Текст книги "Новая жизнь. Финал (СИ)"

Автор книги: Виталий Хонихоев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Глава 6

Глава 6

Чем отличается мотивированный Кента от немотивированного Кенты? Немотивированный Кента прямо сейчас валялся бы в «Логове Злодейки», погребенный под телами привлекательных девушек, начиная от одноклассниц и заканчивая селебрити-girl. И думал о том, что жизнь – она такова, какова есть и больше никакова. Вообще рефлексии бы предавался. Оглядывал бы себя, свою жизнь и думал «а смысл, голубчик? А смысл?». Зевнул бы, почесал себе задницу (или не себе – как получилось бы) и дальше спать завалился.

А мотивированный Кента – вот он, с раннего утречка, стоит у входа в Академию Феникса, воплощая свои коварные планы в жизнь и страдая от легкого похмелья. Смотрит на проходящих мимо школьников и проезжающие машины.

– Мой отец, кстати сказал, что убьет тебя, если нас вместе заметит – говорит Натсуми и зевает, воспитанно прикрывая рот ладошкой: – и чего ты в такую рань вскочил? Я бы Марике написала, она бы после обеда у нас в «Логове» была бы.

– Твой отец не одинок в своих стремлениях – отвечаю я: – как бы я не уважал его, но в данном конкретном случае наши с ним намерения расходятся. Я вынужден не следовать его рекомендациям. Ты мне нужна. Несмотря на то, кем ты являешься.

– И кем я являюсь? – прищуривается она: – расшифруешь свои послания современным людям, о Великий Кей?

– Ты у нас эгоцентричная манипуляторша. – отвечаю я: – и это еще полбеды. Самое страшное тут в том, что ты – недалекая манипуляторша.

– Да? А я думала, что я очень умная. В чем же я прокололась? Где моя большая ошибка, Кента-кун? – насмешливо тянет Натсуми. Как говорят китайцы – тигр не может стереть свои полосы, как говорят русские – сколько волка не корми, его все равно в лес тянет. Натсуми остается Натсуми – все тем же ApexPredator, совершенным социальным хищником, ее инстинкты не позволяют ей расслабиться, ей везде нужно всунуть свой палец, задеть за живое, раскачать ситуацию… и попробовать воспользоваться плодами.

– Тактически выгодно быть эгоистом. Это верно на короткой дистанции. Теория игр и дилемма заключенного – это про тактику. Партия в игру вообще ограничена временем игровой сессии. – отвечаю я: – а вот стратегически… стратегически, на долгой дистанции всегда выгодно быть социально ответственным… или по-другому – добрым. Помогать другим в беде. Зарабатывать репутацию надежного и всегда готового помочь добрым словом или делом. Есть у русских такая сказка про Ивана-сына сегуна и Кощея Бессмертного. Так вот, пока Иван шел свой квест выполнять – он по дороге то медведя спасет, то волка, то селезня из силков вытащит. Ну неужели у путника в дороге своих забот нет? Он же торопится свою жену из лап злодея вызволить. Ну и с точки зрения утилитарной – зачем зверям помогать? Из медведя там шубу можно сделать, мясо в конце концов… однако в финальной схватке звери помогают ему одолеть Кащея. Без их помощи он бы не справился. А был бы эгоцентричный манипулятор как ты – остался бы без подмоги в нужный момент. Человек – существо социальное и не может без окружения. Сперва он подбирает себе окружение, а потом – окружение формирует его, толкает вперед или тянет вниз – уж какое он себе соберет.

– Это ты к тому, что мне надо быть добренькой? Вот прямо ходит за мной твой приятель из школы Бокса и слюни на меня пускает, а я должна срочно побежать и дать ему?

– Ну, во-первых, не надо путать доброту с половой распущенностью – ухмыляюсь я и Натсуми больно бьет меня в плечо своим кулачком: – а во-вторых тут и лежит тонкая грань. Нельзя давать людям вокруг воспользоваться твоей добротой и различать, где тебя эксплуатируют и переходят границы… вот как ты недавно. Ты же сама выбираешь, когда дать, а когда нет. Но социально именно такие вещи – это не жалость и не доброта. И даже не благотворительность. Хотя… «благотворительный трах» – мне нравится, как звучит. О! Офелия идет.

