Текст книги "Квотербек, пошел к черту! (СИ)"

Автор книги: Вин Кэтчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Вытершись махровым полотенцем, я накручиваю второе на волосы и беру мужскую футболку. Встряхнув ее, я прикладываю к себе. Вероятно, шорты мне и не пригодятся. Футболку вполне можно использовать как платье. Ченнинг действительно впечатлял своими размерами. Ни грамма жира, ни широкая кость, а лишь высокий рост, мускулатура. Даже с моими пятью футами и восьмью дюймами[30] (173 см), Ченнинг казался огромным. Едва без обуви я достигала ему макушкой до волевого подбородка. А еще у него были лысые подмышки, что большая редкость среди мужчин.

«Все, Харли, прекращай!» – пытаюсь я привести себя в чувства.

Встряхиваю футболку еще раз и надеваю ее, вдыхая едва улавливаемый приятный запах кондиционера для белья. Мягкая ткань струится по коже, будто меня ласкают руки Ченнинга, скользя вниз, изучая каждый дюйм тела. Край футболки доходит мне до середины бедра. Развожу руки по сторонам, осознавая, что футболкой могла бы обернуться минимум три раза. Я сжимаю бедра от нахлынувшего возбуждения, пробужденного моими мыслями о размерах мужчины. О моих похотливых мыслях свидетельствуют и мои вновь ожившие соски. Я опираюсь ладонями о стиральную машинку и подаюсь вперед, опуская голову, пытаясь привести свои чувства в порядок.

Полгода, чертовых полгода у меня не было секса, когда же Рокси Девон получала свою порцию оргазма и утренний кофе с тостами в постель чуть ли ни четыре раза в неделю. Иногда это были одни и те же горячие парни, иногда новые лица.

С Рокси у нас было правило, если ее мужчины или мои оставались в нашем доме, когда кто-то из нас уже вернулся домой, то никакого секса. И правило никогда не нарушалось. А вот утром некоторые мамины ухажеры уходили с разбитыми носами, поскольку решали шлепнуть меня по заднице, заставая меня ранним утром на кухню, делающей себе крепкий кофе.

Видите ли в их жизненный устав входил трахнуть сразу всех особей женского пола в доме. Однако, после разбитого носа, все они грозили иском, но один отработанный прием работал безотказно. Я показывала липовые документы, где мне всегда было лишь пятнадцать лет, и я, как вампир, не старела уже шесть лет. И эти приятели тут же забывали о судебном иске и бежали из нашего дома сломя голову. Загреметь за приставание к малолетке куда страшнее разбитого носа.

Эх…

Выдыхаю и все же выхожу из ванной, направляясь в свою комнату. Телефон уже должен зарядиться, так что можно приступать к смотринам какого-то фильма.

Глава 6

Ченнинг Райнер

Эта квартира не славилась способностью закрытых дверей, разве что кроме входной. Как и в туалете, так и в ванной нет замка, отчего мой член так и рвется в бой. Стоит мне представить, что Харлин стоит обнаженная под струями воды, мой приятель уже готов к обороне. А еще ее неожиданный крик в душе и ругательства выбивают из-под ног почву. Я каждое гребаное мгновение борюсь с желанием распахнуть дверь, войти в душевую и, подойдя к Харлин в плотную, схватить ее за копну светлых волос и, оттянув за них, наклонить голову девушки и припасть к изящной шее поцелуем, а свободной рукой проскользить по мокрому телу и спуститься ниже, где наверняка нет ни одного волоска. Почему-то именно такой я представлял эту сексуальную стерву. Занозу в заднице. Гордую, уверенную, соблазнительную, без единого волоска на теле. Даже в собственных фантазиях я чувствую, как мой эрегированный член вторгается в ее тугую вагину, сжимающую меня точно в тисках. Я наклоняю Харлин, и мой член скользит туда-обратно, и я вижу ее гладкие влажные складочки, движущиеся в такт моим движениям. Вот же черт! Мне срочно нужен холодный душ и часовая дрочка, пока мой друг не сдаст свои лидерские позиции, поскольку он основательно решил присвоить этой ночью Харли. Я провожу ладонью по лицу и выдыхаю. Эта девица погубит меня или доведет до синих яиц. Я в миллион раз представляю, как вхожу в ванную и не только в нее, однако звуки воды смолкают, и я понимаю – слишком поздно. Слышу, как девушка покидает душевую, вытирает влажную кожу, как на мгновение замирает, даже не двигается. И все это я слышу, находясь на расстоянии еще одной комнаты. Либо я спятил, либо моя фантазия разбушевалась ни на шутку, либо я чертов супермен, способный слышать через стены.

