Текст книги "Золото бедняков (СИ)"

Автор книги: Виталий Благин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

  Злые языки утверждали, что периодически мыша в стеклянном кубе заменяют на другого точно такого же мыша. Мол, кто отличит одну белую мышь от другой?

  Еще более злые и более информированные языки утверждали, что в подвале «Тантала» в особо охраняемой зоне живет Чарли. В 2024 году он работал уборщиком в одной из дочерних компаний «Тантала». И именно на нем испытали первую прививку бессмертия для людей. И уже 26 лет Чарли живет в специально оборудованном корпусе: ест, играет в приставку, смотрит телевизор, а группа ученых каждый день отслеживает показатели его здоровья в поисках побочных эффектов вечной жизни.

  Я нацепил на шею заранее приготовленный бейдж: Джон Рахус, пресс-служба, «Тантал». Группа людей вокруг Гордона образовала плотное кольцо и пришлось проталкиваться к кубу. У пьедестала Криг Мальмот что-то рассказывал невысокому седовласому мужчине с тростью в руках и властностью в равнодушном взгляде.

  Мохани Мальмот. Миллиардер. Владелец «Тантала». Идеолог и организатор поисков бессмертия. Когда-то давно он удачно женился на дочери строительного магната, а когда жена погибла в автокатастрофе, отпочковался от семейного бизнеса и сделал состояние на строительстве жилья для мигрантов и вывозе мусора. Вырученные миллионы Мальмот-старший размещал в акциях. У каждой крупной компании случаются периоды, когда дела идут не очень, финансовые показатели падают, акции дешевеют. Именно в такие моменты Мальмот скупал ценные бумаги. А когда они снова дорожали – продавал. В конце каждого кризиса Мальмот оказывался богаче, чем в начале.

  При этом все двадцать лет с момента открытия формулы вечной жизни он не делал прививку, опасаясь скрытых побочных эффектов. Поддерживал себя проверенными методами: спортом, стволовыми клетками, специальными диетами. И теперь перед стартом официальных продаж бессмертия он решил стать первым клиентом. А медиаподдержка и реклама на всех каналах сделают из этого шага событие вселенского масштаба.

  Криг рассказывал отцу про историю разработок «Тантала», как проходили первые испытания, как ускоряли расшифровку генома, а Мальмот-старший наблюдал за мышем.

  Гордон сегодня вел себя агрессивно: прыгал на стеклянные стенки куба, бился с разбегу головой о кормушку.

  – Что с ним? – прервал отец сына. – Он больной?

  – Нет, – ответил Криг. – За его здоровьем следят так, что шансов заболеть у него нет. Вентиляция, питание, упражнения – все по высшему разряду. Периодически самок приводим, чтобы исследовать генетику потомства.

  – А тогда чего он бесится? – Мальмот наклонился к кубу и постучал тростью по стеклу. – Или он меня боится?

  – Нет, Гордон тебя не видит. С ним случаются приступы такой агрессии. Сначала мы не могли найти причину, а потом поняли, что в нем заложена потребность периодически драться с другими самцами. Теперь время от времени забрасываем в куб других мышей, но, если честно, Гордон у нас не боец. Увидев другого самца тут же падает перед ним на спину, подставляет шею, сдается. Трусишка!

  Гордон снова разбежался и прыгнул грудью на стенку куба.

  – Может, он убиться хочет? – не успокаивался Мальмот.

  Криг рассмеялся.

  – Бессмертный хочет умереть? Не переоценивай мышей, у них не такая тонкая и слабая психика, как у людей.

  Мальмоту-старшему разговор надоел и он закричал:

  – Валентино, у тебя все готово?

  Толпа вокруг пьедестала расступилась и к Мохани Мальмоту протиснулся толстый мужичок в жилетке и кепке. В руках он держал тлеющую сигару.

  – Мы готовы, Мохани, можем начать в любой момент. Главное твое выступление и мальчика, – кивнул режиссер на Крига. – Остальное доснимем в студии и сегодня-завтра в лаборатории.

  – Поехали! – махнул тростью Мальмот.

