Текст книги "Последний герой"

Автор книги: Виталий Гладкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Глава 36

Малеванный и Люсик шли по звериной тропе к озеру. Вор зациклился на идее найти бомжа и почему-то думал, что тот обязательно должен обретаться там, где ему подвалила удача в виде свиньи, загрызенной леопардом.

Последние события лишили Малеванного былой уверенности в своих силах, и теперь он выглядел хмурым и подавленным. Что касается Люсика, то он, как пуганая ворона, шарахался от каждого куста.

У него все еще болели ребра и зудела рана от укуса питона. Так как лекарств никаких не было, Малеванный посоветовал Люсику время от времени омывать ее в соленой морской воде. Он утверждал, что морская вода, в которой много растворенного йода, – лучшее средство от небольших ран и царапин.

Правду говорил вор или нет, но рана затягивалась быстро, что называется, на глазах. Чего нельзя было сказать о моральной травме, которая разъедала душу Люсика, словно ржавчина железо.

Едва они вышли на тропу, как им попался вполне безобидный уж небольших размеров. Сначала Люсик с криком «Аи!» отпрыгнул в сторону, а затем вдруг осатанел и начал кромсать его мачете с таким остервенением, что Малеванный даже испугался и отошел в сторону – от греха подальше.

Озеро по-прежнему блистало той первозданной красотой, которую так любят художники и мечтатели. Не было лишь пестрых бабочек. Но цветы остались, и их аромат кружил голову.

– Никого… – буркнул Люсик.

– Тихо! – прошипел Малеванный. – Посидим часок в засаде, может, кто и появится.

– Не было печали… – Люсик невольно вздрогнул, бросив взгляд на заросли.

– А заодно и пошамаем, – бодро сказал вор. – Бери правей, там посуше.

Они нашли удобное место, откуда хорошо просматривалась звериная тропа, и разложили на больших листьях немудреную снедь – жареную рыбу и банановую гроздь.

Малеванный, развалившись в позе римского патриция за обеденным столом, наворачивал так, что за ушами трещало. Люсик, в противовес своему компаньону, жевал размеренно и задумчиво – как старая корова в стойле. Он немного успокоился и мысленно отправился в родные края.

– Слушай, Лукьян! – Малеванный вытер жирные руки пучком травы и, прикрыв рот ладонью, рыгнул. – Давно хотел спросить: за что тебя упекли на этот остров? Я – вор и не скрываю этого. Меня взяли на локшевой работе[4]4
  Локшевая работа – неудачное дело (жарг.).


[Закрыть], как последнего лоха. Так что мне поделом. Остров – это мой приговор. Затем бомж и алкаш. Этим двоим здесь самое место; какие могут быть сомнения? Отбросы общества… хе-хе… как сказал босс. Что касается девок… – Тут вор невольно запнулся, вспомнив минуты близости с Крошей. – Что касается девок, – продолжил он спустя мгновение, – то с ними тоже все ясно… – Малеванный прервался, чтобы пнуть ногой коричнево-желтую лягушку, которая вылезла из кучи сухой листвы. – Пшла! Зараза… Наверное, ядовитая. Коснешься рукой – и ку-ку… Так вот я и спрашиваю: за какие грехи ты сюда угодил?

Этого вопроса Люсик давно ждал и боялся. Из прессы и рассказов приятелей он знал, как в зоне относятся к голубым, а потому не без оснований предполагал, что его разлюбезный друг Григорий Иванович начнет вести себя совсем по-другому.

– А… – сделав над собой усилие, с наигранной небрежностью отмахнулся Люсик. – Финансовые проблемы…

– Ты что, бухгалтер? – удивился вор.

– Вроде того.

– И много ты вертанул?

– Не очень… – Люсик лихорадочно соображал, какую сумму назвать, чтобы не выглядело слишком подозрительно. – Сто тысяч.

– Не хило… Рубликами?

– Нет. Зеленью, – храбро ответил Люсик: врать так врать, чего там мелочиться.

– Твою мать!.. – в восхищении воскликнул Малеванный. – Вот это класс! Мне, чтобы добыть такие бабки, пахать и пахать нужно. Вот за что мне нравится ваш брат, так это за размах. И главное, вас в крытку хрен посадишь. Все куплены – и мусора, и следаки, и судьи.