Спустя мгновение дверь ванной открывается, и девушка проходит в свою комнату. Черт. Я не знаю, через сколько ко мне придет Харли или позовет к себе, но я должен возобладать над стояком, иначе она примет меня за пацана, неспособного контролировать свою эрекцию, и у кого встает только от одной мысли.

Вот же срань! Все мои попытки подумать о чем-то, что обрушит мой стояк, сводятся к моменту, как я нахожусь на корточках и смотрю на Харли снизу вверх, а она смотрит на меня. Ее губы приоткрыты от возбуждения, соски едва не прорывают ткань ее майки. Если кто и прорвет тут что-нибудь, так это мой член мои шорты.

Я делаю вдох и представляю Харли в бабушкиных панталонах. Только и это не помогает. Даже чертовы панталоны смотрятся на ней сексуальнее крошечного бикини. Вот же дерьмо!

– Дерьмо! – ругаюсь я под нос, вставая и подходя к окну.

За окном темно, и я вижу лишь собственное отражение, и как дверь в мою спальню открывается, и на пороге появляется Харлин в моей футболке. Девушка буквально утопает в ней. Край рукава доходит до запястья, а низ футболки прикрывает большую часть бедер. И она без шорт, черт возьми, Харли, что ты делаешь с моим членом?

– Где мы будем смотреть кино? – спрашивает она, опасаясь входить в мою комнату, так и продолжая стоять в дверном проеме.

– Выбираешь ты, как и договаривались, – отвечаю я.

– Я спросила не какой, а где, – уточняет она и улыбается.

«Вот же черт!»

– Думаю, на диване, – произносит она следом и шагает в мою обитель, пропитавшую все вокруг моей похотью и желанием к ней. – И «Сумерки»[31], – говорит она, и вот оно, в чем я так нуждался. Мысли о светящихся вампирах, Белле[32], неспособной связать два слова на экране, и мой член падает.

– Ты издеваешься? – говорю я.

– Тебе не нравится Эдвард Каллен[33]? Эдвард Каллен – идеален, – явно издевается Харлин и широко улыбается во весь свой белоснежный ряд зубов, напоминая настоящего дьявола.

О боги, еще немного, и я опущусь до того, что мой член будет вставать при упоминании Эдварда Каллена, ведь в этот момент я буду видеть перед собой обворожительную улыбку Харли, таящую в себе все смертные грехи человечества, особенно – похоть. Это девчонка – моя погибель. Возможно, мне не стоило останавливать тренера с поиском жилья для Харли. Он мог бы поселить ее в номер моей сестры, улетевшей сегодня в Лос-Анджелес к матери. Или на худой конец уступить свой номер, а самому прийти сюда.

Ведь такие как Харли Квин – девушки-занозы, такие сами уходят по утрам, исчезнув без записки, а спустя год врываются в твою жизнь подобно тайфуну, сметая все на пути и тебя в том числе. А если остаются, то любая оплошность, и крушение Титаника покажется тебе пустышкой, когда девица будет стоять и смотреть на тебя, связанного и лежащего на дне багажника пикапа, а в руке держать нож. Такие, как Харлин Квин, побреют твои яйца налысо и протащат твою мошонку через все круги ада, если посмотришь в сторону другой киски с упругой задницей. Харлин Квин – не та девушка, что нужна мне. Ведь я Ченнинг Райнер – квотербек, неспособный дать ей то, чего она захочет после одноразового траха. Я хоть и «помолвлен» с Адрианой, тоже еще той стервой, однако, она закроет глаза на любую вагину, в которой побывает мой член, ведь статус, деньги, обоюдовыгодные отношения – решают все.

– Ладно, давай тащи сюда свои «Сумерки», – отвечаю я после долгого замешательства. Очевидно, слишком долгого, отчего девушка уже решает покинуть мою спальню.

