Текст книги "Едем на Вял-озеро"

Автор книги: Вильям Козлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– А где такие кружки? – поинтересовался Андрей.

– В морском клубе. Да и, наверное, во Дворце пионеров есть.

– Обязательно поступим, – пообещал Андрей.

– Куда ни сунься, везде нужно знать правила, – проворчал Ваня, когда матрос, пожав каждому руку, ушел.

– Есть даже правила для спасения утопающих, – сказал Андрей, взглянув на Костю.

– Я умею плавать.

– Точь-в-точь, как топор, – заметил Ваня.

– У меня ногу свело, – сказал Костя. – Правую.

– Вцепился в меня – рукой не пошевелить, – проворчал Ваня. – По правилам, нужно было тебе врезать как следует – сразу бы отпустил. А то сам идет на дно и другого тянет…

– Я не виноват, – сказал Костя. – Это инстинкт самосохранения.

– Хорош инстинкт! – ухмыльнулся Ваня. – Себя самосохраняешь, а товарища топишь…

– Что будем делать с мотором? – перевел Костя разговор на другое.

– Разбирать и протирать, – сказал Ваня. – Нет худа без добра: глядишь, опять попрактикуемся.

– Ребята, Василий Иванович идет! – прошептал Андрей.

Мальчишки разом повернули головы в сторону набережной: по каменным ступенькам торопливо спускался Костин отец. В руках большой черный портфель, на сгибе локтя – светлый плащ.

– Не говорите, что мы выкупались, – предупредил Ваня.

– А если спросит про инструмент? – взглянул на него Костя.

– Скажем, что уронили в воду…

– Прошу прощения, граждане мальчишки, – с беспокойством глядя на них, сказал он. – Приехало высокое начальство – и вот пришлось задержаться… Я уж переволновался там; вдруг, думаю, без меня отчалят… Ну ничего, сейчас с ветерком по Неве! Что это у вас лица такие скучные? Я понимаю, два часа прождать… Никак не мог вырваться.

– Мы тут не скучали, – сказал Ваня, разглядывая запыленные коричневые ботинки Василия Ивановича.

– Нам было очень весело, – прибавил Андрей.

– Я от смеха чуть не умер, – в тон приятелям сказал Костя.

– Обиделись? И все равно не поверю, что вы не хотите прокатиться по Неве.

– Мы не обиделись, – сказал Андрей.

– Ты, папа, тоже на нас, пожалуйста, не обижайся, – сказал Костя.

– Дело в том, что мы уже немножко прокатились, – сказал Ваня.

8. ВЕСЕННИЕ ХЛОПОТЫ

– Что это такое? – спросил Василий Иванович, передавая Ване деталь от мотора.

Мельников долго вертел ее в руках, даже понюхал, однако что это за деталь, так ответить и не смог.

– А ты знаешь?

Андрей наморщив лоб и, наклонив набок голову, тщательно рассмотрел деталь.

– Лишняя, – заключил и он, возвращая ее Василию Ивановичу.

– Остряк, – улыбнулся старший Рыбаков. – Без этой штуковины мотор никогда не заведется. Это прерыватель с кулачком.

Василий Иванович поставил прерыватель на место, сильно провернул маховик, и сразу между контактами заискрило.

– Век учись – дураком умрешь, – мрачно сказал Ваня. – Я этот мотор наизусть знаю, а вот эту штуку в первый раз вижу.

– Зажигание – это самое сложное в моторах, – заметил Василий Иванович. – Лучше туда и нос не совать.

– А если прямо на озере откажет? – спросил Андрей.

Василий Иванович подробно объяснил, какие меры необходимо принять, если зажигание начнет барахлить. Вывернул свечу, приложил ее к корпусу и дернул за пускач. Между электродами свечи проскочила синяя искра.

– Значит, все в порядке, – закончил Василий Иванович. – Продуй цилиндр, ставь свечу на место и заводи: будет работать как миленький. А по сто раз дергают за трос лишь глупцы: не завелся после двух-трех рывков, выворачивай свечу и чисти. Забило смесью.

Ваня и Андрей не пропускали ни одного слова. Они и не ожидали, что холодное купание в Неве обернется для них настоящей школой по освоению моторов. Василий Иванович вместе с ними разобрал «Стрелу» до последнего винтика и вот собрал. Каждую деталь мальчишки по нескольку раз подержали в руках. Заодно разобрали и собрали «Салют».

