Текст книги "Я тебя никому не отдам (СИ)"
Автор книги: Виолетта Роман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
– Эмми! -слышу задорный голос подруги над головой и нехотя открываю один глаз.
– Ну хватит хандрить! Наслаждайся моментом, все с ними в порядке будет! – ловлю себя на том, что чувствую непонятное раздражение от ее беззаботности.
– Ага, тебе легко говорить, это ведь не за Ильей охотится обезумивший маньяк, – хмурюсь и скрестив руки отворачиваюсь от подруги, ощущая себя при этом настоящей занудой.Вижу как обиженно она смотрит на меня и усевшись рядышком произносит рассерженным тоном:
– Вообще то Илья с ним, если ты забыла. И при любой ситуации также в опасности как и Спартак.
– Ладно прости, Ксюш, я и вправду что-то нервная слишком. Да и самочувствие какое-то вялое, слабость, мутит, – потягиваю ее за руку к себе и обняв утыкаюсь носом в ее пушистые волосы.
– Ты слишком перенервничала, – говорит подруга, успокаивающе гладя меня по голове. Затем мы вдвоем умещаемся на лежаке и молча смотрим в сторону океана, туда где в данный момент во всю дурачится Кот.
– Этому клоуну по-моему для веселья вообще никто не нужен, – хихикаю, в который раз поражаясь такому оптимизму друга.
– Он клевый, – глядя на меня хитрыми глазами, улыбается она.
– Эмми, пошли с нами в клуб вечером. Потанцуем, расслабимся. Тем более здесь нет никого кто мог бы нас узнать. Для страховки возьмем Хамера с собой, – включая тон попрошайки, она пытается уговорить меня.
– Даже не знаю... кстати не видела его с самого приезда.
– Да сидит в свои боевики пялится, – машет она в знак того, что этого товарища уж точно не вытянешь на веселье.
Уже собираюсь ответить что-то остроумное, но увидев как округляются глаза подруги, замолкаю и поворачиваю голову по направлению ее взгляда. От увиденного великолепия моя челюсть снова отпадает, но вовремя поддержав ее рукой, я оказываюсь способной лишь на то, чтобы издать громкий стон. Из дома навстречу к нам идет Хамер... но это было бы пол беды, если бы не тот факт, что единственным предметом одежды на нам являются только черные плавки. Я впервые вижу его в таком ниглеже и нервно сглотнув пытаюсь как то сострить, но получается что-то нечленораздельное. Его накаченному сильному телу позавидует любой бодибилдер. Человек– скала, как я впрочем и предполагала, состоит из сплошных гигантских мышц . На двух его предплечьях красуется тату в виде каких-то надписей, а на груди – десантная символика.
– Мама, роди меня обратно! – нервно хихикает подруга и дает мне затрещину, -и нечего пялится на полуголых мужиков, мы с тобой девушки не свободные!
– Ой, чья бы корова мычала, – шутливо пихаю ее в бок и демонстрирую язык. В этот момент к нам подбегает Кот и наглым образом, начинает трясти мокрой головой над нашими разгоряченными от солнца телами. Мы визжим как драные кошки и вскочив с мест набрасываемся на него, падая на песок общей кучей.
– Давай закопаем этого негодяя!– кричит раззадоренная Ксюшка и мы начинаем засыпать смеющегося Кота горячим песком. Успокаиваемся только тогда, когда с наружи остается одна его голова и лепим из песка что-то наподобие гробика. Встаем рядом и приняв скорбный вил опускаем головы.
– Мы собрались здесь попрощаться с самым неподражаемым мартовским котом, так и не сумевшим осчастливить ни одну самку этого города, – еле сдерживаясь от смеха, наигранно грустным голосом говорит Ксюха.
– Эй, женщина! да ты знаешь сколько самок с дрожью в ногах вспоминают меня?! – кричит обиженная голова Кота.
– А ты вообще молчи, ты помер, – затыкаю болтуна, и хихикаю, переглядываясь с подругой. Поднимаю глаза и вижу перед собой фигуру Хамера.
– Ну и шуточки у вас,– он укоризненно машет головой, смотря на это безобразие и занимает мой лежак.
– Да уж, кто в армии был, тот в цирке не смеется! – бурчу я ему в ответ.
