Текст книги "Учение Оптинских старцев"

Автор книги: Виталий Кандалинцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

4.4. Признание суда Божия о нас праведным

Единство с Богом начинается с признания суда Божия о нас праведным. Характер жизни нашей, которой мы так часто недовольны по причине ее переполненности скорбями и лишениями, заслужен нами. Поэтому в глубине покаяния живет согласие с Богом в отношении Его к нам и начало примирения с Ним.

Прп. Никон говорит:

Признание суда Божия о нас праведным, ибо все мы погрешили. Пусть совесть каждого из нас подтвердит нам, что грехи наши велики. Сами мы виноваты. Надо смириться и благодарить Бога за все [2, т. 2, с. 46].

Надо отбросить все помыслы и мечтания, все обиды и недоразумения, чтобы увидеть и понять всю правду о себе, которую подтвердит наша совесть. Эта правда не только проста, но и страшна – она в том, что грехи наши велики. И не с этими грехами надеяться на какую-то особую ценность своей личности пред Богом и людьми, на какую-то особую значимость своих дел. И виноваты в том мы сами, а не обстоятельства или другие люди.

Если это так (а это, увы, так), то надо смириться и принять ту жизнь, которую имеем. И благодарить Бога за все, что он дал в ней свершиться или, наоборот, не свершиться. Ибо скорби, посланные Богом для нашего исправления, гораздо ценнее тех незаслуженных благ, о которых мы мечтали и которыми Он нас не благословил. Самый же ценный дар и самое лучшее человеческое качество, которое Сам Бог прежде всего ищет в человеке, – это смирение. Как только человек обретает смирение, он приобретает и все необходимое. Потому что смиренному всего достаточно, всего хватает. Смирение же и возносит человека к Богу, подающему смиренным благодать.

Но прийти к смирению невозможно, если не знать своих грехов, пребывать в духовной слепоте. Поэтому радость прозрения заключена в сознании своей греховности. Прп. Никон обращает на это внимание:

Успех и радость инока в сознании своей греховности, в видении грехов своих. Нужно не только видеть свою греховность, нужно и все поступки свои, всю жизнь и деятельность построить в полном согласии с сознанием и видением своей греховности.

Зрение грехов есть дар Божий. Его надо просить себе у Бога [2, т. 2, с. 46].

Построить всю жизнь на осознании своей греховности означает построить ее на покаянии. Если на покаянии, значит, на терпеливом несении своего осознания себя как неисправного, худшего, недостойного – но идущего к исправлению, к тому, что Бог определил как достойное и лучшее. Ради достижимости этого лучшего, вплоть до святости, принимается положение худшего, вплоть до последнего грешника.

Парадокс? Нет, единственный правильный ответ на раздвоенность нашей жизни, ее протекание между двумя полюсами напряженности, полюсом добра и полюсом зла. Ибо чем глубже и полнее видение своей греховности, тем меньше самопревозношения, тем решительнее разрыв со злом, тем сильнее и естественнее тяга к добру, тем скромнее оценка себя и большая любовь к другим. Потому зрение грехов воистину есть дар Божий, который надо просить у Бога. Получив же этот дар, хранить его и беречь.

Прп. Иларион отмечает:

В случае какого-либо поползновения в делах, словах и мыслях тотчас раскаиваться и, познавая свою немощь, смиряться и понуждать себя видеть свои грехи, а не исправления: от разсматривания грехов приходит человек в смирение и сердце сокрушенно и смиренно стяжавает, которого Бог не уничижит [2, т. 2, с. 46].

Как только сознание зафиксирует движение к греху, будь то дела, слова или мысли, необходимо сразу же раскаяться. Причем вслед за раскаянием должно последовать познание своей немощи, неспособности удерживаться от греха. А затем и смирение как отказ от помысла о собственном совершенстве ввиду явного собственного несовершенства.

Такое редко кому нравится, так как самолюбие человека страдает, но польза от этого неоценимая. Поэтому надо понуждать, заставлять себя видеть свои грехи, а не исправления. Переключив внимание на грехи, человек острее и полнее их видит, глубже осознает их губительную роль в своей жизни. С другой стороны, он меньше подвержен преувеличению собственных достоинств, которое от повышенного внимания к исправлениям обыкновенно происходит.

Рассматривание грехов означает не мимолетное и поверхностное, но постоянное внимание к ним, вплоть до мелочей. От этого человек привыкает к мысли о своем несовершенстве и быстрее приходит к смирению. В состоянии смирения он уже может рассчитывать на помощь Божию, так как Бог смиренным подает благодать. И, таким образом, достигает цели покаяния – соединения с Богом через милость Божию.

Привычка к смирению необходима еще и для того, чтобы вынести очистительное наказание. Прп. Амвросий замечает:

Хотя Господь и прощает грехи кающимся, но всякий грех требует очистительного наказания. Например, благоразумному разбойнику Сам Господь сказал: днесь со Мною будеши в раи (Лк. 23, 43), а между тем после этих слов перебили ему голени, а каково было еще на одних руках, с перебитыми голенями, повисеть на кресте часа три? Значит ему нужно было страдание очистительное. – Для грешников, которые умирают тотчас после покаяния, очищением служат молитвы Церкви и молящихся за них, а те, которые еще живы, сами должны очищаться исправлением жизни и милостынею, покрывающею грехи [2, т. 2, с. 47–48].

В очистительном наказании человек страдает, но это страдание ведет его к чистоте. Например, исправиться закоренелому грешнику очень трудно. Каждый день праведной жизни для него – страдание, ибо грех с силой влечет к себе, и потому противодействие греху требует борьбы, затраты душевных сил и связано с существенным дискомфортом. И лишь постепенно, часто через долгий период времени, греховные наклонности в человеке начинают ослабевать и отступать, и он становится чище.

Для того чтобы очищение стало реальностью, нужно иметь смирение, которое привлечет благодать Божию и позволит перенести страдания, приходящие в период очистительного наказания. Немаловажное значение здесь имеет активная позиция самого человека, его способность и решимость «взяться за настоящий разум».

Прп. Амвросий говорит:

Что ни думай, что ни толкуй, а смерти не миновать и Суда Божия не избежать, на котором воздастся комуждо по делом его. Поэтому хорошо заблаговременно опомниться и взяться за настоящий разум. Евангельское учение начинается и заканчивается словами: «покайтеся!» Не приидох бо призвати праведная, но грешники на покаяние (Мф. 9, 13). Придите ко мне вси труждающиеся и обремененнии, и Аз успокою вы: возмите иго Мое на себе и научитеся от Мене, яко кроток есть и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашым (Мф. 11, 28–29). Призывает Господь труждающихся в борьбе со страстями и обремененных грехами и обещает успокоить их чрез искреннее покаяние и истинное смирение [2, т. 2, с. 48].

Путь христианина с самого начала основан на покаянии, которое есть основа его жизни. Через покаяние мы и идем к Богу на протяжении всей жизни. Правильная жизнь – это та, которая начинается и заканчивается в покаянии. Мыслить так означает взяться за настоящий разум. Настоящий разум выделяет то, что для нас первостепенно, что важнее других сторон жизни, хотя и так же необходимых. Первостепенно то, что смерти не миновать и суда Божия не избежать. Воздаяние каждому за его дела – будет.

Поэтому покаяние и выражает правильную линию в жизни, линию, которая всегда направлена в сторону благоприятного суда Божия. Эта линия всегда выражает стремление освободиться от грехов, отделяющих человека от Бога, и всегда построена на желании быть с Богом и никогда – на желании быть без Него.

Оттого-то данная линия и упрочивается делом всей жизни, а не сводится к отдельным ее эпизодам. Прп. Амвросий учит:

…Покаяние не совершается (не оканчивается) до гроба и имеет три свойства или части: очищение от помыслов, терпение находящих скорбей и молитву, то есть призывание Божией помощи против злых прилогов вражиих. Три эти вещи одна без другой не совершаются. Если одна часть где прерывается, то и другие две части там не тверды бывают [2, т. 2, с. 51].

Очищение от помыслов в каком-то смысле играет роль «протирки» взгляда человека на жизнь, ведет от мутной и обманчивой, ложной и опасной картины своей исключительности и особости к простому и ясному взгляду, что «я – один из многих, ничем не лучше, а часто и хуже других». И эта ясность взгляда обнажает в сердце человеку ту правду, которую он непременно должен в себе открыть. Что он – грешник, и перестать быть грешником и есть его подлинная задача.

Как только происходит осознание этой задачи, появляется и понимание того, что перестать быть грешником – трудно. Что многое из греховного прошлого и настоящего уже вошло в жизнь и исказило ее. И что пришло время терпеть скорби, неизбежных спутниц своей и чужой греховности.

Более того, ясное желание избавиться от грехов – это вызов врагу спасения, который обязательно в этом случае вступает в открытую войну против нас. Выстоять в этой войне сами мы не можем. Но мы можем молить Бога о помощи и получать ее. Только так можно устоять и все выдержать. Соединив в жизни все три части покаяния – очищение от помыслов, терпение находящих скорбей и молитву, – мы и приходим к истинному покаянию. Покаянию как дороге к Богу, которую Бог для нас создал и по которой Он нас ведет в Царство Небесное.

Глава 5. Учение о спасении

Покаяние обращает на путь спасения. Поэтому многое из того, что есть в покаянии, спасительно. Учение старцев о спасении продолжает и развивает их учение о покаянии. Как и вообще во всяком деле, старцы особое внимание уделяют смирению – благодатному состоянию, в котором человек и может совершать свой путь в согласии с волей Божией. При этом они разъясняют и то, что относится непосредственно к самому спасению.

5.1. Сознание своей греховности

Наше спасение начинается тогда, когда мы сумели выработать в себе искреннее сознание своей греховности. То есть ясно увидели в грехах, творимых нами, не случайное или не зависящее от нас явление, вынуждаемое обстоятельствами или другими людьми, но результат действия нашей собственной воли. Только в этом случае раскаяние (сожаление о содеянном грехе, желание избежать его в будущем) обращает человека к необходимым для его спасения качествам личности: самоукорению, смирению и отвержению своеволия.

Прп. Макарий учит:

…Начало нашего спасения состоит в искреннем сознании своей греховности и проистекающем отсюда самоукорении и смирении себя пред Богом и людьми. Сердце же сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19). И при этом надобно иметь самоотвержение, то есть отвергнуться своей воли и разума и повиноваться начальствующим и наставникам, как учат святые отцы… [2, т. 2, с. 388].

Если источник наших грехов – мы сами, то и винить во всем неправедно содеянном надо самих себя. Самоукорение, следовательно, есть правильный протест против греха и греховности. Правильность данного протеста заключается в том, что он не требует от других людей изменения обстоятельств, которые мы сами же и создали своими действиями. Но он требует от нас самих принять эти обстоятельства как законные, хотя и ограничивающие или даже ущемляющие наши собственные интересы. «Раз сам виноват, сам и расплачивайся».

Проще говоря, от нас требуется смирение перед Богом и людьми. Мы наказаны за своеволие – но наказаны последствиями самого своеволия. Нужно принять это наказание «сокрушенно и смиренно», сокрушаясь о своей злой воле и смиренно принимая ее последствия как зло для нас самих, в котором кроме себя некого винить. Такое расположение сердца Бог признает правильным, соответствующим Его воле в подобных ситуациях и потому «не уничижит» человека, не лишит его Своей помощи.

Смиряясь, мы приобретаем верный образ мысли, который приводит к осознанному желанию избавиться от причины греха – «своей воли и разума». Отвержение своей воли и разума для несмиренных выглядит противоестественным. Ведь они видят в своей воле закон не только собственного существования, но и существования других людей. Но смиренному уже открылась его немощь в объективной оценке намерений и действий как других людей, так и своих собственных. Он видит, что упорное полагание только на свои субъективные оценки и желания, приводящие в действие его волю, формирует непрочные, а зачастую и обратные против ожидаемых результаты в жизни.

Поэтому выходом для смиренного становится обращение к более сведущим и мудрым начальствующим и наставникам, повинуясь которым, он и может изменить течение своей жизни на более благоприятное. Через послушание своеволие преодолевается, и взамен его человек приобретает куда более надежную основу своей жизни – умение жить по заповедям Божиим, действительно идти путем спасения.

На это и обращает внимание прп. Макарий:

…Вы имеете желание приблизить себя к Богу и получить спасение. В этом состоит весь долг каждого христианина; но сие совершается чрез исполнение заповедей Божиих, которые состоят все в любви к Богу и ближнему и простираются до любления врагов. Читайте Евангелие, там найдете путь, истину и живот… [2, т. 2, с. 391].

Характерный и важный для дела старцев момент. Отмечая общее и бесспорное для всех христиан понимание, что нужно «приблизить себя к Богу и получить спасение», что в этом, собственно, и состоит весь долг христианина, старцы как бы поясняют и суть своей задачи, когда к ним обращаются за помощью.

Она состоит в исправлении того разрыва, который обычно возникает у людей между правильно понимаемым долгом и той запутанной и неясной жизненной ситуацией, возникшей вследствие своеволия. Запутанность жизненной ситуации ослабляет ясное восприятие того, что спасительным для человека является исполнение заповедей, а не исполнение своих желаний.

Поэтому прп. Макарий сразу же и показывает истинный смысл жизненных испытаний: они есть школа послушания Богу, в которой каждый должен научиться открывать в себе заложенную Богом способность любить Всевышнего и близких совершенной любовью, «простирающейся до любления врагов». Читая Евангелие, мы и находим там образы такой любви, в полноте преподанной Иисусом Христом, а также и Его учениками.

Направляя людей к исполнению заповедей Божиих, подчеркивая спасительность такого жизненного пути, старцы стремились оградить своих подопечных от повторения ошибки своеволия в более «утонченном» виде. Такая ошибка, в частности, может возникать, когда человек увлекается своей ролью в исполнении заповедей и незаметно для себя начинает полагать или склоняться к полаганию, что его-то воля и труды по исполнению заповедей и являются средством его спасения.

Прп. Варсонофий четко разъясняет этот вопрос:

Вход в рай, в вечное блаженство открывается не нашими трудами и добрыми делами, а заслугами и Искупительною Жертвою Спасителя Христа Бога нашего. Прежде всего, это совершается чрез Таинство крещения, коим омывается первородный грех Адама, и человек становится способным к принятию Божественной благодати Господа Иисуса Христа, которою мы и вводимся в жизнь вечную, а наши добрые дела, то есть совершение Евангельских заповедей, нужны только как доказательство нашей любви к Господу, ибо сказано в Евангелии: Любяй Мя, заповеди Мои соблюдет (Ср.: Ин. 14, 21). Без любви к Господу невозможно блаженство, нельзя войти в рай, обязательно спросят: «А ты любил Господа?» – «Любил!» – «А чем ты это докажешь?» – «По силе моей, сколько мог, исполнял заповеди Божии, кои и есть доказательство любви». – «Ну, иди» [2, т. 2, с. 396].

Подлинным источником нашего спасения являются Сам Господь, Его заслуги и Искупительная жертва. Поэтому спасение благодатно, и со стороны человека для спасения нужна способность к принятию Божественной благодати, вводящей человека в жизнь вечную, а не добрые дела, рассматриваемые как самодостаточные для спасения.

Добрые дела, под которыми прп. Варсонофий понимает совершение Евангельских заповедей, нужны как доказательства нашей любви к Господу. Но доказательства любви к Господу есть одновременно и свидетельства веры в Него. Ибо нельзя любить Того, в Кого не веришь. Следовательно, добрые дела, совершаемые из любви к Господу, есть те самые дела, без которых вера мертва. Посему то, что старец сказал о доказательствах любви к Господу, приводит к обетованию Самого Господа: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет (Ин. 11:25). Вера, засвидетельствованная добрыми делами, есть проявление той же самой способности к принятию Божественной благодати, которую человек обретает через Таинство крещения.

Старцы неоднократно напоминают и подчеркивают, что путь исполнения заповедей – спасителен. При этом они указывают и на то, что идти этим путем надо осмотрительно, внимательно наблюдая за состояниями собственной души и опираясь на опыт святых отцов.

Прп. Макарий отмечает:

Для всех, ищущих спасения, Господь показал путь – исполнение Его заповедей, во Святом Евангелии нам преданных, а оные суть любовь к Богу и ближнему: любяй Мя заповеди Мои соблюдает, сказал Господь (Ср.: Ин. 14, 21), и далее. Святые отцы, прошедшие путь сей деятельно, оставили нам учение, как и нам идти путем сим, и показали нам различные образы противу каждого устроения нашего, могущие нам способствовать ко спасению. И как гордость виновна всех наших грехопадений, зол и смущений, так, напротив, смирение губительно <для> всех страстей и грехов и подает спокойствие, по слову Господню: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 29) [2, т. 2, с. 388].

Святые отцы прошли путь исполнения заповедей деятельно. То есть они практически исполняли повеления Господа и хорошо познали все трудности, встречающиеся на этом пути. Поэтому святые отцы обладали глубоким и полным знанием всех «проблемных» устроений человеческой души, всех соблазнов, недоумений и ошибок, связанных с такими устроениями, а также располагали надежными средствами решения проблем.

Весь практический духовный опыт святых отцов привел их к осознанному пониманию, что, несмотря на значительное разнообразие людей как личностей и обстоятельств их жизни, основная трудность на пути исполнения заповедей Божиих заключена в конфликте между самым опасным грехом – гордостью – и самой ценной добродетелью – смирением.

Гордость «питает» множество других грехов, которые часто прикрываются благовидными по видимости соображениями. Если человек недостаточно бдителен, это может привести к неправильному устроению его души, в котором ложное принимается за истинное, грех объявляется праведностью и происходит упорствование в грехе. Это упорствование в грехе и есть отпадение от спасительного пути.

В основе такого отпадения лежит подмена воли Божией своей собственной волей, так что вместо исполнения заповедей человек начинается добиваться исполнения своих неправедных желаний, тем самым являя вместо любви к Богу и ближним любовь к своему эго. Неконтролируемо растущая любовь человека к своему эго, которая все более настойчиво требует изменения в его пользу и даже подчинения ему всех отношений с другими людьми, которая заповеди трактует только в смысле обязанности других людей по отношению к данному человеку, – это и есть гордость. Она-то, как и указывает старец, есть подлинная виновница «всех наших грехопадений, зол и смущений». Если гордость начинает определять мысли, слова и поступки человека, это означает, что она взяла верх в конфликте со смирением.

Смирение – антипод гордости. Важнейшая добродетель состоит в «отвержении себя», отвержении своего произвола, отвержении гордости. Поэтому смирение губительно для всех страстей и грехов. Оно подает спокойствие, являющееся следствием свободы от беспокоящих и терзающих человека страстей и грехов. И, что особенно важно, смирение дает возможность действительного понимания и исполнения заповедей Божиих.

Наличие конфликта в душе человека, конфликта между смирением и гордостью, и то обстоятельство, что от самого человека зависит, какую сторону конфликта он поддержит в своем самоопределении, приводит к еще одному важному положению учения старцев о спасении. А именно положению о том, что если мы не спасаемся, то по нашей вине.

Прп. Макарий говорит об этом так:

…Бог всем хощет спастися и в разум истины приити (1 Тим. 2, 4), но как видим из священных повествований, что есть спасающиеся и погибающие, то неужели виновен Бог, что не дал им мысли благой, могущей их к Нему привести? Это была бы хула на Бога. Он сотворил человека самовластным и хочет, чтобы он сам избирал правый путь и к Нему стремился. Он же готов ему воспомоществовать и укреплять в оном, но не нудит не хотящего избирать правый путь, а попущает по злой его воле, и потому виновен сам человек, не избравший благого пути, как пишет в псалме: не восхоте благословения, и удалится от него (Пс. 108, 17). Посему надобно, по данному от Бога нам разуму и самовластию, избирать самим благое и просить, да утвердит Он в нас сие Своим благоволением и поможет исполнить, ибо без Него не можем творити ничесоже (Ср.: Ин. 15, 5) [2, т. 2, с. 389–390].

В том, что есть не только спасающиеся, но и погибающие, Бог не виноват. Он всем желает спасения и разумения истины. Настоящая проблема заключается в том, что не все хотят спасения и разумения истины. Как поясняет старец, Бог сотворил человека самовластным, то есть свободным избирать свой путь и полностью ответственным за свои поступки. Воля Божия заключается в том, чтобы человек сам делал правильный выбор и сам стремился к Богу. В этом случае Господь готов помогать человеку и укреплять его благодатью, соблюдая к спасению.

Не хотящего избрать правильный путь Бог не принуждает. Он попускает такому человеку поступать по его злой воле, не устраняя и полной ответственности за результаты, которые приносит злая воля ее обладателю. Таким результатом может быть преобладающая любовь к тьме, а не к свету, влекущая человека в погибель через усиление роли зла в его душе и жизни.

Если человек способен все же осознать исход своей жизни и даже, будучи великим грешником, все же пытается исправиться, Бог приходит ему на помощь через возможность покаяния и прощения грехов. Но если любовь к тьме победила в душе человека любовь к свету окончательно, то совершается сказанное Господом: «где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6:21). И никто, кроме самого такого человека, не будет виноват в том, что его душа окажется в царстве тьмы, аду.

Принимая во внимание неотъемлемость для каждого человека свободы выбора и личной ответственности за него, которые и проистекают из данного Богом человеку самовластия и разума, старец дает краткое и верное определение нашей роли в собственном спасении. Она заключается в том, чтобы самим избирать благое и просить Бога, чтобы Он утвердил в нас благое и помог его исполнить.

И вот на этом-то положении о необходимости первоначального стремления человека к добру основано также и понимание старцами вопроса о предызбрании к спасению. Прп. Иосиф поясняет:

Пишешь: «Я от кого-то слышала, что спасутся только те, которые предызбраны Богом». – Правда. Но почему некоторые предызбраны Богом ко спасению? – Потому что Бог Всеведущий от века знал и знает, кто из людей как будет жить, а потому и предопределил от века одних, проводящих жизнь в покаянии и смирении, к славе, а других, ленивых и нерадящих о своем душевном спасении, к вечному мучению. Притом из истории мы видим, что и самые суды Свои Господь переменяет при перемене обстоятельств. Например, Господь определил некогда истребить ниневитян. Но когда ниневитяне проповедию Иониной покаялись, Он отменил Свой суд несмотря на то, <что> пророк Божий уже изрек ниневитянам волю Божию: «еще три дня, и Ниневия превратится…» [2, т. 2, с. 392].

Бог от века знал и знает, кто из людей как будет жить. Другими словами, знал и знает, кто будет самоопределяться к доброму, а кто – к злому. И попуская это самоопределение, не вмешиваясь в волю человека, но зная, к чему она приведет, Бог тем самым предопределил одних к славе, других – к вечному мучению.

Старец обращает внимание на то, что предызбрание некоторых к вечному мучению не связано с желанием Бога так предопределить их судьбу. Господь, напротив, делает все, чтобы люди спаслись, и желает им всем спасения. И даже самые суды свои Господь обращает в милость, предупреждая людей о грозящей им гибели вследствие их своеволия.

Ниневитяне должны были погибнуть, если бы продолжили упорствовать в своих грехах. Но Бог послал им пророка, объявившего им трехдневный срок покаяния и своей проповедью обратившего ниневитян к покаянию. В результате покаяния суд Божий был сменен на милость.

Поэтому избрание участи вечного мучения – это полностью выбор и решение тех, кто является закоренелым противником воли Божией. Следовательно, никто, кроме них самих, в этой участи не виноват. Всем остальным Бог предлагает путь спасения, который надо успешно пройти. В чем же состоит успех на пути спасения?

Прп. Макарий говорит:

В чем же состоит успеяние нашего спасения? Как вы полагаете? В том ли, чтоб проходить большие подвиги и думать, что мы уже успели и находимся на пути спасения, и сим утешаться? Нет, успеяние нашего спасения состоит во смирении. Когда мы, и делая благо, не полагаем во оном надежды спасения, но считаем себя землю и пепел. Когда же мы, делая что благо, возмним о себе нечто, тогда отнимается от нас сила к творению благого и попускается побеждаться страстями, дабы смирили свое мудрование, почитая себя худше всякой твари. Или вы не знаете, что Господу Богу приятнее грешник с покаянием, нежели праведник с гордостию? Теперь понимаете ли вы, что обеты монашеские и самая одежда есть нам помощь к стяжанию смирения? [2, т. 2, с. 388–389].

Вновь важное рассуждение о роли смирения. По своей сути смирение есть универсальная основа всякого правильного мышления и поведения. Сам Господь говорит о том, что Он – смиренный Бог (Мф. 11:29). Для человека смирение означает пребывание в своей изначальной сущности образа и подобия Божия. Ибо если Бог смирен, то и человеку подобает также быть смиренным.

Разумному сотворенному существу, каковым является человек, смирение дает верное понимание того, что в сотворенном мире только Бог дает силу совершать все благое. Если мы совершаем благие дела и не ставим их себе в особенную заслугу, считаем их нормой – то Бог подает нам силу совершать их и далее. Но если мы начнем превозноситься, думать о себе как об особо достойных людях, то покидаем смирение и приближаемся к гордости. Тем самым, к сожалению, покидаем свою сущность образа и подобия Божия. Для предупреждения нашего схода со спасительного пути Господь отнимает в таких случаях от нас силу к творению благого. И не только отнимает, но и попускает побеждаться страстями.

Побежденные страстями, не способные к творению благого, мы обыкновенно этим вразумляемся. Со стыдом признаем ошибочность своих прежних мудрований и начинаем смиряться – умалять себя в своих глазах вплоть до почитания себя «худше всей твари». И становимся грешниками с покаянием, а не праведниками с гордостью. Старец напоминает, что такие мы приятнее Богу, ибо вновь обращаемся к смиренному и верному восприятию себя и мира. Поэтому успех нашего спасения заключен в смирении.

Прп. Никон учит:

Немощны мы. Ничего не можем сделать своими силами. Какое бы ни было великое дело, все это – внешнее, земное. Все по воле Божией и по неисповедимым судьбам Его обращается в ничто. Все – временно, и дорожить им мы должны, поскольку оно служит нам для спасения нашей души. Одно только это надо неизменно помнить и об одном только этом, спасении своей души, заботиться, а все остальное предать в волю Божию. Смиряться должно [2, т. 2, с. 399].

Здесь старец объясняет, почему надо смиряться и не думать много о себе, своих способностях и роли в жизни других людей. Мы сами по себе немощны, хотя бы и думали, что это не так. Ничего без Бога сделать не можем. Но даже и в том случае, когда Господь благоволит нам совершить великие по нашим меркам дела, то и они затрагивают лишь внешнюю, земную сторону жизни и по Его воле носят преходящий характер. Со временем след этих дел изглаживается, и новые нужды требуют новых усилий.

Оттого-то и надо дорожить всем временным лишь в той степени, в какой оно служит нам для спасения души. Например, использовать обстоятельства для добрых дел, для выполнения заповедей, но понимать это как норму, как необходимую часть нашей жизни, а не как нечто особенное и возвеличивающее нас.

И только так нас Господь ведет по жизни, давая силу совершать то или иное благо или отнимая ее, если мы начинаем превозноситься и вредить спасению своей души. В этом постигаем необходимость умеренного, ровного отношения к нашей жизни, которое позволяет избежать ненужных крайностей.