Старший Рыбаков охотно и терпеливо все им рассказывал и показывал. Иногда объяснял по нескольку раз, пока не становилось понятным. Младший Рыбаков лодочными моторами не интересовался. Послонявшись с полчаса возле гаража, убежал в парк, где ребята запускали в небо авиамодели. Даже отсюда слышно было, как трещат бензиновые моторчики. Иногда легкий бамбуковый планер с пергаментными крыльями поднимался выше парковых деревьев.

Василий Иванович был в замасленных джинсах и голубой майке. Руки по локоть в масле и копоти. Ваня и Андрей в одних трусах. Они тоже перепачканы, но лица довольные.

Солнце припекает плечи, макушки. Разложенные на брезенте детали масляно поблескивают. На улице тепло, а стоит зайти в гараж, сразу озноб пробирает. В гараже почему-то холодно, как в погребе. По соседству два пожилых человека чинят старую «победу». Один весь забрался под машину, только ноги в желтых сандалетах торчат, второй стоял на корточках и подавал инструменты. От круглого зеркала бил в глаза солнечный зайчик.

– На сегодня хватит, – сказал Василий Иванович, распрямляя спину.

– А когда обкатывать будем? – спросил Ваня.

– Вы еще с того раза как следует не обсохли, – сказал Василий Иванович. – Костя три дня чихал.

– Мы уже и забыли об этом, – небрежно сказал Андрей. – Подумаешь, выкупались! Обычное дело.

Мальчишки вынуждены были рассказать Василию Ивановичу про свой неудачный рейс: мотор-то выкупали! Правда, про буксир и про то, как их спасали, они и словом не обмолвились. Сказали, что случайно опрокинулись у самого берега…

– В субботу приходите, – сказал Василий Иванович. – Позавтракаем – и на Неву!

– А если дождь, все равно приходить? – спросил Ваня.

Василий Иванович взглянул на безоблачное синее небо и улыбнулся:

– Вопрос по существу… Погода у нас, в Ленинграде, ненадежная. Если не боитесь весеннего дождичка – приходите.

– Мы не боимся, – сказал Андрей.

– Когда волна, даже интереснее, – прибавил Ваня. – Мы должны научиться управлять лодкой в любых условиях. Хорошо бы в шторм попасть…

– Не хотел бы я на большом озере оказаться в шторм на моторке, – сказал Василий Иванович. – Это то же самое, что прыгнуть с большой высоты без парашюта.

– Вы попадали в шторм? – спросил Андрей.

– Какой рыбак не попадал на озере в шторм?

– И вот живы ведь, – сказал Ваня. – Не утонули.

– У меня всегда с собой парашют, – рассмеялся Василий Иванович.

Когда, попрощавшись с Василием Ивановичем, они вышли из гаража, Ваня хлопнул ладонью Андрея по спине и затянул:

– «Раз пятнадцать он тонул, погибал среди акул… и ни разу даже глазом не моргнул…»

К концу учебного года у Вани с Милой отношения совсем стали хорошими. Даже когда всем классом пошли в кино, Ваня сел с Милой рядом. По привычке, наверное. Как-то Мила попросила замок на портфеле починить. Ваня проковырялся с замком с час, но сделал. Замок стал закрываться и открываться, как положено. В другой раз, когда Мила дежурила по классу, помог ей таскать тяжелые приборы из кабинета физики. Мила и не просила его – сам догадался. Потом, после уроков, когда возвращались домой, Мила сказала:

– Я тоже очень расстроилась, когда тебя ко мне пересадили…

– Ну, а теперь? – спросил он.

– Ты можешь быть хорошим другом, если захочешь, – сказала Мила.

– С девчонками я не дружу, – твердо заявил Ваня. – Другом может быть только мужчина.

– Какие отсталые у тебя понятия о дружбе! Вот Леня Бойцов иначе думает…

– Какая же эта дружба? Ленька смотрит Светке в рот и делает все, что она скажет… А друг – это когда все одинаково: равноправие и уважение. Вот ты убежала бы со мной из дому? Ну, куда-нибудь далеко? Где опасности и все такое.

– Не знаю…

– Ну вот, а говоришь о какой-то дружбе! Вот мы с Андрюшкой – настоящие друзья: куда я, туда и он.

– А если наоборот? – насмешливо сказала Мила. – Куда он – туда и ты? Или так не бывает? Всегда куда ты – туда и он… Где же у вас равноправие?

