Текст книги "Психотехника рукопашной схватки"

Автор книги: Виталий Калинин

Соавторы: Сергей Гагонин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Еще во времена Пиндара победа подразумевала прежде всего расход и труд. Что вследствие чудовищных нагрузок в детстве лишь очень немногие победители-юноши завоевывали венок олимпионика в зрелом возрасте, пишет и Аристотель.(Политика, 1339 а)

Соответственными нагрузкам были и почести – родной город осыпал победителя чуть ли не божественными привилегиями. В Акраганте победителя на Олимпийских играх Экзаймета встречали 300 повозок, запряженные белыми лошадьми. Некоторые города с целью освободить проход торжественной процессии прославившего их гражданина даже срывали часть городской стены. Победа в Олимпии значила для эллинов едва ли не больше, чем победа на войне для римлян. По накалу страстей встреча олимпионика сопоставима с той бурей, в которую возвращаются бразильские футболисты после выигрыша на чемпионате мира сегодня. И может быть, даже через две с половиной тысячи лет после нашей эры любознательный потомок вычитает из неподвластных времени черт оставшихся то здесь то там статуй античных чемпионов истину о великой цивилизации и ее волшебном начале.

.

1.4. Метафизические истоки агона

Указание на агон как на особенность, лежащую в основе культурного переворота вообще и спорта в частности, для понимания того и другого явления первостепенно, но не достаточно. Ведь и для современных спортсменов, в особенности мирового масштаба, характерна преимущественная ориентация на славу, а не на материальные ценности. То, что охвативший некогда целую нацию порыв сегодня сопутствует лишь единицам, является, хотя и симптоматичным, но, тем не менее, только количественным показателем. В этой связи уже говорилось о миропонимании греков. Говорилось, что именно в нем проясняются все феномены эллинской культуры. Приглядимся же к этому миропониманию и мы. Кто знает, не увидим ли мы в его глубинах то, что видел древний грек в славе, а на его поверхности – отражение того бога, для которого Зевс поднял из моря греческое чудо.

Конечно же, как на 4-х общегреческих играх – Олимпийских, Пифийских, Немейских и Истмийских(см. примечание 1), так и на примерно 30-ти областных и местных состязаниях, которые упоминает Пиндар, главным был спортивный праздник. Тем не менее, общегреческие игры находились под покровительством Зевса, Посейдона и Аполлона и проводились неподалеку от храмов этих богов. Это показательно даже при том, что в Древней Греции все социальные институты – от страны и полиса до семьи покровительствовались тем или иным из 12-ти главных богов – Зевсом, Герой, Посейдоном, Деметрой, Аполлоном, Артемидой, Аресом, Афродитой, Гермесом, Афиной, Гефестом или Гестией. Свой бог покровитель был и у каждого человека, причем самым счастливым считался тот, кому помогает Зевс. Своеобразие организации игр при храмах станет понятнее, если представить соревнования в Вифлееме или Ватикане. У Гомера спортивные состязания составляют необходимую часть погребального ритуала, из которого, возможно, они и выделились как общественное установление. Примечательно странным образом совпадают кульминации распространения культа Диониса и агональных институтов в 8-7 в.в. до н.э.

Греческие атлеты, олимпийские чемпионы в особенности воспринимались прежде всего как любимцы богов. Благоволение бога победителю распространялось на его родину. Считалось, что войско, в котором находился олимпионик, защищает сам Зевс Олимпийский. Греческие спортсмены шли на соревнования, как к оракулу. Не случайно период высшего авторитета Дельфийского оракула и Олимпийских игр совпадают. По мнению М. Л. Гаспарова, греческие соревнования по своему духу гораздо ближе к выбору по жребию в греческих демократических государствах, суду божьему в средние века и дуэли, чем к современным спортивным состязаниям. Греческие игры должны были выявить не того, кто лучше всех в данном спортивном искусстве, а того, кто лучше всех вообще. Спортивная победа была лишь одним из проявлений божественной милости, а состязание – лишь испытанием на обладание этой милостью.