– Ты издеваешься? – выпаливает она, и я замираю подобно оленю в свете фар, проезжающего авто.

– Ты сама предложила посмотреть «Сумерки».

– Я разве похожа на ту, кто будет их смотреть? – Харли морщится и высовывает язык. – А вот «Гордость и предубеждение».

– Ты решила протащить мой зад через все круги ванильного ада? – усмехаюсь я. Интересно, это шутка или нет? И придется ли мне пялиться два часа на Мэттью Макфэдиена[34].

– Кстати, ванильный – мой любимый вкус. Как насчет последнего «Форсажа»[35]? – спрашивает Харли.

– Интересное у тебя понятие о ванильности. Теперь ванильный и мой любимый вкус, – почти цитирую я слова из чертовых «Пятидесяти оттенков серого»[36]. – Значит, «Форсаж»?

– А есть другие предложения?

– Как я уже сказал, кто платит, тот того и танцует, так что выбирай сама. – В моей голове всплывают только одни образы из порнофильмов.

– На самом деле, когда дело доходит до решения, какой фильм смотреть, я теряюсь. – Девушка наконец-то проходит и садится на диван, и я не могу оторваться от ее стройных ножек. И все же моя футболка ей чертовски идет.

– Можно посмотреть спорт, – брякнул я глупость.

– Спорт? – удивляется она и смотрит на меня как на идиота.

– Да? – неуверенно говорю я. – Ты не любишь спорт? – пытаюсь прощупать почву. Неужели Харлин и впрямь не знает, кто я? – Баскетбол? – Она морщится. – Волейбол?

– Если только пляжный, и то из-за того, что на мне потрясно смотрится бикини, – отвечает она.

– Даже не сомневаюсь, – ухмыляюсь я. – Тогда соккер[37]?

– Какие-то двадцать два идиота в шортах бегают по полю и пинают черно-белый мяч.

– Гольф? – не унимаюсь я.

– Игра для пенсионеров со стажем.

– Бинго?

– Для пенсионеров, кого за дверью ждет старуха с косой. И это не спорт.

Я ухмыляюсь. У этой малышки есть свое видение на все?

– Американский футбол?

– Дерьмо собачья, – отрезает она и звучит это, как серпом по яйцам. – Самый наитупейший вид спорта в Америке. Какие-то агрессивные и тупые качки, переполненные тестостероном, выходят на поле, чтоб упираться своим членом в задницу друг друга, пытаясь дождаться мяча, а после самоутвердиться за счет своей силы и вести себя, как бешеная телка на распродаже, толкая другую и бросаясь в приступе бешенства. Если хочется снять стресс, то лучше пойти на бокс. В этом и то больше смысла.

Я едва сдерживаю порыв, чтоб не сказать, перед ней сидит тот самый агрессивный идиот и тупой качек, но сдерживаю порыв.

– Разве девушкам не нравятся качки и агрессивные парни? – Сажусь я рядом с Харли на диван и заглядываю через плечо на экран ее телефона.

– Может быть, кому-то и нравится. – Пролистывает она страницу с фильмами.

– А тебе? – почти шепчу ей на ухо и замечаю, как по ее шее пробегают мурашки. Мне нравится осознавать, что я действую на Харли так же, как и она на меня.

– Мне кажется мой ответ по отношению американского футбола вполне отвечают на второй твой вопрос.

– Значит, не нравятся?

– По крайней мере, если бы я однажды решила посмотреть канал спорт, то предпочла бы большой теннис.

Теперь морщусь я.

– Теннис? Что в нем интересного?

– Ну хотя бы короткие женские юбки и стоны. Разве парням такое не нравится? – возвращает она мне мой же вопрос.

– А смысл этих стонов?

– Ну не знаю, – пожимает она плечами, а после смотрит на меня, – думаю, у меня б получилось стать теннисисткой.

– Потому что на тебе бы потрясно смотрелась юбка и ты стонешь, как суперзвезда из порно? – предполагая ее ответ.

– Бинго, ковбой! Ну что, «Форсаж»? – Харли включает видео, и на экране появляется эмблема киностудии.