Мила загнала Ваню в тупик. И возразить ей было нечем. Ваня и припомнить не мог такого случая, чтобы он поступил так, как этого хотел Андрей. Всегда Андрей поступал так, как говорил Ваня.

– Андрей такой человек, – попытался он переубедить Милу да, кстати, и себя. – Мягкий, нерешительный… Им нужно руководить…

– Руководи на здоровье, – рассмеялась Мила и перевела разговор на другое.

На следующий день она принесла книжку Германа Мелвилла «Моби Дик» и дала Ване. Он залпом прочел и несколько дней ходил как ошарашенный: давно ему так ни одна книжка не нравилась. Дал с Милкиного разрешения Пирожкову, и тот сказал, что книжка великолепная.

Наверное, Мила заметила, с каким сожалением отдавал ей Ваня «Моби Дика», потому что спросила:

– Очень понравилась?

– Спрашиваешь!

– Я знала, что этот роман тебе понравится, – сказала Мила.

– Андрею – тоже.

– У тебя когда день рождения?

– Двадцать третьего августа, а что?

Мила достала ручку и на титульном листе написала: «Ване Мельникову от Милы Спицыной в день рождения!» И дату проставила: 23 августа.

– Сегодня ведь двадцатое мая, – сказал потрясенный ее щедростью Ваня.

– Как будто не знаешь наших ребят, – сказала Мила. – Если я подпишу книгу сегодняшним числом, Пирамида первый растрезвонит, что ты мне нравишься. А на день рождения люди всегда дарят друг другу что-нибудь.

Ваня ничего не сказал, но подумал: нужно узнать, когда у Милы день рождения, и тоже подарить что-нибудь хорошее. Он хоть сегодня подарил бы ей свою любимую статуэтку: Дон Кихот в доспехах с мечом, но действительно лучше подождать… На следующем уроке Ваня узнал у Светы Козловской, в каком месяце родилась Спицына. В ноябре. Ровно полгода ждать…

Этот последний день в школе тянулся удивительно долго. У кого занятия уже закончились, те с гамом и криком носились по школьному двору. Круглоголовые постриженные тополя и липы под порывами холодного ветра то становились ярко-зелеными, то бледно-серыми. Это трепещущие листья показывали свою изнанку. Закаленные голуби забрались в мелкую, подернутую рябью лужу у ограды и, взъерошив сизые перья, смешно приседали, барахтались в воде, не обращая внимания на рыжую кошку. Кошка, подобрав под себя все четыре лапы, сидела на каменной тумбе и, сонно щуря глаза, равнодушно смотрела на купающихся голубей. Уборщицы выносили на школьный двор старые парты. Их уже много стояло в углу у забора. Как только женщины ушли, стайка воробьев опустилась на парту.

Нина Васильевна что-то говорила, называла книги, которые нужно обязательно летом прочесть, но Ваня не слушал. Он смотрел в окно на кошку, голубей, липы и решетчатую стрелу башенного крана, медленно описывающую на фоне облачного неба круг. Напротив за четырехэтажным домом строили новое высотное здание.

И хотя Ваня давно ждал звонка, он прозвучал неожиданно. Очень громко и радостно. Последний звонок в этом учебном году. Как-то так получилось – Ваня и Мила вышли вместе. Андрея Пирожкова не было видно. Куда же это он мог подеваться? Обычно они вместе возвращались домой.

– Странная у нас погода в Ленинграде: зимой тепло, летом холодно, – сказала Мила и посмотрела на Ваню. Он обратил внимание, что на улице ее глаза стали гораздо светлее, чем в классе. Будто их разбавили небесной синевой. Кстати, и разрыве облаков появились глубокие синие окна. Наверное, он очень уж пристально разглядывал ее, потому что Мила вдруг покраснела и опустила глаза.

– Почему ты так смотришь на меня? – спросила она.

– А разве нельзя?

– У меня, наверное, нос в чернилах?

– Успокойся, – сказал Ваня. – Нос твой в порядке.

– Я не люблю, когда на меня долго смотрят… Такое впечатление, будто тебя изучают, как географическую карту.

– Плохо, когда совсем на человека не смотрят, – глубокомысленно заметил Ваня. – Значит, такой человек неинтересный.

– В таком случае – смотри, – с улыбкой разрешила Мила.

– Ты сегодня красивая.