– Офелия? – поднимает брови Натсуми, но я уже делаю шаг навстречу девушке в форме Академии Феникса, которая несет свой портфель спереди, сжимая его двумя руками, словно бы закрываясь щитом.

– Офелия! В своих молитвах нимфа, все чем я грешен, помяни… – говорю я, заступая ей дорогу. Она поднимает взгляд и в нем мелькает узнавание, страх, какую-то долю секунды она колеблется, но я знаю, как ей хотелось бы поговорить с человеком, который тоже читал (хотя бы читал) Шекспира и Бернса, как ей охота показать, что она знает, блеснуть знаниями и мастерством, вести непринужденную беседу и держать голову высоко поднятой. И если в ответ на мою цитату – она ответит своей, если она решится ответить именно как Офелия, возлюбленная Датского Принца – значит дело в шляпе, и я смогу с ней поговорить.

– Кхм… – прочищает она горло, чуть отступив назад: – Мой принц? Как поживали эти дни?

– Благодарю вас. Чудно, чудно, чудно. – отвечаю я со всей положенной в таких случаях куртуазностью, едва ли не взмахивая несуществующей шляпой с пером. Итак, девушка по имени Ядвига, одна из членов клуба неудачников, та, которую нещадно морщит и гнобит Марика, даже не понимая «а что тут такого» – разговаривает со мной. А ведь сперва, узнав, что я и Марика дружны – она прекратила всякое общение. Мне нужен клуб неудачников Академии. Мне нужна вся помощь. Коллектив «Колы Джап», братки семьи Кума, Клуб Экзорцизма, мои фанаты и мои хейтеры – нужны все. Да, на короткое время, но все же. Кроме того, я собираюсь помочь Ядвиге и ее клубу лузеров… а потом они помогут мне. Да, именно этим и отличается герой по Проппу – он не самый умный, не самый сильный, не самый харизматичный. Он вообще может быть… как там – «у старинушки три сына, старший – умный был детина, средний был и так и сяк, младший вовсе был дурак». Так что можно быть даже дураком, главное в сказке – быть с добрым сердцем… хотя я тут не в сказку попал, но! Мораль ясна и недвусмысленна, и я столько раз видел мгновенную карму на поле боя… так что я буду следовать законам войны, Золотому правилу и помогать всем вокруг. Даже если они потом и не помогут мне, что же… кармическая отработка поможет переродиться в начальника, как пел Высоцкий.

Но сейчас… сейчас важно подсечь рыбку. Продолжит ли Ядвига наш разговор и игру «знаем и цитируем Билла с неясными намеками»?

– Принц… – неуверенно начинает она и смолкает, прижимая к себе портфель. Да, слова, которые по тексту пьесы сейчас должна произнести Офелия – слишком уж приближают нас к неловкой ситуации в которой она предпочла не видеть меня. Я наклоняю голову и показываю, что жду ее реплики, немного сомневаясь в том, что она ее знает. И это вот – невыносимо для любого умника, который хочет показать, что он – знает.

– Принц у меня от вас подарки есть – выпрямляется она как натянутая струна, решившись: – Я вам давно их возвратить хотела. Примите их, я вас прошу…

Она замолкает и опускает голову, на мгновение испугавшись собственной дерзости, но она сейчас – уже не Ядвига Покацки, ученица Академии Белого Феникса, немного забитая и запуганная девочка, она сейчас – Офелия, трагический персонаж, девушка, которая слишком поздно поняла что единственной любовью датского принца была любовь к мести, и единственной мыслью, которая занимала его с утра до вечера – была не мечта о ней и совместной жизни в своем замке в Эльсиноре, а черное желание убийства собственного дяди. Сейчас ее собственная жизнь как будто отступает назад, а она – она преображается. Нельзя ей дать вернуться в реальность.

– Я? Нет. Я не дарил вам ничего – откликаюсь я короткой репликой.

