Текст книги "Золото бедняков (СИ)"

Автор книги: Виталий Благин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

  – О, Вы работаете в «Тантале»? – удивленно спросил хозяин.

  Я опустил взгляд и заметил, что бейдж с именем и должностью по-прежнему висит у меня на шее.

  – Работал. Уже нет.

  – Уволились? Наверное, правильно... Не для людей это...

  Внезапно, хозяин лавки показался мне крайне неприятным типом. Пропади он пропадом с его сединой, морщинами и слишком сладким кофе! Да что он знает? Если бы меня не уволили, еще сто лет проработал бы! Поезд «бы-бы-бы-бы» с готовностью выехал из депо альтернативной реальности, но я одернул себя. Старик ни в чем не виноват. Это факт.

  – Что не для людей? – спросил я, чтобы переключиться с виртуальных диалогов на реальный.

  – Бессмертие.

  – Почему не для людей? Это же самое важное открытие в истории!

  Хозяин лавки несогласно покачал головой.

  – Бесовское изобретение, – сказал он. – Помните, как пал Люцифер? Как рушилась Вавилонская башня? Как погибали цари, возомнившие себя равными Богу?

  Старик говорил, как о знакомом и виденном, как будто был свидетелем тех событий.

  – Гордыня – бич человеков. Мы – вздорные букашки, а все гонимся за всемогуществом, путая его со вседозволенностью: создавать людей, управлять сознанием себе подобных, покорять небеса и жить вечно. Мы забываем, что здесь, на Земле, нет ничего вечного, все рано или поздно станет прахом. А прививка бессмертия не дает сама по себе божественной чистоты, и люди всегда остаются людьми. Бессмертные наравне со смертными будут врать, убивать, воевать, бить детей и ненавидеть ближних. Мы пытаемся не качеством измерить себя, а количеством. Сколько денег? Сколько подчиненных? Сколько лет жизни? Ответ один: недостаточно. Путь количества – всегда проигрышный.

  Старик вытер выступивший на лбу пот, но монолога не прервал.

  – Мы – бедняки. Привыкли жить впроголодь, в недостатке. Кнут короткой жизни вечно гонит нас вперед: нужно что-то делать, достигать, покорять, наслаждаться, успевать. И как все бедняки мы думаем, что счастье – вовне, а богатство в количестве. Хорошо питаться для нас значит много разной еды. Хорошо семья – много детей. Хороший дом – много комнат. Хорошая жизнь – много лет. Но бедняки не видят главного – «что» и «как» важнее «сколько». Мы разучились отличать внутреннюю суть и ценность от внешней мишуры, содержание от формы, вечное от сиюминутного. А когда бедняк попадает в сокровищницу, то набивает карманы золотом для дураков, презренным пиритом, а не бриллиантами.

  – Мы еще мало знаем, – возразил я. – Быть может, бессмертие пойдет человечеству на пользу?

  Старик усмехнулся.

  – «По плодам узнаете его». Пару лет назад по долгу службы я ознакомился с интересной статистикой... Вы знаете, что наш мир уже изменился? В погоне за бессмертием и деньгами для покупки бессмертия люди приносят в жертву единственное, что у них есть – настоящее, забывая, что «счастье» – это «сейчас есть». Появилось новое направление жизни: имморитури – сейчас работай и копи деньги, жить будешь потом. За последние десять лет производительность выросла на 60% у женщин и на 40% у мужчин, зато рождаемость упала на 30%. Каждый третий ребенок на Земле – не рождается! Зачем рожать детей сейчас? Это траты денег и времени. Когда-нибудь позже! Успеем! Когда вечная жизнь подешевеет, вот тогда заживем! И зачем вообще наследники, если мы не планируем умирать? Мы уже изменились сейчас, когда о бессмертии только слухи и догадки... Такие плоды.

  Хозяин лавки эмоционально жестикулировал руками, но голос не срывался, а звучал громко и ровно.

  – Знаю, что Вы скажете, – прервал я монолог. – Что Господь, если бы захотел, сразу сделал нас бессмертными? Дал бы нам возможность вечной жизни. Так?

  – Он дал! Наши дети – это путь в вечность! Вы – наполовину ваши отец и мать. На четверть дедушки и бабушки. И так далее, до Адама и Евы. Бессмертным может стать каждый!

  – Но, может быть, ваш Бог хочет, чтобы теперь мы жили вечно в своих телах?

