Текст книги "Порабощенная альфой (ЛП)"

Автор книги: Виола Ривард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Сильвестр лениво улыбнулся.

– Вам придется поверить мне на слово.

Ее улыбка стала еще шире.

– Справедливо. До сих пор вы были очень откровенным.

Сильвестр встал и отвесил шутливый поклон. Он повернулся, чтобы уйти, но Елена жестом попросила его остановиться.

– Подождите здесь минутку. – Она кивнула большому мужчине и должно быть подала ему сигнал, который Эрик не уловил, потому что тот встал и вышел из палатки, по дороге оттолкнув Эрика плечом. Эрик сохранил спокойствие.

– У меня кое-что для вас есть, – сказала Елена. – В знак нашей новой дружбы. Но, пожалуйста, уясните, что если вы попытаетесь сделать из меня дуру, я без колебаний обрушу всю силу этого лагеря на ваше логово.

Сильвестру удалось оставаться спокойным. Он казался почти удивленным, когда сказал:

– Я думал, вы сказали, что здесь не главная.

– Так и есть, но я могу оказывать влияние на тех, кто главный.

Эрик повернулся в сторону полога палатки, и его нос уловил знакомый запах. Через несколько секунд большой мужчин вошел внутрь, принеся с собой грязные комья снега и Торока, разведчика Эрика. Он не был мертв, как сообщил Атка, но выглядел близко к этому.

– Остальные хотели его убить, но я убедила их оставить его в живых, на случай если ваш альфа захочет его обратно.

Сильвестр впервые казался в замешательстве. Он подбежал к Тороку, прежде чем тот упал на пол. По-видимому, волк какое-то время не ел и был не в состоянии держаться на ногах. Для Эрика он казался просто обузой.

Невыразительным голосом Эрик сказал:

– Как мило с вашей стороны.

Несколько часов спустя, когда они уже были далеко от лагеря медведей и подальше от любопытных ушей, Сильвестр сделал глубокий выдох.

– Это было чертово безумие. Не могу поверить, что я это сделал.

– Ты хорошо справился, – сказал Эрик. Он нес Торока на одном плече. К счастью, его волк был маленьким, но Эрик уже почувствовал, как его уставшие мышцы начали напрягаться. Они пытались нести его на своих спинах, находясь в волчьих формах, но лежащий ничком оборотень все время соскальзывал. Если бы Эрик настоял на своем, то они бы оставили его прямо там. Но потом до конца их путешествия ему пришлось бы иметь дело с обвиняющими взглядами Сильвестра.

– Ну так как мы будем с ними бороться? Погоди, не говори мне, что ты планируешь дать им отравленное мясо.

Они уже многое обсуждали, готовясь противостоять медведям, но Эрик не стал рассказывать, что он планировал сделать в самом конце, зная, что Сильвестр не сможет это вынести.

– Как ты думаешь, где мы найдем столько яда? Не говоря уже о яде, который они не смогут обнаружить.

Сильвестр хмуро кивнул.

– Ладно, так что ты тогда планируешь?

– Нет никакого плана. Мы поступим точно так, как сказали. Позволим медведям безопасно пройти через нашу территорию и пожелаем всего наилучшего на пути к Силуит.

– Но… Что насчет нашего альянса с Зейном? Эрик, они убьют их всех.

Эрик приподнял свободное плечо.

– Лучше их, чем нас.

Глава 30

Астрид сидела на кровати Стэна, спиной прислонившись к холодной, гладкой стене. Собираясь немного поспать, она отложила шитье в сторону по крайней мере час назад, но провела это время, перебирая свои беспорядочные мысли и наблюдая за тем, как спала Халли. Волчонок лежала, развалившись у нее на коленях, ее губы бантиком приоткрылись, и она дышала, тихо посапывая.

Когда вошел Стэн, Астрид уже начала клевать носом. Как и у любого хищника, его шаги были бесшумными, но после атаки на лагерь, которая казалось случилось и вчера, и целую жизнь назад, и нападения Сабины, после которого она каждую ночь просыпалась в холодном поту, Астрид всегда была наготове.