– Это да…

– Но тебе «повезло», – с иронией сказал вор и заржал. – Что ж, и у крутого фраера бывают проколы. Судьба-злодейка любит хохмить.

Люсик сокрушенно вздохнул, изображая покорность судьбе, но на душе у него вдруг стало легко и приятно – обошлось! Ему очень не хотелось терять дружеское расположение Малеванного…

Неожиданно вор насторожился. Ему показалось, что он слышит шаги. Подав знак Люсику – ни звука! – Малеванный впился взглядом в звериную тропу.

Некоторое время возле озера ничего не происходило. Все так же гулял легкий ветерок по верхушкам деревьев и все так же орали попугаи. Только обезьяны почему-то затихли – наверное, ушли кормиться в банановую рощу.

Но вот треснула сухая ветка, потом зашелестели кусты, и на открытое место вышел… бомж!

Малеванный не выдержал и в полном восхищении толкнул Люсика локтем под бок – мол, гляди, какой я проницательный. Люсик изобразил на лице угодливое выражение и беспредельную преданность.

Минуты две Самусь постоял в полной неподвижности, внимательно рассматривая берега озера, а затем направился к одиноко стоящему дереву, патриарху лесного мира. Его мощный ствол венчала пышная крона, а толстые узловатые ветки начинались на высоте не менее трех метров от земли.

На удивление бомж выглядел бодрым и даже помолодевшим, несмотря на бороду и усы. Он шагал легко и упруго, а на его лице блуждала загадочная улыбка. За плечами Самуся висел его рюкзак, как всегда чем-то набитый, а в руках он держал великолепного фазана.

– Вот хмырь! – не удержался вор от комментариев. – Как он только ухитряется добывать такой козырный харч?

Малеванный говорил шепотом, на ухо Люсику. В ответ тот недоуменно пожал плечами и так же тихо спросил:

– Ну что, будем брать?

– Погодь. Это успеется. Узнаем, что ему здесь нужно.

– Не сбежит?

– Еще чего… – Малеванный достал пистолет. – Пуля догонит кого хочешь.

– Но мы ведь не собирались его убивать…

– А разве я так сказал? Нет, кончать его не будем. Бомж нам нужен. Это отличная рабочая лошадь. Пока мы не построим новый плот и не запасемся продуктами, он будет у нас пахать как папа Карло. Пистолет необходим для острастки. Когда над головой просвистит пуля, он сразу зароется в землю.

– Ну, не знаю…

– Ты в чем-то сомневаешься?

– Этот бомжара хитрый, как змей. Прыгнет в заросли – и привет. Он тут, я так думаю, уже все тропинки изучил. Чего не скажешь про нас.

– Что ты предлагаешь?

– Подобраться к нему поближе, чтобы действовать наверняка.

– Мысль хорошая, да как это сделать? Он может услышать. Тогда точно рванет когти, не успеешь и оглянуться. Давай пока посмотрим, чем он там занимается. А затем будем решать, как нам действовать.

Пока они перешептывались, Самусь положил под дерево фазана и, пятясь, отошел назад метров на двадцать. Затем он начал что-то вполголоса напевно говорить, обращаясь, как показалось компаньонам, к дереву.

– У него что, крыша поехала? – то ли утвердительно, то ли вопросительно произнес Малеванный.

Люсик промолчал, хотя был удивлен не меньше, чем вор. А бомж нес свою ахинею не останавливаясь. При этом его лицо пылало вдохновением.

Дальнейшее произошло так неожиданно и показалось затаившимся в засаде компаньонам настолько невероятным, что они на какое-то время погрузились в полную прострацию, густо приперченную ужасом.

На землю легко и грациозно спрыгнула огромная кошка. Это был молодой леопард. Внимательно посмотрев на Самуся – словно оценивая степень его доброты и порядочности, – зверь подошел к фазану, лег на землю и начал пожирать птицу, ловко выщипывая перья зубами и лапами.

– Мать твою… – наконец чуть слышно прошептал побелевшими губами Малеванный. – Мистика…

Люсик молчал. Его трясло как в лихорадке. Ему хотелось немедленно вскочить на ноги и бежать отсюда без оглядки. Но тело буквально приросло к земле, а сердце словно сжали клещами; оно пыталось вырваться и билось о грудную клетку с неимоверной силой.