  Следующие два часа казались гонкой по пересеченной местности. Мы бежали то в одну сторону, чтобы снять интервью с ученым-биологом, то в другую, чтобы запечатлеть панораму лаборатории, то спускались в фойе, чтобы включить историю Гордона в фильм о бессмертии.

  Как представитель пресс-службы я повсюду сопровождал Валентино и съемочную группу и не уставал удивляться.

  Двадцать лет «Тантал» не давал никакой информации об исследованиях. Все клиенты платили огромные деньги, но подписывали ворох бумаг, что участвуют в эксперименте и если что-то случится, никаких претензий не имеют. Интернет на ушах стоял от любого вброса про «Тантал», но ни одного официального заявления с нашей стороны не было, а теперь...

  На камеру Криг и его команда рассказывали о технологии такие подробности, что пару дней назад я счел бы изменой интересам корпорации. Как огромная пружина «Тантал» долгие годы сжимался, чтобы сейчас взорвать информационную бомбу. Когда творение Валентино увидит свет мониторов мир изменится. Утешали меня два факта. Во-первых, Мальмот-старший и Криг присутствовали при каждом интервью и одобрительно кивали. Это означало, что конкуренты знали суть технологии, но не могли ее повторить. Во-вторых, все же в лаборатории понаставили фиктивных стендов с какой-то зеленоватой жидкостью в стеклянных колбах. Значит, кто-то из конкурентов пошел неверным путем, и мы своим фильмом укрепим его в этом направлении. Меня, как старого солдата, радовало, что информационная война продолжалась. И фильм о бессмертии и «Тантале» обещал стать нашей царь-бомбой.

  Криг сидя за столом рассказывает о технологии продления жизни, пытаясь втиснуть сложные понятия в простые формулировки.

  – ... наше тело обновляется путем деления клеток. Информационная часть клетки упакованная в хромосомы, длинные молекулы ДНК особой формы, тоже копируется. Это своеобразная поваренная книга для постройки нашего организма или, если хотите, инструкция для сборки, как в Икеа. На концах хромосом есть «колпачки»-теломеры и при каждом копировании они укорачиваются. Со временем из-за этого появляются ошибки при копировании и мы... стареем.

  Валентино смотрел на Крига и с сомнением жевал сигару.

  – Мальчик мой, – сказал он наконец. – Ты очень хорошо говоришь, наверное, правильные и умные вещи, но зрителю нужно другое. Чтобы совсем немного, просто и понятно, лучше с картинками. Клиент наш не собирается ничего понимать, вникать и изучать, но мы должны создать впечатление, что он что-то понял.

  Криг пожал плечами, мол делаю, что могу.

  – Давай так, – принял решение Валентино. – Ты сейчас расскажешь о своей работе, а о работе Бога мы снимем простой и красочный мультик.

  После короткого перерыва Криг продолжил выдавать еще вчера сокровенные тайны «Тантала».

  – ... на основе расшифровки уникального генома каждого человека мы проводим многочасовой расчет и, учитывая положение всех букв поваренной книги, моделируем, адаптируем действие формулы под каждого конкретного человека. На основе результата моделирования с учетом всех особенностей клиента формула немного меняется и приобретает окончательный вид. И мы синтезируем миллиарды нано-теломеров, которые проникают в клетки и достраивают поврежденные «колпачки», чтобы избежать ошибок при копировании. И старение... прекращается. Следующую прививку нужно сделать после полного цикла обновления тела, через семь лет.

  А вишенкой на торте фильма стали съемки работы с «первым» клиентом Мохани Мальмотом.

  Интервью он дал раньше, у себя в резиденции, а в «Тантале» планировали снять забор материала и изготовление лекарства для финальной прививки.

  Когда медсестра в белом халате появилась на организованной в лаборатории съемочной площадке, Валентино запротестовал:

  – Нельзя! Так не пойдет! Вы только посмотрите на ее ноги!

  Все, кто еще не успел посмотреть, опустили глаза. Посмотреть, надо сказать, было на что.

  – А юбка! Она же короткая!

  – Валентино, что не так? – спросил Мальмот-старший.

  – Все не так! Мы делаем фильм для клиента! Молодая, красивая медсестра будет вызывать не те ассоциации, что нам нужны! А совсем другие ассоциации!