Она подумала притвориться спящей. Астрид целый день провела с Илой и остальными. Когда они наконец поняли намек, что ей хотелось побыть одной, осталась Халли, которая носилась по всей комнате и шумно боролась с Нуной. После того, как Халли наконец отключилась, это был первый раз за весь день, когда Астрид смогла обрести тишину и покой.

Зашелестела ткань, и Стэн оказался рядом с ней. С трудом приподнимая тяжелые ресницы, она с неохотой на него взглянула. Он сидел, положив длинные руки на колени. На короткое мгновение она увидела в лице Стэна намек на его брата и почувствовала, будто он вошел в ее грудную клетку и сжал в кулаке сердце. Потом, словно это была всего лишь игра света, Стэн вернулся во всей своей бледной, неземной красе. И кулак только сжался еще сильнее.

Я так сильно по нему скучаю.

Ее глаза защипало, и она отвернулась от Стэна.

– Как ты себя чувствуешь, Астрид?

Его голос также был похож на голос Эрика. А она никогда раньше этого не замечала. Это был почти такой же глубокий, богатый голос, но там, где Эрик был резок, в голосе Стэна сквозила доброта с оттенком меланхолии.

Она напрямик спросила:

– Я беременна?

Стэн выпрямился и с беспокойством на нее посмотрел.

– Может поговорим в другой комнате?

Она посмотрела Халли, которая все еще дремала на ее коленях, и кивнула. Но прежде, чем она смогла придумать, как убрать ребенка без того, чтобы не разбудить, Стэн уверенным движением ее приподнял и положил рядом. Халли что-то пробормотала, но не проснулась.

Астрид последовала за Стэном в гостиную и устроилась на диване. Она подтянула ноги и укрылась одеялом, наблюдая, как Стэн зажег две кремового цвета свечи и поставил их на стол.

Когда он сел с ней рядом, она была поражена тем, насколько большим он был. Она привыкла сравнивать с братом его рост и мускулатуру, но, находясь так долго вдали от Эрика, ей пришлось по-новому взглянуть на Стэна.

Он облокотился на спинку дивана и подпер голову рукой. Его золотые глаза были полны тепла и любви, которые она не чувствовала, что заслужила.

– Сначала я не хотел в это верить, – сказал он. – Но только потому, что твой запах так быстро изменился. Это очень рано. Многое все еще может пойти не так, но я думаю, ты можешь быть осторожно оптимистичной. То есть… если это то, чего ты хотела.

Она слушала его с отстраненным интересом, до сих пор до конца не веря в то, что слышала.

– Что ты имеешь в виду?

– Решение со стороны Эрика, оно кажется импульсивным. Он никогда не хотел пару или щенков, а сейчас вдруг имеет обоих. Надеюсь, что он не принимает решение за тебя.

Астрид подумала указать на то, что прежде чем стать его парой, она была его пленницей. И независимо от того, во что альфа верил, даже когда она стала его парой, это было искаженным продолжением тех отношений. Она больше себе не принадлежала. Она не существовала вне его орбиты.

– Я хотела, – сказала она хриплым голосом. Учитывая то, о чем она думала, слова выходили с трудом.

Стэн осторожно подтолкнул:

– И ты все еще этого хочешь?

– Думаю, что так, – сказала она, решая, пока говорила. – Но только потому, что я столько боролась с бесплодием. Если бы не это, не думаю, что я вообще хотела бы от него детей, особенно здесь. Ваш мир слишком суров.

– Тогда почему?

– Это довольно пафосно, но… думаю, что я хотела узнать. Эрик казался таким уверенным в том, что это сработает. Я понимала, что если бы я отказалась – если бы он мне позволил – то потом всегда бы задавалась вопросом. Кроме того надежда на новую жизнь и связанные с этим бесконечные возможности, это захватывающе. – Она грустно ему улыбнулась. – Видишь? Я тебе говорила. Я жалкая. И эгоистичная.