Мы устраиваемся на диване с ногами, молча приступая к просмотру фильма, и уже через какие-то полчаса Харлин засыпает на моем плече. Смотреть на эту сладкую стерву равносильно засунуть свой член между дверью и проемом. Девушка напоминает милого ангела, но стоит ей улыбнуться, как на свет покажутся два острых клыка, а за ними зубы голодной пираньи, и если ты остался еще жив, то тебя встретят челюсти акулы.

Харлин Квин – кара небес за непослушание. Грязный Санта дарит мальчикам таких девочек в назидание.

Харлин, будто ощутив мое пристальное внимание, начинает двигаться. Я не дышу, боясь разбудить. Мне чертовски не хочется, чтоб она уходила. Девушка еще ближе прижимается ко мне, обнимая меня, словно подушку и трется щекой о грудь. Вероятно, Харли и впрямь считает меня подушкой или своим плюшевым медведем. Но когда ее нога скользит по моей, и низ футболки задирается выше, мой пульс учащается, а член вновь реагирует.

Святые яйца Люцифера. Я пытаюсь расслабиться, но девушка стонет во сне и еще ближе льнет ко мне. Если и дальше так будет, то совсем скоро Харли сама заберется на мой член. И боги! Она хотя бы надела трусики? Или находится без них? Я горю желанием дернуть ткань футболке выше, но сейчас я стараюсь быть гребаным джентльменом.

Девушка вновь стонет и скользит ногой вверх, едва не задевая мой стояк. Я делаю глубокий вдох, будто это поможет мне ускользнуть от нежелательного прикосновения. И точно чувствуя мои движения и напряжение, Харли приоткрывает глаза.

– О-о-о, – вздыхает она, – прости…

Я повинуюсь своему желанию и опускаю руку на ее талию, удерживая девушку возле себя, не позволяя ей отстраниться, если она намеревалась это сделать.

– Я уснула, – шепчет она, поднимая голову с моей груди. Наши взгляды встречаются, и мой член затвердевает еще больше. И если Харли поднимет на дюйм ногу выше, то ощутит мой стояк во всей своей красе.

– Я не против, даже если ты используешь меня, как подушку, – тихо произношу я.

– Ты не самая мягкая подушка, Ченнинг, – говорит она, и я ухмыляюсь. – Прости… Я очень вымоталась с дороги. Думаю, мне стоит пойти в свою комнату.

– Останься, – выпаливаю я. «Ченнинг, ты роешь себе могилу». – Просто останься. Диван большой. Я не трону тебя и не прикоснусь, ты можешь быть спокойна на этот счет и не волноваться, – шепчу я почти в губы девушки.

Харлин улыбается и неожиданно кладет свою голову обратно мне на грудь.

– Я и не волновалась, – речь ее становится слегка спутанной. – И если бы ты ко мне прикоснулся, то я была бы не против… – почти сходит на шепот ее голос, и девушка расслабляется в моих объятиях.

Вероятно, Харли все это время находилась в полусне. Иначе, я б уже видел сияние ее оскала в ночи. Девушка совсем расслабляется, и я ощущаю, что Харли проваливается в глубокий сон.

Дотягиваюсь до пледа, стаскивая его с тумбочки, и укрываю нас. Расслабившись, я сам закрываю глаза. Сегодня был трудный день не только у Харли, но и у меня. Завтра будет новый, и надеюсь, он будет еще лучше, чем завершение этого дня.

Глава 7

Харлин Квин Олдридж

Обычно я встаю либо до девяти утра, либо после двух часов дня, поскольку в девять только вернулась домой. Сейчас же я просыпаюсь не по причине, что выспалась или постороннего шума, а от движения позади меня, а главное – осознания, что в мой зад упирается что-то, и это что-то – мужской член. Член Ченнинга.

Не знаю, как я уснула на диване с мужчиной, почему не проснулась и не ушла. Хотя, постойте. Мы смотрели фильм, я уснула, после все же просыпалась и говорила с Ченнингом, только не помню о чем. И как так вышло, что мы оказались именно в такой позе, и Ченнинг упирается мне в зад. При этом его одна рука обнимает меня, другая – лежит на моей задницы, и наши ноги переплетены. Одного упирающегося члена мне в зад он посчитал недостаточным, и решил обвить меня всеми своими частями тела. Признаться, я еще никогда не спала так с мужчиной. Нет, я занималась сексом, вот только никогда не оставалась у парней до утра. И в этом что-то было. Какая-то защищенность, что ли. Ченнинг частично накрывал мое тело своим, слегка придавливая к дивану, при этом я ощущала не полный его вес, но это возбуждало.