Вечером отправляемся всей компанией в ночной клуб. Хамер все время проводит сидя за столиком с бокалом безалкогольного мохито, не спуская с меня глаз. А мы с Ксюшкой во всю отрываемся на танцполе. Кот же уже успевший к этому времени подцепить двух красоток экзотической внешности, куда то бесследно удалился. Натанцевавшись до упаду, практически под утро, возвращаемся домой в шикарном настроении и малой физической активности. Лежим с подругой на заднем сидении авто и орем во всю глотку песни. Нужно отдать Хамеру должное, он с достоинством и героическим терпением выносит наши пьяные заскоки. Подъехав к дому, я открываю дверь машины и кубарем выпадаю из авто, не в состоянии даже пошевелить ногами. Отпустив в мой адрес какую-то шутку про “не умеешь пить -не берись”, Хамер одной рукой перекидывает меня через плечо, второй поддерживая такую же немощную Ксюшу ведет нас к дому. Всю дорогу смеюсь и шлепаю здоровяка по его стальной попе. Но как только оказываюсь одна в своей комнате, чувство тоски и одиночества с новой силой накрывают меня. Надеваю захваченную с собой футболку Спартака, пропитанную его запахом и прижав к себе Мистера Репетуза закрываю глаза, представляя что мой любимый рядом.
Всю следующую неделю от Спартака никаких вестей. Отчего с каждым новым днем я становлюсь все дерганей и раздраженней. Никак не могу перестать думать о том, что он остался в самом эпицентре, окруженный невидимыми врагами. Не могу ничего с собой поделать, но при виде вечно радостных друзей злюсь и нервничаю. Поражаюсь их беспечности и своей чрезмерной раздраженности. Как будто бес в меня вселился.
Ночами напролет Ксюша и Кот отрываются в одном из местных ночных клубов. После этих вечеринок, каждую ночь в комнате Кота чудесным образом оказывается новая женская особь. При виде которых на следующее утро, мой термометр нервозности просто зашкаливает.
Так получается, что все свое время я провожу с Хамером. Просто рядом с ним, таким похожим по своему духу на Спартака, я чувствую словно становлюсь ближе к любимому. Хамер, решив меня хоть немного поддержать вызывается преподать мне уроки стрельбы и рукопашного боя. Вернее техники самозащиты. Мы тренируемся каждый день, в раннее утро, пока еще не так сильно печет солнце. Уже через неделю ежедневных занятий, я уверенно освобождаюсь от захватов сзади, а также захватов шеи и рук. Хамер терпеливо подсказывает мне на ошибки и помогает поставить удар. С каждым днем я все больше и больше проникаюсь к нему. Он сильный боец, хороший стратег и отменный стрелок.Вот уже добрых полчаса я пытаюсь поразить все мишени, установленные мне Хамером на непривычно далеком расстоянии.
– Стой, – видя что я опять неправильно держу в руках пистолет, он машет рукой и подходит ко мне.
– Ты опять забыла, Эмми! Ноги на ширине плеч, одной рукой поддерживаешь вот здесь, -встав сзади он помогает мне правильно взять в руки пистолет. От его действий, перед моими глазами внезапно встает картина, когда точно также я находилась в руках Спартака, во веемы стрельбы в тире. Но эти прикосновения совсем ничто с теми от которых у меня мурашки бежали по коже. Открываю глаза и сморгнув набежавшую слезу, нажимаю на курок, чувствуя что опять промазала.
– Нет, поспешила! – он отходит в сторону и сцепив перед собой руки, нахмурившись недовольно смотрит на меня.
– Ты должна сначала выдохнуть и замереть. И только потом нажать на курок. Давай еще раз! – переминаясь с ноги на ногу, он терпеливо ждет моей повторной попытки.
Трясу головой, выбросив из нее все мысли, выдыхаю и подняв перед собой руки нажимаю на курок, чувствуя уже привычную отдачу. Опускаю пистолет и смотрю на разлетающуюся на мелкие осколки бутылку.
– Умница,– дает пять мне Хамер и я вторю его довольной улыбке.
– Ну все, на сегодня хватит, уже парит во всю, пошли завтракать, – он забирает из моих рук оружие и тащит меня внутрь.