  – Не только мой, но и ваш, – серьезно поправил меня старик. – Во всей природе установлен круговорот: рождение-взросление-зрелость-увядание-смерть. Ничто не появляется из ниоткуда и не существует в какой-то одной стадии вечно. Представьте, что у Вас не было детства. Вы не были маленьким, беззащитным ребенком, не купались в любви родителей, не исследовали мир вокруг. Кем бы Вы были сейчас? Кем-то, но не собой. Вы были бы совсем другим человеком. Да, и человеком ли? Старость и смерть такие же законы жизни любого тела, как рождение и взросление. Думаю, когда Господь захочет, он восхитит нас из бренных тел, и мы будем вечными бестелесными ангелами. Но это может случиться только, когда мы будем готовы; когда будем детьми неба больше, чем детьми земли. А, значит, еще нескоро.

  Я хотел сказать, что все это – религиозный треп, но сдержался.

  – Неужели Вы не понимаете, что все дело в страхе смерти? Мы не столько хотим жить вечно, сколько боимся неизбежно умереть.

  – Понимаю, – ответил старик. – Для борьбы со страхами и существует религия. Но, думаю, Вы не совсем правы. По долгу службы мне приходилось присутствовать у постели умирающих. Семейные хотели провести последние минуты с детьми и родственниками. А одинокие... Знаете, о чем они меня спрашивали? Не что там, за последним пределом. И не есть ли жизнь после смерти. Нет. Они спрашивали, буду ли я их помнить? Даже перед лицом смерти они мечтали о бессмертии, хотя бы в памяти других людей.

  Ливень за окном магазина прекратился. Дождь еще моросил, но прохожие уже спешили по делам, на улицы возвращалась привычная суета. Апокалипсис закончился, но никто этого не заметил.

  – Куда катится мир? – спросил я скорее себя, чем собеседника.

  – Не знаю, куда, – ответил хозяин лавки. – Но, думаю, сейчас мир катится по краю бездны. Люди сосредоточились на жизни тела и позабыли о жизни души. Как голодный Исав, мы меняем право первородства на миску чечевичной похлебки бессмертия. Религия не нужна. Какая разница, что будет после смерти, если мы не собираемся умирать? Церкви пустеют, приходы закрываются. Рушатся вековые связи между поколениями. А отношения с Богом, как отношения с родителями – пока все хорошо, не нужны, а если плохо, мигом прибежим, чтобы или спрятаться за спину отца или порыдать на коленях у матери. На пороге получения вечной жизни люди думают, что все очень хорошо, но, скорее всего, все очень и очень плохо.

  Я почувствовал укол совести. Вроде бы лавочник меня ни в чем не обвинял, но в памяти всплыли родители, их редкие звонки, робкие попытки узнать, как у меня дела. Последний раз общались неделю назад, впервые за полгода. «Общались» означает, что родители, устав от моих «не могу говорить» и «нет времени», написали мне письмо на почту: у нас все хорошо, живем, как можем, а что у тебя? как себя чувствуешь? А я в ответ отправил полный отчет ежегодной проверки здоровья по ста параметрам из фитнес-центра: бодр и крепок, как бык-двухлетка, может брать призы на выставках.

  Выходить на холодную мокрую улицу из теплого пропахшего хлебом магазина не хотелось, но нужно было снова куда-то идти и что-то делать.

  – Спасибо, что приютили, – сказал я хозяину лавки. – Человек Вы хороший, хотя, если честно, поначалу не понравились...

  – Раздражал по непонятной причине?

  – Пожалуй, да, – согласился я.

  – Я не воспринимаю ваше раздражение на свой счет. Дело в том, что последние годы в мультиках, компьютерных играх и фильмах злодеи, преступники и предатели всегда старики. Таков дух времени.

  – Можно задать Вам два вопроса?

  Хозяин лавки кивнул.

  – Вы работали священником?

  – Не работал – служил. Но дела у Церкви сейчас идут не очень, мой приход закрыли и теперь я здесь. По старой памяти принимаю знакомых прихожан, по воскресеньям провожу службу в домашней часовеньке.

  – Вы боитесь смерти? – задал я второй вопрос.

  – Нет, – ответил священник, не секунды не сомневаясь. – Для меня смерть – это встреча с моим Господом. Чего мне бояться?

  – Наверное, Вы – счастливый человек.

  Я вышел на улицу. Разговор со священником воскресил в памяти встречу с Робом Букпрайсом год назад.

  Парадоксально, но людям, чья жизнь наполнена чем-то великим – творчеством, религией или служением высшим целям – бессмертие или совсем не нужно, или служит приятным бонусом, а обычные смертные зачем-то пытаются продлить свое существование, растянуть во времени пустые, пресные дни. Вечная жизнь нужна тому, кто постоянно развивается и идет вперед, не останавливаясь. А для тех, кто топчется на месте бессмертие превратится в проклятие, в бесконечный ад на земле.