Пока она говорила, в ее голове эхом раздались слова Сабины.

– Привести ребенка в этот мир – всегда эгоистичный поступок. Мы обрекаем их на жизнь в боли и страдании, и все для того, чтобы уменьшить свою собственность пустоту.

– Как это возможно Стэн? Я хочу в это верить – а может быть не хочу – но как? Я так много времени потратила, пытаясь завести ребенка со своим бывшим мужем. У нас были врачи и препараты, способствующие зачатию. Я даже не могу припомнить, когда у меня были месячные, но я пробыла с Эриком всего два месяца и…

Стэн кивнул.

– Моя пара – моя бывшая пара, у нее в юности был рак. Предполагалось, что она вообще была не в состоянии иметь детей. И это была одна из причин, почему я с ней чувствовал себя комфортно.

– Ты не хотел детей?

Он посмотрел мимо нее, бросив украдкой взгляд туда, где в соседней комнате спала Халли. Убедившись, что их не подслушают, он сказал:

– Нет. Прежде чем у меня появилась Халли, я не был достаточно ответственным, чтобы заботиться о себе самом, не говоря уже о ребенке. Я провел годы своего становления в тени Эрика.

Астрид едва не рассмеялась, но звук замер в горле, когда она увидела каким серьезным было его лицо.

– Не могу себе представить, что ты соревновался с Эриком.

Он смотрел на свои руки, на его губах появилась слабая улыбка.

– В это так трудно поверить?

Ее брови приподнялись.

– Нет, не так. В смысле, ты гораздо лучше, чем он. Ты добросовестный, внимательный и гораздо более зрелый. И я видела, как ты сражался в тот день против медведей. Возможно ты не так силен, как Эрик, но чертовски близок к этому.

Улыбка Стэна скривилась в нечто самоуничижительное.

– Позор, что мои родители не разделяли твое обо мне представление.

Теперь настала очередь Астрид кивнуть.

– Я знаю каково это, – сказала она со вздохом. – Тоже самое было и у нас с Дженнифер. Она ходила по воде, а я всегда гребла против течения, чтобы от нее не отставать.

В комнате наступила тишина, а они продолжили смотреть друг на друга, хотя были погружены в свои собственные мысли. Однако Астрид не могла больше оставаться наедине со своими мыслями.

– Что мне делать? – спросила она. Она понимала, что он не может ответить на ее вопрос, но возможность разделить свои переживания была хоть и слабым, но утешением.

– Ты станешь отличной матерью.

Тогда почему она уже чувствует себя так, словно потерпела неудачу?

– А что насчет Эрика? – спросила она. – Ты сам это сказал, что мы с ним и близко не вместе. Я никогда не буду важна для него.

Она больше в это не верила, но не была уверена, было ли это потому, что между ней и альфой что-то развивалось, или она просто выдавала желаемое за действительное

– Возможно, он удивит нас обоих, – сказал Стэн. – Однако ты не должна об этом беспокоиться. Наших детей воспитывают не только их родители. Их растит стая. Прямо сейчас ты должна сосредоточиться на укреплении социальных связей. Как только появится твой щенок, они будут неоценимы.

Из обрывков сплетен и бесцеремонных замечаний Астрид имела общее представление об истории Стэна. Она знала, что они выросли вместе с Эриком, но в какой-то момент он отправился на вольные хлеба, решив пожить в каком-то городке или большом городе. Вероятнее в большом городе, решила она, потому что его странные цвет кожи и волос никогда не позволили бы ему вписаться там, где каждый совал нос в дела соседа.

Ей было интересно, какая женщина привлекла его внимание. Был ли он влюблен, или это было как у них с Эриком – непреодолимое притяжение, почти космическое по своей силе? Может быть и то, и другое. Знала ли его пара, чем он был, или он сумел каким-то образом от нее это скрыть? Может быть они были влюблены друг в друга. А возможно однажды ночью счастливая новоиспеченная мамаша, точно так же, как бедная мама Бо, встала чтобы проверить своего малыша и убедиться в тысячный раз, что он все еще дышит, только для того, чтобы обнаружить, что ее сладкая девочка превратилась в волка.