– Что ты летом будешь делать? – смущенно спросила Мила.

– Нас с Андреем зачислили в экспедицию, – похвастался Ваня. – Будем на катерах гонять по северным озерам. Наравне со взрослыми.

– Это ты сейчас придумал?

– Придумал! – возмутился Ваня. – Мы все лодочные моторы как свои пять пальцев знаем! Уж сколько раз с Андрюшкой на Неву выходили. По семь узлов в час выжимали на моторке.

– Узлов?

– На море скорость измеряется не километрами, а узлами, – пояснил Ваня.

– Интересно, – сказала Мила.

– Хочешь, тебя на моторке прокачу? – вошел в раж Ваня. – Это в сто раз лучше, чем на речном трамвайчике.

– Когда? – взглянула на него Мила.

И Ваня вспомнил, что занятия закончились и они теперь с Милой Спицыной не увидятся до первого сентября…

– Когда-нибудь прокачу по Неве, – сказал Ваня. – Вот вернусь из экспедиции…

– А я летом поеду к бабушке в Осташково, – сказала Мила. – Там чудесное озеро Селигер.

– Вял-озеро лучше. Оно дикое. Хочешь, я тебе привезу с Севера…

– Живого тюленя… – улыбнулась Мила. – Или моржа.

– Чего-нибудь привезу, – сказал Ваня.

Мимо прошли Леня Бойцов и Света Козловская. Прошли и сделали вид, что не заметили Ваню и Милу. Куда же это они направились? В кино или в мороженицу?

– Ты любишь мороженое? – вдруг спросил Ваня.

– Ореховое с вареньем, – сказала Мила. – И еще ассорти.

– Я к мороженому равнодушен, – дал задний ход Ваня, но было уже поздно.

– Я даже зимой ем мороженое, – сказала Мила.

Ваня растерялся: чего это он вдруг про мороженое ляпнул? Полчаса назад, на уроке, он твердо решил: прежде чем что-либо сказать, обязательно подумать. И вот на тебе! Еще хорошо, что в кармане пятьдесят копеек. Весь его капитал. На две порции хватит. Без варенья. А если она захочет еще одну, тогда что делать? В крайнем случае можно сказать, что у него ангина, и пусть она обе порции ест.

Чтобы никто из ребят случайно не увидел их вместе, Ваня повел Милу на улицу Восстания. Там, рядом с кинотеатром «Луч», есть кафе-мороженое. Маленькое, узкое. Всего четыре-пять столиков. Зато мороженое вкусное.

По дороге Ваня отобрал у Милы портфель. Она удивленно взглянула на него, но отдала. Зачем он это сделал, и сам не знал. Вспомнил, что Гиревик всегда носит портфель Светы Козловской. И в этот раз, когда повстречались на Литейном, нес. Наверное, смешно со стороны выглядит мальчик, который идет с девочкой и важно несет два портфеля. Ведь взрослые тети сами носят свои продуктовые сумки. Увидел бы его сейчас Андрей Пирожков, смеху было бы на целый год.

Ваня отворил тяжелую дверь кафе, пропустил вперед Милу и рот раскрыл: за столиком прямо у двери сидели и ковыряли ложечками мороженое Андрей Пирожков и… Надя Краснопевцева!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ВЯЛ-ОЗЕРО

9. ПОД КРЫЛОМ САМОЛЕТА

Стоял жаркий летний день. Над отвесным каменным ущельем улицы – высокое синее небо. И в небе ни облачка. Лишь кометой протянулся разреженный след высотного самолета. По Невскому, в густой толпе прохожих, шагали трое мальчишек. Один был ничем не примечателен – мальчишка как мальчишка, а двое заставляли всех с улыбкой оглядываться. Во-первых, одеты они были явно не по сезону: на улице от жары некуда спрятаться, а мальчишки в толстых одинаковых свитерах, зеленых ватниках и новых болотных сапогах. На каждом сапоге – по маленькому солнцу. Во-вторых, за спинами у них по гигантскому пухлому рюкзаку. Даже удивительно было, как они держат на плечах такую тяжесть. Рюкзаками они задевали друг друга и прохожих. И хотя лица мальчишек были сосредоточенно непроницаемыми, любому ясно, что они собрались в далекое путешествие, если уж не в Антарктику, то по крайней мере на Северный полюс дрейфовать на льдине. По их лицам катился пот, волосы на лбу слиплись.