Я пытаюсь двинуться, но понимаю – основательно влипла и вряд ли смогу выбраться из-под этой туши.

– Ты уже проснулась? – звучит над моим ухом, и горячее дыхание опаляет мою кожу.

– И ты по всей видимости тоже, по крайней мере, одна из твоих частей так уж точно, – отвечаю я.

– Ничего не могу с этим поделать, крошка Квини, – произносит Ченнинг и, о боги, зарывается носом в мои растрепавшиеся светлые волосы, вдыхая мой аромат. Обычно я пользуюсь своим любимым лавандовым мылом марки «Ярдлей»[38], но в путешествии только тем, что есть в отеле и съемной квартире.

– Крошка Квини? – переспрашиваю его с неким возмущением в голосе. – Ты серьезно? Решил, раз ты упираешься мне в зад своим стволом и лапаешь рукой мою задницу, то можешь называть меня крошкой? Возомнил себя бессмертным?

– А я смотрю, ты сама доброта с утра, – усмехается Ченнинг, наконец-то убирая с моей задницы руку, как и чуть отстраняясь бедрами, но не переставая обнимать меня другой рукой.

– А ты слишком приветлив с утра с незнакомыми девушками, – бурчу я.

– А мамочка тебе разве не рассказывала, что с мужчинами такое происходит по утрам? – словно издевается Ченнинг.

– Уж поверь, и не такое рассказывала.

О сексе я узнала точно не из книжек и телевизора, а из закулисья своей жизни. Отец – звезда рок сцены, мать – фанатка этой сцены. Так что не трудно догадаться, кто именно мне подал пример в детстве. Если отец не гнушался случайными и беспорядочными связями, то вот мать вела более приличный образ жизни. Однако, не считала должным это скрывать от меня. Постоянно говорила о защите и не терять голову, потому что не готова стать бабушкой в тридцать с хвостиком. Так что о сексе я знала все из первых уст. Довольно тяжело оставаться ребенком, если разница в возрасте с твоей матерью всего пятнадцать лет, а с отцом – восемнадцать. Так что я не только знала, но и видела все, что не стоило бы видеть двенадцатилетней девочке. И когда я собиралась лишиться невинности, то уже точно знала, какой именно необходим член для первого раза. А вот уже после стоило заглядываться на более «презентабельных» мужчин.

– Тогда тебе известно, что это не из-за твоей потрясной задницы, – усмехается он, – а всего-то свойства мужского организма.

– Я бы, может, и поверила тебе, если бы дважды не спалила твой стояк, – произношу я и выкручиваюсь из объятий Ченнинга. Поправляю его футболку на себе и смотрю на мужчину, окидывая его взглядом. Надо же, даже не удосужился раздеться, или же испугался, обнаружь я его голым, то лишу всех причиндалов?

– Ну что я могу сказать, – он заводит обе руки за голову, устраиваясь на диване поудобнее, – Харлин Квин, я официально объявляю, что твоя задница – достояние Америки!

– Ты меня еще голой не видел, – кидаю я и встаю с дивана. – Какие планы на сегодня?

– А у тебя?

– Точно купить что-нибудь из одежды, – я дергаю ткань его футболки, – поесть, посмотреть Ванкувер, после выспаться и поехать дальше, надеясь, что к концу путешествия моя задница так и останется достоянием штатов.

– Куда ты направляешься?

Я невольно облизываю губы. В мои планы точно не входило с кем-то знакомиться в своем путешествии, а если уж так случилось, то еще не решила, чем хочу, чтоб закончилось это путешествие.

– Давай так, – смотрю я на Ченнинга, – у нас есть сутки провести круто день.

– А ты не хочешь остаться чуть на дольше? – буквально обезоруживает меня мужчина.

– Эм, – закусываю я губу, – у меня комната оплачена только до завтра, а платить за это убожество я точно не хочу.

– По крайней мере, одна комната точно оплачена. – Ченнинг указывает на диван или же свой выпирающий из-под пледа член.

– Я подумаю.

