Текст книги "В полете за счастьем (СИ)"
Автор книги: Вита Май
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)
Часть 3
Родственников не выбирают – с ними смиряются
Чем шире круг родственников, тем тяжелее выйти из окружения.
Валентин Домиль
Глава 16
Глава, в которой Кэан очень зря пожелал Джаре удачи, а Виана решила посмотреть «своей ошибке» в глаза.
Над архипелагом Шанатэрр щедро сияло солнце. Но даже его яркие весенние лучи не могли согреть свинцовые волны, омывающие каменистые берега. Вода Северного океана прогревалась только в короткие летние месяцы, до которых оставалось совсем немного. Тем не менее безоблачное голубое небо и лёгкий теплый ветерок делали сегодня эти острова, принадлежащие кругу Ша'Тэрров более привлекательными.
Вообще-то, Миррану всегда казалось, что эти места обладают суровой, величественной красотой, но бывать он тут после смерти жены не любил. Он отвернулся от набегающих на камни волн и посмотрел на массивный каменный замок. Серая кладка его стен сливалась с крутой скалой и издалека казалось, что замок был высечен прямо из неё. Немного оживляли эту серую картину красные крыши многочисленных башен и белоснежные рамы круглых окон. Ярко-лиловый плющ доползал своими лианами только до нижних балконов и на взгляд Миррана делал этот замок более уютным.
Он никогда не телепортировался прямо во двор замка, где жила его дочь. Ему нравилось начинать свой путь с каменистого пляжа и, поднимаясь по извилистой удобной лестнице, он делал сразу два дела. Укреплял свои мышцы (надо же иногда ходить, а не только телепортироваться) и предавался воспоминаниям (когда-то они с Ринией провели тут второй медовый месяц и почему-то здесь он воспринимал это без обычной грусти).
Но сегодня времени на обычный ритуал не было, через два часа на Терлинну вернуться его внуки и Миррану необходимо их вовремя встретить. Он не знал, как Деймир отреагирует на его приглашение, но догадывался, что радости у него по этому поводу не будет. Была надежда на Кэана, парень он общительный и к любому человеку мог найти свой подход, но старший внук на его взгляд был слишком безответственным, а потому надежда была призрачной.
Нет, надо всё брать в свои руки.
Он с тоской посмотрел на любимую лестницу, а потом привычно прищурил глаза, отправляясь в Эрану. Дочь он почувствовал сразу, а через мгновение увидел и свечение родного силуэта. Темная тень за её спиной, как всегда расстроила Миррана и он, не задерживаясь больше в пространстве Эраны, телепортировался к Виане. Голова закружилась и он безумно обрадовался стене, оказавшийся за спиной. Мирран прислонился к ней, с раздражением отмечая про себя, что головокружения с каждым разом становятся всё сильнее.
Виана сидела на открытой широкой террасе в плетёном кресле, укутанная жёлтым пледом, и, так и не повернув головы в его сторону, задумчиво смотрела вдаль.
– Здравствуй, дочка.
– Привет, – тихо ответила она, не поворачиваясь.
– Как ты? – с тревогой спросил он.
– Как всегда.
Как всегда… Вот что это за ответ? Можно подумать он спрашивает просто так из-за вежливости. Ви – девочка, ты же моя дочка! Единственная…
– Что ты решила? – дрогнул его голос.
– Я буду там… Ты же знаешь, я никогда не пропущу День Круга.
– Я рад, но только…
– Не волнуйся, я буду хорошо себя вести. Иногда я это умею… – она иронично улыбнулась и наконец повернулась, чтобы посмотреть на него своими огромными печальными глазами.
– Ладно, посмотрим, – Мирран провёл рукой по волосам, собираясь перейти сразу к делу.
Но Виана опередила его.
– Я их подписала. Документы в папке, – она не глядя махнула в сторону маленького кованого столика.
– Хорошо…
Он подошел к столику и молча взял документы.