"Радость людям – от Харит,

А умение и доблесть – от бога", – вещает Пиндар в 9-й олимпийской оде. Характерно, что этому певцу победителей глубоко безразличны технические приемы спортсменов, чего не скажешь о Гомере или Вакхилиде. Главное – это результат, через который чемпион приобщается к мифическому времени и реальности. Мифологическая часть занимала центральную часть оды Пиндара и объясняла победу как правило либо тем, что чемпион в чем-то был подобен какому-либо мифологическому персонажу, например – Гераклу, либо был его дальним потомком или земляком. Интересно, что в ряду слагаемых победы милость богов занимает у Пиндара только третье место после "породы" и "труда".

Что касается кульминационной точки победы, ее святая святых, то в греческом языке есть даже выражающее его слово. Это – "кайрос", "верный момент" – тот мгновенный промежуток времени, когда индивидуальные усилия сливаются с непознаваемой волей судьбы. Победа представлялась Пиндару и, судя по его огромной популярности, не ему одному – только как видимая человеку сторона этого момента. Вне этой точки любая творческая, в том числе спортивная деятельность была либо стремлением к ней, либо ничем.

"Однодневки,

Что – мы? что – не мы? Сон тени

Человек.

Но когда от Зевса нисходит озарение,

То в людях светел и сладостен век". ( Пиф., 8, 95 -97)

Глубоко не случайно как то, что из одного и того же "верного момента" вышли боги Праксителя и Поликлета, победы атлетов и оды Пиндара, так и то, что Зевс Фидия мог появиться с натуры победителей, для которых этот же Зевс станет предметом религиозного поклонения. Пожалуй, ни одна из областей знания не имела большего влияния на ум эллина, чем гармония. Она становится главной темой уже первых натурфилософов, а великая система Платона соединит в едином порядке мир постигаемый ощущениями с миром умопостигаемым. Иерархии людей и богов станут составными единой пропорции, а изменения в государственном устройстве будут выводиться из непостоянства музыкальных ладов – показателей духовного мира правителей.

Для понимания особенной роли гармонии в жизни греков важно знать, что в их понимании непосредственное взаимодействие человека с богом было невозможно. Платон в "Федре" говорит, что Олимпийцы высказывают свои повеления не прямо, но с помощью промежуточных существ – даймонов. Называться знающим достоин только тот, кто может общаться с даймонами, остальные же – просто ремесленники. Знающих были единицы, но у греков был еще один способ воздать хвалу божеству. Конечно, даже олимпионик был бы для Пиндара преступником, если бы он пожелал тягаться в славе с богом. Победителям на играх ставили памятники, но никому и в голову не приходило почитать их наряду с богами. В самом деле, как грубая и бессильная в принципе сущность человека может сообщаться с тончайшей и всемогущей сущностью богов? Оказывается – может.

Если мыслить, по выражению М. Гаспарова, не причинами и следствиями, как мы, а прецедентами и аналогиями, как древние греки. Только при этом условии победа на играх, миф и боги сольются в единый организм, в котором мир богов будет также относиться к мифу, как миф к победе на состязании. Если боги совершенны во всем, то человек может обратиться к ним лицом, будучи совершенным хотя бы в одном из их качеств – силе как земном аналоге могущества, например. Совершенство в понимании грека характеризовалось самодостаточнотью. Самодостаточным изначально был единый Бог. Уподобиться единице в совершенстве могло и множество – например, умозрительный космос Богу, – если все части этого множества обретали самодостаточность в единственном правильном соотношении друг к другу. Подвижность или неподвижность структуры не имели значения. Стрела могла одновременно лететь и стоять на месте – ее бытие определялось тем, кто и куда ее выпустил. Из бесчисленных вариантов правильным был один. Его воплощение приводило всю систему в гармонию. Самой наглядной иллюстрацией гармонии является правильно решенная математическая или шахматная задача с "нужным моментом", "кайрос" как решением. Примечательно, что его основное качество – непредсказуемусть с вытекающим из нее требованием риска отчетливее всего проявляются в спорте.

Небесным или духовным проявлением гармонии был порядок, а земным и материальным – красота. Божественное, объемля и то и другое, проявлялось в обоих. В первом случае проявлением ее были парады планет, регулярное чередование дня и ночи, жизни и смерти сначала и научные закономерности потом, вообще – любые умозрительные или видимые творения божества; во втором – совершенные деяния человека, воплощенные во всем, что греки считали прекрасным, то есть единственно возможным в своей индивидуальности. Конечно же, все лишнее и неупорядоченное относилось к сфере хаоса и считалось безобразным. Безобразным считалось и все причастное к этому. Для древнего грека не было ложки дегтя в бочке меда. Для него была либо бочка меда, либо бочка дегтя. Поэтому он и остался для варваров вечным ребенком.

