Текст книги "Все запущено у Путина"
Автор книги: Виталий Загорский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
– Считай, что ты себя обезопасил, – провозгласил мне смотрящий за хатой.
Из висевшего на стене динамика вдруг громко заиграла песня Любэ, начиная прямо с припева:
Да! А пожелай ты им ни пуха, ни пера.
Да! Пусть не по правилам игра.
Да! И если завтра будет круче, чем вчера,
«Прорвёмся!» – ответят опера.
Прорвёмся, опера!
– Опять, блять эти пытки, – пытался перекричать звуки песни Алексей, – будь готов слушать 4 часа эту хуйню, без остановки, это так начальство развлекается и перевоспитывает нас.
Вдруг что-то запищало. Я обратил внимание, что на его тумбочке стояли часы.
– Что это? – спросил я.
–Да, будильник, не обращай внимания, врубается, падла, в самый неподходящий момент, – отрапортовал мне мой собеседник.
Кристаллы сна растворились в небытие, я отключил будильник, а сам пребывал еще несколько минут в каком-то холодном поту. Затем подумал: «Как же хорошо, что меня выгнали из университета Йорка, и я не стал заниматься наукой, а то ведь вот как бывает!
Надо было вставать, умываться, собираться на работу. День начинался английской зимней кромешной темноте, я поехал по очищенному от льда и снега асфальту стоять в утренней пробке.
Сон номер 2. НТВ
События вокруг НТВ, развернувшиеся в начале 2000-х для меня стали громадной личной трагедией. Это был приговор нормальному человеческому телевидению в России. Тогдашний владелец «Медиа-Моста» Владимир Гусинский не нашел общего языка с тогдашним президентом Путиным, пошел в ва-банк, поставив все, что у него было на Лужкова и Примакова. Газпрому, который выдал еще в 96 году, как тогда казалось, невозвратный кредит, разрешили потребовать эти деньги обратно. Так произошел отъем канала в пользу государства. Просчитался Владимир Александрович и очень сильно подвел как сотрудников канала, так и верных зрителей телеканала. Хотя, для него канал был всего лишь инструментом политического влияния, и, попутно, убыточным бизнесом.
А я ведь помню, когда в 1993 году на четвертой кнопке, НТВ начинало вещание каждый день в шесть вечера. Мне, тогда еще ребенку, было особенно по душе смотреть мультфильмы «Флинстоуны», «Том и Джери». Потом мне особенно близок стал НТВшный слоган «Новости – наша профессия», ведь, и сам канал, и журналисты ему идеально подходили. Дизайн силами команды восхитительного Семена Левина по меркам 90-х готов был продвинутым, изящным и обалденно творческим: компьютерная графика, музыка, даже титры – и те были с изюминкой. Осокин, Киселев, тогда еще очень даже красавица Миткова – причина моих первых поллюций, репортеры и обозреватели – все они были верными информационными спутниками в 90-е. Они профессионально и без особого нажима отработали выборы 96 года, за что новоиспеченный президент подарил им круглосуточную частоту, а не с шести вечера, как это было раньше. Казалось, вот она, счастливая жизнь в интересном и наполненном смыслом контентом. Канал развивался, появились новые проекты типа НТВ плюс, для чего был даже запущен собственный спутник с мыса Канаверал, звездные ведущие были на вершине славы, узнаваемы и любимы. Затем дефолт 98-го года, кредиты Газпрома, залупательство Гусинского сначала против семейки Ельцина, потом траблы с Путиным, закончившиеся Бутыркой, протокол номер 6, отказ от своей подписи на документах о продажи акций, и, как результат, тотальный проигрыш по всем фронтам. Большие бабки срубают крышу, и, Владимир Александрович, сделавший ставки по-крупному, да еще и не на тех, банально просрал все!