– Ты поэтому вернулся обратно? – спросила Астрид, набросив на плечи мех. – Чтобы Халли могла вырасти в стае?

– С того момента, как моя жена сказала, что беременна, часть меня знала, что мне придется вернуться. Я лгал сам себе в течение нескольких лет.

Она провела пальцем по краю шкуры.

– Тебя никогда не терзали сомнения, что ты сделал неверный выбор? Должно быть ты боишься за нее каждый день.

– Боюсь, но не более чем я бы боялся за нее в Онтарио. Я бы боялся каждый день, что она забудется и превратится у кого-нибудь на глазах. Или что я каким-то образом потеряю контроль и выдам нас обоих.

– За последние несколько лет настроения в отношении оборотней изменились, – сказал она ему. – Я знаю, что в США браконьерство вне закона и там ежегодно появляются новые охраняемые территории.

– И это то, как люди хотят, чтобы все было, – терпеливо сказал он. – Место для нас и место для них – однако они не хотят нас в качестве своих соседей. И если честно, я их не осуждаю. Нами управляют наши инстинкты, у нас нет запретов, которые позволяют людям сосуществовать в рамках равноправного общества. Достаточно взглянуть на то, что с тобой пыталась сделать Сабина. В ее сознании твое убийство было идеальным решением для того, чтобы вернуть благосклонность Эрика. И если бы ты не была его парой, никто бы не обвинил ее в этом, возможно, даже Эрик.

Астрид поплотнее обернула вокруг себя шкуру.

– Какие именно были отношения между Эриком и Сабиной?

Она имела право знать, учитывая, что Сабина пыталась ее из-за этого убить. Вопрос не имел никакого отношения к смутным чувствам обиды и ревности, которые до сих пор застыли под ложечкой.

– Как ты должно быть уже догадалась, это сложно, – сказал он, переместив ноги. – Эрик убил ее отца и большую часть ее стаи.

Брови Астрид взлетели вверх. Это было не то, что она ожидала.

– Что, почему?

– Это было в первые годы, когда он расширял свои границы, – сказал Стэн. – Она и Сильвестр были единственными кто сбежал. И они были всего лишь детьми. Они образовали маленькую стаю с другой парой оборотней и поставили своей целью отомстить Эрику. Но на пути через всю территорию они столкнулись с кучей проблем – буря, браконьеры, голод. Эрик нашел их, когда они скрывались в пещере недалеко от сюда и находились на грани смерти.

Она слушала, как Стэн пересказывал историю, и представляла более молодого, но каким-то образом более жесткого и холодного Эрика, стоящего перед невысокой версией Сабины, Сильвестром и их друзьями. Эрик смотрит на них, а они смотрят на него запавшими глазами.

– Сабина сказала Эрику убить их, а Эрик ответил, что не выполняет ее приказы. Хотя это не имело значения, но они в любом случае вскоре бы были мертвы. Она попыталась его атаковать, но Сильвестр ее остановил. Он обхватил ее руками и держал, пока она не прекратила сопротивляться и начала плакать. А затем Сильвестр упал на колени и попросил Эрика взять их всех в свою стаю.

Астрид в недоумении покачала головой.

– Как он мог это сделать?

– Ты должна спросить его самого, – сказал Стэн. – Но я думаю, что путешествие открыло ему глаза. Он принял тот факт, что был слаб и не в состоянии защищать людей, о которых заботился. И признал, что Эрик мог сделать то, чего не мог он.

Она попыталась представить себя на их месте, но это было невозможно. Эрик убил группу мужчин, которые вынашивали идею об ее убийства, он не убил ее семью – что было невозможно простить.

– Погоди, так ты говоришь, что Сабина пыталась меня убить, чтобы отомстить Эрику за убийство ее отца? – спросила Астрид, вспоминая, как Сабина с любовью вспоминала о своем отце по дороге к бассейну.