Греческая религия уникальна даже не столько тем, что в красоте проявлялись ее боги, – в красоте проявлялись и ее люди. Афродита Праксителя не была произведением искусства в нашем смысле слова. В ней, непревзойденной по своему величию для всякого верующего, жил даймон ее первообраза, а счастливый скульптор в "удачный момент" своей жизни раскрыл этого даймона, убрав все лишнее от бесформенной глыбы мрамора.

"Лучше всего на свете

Вода;

Но золото,

Как огонь, пылающий в ночи,

Затмевает гордыню любых богатств.

Сердце мое,

Ты хочешь воспеть наши игры?

Не ищи в полдневном пустынном эфире

Звезд светлей, чем блещущее солнце,

Не ищи состязаний, достойней песни,

Чем Олимпийский бег". ( Пинд., Ол., 1)

Какой еще народ смог бы так воспеть свои игры?

1.5. Закат греческой агонистики

Греческое чудо похоже на ангела не только из-за своего ослепительного сияния и непорочности. В сопоставлении с жизнью других великих цивилизаций, оно действительно умерло в детском возрасте. Если все культурные ценности античной Эллады были созданы за какие-то 350 – 400 лет (8-4 в.в.до н.э.), то ее кульминация, совпадающая с расцветом драмы, приходится на жизнь одного поколения (век Перикла – 5-й в.до н.э.).

Уже к 6-му в. до н.э. заканчивается период безраздельного господства аристократии. Вся система аристократических ценностей претерпевает коренные изменения. Постепенно подчиняющие себе все сферы влияния средние классы с одной стороны подчеркнуто отторгают прежние порядки, а с другой – перенимают их в соответствии со своими нормами. Со 2 – й половины 5 в. до н.э. аристократия утрачивает первенство во всех видах атлетики. В выступлениях представителей низших классов прослеживается явная тенденция соревноваться там, где больше платят. Место Игрока заступает атлет-профессионал. С этого же времени начинается падение популярности спортивных соревнований.

Уже Тиртей в 7-м в. до н.э. констатировал:

"Я не считаю достойным ни памяти доброй ни чести

Мужа за ног быстроту или за силу в борьбе,

Если б он даже был равен Циклопам и ростом и силой,

Или фракийский Борей в беге был им превзойден".

(Тирт., 9, 1-4)

Ксенофана из Колофона больше привлекает мудрость, нежели сила "мужей и лошадей". Неодобрительно отзывается о тех, кто предпочитает атлетику умственной деятельности и Платон (Гос-во, 535д) Противопоставляя афинскую систему воспитания спартанскому тренингу, Аристотель напишет: "...первую роль должно играть прекрасное, а не дикоживотное. Ведь ни волк, ни какой-либо другой дикий зверь не вступил бы в опасную борьбу ради прекрасного, но, скорее, только доблестный муж. Однако те, кто слишком ретиво направляют детей в эту сторону и оставляют их невоспитанными по части того, что необходимо для жизни, в действительности делают из них ремесленников; они делают их полезными для жизни в государстве только в одном отношении, но и в этом отношении...хуже других". (Полит., 1338б 30-35)

Конечно же, с этим согласились бы и аристократы 7-го века. Философия Платона, потомка древнего царского рода, и философия воспитателя царя Аристотеля – это золотая осень навсегда уходящей эпохи. И глубоко симптоматично, что подобного рода отзывы о спорте высказывались в конце 5-го, начале 4-го в.в.до н.э. С их уникальной способностью называть вещи своими именами, Платон и Аристотель, скорее, слишком откровенно ставили точки над i в столь частых у них моральных установках, исполненных нормами старого доброго прошлого. Тогда все проявления агонистики были живыми, и душою их были сокровенные религиозные переживания эллина. К началу 4-го века до н.э. боги покинули не только игры, но и свой непосредственный дар людям трагедию. Нужно было начать собирать камни, чтобы осознать всю мощь этих некогда горевших сердец и их истинную цену теперь. Самих по себе.