– Ну давай же, крошка Квини, останься еще на несколько дней. – Ченнинг садится на диване и смотрит на меня таким взглядом, что я не могу понять, это мольбы, отчаяние или страх, что я уеду так и не трахнутая им?

– Хорошо, – соглашаюсь я.

А почему бы нет? Мне самой любопытно, чем же все это закончится. Во-первых, Америка громадная, и, живя даже в одном штате, можно никогда так и не пересечься. Во-вторых, в мои планы точно не входит завязывать отношения, особенно с Ченнингом, если я, конечно, не хочу, чтоб трахнули не только меня, но и мое сердце. Так что я точно ничего не теряю. Могу хорошо провести время и после слинять.

– Какой твой конечный пункт? – внезапно спрашивает Ченнинг.

Ох, а это точно запретная тема. Я не собиралась тащить в свою новую жизнь то, что произошло со мной в мини-путешествии, даже если это выглядело именно так, как Ченнинг. Горячим, сексуальным, опасным и мегаофигенным.

– Если я остаюсь еще на пару дней, то у меня будут правила: ты не задаешь вопросы обо мне, я – о тебе, и когда наше мини-путешествие заканчивается, мы расходимся по сторонам, сохранив друг о друге теплые или не очень воспоминания.

Мне будет трудно забыть событие в Канаде, но придется. Такова игра в моей жизни. Мне порой кажется, что мои родители, зачав меня за кулисами, испортили мою карму. Меня вечно штормило то в одну сторону, то в другую. И если я влюблялась, мне обязательно разбивали сердце, если влюблялись в меня – это было не взаимно. Собственно, а чего я хотела? Нэш и Рокси до сих пор вольные пташки, и никто из них не жаждет остепениться даже сейчас. Неужели и меня ждет такое же будущее? Однажды я проснусь в тридцать, осознавая, что все еще живу с матерью, у которой личная жизнь ярче, чем моя. Я пойму, что просрала всю свою жизнь, гонясь за призраками прошлого или будущего. Или же в поисках себя. У меня появятся первые морщины, обвиснет грудь, появится целлюлит, а еще через десять лет я заведу первую кошку. И когда буду находиться на смертном одре, то моим тринадцати кошкам я даже не смогу ничего оставить в своем завещании, поскольку у меня ничего не будет. Да, Нэш и Рокси явно подпортили мою карму.

– Ты в розыске? – усмехается Ченнинг. – Особо опасная преступница или нарушительница закона?

Бинго! Почти точно в цель.

Я поднимай руку и двумя пальцами изображаю пистолет, стреляя в Ченнинга, а после задуваю «дымящееся» дуло.

– Тем интереснее будет это приключение, – говорю я и направляюсь к двери. Выходя из комнаты, я снова заглядываю. – Я в душ и не обещаю, что после меня останется горячая вода.

Глава 8

Ченнинг Райнер

Я ощущаю, как мои яйца сжимает со страшной силой. Это девчонка настоящий жидкий огонь, заползающий под кожу и струящийся по венам. Я готов закрыться с ней на месяц и трахать ее каждый день по столько часов, сколько хватит сил. Уверен, Харлин в постели такая же бомба, как и в разговоре. Ее хождения по лезвию ножа отчетливо об этом говорят. Девчонка точно жаждет быть жестко оттраханной. И я с большим удовольствием это сделаю для нее. Только не сегодня. Ей хочется поиграть, и это я тоже могу ей дать. Не только же мне мучиться с синими яйцами, пусть и девица ощутит влагу между ног.

Я встаю с дивана и направляюсь следом за Харли.

– Что… что ты тут делаешь? – Девушка подскакивает и прижимает к себе снятую футболку, стоит мне открыть дверь.

– Я не очень люблю холодную воду, – произношу я и захожу еще дальше в ванную комнату, закрывая за собой дверь.

– Я… – Харли нервно дышит и пятится. – Это не было намеком. И тебе бы не помешал холодный душ, чтоб остыть.

– Чтобы остыть, холодный душ мне не поможет.

– Тогда после подрочишь, – отвечает она и кидает взгляд с вызовом.