Тут, в Бритовеликании, иной раз включаешь НТВ, а там сплошная чернуха, криминал, продажные менты, «разоблачения» звезд шоу-бизнеса и представителей оппозиции. Один дрочащий Владимир Рыжков и, спящий со своей помощницей, Михаил Касьянов чего стоят. А всероссийская дележка денег Жанны Фриске? А высеры «королевы скандала» Леси Рябцевой? Вот так посмотришь секунд пять, и переключаешься на «Дождь» – хоть какое-то подобие нормального телевидения, хоть и далекого от метрового федерального канала, влияющего на умы!
Уснув в этот раз, я попал на 36 этаж здания «Газпрома» на улице Наметкина. Передо мной, на высоте 150 метров, открывалась панорама зимней вечерней Москвы. Город сверху выглядит просто потрясающе. Я, расположившись в одном из кожаных кресел, ожидаю Алексея Миллера, а пока на меня сморит фигура огромного ангела от пола до потолка, с мощами какого-то очередного святого внутри себя, на что попилились существенные бабки «национального достояния». Тема нашего разговора – телеканал НТВ, очень далекая от углеводородов. Я уже в курсе, что Миллер подготовил для меня интересное предложение, и я с нетерпением жду подробностей.
– Добрый день, Виталий Иванович, – сказал появившийся в дверях председатель Газпрома, сияющий и улыбающийся, и быстрым шагом направился в мою сторону, – извините за опоздание, только что с диализа.
– Здравствуйте, Алексей Борисович, – ответил я. Мы пожали друг другу руки и зафиксировали контакт взаимопонимания глазами. Расположившись напротив меня, Миллер начал свою речь:
– Виталий Иванович, я Вас пригласил, чтобы обсудить ситуацию вокруг нашего телеканала НТВ. Все больше меня беспокоит контент, съезжающий в жуткую плоскость желтизны и, страшно сказать, дебилизма. Телеканал стал агрессивным и жутко нервным, его смотреть стало неприятно. Необходимо вернуть интеллектуальную составляющую содержания и ориентироваться на людей, думающих и образованных, а не всякое провинциальное быдло, биомассу, он же чертов электорат, на который так рассчитывает Кремль.
«Ого» – подумал я, – «смелый какой, где ж ты раньше был с такими мыслями, немчура поганая».
– Время требует от нас перемен, – продолжил Алексей Борисович, – ведь мы же отстаем по всем фронтам, и технологически, и политически из-за принятой и одобренной практики оболванивания и оскотинивания населения. НТВ должно стать образцом просвещения и высокопрофессиональной журналистики. А там, гладишь, и другие федеральные каналы потянутся за этим стандартом качества. Виталий Иванович, Вы прожили долгое время за рубежом, и у Вас есть иммунитет от самоцензуры. Никто, кроме Вас, не вытащит канал на необходимый уровень. Костерина и Земский не справляются со своими обязанностями, Кулистиков до их появления исключительно только бухал, как черт, аж ослеп, Сенкевич недопроктолог вообще ноль, ему и жопу то доверить нельзя. Один Йордан был эффективным менеджером исключительно из-за своего американского происхождения и способности мыслить свободно, но его скинули, так как слишком хорошо работал. В общем, одна надежда и только на Вас, я бы хотел Вас попросить стать главным редактором вместо Костериной, которую мы переведем на одну из важных должностей в Газпром-медиа. Скажите мне, как Вы на это смотрите?
– Очень положительно, – оптимистично начал я, – но я готов сотрудничать при соблюдении важных условий: никакой цензуры, никакого телефонного права и никаких гонцов из Кремля от куратора всего ТВ господина Громова, свобода моих действий в информационной и редакционной политике, и наличие необходимого бюджета для создания профессионального контента, ведь качественное телевидение стоит дорого!
– Ваши условия логичны и вполне себе выполнимы. Я даю Вам полную свободу действий в рамках действующего законодательства. Если будут наезды или требования сверху, я Вас прикрою, – заверил меня Миллер, – если что, посылайте нахуй, точнее направляйте всех сразу ко мне. А сейчас мы должны поехать в редакцию, чтобы я Вас представил коллективу.