"Есть два рода благ: одни – человеческие, другие – божественные. Человеческие зависят от божественных. И если какое-либо государство получает большие блага, оно одновременно приобретает и меньшие, в противном же случае лишается и тех и других. Меньшие блага – это те, во главе которых стоит здоровье, затем идет красота, на третьем месте – сила в беге и остальных телесных движениях, на четвертом – богатство, но не слепое, а зоркое, спутник разумности. Первое же и главенствующее из божественных благ – это разумение; второе – сопутствующее ему здравое состояние души; из их смешения с мужеством возникает третье благо – справедливость; четвертое благо мужество. Все эти блага по своей природе стоят впереди тех, и законодателю следует ставить их в таком же порядке. Затем ему надлежит убедить сограждан, что все остальные предписания имеют в виду именно это, то есть земные блага обращены на божественные, а все божественные блага направлены к руководящему разуму. (Платон, Законы, 631 б-д).

Как печально! Неужели подобного рода азбуку, а также то, что если дурак или сумасшедший занимаются спортом, то делают это исключительно во вред себе и окружающим, – неужели все это нужно было объяснять олимпионику 8-го века? Да и мог ли участник тогдашних "Игр в садах Господних", для которого спорт был молитвой, хотя бы помыслить о том, что он тренируется ради своего здоровья, или выигрыша денег, или ради тупой славы, которая разлетится в прах в сплетнях на агоре и рыбном рынке!

Была ли мистерия 8 – 5 в.в. до н.э. чудесным сочетанием социальных процессов с духом великого народа, или проживанием сокровищницы бескорыстной религии – не известно. Механизм смещения агонистики с физкультуры в сферу умозрения, т.е. явления, породившего науку, – родную сестру спорта в эллинском понимании и полную его противоположность в нашем – раскрыт в 3-й главе книги А.И. Зайцева. К сожалению, описание этой лебединой песни возвращающегося в седое море острова лежит вне интересов данной работы. В заключение же хотелось бы подвести некоторые итоги:

– Спорт как исключительно соревновательный аспект физической культуры появился примерно в 8-м веке до н.э. в Древней Греции.

– В отличие от состязаний галлов или германцев, он представлял собой Игру как соревнование ради соревнования.

– Во всех его ослепительных особенностях в период общегреческих игр он, в качестве одного из проявлений религиозно-мифологического чувства эллина, был составляющей греческого религиозного ритуала .

– Его единственным полноценным носителем была греческая аристократия.

– С 5-4 в.в. до н.э. спорт лишается внутреннего содержания. За казалось бы не изменившейся целью состязаний – обрести славу в превосходстве над соперниками – оказываются пустое тщеславие, потребность в риске, реализации излишков двигательной активности и желание заработать представителей средних классов.

– В этом он является прародителем современного спорта, перенявшего очень много от состязаний древних европейцев, боев гладиаторов и ничего от Великого переворота в Древней Греции 8-5 в.в. до н.э.

Существуют, если можно так выразиться,

три мощных духа, которые время от времени скользили

над гладью вод и становились преобладающей движущей

силой нравственных отношений и моральных энергий человечества.

Это были дух свободы, дух религии и дух благородства.

Хэллэм, "Европа в Средние Века"

Глава 2. Боевые искусства Европы, Америки и России,

Что же было после Великого культурного переворота в Древней Греции, когда Олимпийское движение этой маленькой страны по своей духовной сущности было тождественно древним боевым искусствам Дальнего Востока, а в романтике состязаний стало недосягаемым для следовавших позднее культурных традиций?

2.1. Воинская подготовка в Древнем Риме

Далее был Древний Рим с его великолепно обученной армией. Римляне использовали длительные переходы с заведомо утяжеленной нагрузкой весом до 27 кг. и проходили 30-35 километров в сутки со скоростью 6,5 км/час. Обучение римского воина было очень суровым и рассчитанным на развитие всеми возможными способами физической силы. Бег, прыганье, скачки, лазание, борьба, плавание без одежды, а затем в полном вооружении – широко практиковались, помимо регулярного обучения обращению с оружием и различным движениям.