Третий мальчишка – он семенил рядом с полными достоинства путешественниками – был явно расстроен. Понятно было, что он провожающий и смертельно завидует этим счастливчикам.

Все трое на улице Герцена благополучно забрались в автобус, идущий в аэропорт. Чтобы не платить за багаж, путешественники при помощи приятеля водрузили свою ношу на колени. Из-за рюкзаков их совсем стало не видно.

Когда автобус отправился, мальчишки разговорились.

– Деньги у вас на билеты есть? – спросил Костя Рыбаков. Он примостился впереди Вани и Андрея и все время вертелся на сиденье, оборачиваясь к ним.

Андрей промолчал, а Ваня оптимистически ответил:

– Улетим.

– Без билетов?

– Мы ведь не какие-нибудь туристы, разъезжающие для собственного удовольствия, – убежденно сказал Ваня. – Мы будем работать в экспедиции… Пользу людям приносить.

– Ну, это еще неизвестно, – мрачно заметил Андрей. – И потом, я без билета не полечу. Без билета я даже на трамвае не езжу.

– У меня накоплено десять рублей, – сказал Костя. – Я на всякий случай захватил, – он похлопал себя по карману, послышался звон.

– Мелочью? – поинтересовался Ваня.

– Рублями, юбилейными, – сказал Костя. – Каждый раз бегал в магазин и обменивал.

– У меня тоже десять рублей, – сказал Андрей. – Сестра перед отъездом дала.

– Мне ничего не дали, – хмыкнул за рюкзаком Ваня. – Я сказал, что нас всем необходимым обеспечит государство. И вообще я противник всяких билетов.

– Ты забываешь, что самолет – это не трамвай и не автобус, – сказал Андрей. – Без билета нас и к трапу не подпустят.

– Это точно, – подтвердил Костя.

Андрей не верил, что они сегодня улетят, что их даже близко подпустят к самолету, тем более без билетов. И придется им в таком виде, на смех людям, через весь город топать назад. Косте хорошо, он в джинсах и тенниске с короткими рукавами… Вот посмеется он над ними, когда в аэропорту им дадут поворот от ворот!

– Надо быть круглым дураком, чтобы брать билеты на самолет, – разглагольствовал, тараща круглый серый глаз из-за рюкзака, Ваня. – Мы ведь мотористы. А мотористы в экспедиции – главные люди. Будем на лодках по озеру шпарить, науке громадную пользу приносить…

– Слышали уже, – буркнул Андрей.

– Это ты летчикам расскажи, – подковырнул Костя. – Про пользу. Может, и без билета посадят…

– Вот я и тренируюсь.

– Тренировка – это великое дело, – разошелся Костя. – Не каждый вот так может напялить на себя в жару зимнюю одежду, влезть в резиновые сапоги и таскать такую тяжесть… Вань, когда назад будем возвращаться, так и быть, я помогу тебе тащить рюкзак…

– Назад, дорогой Костик, ты один вернешься, – твердо сказал Ваня.

– Ну-ну, посмотрим…

– Когда наш самолет стрелой поднимется в воздух, не забудь помахать ручкой, – продолжал Ваня. – Так всегда делают хорошие друзья.

– Пожалуйста, – улыбнулся Костя. – Даже обеими.

– Мы бы тебя тоже с собой взяли, – сказал Ваня, – но ты, Костик, опозорился тогда на Неве… Тоже перешел в седьмой класс, а плавать до сих пор не умеешь. У тебя ведь папа рыбак!

– Я и сам не поехал бы с вами в эту экспедицию… Там самая высокая температура летом плюс десять градусов… А комары и эта, как ее?..

– Мошка, – подсказал Андрей.

– …и мошка кусается, как муха це-це.

– Я такую муху не знаю, – сказал Ваня.

– От ее укуса львы умирают, – заметил Андрей. – Муха це-це живет в Африке.

– Живи себе спокойненько в Ленинграде, Костик, – ухмыльнулся Ваня. – Никто тебя здесь не укусит. Только не забывай на ночь форточку закрывать, случается – и в город прилетают комарики на воздушном шарике…

Уязвленный Костя не успел ответить: водитель простуженно прохрипел в испорченный микрофон:

– Аэропорт.