Мы спустились на лифте, предназначенном персонально только для Миллера, в подземный гараж, где нас ждал его Мерседес S класса с номером А593МР и еще один Брабус с вооруженной охраной. Конечно, для человека с немецкой фамилией походит только Мерседес, не на Жигулях же Миллеру ездить. Мы сели в мягкий салон, и два автомобиля перли по встречке с включенными мигалками, грубо нарушая правила. То и дело я вылавливал презрительные взгляды водителей и пешеходов. Некоторые люди в попутных машинах сигналили нам, кто-то не пропускал, при этом выдержка нашего водителя была железной, он не поддавался на провокации и не произнес ни слова, впрочем, как и сам Миллер. А я всю дорогу размышлял о том, как же это гадко и мерзко ехать и собирать на себе проклятия. Бедный Миллер, от всех этих лучей зла, исходящих от любимого народа, недолго и окочуриться. Я бы на его месте на велике до Останкина добрался бы, а быстрее и проще всего на метро. Между тем, в редакции НТВ мы оказались ровно через пятнадцать минут.
– Соберите, пожалуйста, весь коллектив, что доступен сейчас, в большой студии НТВ, – не поздоровавшись скомандовал Миллер Алексею Земскому, гендиректору канала, уже добродушно встречавшему нас в коридоре.
– Конечно, Алексей Борисович, – подобострастно услуживал Земский, – не желаете ли чай, кофе, пока все организуется?
– Не желаю, делайте, что Вам велено – отрезал председатель национального достояния.
Буквально через пять минут нас пригласили в большую студию НТВ, где записываются говнопрограммы типа «Место встречи» и прочая муть.
Земский открыл заседание следующими словами:
– Уважаемые коллеги, сегодня у нас с незапланированным визитом председатель Газпрома Алексей Миллер. Алексей Борисович, Вам слово.
– Спасибо. Коллеги, у меня есть основания полагать, что мы все хотим вдохнуть новую жизнь в наш телеканал, чтобы он заблестел по-новому. Это означает, что редакционная политика с сегодняшнего дня претерпит существенные изменения. Рядом со мной находится человек, который готов совершить, не побоюсь этого слова, чудо. Прошу знакомиться, Виталий Иванович Загорский, специально прибывший из самого Лондона, чтобы помочь нам обрести счастье и положить конец нашим страданиям. Господин Загорский с сегодняшнего дня назначается главным редактором телеканала. Александра Владимировна Костерина, где она, что-то я ее не вижу, а вот Вы где, я прошу Вас в ближайшие дни ввести Виталия Ивановича в курс дела и передать ему все пароли, явки и прочие жизненно-необходимые атрибуты. После чего приглашаю Вас в плановом порядке обсудить Ваш переход и продолжение карьеры в «Газпром-Медиа». Есть ко мне какие-нибудь вопросы? – завершил Миллер свою речь, оглядев при этом шокированный зал. – Если нет, тогда я вас оставляю с вашим новым главным редактором, а сам отправляюсь на встречу с Президентом обсуждать важные газовые, то есть государственные дела. Виталий Иванович, поздравляю Вас и желаю Вам удачи на новом поприще.
Я кивнул, выдавив из последних сил «спасибо», глядя, как Миллер спешно покидает редакцию, чтобы умчаться в Кремль на доклад фараону по вечерней зимней Москве.
Итак, передо мной сидела большая часть коллектива НТВ, которым я должен был что-то сказать, обозначить горизонты, наметить общее направление нашей работы. Честно говоря, я очень рассчитывал на Миллера, но он подошел к вопросу довольно формально. Ладно, начну, и будь что будет.