– Нет, принц мой, вы дарили… и слова, дышавшие так сладко, что вдвойне был ценен дар, – их аромат исчез. Возьмите же; подарок нам немил, когда разлюбит тот, кто подарил. Вот, принц… – она приседает в почтительном книксене, наконец убрав портфель от своей груди, опустив его вниз. Да, я недооценивал ее – она и вправду знает произведения Билли наизусть! И она – уже не она, она живет в этой реальности! Черт, вот оно! Как сказал доктор философии Скрим, когда в палате Т стали исчезать пациенты и сам генерал Карпентер был бессилен перед Феноменом Исчезновения – Пошлите в палату-Т поэта. Он изучит, как они это делают. Только поэту это под силу. Поэт уже наполовину живет в мечте. А уж от него научатся и ваши психологи и анатомы. Они смогут научить нас. Они могут жить там. Господи, вот она ваша Американская Мечта, Карпентер. Это чудо, бессмертие, почти божественный акт творения… Этим непременно нужно овладеть. Это необходимо изучить. Об этом надо сказать всему миру.

И да, Америка не нашла тогда поэта. А у меня она есть. Она уже живет в нереальном мире, просто надо расширить эти рамки, надо чуть-чуть подтолкнуть ее…

– Ха-ха! – я упираю руки в бока и задираю голову, чувствуя себя шутом на средневековой ярмарке: – Вы добродетельны?

– Мой принц? – хмурится Ядвига-Офелия, хмурится именно так, как и должна была хмурится Офелия.

– Вы… красивы? – наклоняю я голову набок.

– Что ваше высочество хочет сказать? – задает вопрос Ядвига. Как я и думал – она следует написанному тексту.

– То, что если вы добродетельны и красивы, ваша добродетель не должна допускать собеседований с вашей красотой. – поясняю я.

– Разве у красоты, мой принц, может быть лучшее общество, чем добродетель? – продолжает следовать сценарию Ядвига, показывая не только абсолютное знание пьесы, но и незаурядное актерское мастерство. Именно на это я возлагаю свои надежды.

– Да, это правда; потому что власть красоты скорее преобразит добродетель из того, что она есть, в сводню, нежели сила добродетели превратит красоту в свое подобие; некогда это было парадоксом, но наш век это доказывает. Я вас любил когда-то. – краем глаза я вижу, что Натсуми складывает руки на груди и фыркает.

– Д-да, мой принц, и я была вправе этому верить. – спотыкается об текст она, но продолжает, лишь слегка покраснев.

– Напрасно вы мне верили; потому что, сколько ни прививать добродетель к нашему старому стволу, он все-таки в нас будет сказываться; я не любил вас. – небрежно бросаю я и она сжимается.

– Тем больше была я обманута. – опускает голову она.

– Если ты выйдешь замуж, то вот какое проклятие я тебе дам в приданое: будь ты целомудренна, как лед, чиста, как снег, ты не избегнешь клеветы. Уходи в монастырь; прощай. Или, если уж ты непременно хочешь замуж, выходи замуж за дурака; потому что умные люди хорошо знают, каких чудовищ вы из них делаете. В монастырь – и поскорее. Прощай. – говорю я ей. Вот и кульминация. Насколько она уже растворилась в Офелии, станет ли она следовать скрипту, когда-то написанному одним гениальным англичанином для своего небольшого театра? Услышу ли я сейчас монолог Офелии?

– О, что за гордый ум сражен! Вельможи, воина, ученого – взор, меч, язык; Цвет и надежда радостной державы, чекан изящества, зерцало вкуса, Пример примерных – пал, пал до конца! – заламывает она руки, позабыв про свой портфель: – А я, всех женщин жалче и злосчастней, Вкусившая от меда лирных клятв, Смотрю, как этот мощный ум скрежещет, Подобно треснувшим колоколам, Как этот облик юности цветущей Растерзан бредом; о, как сердцу снесть: Видав былое, видеть то, что есть! – она застывает прижав одну руку к сердцу и глядя вдаль. Я замираю. Сейчас, на эти несколько секунд она преображается. Вот и ключик. Вот и отгадка квеста.

