Текст книги "Дикий цветок"

Автор книги: Вирджиния Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава одиннадцатая

– Что там слышно от Лесситера? – резко спросил Дюран. Тирелл покачал головой:

– Ничего.

Дюран заворочался в мягком кожаном кресле.

– Черт побери, мне донесли, что он погнался за ними. Но прошло уже три дня: вполне достаточно времени, чтобы схватить их.

– Может, он не догнал их?

– Или они догнали его. – Дюран нахмурился и взял со стола листок, лежавший перед ним. – Вот, получил телеграмму от Смита. Он нашел еще пару девчонок. Говорит, молодые, хорошенькие. И хлопот с ними много не будет.

Тирелл почесал затылок и ухмыльнулся.

– Может быть, оставим этих себе?

Дюран ухмыльнулся в ответ, потом медленно проговорил:

– Может быть. Посмотрим, сколько за них предложат в Денвере.

– А где они сейчас?

– Тут, неподалеку. Только что с поезда из Филадельфии, работают пока в ресторане… Ни пап, ни мам. Искать никто не будет.

– Когда мы уезжаем?

– Завтра. Надо еще разобраться с Вилли. Он что-то тянет с белобрысой сучкой, которая доставила нам уйму хлопот в Эль-Пасо.

– А я думал, там вся каша из-за Снейки заварилась.

– Нет. – Дюран нахмурился. – Нашлась одна бабенка, с которой оказалось нелегко иметь дело… А Снейки был просто раздолбай. И умер потому, что не обращал достаточного внимания на мелочи. А мелочи в нашем деле – самое главное…

– Я знаю, босс.

– Как, например, Колорадо Кейт и ее брат… И эта мелочь уже десять лет торчит занозой у меня в заднице. Я думал, что три года назад вытащил ее. Их ведь загнали в такой угол, и на носу была зима… Как они там выжили, не понимаю!

– Некоторые дети рождаются двужильными.

Дюран оскалился:

– Да уж… Я даже повстречался с одним таким несколько лет назад…

– Я тоже помню. Тот самый пацан, который завалил Снейки.

Дюран заворочался в кресле и встал.

– Хватит болтать, Тирелл. Тронемся прямо с утра. Приготовь лошадей для девок. Двигаться надо будет быстро. И разузнай, куда запропастился этот чертов стрелок… Если его ухлопали, я хочу знать точно. А если он все же схватил Конрада и его сестру, тем более хочу знать.

Девон стоял на крыльце лидвиллской гостиницы и курил. Мортон оставался внутри, он любую свободную минутку норовил провести возле симпатичной хозяйкиной дочки.

По сути, это была и не гостиница вовсе, а постоялый двор. Но здесь было безопаснее, чем в отеле на центральной улице, где необходимо регистрироваться в книге для приезжих. Девон останавливался здесь несколько лет назад и запомнил, что в комнатах чисто, а еда хоть и простая, но добротная. Сейчас он, правда, напрочь забыл имя, которым назвался тогда, но хозяйка узнала его и приветствовала как мистера Киттеринга.

Затянувшись последний раз – в доме не разрешалось курить, Девон бросил окурок и раздавил его каблуком. В Лидвилл они добрались поздним вечером, и суд был уже закрыт. Но завтра первым делом – туда. Постараться встретиться с Сэмом Мейсоном, как велел Лесситер… Посмотрим, что из этого получится.

Чертов Лесситер! Руки Девона сжались в кулаки. Он готов был разорвать ублюдка на куски. И согласился на все это только ради Кейтлин… Кейт. Тут Девон ничего не мог поделать.

Слишком неопытна сестра против таких подонков. Все, что было у нее на уме, тут же отражалось в зеленых глазищах!

У Девона потемнело в глазах, когда он представил, как Лесситер лежит на Кейтлин. Он потряс головой. Чего греха таить, ему не нравились мужчины, которые пытались ухаживать за сестрой, но меньше всего на свете он хотел, чтобы первым у нее оказался Лесситер. А по всему было видно, что получится именно так. Этот ублюдок, похоже, умел добиваться своего. Слишком смущенное было у нее лицо… А мерзавец только стоял и ухмылялся.

Внутри у Девона все застыло от ледяной ярости, но он переборол себя. Сейчас нужно сосредоточиться на том, что ему предстояло. У него было две недели, четыре дня из которых уже прошло впустую. Осталось десять. И за это время он должен найти доказательства, которых не смог добыть за десять лет. Как это сделать, он не представлял.

Девон развернулся так резко, что песок заскрипел под каблуками, и стал смотреть в темноту. Вдоль спускавшейся вниз улицы бежала цепочка тусклых фонарных огней. Окруженная беленым заборчиком и пышными розовыми кустами «гостиница» миссис Коудл располагалась в самой возвышенной части городка. Он в прошлый раз и подошел к этому дому из-за розовых кустов… Мать тоже хотела обсадить все на прииске розами, заставляя отца купить рассаду. Наконец он купил, и все розы принялись в первый же год. Отец все хвастался, что жена у него – самый лучший садовод в округе. Интересно, растут ли розы до сих пор, или Дюран там все перекопал?

Скрипнула входная дверь, Девон резко повернулся. Но на крыльце появился вовсе не Мортон, как он ожидал, а молодая женщина, тоненькая и стройная, почти девочка. Она несмело подошла, шурша юбками.

– Добрый вечер, мистер Киттеринг, – сказала вежливо приятным голосом, который вдруг напомнил Девону, как льется из банки кленовый сироп. Он невольно улыбнулся.

– Добрый вечер. – Он не мог вспомнить ее имя и чувствовал себя глупо. Хозяйка наверняка говорила, когда они приехали, но он думал тогда только о том, как поскорее умыться да растянуться на кровати. И теперь жалел. – Хороший вечерок…

Девушка не уходила, стала рядом, опершись на перила. Девон уловил ее запах, и ему понравилось, как она пахнет, понравилось, как вьются светлые волосы по плечам.

– Да, здорово, – согласилась она. И повернулась так, что свет из окна упал на ее лицо.

Она была красивой. Очень красивой. Из-под густых длинных ресниц на Девона смотрели огромные карие глаза. А губы были такие, что Девон сразу представил, каково бы это было, поцеловать их. Он повернулся к девушке.

– Давно вы здесь?

– В Лидвилле или у миссис Коудл?

– Вообще, – пожал он плечами. И когда она улыбнулась, ощутил, как кровь приливает к щекам.

– В Лидвилле месяцев шесть. А здесь, у миссис Коудл, всего неделю. – Она поправила прядь волос на лбу и вскинула голову. – А вы долго собираетесь здесь пробыть?

Девон растерялся. Он не привык рассказывать о себе людям, тем более – незнакомым. Но вопрос был такой невинный.

– Нет, – ответил он и, показалось, увидел разочарование, мелькнувшее в ее глазах. – Но, может быть, вскоре приеду еще.

И с чего он это сказал? Сам не понял. Черт, да в ближайшие несколько недель у него будет предостаточно шансов оказаться на том свете! Если он не добудет то, чего требовал Лесситер, тот попытается сдать их Дюрану, и тогда кому-то из них точно придется погибнуть. Судя по тому, что он слышал о Лесситере, ему здорово повезет, если тот отправится на кладбище первым.

Девушка все смотрела на него, и теперь в глазах у нее было восхищение. Девон в общем-то привык, что женщины обращают на него внимание, но среди них попадалось не так уж много юных, сладко пахнущих красавиц с приятным голосом и в застегнутых на все пуговицы блузках. Это было ново, неожиданно… и очень нравилось ему. Он прислонился плечом к столбу террасы.

– А вы здесь остановитесь, когда вернетесь? – спросила девушка.

Он пожал плечами:

– Если вы опять придете сюда.

Что-то веселое зажглось в ее теплом взгляде.

– Как только узнаю, что вы приехали, обязательно приду.

Девон чувствовал себя странно. Такие отношения с женщинами были непривычны для него, он всегда испытывал неловкость, встречаясь с так называемыми «порядочными» девушками, не знал, о чем с ними можно говорить. Но сейчас все было иначе. Девон чувствовал, как что-то теплое рождается в нем. Растерянная улыбка блуждала по его губам.

– Ладно, – вымолвил он наконец, – тогда я обязательно вернусь.

– Вы всегда так сговорчивы, мистер Киттеринг?

– Нет, мэм… Я так сговорчив только с молодыми леди, у которых… такие большие глаза и мягкие волосы.

– Ну таких только в Лидвилле сотни две наберется.

Девон широко улыбнулся. Зубы его блеснули необычайной белизной на фоне загорелого лица. А ярко-голубые глаза смеялись из-за густых ресниц.

– Не стану спорить с леди. Но таких красивых девушек, как вы, я в Лидвилле еще не встречал.

– А вы знаете здесь всех девушек?

– Тех, которые того заслуживают.

Она была так хороша, когда рассмеялась, и Девон ощутил, как что-то толкнулось внутри. Смех ее был похож на тихий звон серебряных колокольчиков в теплом вечернем воздухе. Он вновь ощутил ее запах, донесенный легким ветерком, и опять подумал о розах. Может быть, нужно сказать что-то еще, придвинуться к ней поближе, но из дома донесся громкий нетерпеливый голос:

– Молли! Где ты, на веранде?..

Лицо девушки погрустнело, она будто вспомнила о чем-то не очень приятном.

– Я здесь, матушка, – отозвалась она после краткого замешательства. – Сейчас иду.

Молли… Имя очень подходило ей.

– Вам нужно идти? – спросил Девон, стараясь хоть на секунду удержать ее. Что-то в этой девушке неожиданно взволновало его. А ведь они почти и не поговорили. Может быть, больше слов сказала обо всем Девону ее тихая и мягкая улыбка?

– Нет, еще немного подожду.

– Точно? А как же?..

Девон кивнул в сторону двери, откуда донесся голос.

– Когда матушка на самом деле сердится, она кричит совсем по-другому. Тогда я знаю, что нужно идти. – Молли с улыбкой пожала плечами и чуть тряхнула головой. Девон, как зачарованный, смотрел на ее волосы. – Сейчас она просто спрашивала, где я.

– Вы всегда так хорошо разбираетесь в людях?

– Иногда.

Девон улыбнулся уголком рта.

– А как насчет меня?

Он шутил. Но девушка восприняла все неожиданно серьезно. Она окинула его быстрым взглядом, потом посмотрела прямо в глаза. Девон вдруг вспомнил, что давно не причесывался, и рубашка на нем мятая, несколько дней не стиранная. Да и не брился он уже дня четыре – серебристая щетина отчетливо блестела на щеках.

Молли облокотилась на перила.

– Я думаю, что вас сейчас что-то очень заботит, что-то очень важное. И вы тревожитесь, не зная, как все это для вас обернется…

Девон невольно оттолкнулся от перил, выпрямился и посмотрел на нее. Слишком она была проницательна для юной красотки.

– Такое можно сказать почти о каждом мужчине в этих местах, – усмехнулся он.

Ее глаза расширились, она по-прежнему не сводила взгляда с его лица.

– Может быть. Но у вас печаль в глазах. Думаю, потому что исход этого важного дела от вас не зависит.

Невозможно. Ведь она не могла ничего знать. Значит, просто догадалась. Случайно. Девон несколько расслабился и заставил себя рассмеяться.

– Есть такое… Беспокоит меня одно дельце, – сказал он, глядя ей в глаза, словно пытаясь пересилить ее взгляд. – Боюсь, что не увижу вас опять, после того как хозяйка по-настоящему позовет вас.

Ее губы сложились в улыбку.

– Если это все, чего вы боитесь, – произнесла она едва слышно, наклонившись ближе, – то не тревожьтесь. Я обязательно выйду сюда завтра вечером… Матушка рано ложится спать.

Невольно понижая голос до шепота, Девон спросил:

– Тогда почему сегодня она так поздно сидит в гостиной?

– Сегодня была наша с ней очередь мыть посуду. Мы делаем так, чтобы было меньше расходов, – Девушка позволила ему наклониться еще ниже и сама подалась навстречу. Их тела почти соприкасались, – А завтра посуду будут мыть другие, и матушка сможет лечь пораньше.

Девон чувствовал легкое тепло ее тела, от запаха кружило голову – пахло розами и женщиной. Это сочетание заставило его вздрогнуть. Он с трудом проглотил комок, внезапно перекрывший горло, но уже не мог отвести взгляда от ее груди, туго обтянутой тканью блузки. Наверняка она небольшая и упругая. Ему казалось, что даже соски угадываются под тканью… И наверняка пахнет розами. В каком-то мгновенном затмении ему неистово захотелось узнать, проверить.

Сам не понял, как удержался. А когда осознал, что не сможет, не позволит себе сделать этого, охватило острое чувство сожаления. Словно потерял что-то очень ценное. Такое, чего никогда не сможет обрести… Но все было правильно. Так мог бы поступить негодяй Дюран или этот… Джейк Лесситер. А он не мог. Тем более – с этой девушкой.

Глубоко вздохнув, Девон отступил. Посмотрел на дверь.

– Думаю, хозяйка сейчас придет сюда. Кажется – шаги…

– Тогда до завтра? В девять вечера? – спросила Молли быстрым шепотом.

Он хотел ответить отрицательно и не смог. Пусть потом поймет, что не дождется его. Только не сейчас.

– До завтра, – выговорил он, надеясь, что слова прозвучали не слишком фальшиво. И заставил себя улыбнуться.

Когда она скрылась в доме, одарив на прощание своей тихой улыбкой, Девон долго смотрел на дверь. Потом отвернулся и уставился во тьму. Едва ли понимая, что делает, свернул и закурил сигарету. Черт побери, никогда он так не волновался из-за женщины. Если не считать Дженни Эванс, самой красивой девочки в округе. Но это было в первом классе… Два месяца он ходил за ней по пятам, а потом вдруг решил, что ему надоело. Может, и на этот раз будет так? Только решить все: надо быстрее. Сейчас.

Но за первой сигаретой пальцы свернули вторую, и Девон не заметил, как выкурил ее. Он ничего не знал о девушке, даже ее фамилии, но ему было все равно. Да оно и правильно. При его-то жизни, когда не знаешь, доживешь ли до вечера, не хватало только влюбиться.

А потом мысли как-то сами собой вернулись к Кейтлин. Сестра! Только теперь он вдруг осознал, как много Кейт значила для него. И вот сейчас она в руках этого Лесситера!.. Девон яростно помотал головой. Он готов был лететь в ад в обнимку с этим мерзавцем, чем сознавать, что беззащитная Кейт находится в его руках.

Глава двенадцатая

Лучи утреннего солнца дробились решетками жалюзи, солнечные пятна бродили по едва колыхавшимся шторам. Кейтлин открыла глаза и пошевелилась. Потом резко села на кровати и только тогда поняла, где находится.

Как давно она не спала в настоящей постели, на настоящей кровати с простынями, матрацами, подушками! На кровати, стоящей посреди комнаты. И если бы не вновь ожившие мысли о том, почему она здесь находится, Кейтлин обязательно понежилась бы в мягком тепле. Но она была пленницей Джейка Лесситера… И все сразу померкло. Сказочная спальня превратилась в грязный гостиничный номер. Даже хуже. В бордельный «кабинет».

Джейк еще не возвращался. Постель с его края была не тронута, одежды тоже нигде не было видно.

Кейтлин нетерпеливо откинула волосы с лица. Ей было абсолютно все равно, где он шляется. И с кем. Нашел какую-нибудь мягкую толстуху, которая позволит ему что угодно. Сколько же баб ему надо, чтобы насытить свою похоть?

Завернувшись в простыню, она спустила ноги с кровати и встала. Лодыжку пронзила острая боль. Прихрамывая, Кейтлин обошла комнату.

Кто-то побывал здесь, когда она спала, подтер на полу лужи, оставшиеся после их купания. На столе стопкой лежали чистые полотенца, возле лохани стоял кувшин с водой. Интересно, что они подумали, когда прибирали? Кейтлин невольно улыбнулась. Хотя горничные в этом доме наверняка привычны и не к такому.

Поднос с остатками еды все еще находился на столе, никто не подобрал с пола и фруктов, которыми она швырялась в Джейка. Жаль, что ничего не осталось на подносе. Сейчас Кейтлин не отказалась бы от яблока.

Она вздохнула, подошла к окну и распахнула ставни. Яркие солнечные лучи залили все вокруг. Острый утренний холодок проник в комнату. Кейтлин передернула плечами и вдруг ощутила, как, несмотря ни на что, она была счастлива прошлой ночью.

Потом высунулась из окна и глянула вниз. Крутой обрыв, усеянный острыми каменными зубцами, выглядел ужасно. Кейтлин поняла, как ей повезло. Теперь казалось чудом, что она не разбилась насмерть о скалы. И кому пришло в голову построить дом на таком обрыве, подумала она неприязненно.

С одной стороны к дому примыкала длинная, приземистая конюшня, возле нее стоял элегантный экипаж. Кейтлин чуть не рассмеялась, представив, как по воскресеньям проститутки чинно усаживаются в него и отправляются в церковь. Да уж, картинка!.. Она вспомнила женщин, которых видела здесь, когда они с Джейком приехали. И вдруг поразила мысль: а чем она сама сейчас лучше их? Ведь никому не докажешь, что она очутилась здесь не по своей воле.

Раздосадованная, Кейтлин вернулась к столу, увидела остатки еды на подносе, отломила кусочек черствого рогалика и стала рассеянно жевать. Может, о ней все забыли? Хотя кто-то ведь подтер пол и принес воды. Кроме того, позаботились и о запасе спиртных напитков. На небольшом комоде стояло несколько разнокалиберных бутылок… И все же ей было не по себе. Времени прошло немало. Судя по положению солнечных пятен на полу, время приближалось к десяти часам.

Присев в стоявшее в углу кресло, отгороженное от столика для умывания разрисованным яркими цветами экраном, Кейтлин опять задумалась о том, что произошло и происходит с ней. Потом невольно мысли обратились к Девону. Где-то он сейчас и что делает? Ей очень хотелось, чтобы у него все получилось, все было в порядке. Она не очень надеялась, что брату удастся найти доказательства против Дюрана, но хотелось верить, что все кончится хорошо.

Несмотря на уверенность Джейка, что всегда можно что-то раскопать, если постараться, Кейтлин в этом сомневалась. Она вообще не понимала, почему он согласился помогать им. Лесситер вел себя непонятно: то поступал как завзятый деляга и негодяй, то вдруг начинал разыгрывать из себя этакого весельчака, рубаху-парня, даже благородного ухажера. Все это смущало Кейтлин, ставило в тупик.

Это можно было бы объяснить, если бы он не работал на Дюрана и если бы она не знала о его репутации. Но Джейк Лесситер был слишком известен по всему Западу. Кейтлин слышала это имя, сколько помнила себя. В одном ряду с Клеем Элисоном, Джоном Уэсли Харденом, братьями Джесси и Фрэнком Джеймсами. Все были закоренелые, безжалостные убийцы. Им человека застрелить – что муху прихлопнуть. Правда, в последнее время этих молодцов в округе поубавилось. О братьях Джеймсах говорили, что они осели в Нэшвилле и разыгрывают из себя добропорядочных буржуа. Кола Янгера вместе с братьями повесили за ограбление банка в Миннесоте. Харден уже несколько лет в тюрьме. Говорят, его обвинили в убийстве сорока четырех человек.

Кейтлин вздрогнула, вдруг представив, как обойдутся с ней, если она попадет в руки властей. Люди наверняка относятся к ней так же, как к этим отпетым негодяям. Где же справедливость?.. Все знают, что Лесситер живет тем, что убивает людей, и наверняка убил немало, но ни один прокурор не может ничего доказать. А они с Девоном только пытаются отомстить Дюрану. Но для людей нет разницы. Всех, кто нарушает закон и спокойствие граждан, в конце концов, ждет одна и та же судьба: пожизненный срок или веревка… Нет на свете никакой справедливости! Все именно так, как говорил Девон: выигрывает тот, кто первым нажмет на курок.

Кейт вздохнула, пошевелилась, удобнее усаживаясь в кресле, простыня сползла с голых ног. Все они были в царапинах, кровоподтеках и синяках. Большой палец на правой ноге посинел и распух. Приятного мало, но ничего серьезного. Кейтлин встала, подошла к комоду и, взяв с него серебряное ведерко, в котором с вечера стояла бутылка с вином, вернулась к креслу. Достала из ведерка бутылку и сунула разбитый палец в холодную воду. Ощущение оказалось не из приятных. Кейтлин судорожно втянула в себя воздух, закусила губу и передернула плечами. Но сейчас важно было, чтобы опухоль спала как можно быстрее.

Она так и сидела с ногой в ведерке, когда в коридоре послышались быстрые шаги, потом в замке повернулся ключ, и на пороге обрисовался силуэт Джейка. Он внимательно посмотрел на Кейт и плотно притворил за собой дверь.

– Лохань для мытья чуть побольше размером. Ты перепутала, Колорадо, – сказал он насмешливо.

Кейтлин холодно взглянула на него и поправила простыню на груди.

– Ты прекрасно понимаешь, что я делаю. Не разыгрывай из себя дурачка.

– Ладно. – Лицо Джейка сделалось серьезным. – Дай-ка мне посмотреть твою ногу.

Он шагнул к Кейтлин, но она жестом остановила его.

– Спасибо, я вполне в состоянии позаботиться о себе. И разговаривать с тобой я не хочу. Так что держись от меня подальше.

Губы его насмешливо поджались, но настаивать Джейк не стал. Кейтлин заметила, что выглядит он усталым и чем-то явно озабочен. И еще заметила, что он успел переодеться. Теперь поверх красной байковой рубашки на нем был кожаный жилет, а джинсы были явно только что из стирки. Даже сапоги выглядели так, будто их недавно начистили до блеска. Вначале она удивилась, кто это успел так позаботиться о нем. Но ответ напрашивался сам собой. И не вызвал у Кейтлин ничего, кроме раздражения.

– Успела уже к бутылке приложиться с утра, – заметил он беззаботным тоном, который особенно не нравился Кейтлин и действовал на нее, как удары электрического тока. Впервые она испытала такое в детстве на ярмарке, где, как диковинку, показывали состоящую из полированных железяк машину, из которой время от времени могли сыпаться – голубоватые искры.

– Я не пью, – ответила она не сразу, взглянув на бутылку, стоявшую рядом. – Предоставляю это тебе. У тебя здорово получается.

Он кивнул, взял бутылку, посмотрел на просвет и понюхал горлышко.

– И правильно делаешь. Вино уже выдохлось…

Она нахмурилась и решила ничего не отвечать. Не хотелось вести пустопорожние разговоры.

Джейк поставил бутылку на стол, подошел к окну и выглянул. На ярком свету следы утомления были еще заметнее у него на лице, и Кейтлин вдруг с неожиданной болью и обидой представила его в объятиях Паулы или какой-нибудь из ее любвеобильных «девочек». Ей-то, конечно, наплевать. Наплевать!.. Но отчего же так противно заныло в груди?

Повернувшись спиной к окну, Джейк пристроился на подоконнике, сложив руки на коленях. Солнце освещало его сзади, и веселые искорки плясали в иссиня-черных волосах.

– Когда ты, наконец, успокоишься, Колорадо, и с тобой можно будет спокойно поговорить? – спросил он каким-то очень обыденным, даже усталым голосом.

Кейтлин взглянула на него и отозвалась мрачно:

– Когда буду чувствовать себя спокойно.

– Значит, не скоро… Никогда не встречал столь взбалмошной дамочки. Ты, по-моему, постоянно готова устраивать скандалы по любому поводу.

– А как бы ты чувствовал себя на моем месте? – резко ответила она. Гнев и обида буквально душили. – Я не просила тебя привозить меня сюда. Ты притащил меня силой и теперь хочешь, чтобы я благодарила тебя за это?..

– Ну не совсем уж силой.

– Да. Просто пригрозил, что иначе убьешь брата или сдашь нас обоих Дюрану. Очень галантное приглашение. От такого невозможно отказаться.

– Что поделаешь. Но я не об этом хочу поговорить…

Джейк соскочил с подоконника, подошел к ней, остановился рядом и окинул ее обнаженные выше колен ноги. Потом положил руку на плечо. Кейтлин вздрогнула.

– Я не о том хотел, – проговорил он тихо и как-то слишком нерешительно. – Тебе нравится, когда я притрагиваюсь?

– Я ненавижу тебя, – произнесла она, не смея поднять глаз.

– Милая, кто из нас кого дурачит? Или показать тебе следы, которые твои коготки оставили на моей спине, когда я пытался вырваться их твоих объятий?

Кейтлин вся вспыхнула. Она не знала, что сказать, чем ответить на его слова, и ненавидела себя за это. Тем более, что в этих словах было слишком много правды. Слишком.

– Я уже говорила тебе… – начала она с натугой. – Если уж так случилось… Но я не хочу быть одной из многих в твоей постели. И не буду… Может, я порой не в силах справиться с собой. Но это ничего не значит. Просто ты слишком хорошо знаешь эти ниточки… за которые надо дергать. Любой другой с таким опытом добился бы от меня того же…

Она почувствовала, как пальцы Джейка сжали ее плечо. Потом он убрал руку и отступил.

– Я смотрю, ты умеешь воткнуть вилку в нужное место. – Он усмехнулся. – Давай говори дальше, я потерплю.

– А что дальше? Тебе ровным счетом наплевать на меня и мои чувства…

Джейк облокотился о комод и, сложив руки на груди, смотрел на нее исподлобья. Опять он выглядел усталым и подавленным. А Кейтлин все не могла успокоиться. Вдруг ее поразила догадка, что вся эта мужественность и насмешливость – лишь защита. Что за ней может скрываться что-то очень чувствительное и ранимое. Но и за эту догадку, за это невольное сочувствие к нему она еще больше возненавидела себя.

– Ты когда-нибудь оставался совсем один? – спросила она требовательно. – Совсем один, знаешь, как посреди прерии… Когда опереться не на кого и надеяться можно только на самого себя? Ты тогда тоже не очень веселился бы…

– Знакомое ощущение, – он усмехнулся. – Но бессмысленные стычки с тобой почему-то отбирают у меня слишком много сил и портят настроение. Может, мне лучше опять уйти и вернуться, когда ты успокоишься?

– Делай, как знаешь. Иди завались в постель с какой-нибудь шлюхой…

Она внезапно замолчала, сообразив, что все это слишком похоже на ревность. И если она надеялась, что Джейк не заметит этого, то зря. Его ухмылка сделалась шире.

– Милая, неужели ты меня ревнуешь? Вот уж не думал, что так много значу для тебя. Тогда прямо сейчас готов доказать, что душой и телом принадлежу только тебе!

Кейтлин судорожным движением выдернула ногу из ведерка и стала вытирать ее краем простыни, все ниже склоняя голову и надеясь, что он не заметит ее пылающих щек. Наконец, справившись с собой, взглянула на Джейка.

– Ты льстишь себе! Вожжайся хоть с целой армией проституток, если тебе так нравится, а меня оставь в покое!.. Буду тебе только благодарна!

– Оставь свою благодарность при себе. Я не собираюсь оставлять тебя в покое.

Пальцы Кейтлин вцепились в край простыни. Теперь она смотрела на Джейка с ненавистью.

– Чего ты добиваешься? Зачем мучаешь меня?.. Разговоры всякие начинаешь. Если хочешь опять изнасиловать, то завали на кровать, свяжи… Можешь еще хлыстом отстегать. Будет больно, но хоть не так противно.

– Эй, Колорадо! Говори, да не заговаривайся… Кроме того, – он погасил раздражение в голосе, – сейчас я слишком устал и ничего не могу обещать.

Она сдержала себя, закусив губу. Что с ней творилось? Кейтлин не помнила, чтобы в жизни кто-нибудь сумел вывести ее из себя несколькими словами, насмешливой улыбкой. Похоже, у Лесситера был огромный опыт в подобных делах.

Джейк некоторое время смотрел на нее, потом пожал плечами.

– Ладно, если думаешь, что сможешь вести себя пристойно, – произнес он вкрадчивым голосом, от которого мурашки побежали по спине Кейтлин, – то я принесу тебе что-нибудь надеть, и тогда мы сможем прогуляться. Или тебе больше нравится сидеть взаперти?

– А где моя старая одежда?

Он беззаботно пожал плечами. Кейтлин не нашлась, что ответить. Она сама не .знала, чего ей больше хочется. И откуда ему известно, что ей невмоготу сидеть в этой комнате? Но для того, чтобы выйти на улицу, придется напялить на себя какое-нибудь из ненавистных платьев. С другой стороны, это прекрасная возможность оглядеть окрестности. На всякий случай.

– Хорошо, – наконец сказала она. – Что принесешь, то и надену.

– Слава богу! – хмыкнул он. – И почему я все терплю? Столько хлопот ради нескольких минут удовольствия!

В ту секунду у Кейтлин просто не нашлось под рукой ничего, чтобы запустить ему в голову. А когда она опомнилась, Лесситер уже скрылся за дверью. Тогда Кейтлин стала клясться самыми страшными клятвами, которые слышала от Девона и других мужчин, что никогда не простит ему этого.

Но когда она, облачившись в атласное платке медово-желтого цвета, осматривала себя в зеркале, в голову ей неожиданно пришло, что наряд этот ничем не хуже ее джинсов и ковбойской куртки.

Джейк приоделся соответственно. Теперь на нем был темный приталенный сюртук, брюки дудочкой, даже рубашку поменял на белую, а на шею навесил черный галстук-шнурок. Чисто добропорядочный буржуа. Только пола сюртука грозно оттопыривалась из-за висевшего на поясе кольта.

Одного Кейтлин не могла понять: зачем ему вдруг понадобилось прогуливаться с ней под ручку по немноголюдным улицам Маниту? Она уже разобралась, что Лесситер ничего не делает просто так, без задней мысли. Мог бы, по крайней мере, сказать, намекнуть. Но, видимо, считает, что она не стоит того. Ну и ладно.

Отойдя от зеркала, Кейт посмотрела на Лесситера смущенно и растерянно. А он вдруг замер. Никогда не ожидал, что платье может так изменить женщину! Разбойница в ковбойской куртке и засаленных джинсах, с шестизарядным кольтом на бедре, посредством куска желтой материи и пары метров кружев, пенившихся на полуоткрытой груди, превратилась вдруг в прекрасную молодую женщину. И Джейк, невольно припоминая, не мог сказать, встречал ли он в здешних местах такую красавицу.

Цвет платья очень подходил к ее загорелой коже, и в таком обрамлении ее глаза сверкали изумрудной глубиной. Да, Паула знала толк в этих вещах. Но почему же Кейтлин выглядела смущенной и, казалось, готова была заплакать? И почему еще несколько часов назад наотрез отказывалась надевать то, другое платье?

Джейк покачал головой. Не понимал он этой женщины, которая вся буквально сплетена из противоречий. Но все же больше в этом движении было восхищения. Он не понимал, как вести себя с ней. Порой хотелось задушить, а иногда так прижал бы к себе, держал и не отпускал! Такого с ним прежде не случалось. И самое странное – это начинало ему нравиться.

Характер у нее был, конечно, с норовом, временами даже слишком. Ну кто еще из женщин решился бы на такой безрассудный побег? И как только о скалы не разбилась? И эта глупая перестрелка… Неужели она на самом деле думала, что сможет состязаться с ним? Одни вопросы и никаких ответов.

Одно Джейк знал наверняка. Он сам повел себя глупо, неправильно, доверившись слухам. А Кейт оказалась на самом деле совсем иной. И это раздражало его больше всего. В этом была неопределенность. А в его профессии неопределенность слишком часто означала смертельную опасность.

Дюран… Хороша лиса, усмехнулся он про себя. Послал на охоту, как мальчишку-простачка, ничего не объяснив. Да и что он мог объяснить? Если все, о чем рассказала Кейтлин, окажется правдой, взрыв будет такой, что его услышат даже на Восточном побережье, и самого Дюрана он разнесет в клочья.

Хотя у этого пройдохи множество влиятельных друзей на теплых местечках, вплоть до самого Вашингтона. Конгрессмены, сенаторы, которым он щедро приплачивает за «дружбу». Плохо, когда страной заправляют люди, готовые сделать все что угодно за пару серебряных слитков. Именно это и позволяет Дюрану ловить крупную рыбку в мутной воде.

Думал Джейк обо всем этом, уже придерживая Кейтлин под локоть на не особенно ровных тротуарах Маниту. Но мысли путались и расплывались, когда взгляд скользил по ее обнаженной выше локтя руке или упирался в колыхавшуюся рядом грудь.

Он остановился у пузатой тумбы, на которую только что приклеили местную газетку.