Неожиданно леопард поднял голову и тихо, но угрожающе зашипел в сторону притаившихся компаньонов. А затем он схватил недоеденного фазана и двумя мощными прыжками бросил свое гибкое грациозное тело в заросли.

– Ветер повернул… – догадался вор и с облегчением вздохнул. – Теперь он дует от нас. Леопард почуял наш запах.

Самусь тоже понял, чего испугался леопард. Какое-то время бомж стоял неподвижно, пытаясь угадать, с какой стороны надвигается опасность, а потом вдруг упал на землю и исчез среди густой травы.

– Вот сволочь! – воскликнул Малеванный. – Номера выкидывает… Стой! Стой, кому говорю! Это свои, дурак! Сто-о-ой!!! Стрелять буду!

Он выбрался из зарослей и побежал к тому месту, где только что находился Самусь. Но бомжа и след простыл. Примятая трава указывала направление, и Малеванный с Люсиком вломились в джунгли, как стадо диких слонов, – с треском и криками.

– Вон он, смотрите! – закричал Люсик, указывая на небольшую полянку, которую как раз пересекал бомж перед тем, как скрыться за деревьями.

– Ложись!!! Пристрелю! – заорал не своим голосом Малеванный и пальнул поверх головы бомжа.

Но слова вора лишь подхлестнули Самуся и добавили ему прыти. Он даже не оглянулся. Эхо выстрела еще не вернулось, а бомж уже скрылся за спасительным зеленым занавесом.

– За ним! – скомандовал разгоряченный вор. – Не уйдешь, козел, все равно догоним…

Так они мчались не менее десяти минут – с воплями и матерщиной. Направление компаньоны выбирали по шуму, который производил Самусь. А бежал он на удивление быстро.

Причина такой необычной прыти (ведь дело происходило не на голой равнине, а в зарослях, где и с мачете особо не разгонишься) выяснилась довольно скоро. Оказалось, что Самусь нашел еще одну звериную тропу.

Она была поуже первой и шла не по прямой, а раскидывала петли между деревьев, но это почти не сказывалось на скорости передвижения Самуся и компаньонов, играющих в догонялки.

И все-таки Малеванный и Люсик начали постепенно настигать бомжа. Что ни говори, а молодость и нормальный образ жизни брали свое.

Вскоре Самусь уже был от них на расстоянии не более тридцати метров, но ни на уговоры Малеванного, ни на угрозы, ни на выстрелы он все равно не реагировал. Видимо, бомж решил, что лучше умереть, чем ходить под пятой у вора.

– Вот падло… – задыхаясь, хрипел Малеванный. – Догоню – заставлю землю жрать…

Едва он это сказал, тут все и случилось. Самусь остановился на миг, чтобы передохнуть (по крайней мере, так показалось его преследователям), и в следующее мгновение, как ракета, взмыл в воздух и исчез среди густой листвы, будто его прибрала нечистая сила.

– Бля-а… – только и сказал вор, опускаясь на землю, потому что в этот момент ему отказали ноги.

Его примеру последовал и Люсик, который был поражен увиденным не менее Малеванного. «Вознесение» Самуся было выше его понимания.

Они отдыхали минут пять. И за все это время никто из них не проронил ни слова. Казалось, что их поразил столбняк.

Первым зашевелился Малеванный.

– Подъем, – буркнул он. – Нужно посмотреть…

Что именно нужно посмотреть, он не уточнил, но Люсик понял и без лишних слов. Они подошли к дереву, под которым стоял бомж перед тем, как исчезнуть, и долго глазели вверх, а также искали какие-либо следы, способные прояснить ситуацию.

Но все их усилия остались втуне. Самусь и впрямь испарился – как фантом.

Глава 37

Гараня и Фиалка брели в воде по пояс, а временами и по горло, стараясь не отходить далеко от берега. Чтобы добраться до каменистого плато, к которому причаливали малайцы, им пришлось изрядно потрудиться. Оказалось, что оно находится в своеобразном амфитеатре, отгороженном от джунглей подковой из высоких скал.

Наверное, в скальной стене природного амфитеатра где-то был проход, но искать его можно было до скончания века. А потому Гараня принял решение взойти на плато со стороны океана.