Характер боевых действий рабовладельческого периода и их вооружение требовали от воина выполнения сравнительно немногочисленных и довольно несложных приемов и действий. Поэтому в подготовке главное внимание уделялось не обучению приемам и действиям, а систематической, длительной тренировке, в процессе которой античные воины достигали высокого уровня физической подготовленности и владения оружием. Следует отметить, что боевые приемы отрабатывались главным образом в строю. Для римского легионера первоочередной задачей была стойкость и способность производить боевые действия, не нарушая строй в отличии от гладиаторов, которые готовились именно как единоборцы. Но, в отличии от подготовки бойцов в Древней Греции, в Древнем Риме преобладала не техническая, а физическая подготовка единоборца. На арены выходили гладиаторы с гигантскими бицепсами и могучими шеями, набранные из рабов и осужденных преступников. В боях могли принимать участие и вольные, наемные бойцы, но не имеющие римского гражданства.

2.2. Воинская подготовка в Европе

В период складывания феодальных отношений (( – (( вв.) наблюдается регресс и утрата достижений в области теории и практики физической подготовки войск. Организованная физическая подготовка воинов отсутствует. Развитие физических и волевых качеств осуществляется главным образом в процессе трудовой, религиозной и военной деятельности.

При этом подготовка дворян была включена в систему общего воспитания и приобрела достаточно организованный характер, отличаясь, особенно в раннем возрасте, достаточно разносторонней направленностью. В период развитого феодализма и его заката ((( – середина (((( вв.) основу военно-физической подготовки феодалов составляют рыцарские турниры и карусели – рыцарские игры со скачками, а также различные виды охоты.

Турниры это форма единоборств (противоборств) вооруженных воинов (отрядов) между собой по определенным правилам. Важнейшим отличием рыцарских единоборств было то, что они рассматривались как "поединки равных" согласно кодекса чести рыцаря. Родившись во Франции (( века, турниры просуществовали около семи столетий и распространились по всей Европе. Окончательно правила турниров были оформлены в (((( веке, став общеевропейскими, хотя некоторые отличия в разных странах допускались. Обращает на себя внимание высокий уровень организации и проведения состязаний. Например, в обязанности судей (наместников) входили осмотр оружия, лошадей, сбруи и установление соответствия снаряжения требованиям правил, а также рассмотрение права допуска рыцаря к участию в турнире. Судьи назначали место, вид состязаний и участвовали в распределении (жеребьевке) участников, а также следили за строгим соблюдением обычаев (правил) их проведения. Судьи-наместники руководили ходом турниров при помощи общественных судей из дворянского рыцарского сословия. Рыцари, отличившиеся в турнире, награждались различными призами, начиная от золотых шпор или колец до земельных владений.

Разновидностью турниров были карусели – соревнования в умении управлять лошадью и оружием:

На скачущей лошади всадник должен был копьем попасть в определенную точку фигуры вооруженного человека.

Всадник, метнув копье, должен был попасть голову фигуры вооруженного воина.

Всадник на скаку должен снять кольцо, висящее на ветви дерева.

Фехтование на шпагах и примерные сражения на копьях между ротами (по 6-12 человек в каждой, одни занимают позицию, другие атакуют).

Состязания с аналогичными целями проводились в поместных, стрелецких и казацких войсках на Руси (( – ((( вв. Особой ловкостью и выносливостью отличались казаки, которые в свободное от работы и походов время устраивали состязания в беге, скачках со стрельбой и рубкой, в кулачных боях и в других военно-прикладных упражнениях .

Если главным оружием рыцаря был меч или шпага, то простой люд мог полагаться лишь на свою ловкость и на умение постоять за себя без оружия. Такое умение приобреталось на любимых простонародьем борьбе и кулачных боях, получившим особую популярность в Великобритании. В ХVII-м веке в Англии сформировались три стиля рукопашного боя: вестмерлендский, кумберлендский и девонширский, на базе которых родился самый популярный вид спортивных единоборств – английский или классический бокс.

Средневековый рыцарский строй подходит к своему упадку в ((( веке по мере развития ремесел, промышленности, торговли, а также по мере роста самостоятельности городов – "... пушка выбила рыцаря из его крепкой башни, ружье лишило конницу ее прежнего значения".

Развитие естественных наук, возникновение огнестрельного оружия означало внедрение новых способов ведения войны. Вооружение и тактика были основными условиями для возникновения и развития новых систем боевого обучения войск.