  Режиссеру стали предлагать другие варианты из персонала лаборатории. А он отвергал варианты один за другим.

  – Нет! Мальчик слишком молод. Наш клиент тот, кто выписывает чек, а не его жена!

  – Нет! Он такой умный, что уже облысел. И очки! Очки вызывают негативные мысли!

  – Нет! У него же седина! Седина! Вы же не хотите, чтобы вашим бессмертием и старостью занимался седой человек?

  В конце концов Валентино пробежал взглядом по всем, кто находился в лаборатории, и ткнул пальцем в меня.

  – Вы! Да именно вы! Дайте ему белый халат! Только чистый и глаженный! О! Превосходно! «Молодой профессионал», то, что нужно! Старики любят окружать себя молодежью, чтобы не чувствовать возраст, но не слишком молодыми, чтобы не ревновать. Он нам подойдет!

  Мне сунули в руки пистолет для забора крови и пару чистых капсул, а также познакомили с работой контейнера для образцов:

  – ... пробирки с образцами вкладываешь в эти отверстия и нажимаешь кнопку, – как идиоту объяснял мне начальник лаборатории. – Когда контейнер пискнет и вместо красной лампы загорится зеленая, значит, материал охлажден и готов к расшифровке.

  – Да, знаю я все, за десять лет насмотрелся.

  После инструктажа и объяснения роли, ко мне подошел Криг Мальмот.

  – Рахус, так сложилось, что Вы сегодня наш лаборант, – сказал он. – Весь процесс от начала до конца будет сниматься на камеры, вживайтесь в роль полностью, без поблажек. И постарайтесь взять кровь с первого раза. Господин Мохани Мальмот боится уколов!

  Когда съемка возобновилась, я постарался справиться с дрожью и сделать все правильно. Мальмот-старший расположился в кресле и обнажил предплечье. Я шагнул к нему с пистолетом в руках и наклонился...

  – Стоп! – закричал Валентино. – Как Вы держите пистолет? Как киллер! А Вы – врач!

  Трижды мы снимали момент подхода к Мальмоту и мое положение в момент забора крови, но зато укол, к моему облегчению, понадобился лишь один.

  Потом крупным планом снимали, как я вкладываю пробирки в контейнер, как держу контейнер, как хожу с контейнером.

  – Все? – спросил в это время Мальмот, застегивая рукав рубашки.

  – Ммм... для расшифровки генома от мужчин требуется два образца материала, – сказал начальник лаборатории и стыдливо показал хозяину «Тантала» пробирку побольше.

  Мальмот вытянулся лицом. А Валентино, наоборот, оживился.

  Начальник лаборатории указал на дверь, ведущую в небольшой «кабинетец» в конце лаборатории и добавил привычное: «если понадобится помощь...».

  Мальмот посмотрел в упор на начальника лаборатории, мазнул взглядом по медсестрам.

  – Сам справлюсь.

  Через несколько минут он вышел из «кабинетца», а я с контейнером наперевес поспешил внутрь, чтобы забрать образцы.

  Кушетка, стул, пару мониторов, наушники для «звукового погружения» и перекатной столик с пробирками и другими приборами, очиститель с большой красной кнопкой для дезинфекции пробирок в углу – вот и вся обстановка. В лаборатории послышался шум, крики, но для меня главное – контейнер и образцы. Пришлось с непривычки повозиться, но через пару минут я загрузил пробирку со вторым образцом в контейнер и загорелась красная лампа. С облегчением вздохнув, я приоткрыл дверь кабинетца, чтобы вернуться в лабораторию.

  Все люди, режиссер с командой, сотрудники, медсестры – все исчезли. В лаборатории за столом сидели отец и сын Мальмоты. Видимо, остальных выгнали взашей, чтобы поговорить наедине. Я шагнул обратно в кабинетец и осторожно прикрыл за собой дверь.

  Через щелочку отчетливо доносился разговор отца с сыном. Судя по голосам и звукам Мохани Мальмот сидел в кресле руководителя лаборатории, а Криг ходил между фиктивными стендами.

  Отец

  Сядь, не мельтеши!

  Скрежет ножек стула по плитке пола.

  Отец

  Что с компьюторщиками?