– Я знаю более чудодейственное средство от стояка. – Я приближаюсь к Харли, и девушка снова пятится, упираясь о стеклянную дверцу душевой кабины. Опираюсь одной рукой о стекло и нависаю над девушкой, отчего она начинает учащенно дышать, едва не задыхаясь от частоты своего дыхания. – И намерен этим воспользоваться сейчас. – Второй рукой я обвиваю талию Харли, ловя в свой капкан.

Я ощущаю, как девушка вздрагивает, а по ее телу прокатывается волна возбуждения. Это заметно по слегка порозовевшей шее и груди. Ну что ж. Харлин тот типаж девушек, кто крутой на расстоянии, но стоит оказаться лицом к лицу с опасностью, на мгновение показывает себя настоящей, а после вновь надевает маску уверенности и безразличия. Эта девчонка исключительно для меня. Когда Харлин не придется все держать под контролем, когда она наконец-то отпустит все, показывая себя настоящую, это будет пламя страсти и соблазна, переплетающегося с легкими и сладкими нотками ванили.

– Тебе стоит выйти, это не по правилам. – Харли постепенно возвращает свою уверенность, но мне хочется подольше продержать ее в этом состоянии.

– Мы обговорили лишь два правила, – произношу я, чуть склоняясь и касаясь подбородком ее виска.

– Тогда стоит обговорить остальные правила, – говорит она, поднимая голову и смотря мне в глаза. Это настоящий Коктейль Молотого.

– Я тоже так думаю, малышка Харлин, – дьявольски улыбаюсь я. Еще ни одна девушка ни осталась равнодушной и не пала жертвой этой улыбки. – И думаю, это можно сделать уже сейчас и решить два моих обстоятельства: стояк и горячая вода. – Я опускаю руку ниже и покрепче обхватываю Харлин, приподнимая, заставляя ее ступни чуть оторваться от пола.

– Что ты творишь?! – вспыхивает она, и цепляется пальчиками в мои плечи, опасаясь упасть, но я не позволю этому случиться, а второй рукой прижимает мою футболку к своей груди.

– Веду переговоры, – отвечаю я и резко разворачиваюсь в сторону двери, толкая ту ногой. Как бы мне не хотелось сейчас сделать все возможное, чтоб эта чертова ткань, служащая преградой между нами, упала; как бы я не хотел скользнуть ладонями по женскому обнаженному телу; как бы мне не хотелось усадить Харли на стиральную машинку, вырвать из цепкой хватки футболку и откинуть ее в сторону, а после разместиться между женских стройных ножек, и погрузиться в тугую плоть, медленно входя и выходя, наблюдая, как мой член двигается между ее влажными складками; как бы я не хотел услышать стоны Харли, я должен выстоять этот раунд.

Делаю шаг, и выхожу из ванной, опуская девушку. Вижу ее недоумевающий взгляд. Она в изумлении смотрит на меня, пытаясь понять мои действия, но на ум не приходит ни единой мысли, это отчетливо читается в глазах.

Я наклоняюсь ближе к девушке.

– Правило номер три: я люблю горячий душ, и если ты не хочешь мыться в холодной, то можешь присоединиться ко мне, и я могу потереть тебе спинку, но не сегодня, крошка Квини, – произношу я, и тут же вижу вспыхнувший блеск в глазах девушки. Вероятно, в ее привлекательной головушке сформировалась окончательная мысль дальнейших моих действий. Девушка не успевает ничего сказать. Я тут же делаю шаг назад и захлопываю дверь ванной, крепко держа за ручку.

– Ты! – Харли ударяет ладонью в дверь. – Я сейчас устрою тебе такой горячий душ! Открой! – кричит она и дергает за ручку.

– Милая, я уже занялся рукоблудием, если ты присоединишься, то я впущу тебя, – отвечаю я ей и рыскаю взглядом по ванной комнате, надеясь найти что-нибудь, чем заблокировать дверь. Хватаю швабру и пропускаю ее через дверную ручку. Надеюсь, швабра останется жива.

– Впусти, и я оторву твой хрен! – снова кричит Харли и уже бьет ногой по двери, понимая, что я применил свою эрудицию, смастерив временный замок.

– Только если ты обещаешь быть хорошей девочкой, – отвечаю я, стягивая с себя майку и кидая ее на пол. Следом стаскиваю шорты и вхожу в душевую, включая холодную воду.