  Но, может быть, все эти «обычные» люди станут видеть жизнь по-другому, зная, что впереди тысячи лет? Образумятся. Изменятся. Осознают. Устремятся...

  К черту эти мысли! Не мне, не им бессмертие не грозит. А, значит, нужно думать о насущном!

  Я вдохнул влажный, прохладный городской смог, шагнул с крыльца магазина в толпу прохожих и поспешил домой.

  Следователь потянулся, хрустнув косточками спины. Итак, Рахуса уволили из «Тантала», но что он там делал на следующий после увольнения день? И как это приближает к трем вопросам?

  Следователи распечатал показания старика-священника, Крига Мальмота и еще нескольких сотрудников «Тантала» и выключил монитор. Сделал он это с толикой удовольствия, как будто снял рабский ошейник. Все же физический мир – это одно, а цифровой, виртуальный – совсем другое. И главное – их не путать.

  Запись дня увольнения была эмоциональной, почерк неровным.

  11.11.2050

  А сегодня меня уволили. Просто пинком на улицу вышибли! По глупой случайности! Описывать всего не буду, до сих пор стыдно и мерзко. Пошли они все! И старикашка, и сынок его «любимый»!

  Но я оставил Мальмоту сюрприз! Посмотрим как он помолодеет от лекарства из «его» материала.  Надеюсь, старый дурак сдохнет, так и не поняв, почему же жизнь такая невеченая? Почему же прививка не сработала?

  П.С. по пути домой поговорил со священником. Он думает, что «Тантал» и бессмертие – зло. Но может быть у него просто не хватает денег на вечную жизнь?

  П.С.С. как жить подумаю завтра.

  Я крался по коридорам «Тантала». Хотел идти, как обычно, с прямой спиной и поднятой головой, но не мог.

  Субботу я провел в ожидании известия, что подлог вскрылся и меня ждет неминуемая кара. Но все сроки прошли, расшифровка и расчет, наверное, закончены, лекарство должно быть уже синтезировано, а за мной еще не пришли и даже не позвонили. Лекарство от старости. Прививка бессмертия. Лежа в постели я смотрел в потолок и думал. Там, на другом конце города есть созданная специально для меня доза вечной жизни. Кроме меня ее никто не может использовать, а я лежу здесь.

  Ночь я провел без сна, а рассвет застал меня на пути в «Тантал». Старый пропуск я, законопослушный дурак, сдал в пятницу, а сейчас в кармане куртки болталась сигаретная пачка с картой и флешкой, что год назад мне дал Роб Букпрайс.

  Если повезет... Если он не обманул меня... Если другие не обманули его... Если карта еще действует... Если она действует не только на Аналитический центр и лабораторию, но и на все доступы более низкого уровня... Тысячу разных «если».

  На проходной знакомый охранник привычно пробасил «Здравствуйте, господин Рахус». Значит, охранников еще не предупредили. Доброе предзнаменование.

  Подойдя к турникету, я с независимым видом приложил карточку Роба. Главное, делать то же самое, что всегда. Привычное не вызывает подозрений.

  Бесконечную секунду я смотрел на красный крестик. Неужели все – обман? Но вот появилась зеленая стрелочка и я вошел в фойе.

  Возле стеклянного куба Гордона знакомый мне смотритель проводил уборку и я не выдержал.

  – Как дела, Билли?

  – Хорошо, господин Рахус, – ответил он. – Давненько не видел Вас на работе в воскресенье.

  – А кто-нибудь еще есть из администрации?

  – Нет, – сказал Билли. – Вчера весь день господин Криг, наш трудоголик, работал в лаборатории, а сегодня, кажется, никого.

  Значит, путь чист.

  Я шел по коридорам «Тантала» к лаборатории, а, казалось, крался. Надеюсь, охранники видеонаблюдения не обратят внимания на мою напряженную спину и деревянную походку.

  На площадке второго этажа я остановился. Направо – лаборатории, налево – Аналитический центр, где на сервере в единственном в мире экземпляре содержится формула бессмертия. Если карта сработает, то я смогу пробраться к серверу и... Что? Попытаться скопировать данные, чтобы выложить в Интернете? Тогда конкуренция сделает свое дело и, как хотел Букпрайс, вечная жизнь станет достаточно дешевой, чтобы перестать быть дефицитом. Или удалить формулу, как хотел бы того священник в хлебной лавке? Тогда для восстановление понадобятся годы и человечество получит отсрочку. В любом случае, планы Мохани Мальмота будут разрушены, привычный мир сохранится в нынешнем виде.

  Колебания заняли несколько мгновений. К черту всех этих идеалистов! Миром правят случайности: сегодня ты честно работаешь, а завтра тебя вышибают на улицу из-за фатального невезения. В этом мире действует естественный отбор – каждый за себя. А сервер наверняка защищен паролем или что-то вроде того.

  Я повернулся направо и через несколько поворотов вошел в лабораторию. Мое везение продолжалось: в помещении не было ни дежурного лаборанта, ни охранников.

  В шкафу готовых лекарств сегодня была только пробирка с подписью «Мохани Мальмот». Там в бесцветном море глюкозы плавали синтезированные по моему геному нано-теломеры. Семь лет моей жизни. Десять миллионов кредитов. Только для меня.

  Я использовал карту еще раз, чтобы открыть шкаф, и набрал в шприц лекарство. От страха, что кто-то сейчас войдет и разлучит меня с вечной жизнью дрожали руки, но в момент укола я совладал с телом. Чтобы замести следы, набрал в пробирку обычной глюкозы. Без микроскопа никто не разберется, что там плавает.

  Из здания я выбирался нарочито медленно, стараясь не сбиться на бег.

  По дороге домой меня пробирал смех. Какова ирония: Мальмот меня увольняет, а я краду, приготовленную для него прививку! Есть все-таки в жизни справедливость.

  Следователь выложил на стол заключение о смерти Джона Рахуса. Молодой, здоровый мужчина умер от опухоли в мозгу, сгорев за три дня.

  Сверху легло заявление родителей Рахуса и отчет о проверке здоровья из фитнес-центра. На томографии никакой опухоли не наблюдалось.

  И еще одно заключение мед эксперта. Пространные рассуждения о том, что опухоль не могла возникнуть и вырасти так быстро. Что в организме слишком много защитных механизмов против такого стремительного роста. Что, по некоторым версиям, даже старение – это побочный продукт борьбы организма с подобными явлениями.

  Все говорило о том, что такая смерть невозможна, но патологоанатом стоял на своем.

  Из дневника и показаний у следователя родилась только одна версия. Маловероятная, но не возможная.

  Он быстро набрал на экране мультифона сообщение Кригу Мальмоту. Отправить сейчас или утром? Сейчас. Не мне же одному ночи не спать.

  Следующим утром Криг Мальмот назначил встречу в кафе в нескольких кварталах от «Тантала».

  – Криг Мальмот, – без обиняков начал следователь. – Я знаю, что Вы пытались убить своего отца, путем изменения приготовленной для него прививки для бессмертия. По случайности, пострадал Джон Рахус.

  – Это невозможно, – сказал Криг. – Все изменения основаны на индивидуальном геноме...

  – Материал для синтеза прививки Мохани Мальмоту принадлежал Джону Рахусу.

  – Ах, вот оно как. А я-то думал...

  Некоторое время Криг молчал словно взвешивая ответ.

  – Вам никто не поверит. Ни один судья не выдаст ордер под такую фантастическую историю. Даже если Вы подготовили три вопроса, до них не дойдет дело.

  – А Мохани Мальмот, Ваш отец? – спросил следователь. – Ему ордер не нужен...

  Криг молчал еще дольше.

  – Что Вам нужно? – спросил он в конце концов.

  – Три пункта, – с готовностью сказал следователь.

  – Какие?

  – Первый – прививка лично для меня и без всяких фокусов!

  – Предположим.

  – Второй – миллион кредитов сверху.

  – Возможно.

  – Третий – ответ на вопрос.

  – Задавайте.

  – Зачем Вам это? – спросил следователь. – Чего не хватало? Вы – сын миллиардера, бессмертны, знаменитый ученый. Чего еще надо?

  Криг Мальмот смотрел в сторону ничего не говоря. Потом все же ответил.

  – Первые два условия приняты. Третье... Когда ты – сын миллиардера, а отец со дня на день собирается стать бессмертным... надо что-то делать. Положение, как говорится, обязывает. Тем более, ходили слухи, что мама тоже в автокатастрофу не просто так попала...

  Следователь поднялся с места и разблокировал экран мультифона.

  – Насчет получения прививки и денег... – начал говорить Мальмот.

  Следователь прервал его взмахом руки.

  – Оставьте себе.

  – Что?!

  Над экраном мултифона следователя поднялась голограмма с пиктограммой записи.

  – Я отправил наш разговор судье и вашем отцу. Дело Джона Рахуса закрыто!

  – Почему? – спросил Криг Мальмот, не понимая. – Это же бессмертие!

  – Потому что важнее оставаться человеком. Лучше смертным – но человеком.