– Возможно, – сказал Стэн с долей сомнения. – Но не думаю, что это так. Уверен, что Эрик был для нее очень важен.

Как?

Ее голова начала пульсировать, и вопрос был слишком многогранным. Стэн был прав, это было сложно.

– Ты влюблена в него?

Вопрос заставил ее напрячься, и на долю секунды она ожидала, что посмотрит вверх и увидит дикие зеленые глаза Сабины. Она до сих пор слышала ядовитую обвинительную речь Сабины:

– Ты для него важнее, чем когда-либо была я. Я наблюдала за вами, когда вы вместе. Слушала, какие он издает звуки, когда тебя трахает.

Когда она посмотрела вверх, то увидела только мерцание золотистых глаз Стэна, в которых вспыхивали искры любопытства.

– Я едва его знаю, но все, что я о нем знаю, просто ужасно. Как я могу его любить?

Астрид понимала насколько проще было сказать нет, а не пытаться объяснять, почему она не должна его любить. Разъедающее чувство в ее желудке превратилось в тошноту, когда она обдумала, что под этим подразумевалось.

– Это не любовь, – сказала она, сжав руками коленные чашечки. – Я была раньше влюблена, и знаю на что это похоже. А это совершенно противоположное, абсолютно физическое и...

Стэн ее поцеловал.

Это произошло быстрее, чем она могла осознать, одну секунду он сидел рядом с ней, наблюдал, изучал, а в следующее мгновение его губы прикоснулись к ее. Они были горячими и мягкими, но несомненно мужскими. У него не было щетины, которая бы ее колола, раздражая область вокруг губ, только гладкая приглашающая плоть.

Ее губы раскрылись толи от прерванного протеста, толи от резкого вдоха. Его язык прошелся по ее нижней губе, но он не попытался проникнуть внутрь. Он потянул зубами ее пухлую губу и ее первая связная мысль была о том, что он собирается ее укусить. Но он этого не сделал. Это было нежное, дразнящее, почти дружеское движение.

Пока его губы двигались по ее губам, Стэн поднял руку к ее голове. Он не потянул ее волосы и не дернул их. Обратной стороной пальцев он нежно погладил ее щеку. Его длинные пальцы заскользили вниз, пока рука не стала придерживать заднюю часть ее шеи. Подушечкой большого пальца он выписывал успокаивающие круги у основания ее черепа.

Пока он не отстранился, и его грешные губы не изогнулись в лукавой улыбке, она не понимала, что это был очень хороший поцелуй. Это была своего рода легкая, чувственная игра губ, которую она жаждала получить от Эрика, но безжалостный рот альфы всегда оставлял ее нежные губы опухшими и кровоточащими.

Астрид представила параллельную вселенную, которая была намного более понятной, чем эта. Там она была рабыней Эрика, вынужденной терпеть его грубый и неослабевающий сексуальный аппетит. И после нескольких недель жестокого обращения альфы она вдруг обнаружила себя здесь, прижавшуюся к его доброму и красивому брату, наслаждающуюся тайным поцелуем. Поцелуем, который превратил ее колени в желе и от которого у нее в животе порхали бабочки.

Но это место было другим. Это была вселенная, где до боли идеальный поцелуй Стэна вызвал ком в горле, заставив глаза защипать от слез замешательства. И от которого ее ладони сжались и разжались, пока она решала дать ли ему пощечину.

Стэн собрал ее кулаки в свою большую руку и понимающе на нее посмотрел.

– Должен признать, что я не сделал это исключительно ради тебя, – сказал он ровным голосом. – Но постарайся на этом не зацикливаться. Он ничего не значит.

Астрид долго молчала, изо всех сил пытаясь найти слова, чтобы выразить водоворот ее эмоций. Но как бы она не была сердита на Стэна, это чувство не могло сравниться с тревогой, которую она почувствовала из-за того, что теперь знала наверняка.