Над аэродромом высоко-высоко плыли откуда-то появившиеся редкие, не отбрасывающие тени облака. Большие серебристые самолеты с многоколесными выпущенными шасси неожиданно появлялись из-за невысоких деревьев и плавно опускались на поблескивающую на солнце бетонную полосу. Одни приземлялись, другие взлетали, тут же втягивая в брюхо лапы-шасси. С низким ревом промчавшись по полю, стреловидная машина, блеснув опаленными жарким солнцем крыльями, будто нехотя отрывалась от земли и, задирая острый вытянутый нос, круто уходила в небо, туда, к редким розоватым облакам. Иногда так и исчезала, оставив сразу четыре легких дымчатых хвоста, иногда, креня крыло, делала широкий полукруг и растворялась в небе, как мираж.

Андрей и Костя стояли у невысокой ограды и смотрели то на летное поле, то вверх. Рядом, в узком проходе, толпились пассажиры. Они ждали, когда девушка в синем берете и с красной повязкой на рукаве форменной тужурки пропустит их к самолету. Диктор громко два раза объявил, что началась регистрация билетов на Москву.

Вани с ними не было: он отправился, как важно заявил, на разведку.

– Ты летал на самолетах? – спросил Костя.

– Два раза, – ответил Андрей. – В Ташкент. Там у нас родственники.

– А я никогда не летал… Наши родственники живут в Великих Луках. Мы к ним на поезде ездим. С Витебского вокзала.

Вид у Костика был огорченный, и хотя Андрей понимал: это не из-за того, что приходится ездить к родственникам на поезде, все-таки сказал:

– У меня бабушка живет в Соснове. Летом я, бывает, приезжаю к ней на электричке.

– У меня бабушки нет, – вздохнул Костя.

Девушка отворила калитку, и пассажиры стали усаживаться в маленькие разноцветные вагончики. Когда свободных мест не осталось, вагончики резво покатились по летному полю. Рядом с гигантами самолетами весь этот поезд с вагончиками выглядел игрушечным.

Пришел Ваня. Лицо несколько обескураженное.

– Я говорил, ничего не выйдет, – сказал Костя. – Аэрофлот – это серьезная организация.

Ваня даже не посмотрел на него. Глаза его стали узкими, решительными. Развязал рюкзак, достал из него меховую шапку-ушанку и надел. Подумав, опустил уши. Все это проделал он с самым серьезным видом. Теперь Ваня настолько нелепо выглядел под палящим солнцем, что Костя и Андрей одновременно расхохотались.

– Надевай шапку, – хмуро взглянул на Андрея Ваня.

– Я не дрожу от холода, – хмыкнул тот.

– Бестолковый ты человек, Андрюха, – сказал Ваня. – Думаешь, мне охота потеть в шапке? Думаешь, я тут комедию разыгрываю? Раз говорят, значит надо.

Андрей, вздыхая и что-то бормоча под нос, достал рыжую меховую шапку, встряхнул и напялил на свою широколобую голову. Уши он ни за что не хотел опускать, но Ваня все-таки настоял.

Костя, покусывая губы от смеха, наблюдал за ними.

– Папанинцы, – сказал он. – Будто вас только что со льдины сняли.

– Сейчас все со смеху попадают, глядя на нас, – проворчал Андрей и смахнул ладонью пот со лба.

– Бери рюкзак и пошли, – скомандовал Ваня. – А кто хочет, пусть падает.

– Вон уже один упал, – кивнул Костя на споткнувшегося о чей-то чемодан пожилого человека. Видя, что они куда-то собираются уходить, он забеспокоился: – А как же я?

– Ты ведь обещал помахать нам, когда поднимемся в воздух? – усмехнулся Ваня. – Стой и жди.

Его уверенный тон озадачил Костю. Потрогав зачем-то нос и поморгав, он спросил:

– А как, интересно, я узнаю?

– По радио объявят, – сказал Ваня.

И в этот момент в динамике над головой щелкнуло, пискнуло – и раздался голос диктора: «Внимание! Ваня Мельников и Андрюша Пирожков разыскивают руководителя экспедиции в Терский район Мурманской области Константина Васильевича Рыбакова. Просьба руководителя экспедиции или кого-либо из членов экспедиции зайти в комнату диспетчера. Повторяю. Внимание!..» Ваня с торжеством смотрел на онемевших от изумления товарищей: Андрей, прислонившись рюкзаком к серебристой ограде, стоял и хлопал глазами. У Константина Васильевича Рыбакова раскрылся рот, а глаза стали большими и круглыми.

