Текст книги "Вавилон легендарный и Вавилон исторический"

Автор книги: Виталий Белявский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Навуходоносор приказал разыскать и наградить Иеремию, считая его деятельность особо ценной заслугой перед Вавилоном. Набу – зер – иддин нашел пророка среди пленных, снял с него цепи и предложил либо переселиться в Вавилон, либо остаться на родине. Иеремия предпочел родину. Тогда его богато одарили, снабдили продовольствием и отпустили на волю.

Однако едва в стране начала налаживаться мирная жизнь и земледельцы сняли богатый урожай плодов, как в октябре 586 г. избежавшие плена магнаты убили наместника Годолию. Вконец перепуганные жители не стали дожидаться кары и, бросив все свое имущество, бежали в Египет. Они увели с собой и старого пророка Иеремию. Иудея опустела.

Тем временем война между Мидией и Лидией шла с переменным успехом уже шестой год. Обе стороны не могли добиться победы и были утомлены. 28 мая 585 г. между противниками началась очередная битва. Закончилась она самым непредвиденным образом. В этот день произошло полное солнечное затмение. Сначала солнце померкло, а затем наступила тьма. Мгновенно позабыв о своей вражде, мидяне и лидийцы в ужасе побросали оружие. Как только солнце через некоторое время снова засияло на небе, они решили, что пора перестать гневить богов, и поспешили заключить мир.

Мирный договор был составлен при активном посредничестве киликийского царя Свеннесия и вавилонского посла Набонида. Его условия предусматривали раздел «скифского наследства» в Малой Азии. Мидянам досталась Каппадокия, а лидийцам – Фригия; границей между обеими державами стала река Галис. Области Катаонию, Мелитену и Коммагену отдали Киликии. Мир был скреплен браком мидийского царевича Астиага, сына Киаксара, и лидийской царевны Ариеннис, дочери Алиатта.

Так закончилась война за «скифское наследство». Но в Заречье военные действия продолжались. Навуходоносор занимался здесь ликвидацией мелких государств, которые постоянно служили опорой Египту. Он взял финикийский город Сидон и разгромил государство Эдом в Южной Палестине. И только Тир продолжал упорно сопротивляться.

Тир, крупнейший финикийский город – государство, по праву считался самой мощной крепостью в мире. Старая часть города (Ушу) была расположена на материке, а на близлежащем островке находилась неприступная цитадель, собственно Тир. Пророк Иезекииль так воспевал богатство и славу Тира:

«Пределы твои в сердце морей. Строители твои довели до совершенства красоту твою. Из сенирских кипарисов строили все палубы твои. Брали с Ливана кедры, чтобы сделать на тебе мачты. Из дубов васанских делали твои весла. Скамьи твои делали из букового дерева с оправою из слоновой кости с островов Киттимских. Узорчатые полотна из Египта употреблялись на паруса твои и служили флагом. Голубые и пурпурные ткани с островов Элисы были покрывалом твоим. Жители Сидона и Арвада были у тебя гребцами. Свои знатоки были у тебя, Тир; они были у тебя кормчими. Старшие из Гебала и умельцы его были у тебя, чтобы заделывать пробоины твои. Разные морские корабли и корабельщики их находились у тебя, чтобы вести торговлю твою…»

В войске Тира служили наемники из Египта, Лидии, Ливии, Арвада. Их щиты и шлемы сверкали на его башнях, их колчаны висели на его стенах. Они довершали красу Тира.