Я влюблена в него. Я влюблена в Эрика.

Эта мысль повторялась снова и снова, как повторяющийся припев песни, не выходивший у нее из головы. Она попыталась разделить ее на части, положить в ящик, написать слова на песке и смотреть, как их смывают волны океана. Она не могла иметь с ней дела, не сейчас, однако она отказывалась отодвинуться на второй план.

Стэн вернулся на свое место на диване, привычно развалившись в удобной позе, словно он сейчас не бросил ее в настоящий кризис.

– Теперь ты его пара, – говорил он. – Он не может относиться к тебе так, как раньше. И у тебя есть рычаг воздействия на него.

– Какой рычаг? – спросила она.

Какая-то часть нее взяла на себя ответственность, новая часть нее, которая сформировалась после нападения Сабины. Часть, которая могла выступать в качестве ее спокойного, собранного фасада даже в то время, когда все внутри нее барахталось в панике.

– Он не причинит тебе вреда. Он поставит тебя выше всех, хочет он того или нет.

– Потому что я его пара? – с сомнением спросила она.

Стэн склонил голову.

– Я знаю, что это кажется маловероятным, но это похоже на плен, который он не сможет контролировать.

Глава 31

В жизни Астрид появилось новое явление – она стала осознавать, что ей снились сны. Все началось во время повторяющихся атак кошмаров, которые появились после нападения на ее лагерь. Теперь их узурпировала Сабина, которая господствовала над ней, когда Астрид тонула. Только в ее кошмарах Ила так и не появилась, чтобы ее спасти, и Астрид никогда не удавалось освободиться от смертельной хватки ледяной воды. Потому что не смотря на то, что она знала, что это сон, она была не в силах что-либо изменить. Во многих смыслах это делало ее кошмары все более ужасающими. До рассвета она была их заложницей и ничего не могла с этим поделать.

Сегодня ночью она не сразу поняла, что это был сон. Она сидела в комнате Стэна, как она делала почти каждый день в кругу своих «друзей». Халли заплетала длинную прядь на макушке головы Нуны. Ила и остальные женщины смотрели на Астрид, их губы были сжаты в тонкие линии, а лица скривились так, словно они только что укусили лимоны.

Она поняла, что это сон, когда посмотрела вниз. Ее живот был большой и круглый, не невероятно большой, а милый, какой бывает у манекенов в магазинах для беременных женщин и в ситкомах. Она осторожно положила руку прямо над своим сморщенным пупком и погладила. Что-то внутри нее пошевелилось, и она не была уверена, был ли это ребенок или ее внутренняя сущность наконец успокоилась, но ее омыло чувство удовлетворенности. Она посмотрела на других женщин не в силах подавить свою от уха до уха улыбку.

Ила медленно моргнула и покачала головой.

– Сколько раз я должна тебе говорить? Ты не беременна, ты просто толстая.

Голова Астрид дернулась вниз и она увидела что Ила была права. Баскетбольный мяч сдулся и не осталось ничего кроме складок рыхлого целлюлита. Астрид поднесла руку ко рту и завыла.

Она услышала шепот Покахонтас:

– Вот что происходит, когда у тебя начинается м-е-к-н-о-п-а-у-з-а.

А Халли сказала:

– Менопауза пишется не так.

Когда Астрид снова посмотрела вверх, вокруг была темнота. Слабый оранжевый свет просачивался сквозь темно-синие стены, а снаружи была видна тень бродившего вокруг волка. Она была в своей палатке, той самой которую она тащила на спине бесчисленные километры открытой тундры.

Было почти облегчением вернуться в свой лагерь. По крайней мере этот кошмар был ей знаком. Через несколько секунд, она откроет полог и выйдет наружу. Она увидит расчлененные трупы человеческих мужчин и будет так стоять, совершенно уязвимая, пока ее окружают волки. Иногда с ними будет Эрик и порвет ее на части. Иногда он будет смотреть с отдаленного холма и она надеялась, что сегодня не была та ночь, потому что этот сон был хуже всего. В такие ночи, когда его замечала, она всегда чувствовала трепет надежды. Но когда она его окликала, он только оглядывался, в его голубых глазах не мелькали нежность или узнавание. И это было больнее, чем зубы разрывающие ее плоть.