Мне нравится Ядвига, мне охота помочь ей. Мне нужна Ядвига и клуб неудачников. Но пытаться идти путем опытных психологов, выслушивая и выправляя, подталкивая и направляя – у меня нет времени. Я вообще сторонник экстремальных методов и всего этого «просветления от удара палкой». И я знаю способ, как сделать ее сильнее. Как сделать ее бесстрашной. Как сделать ее уверенной в себе. Ларчик открывается просто – надо всего лишь дать ей понять, что и в жизни она может использовать силу литературных персонажей. Играть. Что она может надеть маску любого героя или злодея и отыграть его, пусть она не верит в себя, в свои собственные силы, но она верит в Принца Датского с его продуманной черной ненавистью, в Ромео с его отчаянной любовью, в Отелло с его звериной беспощадностью… выбор есть. Она – такая же как Бьянка, она тоже наполовину живет в своей выдуманной реальности, только Бьянка читала комиксы, а Ядвига – классическую литературу. Но даже в классической литературе можно найти своих героев. Ахиллес, Беовульф, король Артур, княгиня Ольга… в мировой литературе полно настоящих героев, которыми можно вдохновится. Всего лишь надеть маску и… вуаля – ты сильный, бесстрашный, уверенный в себе, идущий до самого конца. А в уличной драке побеждает тот, кто готов зайти дальше. К сожалению, это не сработает на ком попало. Это не сработает с теми, кто не живет одной ногой в Эльсиноре, кто не сражал дракона, сжимая Экскалибур в руке, кто не качал головой, сожалея о том, что Боливар не вынесет двоих, кто не поднимался к виселице улыбаясь и приветствуя толпу, кто не плыл восемьдесят тысяч лье под водой, кто не бросал красавице в лицо перчатку со словами «не требую награды». С теми, кто не знает, каково это – когда вас триста, а их – пятьдесят тысяч и когда вы знаете, что никто из вас не встретит рассвет. Только те, кто одной ногой уже в другой вселенной, только те, кто уже привык быть в шкуре героя – пусть только в своем воображении, но!

Занимательный факт – как сказала бы Натсуми – наш мозг не отличает воображаемое от реального. Так что если хочешь изменить свое поведение, если хочешь стать уверенным в себе и бесстрашным – надо всего лишь придумать что ты такой и есть. Вопрос в одном – насколько реальны для тебя твои любимые персонажи и герои? И если ты не любишь реальность, если ты живешь уже наполовину в книгах – добро пожаловать в клуб. Перед тобой – вся мудрость, вся смелость и дерзость человечества, уложенная в бумажные переплеты… так что всего лишь – выбери кто ты сегодня.

– О! А вы чего тут делаете? – раздается голос и мы возвращаемся в реальность. У ворот школы стоит Марика. Портфель небрежно закинут на плечо, она жует свою вечную жвачку и громко лопает розовый пузырь: – а эта дылда что тут творит?

Ядвига вздрагивает и сразу как будто скукоживается. Мне нельзя этого допустить. Но теперь я знаю – как. Теперь я знаю – что делать. И… надеюсь она меня поймет. Единственно… а кого же мне выбрать? Гамлет, Принц Датский тут не годится, он скорее для интриг и яда ненависти, Отелло – слишком прямолинеен… О! Она же знает Бернса. Точно. Макферсон. Горец.

– Так весело, отчаянно, шел к виселице он – негромко произношу я и плечи Ядвиги – вздрагивают.

– В последний путь, в последний пляс – пустился Макферсон… – продолжаю я. Плечи девушки – расправляются. Правильно, умница, ты сжимаешься, едва увидев школьную хулиганку, но сейчас ты вспоминаешь Макферсона, слова отдаются у тебя в голове, ты знаешь их, не так ли? В полях войны, среди мечей – видал я смерть не раз… но не дрожал я перед ней, не дрогну и сейчас!

– Ты чего, дылда? – недоуменно смотрит на нее Марика. Да, язык тела жертвы и язык тела Макферсона, горца и борца за независимость – очень отличаются, она сразу замечает разницу и воспринимает как угрозу… разбейте сталь моих оков, верните мой доспех, пусть выйдут десять смельчаков – я одолею всех!

– Шлеп! – раздается в утреннем воздухе и Марика – хватается за щеку, на которой мгновенно появляется красное пятно в форме девичьей ладошки. Она моргает, ее глаза округляются. Ядвига же – делает шаг назад, испугавшись своей смелости.

– Что⁈ Да я тебя сейчас… – взрывается Марика и Натсуми – тут же хватает ее поперек тела, удерживая: – Не, ты видела⁈ Я тебя сейчас покоцаю, сучка!

– Тихо! Тихо ты! – удерживает ее Натсуми: – тихо! Успокойся!