«Таршиш, торговец твой, по множеству всякого богатства платил за твои товары серебром, железом, свинцом и оловом, – продолжает Иезекииль. – Яван (Иония), Тубал (Каппадокия) и Мешех (Фригия) торговали с тобой, выменивая товары твои на души человеческие и медную посуду. Из Бет – Тогармы (Мелитены) за товары твои доставляли тебе лошадей, и строевых коней, и лошаков… В уплату тебе доставляли слоновую кость и черное дерево. По причине большого торгового производства твоего торговали с тобой арамеи. За товары твои они платили карбункулами, тканями пурпурными, узорчатыми и виссонами, и кораллами, и рубинами. Иуда и земля Израиля торговали с тобою, за товар твой платили пшеницей миннитскою, и сластями, и медом, и деревянным маслом, и бальзамом. Дамаск… торговал с тобою вином хелбонским и белою шерстью…» В Тир поступали железные изделия из Ионии, кассия, благовонная трость, дорогие конские попоны, скот, благовония, драгоценные камни и золото из Аравии. Из Ассирии и Месопотамии привозили драгоценные одежды, тонкие узорчатые материи в дорогих кедровых ящиках. Торговля Тира простиралась до полусказочного Таршиша в Испании, омываемого волнами Атлантического океана.

Да, Тир был городом богатым и весьма славным среди морей. Им не мог овладеть ни один завоеватель. И вот теперь эту задачу предстояло решить Навуходоносору.

Осада Тира началась 23 апреля 587 г. и продолжалась 13 лет (до 575 г.). Вавилоняне легко завладели материковой частью города, но были бессильны сокрушить цитадель на острове. Они не имели достаточно сильного флота, способного блокировать Тир с моря. Оставалось надеяться лишь на истощение тирийцев. Блокада города с суши велась с невиданным упорством. «Навуходоносор, царь Вавилона, утомил свое войско большими работами при Тире. Все головы оплешивели, и все плечи стерты, а ни ему, ни его войску нет вознаграждения от Тира за работы, которые он употребил против него», – так с нескрываемой иронией говорил об осаде Тира пророк Иезекииль.

Тир держался стойко, несмотря на огромный ущерб, причиняемый блокадой его торговле. К тому же он постоянно поддерживал морем связь с Египтом и получал оттуда помощь.

В 582 г. Навуходоносору удалось наконец закончить войну с Египтом. Вавилоняне разгромили Аммон и Моав – последние государства – клиенты в Трансиордании, на которые мог рассчитывать Египет, а затем появились непосредственно на его границах. Трудно сказать, имело ли тогда место вторжение вавилонян в долину Нила. Как бы то ни было, между Египтом и Вавилоном в 582 г. был заключен мир. Египтяне выдали вавилонскому вельможе Набу – зер – иддину, тому самому, который уничтожил Иерусалим, укрывшихся в их стране иудеев в количестве 745 душ. Теперь весь иудейский народ находился в вавилонском плену. Мир между Египтом и Вавилоном скрепили браком Навуходоносора и египетской царевны Нейтакерт (Нитокрис). Последней суждено было сыграть немаловажную роль в истории Вавилона.

Тир остался в одиночестве, но только через семь лет, в 575 г., сдался Навуходоносору. Правда, он сохранил автономию и не пустил в свои стены вавилонский гарнизон, однако выдал заложников и принимал правителей в лице то судей, то царей, которых присылали из Вавилона.

Заключительный аккорд вавилоно – египетского соперничества связан с гражданской войной в Египте в 570–567 гг. Против фараона Априя, родственника Навуходоносора, опиравшегося на ионийских и карийских наемников, восстали египтяне, провозгласившие фараоном Амасиса (Яхмоса), одного из египетских военачальников. В 568/67 г. Навуходоносор вторгся в Египет и прошел всю страну до Фив. Однако он не собирался завоевывать Египет и, убедившись, что Априй не в состоянии удержаться на троне, вернулся в Вавилон. Амасис одержал над Априем победу и установил с Вавилоном прочные мирные отношения. Все Заречье осталось за вавилонянами, а египтянам достался остров Кипр.

Итогом многолетних и кровопролитных войн, которые вели Набопаласар и Навуходоносор II, явилось возникновение Нововавилонской империи. В ее состав вошли почти все страны Благодатного полумесяца. Эта империя была создана силой оружия, но Навуходоносор II, ее создатель, никогда не обманывался насчет возможностей Вавилона. Вавилон вышел победителем в войнах благодаря союзу с Мидией, и Навуходоносор знал, что в этом союзе Вавилон более слабый партнер и что мидяне рано или поздно поймут это и обрушат на него свой удар. Поэтому главная цель внешней политики Навуходоносора состояла в достижении прочного мира на Ближнем Востоке.

Мирный договор 585 г. между Мидией и Лидией, заключенный при активном посредничестве Вавилона, и установление мирных и добрососедских отношений между Вавилоном и Египтом явились крупными дипломатическими успехами Навуходоносора. Была создана система международного равновесия между четырьмя великими державами – Мидией, Лидией, Вавилоном и Египтом. В существовании этой системы, прежде всего, был заинтересован Вавилон, так как ему в первую очередь грозило нападение со стороны Мидии, самого сильного из государств Ближнего Востока. Теперь Навуходоносор имел возможность противопоставить мидийской угрозе союз с Лидией и Египтом, которые тоже были заинтересованы в сдерживании мидийской экспансии.

Во второй половине царствования Навуходоносора II мидийская угроза стала для Вавилона главной опасностью. С Мидией, правда, поддерживались дружественные отношения, что, однако, не мешало Навуходоносору энергично укреплять Вавилон и границы своего государства. Севернее Сиппара и Описа, там, где перешеек между Евфратом и Тигром наиболее узкий, возвели мощную линию укреплений. Основу ее составляли сплошной ров и вал с башнями. Эта линия укреплений получила название Мидийской стены, так как должна была преградить путь возможному вторжению мидян в Вавилонию.

Как бы подводя итоги своей внешней политики, Навуходоносор в одной из надписей говорит: «С вышней помощью богов дальние страны, далекие горы, от Верхнего моря до Нижнего моря, дурными дорогами, глухими тропами, где задерживался шаг, некуда ступить было ногой, тяжелыми путями, дорогами жажды я прошел, непокорных перебил, пленил врагов. В стране я навел порядок и дал процветать народу. Плохих и злых среди народа я удалил. Серебро, золото, драгоценные камни, медь, ценное дерево – все, что дорого, золотые плоды, урожай гор, продукты моря, тяжелое множество, изобильные дары в мой город Вавилон я принес пред богами».

Это очень скромная оценка своей деятельности, сделанная воином с головы до пят, солдатом, который провел в походах и боях почти всю жизнь. Сохранилось довольно большое количество надписей Навуходоносора II, но напрасно мы будем искать в них описания военных подвигов, завоеваний, штурма городов, перечня добычи, расправ с пленными, т. е. всего того, что столь характерно для надписей ассирийских царей. В развалинах вавилонских дворцов не найдено ни одного рельефа, ни одного изображения военных сцен. В надписях Навуходоносора II и его преемников почти не говорится о войнах – речь идет только о поклонении богам и строительной деятельности. Если бы мы располагали только надписями самого Навуходоносора II, то могли бы сделать лишь один вывод: этот царь был самым мирным государем во всей древней истории, абсолютно не помышлявшим о военной славе.

И дело здесь не только и не столько в личной скромности самого Навуходоносора II, сколько в характере нововавилонского общества. В Вавилоне времен столпотворения не хвастались военными подвигами. В этом обществе ценили не заслуги на поле битвы, а нечто другое – размер земельных владений, количество рабов и городских домов, содержимое кошелька, ловкость в денежных и торговых делах – одним словом, богатство. Вот об этом – то обществе, о его облике, быте и повседневной жизни и пойдет речь в следующих главах.

Глава 4. Райский сад

 
Эта страна – плодороднейшая из всех
нам известных, приносящих плоды Деметры.
Геродот. I, 193
 

В глазах соседних народов Вавилония представлялась райским садом. Но за несколько тысяч лет до описываемого времени на ее месте шумело море. Евфрат, Тигр, Карун, Керха и множество других рек и речек заполняли его ложе своими наносами. Шли века. Море постепенно отступало все дальше на юг. Так образовались плоская низменность Вавилонии и современный Персидский залив. Этот процесс продолжается и в настоящее время. Кромка морского берега отступает в среднем на 25 м в год.

Широко известны слова Геродота, назвавшего Египет «даром Нила». Вавилонию же с не меньшим правом можно назвать «даром Евфрата и Тигра». Эти реки своими отложениями создали низменность с ее сказочно богатой почвой и дали ей жизнь – воду. Однако райский сад был создан не природой, а трудом человека.

В глубокой древности, как и ныне, Евфрат и Тигр ежегодно разливались, затопляя свои широкие поймы. Они часто меняли русло, их воды заболачивали огромные пространства. Страна представляла собой хаотическое смешение воды и суши. Плавни и непроходимые джунгли, заросшие гигантским тростником, чередовались с выжженными солнцем и покрытыми солончаком участками пустыни. Низменность была заражена холерой, дизентерией, малярией, тропической лихорадкой. Человека на каждом шагу подстерегали хищные звери, ядовитые змеи и скорпионы. В воздухе вились тучи комаров, гнуса и песчаных мух. Это был не райский сад, а болотный ад.

Таким застали Южное Двуречье шумерийцы и аккадские семиты. Проходили века, рождались и умирали поколения, а борьба с могучими силами природы продолжалась. Люди отделяли сушу от воды. Они создавали свою страну. В этом титаническом труде на рубеже IV и III тысячелетий до н. э. родилась шумерийская цивилизация, наряду с египетской древнейшая на земле. Ее наследниками были вавилоняне.

К описываемому времени в стране существовала сложная и эффективная система оросительных и осушительных каналов, которая как при царе Навуходоносоре II (605–562 гг.) была доведена до такого совершенства, какого никогда больше не знала. Геродот, посетивший Вавилонию сто лет спустя, писал: «Земля же ассирийцев (т. е. вавилонян – В. Б.) орошается дождем мало, и его достаточно только для питания корней хлебов. Вырастает же посев и созревает хлеб при помощи орошений из реки. Впрочем, эта река (Евфрат – В. Б.) не разливается по полям, как в Египте; орошают здесь руками и с помощью насосов. Ведь вся Вавилонская страна так же, как и Египет, изрезана каналами».

Итак, при Навуходоносоре и Геродоте Евфрат больше не разливался, как разливался ранее и разливается в настоящее время. Вавилонские инженеры в VI в. до н. э. обуздали эту капризную реку и полностью подчинили ее власти человека.

Прежде всего они отрегулировали русло Евфрата, укрепили его дамбами, где спрямили, «где сделали извилистым. Река уже не могла менять ложе по своей прихоти. Затем были восстановлены старые и вырыты новые магистральные каналы, с помощью которых часть паводковых вод Евфрата сбрасывалась в Тигр. Таким путем регулировался расход воды в обеих реках. Наконец, в 60–х годах VI в. до н. э. было закончено строительство канала Паллукат, и стране перестали угрожать ежегодные разливы Евфрата. Канал Паллукат отходил вправо от Евфрата в том месте, где река вступает на Вавилонскую низменность. Греко – римский историк Арриан (около 95–175 гг.), основываясь на рассказах сподвижников Александра Македонского, так описывал роль этого канала в ирригационном режиме страны:

«Она (река Паллакопа, т. е. Паллукат – В. Б.) отстоит от Вавилона стадий на 800 (около 150 км – В. Б.) и представляет собой канал, отведенный от Евфрата, а не настоящую реку, берущую начало от источников. Евфрат, вытекая из гор Армении, зимней порой течет в берегах, потому что воды в нем немного. С наступлением же весны и особенно около летнего солнцеворота он становится полноводным и выходит из берегов, затопляя Ассирию (т. е. Вавилонию – В. Б.). В это время на горах Армении тают снега, вода в реке сильно прибывает, поднимается вровень с берегами, выходит из них, и страна была бы затоплена, если бы воду не отвели по Паллакопе в болота и озера, которые, начинаясь от Паллакопы, идут до границ Аравии, растекаются большей частью по заболоченному пространству и оттуда вливаются в море множеством незаметных устьев. После таяния снегов, около захода Плеяд, Евфрат мелеет, но тем не менее значительная часть его вод уходит по Паллакопе в озера. Если бы на Паллакопе не было плотин, которые заставляют воду повернуть и уйти в свои берега, то весь Евфрат ушел бы в Паллакопу и Ассирия (т. е. Вавилония – В. Б.) осталась бы без его вод».

Магистральные каналы и канал Паллукат позволили также оросить крупные массивы земель, которые лежали за пределами речных пойм и страдали от недостатка влаги. От магистральных каналов в разные стороны отходили распределительные каналы и арыки. Греческий писатель Ксенофонт, побывавший в Северной Вавилонии в 401 г. до н. э., замечает, что там постоянно «встречались рвы и каналы, наполненные водой, через которые нельзя было перейти без мостов», что «от каналов по всей стране прорыты рвы, сперва большие, а дальше меньших размеров; под конец идут маленькие канавы, которые можно видеть в Элладе на полях, засеянных просом». В арыки вода из реки и магистральных каналов либо поступала самотеком, либо подавалась с помощью водочерпалок – шадуфа (вавил. dalu) или черда (вавил. artabu), которые и поныне можно видеть на полях Ирака.

Шадуф

Ирригация играла исключительно важную роль в жизни Вавилонии. От нее зависело состояние земледелия, решающей отрасли экономики страны. Созданная в глубокой древности, ирригационная система непрерывно поддерживалась, расширялась и совершенствовалась. Ирригационные работы велись постоянно и требовали громадных затрат труда всего населения [ирригационная система и канал Паллукат, построенные в VI в. до н. э., функционировали вплоть до середины XIII в. н. э. Разрушенные во время монгольского нашествия, они так и не были восстановлены в прежних размерах].

Магистральные каналы сооружались государством. Их строительство и ремонт часто упоминаются в надписях царей Набопаласара, Навуходоносора II, Нергал – шарру – уцура и Набонида. Вот, например, рассказ царя Набопаласара о работах по регулированию русла Евфрата у города Сиппара:

«Евфрат удалился от Сиппара, высокого священного города, любимого богом Шамашем и богиней Айей, и для омовений их владычеств вода была далека, чтобы черпать ее. Я, Набу – аплу – уцур, смиренный, кроткий, чтущий богов, прорыл Евфрат к Сиппару и доставил в изобилии чистые воды для бога Шамаша, моего господина. Берег этой реки я укрепил асфальтом и обожженным кирпичом и построил набережную благополучия для бога Шамаша, моего господина».

Государство в лице царской власти привлекало к ирригационным работам население всей страны. Так, Иннин – шарру – уцур, должностное лицо урукского храма Эанны, в письме упрекал своего коллегу: «Почему ты нерадив в отношении царя? Я отправил тебе письмо, но ответа на мое письмо не видел. Ты не пришел, и со всей страной Аккад на большой канал ты не явился».

Местные распределительные каналы сооружались отдельными городскими общинами. Работами ведали храмы, которые привлекали к ним местное население. Продолжал действовать древний принцип поголовного участия всех граждан, включая самого царя, в строительных, прежде всего ирригационных, общественных работах. Однако вместо личного отбывания трудовой повинности гражданин мог выставить в качестве заместителя, который назывался «урашу», либо своего раба, либо наемного работника. Наконец, он мог просто откупиться от повинности деньгами или натурой. Так возник налог, называемый тоже «урашу». О том, как на практике выполнялась трудовая повинность, можно судить по следующим примерам.

В 543 г. царь Набонид привлек граждан к строительству набережных Вавилона. Каждому в зависимости от его имущественного ценза был отведен участок работ. Среди граждан, привлеченных к работам, находился Табия, сын Набу – аплу – иддина, потомка Синили, человек довольно богатый. Сам Табия был стар, и повинность легла на плечи его сыновей; старшего из них звали Мардук – шум – ибни. Советник Вавилона, руководивший работами, подобрал подрядчика, который в качестве урашу взял на себя постройку участка набережной, отведенного семье Синили. Мардук – шум – ибни и его братья, сыновья Табии, должны были лишь оплатить стоимость строительных материалов, труд подрядчика и выделить ему в качестве рабочей силы трех рабов. За все остальное нес ответственность подрядчик – урашу.

Богач Иддин – Мардук, сын Икиши, потомка Нур – Сина, постоянно откупался от повинности деньгами, а иногда выставлял рабочих – урашу. При этом все расчеты с властями обычно за него вели жена, сын и зять или даже доверенный раб Нергал – рицуа. Сам Иддин – Мардук считал ниже своего достоинства вникать в это дело.

Так отбывали трудовую повинность состоятельные вавилоняне. Бедным же приходилось работать самим наравне с урашу из наемных работников, пленников и рабов. Всех их независимо от юридического статуса называли «мужиками» (sabe). О сборе работников – урашу часто упоминают деловые документы того времени. Вот один из них:

«10 урашу от подчиненных ему жителей селения Агрия, сын Набу – дала, должен созвать и сдать на канале Харри – Киппи. Если Набу – балатсу – икби, кондуктор [кондуктор – арендатор, держатель] канала Нар – Пикуду, пошлет за этими урашу к нему, а он урашу не даст, то он (Агрия) понесет наказание от Губару, областеначальника Вавилона и Заречья. (Следуют имена свидетелей и писца.) Селение Машкан – или, имение богини Бэлит Урукской, 14 симану 2–го года Камбузии царя Вавилона (12 июля 528 г.)».

На плечи мужиков ложился очень тяжелый труд. Об этом без прикрас говорится в донесениях руководителей работ храмовым властям. Здесь можно прочитать, что мужики голодают и мрут как мухи, что при первой возможности они разбегаются, так как не в силах выдержать каторжные условия работы и произвол больших и малых начальников, которые систематически разворовывают причитающиеся рабочим провиант, одежду и деньги.

Арыки, орошавшие частные земли, были собственностью землевладельцев, которые брали воду из царских и храмовых каналов и платили за это ежегодный взнос в виде доли урожая или деньгами. Этот взнос, как и собиравший его чиновник, назывался «гугаллу». В арендных контрактах, как правило, имелся пункт, обязывавший арендатора следить за состоянием арыка и своевременно производить полив. Для земельных участков, будь то значительное имение или карликовая парцелла, характерна своеобразная конфигурация: они были очень узкими и длинными полосами земли, вытянувшимися вдоль арыков. В документах встречаются, например, участки таких размеров: площадью 8,25 га, длиной свыше 2000 м и шириной от 37 до 43 м; площадью 2660 кв. м, длиной 250 м и шириной 11 м; площадью 1294,4 кв. м, длиной 110 м и шириной от 11 до 13 м.

Очень часто арык орошал земли нескольких владельцев, но являлся собственностью одного из них, обычно того, кто владел головным сооружением и водочерпалкой. Тогда прочие землевладельцы платили собственнику арыка гугаллу. Бывало и так, что арык имел нескольких владельцев, между которыми из—за него происходили раздоры. Один такой конфликт между семьями Эпеш – или и Син – или тянулся на протяжении жизни трех поколений. Вот как это было.

Из магистрального канала Нар – Баниту, соединявшего Евфрат и Тигр, брал начало арык Банитумайя, от которого, в свою очередь, отходило несколько более мелких канав. На одной из них, принадлежавшей Бэлшуну, сыну Кудурру, потомка Ирани, находился сад семьи Син – или. Около 600 г. Бэлшуну продал свою канаву владельцу сада Бэл – ле’, сыну Шум – иддина, потомка Син – или. Поскольку право собственности на канаву было спорным, на нее заявил претензии сосед, Мушезиб – Мардук, сын Мардук – нацира, потомка Эпеш – или. Он имел основания опасаться семьи Син – или, которая явно стремилась завладеть землями на арыке Банитумайя. Мушезиб – Мардук хитростью заполучил купчую на канаву и якобы забыл ее у себя дома. Так между семьями Син – или и Эпеш – или началась борьба за арык и землю. Развязка наступила только при внуках Мушезиб – Мардука и Бэл – ле’.

Уже упоминавшийся выше Табия (он же Таб – цилли – Мардук), сын Набу – аплу – иддина, потомка Синили, внук Бэл – ле’, воспользовавшись оскудением семьи Эпеш – или, в 60–х годах VI в. скупил у нее несколько парцелл, головные сооружения арыков и рабов. На арыке Банитумайя выросло значительное имение Табии. Семья Эпеш – или, попав в зависимость от него, вынуждена была уступить и в старом споре из—за канавы. 17 марта 553 г. Нергал – ина – эши – этир, внук Мушезиб – Мардука из семьи Эпеш – или, вернул Табии купчую на спорную канаву и обязался не мешать ему пользоваться водой из арыка Банитумайя, а Табия признал его собственником деревьев, выросших по берегам канавы.

А вот другой пример – на этот раз полюбовной сделки между соседями. Набу – кацир владел арыком, проходившим по земле Набу – шум – ишкуна. 12 августа 604 г. они договорились, что Набу – шум – ишкун может пользоваться арыком, но за это должен следить за водочерпалкой, подающей в него воду, и за тем, чтобы земля Набу – кацира, лежавшая выше по арыку, не испытывала недостатка воды.

Основными продовольственными культурами, возделывавшимися на орошаемых землях, были ячмень, финики и чеснок, составлявшие основу питания населения. Наряду с ними выращивались полба, пшеница, разнообразные овощи (горох, фасоль, бобы, огурцы, укроп, лук, салат и др.) и фрукты (яблоки, гранаты, миндаль, смоквы, виноград, персики, айва и др.). Из технических культур важнейшими являлись сезам (кунжут), лен и горчица.

Полеводство, прежде всего возделывание ячменя и полбы, было более древней отраслью вавилонского земледелия, чем садоводство. Обработка земли под посев начиналась в ноябре, когда выпадали дожди. В мелких хозяйствах землю возделывали мотыгой пли легким плугом, запрягая в него ослов или людей. В крупных хозяйствах пользовались тяжелым плугом, который тянуло несколько пар волов. Посев производили одновременно с пахотой. После этого размельчали мотыгами комья земли и боронили, чтобы закрыть семена. Борона представляла собой доску с зубцами или зубчатый вал. Ее тянули волы, ослы или люди.

Вавилонский тяжелый плуг. В плуг запрягали от одной до четырех пар волов. Его обслуживали пахарь, погонщик и сеятель, сыпавший семена в тростниковую трубку у плуга, по которой они падали в борозду.

Уход за посевом состоял в прополке, рыхлении почвы, поливе, охране от птиц и газелей, онагров [онагр – вид диких ослов, водящихся в Передней Азии] и саранчи. Вавилонские поля удивляли иноземцев, в частности греков, своей чистотой: на них не было ни кустарника, ни сорняков. Как только появлялись всходы, земледельцы дважды косили их, а затем травили скотом, для того чтобы злаки кустились и росли в колос, а не гнали в лист.

Ячмень созревал в мае – начале июня (в месяце айяру, по вавилонскому календарю). Несколько позже поспевали полба и пшеница. Чеснок же убирали в апреле. Жали серпами как древними, глиняными с кремневыми зубцами – вкладышами, так и металлическими, железными. При этом срезали только колосья: солому убирали отдельно. Молотили с помощью скота, гоняя его по току, устланному колосьями. Применялась также молотильная доска, нижняя сторона которой была утыкана острыми камнями. Зерно провеивали, подбрасывая лопатками на ветру, а затем ссыпали в зернохранилища – специальные амбары или просто в зерновые ямы. Из зерна на ручных жерновах и зернотерках приготовляли муку. Из нее пекли хлеб в виде лепешек, напоминавших кавказский лаваш. Зерно шло также на приготовление крупы и пива (сикеры). Его использовали и как корм для скота.

Реконструкция ирригационной системы, о которой шла речь выше, оказала огромное влияние на зерноводство. В Вавилонии исстари под ячмень и другие однолетние культуры отводили заливные земли. Ежегодные разливы рек давали не только влагу, но и естественное удобрение в виде речного ила. В VI в. до н. э. этому пришел конец и возникла проблема искусственного удобрения полей.

В Вавилонии и особенно в Ассирии на высоких полях, которые не затоплялись во время паводков, давно практиковалось двуполье. Ныне эту систему пришлось распространить и на низкие поля. Вместе с тем в практику начало входить и трехполье. О том, как оно выглядело в Вавилонии, можно судить по следующему примеру: арендаторы храмового имения обязались платить ренту «за 865 курру 1 пан 4 суту (1150,8 га) земли обработанного имения, в котором ежегодно в течение трех лет под пахоту обрабатываются по 288 курру 1 пан 4 суту (383,4 га) земли». Таким образом, вавилонское трехполье в отличие от настоящего, средневекового, не знало севооборота; при нем под паром ежегодно оставалось две трети, а не треть обрабатываемой земли.

Двуполье и трехполье ежегодно исключали из обработки от половины до двух третей земли. Уже по этой причине их могли практиковать только крупные хозяйства, например храмовые. В них двуполье и трехполье сочетались с животноводством: земля, находившаяся под паром, служила выгоном для скота. Кроме того, крупные хозяйства употребляли в качестве удобрения навоз, запасы которого создавались благодаря стойловому содержанию скота, издавна известному в Вавилонии. Такие хозяйства теперь получили возможность выращивать на пойменных землях по два урожая в год.

Совсем иначе изменение ирригационного режима отразилось на мелких хозяйствах. Их владельцы не могли из—за малоземелья применять ни двуполье, ни тем более трехполье. Они не имели достаточного количества скота, чтобы удобрять землю навозом. Зерновые культуры стали для мелких хозяйств невыгодными. Эти хозяйства были вынуждены переходить к садово – огородным культурам и, прежде всего, к выращиванию фиников и чеснока.

Финиковая пальма – двудомное растение: на 60–70 женских плодоносящих растений требуется одно мужское. Поэтому пальму разводят черенками, а не выращивают из косточек. Через пять лет после посадки черенок вырастает во взрослое дерево и начинает плодоносить. Пальмы, которые нуждаются в средне – годовой температуре – 23 °C и большом количестве влаги, сажали по берегам арыков. И это тоже влияло на отмеченную выше конфигурацию вавилонских земельных участков – узких и длинных, вытянутых вдоль арыков.

Для обработки садов и огородов на малых земельных площадях рабочий скот и плуг обычно не требовались. В арендных контрактах на эти виды угодий иногда прямо запрещалось употребление плуга. Землю обрабатывали здесь мотыгой, кетменем и лопатой.

В Вавилонии с глубокой древности применялось искусственное опыление финиковых пальм, которые Геродот описывает так: «Плоды (т. е. цветы – В. Б.) так называемых у эллинов мужских пальм привязывают к плодоносящим пальмам, чтобы оса вошла в плод (т. е. в цветок – В. Б.) и содействовала его созреванию и чтобы плод не отпадал».

Финики созревают в октябре – ноябре. Их собирали на особое огороженное место, называвшееся «хацару», и сортировали. Тут же обычно производился расчет между землевладельцем и арендатором. «Финики, величиной примерно равные тем, которые можно видеть и у эллинов, – рассказывает Ксенофонт, – откладывались для населения, а для господ откладывались финики отборные, удивительные по красоте и величине, и по цвету нисколько не отличавшиеся от янтаря». Помимо фиников, пальмы давали много побочных продуктов: стебли, употреблявшиеся в качестве шестов; недозрелые плоды – паданцы, шедшие в пищу людям и на корм скоту; волокно, используемое для изготовления разнообразных плетеных изделий; стволы пальм, ценившиеся как деловая древесина; пальмовую капусту и молодые побеги, служившие пищей; косточки, применявшиеся кузнецами вместо угля, а в размягченном виде скармливавшиеся скоту; сухие ветки и кисти, освобожденные от плодов, которые шли на дрова, и т. д.