Захожу в дом и при виде голой подруги Кота, наглым образом распростертой на диване перед телевизором, чувствую новый всплеск злости.
Смотрю на Хамера и будто прочитав мои мысли он подходит к незнакомке.
– Девушка, вам пора, – протягивает ей покрывало, захваченное с рядом стоящего кресла.
– А вы кто? – удивительно дерзким для ее положения тоном отвечает она. И где Кот находит столь интересные экземпляры?!
– Я буду тем, кто даст тебе пинка по тощей заднице если ты сейчас не оденешься и не покинешь этот дом! – Хамер явно раздражен и я вижу, что он еле сдерживаясь от излишней агрессии почесывает кулаки. Та с недовольным видом поднимается и брякнув то-то невразумительное, удаляется в спальню Кота.
– Совсем охамел, – бурчу недовольно себе под нос, ругая друга и подхожу к кухонной стойке. -Тебе чай или кофе? – кричу Хамеру, стараясь отвлечься.
– Кофе,– чувствую, что он стоит рядом, и от его прикосновения к моему плечу, немного расслабляюсь-Эмма не заводись, Кот просто не может остановиться, дорвался до красивой жизни, вот и ведет себя как мудак. Вообще не понимаю, почему ты вся на взводе в последнее время, может тебе стоит успокоительных попить?
Смотрю на него взглядом обиженного ребенка, но ничего не отвечаю. Сама заметила, что сама не своя в последнее время. То плакать хочется, то смеяться, то на агрессию пропирает.
– Знаешь, ты прежняя мне нравилась больше, – хмурится он.
Показываю ему язык, и подаю на стол приготовленный завтрак. Мы сидим за столом заканчивая трапезу , когда в кухню выплывает довольный, заспанный Кот в одних боксерах.
– Ты бы хоть оделся, кощей бессмертный, – смеется Хамер.
– Наслаждайтесь возможностью лицезреть меня в оочую, пока я не знаменит. Вот увидите пройдет не больше пяти лет, как я стану самым кассовым актером Голливуда!
– Пф, – от внезапного смеха даже проливаю на стол кофе. – Судя по твоему образу и стилю жизни, сниматься ты будешь в порнушках, – в ответ на мою реплику Кот смеряет меня грозным взглядом и выпаливает свою худшую шутку месяца:
– Малышка, у тебя за последнее время уже наверное КМС по ПМС, ты чего злющая как собака?
– Я лучше помолчу пока мои мысли не станут цензурными, – едва сдерживаюсь, чтобы не показать ему средний палец и отворачиваюсь к Хамеру.
– Налей мне лучше виски! – с довольным видом, Кот садится на стул и закидывает ноги на поверхность стола. Но получив от Хамера свирепый взгляд, тут же их опускает.
– В 9 утра? – выпучиваю свои глаза, не веря тому, что друг опустился до того уровня, что готов нажраться уже с утра.
– Ну насыпь туда мюсли! – он выгибает бровь и ехидно смотрит на меня.
Я подхожу к бару и наполнив стакан терпкой жидкостью, засыпаю с горкой туда кукурузных хлопьев.
– Приятного аппетита, кушайте не обляпайтесь! – ставлю с грохотом на стол стакан и иду на поиски Ксюшки. Что-то она припозднилась сегодня. Стучусь в ее комнату и услышав негромкое: “Заходи”, отворяю дверь и проскальзываю внутрь. Подруга лежит на кровати съежившись в комочек и я вижу как скатываются на подушку ее огромные бесшумные слезы.
– Что с тобой? – подскакиваю к ней.
Вместо ответа, она протягивает мне тест на беременность и я вижу на нем 2 четкие красные полоски.
– Я снова беременна, Эмми, – сказав это, она разражается громкими рыданиями, прижав ко рту свой маленький кулачок-
– Ну что ты, – прижимаю к себе ее и успокаивающе глажу по волосам.
– Теперь все иначе, он не бросит вас, Ксюш, ну не плачь ты, – чувствую что сама вот-вот и расплачусь.
– Все опять неожиданно. И не ко времени. Я только что уволилась. И что будет если он не захочет? На аборт я больше не пойду. Но опять у меня ни денег ни жилья, – сквозь рыдания всхлипывает подруга.