– Учитесь, товарищи, как надо работать! – улыбнулся довольный Ваня.

Честно говоря, он и сам не ожидал, что его заявление передадут. Девушка-диктор долго выясняла, что это за экспедиция и какое мальчики к ней имеют отношение. Ваня довольно убедительно объяснил, что они – члены этой экспедиции, а руководитель – их учитель географии; они перепутали час вылета и вот опоздали. Наверное, рюкзак, зимняя шапка – все это тоже подействовало на девушку.

– Ну ты и даешь! – сказал Андрей. – Теперь я верю, что мы улетим… Но билет я все-таки куплю.

– Возьми деньги, – Костя с готовностью протянул Андрею десять полновесных юбилейных рублей.

Андрей взял.

– Раз меня вызвали по радио, я тоже должен идти с вами? – спросил Костя.

Ваня посмотрел на него и покачал головой:

– Хороший ты парень, Костик, но есть у тебя два больших недостатка: плаваешь, как топор, и соображаешь туговато… Подумай сам: все уже давно улетели, а мы с Андрюхой опоздали, вот и разыскиваем своих… А если кто-нибудь из экспедиции припрется в диспетчерскую – пиши все пропало! Поэтому я тебя и сделал начальником экспедиции…

– Спасибо за доверие, – буркнул обиженный Костя.

– Вань, можно шапку снять? – жалобно спросил Андрей. Пот ручьями стекал по его раскрасневшемуся лицу. Языком он слизывал капли с губ.

– Я ведь терплю? – сказал Ваня. – А моя шапка еще горячее твоей. Каких-то полчаса не может потерпеть!

– Полчаса?! – ахнул Андрей. – Да я умру… от солнечного удара.

– Придем в диспетчерскую, ты знай помалкивай, – стал инструктировать Ваня. – А то ляпнешь чего-нибудь и все испортишь… Я буду сам с диспетчером говорить, а ты, когда надо, поддакивай…

– Шапку-то можно там снять?

– Надоел ты мне со своей шапкой, – поморщился Ваня.

– Так еще неизвестно, улетите вы или нет? – спросил Костя. – Может, все вместе назад?

– Улетим-улетим, – сказал Ваня. – Не переживай, товарищ начальник. С первым же мурманским рейсом.

Когда на взлетной полосе оглушительно взревели моторы, самолет, весь напрягшись, затрясся в мелкой дрожи, а затем, стремительно набирая скорость, рванулся вперед и как-то легко и незаметно оторвался от родной ленинградской земли, Ваня все еще не верил в свое счастье. В любую минуту работники аэропорта могли раздумать и снять их с самолета. Вернее, не их, а его одного, потому что Андрей Пирожков взял до Кировска законный ученический билет с большой скидкой и мог улететь на любом пассажирском со всеми удобствами.

Когда они, обливаясь потом, в ватниках, зимних шапках и с рюкзаками за спинами ввалились к дежурному отдела перевозок, то молодой человек в серой фуражке с летной эмблемой серьезно задумался: отправлять их или нет. Мальчишки потели, шмыгали носами, переминались с ноги на ногу.

– Рюкзаки-то снимите, – сказал дежурный отдела перевозок. – И шапки.

Андрей обрадованно стал было освобождаться от тяжести, но друг незаметно наступил ему на ногу и сказал:

– Ничего, мы уже привыкшие…

Ваня красноречиво и обстоятельно рассказал об экспедиции, о билетах, которые были для них взяты товарищем Рыбаковым Константином Васильевичем, о том, как они ошиблись всего на один час (он заранее изучил расписание самолетов, следующих на Мурманск), искренне удивлялся, что билеты для них не оставили, очевидно, товарищ Рыбаков Константин Васильевич до последнего надеялся, что они успеют на самолет, ведь они еще никогда никого не подводили…

Андрей как заведенный кивал головой, а один раз, несмотря на строгий запрет, все же осмелился рот раскрыть.

– В Кировске нас ждут, – ляпнул он. – Без нас начальник ни за что не улетит в… Умбу.

– В Умбу? – заинтересовался дежурный. – Это можно выяснить…

В этот момент зазвонил телефон и дежурный снял трубку. Ваня бросил на приятеля испепеляющий взгляд и тихонько показал кулак. Не удовлетворившись этим, наступил каблуком Андрею на ногу. Тот даже вскрикнул. К счастью, занятый разговором о каких-то срочных и важных грузах, дежурный ничего не заметил.