Когда Мирран узнал, что Ви совершила преступление, то понял, что аринор, который всегда жил в нем, взял отпуск. С ней он мог быть только отцом и никем иным. Но чувство справедливости никуда не делось и требовало наказания для Вианы. Единственное, что он смог придумать – это забрать у неё наследство, которое дочка получила от него на совершеннолетие. То, что ей досталось от мужа – архипелаг Шанатэрр, многочисленные поместья на всех континентах Терлинны, различные предприятия и внушительный счет в банке – вполне хватит для достойной жизни ей и Руэрту. А вот Деймиру его наследство пригодиться куда больше, а после его смерти и ещё кой чего перепадёт.
Мирран не знал, что дальше говорить. С тех пор как дочь выросла, у него совершенно не получалось наладить общение. Он не понимал Виану, как ни старался. А вот Риния всегда знала свою дочь и могла мягко и ненавязчиво помочь ей советом, а он… Он вечно всё портил.
Звонок ликома разрушил неловкую паузу и Мирран радостно ответил.
– Да, Кэан?
– Привет, дед! Мы уже приземлились вообще-то, а кое-то обещал нас встретить.
– Так ведь ещё два часа!
– А у нас раньше получилось прилететь, так что если не передумал встречать, то телепортируйся быстрее, а то Дей в гостиницу рвётся и ни в какие резиденции лететь не желает.
– Так я скоро, он ещё возле тебя?
– Ну, в пределах видимости.
– Стой на месте будешь моим ориентиром.
– Слушаюсь и повинуюсь.
Мирран отключился и повернулся к Виане.
– Ну, что дочка, они уже здесь, я пошёл их встречать.
– Удачи, – пожелала она.
Он кивнул соглашаясь, удача никогда никому не помешает.
– Встретимся на празднике, Ви. Будь хорошей девочкой.
Она мягко улыбнулась. Совсем, как тогда, в далёком детстве. Как будто снова была девочкой. Хорошей девочкой.
– Постараюсь…
Мирран вошел в Эрану, ориентируясь на своего старшего внука, и тут же увидел рядом с Кэаном ещё один сияющий силуэт. Пусть второй силуэт сиял и не так ярко, но это снова наполнило его уверенностью, что он всё делает правильно. Эрана не врёт и его кровь точно течёт в Деймире, а значит ни в какую гостиницу тот не полетит. Его потерянный внук должен привыкать к роскоши и богатству. И летняя любимая резиденция Миррана сгодиться для этого мальчика в самый раз.
* * *
Джара не могла в это поверить! Она с изумлением уставилась на Кэана, который стоял рядом и с лёгкой непринуждённой улыбкой смотрел на неё. Весь в черной коже, с гривой темных растрёпанных волос и с рюкзаком за спиной он выглядел просто замечательно и от этого она злилась ещё сильнее.
– Что ты сказал? – голос сам собой стал ломким, высоким.
– Я сказал, что мне было с тобой просто замечательно. Ты чудо, детка. Но мы уже на Терлинне, – он развёл руками по сторонам, обращая её внимание на зал прибытия космопорта, в котором они находились, – а потому я вынужден с тобой попрощаться.
– Я это уже слышала, – Джара попыталась убрать из своего тона недовольные нотки и соблазнительно улыбнулась. – Но я так и не поняла, зачем нам прощаться? Ведь ты только что сказал, что нам было хорошо вместе.
– Дорогая моя, вспомни про наш уговор. Я твой, пока мы не прилетим на Терлинну. И вот мы здесь! И здесь ещё столько незнакомых мне красавиц, что я вынужден переключить своё внимание на них.
– А как же я? – жалкий, жалкий вопрос. Джара закусила губу, ругая себя за вырвавшиеся слова.
– О, для такой красавицы, как ты, здесь найдется не мало обеспеченных и красивых мужчин. Так что желаю удачи. И прощай.
– Прощай?! И ты считаешь, что вот так можно со мной расстаться? Да ни один мужчина меня ещё не бросал! Вот так – с каким-то жалким «прощай», без дорогих подарков и драгоценностей!
– О, так ты хочешь всё перевести в товарно-денежную плоскость? А я-то думал, что у нас с тобой самые честные и лучшие отношения. Поцелуй за поцелуй, оргазм за оргазм… – он выгнул бровь, соблазнительно улыбаясь.