  Сын

  Все готово. Свою часть сделки они выполнили. В последних патчах всех операционных систем есть оферта на использование свободных вычислительных мощностей компьютеров пользователей по всему миру.

  Отец

  Наш выигрыш?

  Сын

  Мы сможем распределять моделирование и расчеты по Интернету порциями и собирать в Аналитическом центре только финальные блоки формулы. Из-за дополнительного шифрования на первом этапе прирост будет небольшим, в неделю сможем не одну дозу прививки делать, а до десяти, может быть, тринадцати.

  Отец

  Конкуренты не перехватят алгоритм?

  Сын

  Нет. Чтобы расшифровать один квант расчета, нынешним технология нужно около сотни лет. А мы будем распределять по сети миллионы порций, в том числе и «мусорных», ложных.

  Отец

  Сегодня алгоритм – наша главная тайна. Все риски раскрытия – исключите. После дня Х удвойте проверки на детекторе правды и усильте контроль на входе в корпорацию. Сейчас много засланцев?

  Сын

  В месяц отсеиваем порядка сотни попыток проникновения. Намеренно пропустили людей от трех крупнейших конкурентов: «Генезис», «СинаШенгхо» и «Арзамас-18». Устроили подальше от реальной работы, водим на коротком поводке и сливаем дезинформацию время от времени. Думаю, сможем замедлить их разработки на 1-2 года.

  Звук постукивания ногтей по столу

  Отец

  Кстати, что с квантовыми процессорами? Вы мне уже двадцать лет обещаете, что вот-вот случится прорыв, а пока компьютер меня в шахматы через раз научился обыгрывать...

  Сын

  Расчеты проходят очень быстро, но вероятность ошибки 0,01%. А в нашем случае ошибка – риск непредсказуемого воздействия на организм. Удар по иммунной системе, обострение наследственных заболеваний, ускорение роста опухолей. В худшем случае – смерть. Мы не можем так рисковать.

  Отец

  Значит, 0,01%? Один из десяти тысяч. Да, риски для репутации технологии слишком высоки. Что делаете?

  Сын

  Сейчас разрабатываем технологию параллельных проверочных расчетов. Ошибку снизят до 0,0001%. Один на миллион. Но в неделю сможем обрабатывать тысячу заявок.

  Отец

  Звучит неплохо. Когда?

  Сын

  В течение полугода. До этого момента придется работать с очередью.

  Звук отодвигаемого кресла. Шаги и постукивание трости по полу то приближались, то удалялись. Мохани Мальмот ходил туда-сюда по лаборатории.

  Отец

  Очередь – это хорошо. Очередь – это замечательно! Каждой заявке присваивается номер. Не нравится быть тысяча сто двадцатым и ждать несколько лет прививки? Добро пожаловать к Мохани Мальмоту! Приди, поклонись, расскажи, чем можешь быть полезен. А Мохани Мальмот решит, продлевать тебе жизнь вне очереди или нет. Богатенькая кинозвезда? Прочь! Удачливый карьерист? Прочь! Богатенький наследник? Вон отсюда! О, господин министр? Что Вы можете предложить бедному Мохани Мальмоту? Концессия на разработку серебряных рудников? Даже не знаю... О, господин президент? Что у вас? Налоговые льготы всем компаниям несчастного Мохани Мальмота в вашей стране? Интересно... О, господин финансист? Чем порадуете невежественного Мохани Мальмота? Доступ к информации о финансовых потоках крупнейших людей мира? Ммм... Вижу, Вы – человек достойный, пожалуй, мы передвинем Вас в очереди, скажем, на тридцатое место...

  Вздыхает.

  Если бы не конкуренты, то я полмира посадил на крючок. Вот так бы их держал! Один раз заплатил и думаешь самый умный? Нет! Каждые семь лет прививку нужно обновлять! Что, господин бизнесмен, поссорились с миролюбивым Мохани Мальмотом? Придется отложить очередной укольчик на два-три года. Да, знаю, что постареете. Но что же делать? Раньше надо было думать...

  Сын

  Работа с очередью когда-нибудь закончится. Как только конкуренты смогут ускорить свои вычисления или взломают наш алгоритм...