– В самом деле, Марика. Ты мне должна, не так ли? – говорю я и она стихает под моим взглядом. Натсуми отпускает ее и она потирает щеку рукой.

– Да что тут происходит вообще? – бурчит она себе под нос: – кто-нибудь мне скажет? – я смотрю на Ядвигу, которая только начинает осознавать и в ужасе смотрит на свою руку. Я улыбаюсь. Еще есть работа, но начало уже положено.

– Веришь или нет – личностный рост… – отвечаю я.

Глава 7

Глава 7

– Ты говорил, что ты из религиозной семьи, Хироши-кун… – говорю я, глядя как где-то внизу, в школьном дворе – играют в футбол. Как ни странно, играли девушки. Мячик укатился куда-то за поле, под трибуны и одна из девушек, в белой футболке и синих шортиках – побежала за ним, прижимая руки к груди, остальные – встали, где стояли, кто-то упер руки в бока, кто-то начал оглядываться по сторонам, кто-то сплетничать с стоящими рядом.

– Да. Что есть то есть – подтверждает Хироши: – религия есть хлеб насущный и соль земли. Столп и краеугольный камень. Впрочем, у меня конкретно не очень получилось стать религиозным. Я задавал слишком много вопросов. Ты за этим меня на крышу привел, Кента-кун? А то я начинаю опасаться…

– И чего же у нас опасается Хироши-кун, выходец из религиозной семьи, интриган и атеист?

– Я бы не сказал, что я атеист – отвечает он: – я скорее безбожник. А опасаться… хм, обычно ты с какой-нибудь девушкой исчезаешь на обед, бенто домашнее покушать и за прелести девичьи подержаться. А то, что ты позвал меня… неужели ты настолько отчаялся, что решил сменить ориентацию? Сразу предупреждаю, Кента-кун, я по девочкам. То есть нормальный. Все эти ваши эксперименты в Клубе Экзорцизма меня скорее пугают…

– Как тебя легко напугать, Хироши-кун. А ты знаешь, что я намного сильнее тебя физически и если бы я хотел с тобой что-то сделать… дверь на крышу я за нами закрыл… – хмыкаю я и Хироши слегка бледнеет с лица. Быстро бросает взгляд за спину – проверить, действительно ли дверь закрыта. Находиться на крыше школы во время перерыва – нарушение школьных правил, и потому дверь конечно же закрыта.

– Я… не такой уж и красивый. И я буду кричать – говорит он. Я закатываю глаза.

– Знаешь, я ведь тренировался каждый день. – вздыхаю я: – тяжело и много. Но разве меня назвали «Кента-который-тяжко-трудится»? Я работал над собой и читал много книг. Но разве меня назвали «Кента-книжник»? В конце концов я основал Клуб Экзорцизма? Разве ж кто-то зовет меня Экзорцистом? Но стоит один раз раздеть догола трудовой коллектив и пожалуйста – ты уже «Любовный Зверь Кента»!

– Наверное это потому, что людей, которые тяжко трудятся и много читают… и даже основывают клубы – очень много. А тех, кто раздевает трудовые коллективы – единицы. – замечает Хироши: – если ты не будешь меня насиловать, то я отдам тебе деньги, которые я тебе должен.

– Интересно получается, ты предлагаешь мне отдать мои же деньги…– делаю вид, что задумываюсь я. Хироши бледнеет и делает шаг назад.

– Да ладно тебе, безбожник. – улыбаюсь я: – я тоже по девочкам, так что можешь расслабиться. Но не сильно. Я бы предпочел, чтобы ты сильно не расслаблялся.

– С тобой рядом расслабишься – ворчит Хироши: – чего тебе надо от меня? Деньги верну, я уже сказал…

– Я не про деньги. Кстати, какие еще деньги? Ты же мне вроде за шоу все отдал?

– А? Ну и вот и хорошо – как-то уж слишком быстро соглашается он: – отдал и отдал. Значит и не должен ничего…

– Ага… – я смотрю на него. Подозрительно это… уж случаем не зажал ли он мой гонорар где-то по дороге? Наверняка где-то надул. Хироши тут же принимает вид невинно обвиненного во всех грехах, лицом, подлец играть умеет лучше всякого актера.