– Коллеги, Алексей Борисович представил меня, как главного редактора, это означает, что в ближайшие дни, недели и месяцы редакционная политика будет существенно модифицирована, то есть изменена. От нашего главного акционера я получил зеленый свет и одновременно с этим убедительную просьбу организовать нормальное, достойное своего зрителя телевидение. Долгое время НТВ было и остается образцом безвкусицы и аналогом ширпотребного желтого канала, который любой уважающий себя человек смотреть никогда не будет. Я понимаю ваше желание понравиться простому российскому народу, и полностью его разделяю. При этом я категорически убежден, что зрители заслуживают лучшего и большего, чем истории кого ебет Касьянов и сколько матрасов было у Шендеровича в момент его последнего коитуса. А уж ваши расследования на потребу публике про Лужкова перед его отставкой, я имею в виду «Дело в кепке, часть один и два», про Лукашенко, когда его надо было склонить подписать невыгодные по газовые контракты «Крестный батька», это вообще за гранью добра и зла. Короче, наш канал выходит на уровень не заказного и бесцензурного вещания в рамках законодательства РФ. Вашими силами население России долгие годы упорно дебилизировалось, вы внушали людям, что гордиться собственными миазмами – это круто. Новость про петуха из говна, слепленного в Якутии, была преподнесена вашими корреспондентами, как великое достижение науки и техники! Вы в своем уме были, когда пускали этот репортаж в эфир? Веселая новость? Весело вам, да? Взращиваете нужный электорат? В этой атмосфере будут жить ваши дети и внуки, неужели вы настолько долбоебы, что вам не жаль собственных детей? Первым моим распоряжением будет требование переформатироваться, стать свободными, перестать гнать непрофессиональную хуйню и заказуху! До недавнего времени ваша самоцензура вам помогала проявлять гибкость и переступать через себя. Для ипотеки, которую вам нужно платить, это верное тактическое решение. Но жизнь гораздо сложнее и шире ипотеки. Я уверен, что эта же гибкость вам позволить трансформироваться в людей со стойкой жизненной позицией. Я не спрашиваю вас о ваших политических взглядах – за Путина вы или за Пупкина, мне на это насрать. Я спрашиваю вас отличаете ли вы белое от черного, дерьмо от конфет, добро и зло? Вот этих общечеловеческих категорий вы и должны придерживаться в своей работе. Кто не сориентируется или не сможет – пишите заявление, незаменимых у нас нет. Никакой заказухи, никакой чернухи, увижу что-то подобное – повешу за яйца на Красной площади. Шутка. Ребят, серьезно, у НТВ есть шанс стать уникальным общественно-политическим и культурным каналом с высокими стандартами качества журналистики, заложенными в 1993 году. Вы должны мне в этом помочь. Кому неинтересно – на выход, с вещами. Теперь по программе передач пробежимся. «Ты не поверишь» – убрать из эфира, сериалы придурочные тоже убрать – одним менты, да убийства. «Ты супер» – пока оставить, шоу рейтинговое и нейтральное, но Такменева заменить. «Ментовский войны» – уже сказал, на хер с экрана. «Первая передача» и «Главная дорога» – дублируют друг друга, сложить в одну «Первая дорога, например». Про жрачку не более одной программы в один из выходных, Высоцкую выпилить, пусть выступает перед Кончаловским, они оба теперь Путина внезапно любят, им необязательно на экране ТВ задерживаться. Новости тоже потерпят существенные изменения, они будут начинаться с общественно – значимых тем: зарплаты бюджетникам, пенсии, коммуналка и что происходит на войне, а не сколько раз сегодня пукнуло первое лицо перед тем, как почесать яйцо. «Новости – наша профессия» – не забывайте, пожалуйста, этот лозунг. Особая просьба к корреспондентам – никаких передергиваний, от вас ожидается нейтральная подача материала, возможность всем сторонам высказаться, а также обязательно подтверждение событий как минимум из двух независимых источников. Идем дальше: образовательная часть канала должна быть сильно расширена. Прошу продумать темы для цикла документальных фильмов «Новейшая история», особенно раздел «Власть». Желательно иметь пару-тройку авторов, поочередно снимающих объективные и вдумчивые фильмы о результатах правления нынешней элиты, со всеми косяками и проблемами. Я переговорю с Павлом Лобковым на предмет его возможного возращения на НТВ, нам нужен его научный бэкграунд для передач на медицинские и биологические темы. Да, да, мы образовывать народ будем, что вы там глаза закатываете? Не нравится идея, так и хочется жить среди эволюционных отбросов в жиденьком говне?