– Так выбрось эту дурь из своей головы. Все будет хорошо, поняла? Радоваться надо, а она плачет, – с фальшивым энтузиазмом пытаюсь успокоить подругу. Хотя в душе понимаю, что на Илью нет никакой надежды. После моих слов, Ксюша успокаивается и крепко прижавшись ко мне больше не плачет. А я занимаюсь тем, что судорожно пытаюсь вспомнить дату последней менструации. И в широко раскрыв рот от осознанного, наконец-таки понимаю причину моего нервного состояния. Пятнадцать дней..черт побери у меня задержка уже пятнадцать дней! И как я этого не заметила?!!! Решаю ни о чем не говорить подруге и тяну ее на кухню.
– Эмма, меня мутит с самого утра, – отнекивается она от завтрака.
– Пойдем хоть чаю крепкого выпьешь, легче станет.
Через три дня после этих событий сижу в машине с Хамером, нервно дергая коленками и чувствуя что зуб на зуб не попадает. Мне кажется что я так и не соберусь с духом и не смогу выйти из машины.
– Ну иди уже, сколько можно бояться? Вон Ксюха ходила, ничего, живая вернулась, – устало опустив голову на руль вздыхает Хамер. Вот уже около сорока минут мы сидим в припаркованном к зданию больницы авто и я все никак не могу собраться с силами пойти на прием к доктору и узнать точный ответ на мой вопрос. Тест ничего не показал, но говорят такое бывает.
– Боюсь, – чувствую себя настоящей размазней.
– Что, пойти с тобой?– обреченно вздыхает он.
Радостно машу головой как тот болванчик.
Мы сидим в километровой очереди к женскому врачу. Сидящий рядом со мной Хамер привлекает к себе взгляды абсолютно всех посетительниц и медперсонала. Я вижу как его это нервирует, но он стойчески выдерживает это испытание. Наконец-таки наступает моя очередь, и зайдя в кабинет я присаживаюсь у стола врача. Женщина, на вид лет тридцати пяти с огненно рыжими волосами и ярко красными губами прочитав данные моей карточки, стягивает очки и медленно поднимает на меня свои глаза.
– Какие жалобы?
– Задержка, пятнадцать дней, – опускаю глаза и рассматриваю свои руки.
– А..ну давайте по порядку, – хмурится она и снова утыкается в бумажки.
– Проходите в соседнюю комнату и раздевайтесь ниже пояса. Посмотрим что там у вас на узи. После пятнадцатиминутных экзекуций врач велит мне одеться и сообщает с почему-то недовольной миной, что я на четвертой неделе беременности.
Вау... От услышанной новости, никак не могу собрать мысли в кучу и чувствую что нахожусь в какой-то прострации. Одно дело подозревать о своем положении, но совсем другое узнать что это неоспоримый факт. Тысяча вопросов в голове. А что скажет Спартак? Захочет ли от меня ребенка? Он ведь по сути жениться не обещал.. А если вообще с ним что-нибудь случится? Как справлюсь с этим одна?
– Девушка! – голос доктора настолько резкий, что от неожиданности я даже подскакиваю с места.
– Да, я здесь, извините, – сбрасываю с себя оцепенение и сосредотачиваюсь на ее лице.
– У мужа какая группа крови?
– Мужа? – удивленно смотрю на нее, не понимая зачем вообще ей эта информация.
– Ну, отца ребенка, – все с тем же надменным выражением лица она ждет моего ответа , отстукивая ручкой по столу.
– Ой, я не знаю.
– Ну позвоните, спросите, – ее раздраженный тон меня мягко сказать напрягает и я чувствую что снова начинаю заводится.
– Не могу.
– Понятно, – с деловым видом и ехидным выражением лица, доктор делает какие-то пометки в листе.
– Хотя нет, подождите, – выглядываю из кабинета и кричу сидящему в самом дальнем углу Хамеру. Он заходит в кабинет и я вижу как от вида моего телохранителя, падают на стол очки докторши и каким вожделенным взглядом она его пожирает. Ухмыляюсь про себя и с довольной улыбкой на лице обращаюсь к нему.
– Доктору нужна группа крови отца ребенка.
– А...сейчас, первая положительная, – совершенно не замечая никакого подвоха, с серьезным выражением лица он смотрит на врача.
– Ну тогда отлично! Конфликта резусов нет, поэтому я выписываю вам только витаминки для общего укрепления. И по прилету домой посетите врача, – в присутствии Хамера она начинает говорить со мной совершенно другим тоном, ну прям сама приветливость и забота.
– Конечно, – хмыкаю и отдав свои документы другу выхожу наружуВсю дорогу до дома в машине стоит гробовая тишина. И только подъехав к дому я наконец-таки могу собраться с мыслями.
– Хамер не говори пока никому, – поворачиваюсь к нему и встречаю на себе заботливый взгляд.
– Как скажешь, – он трет глаза и отвернувшись в сторону лобового, говорит:
– Эмма, ты радоваться должна.
– Я боюсь, Хамер! Вдруг он будет против? Что мне делать в таком случае?
– Выброси эту хрень из своей башки и никогда так не вздумай говорить! Ты для него все, Эмма!
– Но он ни разу даже не говорил мне что любит!
– Слушай, он никогда и не скажет! Когда ты уж поймешь, что выбрала себе мужика, не похожего на все эти сопли типа твоего Кота. Для нас проще сделать чем сказать,– говоря это он смотрит на меня взглядом строго учителя, но от его слов я невольно начинаю улыбаться, чувствуя, что на душе стало поспокойнее. И действительно, что я из мухи слона делаю?
– Ладно, прости, это наверное, гормоны, – снова чувствую к нему неподдельную благодарность за моральную поддержку .
С хорошим настроением и ясной головой захожу в дом и вижу Ксюшку, лежащую на диване перед телевизором, как впрочем и все последние два дня.
– Боже что ты творишь? Ты так и собираешься проваляться весь день на диване, смотря это домохозяйское кино? – убираю руки в боки, загораживая собою ей обзор.
– Ага, – ее безразличный взгляд будет во мне дух противостояния и я во чтобы то ни стало решаю ее растормошить.
– Можно я с тобой?
– Ложись, – подвигается она и я устраиваюсь рядышком с подругой. После получасового просмотра слишком перегруженного слезами для моего восприятия сюжета какой-то мелодрамы, приподымаюсь на локтях и смотрю на Ксюху.
– Давай вечером расслабимся? Надоело киснуть. Никакого алкоголя, просто танцы и веселье? – подмигиваю ей на последнем предложении. Она поворачивается ко мне и несколько секунд молчит, судя по выражению ее лица, я уверенна, что она откажет, но к моему удивлению подруга улыбается и я слышу четкое: “Да”.
Вот уже добрых полчаса сидим в машине в ожидании Кота. Хамер от злости уже готов разорвать его на мелкие кусочки, а мы с Ксюшей, сидя на заднем сидении буквально складываемся пополам от безудержного смеха.
–Кот, залезай уже в машину, – терпение Хамера тает буквально на глазах, а этот клоун никак не хочет заканчивать свой спектакль возле нашего Рэйндж Ровера. Началось все с того, что выходя из дома он увидел на противоположной стороне улицы двух симпатичных девчонок и решив привлечь их внимание, утроил что-то типа маленького театрального представления, под аккомпанемент своего айфона. То споет что-то, то танец отчебучит. В общем, через несколько минут перед ним уже собралась целая толпа фанаток, жаждущих его и он настолько вошел в кураж, что по-моему в клуб в конце концов, мы поедем втроем– Зря ты ему с утра виски наливаешь..вон не просыхает чувак, – облокотившись подбородком о руль, Хамер устало смотрит на нашего заводилу.
– Пора браться за его воспитание, – после очередного приступа смеха наконец-таки изрекает подруга.
Спустя пять минут, радостный и запыхавшийся Кот забирается в авто, взяв у всех своих зрительниц по телефончику, и вальяжно развалившись на сидении машет им из окна. Хамер, смерив его недовольным взглядом, заводит машину и выруливает на проезжую часть.
– Кот, мне кажется что твой ежедневный алкоголизм и маниакальное желание обладать каждой цыпочкой этого города превратилось уже в настоящее психическое расстройство, – принимаю серьезный вид, пытаясь образумить друга.
– Это для вас психическое расстройство! Для меня это радости жизни! Так что расслабьтесь и не учите меня!
Едва наша нога переступает порог ночного клуба, Кот теряется из виду и за весь вечер мы его так и не видим. Хамер занимает свое привычное место, а мы с подругой как и планировали хорошо проводим вечер, выплескивая все свои переживания на танцполе. Через час бесконечных телодвижений чувствую жуткую сухость во рту и ретируюсь к бару за лимонадом. Осушаю залпом бокал и облокотившись локтями на стойку смотрю на подругу. Она улыбается и машет, поймав на себе мой взгляд. А я будто чем-то ужаленная, вдруг чувствую непреодолимую потребность взглянуть на телефон. Не могу это объяснить, но действуя согласно интуиции протискиваюсь через толпу к нашему столику и забрав у Хамера свою сумочку достаю сотовый. Чувствую как начинают дрожать мои ноги, при виде пропущенного звонка от Спартака. Молнией выметаюсь наружу и судорожно трясущимися пальцами нажимаю кнопку вызова. На душе– предчувствие чего-то нехорошего. Никак не могу прогнать от себя эти мысли. И чувствую как моментально к горлу подкатывает тошнота, когда слышу в трубке чей-то незнакомый мужской голос.
–Эмма, здравствуй! Советую тебе внимательно меня выслушать и не бросать трубку, – незнакомец с грубовато-низким голосом ведет себя спокойно и уверенно, а я не в силах даже пошевелить языком и боясь упустить хотя бы мелочь из этого разговора, впитываю каждое его слово.
– Мы знаем что ты не в стране. Но один человек очень хочет встретиться с тобой, так что у тебя есть ровно сутки на возможность вернуться. Приехав, ты должна купить городскую газету с местными объявлениями, за эту неделю, где на последней странице будет объявление о продаже горнолыжных снарядов. Позвонишь по этому номеру и получишь дальнейшие инструкции. Если к 9 часам завтрашнего вечера ты не дашь о себе знать, твоему любимому мужчине придется испытать на себе различные способы средневековых пыток. Которые скорее всего не сможет выдержать даже его закаленный организм.
– Только попробуйте его тронуть, я взорву вас к чертовой матери, передай своему хозяину, что я отрежу его хозяйство и выпущу ему кишки наружу! – кричу я во всю глотку, наконец-таки обретя дар речи. Кричу и чувствую что лицо уже все мокрое от соленных дорожек, вовсю бегущих по щекам.
– Тише, детка, поверь не стоит грубить. И еще одно: если кому расскажешь или привлечешь полицию..ну в общем ты поняла. 9 вечера..., – буквально нараспев он произносит последнюю фразу и я слышу в трубке короткие гудки.
Черт! Хватаю себя за волосы и обессилено опускаюсь на колени. Твердый асфальт царапает кожу коленок, но для меня это не имеет никакого значения. Самый страшный кошмар становится явью, и я судорожно вдыхаю горячий прибрежный воздух. Нет, этого просто не может быть! Это какой-то страшный сон! Как они могли его похитить?! Что мне теперь делать?! Нужно ехать, нужно сейчас же вылетать, – встаю с колен, судорожно оттряхиваю себя, пытаясь рассуждать здраво. Кладу телефон в карман и несусь со всех ног к единственному кто может мне сейчас помочь.
Мы сидим в машине, в полной тишине. Она давит на меня словно невидимый пресс, я чувствую как моя голова и мое сердце зажимает в стальные тески леденящего душу страха. В попытках не впасть в истерику, сжимаю со всех сил руки в кулаки, оставляя на ладонях красные следы в форме полумесяца. Смотрю как завороженная на Хамера, потому что сейчас от его ответа зависит вся моя жизнь. Вот уже полчаса он пытается выйти на связь со Спартаком или с кем-то из его людей. Но каждая попытка раз за разом оказывается тщетной. В моих ушах уже вовсю раздаются утихающие шаги ускользающей надежды на то, что все это глупый розыгрыш или просто ошибка. Все телефоны выключены, никто не выходит на связь. Я смотрю на Хамера и вижу что он сам еле сдерживает на себе маску спокойствия.
– Ну что там? – задаю вопрос, хотя уже наверняка знаю отрицательный ответ на него.
– Ничего, как сквозь землю провалились. Блин, Эмма, здесь что-то не чисто, – он шумно втягивает воздух сквозь зубы и устало опускает голову на руль.
– Здесь все кристально чисто и понятно. Мне нужно бежать со всех ног в аэропорт к нему на помощь, – понимаю, что это единственный возможный вариант спасти Спартака.
– Ты же знаешь, что твой приезд не спасет его. Они выманивают тебя, Эмма. И в любом случае убьют обоих.
– И что ты предлагаешь мне делать Хамер?! Оставаться здесь, зная что над моим любимым человеком сейчас издеваются какие-то звери и ничего не делать?! – на последнем предложении мой голос начинает дрожать и перед глазами уже стоит пелена невыплаканных слез.
– Эмма, он просил меня сберечь тебя, ты же понимаешь что я не могу отпустить тебя на верную смерть? – он смотрит на меня безумным взглядом. Я вижу как трясутся его руки, как напряжено его лицо, а брови сведены к переносице. Хамер еле сдерживается, пытаясь сохранить остатки спокойствия.
– Не отпускай, Хамер. Но ты ведь хорошо меня знаешь. Поэтому должен догадаться, что я не смогу сидеть на месте и в итоге убегу. С тобой или без тебя. Я понимаю что рискую жизнью и своей, и своего ребенка, но я не смогу жить, если буду знать, что не сделала достаточно для того чтобы спасти его. Я...я просто не смогу, – не в силах договорить последнюю фразу, начинаю захлебываться рвущимися изнутри рыданиями. Хамер прижимает меня к себе и успокоительно гладит по голове. Совсем как Спартак. И от этого мне становится еще хуже.
– Хорошо, поедем вместе, только обещай без моего ведома ничего не предпринимать? По приезду я попытаюсь найти кого-нибудь из наших, – осознав мою решительность, Хамер наконец-таки сдается.
– Хорошо. Только давай не будем говорить ребятам. Не хочу чтобы Ксюша нервничала.
– Да, конечно, я скажу ей что беру тебя к себе на Родину по делам. На несколько дней, – он выпускает меня из объятий и нервно проведя рукой по лбу обреченно вздыхает.
– Иди, приведи себя в порядок и переоденься для поездки. Встречаемся возле машины через пятнадцать минут.
Весь перелет я нахожусь в каком-то нервно-подавленном состоянии. В голову не переставая лезут картинки одна ужаснее другой. Знать что он находится в руках врага – выше моих сил. Успокоительное совершенно не помогает и подняв руку я вижу, что она буквально ходит ходуном.
– Эмма, ничего еще не известно, расслабься, подумай о ребенке, -Хамер успокаивающе сжимает мои плечи и от его ласки мне еще больше хочется разрыдаться. Но я решаю что ради Спартака и нашего малыша я должна держаться и не раскисать. Для того чтобы выйти из ситуации в целости и сохранности, лучше всего мне поможет ясная голова. Я осознаю, что по прилету домой, совсем не собираюсь следовать распоряжениям Хамера и покорно сидеть в бездействии. Поэтому прилетев в город и пообещав ему стойко соблюдать установленные указания, дождавшись его отъезда несусь со всех ног в ближайший газетный киоск.