Но сон опять был другой. Вместо того чтобы выйти из палатки и предложить себя волкам, она легла обратно и застегнула себя в спальном мешке. Волк все еще рыскал снаружи и она вдруг поняла, что это была Сабина. Однако стерва бета не сможет причинить ей вред до тех пор, пока она остается внутри своей палатки и симпатичного, уютного спального мешка.

Она закрыла глаза и у нее появилась приятная мысль, что возможно если она заснет во сне, то проснется в реальной жизни. Может быть Эрик вернется и будет пахнуть свежим воздухом, свежим снегом и солнечным светом. Он ее поцелует, не так как Стэн, его поцелуй будет голодным и бешенным, который о многом скажет. Поцелуй этот скажет слова которые она никогда от него не услышит, но которые как она думала могли скрываться где-то внутри него: Я тебя люблю.

Снаружи начал голосить ребенок. Астрид вскочила, как будто прикоснулась к проводу под напряжением. Она подползла к пологу и остановилась.

Это просто сон. Это нереально. Ложись и все скоро закончится.

Но она не могла лежать. Она села, ее палец застыл на молнии, ее ум запутался, не в состоянии принять решение. Вопли ребенка становились все выше и выше, пока не превратился в страшный крик от которого она казалось разваливалась на клеточном уровне. Только когда она подумала что больше не может это вынести, плачь внезапно прекратился.

По ее щекам катились слезы когда она расстегнула полог сначала на дюйм, а затем еще на два. Она выглянула наружу, ее лицо сгорало от стыда. Но там не было ничего кроме пространства занесенного белым снегом. Затем появилось лицо Сабины. Сердце Астрид забилось, она ожидала ее выпада, но волк села в нескольких ярдах от нее и пристально посмотрела. Серебристый мех вокруг ее морды был пропитан кровью.

Астрид провела остаток ночи в палатке, больше не уверенная что это был сон. Сабина сидела снаружи и Астрид знала почему волк не нападал. Было такое чувство словно у нее из груди вырвали сердце, она рыдала так сильно, что едва могла дышать. Все чего она хотела, это чтобы Сабина зашла внутрь и разорвала ее шею. Так чтобы она либо проснулась, либо просто умерла, потому что, все что угодно будет лучше, чем это.

Когда она действительно наконец-таки проснулась, она не почувствовала облегчения. Ужасное чувство вцепилось в нее и все еще не отпускало, но сейчас сопровождалось худшей тошнотой за всю ее жизнь. Ее начало рвать когда она отодвигала одеяло и садилась. Залитая потом одежда ужалила кожу, когда попала на холодный воздух.

В ее глазах стояли слезы и пока она не опорожнила содержимое желудка, не поняла, что ее вырвало прямо на перед ночной рубашки Халли. Однако если Халли и беспокоило что она была покрыта блевотиной, то она не подала вида. Ее маленькие руки лежали на плечах Астрид, а костяшки пальцев побелели от того, что она трясла ее с неожиданной силой.

Астрид смутно осознала, что Халли плача звала ее по имени. Она сняла руки Халли со своих плеч и погладила их, пытаясь успокоить маленькую девочку.

– Я в порядке, – сказала Астрид, но ее слова перемежались с новым позывом на рвоту. Она пыталась взять себя в руки, но все закончилось приступом сухой рвоты, которая оставила чувство, будто ее ударили кулаком в живот.

В то время как она пыталась дышать, таким образом что это пугающе напоминало ее сон, Халли превратилась разорвав платье и ринулась из комнаты. Когда ее приступ утих, Астрид позвала ее, но маленький волк уже пропал.