  Звук удара трости по полу

  Отец

  Не береди раны, сын. На первом этапе мы тестировали алгоритм на богатеях, как на кроликах, причем за их же деньги. Я двадцать пять лет не верил, что твоя формула без изъяна, все ждал, когда проявятся побочные эффекты или другой сбой произойдет. Сенсация: владелец тайны бессмертия колет каждые два года стволовые клетки, чтобы не стареть! Но теперь все изменится. Все дороги открыты...

  Сын

  Какие дороги?

  Отец

  Я все продумал! В день Х мы объявим миру, что есть работающая технология вечной жизни. Ученые пробубнят, что это безопасно, карманные «кролики»-богатеи подтвердят, что не постарели ни на день, бухгалтера поклацают костяшками абака и скажут, что десять миллионов кредитов за первую прививку и еще по миллиону каждые семь лет – очень дешево за вечную жизнь. В мире несколько миллионов людей смогут позволить себе бессмертие. На этом этапе мы будем собирать деньги и, главное – власть. Половина конкурентов тут же исчезнет. Зачем диктаторам и олигархам вкладывать миллиарды в свои разработки, когда есть доказанная и работающая технология. Останутся те, кто далеко продвинулся, и, конечно, прагматики и параноики. Они-то, конечно, поймут, что зависимость от прививки каждые семь лет – это рычаг для манипуляции. Но нам главное успеть внедрить людей в их разработки, чтобы не проспать переход к третьему этапу. К этому времени скорость расчетов должна увеличиться кратно, чтобы мы могли снять ограничения на очередь и цену первой прививки. Бессмертие – всем и каждому! Почти даром! И пусть никто не умрет от старости!

  Сын

  Чуть насмешливо

  Дальше последует «но»...

  Звук шагов прекратился. Недалеко, почти за дверью. Я замер, напрягшись и стараясь дышать как можно тише.

  Отец

  Конечно! Ценовая политика поменяется: расчет индивидуальной формулы и первая прививка дешево, скажем, сто тысяч кредитов, а следующие – много дороже. Не можете скопить пять миллионов за семь лет? Тогда зачем Вам жить? Вы не достойны вечной жизни! Вот такая абонентская плата за бессмертие.

  Сын

  Похоже на наркоторговлю...

  Отец

  Точно! Представь, как «торчок» просрочил очередной платеж, а теперь стоит перед зеркалом и с ужасом считает морщины и седые волосы. Как еще заработать на очередную дозу? Что продать? Но это только третий этап...

  Сын

  А будет и четвертый? Ты не рассказывал.

  Звук шагов и постукивание тростью стали удаляться и я снова задышал. Чтобы разогнать кровь в затекших мышцах, начал тихонько покачиваться с пятки на носок.

  Отец

  Боялся даже представить... Третий этап – бессмертие для богатых и среднего класса. А четвертый – это бессмертие для бедняков.

  Сын

  С долей сомнения в голосе

  Для бедняков?

  Отец

  Да. Но для этого тебе нужно научиться управлять синтезом теломеразы.

  Сын

  Чтобы организм сам производил теломеры, а тело обновлялось без всяких прививок нано-лекарства? Но тогда все смогут жить вечно и без «Тантала»...

  Отец

  Я сказал «управлять». Включать и выключать по желанию. Например, каким-нибудь излучением или еще что-то такое. Облучил – человек молодой, деоблучил – стареет. Желательно – быстро стареет.

  Сын

  А если деоблучатель разобьют? Или избавятся от нажимателей кнопки деоблучения?

  Отец

  Хм.

  Звук шагов замер где-то в противоположном конце лаборатории.

  Сын

  Может быть, наоборот: блокировать все разработки синтеза теломеразы, убедить всех, что это провальный путь, кого нужно – купить, кого получится – разорить и спокойно работать над снятием ограничения в семь лет?

  Отец

  Хм... Так даже лучше! Мы сможем регулировать размер дозы нано-теломеров. Мало – час, больше – месяц, еще больше – годы. Великолепно! Наконец-то мир придет к конечной модели оплаты труда!

  Сын

  Конечной?

  Звук шагов и трости стремительно приблизились. Так стремительно, что я даже отступил от двери и наткнулся на столик с пробирками. Стекло звякнуло о металл, и мое сердце замерло, пропустив положенный удар. Шаги остановились где-то в районе стола. Кажется, обошлось.

  Отец

  Неужели не понимаешь? С момента изобретения денег люди, по сути, меняют время своей жизни на деньги. Если обладают какими-то навыками или значимостью, то меняют по выгодному курсу, с коэффициентом. А когда мы сможем регулировать дозу, то в качестве оплаты работники будут получать время жизни. Поработал на заводе день, заработал три дня жизни: вот тебе столько-то ампул, а в магазинах будут расплачиваться, увеличивая время жизни продавца. Время станет новой валютой! И только я буду контролировать ее выпуск.

  Сын

  Но это разрушит всю экономику!

  Отец

  Конечно. Поэтому о бессмертии для бедняков я боялся даже думать. Нужно отсрочить четвертый этап насколько возможно. По крайней мере, пока не выдоим средний класс. А за это время я построю империю, прорасту во все структуры, соберу горсти лоббистов во всех правительствах, обеспечу владение неденежными активами...

  Сын

  А я?

  Отец

  Что?

  Скрежет ножек стула по полу лаборатории. Видимо, Криг встал из-за стола.

  Сын

  Каково мое место в твоем плане?

  Отец

  Ты будешь моими руками здесь в «Тантале». Будешь по-прежнему двигать проект вперед и следить, что никто не упер мои ... наши секреты.

  Сын

  Твои секреты. Ты – единоличный владелец «Тантала», всех его разработок и секретов. А я – твой наемный директор. Настолько наемный, что даже за синтез первой прививки я платил на общих основаниях, собирая миллион кредитов в течение семи лет.

  Отец

  Но ты не платил полную стоимость...

  Сын

  Только потому, что для обкатки технологии расшифровки генома и расчета формулы использовался в том числе мой материал. Иначе ты бы заставил и меня заплатить десять миллионов!

  Отец

  Ты преувеличиваешь...

  Сын

  Сделал бы семейную скидку в 10%?

  Звонкий шлепок пощечины.

  Отец

  Сын, ты заигрываешься! Что ты сделал без меня? Я отправил тебя учиться на нанобиолога! Я создал и обеспечивал «Тантал» все эти годы! Я давал деньги на исследования, когда ты раз за разом заходил в тупик! Я придумал бизнес-модель, когда богатеи платят за опыты над собой, и привел первых клиентов! Я договаривался с важными людьми об изменениях в законодательстве в обмен на обещания. Я ставил на карту свою репутацию и состояние. Я рисковал всем! «Тантал» – это я!

  Позади меня раздался негромкий писк. В тишине кабинетца он звучал громче набата и страшнее выстрела. Я повернул голову на негнущейся шее: на контейнере с материалами Мальмота-старшего красная лампочка сменилась зеленой, образцы готовы к хранению.

  Звук шагов. Широких. Быстрых. В мою строну.

  Я заметался по кабинетцу в поисках... чего-нибудь... Наушники! Я напялил обод на голову и схватил в каждую руку по чистой пробирке. Вот, работаю, ничего не слышал, не видел, не знаю.

  Дверь распахнулась. На пороге стоял Мохани Мальмот с тростью в руках. Из-за плеча отца выглядывал бледный, взъерошенный Криг. Я инстинктивно сглотнул.

  – Что Вы здесь делаете? – прошипел Мальмот-старший.

  Я сделал вид, что не слышу. Свободной частью руки стянул наушники с головы и сделал заинтересованное лицо: повторите?

  – Что. Ты. Здесь. Делаешь.

  – Эээ... работаю...

  Я поднял руки с пробирками на уровень лица, чтобы отец с сыном видели.

  – Врешь! – указал на меня Мальмот тростью, как перстом. – Ты подслушивал!

  – Нет! Я ничего не слышал!

  – Ты уволен!

  На секунду мне показалось, что здание покачнулось.

  – Что? Я... нет...

  – Уволен!

  Нет! Нет! Нет!

  – Я ничего не слышал!

  – Уволен!

  Не надо! Так нельзя! Нет!

  – Я ничего не слышал и никому не расскажу!

  – Даже если расскажешь, тебе не поверят, – усмехнулся Мальмот. – А если будешь назойлив, то или посадят, или навестит служба безопасности. И ты пожалеешь, что не посадили.

  – Но...

  Я перевел взгляд на Крига. Помоги! Пожалуйста! Я отслужу! Отблагодарю! Все, что хочешь! Только не лишай меня близости к бессмертию!

  – Господин Мальмот, – сказал Криг. – Джон Рахус все-таки мой сотрудник, я брал его на работу...

  – ... тебе его и увольнять, – закончил за него отец. – Ты прав. Но чтобы в понедельник его в «Тантале» не было. Я проверю.

  Он развернулся на каблуках и вышел из лаборатории, широко размахивая рукой с тростью.

  – Рахус, какого черта? – устало спросил Криг. – Зачем Вам понадобилось подслушивать?

  Он спрашивал, будто силясь понять мои мотивы, и я поспешил объяснить.

  – Все ушли... А я был здесь... Материалы нужно охладить... Вот контейнер... А Вы начали говорить... А я не успел... Просто не успел...

  Криг досадливо скривил губы.

  – Дурак вы, Рахус, – сказал он сожалением. – А дуракам здесь не место.

  И как молоток судьи:

  – Вы уволены.

  Я хотел что-то говорить, но язык, казалось, распух и еле ворочался, а горло пересохло. Вместо слов из меня вылетело жалобное сипенье

  – Заканчивайте здесь, – жестом руки Криг обвел кабинетец. – Личные вещи заберите сегодня. В понедельник на работе не появляйтесь, для окончательного расчета и прочих формальностей Вас вызовут в середине недели. Прощайте!

  Он быстрой походкой пересек лабораторию и вышел в коридор.

  Я покачнулся и с размаху сел на стул. Хотел поднести руки к лицу, но с удивлением обнаружил у себя в руках пробирки. Смутным взглядом смотрел на них, не понимая, что это и зачем?

  Проклятый старик! Как он мог так со мною поступить? Да я всему миру расскажу!

  Разум услужливо напомнил, что сулит мне разглашение тайн «Тантала». Вкратце: ничего хорошего. А даже если расскажу? Кто-то откажется от вечной жизни из-за моих слов? Тогда что делать?

  Мой взгляд упал на контейнер-холодильник с материалами для расшифровки генома Мохани Мальмота. Я открыл контейнер и некоторое время смотрел на две пробирки. Потом схватил обе, сунул в очиститель и нажал красную кнопку. Мгновение – и вот они снова передо мной блестящие, прозрачные и пустые.

  Будет знать, мерзкий старикашка!

  Секундной позже мимолетная радость сменилась осознанием: я уничтожил материалы для исследования, собственность «Тантала» и Мальмота. К вечеру, когда образцы должны быть загружены в анализатор, мой поступок вскроется. Мохани Мальмоту придется пройти еще раз процедуру отбора материалов и, уж конечно, старик сполна мне отомстит.

  Руки мои затряслись. Дрожь передалась по телу, живот свело судорогой, колени подкосились. Я упал на стул и обхватил голову руками. Влип! Как же я влип! За полчаса потерял работу и перешел дорогу миллиардеру с отвратительным характером. Что делать?

  Признаться? Но Мальмот не оценит, я для него – помеха, неприятность, камешек в туфле. В лучшем случае на меня наложат непомерный штраф, в худшем – тюрьма. В контракте «Тантала» прописаны тысячу и одно возможное нарушение как раз на случай, когда понадобиться избавиться от сотрудника законным путем.

  Бежать? Через пару часов меня будут искать. К полуночи – найдут. Доживу ли я тогда до утра?

  Лучше признаться. Сказать, что материалы пришли в негодность: контейнер неисправен или я по незнанию ошибся. Но материалов-то нет вообще!

  Я встал, чтобы пойти в кабинет Крига и во всем признаться. Свалю проблему на него, и, может быть, он сможет преподнести отцу в более мягкой форме.

  Халат ударился о стол с глухим звуком. Я опустил руку в карман и нашарил пистолет для забора крови. Повертел в руках, посмотрел на чистые пробирки, снова на пистолет. И решение пришло.