– Дайте пожалуйста газету с объявления за последнюю неделю,– отдаю купюру продавщице и забираю протянутое ею издание. Уже собираюсь выйти наружу, как мой взгляд натыкается на обложку журнала о гламурной жизни местного бомонда. Слышу как шлепает об пол выпавшая из моих рук газета и чувствую что вот-вот бездыханно отправлюсь вслед за ней. Не могу поверить своим глазам и несколько раз моргнув, осознаю что это все таки действительность. На обложке мой Спартак, совершенно довольный жизнью, и как всегда восхитительный, изумительный и шикарный. В черном смокинге и с дьявольской улыбкой на божественных губах обнимает за талию довольную словно мартовская кошка Вербицкую, та в свою очередь что-то томно шепчет ему на ушко, прижимаясь всем своим телом. Чувствую что начинаю задыхаться, тянусь к журналу и открыв страницу читаю заголовок статьи: “Романтичное примирение скандальной пары”. Что?! Буквы расплываются перед глазами, в голове непонятный шум и я бросаю на прилавок все деньги что были в кармане и схватив журнал выбегаю на улицуСтою, согнувшись пополам у здания магазина, держась дрожащей рукой о холодную стену, выворачивая наизнанку все содержимое желудка. Кое-как, выпрямляюсь и пытаюсь осознать все произошедшее. Нет, я скорее поверю, что мои глаза обманывают меня, а издатели грязно клевещут. Этого не может быть! Мой Спартак не такой и никогда бы так со мной не поступил. Но червяк сомнений уже поселился в моей душе и я чувствую как противно он роется в моих мыслях, с каждой секундой отравляя организм самым противным чувством на свете... ревностью. Чувствуя холодную испарину на лбу, бегу со всех ног к месту, где могу хоть как-то прояснить ситуацию. До последнего пытаюсь держаться презумпции невиновности и не делать поспешных выводов. И в тот момент, когда я практически ровняюсь с входной дверью в здание его офиса, повернув голову на проезжую часть вижу паркующуюся ауди Спартака. Закрываю рот рукой, сдерживая рыдания и вздыхаю от облегчения, потому что вижу его, в целости и сохранности выходящего из своего авто. С довольной улыбкой на лице, как всегда неотразимого. Собираюсь уже броситься в его объятия, совершенно забыв о глупом снимке в журнале, но сделав шаг навстречу, останавливаюсь как вкопанная потому что вижу, как обойдя авто, он отворяет пассажирскую дверь и подав руку помогает выбраться из нее госпоже Вербицкой. Та со счастливым видом целует его в щеку и взяв под руку чему-то довольно улыбается. Чувствую, как сдерживаемая все это время внутри меня лавина срывается с вершины горы и начинает стремительно лететь вниз, сметая все на своем пути. Больше нет ни веры, ни оправданий этому человеку. Я слышу внутри себя звон разбившегося стекла и понимаю что только что сломалось то, что еще не удавалось починить после поломки ни одному мастеру мира.
Наблюдаю за их счастливыми лицами и думаю о том, что готова буквально разорвать на части и его и эту певичку. Представляю каким пыткам хочу подвергнуть это лживое, двуличное существо, ради которого еще несколько часов назад была готова отдать все, пожертвовать и собой, и ребенком. Представляю как спускаю курок прижатый ко лбу стоящей передо мной на коленях Вербицкой, как разношу в щепки ее мерзкую физиономию. Потом решаю что для нее это слишком быстрая и легкая смерть и представляю как мутужу до полусмерти , стирая ее лицом верхний слой асфальта. Стою на месте как вкопанная, и когда Спартак идущий со своей спутницей в мою сторону замечает меня, оказываюсь способна лишь на то, чтобы изобразить хладнокровное выражение лица и надменно изогнув бровь, с кривоватой улыбкой на лице продемонстрировать им средний палец. Чувствуя бешеный адреналин, бегущий по венам, бросаю журнал и срываюсь с места, не упустив из виду перепуганное лицо Спартака, уже бросившегося в мою сторону. Бегу со всех ног, бегу так как не бегала никогда.
– Эмма, постой! – слышу сзади себя его срывающийся, запыхавшийся, но все равно завораживающий голос и понимая, что это всего лишь его очередные уловки, способы затуманить мой мозг и подчинить себе, закрываю уши и перебегаю дорогу сквозь несущийся поток машин. Бегу долго, и только когда практически не чувствую ног, а сердце своими громкими ударами разрывает мою глотку, останавливаюсь и обессилено прижимаюсь к стене дома в каком-то незнакомом мне районе. Оглядываюсь и понимаю, находясь в шоковом состоянии, не рассчитала силы и убежала слишком далеко. Отдышавшись, отталкиваюсь от стены, держась рукой за правый бок, выныриваю из пустого переулка. Но успеваю пройти лишь пару шагов, как оказываюсь окруженной тремя незнакомцами. Чувствую резкую тупую боль от удара одного из низ в мою челюсть и не успеваю даже сообразить что к чему, как чувствую на себе грубый обхват рук и начинаю задыхаться от того, что на голову мне набрасывают мешок. Только оказавшись обездвиженной, начинаю пытаться вырваться из рук бандитов. Но все попытки оказываются безуспешными и уже через несколько секунд ощущаю себя лежащей на холодной твердой поверхности движущегося автомобиля с завязанными сзади руками. Начинаю истошно кричать, но уже через минуту теряю сознание от чьего-то удара в мой висок.