Когда он повесил трубку, Ваня снова устремился в атаку: стал говорить, что группа сразу из Кировска наверняка улетела в Умбу, а там уже ждет вертолет, который доставит людей на Вял-озеро (маршрут он знал наизусть), так что рассчитывать на то, что их встретит начальник, не приходится… В прошлом году они тоже были в экспедиции, на озере Вял, так из Умбы до места на попутных лесовозах добирались…

Дежурный рассеянно слушал мальчишку и о чем-то думал. Когда Ваня перевел дух, он еще раз внимательно на них посмотрел: упрямые, чертенята, пот льет ручьем, еле на ногах держатся, а рюкзаки за плечами и зимние шапки не снимают… Не на маскарад же они на самом деле сюда пришли… В университет он уже звонил, справлялся насчет экспедиции. Действительно, одна из групп экспедиции сегодня отбыла в Кировск. Про мальчишек ничего сказать не смогли. Список личного состава у начальника экспедиции…

– Вот что, герои, – сказал он. – Можно считать, вам крупно повезло… Через два часа в Умбу отправляется Аннушка… Ну, АН-двадцать четыре. С грузом для геологов… Так что без пересадки в Кировске попадете прямо к своим.

– А где эта Умба? – забеспокоился Андрей. В отличие от приятеля он имел самое смутное представление о маршруте экспедиции…

Испугавшись, что Андрей сейчас все погубит, Ваня, облизнув с губ соленый пот, улыбнулся:

– В детстве Андрюша сильно менингитом болел… С тех пор у него что-то с памятью…

Такого Андрей Пирожков не смог стерпеть. Сорвав с головы ненавистную ушанку, сбросив будто набитый камнями рюкзак он заорал:

– Никогда я не болел менингитом! И память у меня отличная! И вообще я пойду в кассу и возьму билет! У меня деньги есть.

Выскользнул из ватника, отшвырнув свою рыжую шапку ногой, и выбежал из диспетчерской.

– Я же говорю – больной, – вздохнул Ваня. – Еще и нервы не в порядке. Бывает, и заикается…

Дежурный принял решение, и у него больше не было времени заниматься мальчишками. Поднявшись, он сказал:

– В вашем распоряжении, папанинцы-челюскинцы, полтора часа. Чтобы, – он взглянул на часы, – в шестнадцать ноль-ноль были здесь и ни минутой позже. Ясно?

– Ясно! – по-военному гаркнул обрадованный Ваня и наконец стащил с мокрой головы осточертевшую шапку.

И вот все позади. Полтора часа томительного ожидания. За эти полтора часа все могло произойти. Дежурный сто раз мог раздумать, связаться по радио с Кировском и Умбой, попытаться найти таинственного товарища Рыбакова… Да мало ли, что могло случиться? Груз для геологов не прийти, самолет испортиться, аэропорт не принять… У Вани голова шла кругом…

С Андреем у них состоялся неприятный разговор. Ваня нашел его у кассы. Приятель с удовлетворением разглядывал радужный голубой билет.

– И заплатил-то всего шесть рублей, – сказал Андрей. – Надо рубли Костику вернуть.

– Дуракам закон не писан, – зло усмехнулся Ваня.

– Честные люди, по-твоему, дураки?

– Я, значит, жулик?

– Стоило полчаса потеть в ватниках и шапках? У нас денег на три билета…

– Замолчи ты со своими билетами! – взорвался Ваня. – Дело вовсе не в билетах… Это ведь настоящее приключение: диктор по радио разыскивает нас, диспетчер сажает на грузовой самолет, мы летим, как настоящие герои приключенческого фильма…

– Зачем все это? – спросил Андрей.

– Как зачем? – опешил Ваня. Секунду он молчал, потом отвернулся и совсем другим голосом сказал: – Я ведь тебе говорил – помалкивай. Чуть все дело не испортил.

– Никогда больше не говори, что я болел менингитом. Это все равно, что дураком обозвать!

– А кто же ты еще?

– Я дурак? А ну еще раз повтори!

– Могу сто раз сказать, что ты сегодня вел себя, как последний…

Если бы не подошел Костя, они тут же у ограды, где ждали вагончики пассажиры, и подрались. Сначала он пробовал урезонить их, потом неожиданно командирским голосом рявкнул: