Текст книги "Учение Оптинских старцев"

Автор книги: Виталий Кандалинцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

8.3. За что настигают искушения

По мере понимания «для чего попускаются искушения» мы также начинаем лучше понимать и «за что они настигают нас». Здесь есть связь, превращение первого во второе и соединение первого со вторым. Скажем, искушение послано для предотвращения высокоумия. А человек в этом искушении не исправился, а пал еще ниже – то есть стал высокоумствовать более, чем был склонен ранее. Тогда следующее искушение уже будет наказанием за высокоумие и одновременно – средством отвращения человека от страсти.

Прп. Макарий пишет:

…Да не превознесешься, приемля благие утешения от Премилосердого Господа, о коих ты нередко ко мне пишешь, и… что ты благодарила Бога, удостоившего тебя быть в обители и наслаждаться духовным наслаждением, ни с чем не сравняемым. То, видно, хотя и тонко, но возвысилась умом о себе, вот и попустилось тебе такое искушение [2, т. 1, с. 297–298].

Страсти могут действовать тонко, замаскированно, прикрываясь поверхностным благочестием. Даже духовное наслаждение и благодарение за него Бога может разогревать самолюбие и от него производить незаметное возвышение умом о себе. Так и получается, что человек считает себя праведным и удостаиваемым Богом духовными дарами, но не видит, как при этом зашевелилась в нем страсть, загрязняющая дары. И вот за впадение в эту страсть попускается искушение.

Прп. Макарий предостерегает от всех «тонких» обольщений, в частности, от обольщения мнением о благоугождении Богу, за что тоже посылаются искушения:

…Бог выше меры не пошлет искушения, и когда посылает оное, то точно на пользу душ наших сие творит. А мы, часто сего не разумея, малодушествуем и думаем, что когда сего бы не было, то могли бы больше благоугождать Богу, но сим обольщаемся ложно. Ибо когда мы, делая что благо, думаем, что благоугождаем, то обольщаемся сим мнением и паче Бога прогневляем, а случается, что, при всех наших усилиях благоугодить Богу, отъемлются от нас силы по вышеписанной причине, или болезнию посещает нас Господь, или попускает умножаться немощам нашим душевным, да не будем надеющеся на ся, но на Бога, а это очень часто случается, что мы недугуем или мнением о своих исправлениях, или нерадением. Сии две противоположности хотя и… вредны, но из последней скорее можно изыти, пришед в чувство, и, сокрушаясь о грехах своих и смиряя себя, удостоиться милости Божией, а обольщенный своим мнением помрачается и ослепляется душевными очами и не скоро может обратиться к смирению и покаянию, разве особенною милостию Божиею попустится впасть во искушение [2, т. 1, с. 297].

Какое бы искушение Бог нам ни послал – оно всегда на пользу. Более того, если Он посылает искушение, значит, в данный момент Ему более угодно, чтобы мы смирились и научились терпению. Мы же, по малодушию, полагаем, что искушение мешает нам делать то, что было бы более угодно Богу. И этим ложно обольщаемся, так как думаем, что нам лучше Бога известно, чем более угодить Ему. Да и само мнение о том, что мы угождаем Богу, когда делаем некое доброе дело, обольщает нас, возвышая в собственных глазах, и это высокоумие перечеркивает и доброе дело. За это Бог на нас прогневляется и посылает искушения.

Стоит ли теперь удивляться, что мы часто чувствуем, как силы оставляют нас, когда беремся за благое дело? Объяснение тут только одно – много в душе гордимся собой, от того и не полезна нам поддержка свыше. А без Бога ничего творить не можем. Старец называет два вида недуга, за которые Бог отнимает силы, посещает болезнью или попускает умножаться нашим немощам душевным: мнение о наших исправлениях и нерадение. Причем нерадение рассматривается как недуг, из которого можно быстрее выйти, так как он слишком заметен. Поэтому человек, подверженный нерадению, рано или поздно приходит в чувство и кается. Сложнее дело с обольщением своим мнением. Здесь человек теряет душевное зрение, не различает своего недуга и может долго не приходить к смирению. За это обольщение особой милостью Божией грешнику попускается впасть в искушение, которое откроет ему «душевные очи» на недуг.

Искушения от бесов могут попускаться за нетерпение искушений от людей. Прп. Анатолий (Зерцалов) напоминает:

Тебя беспокоят искушения бесовские. Без этого нельзя. Кто не терпит искушений от сестер, тот должен терпеть от бесов. Прочти об этом у Лествичника [2, т. 1, с. 303].

Довольно часто мы не терпим искушений от окружающих. Например, не терпим никакой критики в свой адрес, обвиняем во всех смертных грехах людей, доставивших нам какое-либо неудобство, или высокомерно удаляемся от всякого общения с неугодными нам и всячески демонстрируем им это, и т. д. То есть вместо того, чтобы учиться терпению, мы «учимся» нетерпимости, вместо смирения – привыкаем к гордости. Понятно, что в этом случае искушения от людей становятся временно неэффективными лекарствами для нас.

Тогда нам прописывается другое лекарство. В отличие от людей, которым мы можем возразить или высокомерно удалиться от них, бесы вне нашего контроля. Единственное спасение от них – помощь Божия. И если Бог свою защиту отнимает, то бесы начинают искушать нас неотступно и жестоко, а человек видит свою полную беспомощность перед ними. Волей-неволей приходится и терпеть, и смиряться, и молить Бога о помощи. По мере нашего покаяния и смирения Господь прощает нас и отгоняет бесов. А мы запоминаем урок и вносим коррективы в свое поведение с людьми. Искушения от врага приходят и за то, что мы больно принимаем к сердцу его хулы, вместо того чтобы совсем не слушать их.

Прп. Иларион разъясняет:

Недоумеваешь, отчего произошло с тобой такое страшное искушение? Писание говорит: аще принял еси заповедь, жди от нея искушения (Ср.: Сир. 2, 1), и святые отцы пишут, что добрым делам предыдет или последует искушение, даже и в молитве это бывает: «аще помолишися якоже подобает – жди от нея якоже не подобает». А эта хула случилась с тобой оттого, что ты больно приняла к сердцу: он не только что на старца хулит, но и на Святую Троицу и на все таинства хулит, тем только и освобождаются от этих его козней, что не внимают им. А главное, что было причиною твоего искушения – это зависть бесовская, чтобы отбить от старческого пути, который тяжельше ему всех добродетелей. – Не смущайся этим искушением, оно все пройдет. Бог да простит и разрешит тебя во всех мысленных твоих искушениях… [2, т. 1, с. 300].

Стоит человеку принять больно к сердцу какой-нибудь оскорбительный бесовский прилог, как враг распаляется, видя эту нанесенную нам рану. Он хочет сделать ее еще больше и мучительней, а потому и многократно умножает хулу. Для врага нет ничего святого и запретного, он будет хулить и нас, грешных, и старцев, и Самого Бога. Здесь у нас есть определенная проблема, в прямом смысле слова связанная с нашей неискушенностью. То есть нам мучительно стыдно иметь такие хульные помыслы, и мы их порой приписываем себе, от чего становится еще больнее.

Урок терпения и смирения в такой ситуации заключается во всецелом отнесении источника хулы к врагу и научению полностью игнорировать, не слушать и не вспоминать бесовскую хулу. Только этим и освобождаемся от козней. Не нужно смущаться тяжелыми мысленными искушениями, которые навязывает нам враг по своей зависти за наши правильные действия, за старческий путь (то есть за следование наставлениям старцев). Будем утешаться, что сама ярость врага говорит о том, что мы противостоим ему самым тяжелым для него образом. И потерпим, научимся не внимать его грязным прилогам и станем более искушенными бойцами, что уже угодно Богу.

В целом же, понимая, за что Бог может попустить нам то или иное искушение, мы все же должны и понимать, что судьбы Божии нам неведомы. И потому не стоит пытаться каждый раз получить однозначный ответ на вопрос «за что?». Лучше на всякое искушение универсально отвечать терпением, смирением, молитвой.

Прп. Антоний говорит:

Вы желали бы знать, чего ради попущено быть столь тяжкому искушению, но я вам уже писал, что судьбы Божии и Ангелам Его неведомы, кольми паче нам, человекам грешным, то есть за грехи ли соделанные искушение оное случилось, или в предохранение от грехов будущих, или яко злато, тако искуси вас Бог, да соделает вас достойных Себе. Вы знаете, кажется, историю праведного и многострадального Иова, который в кратком часе времени сколько претерпел ужасных пыток не за грехи и за все оное благословлял Бога, и, успокаивая себя, говорил: аще благая от руки Господней прияхом, то злых не претерпим ли? (Ср.: Иов. 2, 10). А как праведник сей, в чем сам много искушен был, то получил от Господа Бога велию благодать и искушаемым помогать, то посему и советую вам обратиться к нему с усердным молением и смиренно просить его молитвенного ходатайства пред Богом о избавлении вас от искушений и бед, и уповаю, что ради его святых и всесильных молитв обрадует вас Господь милостию Своею [2, т. 1, с. 299–300].

За грехи совершенные или во избежание грехов будущих может искусить нас Бог. Таков Его Промысл о грешниках, действительных или потенциальных. Но и праведникам посылаются искушения, чтобы открылась прочность праведного устроения их душ. И как золото не берется кислотой, так и истинно праведная душа не берется ни грехом, ни страстью в самых тяжелых искушениях. Через это Бог делает праведников достойными Ему.

Старец приводит в пример такого истинного праведника, как Иов. Немного людей претерпели такие страдания, как он, да еще за короткое время. Но не пошатнулась его праведность, и принимал он все от Бога с благословением. Так и нам надлежит принимать все от Бога, а там, где сил не хватает и душа искушения уже не держит, – усердно молиться праведному и многострадальному Иову о ходатайстве пред Богом. И не будем оставлены.

8.4. Что открывается искушениями

Сформулируем вопрос несколько иначе: что открывается в нас и нашей жизни искушениями? Если ответить коротко – правда. И это очень важно, потому что, не зная того, как есть и что происходит в действительности, мы не в состоянии правильно жить. Вот эту-то правду о себе, которой мы так тщательно избегаем по нашему самолюбию и гордости, мы и видим благодаря искушениям.

Прп. Амвросий говорит:

…Из города Ливен приезжающие к нам часто повторяют слово, значение которого я не совсем ясно понимаю: «толкач муку покажет». Должно быть, когда толкут человека-христианина, то и покажется, какая в нем мука, первой руки или второй, или третьей. И святой Иаков, брат Божий, пишет, что человек неискушен неискусен. В паремиях преподобным читается: якоже злато в горниле искуси их (Прем. 3, 6). Искушения неприятны, а полезны; да и податься от них некуда, по сказанному: в мире скорбни будете (Ин. 16, 33). Значит, в целом мире безскорбного места не найдешь; везде к одному заключению придешь, что потерпеть нужно [2, т. 1, с. 308].

Человек «толчется» искушениями, в результате которых выявляются его подлинные качества. И они могут оказаться совсем не такими, как нам казалось. Что-то окажется неожиданно и к нашей радости первого сорта, но что-то и второго, а что-то и вовсе третьего. И тогда окажется, что первосортные качества надо бережно хранить и не отдавать их разлагающему действию страстей, второсортные – улучшать, а над третьесортными крепко задуматься, ибо работы здесь предстоит много. Если за эту работу по исправлению беремся, то искушения и выполняют свою роль, подвигая нас становиться искусными.

Искушения неприятны, но полезны и неизбежны. Где бы мы ни были, в каком бы месте ни жили, они всегда найдут нас. И, по слову старца, везде придем к одному заключению – «потерпеть нужно». Тогда и увидим, что терпение – это «золотой ключик», которым открывается дверь в сокровищницу, где находятся смирение и искусство жить правильно. И что та тягость и трудность, которую мы испытываем, отказываясь от гордости, от всех ее несбыточных надежд на нашу собственную исключительность и особое предназначение, есть ничто по сравнению с той радостью, которую имеет наша подлинная жизнь. Утешать же себя в искушениях нам нужно мыслью, что ничто по-настоящему ценное и важное не дается легко.

Прп. Анатолий (Зерцалов) с редкой точностью об этом говорит:

Практика, то есть слово Божие, говорит: Даждь кровь и прими Духа, а наша ученость хитрит – нельзя ли уловить Духа так, чтобы не портить крови. И не уловит. А вечная-то мудрость ищет, толкает, завет не к мечтательной жизни, а к истине. Вот и посылает удар! Даждь премудрому вину, и премудрший будет. А муж неискушен – не искусен. Потому-то и учит Апостол: Искушение соделывает терпение: терпение же – искусство (Ср.: Иак. 1, 3–4). Нам же хочется как-нибудь объехать искушение и терпение и попасть в искусные. А этого нельзя! Даждь кровь, говорит практика!.. [2, т. 1, с. 301].

Наш ум проявляет большую изобретательность в поиске путей, на которых духовное развитие совершалось бы легко и безболезненно. Беда в том, что самый наш ум ведется нашим же несовершенством, а потому и горазд на мечтания. Его настоящая задача не в том, чтобы создавать большое количество привлекательных картинок, а в постижении истины.

Искушения стряхивают, как прах, мечтательные картинки, человек же переживает это как удар. Но этот удар подобен действию резца скульптора, который отсекает очередной лишний кусок от бесформенной глыбы, каковой часто является наше устроение. И так раз за разом постепенно высекается в нас образ истины, который угоден Богу. Нельзя стать искусным, не расставаясь болезненно с тем, что мы считали своим и хотели сохранить в себе, но что на самом деле является лишним в нас.

Поэтому ум в искушении становится более зрелым и вырабатывает познание нашей немощи и способность к здравым суждениям. Прп. Лев замечает:

Вы пишите о приходящем вам разсуждении, что люди чрез несчастия делаются мудрыми, истинно так, искушения, посылаемые нам от Бога, точно суть полезны, из оных мы познаем свою немощь, можем судить здраво о ближних и видим, сколь наша вера есть мала, когда тогда только благодушествуем, когда получаем благое, а когда оное отъемлется, упадаем духом. Но да поможет нам Господь смиренным духом и благодарным сердцем принимать от Господа <все> посещения, а Он силен и паки возставить ваше положение и привести в порядок торговые ваши дела [2, т. 1, с. 301].

Без искушений человек сосредоточен на получении благого и доволен, когда имеет желаемое. Он привыкает к такой ситуации, она ему кажется естественной, свое благодушие человек считает выражением собственной души. В этом состоянии ему трудно усмотреть в себе какие-либо недостатки, равно как и сложно иметь глубокие суждения о ближних из-за ограниченности собственного опыта.

Искушения освобождают нас от односторонности нашего взгляда на себя, открывая нам наши немощи. Мы видим, как быстро падаем духом и унываем, когда благое отъемлется от нас; как слаба наша вера, поскольку мятемся в трудностях и сомневаемся, что молитвой можно делу помочь, как поверхностны и часто неправильны наши суждения о близких, опровергнутые искушением, и т. д. Но именно через этот опыт познания собственной немощи мы и находим способы преодоления ее, вырабатывая в себе способность с благодарным сердцем принимать от Бога все, что Он посылает, а не только то, что нам нравится и нетрудно для нас.

По мере искушенности и искусности мы приходим и к более общему пониманию роли искушений в нашей жизни. Оно заключается в том, что свобода разумных существ должна испытываться, чтобы открылось, к чему они самоопределяются и в каком состоянии находятся.

Прп. Амвросий учит:

Свобода существ разумных всегда испытывалась и доселе испытывается, пока утвердится в добре. Потому что без испытания добро твердо не бывает. Всякий христианин чем-либо да испытывается: один бедностию, другой болезнею, третий разными нехорошими помыслами, четвертый каким-либо бедствием или уничижением, а иной разными недоумениями. И этим испытывается твердость веры, и надежды, и любви Божией, то есть к чему человек более склоняется, к чему более прилепляется, горе ли стремится, или еще пригвожден к земному, чтобы человек-христианин чрез подобные испытания сам видел, в каком он находится положении и расположении, и невольно смирялся. Потому что без смирения все наши дела суетны, как единогласно утверждают и богоносные отцы [2, т. 1, с. 307].

Свобода разумных существ должна утвердиться в добре, и испытания этому способствуют. Необходимо, чтобы человек был привержен сознательно добру и был готов его защищать и идти на лишения ради него. Без этого добро становится разменной монетой, оно принимается лишь тогда, когда выгодно, или не мешает комфортному и безопасному существованию. В других же случаях оно оставляется.

Каждому из нас суждено пройти испытания, и в испытаниях мы имеем свободу выбора. То, что мы будем думать, говорить и делать, охарактеризует наш выбор. И эта характеристика будет довольно объективной. То есть мы сами увидим, что начинает преобладать в нашей жизни: слабеет ли наша вера, теряем ли мы устремленность к горнему, растворяемся ли полностью в мире материального, начинаем ли считать его самодостаточным. Или, наоборот, смиряемся, видя наши несовершенства, и принимаем трудности узкого пути, и через это все же укрепляемся в вере, утверждаемся в истине. Тогда получаем закалку, которая нам необходима. Она нам необходима для того, чтобы успешно противостоять соблазнам, которые постоянно преследуют нас.

Прп. Амвросий замечает:

…При полном здоровье, особенно молодым, какая и какая пустошь не приходит в голову. Враг, чтобы выманить их из монастыря, обещает им почти все царство земное, и всякие блага, и всякие удовольствия, и то, чего и написать неудобно. А на самом деле, если послушают, награждает противным. Святитель Дмитрий Ростовский пишет, что мир обещает злато, а дарует блато [2, т. 1, с. 304].

Какими бы обещаниями ни соблазнял нас враг, славою, деньгами ли или чем-либо еще, надо всегда помнить о том, что основой жизни является вера в Бога и исполнение Его заповедей. Остальное все приложится каждому в той мере, в какой это ему необходимо и полезно. И именно этот правильный взгляд на жизнь и вырабатывается в человеке, когда он испытывается в искушениях.

8.5. Как вести себя в искушениях

Наконец, как вести себя в искушениях? Оптинские старцы и здесь дают ряд советов, позволяющих нам не быть беспомощными. Прежде всего нужно принимать, что искушения служат нашему спасению. Это хорошо защищает от уныния и недовольства.

Прп. Макарий наставляет:

…Вперед, что бы ни случилось противное к твоему искусу, надобно принимать, что это послужит к твоему спасению, чрез искушения мы приходим в разум истинный, а от разума к смирению, которое всего нужнее нам ко спасению…[2, т. 1, с. 298].

Вот это ясное понимание, что через искушения мы должны поумнеть и смириться и что это нужнее всего для нашего спасения и меняет негативное восприятие искушений на позитивное. Другими словами, фокусироваться надо не на том, что искушение неприятно, а на том, что мы подталкиваемся им к лучшему устроению нашей души. Как следствие, и к лучшей жизни, в которой сильнее выражена ориентация на спасение.

Отсюда следует вывод, что мы не должны желать пребывания в неизменном состоянии. Такое желание противоречит задаче спасения.

Прп. Амвросий говорит:

…Желающие спастись всегда должны содержать в памяти слова преп. Петра Дамаскина, что спасение совершается между страхом и надеждою. А желание видеть свое спасение ясно как на ладони, – желание и мнение ошибочное. Ежели в видимой природе постоянная бывает перемена: то тихо, то ветрено и бурно, то ясная погода, то дождливое время, а иногда неожиданный мороз или град и подобное тому, – то кольми паче в духовной жизни бывают прилоги и неожиданные изменения. Преподобный Исаак Сирин пишет, что любовь христианина к Богу на всякий час испытывается переменами, приятными и неприятными, отрадными и скорбными. А желать всегда пребывать в неизменном состоянии есть путь волков, то есть мысленных, которые таковых благовидными предлогами и доводят до погибели, от чего да избавит нас Всеблагий Господь [2, т. 1, с. 327–328].

Кажется, что плохого в желании постоянного покоя и свободы от искушений? Но старец указывает, что это желание есть соблазн, которому человека подвергают враги его спасения. Если бы любовь христианина к Богу не испытывалась бы переменами, душа его бы ослабела, стала бы слишком изнеженной и не способной к смирению. В такой слабой душе врагу легко творить его волю: взращивать пороки, распалять страсти, вести к греху.

Поэтому стремление к неизменности – это путь «мысленных волков», то есть бесов, которым выгодно изолировать человека от естественного течения его жизни. Течения, в котором у него есть и радость, и горе, и в котором его душа постоянно испытывается и всем ее опытом приводится к лучшему состоянию.

Но чтобы это произошло, в искушениях надо видеть силу страстей и учиться их преодолевать.

Прп. Макарий замечает:

Слава Богу, что искушение между вами упразднилось и прошло, а вы должны иметь себе на замечании, как в вас сила страстей, действием или подущением врага, противится воле Божией и стирает вашу душевную выю <шею>, отгоняет мир и кому делает подобными? Бог насадил в нас любовь, а от нее многовожделенный мир, а враг, напротив, вселяет вражду и смущение за самые пустяки: «не так сказала слово! не так взглянула!» – и самый тон и звук слов на весу и на мере. Это я обеим вам пишу и прежде много писал, и где любовь и смирение и самоукорение, там бы не было сего [2, т. 1, с. 299].

В искушениях оттого и трудно, что противостоять приходится не игрушечному, а реальному противнику, который делает все, чтобы страсти поработили нас. И мы порой не видим, как сила страстей противостоит воле Божией и как она подавляет нашу собственную волю следовать заповедям. В развернувшихся страстях царствует гордость, и она находит самые мельчайшие поводы, чтобы враждовать на людей: не только слово и взгляд, но даже тон и звук слов придирчиво измеряются, чтобы найти эти поводы к вражде.

«Любовь, и смирение, и самоукорение» – вот чем надо защищаться от вражды. Эти добродетели и побеждают страсти, хотя победа не дается легко. Поэтому мы должны терпеть и помнить, что в искушении всем тяжело.

Прп. Анатолий (Зерцалов):

Кому легко бремя искушения? На что велик пред Богом святой Исаак Сирин, и тот говорит: «Кому не тяжко оно, время, в неже напояется человек ядом искушений?..» Потому и ты: попищи, попищи, да и помолчи! Пройдет! Ей, пройдет и не воспомянется! А плод этих болезней возрастет, созреет, разукрасится. И как же сладок будет он! Как же благовонен! Как заблестит всеми цветами радуги, всеми красотам драгоценных камней! Каждая капля пота, каждый вздох тысящекратно вознаградится щедрым Подвигоположником нашим Иисусом. Потерпи Господа, мужайся. Да крепится сердце твое! Спасайся… [2, т. 1, с. 303].

Нести бремя искушений тяжело. Но это уготовано нам всем, и нет какой-то несправедливости в том, что сейчас именно этот человек несет это бремя. В свое время оно возлагается на каждого. Искушения не вечны, они преходящи – уйдут и забудутся. Но выросшая и повзрослевшая на них душа останется. И в ее чистоте, сиянии ее добродетелей будет ответ на вопрос: почему так тяжело в искушениях? Потому что так прекрасен плод, который в них выращивается, и без наших труда, и пота, и крови его не вырастить. Надо, как говорит старец, «потерпеть Господа» – то есть терпеть и утешаться мыслью, что за искушениями стоит крепкая рука Бога, направляющая нас к очень высокой цели. Цель эта – чтобы мы стали достойными Ему. В искушениях также нужно противостоять огорчениям, не позволять себе скатиться через многомыслие к самоистязанию.

Прп. Антоний учит:

…Какие бы ни были огорчения, они подобны малейшей искре, то есть если плюнешь – потушишь. Если же эту малейшую искру будешь раздувать, то произойдет пламень и все доброе устроение в человеке истребит, а раздуванье это составляется от многомыслия, например: «сердце мое под тяжелым крестом; истинно горькая жизнь монашеская: все сердце изорвалось»… [2, т. 1, с. 327].

Первый контакт с огорчением, даже сильным, не производит в душе пожара. Если мы тут же прибегнем к благодушию, то огорчение станет искрой, так и не превратившейся в пожар. Так и надо поступать в искушениях. В правильности такого поведения мы обязательно убедимся впоследствии, когда обнаружим, что наше доброе устроение не сгорело дотла в страстях, воспламененных многомыслием.

А многомыслие, как объясняет старец, раздувает искру огорчения и превращает ее в пламень. То есть человек начинает размышлять над огорчением, жалеть себя – и пожар обиды, горечи, недоумения и гнева разгорается. Да так, что ничего доброго в человеке не остается. Этого правила «нераздувания искры» следует придерживаться и в отношениях с враждующими на нас, каковые обычно появляются в искушениях.

Прп. Лев учит:

…Скажите ей, что во искушении ее требуется терпение и сознание своих немощей, признание своих грехов и самоукорение, но что Бог призрит и умиротворит враждующих на нее. А ежели будет обходиться с прекословием, вздором и злопомнением, то более воздвигнет на себя гонения и скорби [2, т. 1, с. 302].

Когда мы проявляем в искушении терпение, сознание своих немощей, признаем собственные грехи и укоряем себя, нам кажется что этим-то и держится под контролем и успокаивается ситуация. На самом деле таким поведением мы вызываем внимание к Бога к себе, и поскольку это то, что Он от нас и ждет, Бог умиротворяет враждующих на нас. Это лучший способ преодолевать искушения.

Но мы не сразу осваиваем такой подход. Сначала стараемся активно противостоять «обидчикам», прекословим им, говорим сгоряча вздор, обвиняем их во зле. Увы, это Богу не угодно, и потому Он за это воздвигает на нас еще большие гонения и скорби. Мы же с горечью видим, как ситуация стала еще тяжелее и безысходней, и начинаем учиться сдерживаться.

Более того. В искушениях мы должны не только терпеть и сдерживаться, но и радоваться.

Прп. Амвросий учит об этом так:

…А я слышу, что ты настолько предалась и предаешься безмерной печали, что несколько уже дней совсем не употребляешь пищи, так что и желудок твой начал ссыхаться. Это неблагоразумно и несогласной с волею Божиею предаваться такой вышемерной печали, когда имеем апостольскую заповедь радоваться в различных искушениях (Ср.: Иак. 1, 2), как пишет святой Иаков, брат Божий. То же самое сказано и у апостола Павла: всегда радуйтесь, непрестанно молитеся, о всем благодарите (1 Фес. 5, 16–18). Сия бо есть воля Божия. И нам следует придерживаться воли Божией, а противное отвергать и не предаваться оному. Ангел покаяния святому Ерму говорил, что печаль оскорбляет Духа Святаго и неприлична рабам Божиим, то есть печаль неуместная или вышемерная. А ты уже пресытилась печалию, пора и отложить оную и взяться за благонадежие. И простой опыт свидетельствует, что после сильной бури в море бывает велия тишина. Будем мы надеяться и ожидать подобного [2, т. 1, с. 310].

Печаль от искушений может легко стать «вышемерной», то есть больше того огорчения, которое естественно для данного случая. Тогда мы начинаем делать вещи, которые неразумны и идут во вред нам. Это противно воле Божией, противно апостольской заповеди, в которой нам предписывается поступать ровно наоборот: не печалиться, тем более вышемерно, а радоваться в искушениях.

Чему же тут радоваться? Тому, что искушения попустил Бог к нашей же пользе, в чем через некоторое время убедимся сами. Тому, что искушения не бесконечны, придет и покой, в котором забудутся все наши скорби. Тому, что через искушения мы становимся лучше, а значит, они в наших интересах.

А также тому, что познаем, что смирение, которое вырабатывается в нас искушениями, отбрасывает и сами искушения.

Прп. Анатолий (Зерцалов) утешает:

…Эти годы – это искушение есть одно из звеньев цепи искушений, тебя преследующих. А только переменяются эти звенья. Все же они имеют один корень: «Я, мол (то есть Н.), уж очень умна и знаю дело». Следовательно, если смиришься и сознаешь свою немощь – все твои искушения всею цепью отлетят от тебя [2, т. 1, с. 302].

Искушения в нашей жизни сменяются, не меняется лишь регулярность, с которой они настигают нас. Это говорит о том, что нам, к сожалению, нужен не один, а много уроков для того, чтобы понять, что от нас требуется. Мы ходим вокруг да около, ищем некие частные причины искушений. В то время как их корень – наша самоуверенность в том, что мы умные и все знаем, – тщательно закрывается от нас нашим самолюбием и нашей гордостью.

Но стоит смириться и осознать свою немощь, так тут же и увидим, сколько неправого от нас исходит в жизни. И что искушения только лекарство, нужное нам для исправления. Так исправимся, и вся цепь искушений отлетит от нас.