Этот гад ещё и лыбится! Так бы и расцарапала его смазливую морду!
Джара сжала ладони в кулаки так, что ногти больно впились в кожу, и сквозь зубы, как можно пренебрежительней прошипела:
– О чём ты говоришь? Никаких оргазмов я так и не получила!
– Ай-ай-ай! – рассмеялся Кэан. – Как не хорошо врать! Да весь «Метеор» в курсе как громко ты кончаешь.
– Я хорошо симулирую! – сузив глаза, выплюнула она.
Как же эту сволочь задеть побольнее?
Но Кэан в ответ только громко засмеялся.
– Лапочка моя, что ж ты так расстраиваешься? – преувеличенно вздохнул он, всё ещё улыбаясь. – Ведь где-то есть, уверяю тебя, тот единственный, кто ждёт не дождётся, а может быть и активно ищет такую замечательную девушку, как ты. Где вы встретитесь здесь, на Терлинне, или на другой планете, я не знаю, у меня с предсказаниями всегда было неважно. Но совершенно определённо скажу, я не тот, кто тебе нужен.
Он мне скажет! А может я сама могу решить кто мне нужен?! Красивый, молодой, богатый наследник, с которым так весело проводить время, мне очень даже подойдёт!
– Я не могу ждать, пока этот единственный соизволит меня найти! Если он конечно меня ищёт, а не сидит на диване и, почёсывая пузо, ждёт, когда я сама его найду. Тогда нафиг он мне сдался! Я выбрала тебя! Я хочу, чтобы всё продолжалось… – она, как могла, следила за своим тоном и постаралась, чтобы последние слова не выглядели такими жалкими и просительными.
– Ну, Джара! Всё началось только потому, что ты согласилась с уговором. Никаких обязательств. Только удовольствия. Помнишь?
– Помню! – выкрикнула она. – Но я надеялась, что ты передумаешь! Ты… ты разрушил все мои надежды!
Она не будет плакать! Ни за что!
– А вот это плохо, – огорчённо вздохнул Кэан. – Надежда всегда должна жить.
Он полез в свой рюкзак и достал продолговатую коробочку в синем бархате.
– На вот, держи! Пусть это будет моим прощальным подарком. И не расстраивайся больше. Говорят лиранские алмазы выполняют любое желание, – он по-мальчишечьи улыбнулся, – только чур не загадывать на меня! Лиранские месторождения принадлежат нашей семье, так что твоё желание вернуть меня не исполниться.
Джара опустила глаза, на протянутый подарок, и краем глаза заметила в раскрытом рюкзаке ещё несколько таких же коробочек.
Так эта сволочь всём своим бывшим эти лиранские алмазы дарит?! Как же ей хочется сейчас запустить этой коробкой в его физиономию! Да так, чтобы его улыбку перекосило на веки вечные!
– Ну что? Берёшь?
– Беру! – выдавила она из себя.
– Ну и ладненько! На твоей шее это колье будет очень миленько смотреться.
Она в раздражении отвернулась и чуть не столкнулась с капитаном. Тот легонько придержал её, не давая упасть, но тут же отпустил и, скользнув равнодушным взглядом, сосредоточил своё внимание на Кэане.
– Всё! Можешь меня поздравить. Высадка завершена и я полностью свободен. Может посоветуешь какую-нибудь гостиницу?
– Совсем охренел? Какая гостиница? Сейчас в резиденцию полетим.
– Нет, я Тори не оставлю, а её дед не приглашал, так что…
– Очнись парень! Твоя Тори уже давно вошла в круг, так что дед против не будет.
– Никуда я не входила, – отозвалась училка, которая незаметно подошла к ним и тут же оказалась в объятиях капитана.
– Входила, входила. Как только влюбилась в этого охламона, который кроме тебя никого больше не замечает. Так, что ты уже давно стала нашей.
Это слово «нашей» просто взбесило Джару.
А она значит не влюбилась?! Сволочь!