Первые почти ледяные капли касаются моего тела, стекая по коже, пробуждая во мне все спящие нервные окончания. Я стискиваю зубы, но встаю полностью под душ. Мне нужно остыть и подрочить, пока мой приятель не сдаст лидерские позиции. Надеюсь, когда это произойдет, то я не сотру руки и член в кровь.

– Если мне придется мыться в холодной воде, я надеру твою задницу! – слышу я за дверью и улыбаюсь напористости этой девицы. Поворачиваюсь в сторону двери и улыбаюсь, когда вижу, как трясется швабра от рьяных попыток открыть дверь. Два дня! Я даю Харлин и себе чертовых два дня, а на третий я трахну эту крошку.

Беру гель для душа и выдавливаю немного жидкости на ладонь, а после сжимаю свой каменный член. Закрываю глаза и начинаю медленно по всей длине ствола водить рукой, представляя на месте своей пальчики Харли. Как она медленно, а после ускоряясь, ласкает мой член. Следом смотрит на меня вожделенным взглядом и опускается передо мной на колени. Тянется к члену и слизывает своим ядовитым язычком каплю моего возбуждения, а после обхватывает алыми губами головку, посасывая ее. О да, Харли. Представляя это, я ускоряю темп своей руки, делая движения более динамичными. В своих фантазиях я зарываюсь пальцами в светлые волосы Харлин, контролируя глубину ее движений. Оттягиваю за волосы, заставляя девушку выпустить мой член изо рта со сладким причмокивающим звуком. Губы Харли слегка припухли и блестят. Девушка смотрит на меня и медленно облизывает губы, делая их еще более влажными и соблазнительными. Я ощутимо провожу большим пальцем по ее губам и обхватываю член рукой, словно приглашая Харли вновь отведать лакомства. Девушка, не отводя взгляда от моих глаз, вновь берет мой член в рот, погружая его на всю длину. От этой мысли я издаю хрипловатый стон и подаюсь бедрами в свой кулак, усиливая движения.

О да. Я прислоняюсь спиной к стене, выложенной кафелем, и запрокидываю голову, продолжая ритмично двигать рукой по всей длине, представляя, как Харли искусно трахает своим чудным ротиком мой член. Как она стонет от возбуждения, когда головка упирается ей в горло. О да, крошка Квини, да-а. Я ускоряю ритм и стону, когда кончаю себе в кулак. Опускаю голову и тяжело дышу. Ледяные капли воды, бьющие по коже, кажутся сейчас обжигающими. Грудь высоко вздымается, а член гудит после оргазма, но совершенно не готов сдаться.

После холодного душа я еще раз мастурбирую, на этот раз представляя, как уложил Харли грудью на кухонный стол и трахаю ее сзади. Шлепаю, от чего девушка вскрикивает и умоляет брать ее сильнее, пока она не кричит от удовольствия, выгибаясь, подобно кошке. Надеюсь, что третьего раза не будет.

Глава 9

Харлин Квин Олдридж

– Вот же говнюк! – Я снова бью по двери и отхожу в сторону, прижимаясь спиной к стене. Вероятно, мне и в этот раз придется мыться под холодным душем. В прошлый раз вина была исключительно моя, в этот раз – Ченнинга. Я скрещиваю руки на груди и сверлю взглядом эту чертову дверь. – Гад! – выкрикиваю я и в последний раз бью ладонью по двери и ухожу в свою спальню. Падаю на безумно дубовый матрац и накрываю лицо рукой. Чертов ковбой. Вспоминая его горячую руку на своей обнаженной талии, и по телу пробегает дрожь. Это он умело провернул. Застал меня врасплох, когда я не ожидала подвоха, так и еще была абсолютно голая. Когда оказалась за «бортом», то снова облачилась в футболку Ченнинга, только это совершенно не помогло избавиться от воспоминаний и ощущений, которые до сих пор хранятся на моей коже. Вот же засранец! Своей выходкой он лишил меня горячей воды и взбудоражил каждый рецептор. Все же как это волнительно, находиться так близко к мужчине, ощущать его сильное натренированное тело. Эти мускулы. То, что Ченнинг увлекается спортом, – однозначно. Тренажерка? Качалка? Пилатес?