«Сказал-то как про отбросы», – подумалось мне, «аж самому не по себе».
– А трансляция схождения благодатного огня? – продолжал заводиться я, – вы совсем что ли, уебаны паршивые, народ за тупорылое стадо держите: вы как начали ежегодную трансляцию проводить, так у вас огонь стал в одно и то же время сходить. Бога решили построить, долбоебы? Зарплату хоть ему больше, чем у Миллера назначили? Дальше идем: программу «Куклы» вернуть в эфир обновленном формате, права на нее сохраняются за НТВ. Шендеровичу предложить любое финансовое довольствие, но в пределах разумного, чтобы писал каждую неделю едкий сценарий. Киселева и Шустера выдернуть из Украины, чтобы вели обновленные «Итоги» и «Свободу слова». Если не согласятся, то черт с ними, придумаем другой формат и новых ведущих, менее продажных. Особая просьба поддержать меня по поводу возвращения Леонида Парфенова и его «Намедни». Чувствую, именно с ним будет довольно сложный разговор. Максимовскую переманить с ее места работы, она будет вести вечерние новости в 19:00 и 22:00. Надеюсь, ее дочь разрулила все обвинения в распространении наркоты? Сорокину на «Глас народа» или аналогичный формат, она, кстати, предпочтительней, чем хитрожопый Шустер, который ко всем недостаткам еще и слабоватый на передок. Почему мои заместители ничего не записывают? У вас, что, память волшебная, или вы еще не поняли серьезность моих намерений? Вам придется этих людей вызванивать и вылизывать с причмокиванием, чтобы согласились. Ведь послать вас на хуй, у них будет полное моральное право за все, что вы здесь натворили. Нам предстоит серьезная работа, направление развития я вам обрисовал, кто чувствует, что не справится, заявление на стол без рассусоливаний, хуйней я страдать тут не собираюсь. Вопросы есть? – обратился я к шокированной аудитории, в ответ тягостное молчание, – спасибо за внимание, за работу!
Народ стал постепенно расходиться, человек 20, включая престарелую и осунувшуюся Татьяну Миткову протянули мне бумаги с заявлением на увольнение. Первое, что я сделал в новой должности, с удовольствием подписал их вонючие челобитные и гордо заявил: «Собирайте свои вещички, только не прихватите то, что принадлежит не вам, и чтоб завтра я вас тут не видел».
– Александра Владимировна – обратился я к моей очаровательной предшественнице на посту главвреда, – я бы хотел, чтобы в 19-часовых новостях наша компания объявила о новом редакторе и немедленной смене формата, таким образом взяв обязательства по интеллектуальному наполнению канала и определению того пути, с которого уже будет невозможно свернуть. В промежутках между программами мы будем пускать информационные ролики, где все прошлое перечеркивается жирной линией, а я лично в кадре объясняю стратегию дальнейшего развития канала, приводя различные железобетонные аргументы.
Костерина не произнесла ни слова, но по ее глазам я понял, что ее мой нестандартный подход вштырил. «Эх, пизда в зеленом обтягивающем платье, была б ты постройней, да помоложе, я б тебя прям здесь смандил бы, чтобы убедить окончательно» – подумал я, но, как настоящий интеллигентный человек, эту мысль не стал слишком громко озвучивать.
В следующий момент я обнаружил себя в небольшой студии, где на меня была направлена камера и яркий свет.
– Виталий Иванович, у Вас есть текст, который надо завести на суфлере? – кто-то спросил меня из темноты аппаратной.
– Нет, все экспромтом, собственными слова, если запнусь, перезапишем – ответил я, заметно волнуясь.