Кэан уже не обращал на неё никакого внимания. Он весело препирался с капитаном, заигрывал с училкой, а потом стал кому-то звонить. Ей казалось, что если она сейчас умрет от разрыва сердца и шлёпнется на мраморный пол, он и не заметит. Никто не заметит! Как будто её здесь нет и никогда не было… Как они смеют!
Когда появился дед Кэана, её даже не представили старику. Он совершенно равнодушно и даже как-то болезненно окинул её взглядом и впился со всем вниманием в капитана и училку, которые стояли крепко обнявшись.
Это пренебрежение старика, пусть и представительного, но безусловно старого, ею, молодой и красивой, стало последней каплей для Джары. Ненависть к этим наглым Шал'Линнам, к училке, которую все находят очаровательной и необыкновенной, к капитану, который не скрывая показывает всем свою любовь, затопила Джару с ног до головы.
Да что же этим мужчинам надо?!
Она столько выстрадала, чтобы стать красивой, в этом мире почти совершенных людей, где ей не повезло родиться уродиной. Она стала выглядеть, как девушка с обложки, ею восхищались и любовались. Она была умной. И пусть некоторые шептались, что свой пост в министерстве она заняла раздвинув ноги, Джара знала правду – она работала не покладая рук и ей в конце концов повезло. Справедливо повезло! Она могла говорить с мужчинами на любые темы. Но все они хотели от неё только одного – трахнуться, переспать и забыть, а советы и разговоры для них были только прелюдией к сексу. Ни один из них не видел её своей женой, матерью своих детей. Они наклеили на неё этикетку дорогой шлюхи, которая годиться на пару ночей, и это было безумно обидно. Обидно до слёз, до проткнутых ногтями ладоней и прокушенной губы – ведь мужчин у неё за всю жизнь было не так и много.
Она посмотрела на Кэана – своего последнего пятого мужчину. Такого красивого, такого остроумного, такого богатого и… такого равнодушного к ней. Ему, как и остальным, не нужны были её чувства, её любовь и забота. Он почувствовал её взгляд и обернулся. Кэан вместе со своей семьей направлялся к выходу из зала на стоянку аэрофлаев. Он широко улыбнулся ей и весело помахал рукой на прощание.
Засранец!
– Удачи! – донеслось его последнее пожелание.
Джара впилась пальцами в бархат коробки и, еле сдерживая слёзы, прошептала:
– Да… для мести вашему кругу удача мне определённо понадобиться…
Она закрыла глаза, давая самой себе почти невыполнимое обещание. Она отомстит за себя… Хоть одному из этой проклятой семейки, но отомстит!
* * *
Виана поуютнее закуталась в плед и уставилась на сизые волны. Ветер стал сильнее и на воде появились белые шапки пены, которые разлетались брызгами, ударяясь о скалы.
Когда же в её жизни всё пошло не так? Когда она, вот также, разлетелась брызгами и до сих пор не может стать собою? Ей было сложно однозначно ответить на эти вопросы, но определённо это началось давно, очень давно…
Она родилась в заботливой любящей семье аринора Терлинны. И хотя отца часто не было дома, мать всегда была рядом с ней и Гаэртом – её старшим братом, который, казалось, всегда знал обо всём на свете. Тогда весь мир казался огромным, таинственным и лежал у их ног. Игрушки, наряды, путешествия, вечеринки – у неё было всё. Дошло до того, что она не знала, что пожелать на очередной день рождения. Все её желания уже были исполнены. Именно тогда она стала задумываться над тем, что выполнять чьи-то желания гораздо интереснее и занимательнее, чем придумывать свои.
Когда в пятнадцать лет родители сказали ей, что у неё оказывается с рождения уже есть жених, она даже не возмущалась (это даже хорошо, что выбор сделали за неё). Мальчишки только-только начали её интересовать, а сын друзей родителей был уже молодым человеком и очень ей понравился. По сравнению с её ровесниками Сэйл Ша'Тэрр казался взрослым, умным и необыкновенно привлекательным. А кроме всего прочего никто не заставлял их жениться прямо сейчас, как сказала мама по-секрету, Виана в любой момент могла передумать. Но она так и не передумала. С Сэйлом они встречались каждое лето в летней резиденции её отца и чем больше узнавали друг друга, тем больше им обоим нравился выбор родителей.
Когда ей исполнилось восемнадцать, Виана твердо решила, что беззаботная жизнь её больше не устаивает, и стала усиленно готовиться к вступительным экзаменам. Она безумно заинтересовалась клонированием и выбрала для учебы Институт сенсетивов Терлинны. Сэйл тогда прилетел поздравить её с успешной сдачей всех экзаменов, и они вдруг поняли, что уже давно влюблены друг в друга по уши. Но не смотря на влюблённость и горячее нетерпение родителей, со свадьбой они решили подождать. Сэйл хотел закончить университет, да и Виану ждала учёба. Нет, тогда все ещё было хорошо и судьба казалась простой и понятной – учёба, свадьба, семья, дети, работа…
В первый раз её такой уютный и привычный мир разбился, когда в её жизни появился Морт. И с тех пор она никак не могла склеить осколки своего мира, потому что он разбивался снова. И снова…
Она шла на первую лекцию с нетерпением. И хотя Виана могла выбрать дистанционное обучение или индивидуальное, её больше привлекало обучение в группе. Новые люди, новые взгляды, новые знакомства. Стала бы она так радоваться, если бы знала, что буквально через пять минов после начала лекции в аудиторию, а так же и в её жизнь, ворвётся опоздавший парень, который перевернёт все её представления о себе?
Она думала что можно быть влюблённой только в одного мужчину? Желать только своего жениха? Как она заблуждалась! Едва черный взгляд Морта встретился с её, Виана поняла, что пропала. Она окружила себя мощными щитами так плотно, как только могла, потому что никто не должен был догадаться о её чувствах. В те дни мучительных сомнений и переживаний она задавала себе одни и те же вопросы. Любит ли она Сэйла? И тут же уверенно отвечала – да, любит! А Морта? Уже не так уверенно, но безусловно правдиво, шептала сама себе – да… да… И последний самый важный вопрос не покидал её сознание беспокойно пульсируя – «Как же теперь быть? Как?»
Она старалась общаться с Мортом, так же как и с остальными одногруппниками, но понимала, что ничего не получается. Не говоря ни слова друг другу о своих чувствах, Виана знала, что не будь она дочкой аринора, Морт в первый же день сделал бы её своей. А не будь Сэйла, она бы нисколько против этого не возражала.
Когда настала пора зимних каникул, она была уже на взводе. Чувства любви сразу к обоим мужчинам разрывали её – ведь выбрать надо кого-то одного. И тут всё её сомнения разрешились. Проснувшись в очередной раз от головной боли она посмотрела на ликом и со злости стукнула кулаком подушку. Через несколько часов с Деноса на каникулы прилетал Сэйл, и она ни за что не будет испытывать перед ним чувство вины, за свою любовь к другому мужчине. Она любит Сэйла? Да! Она любит Морта? Да! Значит она будет любить их обоих! И пусть кто-нибудь посмеет возразить в этом дочке аринора! Конечно, она не такая дура, чтобы мужчины знали друг о друге – ни один из них не согласился бы её делить. Но с этого момента она больше не будет мучиться, а постарается сделать счастливыми их обоих, и возможно это принесёт и ей долгожданное счастье.
В ту ночь она отдалась Сэйлу и поняла, что он прочно и на всегда занял место в её сердце. А когда каникулы кончились, она чуть приоткрыла щиты, давая заглянуть через них Морту, безмолвно говоря ему о своей любви. То, как озарились светом его темные глаза, наполнило её душу радостью и она поздравила себя с верным решением.
И пока учёба не закончилась, счастливы и любимы были все трое…
Всё кончилось, когда Сэйл решил порадовать Виану и, сдав экстерном последние экзамены, прилетел на Терлинну на две недели раньше. В тот день ей снова, как и в самом начале, пришлось делать выбор.
Её любимые мужчины стояли друг напротив друга такие разные, но в тот миг такие одинаковые. Их глаза пылали, руки были крепко сжаты в кулаки, а ноги широко расставлены. Между ними разгоралась невидимая дуэль, они оба закрылись от неё и ушли в Эрану, пытаясь расплавить сопернику мозги. Никто не сдавался. И вскоре Виана поняла, что они оба сильны, невероятно сильны и если бы знали о существовании другого, то от её щитов уже давно ничего бы не осталось. Не двигаясь, с каменными суровыми лицами Морт и Сэйл причиняли друг другу боль, из ушей и носа у обоих текла ярко-красная кровь, а тела покрылись потом, но никто из них не издал ни звука.
Крик вырвался у неё:
– Я ЛЮБЛЮ ВАС!
И когда мужчины обернулись и впились в неё глазами, требуя ответов, она прошептала:
– Люблю… обоих… перестаньте… пожалуйста…
Она сбросила щиты, открывая своё сердце, показывая откровенно глубину своих чувств к каждому, признаваясь снова и снова в своей любви… к обоим. Она вошла в Эрану, забирая их физическую боль на себя, успокаивая их и уговаривая не злиться и не мучить больше друг друга, ведь во всём виновата только она одна.
Когда из её носа потекла кровь и она пошатнулась от навалившейся усталости, они оба бросились к ней, ругаясь сквозь зубы. Теперь они смотрели только на неё, намеренно игнорируя соперника.
– Ты должна выбрать… – мрачно сказал Сэйл.
И Морт, стоящий рядом, безмолвно кивнул головой.
– Одного, – хрипло добавил он.
Виана закрыла глаза, чтобы не видеть их раненных, умоляющих взглядов, и наглухо закрылась щитами. Если бы она могла выбрать одного, то уже давно бы выбрала! И никогда бы не допустила такой сцены. Но она не могла!
– Выбирай! – донёсся до неё дружный и нетерпеливый приказ мужчин.
И тогда, сжав кулаки, она выдавила из себя:
– Сэйл…
Это имя стало победой для одного и приговором для другого. Но какой бы выбор Виана тогда не сделала, это разрезало её пополам.
Открыв глаза, она с болью посмотрела на Морта. Казалось он на мгновение окаменел, в его черных глазах ничего не возможно было прочесть, а потом он, очнувшись, отшатнулся от неё и выдохнул:
– Проклинаю…
Он медленно попятился от неё к окну, резко сдвинул раму в сторону и, бросив на неё последний взгляд, прыгнул вниз…
Так она разбилась в первый раз…
Вместе с Мортом…
Морт оставил после себя черную тень, которая навсегда стала её спутницей в Эране. И как потом ни старались ни Сэйл, ни отец, избавиться от посмертного проклятья им не удавалось, слишком много ярости, обиды и разочарования вложил в него Морт. Совместными усилиями родственникам удалось сбить интенсивность неудач, которые посыпались на девушку после проклятия. Но не смотря на это, каждый год она что-нибудь себе ломала, а к кухне Сэйл вообще запретил подходить. Для Вианы это место стало личной боевой зоной, которую без ожогов и порезов она никогда теперь не покидала.
Была ли она счастлива после этого? Да, безусловно. Но каждый раз выходя в Эрану, для работы или чтобы телепортироваться, Виане казалось, что из тени проклятья на неё неотрывно смотрят любимые черные глаза. И раз в год, в день его смерти, она сбегала от своего мужа и семьи. В одиночестве она отправлялась на пик Диринара, куда однажды перенёс её Морт, чтобы с «вершины мира» прокричать всем о своей любви. Там, на высоте, даже в тёплой одежде ей было холодно, не хватало воздуха, но она упорно шептала белым облакам, обнимающим гору:
– Люблю…люблю…
Не сразу, но Виана однажды поняла, что Сэйл страшно жалеет, что когда то заставил её выбирать. Теперь он готов был и на двух и на трёх мужчин в её жизни, лишь бы только она была счастлива. Но другие ей были не нужны…
А потом Виана забеременела. Родился Аллан, затем появилась маленькая Энни и семейная жизнь с Сэйлом приобрела другую глубину и новый смысл. Сожаления о прошлом остались в тени, а любовь и забота мужа, улыбки детей, их непосредственность и трогательность озарили её сердце.
… А потом её жизнь разбилась ещё раз…
Жарким солнечным днём Сэйл, Аллан и Энни полетели на пляж загорать и купаться. Виана сама упаковывала и складывала в аэрофлай еду, одежду, огромную кучу игрушек и здоровую надувную лодку. С утра ей не здоровилось и Сэйл уже хотел остаться дома, но Виана его отговорила. День на пляже был давным-давно обещан малышам и ей не хотелось их расстраивать. А если ей вдруг станет лучше, она тот час к ним прилетит, она обещает.
Но лучше не становилось и скоро к физическому недомоганию стало примешиваться необъяснимое чувство тревоги. Что-то было не так… Она была настолько взволнована, что никак не могла выйти в Эрану, на звонки ликома Сэйл не отвечал, и Виана утешала себя тем, что он наверно купается. Но когда через некоторое время к ней домой телепортировались родители, она по выражению их лиц сразу всё поняла. Случилось самое худшее и предчувствия не зря мучили её… Её самые любимые и родные люди взорвались в аэрофлае, когда подлетали к пляжу.
В тот миг Виана, как хрупкая ваза, разлетелась на множество осколков, каждый из которых стонал и кричал от боли. Слёзы текли не переставая, а жизнь потеряла всякий смысл…
Только присутствие родителей удержало её от самоубийства. А ещё новость о том, что у неё будет ребёнок… Ради малыша она заставляла себя вставать с постели, что-то есть и выгоняла себя на улицу, чтобы хоть там постоянно не плакать. Когда слёз совсем не осталось, в ней поселились пустота и безумно соблазнительные мысли о смерти. Только постоянное присутствие мамы, которая напоминала ей про малыша, да растущий животик, вид которого вызывал смешанные чувства горькой радости и солёного сожаления, удерживали её от опрометчивых поступков. Тем не менее она ходила на кухню и присматривалась к ножам, она рвалась в город, чтобы выбрать себе самый высокий небоскрёб, её тянуло в аптеку, где она с интересом рассматривала коробочки со снотворным…
Всё изменилось, когда она посмотрела в глаза новорожденного сына. У Руэрта были карие глаза. Теплые и родные глаза Сэйла. И Виана поняла, что жизнь всё-таки продолжается. Она научилась жить заново. Она снова улыбалась и смеялась, потому что, как бы плохо не было, невозможно не ответить на улыбку и смех любимого маленького сына. Она знала, что чересчур балует его, но ничего не могла с собой поделать. Он был у неё единственным. Родители утверждали, что она слишком «трясётся» и опекает Руэрта. И она с ними соглашалась, но продолжала «трястись» и опекать. Больше с её семьёй ничего плохого не случиться!
Она как всегда ошибалась…
В тот день Виана была дома одна. Сын был у бабушки, но уже скоро они должны были вновь увидеться – после обеда все встречались на благотворительном концерте. Она отправилась в душ, чтобы освежиться, и её личное проклятье выбрало именно этот момент, чтобы она поскользнулась. В очередной раз сломав ногу, Виана поняла, что никуда не пойдёт. Когда вызванный врач оказал первую медицинскую помощь и наложил временный гипс, к ней телепортировались мама с Руэртом.
– Опять, – огорчённо вздохнула Риния.
– Снова! – радостно завопил сын и побежал за красками.
– Ты зря ему всё позволяешь, – упрекнула её мама.
– Ничего не вижу плохого, чтобы он разрисовал этот скучный гипс весёлыми картинками.
– Дело не в этом. Концерт благотворительный, а он должен привыкать к таким мероприятиям. Теперь же он туда не пойдет.
Руэрт и в самом деле не хотел никуда идти. А Виана не особо и сопротивлялась его уговорам, ей не хотелось сидеть одной в огромном доме, и сын остался. Они включили огромный экран, чтобы посмотреть концерт, на который так и не пошли, уселись на полу и стали дружно разрисовывать гипс смешными картинками. Через два дня у неё была запись на процедуру сращивания костей, а до того времени она будет щеголять по дому с оригинальной росписью на гипсе. На её, пусть и пристрастный, взгляд у сына был явный художественный талант.