Она снова легла в постель, не потому что хотела спать, а потому что у нее не было сил сидеть. Даже в период спаривания она не чувствовала себя такой истощенной. Она могла вспомнить единственный раз когда была так больна, получив пищевое отравление когда объелась с сомнительного шведского стола. Она попыталась подумать о том, что ела в последний раз. Но даже когда она размышляла о нежных кусочках полу-приготовленного мяса съеденного на обед, коварный внутренний голосок где-то в подсознании скандировал «утренняя тошнота».

Астрид свернулась в клубок и зажмурила глаза. Она понимала, что даже если она и была беременна, это не могло уже влиять на нее таким образом. Мысленно посчитав, она решила что после ухода Эрика прошло только девять дней. Вероятно на домашнем тесте на беременность не появилось бы голубой линии, и никоим образом у нее не могло уже быть утренней тошноты.

– Возьми себя в руки, – пробормотала она сама себе, но просто открывание рта вызвало очередную волну спазмов, на этот раз не настолько сухих. Один только бог знает из какого места в ее теле выскочила желтая, отвратительная на вкус желчь и украсила подушку. Следующая волна ударила ее почти сразу же, а она была слишком измучена, чтобы поискать, куда можно было вырвать, кроме постельного белья.

Она не представляла сколько времени это продолжалось, но когда все наконец-то закончилось, в комнате она была не одна. Халли вернулась и привела с собой Илу и Сноу Вайт. Они все были обнажены, и Астрид по легкой дымке, поднимающейся от их тел, могла сказать, что они недавно превратились.

– Она собирается умереть? – с любопытством спросила Ила у Сноу Вайт.

Халли начала всхлипывать, и Сноу Вайт погладила ее по голове.

– Я в порядке, – проворчала Астрид, бросив на Илу суровый взгляд. И уловила на фарфорово-кукольном личике Илы вспышку разочарования.

– Ты вовсе не в порядке, – сказала Сной Вайт, сунув Астрид чашку. В ней шумно заплескалась вода. – Ты обезвожена. И запах такой, что похоже ты сильно потела.

– И ее вырвало, – добавила Халли, покусывая свою губу.

Ила поморщилась.

– Ну это совершенно очевидно.

Не обращая на нее внимания, Астрид взяла чашку и опустошила ее в три больших глотка. Поставила рядом с собой и приложила руку к голове.

– Еще у меня ужасно болит голова.

Астрид слегка вздрогнула, когда Сноу Вайт обвила ее своими руками, заключив в объятия.

– Ой, все будет в порядке, – сказала Сноу Вайт, поглаживая затылок Астрид.

Астрид на мгновение напряглась, чувствуя себя довольно некомфортно, особенно когда Сноу Вайт начала медленно покачивать ее взад и вперед, тихо напевая. Халли быстренько присоединилась к нми, руками обхватив Астрид за талию, и повторила:

– Все будет в порядке, Астрид. – Хотя сказала это не так уверенно, как старшая женщина.

После этого странность всего происходящего понемногу спала в основном потому, что у Астрид до сих пор не было сил держать себя прямо. Она прильнула к объятиям Сноу Вайт – нет, Малины, так ее звали, – и позволила себе расслабиться. Как только она почувствовала себя достаточно комфортно, то задала вопрос, который крутился у нее в голове с тех пор, как она проснулась.

– Я… Я все еще беременна?

Она только – только начала принимать факт, что могла быть беременной, и не важно как много раз она говорила себе, что все было бы намного лучше, если бы она не была, тем не менее Астрид отчаянно надеялась, что сон не был пророческим.

Первой ответила Ила, сморщив нос.

– Конечно. Сегодня ты пахнешь даже хуже.

– Она не пахнет плохо, – сказала Халли. – Ну, за исключением запахов пота и рвоты.

Астрид спрятала улыбку за плечами Малины.

Я беременна.

Мысль сопровождалась небольшим волнением, но не потому что она не была взволнована. Осознание этого немого поскакало внутри нее, и она наконец позволила своему мозгу принять то, что ее телу уже было известно.