– Ну и хрен с тобой – машу я рукой: – не должен, так не должен. У меня к тебе вопрос – ты же мой фан-клуб знаешь? Ну, кто там главный и все такое?

– Сурогава Аой, самопровозглашенная королева фан-клуба Дара Любви – тут же отвечает он: – забавная девушка. Кстати, заметь, это не твой клуб, Кента, это клуб твой способности. Проявления Дара Любви, как утверждает Сурогава – они везде. Так что ты всего лишь пророк его. Проводник Дара Любви, его аватара и не больше. А что? Хочешь ее трахнуть? Думаю, что проблем у тебя с этим не будет, достаточно подойти к ней и сделать вид, что воспользовался Даром – она тут же падет к твоим ногам как спелый персик с дерева. Только вот существует вероятность что Натсуми-тян тебя потом убьет. Что? Думаешь я не вижу, как она теперь на тебя смотрит?

– Твою бы осведомленность да в мирное русло – вздыхаю я: – а что по клубу этих… моих ненавистников?

– Тут все сложнее – признается Хироши: – Тсубаки Аой – это крепкий орешек. Она, кстати, увлекается боевыми искусствами и неоднократно присылала тебе вызов на поединок.

– Да? А почему я не знаю? – хмурюсь я, пытаясь вспомнить саму Аой Тсубаки и вызовы на поединок.

– Потому что эти вызовы Тсубаки запечатывает в коричневые конверты и кладет в твой шкафчик для обуви, а Сурогава – их оттуда вынимает – поясняет Хироши: – а мне на это смотреть очень забавно.

– Ха, а я-то думал, что фан-клубы и хейтеры от меня отстали, ну… известность прошла и все. – говорю я. Хироши пожимает плечами.

– Тут твое присутствие на экране или даже в школе – не обязательно – отвечает он: – люди они такие. Им даже неважно кому поклоняться или кого ненавидеть. Им важно поклоняться или ненавидеть. А порой и то и другое сразу. Что Тсубаки, что Сурогава – две дурочки, которые нашли свою страсть, разница только в знаке – плюс или минус. И ты в этой всей истории, Кента – всего лишь символ, как звезда Полынь – символ наказаний Господних.

– Неожиданно глубокие мысли от тебя, Хироши. – киваю я.

– Послушай, Кента, мне реально не по себе становится – говорит Хироши: – ты точно ко мне не подкатываешь? Вызвал меня на крышу, поговорить наедине, говоришь о… отвлеченных вещах. Я ориентацию не меняю, и вообще, за это Господь Содом и Гоморру наказал, так что будь аккуратнее…

– Хм. – окидываю его оценивающим взглядом и думаю выдать шуточку на тему его задницы и что он сегодня выглядит совсем как девчонка, но сдерживаюсь. Не дай бог – поверит.

– Мне нужны люди – говорю я ему: – все люди, которых ты сможешь привлечь. Чем больше, тем лучше.

– Работорговля? Трансплантация на органы? Эээ… секс-траффик? Просто не хватает половых партнеров? Решил со своей сумасшедшей подружкой устроить самую большую оргию в мире? Установить, так сказать, рекорд Гиннеса в этой сфере? – принимается гадать Хироши.

– Хуже. Я решил основать секту. Или культ. Хм… вот ты говоришь из религиозной семьи… как тебе идея создать свою собственную религию?

– Что? Да каждый мальчик, который воспитывается в такой семье – мечтает об этом. – тут же откликается Хироши: – только не говори, что ты пошутил, ты же серьезно? Да? Серьезно?

– Серьезно – киваю я: – потому что…

– Йес! – выкидывает в воздух сжатый кулак Хироши: – а я-то думал, что ты никогда не попросишь! У меня уже все готово!

– Что?

– Кента! Я тебя люблю! – выпаливает Хироши и тут же – спохватывается: – Ну… то есть платонически! Всегда мечтал о своей религии! А… да понял – Дар Любви. Используем тебя как аватару и пророка. Нам нужна своя Книга, у христиан Библия, у мусульман Коран, у иудеев – Тора, нам нужна своя. Я за ночь напишу… нам нужны заповеди, нам нужны чудеса… ну с чудесами проблем не будет ты женщин раздевать умеешь, этого достаточно… еще бы ты умел воскрешать… – начинает бормотать себе под нос Хироши: – ну или там пятью хлебами… вот это еще можно организовать… хотя и женщин раздевать – это впечатляюще… чудо Любви?

– Я подумаю. – отвечаю я, прикидывая что какие-то чудеса и вправду можно сделать в наш мир иллюзий и самообмана. Ту же Юрико привлечь. Хотя не надо мне это все, зачем людей обманывать? Надо Хироши объяснить, что именно мне нужно, а то он уже планов себе тут настроил. Я вздыхаю и говорю: – Но вообще-то мне это ненадолго надо, буквально на раз – впечатление произвести. Не надо так уж заморачиваться… мне нужна картинка убедительная и все. На один раз.

– Да, Царство Всеобщей Любви, перерождение в краю обетованном, где всем прыщавым мальчикам дают девочки, а всем девочкам – по принцу… – бормочет Хироши, не обращая на меня внимания и достает смартфон, куда начинает торопливо писать заметки.

– А откуда берутся девочки у прыщавых мальчиков? Если каждой девочке по принцу? – задаюсь вопросом я.

– В делах веры применять логику – дурной тон – поднимает голову от смартфона Хироши: – не надо этого. У нас хороший стержень – Любовь. Это пойдет. Люди на это поведутся. Мне нравится. Ты же хочешь стать лидером культа, верно? Деньги из ниоткуда, поклонницы и поклонники… хм, скорее последователи. Власть. Хм. Ты и твоя… она же подыграет, верно? Но никакого культа или секты – это будет новая вера! Новая эпоха! Эпоха Любви и пророк ее, буревестник, ледокол – ты! Растопить лед ненависти среди людей, повести их за собой, показать, насколько ничтожны их страхи и что каждый из нас достоин любви! Дать одиноким людям – смысл жизни, безопасную среду, близких людей… ксо, а ты продуманный негодяй, Кента! Я в деле. Я помогу тебе. Эти Тсубаки и Сурогава у меня с рук будут к завтрашнему дню есть, клянусь. Там уже около полусотни фанатов и хейтеров… но дай мне срок и будет больше. Намного больше. Дар Любви… стоит только объявить, что каждый может овладеть им и отбоя от желающих не будет. В очередь будут строиться. Да, я тебе помогу. Это… интересно…

– Так-таки и поможешь? – прищуриваюсь я: – и никаких «мне пятьдесят процентов от оборота»?

– Никаких – качает головой Хироши и расплывается в улыбке, да так, что от глаз остаются только щелочки: – все только из любви к тебе, Великий Кента, Пророк Дара Любви и мой самый лучший друг. Все бескорыстно… и потом, где ты найдешь такого как я? Верного помощника, советника, человека, который будет стоять за твоим правым плечом и наставлять… эээ… я хотел сказать советовать? Мягко направлять, вот. Такой культ… то есть такая вера – соберет так много денег, что очуметь можно. Какие проценты, Кента-кун, то есть Великий Пророк Дара Любви – это все низменно. И у тебя не должна болеть голова о таких земных вещах и о суете с финансами. Не переживай, у тебя есть я, как советник по финансам я сам разберусь со всеми этими… земными штуковинами. Деньги лишь пачкают пророка, а я… всего лишь скромный твой слуга… позабочусь о деньгах. Чтобы ты не пачкал руки всей этой грязной финансовой стороной вопроса. Увы, таковы люди…

– Ой змея… – качаю я головой, глядя на Хироши: – имей в виду, у меня уже есть человек сведущий в финансах и разводках. И, пожалуй, в финансовых пирамидах тоже.

– Кто, эта Юрико? Пфф… – фыркает Хироши: – она девчонка и скорее всего спит с тобой. Что? Вот видишь! Спит. А значит у нее субъективный взгляд, она из тебя деньги тянуть будет. Кто как не я, твой старый давний друг достоин возглавлять небольшой отдел по финансам в твоей церкви Дара Любви?

– Нет у моей церкви финансового отдела. И самой церкви нет. – уточняю я. С Хироши – лучше заранее уточнить, чтобы потом не было «ты же обещал». С ним вообще лучше договор подписывать… или потом придется его в заливе топить. Предварительно бетонные ботинки на ноги справив.