  Через три минуты пробирки снова были наполнены материалом, пригодным для анализа и расшифровки генома. Если все пройдет успешно, то на основе этого материала после анализа и моделирования синтезируют нано-прививку для Мохани Мальмота. Скорее всего, укол не подействует, но вскроется ошибка не раньше, чем через несколько месяцев или даже лет, когда Мальмот обнаружит, что стареет. А там уже не разберешь, что случилось и кто виноват.

  Контейнер со своим материалом я подписал: «Мохани Мальмот» и поставил на полку шкафа «Для расшифровки». Руки мои не дрожали.

  Через полчаса я вышел из здания «Тантала» в хмурый ноябрьский день. Немногочисленные личные вещи я упаковал и экспресс-почтой отправил на свой домашний адрес, чтобы не таскаться с поклажей.

  К станции метро я не пошел. Спешить уже некуда; теперь можно время не экономить. Как в шахматной партии у меня один ход до мата и флажок упал. Хочется вернуться на несколько ходов назад и все исправить, но жизнь – строгий арбитр, проиграл, значит, проиграл.

  Я шел малознакомыми улицами в сторону дома, а в голове роились обрывки разговоров, несказанные мною слова, непроизнесенные доводы и неприведенные аргументы. Иногда кажется: вот если бы я сказал то-то и то-то, мне обязательно бы поверили бы и сделали бы, что хочу. К локомотиву виртуального диалога цепляются бесконечные вагончики «бы». И этот поезд несет нас в фантазию альтернативного будущего, где ничего плохого не случилось, где мы по-прежнему герои и принцессы, купаемся в всеобщем одобрении, любви и восхищении, где все, как в детстве, хорошо и радостно. Поезд пыхтит «бы-бы-бы-бы», мозг наполняется эндорфинами, жизнь кажется не столь ужасной. А потом реальность берет свое. Эта вредная реальность всегда берет свое, властной рукой снимая розовые очки с наших глаз. Рельсы, что ведут поезд к единственно верному, на наш взгляд, хэппи энду исчезают из-под колес локомотива. Успокаивающий перестук «бы-бы-бы-бы» сменяется визгом гудка «ни-ни-ни-ни», и вслед за локомотивом вагончики один за другим рушатся в пропасть несбывшихся надежд.

  Я шел. Ноги отмеряли квартала за кварталом. Холодный ноябрьский воздух, как струя брандспойта, прочищал мысли от мусора фантазий. Оставались только факты, что правят миром.

  Я уволен. Я сжег все мосты для возвращения обратно. Если вскроется подмена, то увольнение покажется мне мелкой неприятностью, типа пореза во время бритья. Это факты.

  Мозг тут же начал рисовать перед внутренним взором ужасные картины встречи громилами службы безопасности или проигрывать фильмы на тему «ты все сделал неправильно! ты виноват! вот если бы ты...». Я одернул себя. Это не факты.

  Асфальт и плитка улиц под ногами. Это факты. Колючий, острый ветер в лицо. Это факты. Дождь и мелкий град. Это факты.

  Я поискал взглядом козырек или подворотню, чтобы переждать ненастье, но на улице бок к боку теснились лишь мелкие лавочки. Из ближайшей вкусно пахло свежеиспеченным хлебом и я зашел внутрь.

  Звякнул колокольчик над дверью и из-за стойки мне навстречу поднялся седовласый, гладковыбритый пожилой мужчина. Он радушно улыбнулся и в уголках глаз отчетливо выделились «куриные лапки» морщинок.

  – Дождь, – сказал я. – Холодно. Я подожду здесь. Если Вы не против.

  – Конечно, – его улыбка стала еще шире. – Хотите чаю или кофе?

  – Нет, спасибо... Хотя... Давайте кофе. И побольше сахара, пожалуйста.

  По стеклу лавочки барабанил дождь. Пелена ливня скрывала силуэты зданий и фигуры прохожих. Я пил кофе, хозяин лавки – чай, и, казалось, в целом мире больше никого нет, дождь будет идти вечно и нет нужды куда-то идти и что-то делать. Словно наступил Апокалипсис и остается лишь ждать грома седьмой трубы.

  От горячего питья тело вспотело и я расстегнул пальто. Как и все млекопитающие, холод я переносил значительно легче жары.