Французская буржуазная революция сыграла решающую роль в переходе от феодализма к капитализму. Капиталистический способ производства, освободив крестьян от феодальной зависимости, дал возможность выделить для ведения войны массы людей и материальных средств. Возникновение буржуазной армии, увеличение скорострельности и дальнобойности оружия повлекло за собой коренное изменение в тактике. Возникают новые боевые порядки – сочетание колонны с рассыпным строем, а затем и рассыпной строй. Гибкость и большая подвижность новых боевых порядков требовала от солдат большой выносливости и сообразительности.

Целью физической подготовки становится подготовка солдат к быстрым и продолжительным походам, преодолению естественных и искусственных препятствий, действий оружием. В ряде стран Европы вводятся наставления по гимнастике для войск, в содержание которых включаются такие виды военно-прикладных физических упражнений, как бег, прыжки через различные препятствия, упражнения с винтовкой, ползание, борьба, вольтижировка, плавание, лыжи, гребля, упражнения на снарядах, бокс, различные подвижные игры и обще развивающие упражнения. Для занятий военно-полевой гимнастикой строятся препятствия в виде рвов, окопов, стен, изгородей, бревен и пр. Большое место в подготовке солдат занимают упражнения в фехтовании с целью обучения умелому применения в бою штыка.

Необходимо особо отметить стремление использовать феномен физических упражнений в целях идеологического воспитания масс. Например, прусское юнкерское правительство прямо ставило задачу перед основоположниками немецкой гимнастики Р.У.М. Фитом (1763-1836) и И.Х.Ф. Гутс-Мутсом (1759-1839) разработать такую систему упражнений, которая бы наряду с развитием военно-физических качеств и навыков, воспитывала у населения верноподданческие чувства и взгляды солдата агрессивной армии. Гутс-Мутс, передавая свои сочинения по гимнастике начальнику духовного департамента Пруссии, считал необходимым, "чтобы с телесными упражнениями знакомились в высших образовательных учреждениях, и в особенности в наших университетах, откуда духовенство идет в города и села в качестве учителей. Ко всем остальным сословиям гимнастика имеет еще более близкое отношение, ибо их тело должно главным образом служить государству. Более того всего это относится к войнам. Развитие физической ловкости и упражнение юношества составляют одну из существенных частей моего плана национального воспитания". Чтобы увеличить национальное влияние гимнастики, Гутс-Мутс предлагает систематически назначать национальные состязания,"... в которых видно что-то великое, возвышающее чувство. Они так сильно влияют на национальный дух, что ими можно развивать народ, внушать ему патриотизм, ...почему я и признаю их за главное воспитательное средство целой нации". Методика Гутс-Мутса быстро распространилась в европейских странах. Главными продолжателями этого подхода и теоретиками в развитии новых методов становятся П. Клиас (1820) в Швейцарии, Ф. Аморос (1830) во Франции, Ф. Нахтегаль (1873) в Дании, Ф.Л. Ян как основатель "немецкой национальной гимнастики". Он, пропагандируя среди немецкой молодежи шовинизм, считал, что лучшим средством развития физических сил и твердости воли является гимнастика на снарядах и военные упражнения. По мнению Яна с помощью этого средства немецкая молодежь сможет возродить воинственность древних германцев и, объединившись под властью прусского короля, завоевать мировое господство. Франц Аморос – полковник на военной службе в Испании ушел в педагогической теории еще дальше. Он требовал, чтобы в системе преобладали не абстрактные гимнастические упражнения, а упражнения близкие к естественным действиям солдата, который бы осознавал, что он делает и для чего это необходимо. П. Клиас был офицером швейцарской легкой артиллерии и академиком в Берне по преподаванию гимнастики.

Интересно отметить, что русские чиновники 1820-30 гг., преследуя сторонников суворовских методов воспитания солдат, приняли на службу шведа Паули. Под видом французской гимнастики швед успешно преподавал в русской армии упражнения, основанные на военных доктринах А.В. Суворова и педагогических взглядах Песталоцци.

