исключено. Но, скорее всего, к убийству родных потустороннего племянника подстёгивала его двойственная натура.
Дэрен ведь не единственная неустранимая проблема, которую приходится терпеть Слотерам. Проклятием, роком, зловещим фатумом, преследующим носителей Древней крови, испокон веков являлись ещё и Красные тени – инфернальные сознания, просачивавшиеся из-за границ реальности с единственной целью: начать охоту за детьми Лилит. Что они являли собой, никто до сих пор не понял. Ни нам, ни Морганам, ни Треверсам, ни Малиганам ни разу не удавалось захватить хотя бы одну Тень, дабы исследовать и понять причину её появления и одержимости Древней кровью. Приходилось довольствоваться тем, что их удавалось уничтожать.
Последним, кто пытался разгадать тайну Красных, поймав одну из них в хитроумную ловушку, стал Джайракс Слотер, мой младший брат и по совместительству демон-хранитель клана. В качестве приманки он использовал своего юного сына Дэрена. Использовал против воли, потому что Дэрен не давал согласия помочь отцу. Более того, он всегда сторонился зловещего демона-хранителя.