Она весело смеялась над смешной рожицей, которую сын изобразил на ноге, когда на экране, пропало изображение. Смех резко прервался, дурное предчувствие резко сдавило её горло и она дрожащей рукой стала набирать маму. Одновременно Виана пыталась увидеть мать через Эрану, но в состоянии сильного волнения у как всегда ничего не получилось. А через несколько мгновений экран снова ожил и взволнованный диктор стал говорить страшные слова, которые жестоко впивались в мозг:
– Произошёл террористический акт… много убитых и раненных… точные данные уточняются… ответственность берёт на себя организация «Свобода от тей'линнов»…
Ликом мамы не отвечал… больше никогда…
А через две недели она потеряла и любимого брата. Он проводил какие-то эксперименты и что-то внезапно пошло не так. Погибли все, кто находился в лаборатории, в том числе и Гаэрт…
В те страшные дни она не отпускала руку сына, она спала с ним в одной кровати и однажды ночью, проснувшись от очередного кошмара, Виана поняла что должна делать. Люди, которых она любит, больше не должны умирать. У них обязательно должен быть шанс выжить. И такой шанс может дать только клонирование. А значит в ближайшее время она клонирует Руэрта!
Конечно, она знала, что клонировать детей было запрещено законом. Но о каком законе может идти речь, когда близкие и родные люди уходят один за другим? Сколько раз можно склеивать себя по кусочкам? И сколько смертей она ещё сможет перенести?
Да, клонирование было определённой гарантией в случае смерти, но вот стандартную процедуру следует изменить. Если она сделает матрицы тела и сознания сына, чтобы воспользоваться ими после его смерти, то их придется хранить в Центре клонирования, а об этом сразу же станет известно. А значит, она вынуждена нарушить ещё один закон – клонирование, только после смерти. Она запустит процесс клонирования, одновременно с переносом сознания, а потом отправит клона на какую-нибудь безопасную планету подальше от сферы деятельности сенсетивов. И если (пусть этого никогда-никогда не случиться!) несчастный случай всё же произойдёт, у её сына всегда будет второй шанс.
Виане пришлось врать, изворачиваться, влиять на сознание врачей и операторов Центра, лететь на отсталый Зиноб, но она всё-таки добилась своего. И только, заглянув в карие глаза клонированного мальчика, глаза Руэрта, глаза Сэйла, она поняла, что сделала чудовищную ошибку. Перед ней, сжимая в руках любимую игрушку, стоял её сын. Второй сын… который упорно называл её мамой и искренне не понимал, что происходит.
Она не знала, как исправить то, что натворила. Мама, которая всегда её понимала, умерла, отец был в трауре, а старший брат, который был бы только рад поучить Виану жизни и дать ей дельный совет, уже никогда этого не сделает. Она попыталась успокоить свою совесть, пересылая для Деймира огромные деньги на Зиноб и требуя отчеты от доверенных лиц о его жизни. И в конце концов убедила себя, что у него всё отлично, а о её преступлении никто ничего не узнает. Но тайное всегда всплывает на поверхность.
Мирран тоже пришёл к выводу, что терять больше он никого не намерен и, дождавшись совершеннолетия своего старшего внука, отправился вместе с ним в Центр клонирования. Там он случайно наткнулся на врача (одного из тех немногих людей), кто помогал Виане в ту ночь, и понял, что мужчина подвергался ментальному воздействию. Врач мучился от чувства вины, но никак не мог вспомнить, что же такого плохого он совершил. В отце не зря текла кровь Шал'Линнов – он прочитал «закрытые» воспоминания и ужаснулся поступкам своей дочери.
Тогда Виана с лёгкостью и без возражений вынесла гнев разъярённого отца. Она сама чувствовала себя виноватой и готова была согласиться с любым наказанием. Особенно, когда после полёта Миррана на Зиноб она узнала, что Деймир за всё это время не получил ни одного денежного перевода, а доверенные лица жестоко надругались над её доверием. Благополучная жизнь, которая, как она думала, была у её сына, оказалась миражом. И Деймир, охваченный ненавистью, не намерен был никого впускать ни в своё прошлое, ни в своё сердце.