Краткий анализ европейских и отечественной систем военно-физической подготовки войск, легшей в основу национальных систем физического воспитания населения, свидетельствует о том, что данные системы объединяет ряд родственных признаков:

1. Широкий спектр средств, направленных на общефизическую и прикладную подготовку воинов с акцентом на развитие таких качеств как выносливость и силовая выносливость, способствующих применению элементарных навыков в рукопашном бое, преодолении различных препятствий и других действий, связанных с конкретной военной специализацией, на фоне значительного физического утомления.

2. Применение приемов боевых единоборств даже в период их широкого использования на полях сражений как средства и метода специального военно-физического воспитания воина занимало незначительное место в подготовке войск.

3. Определенное место в физическом воспитании воина имели спортивно-прикладные состязания и подготовка к ним.

2.2.1. Боевые искусства Франции

В конце XVII– начале XVIII века среди низов общества получил распространение сават – старый французский метод боя ногами в обуви с подключением ударов открытой рукой. По-французски слово "сават" означает "старый стоптанный башмак", а в переносном смысле служит обозначением бродяг, босяков и оборванцев. Именно в их среде возникла техника боя ногами.

Вторым источником савата стали элементы боевого фехтования, когда употреблялась не только шпага, но и как вспомогательное оружие: в ход шли удары ногами и руками. Одними из первых мастеров савата стали учителя фехтования Фанфан, Батист и Сабатье, принадлежавшие к третьему сословию.

Распространению савата среди аристократов способствовали учителя фехтования и самозащиты, охранники, наемные убийцы, ставшие связующим звеном между кварталами бедноты и верхушкой феодального общества.

Удары в савате наносились носком или ребром обуви, как правило не выше колена, часто применялись подсечки. Практически не использовались удары в пах и в живот, кулаки не применялись никогда. Удары наносились ребром и основанием ладони, пальцами, ладонью вместе с пальцами и поражали глаза, уши, виски, горло, нос и другие уязвимые места на голове противника. Эффективными были не сила удара, а скорость и точность, разнообразие взятых из боевого фехтования стоек и передвижений.

Если сават возник в Париже и его окрестностях, то шоссон возник на юге Франции, в Марселе. Первоначальное название шоссона – "же марсей", то есть "марсельская забава", само же слово "шоссон" в переводе значит "мягкая туфля". По сравнению с саватом шоссон являет собой более мягкий вариант единоборства, в котором широко употребляются удары кулаками и захваты. Удары ногами проводятся не только по нижнему уровню, но также в живот, грудь и даже в голову. Шоссон практиковался среди моряков, рыбаков и контрабандистов.

В 1830 году мастер савата, фехтования и английского бокса Шарль Лекур начал создавать собственную систему единоборства, в которой он попытался соеденить французские удары ногами с английской боксерской техникой. Постепенно Лекур пришел к выводу, что ему больше подходит техника шоссона, а не савата, и именно шоссон был практически полностью поглощен системой, названной "французским боксом". Синтез "французской ноги" и "английского кулака" во французском боксе устранял определенную однобокость техники английского бокса, так как ноги играют в рукопашном бою не менее важную роль, чем кулаки, но в то же время жесткость классического савата и шоссона смягчалась путем введения правил спортивного поединка и применения перчаток.

Массовое распространение французского бокса во Франции началось в 50-е годы XIX века и неизбежно привело к падению популярности савата и шоссона в чистом виде. Завершил работу по систематизации техники французского бокса в конце XIX века Жозеф Шарлемон.

В ХХ веке французский бокс уступает по популярности английскому и по зрелищности, и по эффективности, но продолжает развиваться как национальный вид единоборства. В современной Франции существует движение за возврат к национальным традициям в области боевых искусств. Помимо французского бокса, в стране развивается воинское искусство франкомба. Это техника контактного поединка, созданная на основе приемов боя, использовавшихся в прошлом рыцарями, крестьянами и горожанами. Франкомба сочетает удары с борцовскими приемами, в этом виде единоборств изучаются приемы владения тростью и шестом. Трость в средние века была оружием крестьян и пастухов, паломников и слуг. В XVII–XVIII веках с ее помощью полицейские наводили порядок, а в XIX– начале ХХ века она являлась обязательным атрибутом костюма горожанина, и каждый уважающий себя мужчина учился владеть тростью как оружием. Таким образом, трость была известна и популярна в разные времена среди различных слоев населения. Работа с шестом считается дополнительной по отношению к трости, удары шестом значительно мощнее и могут приводить к травмам.