– Внимание, раз, два, три, камера, мотор – скомандовал тот же незнакомый голос, словно приговор произнес.
– Дорогие друзья, меня зовут Виталий Загорский, с сегодняшнего дня я являюсь главным редактором телекомпании НТВ. Эта компания вас массово обманывала и даже оболванивала, предоставляя к эфиру избирательные, желтые, лживые и заказные материалы в угоду политической конъюнктуре. Время телефонного права, госзаказа и тотальной коррупции прошло. Мы хоть и являемся по-прежнему телеканалом Газпрома, но отныне для нас не будет никаких табу и запретных тем. Если на информационном поле появятся данные про виноградники и замки Димона, самолеты и квартиры Шувалова, про детей Пескова, которые живут за счет Навки, дворцы Путина, мы об этом будем рассказывать. Разумеется, все эти незаконно нажитые богатства потребует немедленного ответа и разъяснений со стороны правительства и чиновников. Неприкасаемых у нас нет, поэтому мы будем их всех спрашивать настойчиво, до получения четкого и ясного ответа. Вы должны понимать, что все чиновники живут за счет наших с вами налогов, это мы им платим зарплату, поэтому спросить, что, как и почему – наша прямая обязанность. А НТВ, как средство массовой информации федерального уровня, просто обязано проинформировать своих зрителей о результатах их вялых оправданий про компот, например. Если мы с вами сформируем культуру взаимодействия между нами и ими, то наша жизнь, несомненно, улучшится. Мы изменим канал до неузнаваемости, да так, что вы будете спешить к телевизору, чтобы нажать четвертую кнопку. Приятного просмотра, дорогие друзья!
– Стоп, снято – скомандовал кто-то снова из темноты. – А Вы профи, Виталий Иванович, с первого дубля, да экспромтом, давно у нас такого потрясающего уровня не было.
– Благодарю вас! – успел ответить я до того, как зазвонил мой будильник на телефоне, и кристаллы этого сна растворились в утренней тишине.
«Как все-таки легко управлять общественным мнением через ящик» – думал я, возвращаясь в реальность, «а ведь, вправду, покажи народу жопу на протяжении полугода, они ж ее себе и в президенты выберут...»
Сон номер 3. Кремль красный, да Дом Белый
Более двадцати лет Путин находится у власти. За это время он прошел путь от демократа-западника, открытого для диалога с цивилизованным миром, до православного нео-коммунистического миллиардера-диктатора со слетевшей крышей от миллиардов денег и безграничной власти. За время своего президентства он ловко расправился с олигархами Ельцинской эпохи, перераспределив прибыли среди своих приближенных из кооператива «Озеро».
Эти посредственности из Питера в одночасье вошли в список богатейших людей журнала «Форбс». И все как с гуся вода: и панамские оффшоры, и виолончелист-кассир, сидящий на мешках с баблом, и многочисленные скандалы по коррупционным чиновникам разного калибра. Один уголовник Пригожин – повар и по совместительству владелец вооруженной банды головорезов, именуемой ЧВК Вагнера, чего стоит! Народ, как смотрел, на все это безобразие с похуизмом, так и продолжает смотреть, приговаривая: лишь бы не было войны, да дешевая водяра в магазинах бы не заканчивалась. Хотя и война случилась, и водяра подорожала, а просветления в скрепочных мозгах как не было, так и нет.
Засидевшись допоздна с телевизором, где показывали, как обычно только его, я удалился спать с одной лишь мыслью: «Как же этот ботоксный бабуин надоел, вот прям до тошноты! Сидит, трындит, сыплет цифрами, врет, и не краснеет, хотя, с другой стороны, чего можно ждать от бывшего сотрудника КГБ, этому их учат...»
Итак, засыпал я с мыслями о выборах в марте 2024. Уже было вполне себе понятно, кого посчитают победителем в этой неравной борьбе. Как следствие, еще несколько лет ада, связанного с параноидальной борьбой с постоянной внешней угрозой, Обамой-чмом, Саакашвили-дураком, хохлами-фашистами, и Америкой, которая во всем виновата, но так притягательна для российского чиновничества в качестве запасного аэродрома в момент, когда все в России накроется медным тазом.
Провалившись в сон, я с удивлением для себя, оказался около Кремля. Это было утро 19 марта, сразу после бессонной ночи тщательных подсчетов голосов Центризбиркомом. Весеннее солнце пробивалось сквозь облака, пытаясь растопить грязные остатки снега, раскиданного по Александровскому саду. Я проследовал между Историческим музеем и подземным сортиром и передо мной открылась Красная площадь, заполненная людьми, теми самыми, что в количестве 146% проголосовали "как надо". На специально сооруженной сцене предполагалось выступление придворных звезд, внушающих оптимизм и счастье от переизбрания сатрапа на еще один срок.
Но было очевидно, что что-то пошло не так: сцена была захвачена какими-то активистами, которые орали в микрофон непонятные слова. Из-за паршивого звука и поганой акустики, разобрать, о чем они там говорят, было невозможно. Я остановился около Мавзолея, поодаль от электората, в массе своей с утра, уже зарядившегося изрядной дозой спиртным. Водочный духан пробивал подобно Отривину мой заложенный от весеннего насморка нос.
Безуспешно пытаясь вслушаться в содержания произносимых речей, я заметил какое-то бурление около Спасской башни, будто бы несколько человек выволакивали в усмердь пьяного нарушителя порядка. Камарилья эта быстро приближалась к Мавзолею и мне молниеносно пришло осознание, что волокут они свежевыбранного Президента, довольно небрежно, по брусчатке, неровности которой, должно быть, доставляли ему много неприятных ощущений.
Четверо крепких парней взялись его растягивать за руки и за ноги под овации близко стоящей публики. Дикий страх и ужасную беспомощность я увидел в глазах когда-то всемогущего человека, поставившего раком, как он сам думал, весь мир. Сегодня же треножили его, с особой жестокостью и даже с каким-то извращением. Порвать, как бы они ни старались, им его не удавалось, и на помощь появился мужик с золотыми зубами и заведенной бензопилой. В один момент он направил свой слесарный инструмент прямо промеж президентских яиц. Хлынула кровь, забрызгав все вокруг, и две половины Президента остались в руках тех, кто его безуспешно пытался четвертовать. Они, недолго думая, швырнули останки к подножию Мавзолея, где бродячие собаки принялись за трапезу, свалившуюся к ним практически с неба. Под продолжительные и бурные аплодисменты я пошел к Спасской башне, чтобы проникнуть в Кремль и посмотреть, как будут дела обстоять дальше.
Без особых сложностей я миновал охрану и попал на пустынную треугольную Сенатскую Площадь и по ступенькам поднялся в Сенатский же Дворец. Именно там находится офис свергнутого только что самодержца.
– Виталий Иванович, приветствую Вас, прозвучало из глубины тускло освещенного холла.
Я начал всматриваться и вздрогнул: передо мной стоял Путин.
– Здравствуйте, Владимир Владимирович, – проблеял от неожиданности я, не веря собственным глазам, – вас же только что порвали на части и скормили собакам.
– Меня? – удивленно спросил он, – тебе просто показалось. Так будет, если я упущу власть и покину Кремль раньше срока. Все, кто меня поддерживал, клялся в верности на крови, с удовольствием придут меня расчленить. Пойдем в мой кабинет.
Мы стали подниматься по лестнице, на которой лежала красная ковровая дорожка. От ослепительной золотой роскоши уставали глаза, хотелось просто бежать из этого царства безвкусия. Проходя по безлюдному коридору, Путин произнес:
– Виталий, я очень рассчитываю на твою благородную помощь. Чувствую, что не дотяну я еще один срок: здоровье уже не то и прыть, когда за 70 лет, не очень. Жизнь коротка, поэтому хочется ее завершить не бесславно около мавзолея, а где-нибудь на Лазурном берегу, там, где Люда со своим молодым мужем, мои дочери, мой сын, а так же внуки.
– Вы ничего не рассказывали про сына, – вырвалось у меня.
– Да, Алина родила в 2009, Димкой назвали в честь клоуна этого с амбициями Наполеона, чтобы он особо не зарывался властью, а то опасные это игры. Виталий, – продолжал он, – я страшно устал, все мои старания сделать страну сильной и независимой, самобытной и особенной, разбились о нежелание совкового народа что-то менять в своей жизни. Россия анти-прогрессивна, любые инновации – это угроза в сознании населения, привыкшего ходить в туалет в дырку во дворе. Сколько не улучшай этому быдлу условия жизни – они их не воспримут и никогда не будут благодарны. В общем, ты человек молодой, современный, я бы хотел тебя объявить своим преемником и премьер-министром вместо Мишустина, а затем, когда ситуация накалится до предела, я досрочно уйду в отставку, ты станешь и.о., а через 3 месяца тебя выберут в Президенты. Это может произойти через месяц или через год: в общем, в любой момент. Это будет последняя передача кресла через рокировочки, которые, как показало время, абсолютно деструктивны в долгосрочной перспективе. Твоя задача – вернуть культуру преемственности власти, чтобы после тебя было все равно, кто станет Президентом страны, хоть Вася Пупкин, но слаженные механизмы и процедуры не дали бы ему разрушить страну. А это достигается наличием сильных государственных институтов и строгим разделением полномочий, и независимостью законодательной, судебной и исполнительной властей. Как ты это будешь решать, я не знаю, но мне этого сделать не удалось.
"Не верю своим ушам" – подумал я – "как же твои слова не согласуются с твоей же сущностью заскорузлого циничного гэбиста".
– Виталий, мне необходимо, чтобы ты подписал указ о предоставлении гарантий неприкосновенности для всей моей семьи – продолжал он, постепенно открывая свое настоящее лицо. – Еще я бы хотел тебе передать список тех, к кому юридических претензий после моего ухода быть не должно.
– Кто такие? – спросил я.
– Мои друзья из Питера, они же члены кооператива "Озеро" – ответил Путин.
– Без проблем – выпалил я на автомате.
А про себя подумал: "Если вас всех не будет на политическом горизонте, то это уже громадная победа и облегчение для страны, валите с миром, скоты".
Так незаметно мы оказались в Президентском кабинете.
– Присядь на мое кресло – попросил меня Путин.
Я присел и словно растворился, моя многострадальная геморройная задница никогда подобного блаженства не испытывала.
– Ну, как, нравится? – спросил Президент.
– Не жмет! – с иронией в голосе ответил я, повторив его же шутку, которую когда-то он воспроизвел сильно интересующемуся журналисту.
Чтобы не привыкать к хорошему, я встал и пересел на кресло около приставного столика, за которым он принимает своих ходоков. Путин расположился напротив меня.
– Тебе придется перекроить всю политическую карту, – продолжал он, – многие будут возражать, но я где смогу, я их нейтрализую. Гарантии им нужны, чтобы они не особо залупались и не сожрали тебя с потрохами. Я донесу до них простую мысль о том, что их время давно прошло, и сейчас удобный момент предоставить все рычаги молодому поколению, умному, современному, прагматичному, высокопрофессиональному, а главное, свободному.
Я тут же поспешил уточнить некоторые технические детали.
– А как мне быть с Вашими дружками, теми, что стали в одночасье долларовыми миллиардерами? Чтобы Сечина свалить у меня никаких мускулов не хватит! А с Кадыровым чего делать? У меня от одного его вида пукан рвется на части!
– Виталий, – прервал меня Путин, – я поэтому и пригласил тебя, чтобы ты весь этот неразрешимый бардак разрулил. Поступай как знаешь, а там будь что будет, тем более что хуже уже некуда. В тот системе, что я отстроил, вход-то рубль, а выход – жизнь. Ты просто должен изменить данное положение вещей.