– Но когда будет – и церковь и небольшой финансовый отдел – ты же сможешь меня туда пристроить? – в свою очередь уточняет Хироши, наклонив голову набок. Стервятник. А с другой стороны – не будет никакой церкви и никакого финансового отдела, вся эта история одноразовая, всего лишь ширма, спектакль, все это нужно для того, чтобы убедить одного человека. Так что…

– По рукам – протягиваю руку и Хироши трясет ее, чрезвычайно собой довольный. В свою очередь я думаю, что провел этого хитрована, никогда эти условия не сбудутся. Как там – когда Бирнамский лес пойдет на Дунсинанский замок… хотя такие вот невозможности имеют подозрительную тенденцию сбываться. Но – церковь Дара Любви, да еще и с финансовым отделом – точно бред. Потому спокойно пожимаю его руку.

– Отлично – говорит Хироши, вытаскивая платок и тщательно вытирая ладонь: – теперь можно заняться новой верой. Наконец свет Дара Любви падет на землю и обретут страждущие народы Слово Истины! И прекратятся войны и возляжет лев рядом с агнцем… хм… вот тут немного пошловато, да? То есть «возляжет лев с агнцем» – это и у Исаи звучит пошловато, а уж в твоей религии и подавно. Да и ладно. Возлягут все со всеми, глядишь и мне кто-то даст…

– С твоим-то коварным умом я думал у тебя давно уже гарем из впечатлительных девушек… – хмыкаю я.

– Увы, девушки не по уму судят. Им милее такие вот донжуаны и плохие парни… – отвечает мне Хироши: – и это, не говоря о том, что ты у всей школы Натсуми-тян увел. Нет на свете справедливости, а ведь и Бьянка-сан с тобой встречается. Нет, положительно, Дар Любви существует, иначе как объяснить все это⁈ Вот увидишь, мне даже стараться не придется – завтра у тебя будет куча народу, которые к Дару причаститься хотят.

– Хорошо – вздыхаю я: – они мне нужны к концу недели в «Логово Злодейки», проведем там церемонию… эээ, какой-нибудь ритуал. И лекцию, там вопрос-ответ, общение с паствой. Надо чтобы хотя бы полсотни школьниц и школьников было. Если необходимо – могу оплатить им… закуски будут и напитки…

– Ничего не надо – отмахивается Хироши: – поставим чашу для подношений, еще и заработаешь на этом. Ты что, с ума сошел – деньги за посещение платить?

– Да мне надо чтобы они пришли и вид сделали что у нас религиозная секта тут собирается… на один раз всего. – поясняю я: – ты слишком стараешься, Хироши-кун.

– Не бывает такого – слишком стараться. В таких вот делах. Знаешь, как сделать так, чтобы тебе поверили, что у тебя тут религиозная секта? – спрашивает у меня Хироши. Он счастлив как кот, который нашел банку с кошачьей мятой – и глаза такие же сумасшедшие.

– Ну хорошо. Удиви меня – как сделать так? – спрашиваю у него в ответ.

– Создать религиозную секту – отвечает он: – если все будет по-настоящему, то никто и не заподозрит что у тебя тут «дешевый спектакль».

– Создать религиозную секту за три дня? – я складываю руки на груди и гляжу на Хироши с плохо скрываемым скепсисом. Хорошо, я вообще не скрываю своего скепсиса и скорее даже – демонстрирую его.

– Кента-кун, Кента-кун… – качает головой Хироши: – конечно же, невозможно создать религиозную секту на пустом месте за три дня.

– Конечно – киваю я, все еще держа руки скрещенными на груди: – так что ты…

– Потому что! – поднимает палец Хироши: – нужен лидер. Пророк. Человек, который вершит чудеса. В которого можно поверить. И должна быть идея, идея, которая может захватить любого, даст каждому свое, то, чего ему не хватает. Сперва – создать ближний круг, запустить идею в средства массовой информации, в сети, сделать популярной, создать миф и легенду, которая притягивает и дурманит, затянуть к себе влиятельных людей и уже с их помощью продолжать раскрутку идеи. Потому что идея – правит миром. Многие удивляются, до какой степени раскрутилась в свое время идея «возлюби ближнего своего как самого себя и будет тебе рай после смерти», а ведь все начиналось с небольшой группки людей, которые верили в распятого на кресте. Такое за три дня не делается.