Эта задача оказалась совсем не простой. Берег практически везде круто уходил вниз, и приходилось или брести в воде, или плыть, или прыгать по скользким камням, что было небезопасно.

Особенно неприятно и страшно было передвигаться в воде. В этом месте водилось много морских змей, и бедная Фиалка едва не теряла сознание, когда видела змеиную голову на поверхности воды, а тем более когда гибкое змеиное тело касалось ее рук или ног.

Гараня тоже чувствовал себя не лучшим образом, хотя знал, что большинство морских змей не склонны кусаться без причины. Поэтому и он, и Фиалка старались не наступить на змею, чтобы не сделать ей больно, ведь ответом мог быть лишь смертельный укус.

Когда они наконец вышли на берег, Фиалка упала без сил и начала истерически смеяться. Но уже спустя несколько секунд ее смех перешел в рьщания.

– Ты чего? – вяло спросил Гараня, который тоже здорово притомился.

– Я… я сейчас умру-у-у…

– Тебя что, змея укусила?! – вскочил на ноги Гараня.

– Нет… – Фиалка шмыгнула носом и вытерла слезы. – Я так боялась, так боялась…

– А… – Гараня снова лег. – Успокойся. Будем считать, что самое худшее уже позади.

– «Будем считать» или действительно позади?

– Не наезжай. Откуда я могу знать? Между прочим, мы понимали, что затеваем не просто ознакомительную прогулку вдоль побережья, а идем на разведку, которая неизвестно чем закончится. Так что не бери в голову ненужные мысли и отдыхай.

– Но больше в воду я не полезу, – решительно заявила Фиалка. – Только в нашей бухте.

– Было бы сказано… – буркнул себе под нос Гараня и ухмыльнулся.

Отдохнув, они продолжили путь уже по плато. Камень у них под ногами был шершавым, но ровным, как стол, без сколов и выбоин. Гараня рассматривал это чудо природы с большим удивлением.

– Как будто кто прошелся рашпилем, – сказал он Фиалке. – И главное, ничего здесь не растет.

– А что может расти на камнях?

– Ты присмотрись. Даже на голых скалах над самым океаном есть разные крохотные растения и мхи. А тут будто кислотой все протравлено. Чисто. Идем как по проспекту. В тропиках так не бывает.

– Раз есть такой проспект, значит, бывает, – не сдавалась Фиалка.

– Приходится признать, что я ошибся. Но все равно это какая-то шутка природы.

– Нам-то что до этого? Главное – идти легко, не то что в джунглях.

– Как раз эта легкость меня и пугает. Это плато как дорога, по которой ведут на расстрел.

Гараня и впрямь не мог отделаться от мысли, что впереди их ждет большая опасность. Что-то темное, нехорошее вползло ему в душу, вызывая непреодолимое желание повернуть как можно быстрее обратно.

– Типун тебе на язык! – испуганно воскликнула Фиалка. – Не каркай.

– Уже молчу. И давай потише. Кажется, конец пути близок…

Дорога через плато привела их на небольшую площадку почти круглой формы с невысоким барьером, примитивно сложенным из камней, посреди которой стоял высокий толстый столб.

Присмотревшись, Гараня невольно поежился. Когда-то это было дерево, но потом чьи-то искусные руки превратили его в идола со скрещенными на животе руками.

Большие глаза идола, похожего на огромную обезьяну, смотрели на людей с первобытной злобой и, казалось, прожигали кожу. Как сообразил Гараня, глаза сделали из перламутровых ракушек, хорошо отражающих солнечный свет, а потому они были пугающе живыми.

– Мамочки! – охнула Фиалка, посмотрев на идола. – Что это?

– Что-то очень знакомое, – задумчиво сказал Гараня. – В особенности гнусная рожа этого деревянного урода. А вот и ноша малайцев.

У подножия идола стояли корзины с разнообразными фруктами, деревянные подносы с медом в сотах, сладкими коврижками, обсыпанными крупным сахарным песком, большие керамические миски с вяленым мясом и жареной рыбой.

– Ух ты-ы! – Фиалка от восхищения всплеснула руками. – Сколько еды…

Она бросилась вперед и схватила коврижку.

– Хлеб… Федя, хлеб!

– Оставь! – резко приказал Гараня. – Немедленно положи на место!

– Почему?!

– Я догадываюсь, кому все это предназначено… Все, уходим! Быстро!

– Федя…

– Я сказал – уходим!

Он вырвал из рук девушки коврижку и бросил ее на поднос. Фиалка было начала сопротивляться, но тут Гараня зажал ей рот ладонью и прошипел на ухо:

– Тихо! Слушай…

Кто-то тяжелый и грузный шел через джунгли в их сторону. Шел уверенно, не таясь, хозяйской поступью и не выбирая дороги. Гаране показалось, что из зарослей потянуло мертвящим холодом. Он невольно поежился и ослабил хватку.

– Бежим! – пискнула Фиалка. – Пусти, задавишь…

– Поздно бежать, – в отчаянии сказал Гараня. – На этом плато мы будем видны как на ладони.

Решение пришло в виде озарения. Не говоря ни слова, Гараня схватил Фиалку за руку и потащил ее за собой.

– Куда?.. – на бегу спросила девушка.

– Туда, – указал Гараня на скалы, подковой окружавшие капище с идолом. – Если успеем…

Они успели. Как им удалось забраться на почти отвесную скалу, ни Гараня, ни Фиалка так и не поняли. Их будто толкала вверх невидимая сила.

Едва они спрятались за выступом, зеленый занавес раздвинулся, и к идолу подошло то самое существо, которое встретилось Гаране при восхождении на гору. Оно было очень похоже на резного деревянного истукана, потемневшего и растрескавшегося от времени.

Обезьяночеловек нагнулся, взял соты с медом и начал жадно есть, выплевывая воск.

Неожиданно он насторожился и шумно втянул в себя воздух. Злобная гримаса исказила его уродливую физиономию, глаза налились кровью, а движения стали быстрыми, бесшумными и ловкими.

Став на четвереньки, обезьяночеловек начал ходить вокруг идола кругами, обнюхивая камни и все больше и больше удаляясь от центра.

Гараня и Фиалка были ни живы ни мертвы. Ужас сковал их тяжелой цепью, придавив к камням стопудовым грузом. Они поняли, что обезьяночеловек почуял их запах и теперь, как ищейка, идет по следу.

Обнявшись и тесно прижавшись друг к другу, Гараня и Фиалка безмолвно ждали страшного конца.

Отступление 2

Колян не без интереса наблюдал за играми девушек, которые загорали на лужайке возле искусственного водопада. Они где-то добыли электромеханический фаллоимитатор и выделывали с ним разные штуки, изображая и звуками и телодвижениями бурную страсть; при этом девушки покатывались со смеху.

«Ну, шаболды… – бубнил про себя Колян. – Нашли себе забаву. Вот и заведи такую оторву жену… Не-ет, никаких делов. На хрен мне такие мансы. Лучше иметь дело с Дунькой Кулаковой. И бесплатно, и никогда не изменит, и главное – никакую заразу не подхватишь…»

Он стоял в тени увитой плющом беседки с колоннами, скрытый от взглядов девушек густой листвой.

В этот утренний час Колян, который обычно вставал рано, чувствовал себя неприкаянным. Босс еще почивал, и Коляну не оставалось ничего другого, как бесцельно шататься по многочисленным, большей частью пустым помещениям виллы и по ее окрестностям – лишь бы убить время.

Неожиданно ожило мобильное переговорное устройство, которое Колян всегда носил с собой.

– Первый, Первый, я Четвертый! Как слышно, прием?

– Не ори так, фуцан…[5]5
  Фуцан – деревенский оболтус (жарг.).


[Закрыть] – поморщился Колян. – Тебя слышно даже на Марсе. Что случилось?

– Вертолет с юго-востока.

– Ну и?..

– Просит дать добро на посадку.

– И какие проблемы?

Четвертый замялся.

– Хотел сказать… ну, типа доложить… – наконец ответил Четвертый едва не шепотом.

– Бля! – выругался Колян. – Вы что, без меня и шагу не можете ступить?! Тебе зачем доверили твой пост? Верно – чтобы в нужный момент ты мог меня подменить. Пароль назвали?

– Да…

– Так какого хрена мозги мне компостируешь?! Первый раз, что ли, вертолет принимаем? Ладно, ждите меня, я подойду. А ты пока поднимай парней, и пусть смотрят в оба. Ежели что, бить на поражение. Понял, дубина?

– Так точно!

– С кем приходится работать! – бурчал Колян, наблюдая за посадкой вертолета. – Где только таких конченых придурков босс навербовал…

Из вертолета на аккуратно подстриженный газон вылез мужчина под стать Коляну – такой же мощный, высокий, с быстрыми уверенными движениями хорошо тренированного спортсмена. Он был симпатичен, но его портил шрам через всю левую щеку.

Похоже, рану зашивали неумело и непрофессионально, притом в полевых условиях, а потому шрам получился с рваными краями и натягивал кожу к виску, отчего казалось, что здоровяк постоянно улыбается. Но от этой, с позволения сказать, улыбки у многих мурашки бегали по коже.

– А, Колян, – бросил здоровяк небрежно. – Привет. Ты все еще в сторожах ходишь?

– Привет, Рваный, – спокойно ответил Колян. – Хожу. А ты по-прежнему бегаешь без привязи?

– Веди к боссу, – сказал Рваный, оставив без внимания выпад Коляна.

– Он еще спит.

– Хорошо вам тут живется, – не без зависти молвил Рваный. – Виски, мороженое, девочки, жратва козырная от пуза, спи сколько хочешь, кофе в постель…

– Так это ведь кто на что учился.

– Ну да, особенно ты. Кот ученый… – Рваный хищно ухмыльнулся. – И все равно мне нужен босс. Срочно. Так что буди…

Босс не стал ни умываться, ни переодеваться, сидел за столом с помятым от сна лицом в майке и пижамных брюках. Он внимательно слушал доклад Рваного.

– …Какая-то сволочь дербанит видеокамеры, – со злостью рассказывал Рваный. – Притом конкретно. От аппаратуры остается один металлолом.

– Может, это наши подопытные кролики? – высказал предположение босс.

– Ни в коем случае. Они даже не подозревают, что за ними ведется скрытое наблюдение. Все «робинзоны» под полным контролем… за исключением бомжа. Он, как вы уже знаете, ухитряется ходить такими тропами, где не установлены видеокамеры. Как ему это удается, ума не приложу. Но бомж вряд ли способен на такие дела.

– Почему ты так думаешь?

– Для этого нужна большая сила. И ловкость. Мы старались устанавливать камеры в таких местах, куда добраться без соответствующего снаряжения очень сложно. К тому же аппаратура хорошо замаскирована и заключена в специальные металлические боксы. Поэтому мы предполагали, что обнаружить ее и разбить будет весьма сложно.

– Как видишь, жизнь несколько скорректировала выводы твоих помощников, – иронично улыбнулся босс. – Чаще всего так и бывает. Особенно в бизнесе. С виду верное дело иногда оборачивается огромными убытками. Ладно, к этому вопросу мы еще вернемся… А что там случилось с твоим техником?

– Навернулся с обрыва, – сердито сказал Рваный. – Этот идиот нечаянно разбил очки и дальше двух шагов ничего не видел. Но самое плохое заключается в том, что его оружие подобрал вор. Думаю, ствол у вора надо изъять.

– Нет! Пусть будет как будет.

– Почему? – удивился Рваный. – В таком случае вор получает большое преимущество перед остальными. Считайте, что он уже выиграл свою партию.

– Шанс упал ему в руки, что называется, с небес, – лицемерно ответил босс. – Это Божья воля, Александр. А против высших сил выступать негоже.

– Ну, если таков ваш приказ…

– Совет, Александр, совет. Впрочем, за все, что происходит на острове, в ответе ты. На общем совете именно тебе доверили это дело, тебе и решать.

– Усек… – Рваный остро взглянул на босса, понимающе ухмыльнулся и опустил глаза. – Какие проблемы…

– Кассеты привез?

– Конечно.

– Опечатаны?

– Как приказано. Мы упаковали их в металлические ящики, заперли и нацепили пломбы. Только там материала столько, что вы будете смотреть недели две без сна и отдыха. Как минимум.

– Для показа понадобится монтаж. Спецы выберут самые интересные эпизоды. Но это будет происходить только в присутствии представителей участников пари.

– А… Тогда понятно… – Рваный замялся. Видно было, что он хочет рассказать что-то еще, но не решается.

– У тебя есть и другие новости? – спросил босс, глядя на него исподлобья «рентгеновским» взглядом, который доставал до печенок. – Выкладывай. И не важно, какого они свойства. Мне к чернухе не привыкать.

– Вор готовится бежать с острова… – ответил Рваный.

– Эка новость… То, что он попытается сделать ноги, я знал с самого начала. Это еще тот тип. Надеюсь, меры приняты?

– Конечно. Мы изъяли заготовленные для побега продукты и увели плот.

– Это хорошо… – Босс задумчиво потер виски. – А все ли ты сказал, Александр? По-моему, у тебя есть еще важная информация, но ты почему-то не решаешься о ней заговорить.

– Аркадий Михайлович, вы, как всегда, бьете не в бровь, а в глаз. Я восхищаюсь вашей проницательностью.

– А вот этого не надо. Я не люблю ни лесть, ни льстецов.

– Я просто констатирую факты. Дело в том, что мне неловко говорить на эту тему. Я в общем-то человек не суеверный… но здесь такая ситуация… Я просто обязан доложить вам, что по этой части на острове не все ладно.

– Ого! – Босс оживился. – Это что-то новое.

– У моих парней голова идет кругом, – признался Рваный. – По острову бегает какой-то неизвестный науке монстр. Точь-в-точь как снежный человек. Его видели воочию два или три раза, правда мельком.

– Признаюсь, удивлен. А что ваша техника? Что видели операторы на мониторах?

– Скажем так – почти ничего. То ли прозевали, то ли эта тварь бродит лишь в непролазной чаще. Его как раз и встречали в глубине джунглей наши ремонтники.

– Стреляли?

– Что вы! Парни в момент встречи будто оказа лись под гипнозом. И в один голос утверждают, что испугались до умопомрачения. Между прочим, они осваивали технику выживания в Конго и Заире, а затем прошли почти все горячие точки планеты. Так что им сам черт не брат.

– И на старуху бывает проруха. Скорее всего, монстр им почудился. Не исключено, что на острове есть какие-то большие обезьяны. Так что скажи своим парням, пусть от безделья меньше закладывают за воротник, а то им и не такое почудится.

– Аркадий Михайлович, я бы не затеял этот разговор без проверки исходных данных. Вы знаете, что я никогда лапшу на уши не вешаю.

– Знаю. За это тебя и ценю. И что ты накопал?

– Прежде чем прилететь сюда, я сделал посадку на одном из островов, где у меня есть информаторы. Так, мелкие людишки, завсегдатаи баров и разных забегаловок. Портовый сброд. Я их время от времени подкармливаю. Авось когда-нибудь пригодятся по-крупному.

– И что они тебе рассказали?

– А то, что ваш остров издавна пользуется дурной главой. Его обходят десятой дорогой даже морские пираты и контрабандисты. Не говоря уже о рыбаках, хотя рыбы там – завались.

– Почему обходят?

– Говорят, на острове с незапамятных времен живет царь джунглей – и не человек, и не зверь. И что в старые времена раз в год ему приносили в жертву молодую красивую девушку, а также регулярно оставляли для него в лесном святилище еду и напитки.

– Чушь! – фыркнул Аркадий Михайлович. – Это миф. И придуман он очень давно и далеко отсюда, в Древней Греции.

– Я читал об этом еще в школе, – сухо сказал Рваный. – Но два дня назад на остров пожаловали малайцы. И среди них было несколько шаманов… или как там их называют аборигены той местности. Я видел запись.

– И что?

– Они привезли на остров корзины с разнообразной едой и фруктами, быстро выгрузились и, не задерживаясь, отплыли. Все.

– Ты считаешь?..

– Да. Это жертвоприношение.

– Неужели правда?.. – Босс изменился в лице. – Черт побери! На моем острове – и какая-то тварь. Так вот почему мне продали его без проволочек и за вполне приемлемую сумму. Ах, хитрецы эти азиаты. Впрочем… – Он задумался. – Может, это и к лучшему. Представляешь, что будет, если мы изловим этого монстра? Фурор, мировая сенсация!

– Его еще нужно изловить, – сухо заметил Рваный.

– Это не такая большая проблема. Возьмем парней с ружьями, а к ним специальные патроны с усыпляющим средством – и все дела. Главное – найти, где логово этого монстра.

– В том-то и загвоздка. – Рваный скептически ухмыльнулся. – Я уже говорил, что он практически ни разу не появился на экранах мониторов. Хотя нет, вру, раз или два было. Однако разглядеть его не удалось. Получилось размытое пятно, тень, которая мелькнула и исчезла. Эта тварь передвигается удивительно быстро. Поначалу мы не придали этому факту значения – думали, что большая обезьяна. Но когда его наконец увидели… У парней едва крыша не поехала.

– Ничего, найдем, – уверенно заявил Аркадий Михайлович. – Остров, конечно, не маленький, но и не настолько большой, чтобы его нельзя было прочесать частым гребнем вдоль и поперек. Устроим облавную охоту.

– Думаю, это вряд ли получится.

– Не понял…

– Один старик рассказал мне интересную историю. В начале войны японцы высадили на остров десант – человек двадцать солдат. Они должны были что-то там охранять. Когда спустя какое-то время прибыла замена, то на острове нашли всего лишь одного солдата, да и тот был безумен. Все остальные исчезли бесследно, оставив оружие и снаряжение. Больше на этом острове гарнизона не было.

– Ну, этот факт еще ни о чем не говорит. Может, японцы сделали себе групповое харакири. А их тела сожрали леопарды или какие-нибудь другие звери.

– Не знаю, не знаю… – задумчиво пробормотал Рваный.

– Тебя еще что-то смущает?

– Откровенно говоря, да. Мои источники в один голос утверждают, что на острове много пещер и подземных тоннелей, пронизывающих его во всех на правлениях. В пещерах как раз и прячется этот монстр. Если это так, то мы никогда его не найдем.

– Ты видел эти пещеры?

– В том-то и дело, что нет. Мы не нашли даже намека на подземный лабиринт или глубокую пещеру. Пардон – за исключением тех двух, где находится наша база. Но они небольшие. Правда, специально пещеры мы не искали, но во время установки видеоаппаратуры парни осмотрели почти весь остров.

– Почти?

– Там есть такие места, в которые лучше не соваться. Например, болото. Забраться в него – это верная смерть.

– Понятно. Кстати, а не этот ли монстр курочит вашу аппаратуру? – высказал предположение босс.

– Вполне возможно. Думаю, что силы ему не занимать. Но зачем, вот в чем вопрос.

– Ты говоришь, что малайцы приехали на остров с гостинцами. Они что, прямо на берегу их сгрузили?

– Нет, отнесли в джунгли.

– И я надеюсь, что весь процесс вы отсняли…

Рваный покаянно опустил голову, развел руками и ответил:

– Увы…

– Что-то я не врубаюсь… – В голосе босса прозвучали металлические нотки. – А на кой хрен я послал на остров целую бригаду?! Чтобы устроить этим болванам каникулы в тропиках за свой счет?

– Аркадий Михайлович, тут вот какое дело… – начал Рваный, осторожно подбирая слова. – Тот участок побережья, где высаживались малайцы, труднодоступен. Он отгорожен от джунглей скалами, через которые не перепрыгнешь. Потому мы и решили, что наши «кролики» вряд ли туда сунутся. Зачем попусту тратить средства и время на слежку за явной пустышкой?

– Теперь ты понимаешь, что допустил ошибку?

– Да. Простите…

– Ладно. Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Но чтобы больше таких ошибок не было! А как вы вообще заметили этих малайцев?

– Мы засекли их на подходе к острову. За океаном ведется постоянное наблюдение.

– Это хорошо… – Аркадий Михайлович задумался, а затем сказал: – Прошел месяц после начала нашего, скажем так, эксперимента. В принципе все идет как и мыслилось: один «кролик» уже на небесах, а остальные разделились на враждующие группировки. Так что психологический расчет был верен. Но! – Он поднял вверх указательный палец правой руки. – Нас поджимает время. Значит, нужно ускорить события. То есть спровоцировать наших «робинзонов» на более активное противостояние. Конечно, если это понадобится. В нужный момент я дам отмашку. Задача ясна?