Текст книги "Игра в Грааль"

Автор книги: Вилл Третьяков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Третьяков Вилл
Игра в Грааль

Вилл Третьяков

Игра в Грааль

Фее озер – теперь и всегда.

Они долго стояли на вершине холма, вглядывались в узкую линию дороги на горизонте. А на горизонте млело предвечернее марево длинного жаркого дня, млело и прятало в желтой дымке вересковые холмы и плавно окружавшую холмы пыльную большую дорогу. Дорога у холма с недвижными всадниками была вполне широка, но обоз, в который торговый и досужий люд, возвращавшийся с Темплборской ярмарки, свалил многие десятки возов, уходил вдаль и сокращался соразмерно сужению тракта, и конные уже виднелись черными черточками в серых клубах пыли.

Бледно-голубое небо истекало горячим светом. Оба всадника на холме, в тяжелой броне на самом солнцепеке даже не потрудились снять громоздкие раскаленные шлемы. Добро хоть забрала подняли.

– Кровь господня! – выругался один, – Чертовы торгаши!

– Плюнь, – отозвался второй, – И учти, это явно его караван.

Рыцарь с красным высоким султаном на шлеме плавно поднял руку в латной рукавице и прикрыл глаза от света.

– Ты о чем? – бросил он.

Движения обоих были скупы и верны, лица бесстрастны.

– О нем, о нем... – второй тоже говорил в пространство, не глядя на собеседника. – Ни в пыли, ни в ночи он мимо не пройдет... Ты вспомни, во сколько звонил Торовски. – Он примолк.

– Ну? – нетерпеливо буркнул первый рыцарь, с красным султаном на шлеме, в пунцовом шелковом плаще, который свисал с правого плеча аж до пыльных кустиков. Он, оказывается, слушал, и слушал внимательно, не опуская руки, не оборачиваясь к спутнику.

– Подожди-ка, сейчас... Не пойму что-то. Сигнал дискомфорта...

Красный рыцарь покосился на говорившего и осклабился.

– Чудак! Мы в шлемах на солнце! Не хватало еще теплового удара.

Они синхронно разомкнули запоры, распустили ремни и, мгновенно стащив шлемы вместе с кожаными подшлемниками (и взъерошив длинные волосы), поместили их каждый одинаково – на передней луке седла перед собою.

– Что ты сказал про Торовски?

– Он звонил минут двадцать назад – так? И мы сразу двинулись сюда. На предельной скорости, заметь. И застаем здесь торговый караван. И идет-то он в его сторону...

– Так это его авентюра готовится?

– Угу. Похоже на то. И Клану повезло, что мы оказались поблизости.

– Так поехали вслед!

– Само собой! Фактор времени, скажем, один к восьми.

– Не мало?

– А нам куда торопиться-то? Он от нас не уйдет.

– Ладно, поехали.

Рыцари грохочущей лавиной ринулись вниз с холма, к пыльной дороге, откуда-то сбоку вынырнул небольшой отряд конных латников и устремился за своими принципалами. Люди и кони двигались с ненормальной быстротой, суетливо передергивая конечностями, судорожно, отрывисто. Таким было кино начала прошлого века.

На скаку, слепо щуря глаза в сплошной завесе пыли, красный рыцарь окликнул товарища:

– Джеф!

– А?

– Сдублируй управление, я схожу, чего-нибудь поесть перехвачу. В случае чего...

– Ага...

На самом деле началось раньше, чем они предполагали. Не прошло пяти минут реального времени, как изображение дрогнуло и потекло в привычном темпе.

Повозки, визжа колесами, напирают одна на другую, лошади ржут и падают, ругань и удары бичей, вопли мулов... Рыцари помчались по обочине, сбивая с ног пеших. Вот и голова каравана, прочь, прочь, расступись, подонки... Вот он! Это он!

– Джейк! Сюда!

– Ради бога, Джеф, я в сортире!

Так. Ну что ж. Обычная история. Свежий труп лошади, второй бьется тут же, пятная пыль струями темной теплой крови. Фургон развернут поперек дороги и брошен, поодаль два-три воза составлены вместе – господа торгаши обороняются, – а прямо на дороге дивный рыцарь на изумительном сером в яблоках жеребце схватился насмерть с громадным львом. На самом деле таких львов не бывает, они чуть-чуть потоще, и ребра видны по бокам. Но так ведь гораздо интереснее. В крови и грязи поединщики, лев рокочет грозно, как... как гроза, рыцарь же упоенно выкрикивает всякую чушь и на удивление проворно машет топором. Эта лихость Джеффри сильно не понравилась, и он придержал коня, перейдя на шаг.

Рыцарь махнул еще раза три (два из них явно лишних), и лев, картинно содрогнувшись напоследок, зарылся мордой в лошадиный труп. Из толпы за повозками послышались нестройные крики, победитель тронул жеребца в ту сторону, но замешкался.

Перед ним успела выстроиться цепь конных в доспехах и при оружии. Впереди два могучих рыцаря в шлемах с опущенными забралами. Один, в роскошном позолоченном панцире, выехал шагов на пять и осадил коня.

– Привет тебе, доблестный сэр рыцарь!

– Привет, – эхом отозвался рыцарь без шлема и улыбнулся, – Хорош зверюга, а?

– Поистине, твоей отваге эти добрые люди обязаны избавлением от ужасного чудовища! – и вполголоса, – Джейк, да ну же!

– Не стоит, не стоит, приятель... – живо отвечал рыцарь без шлема, – А вы что же, караван охраняете?

– Мы?.. да, разумеется... Я – доблестный рыцарь Прекрасных Доспехов, победитель девяти великанов и... хм... трех драконов. А это мой спутник... (Красный Рыцарь шевельнулся в седле и снова замер. ) – Красный Рыцарь, любимец Фортуны. Позволь же и нам узнать твое славное имя или прозвание, достойный сэр!

– Ну, скажем, я – Рыцарь – Гроза Львов.

– Весьма рад встрече, – вступил в разговор Красный, наезжая на рыцаря без шлема. – А не вы ли это два дня назад разогнали шайку разбойников у Бузинного Ручья?

– Два дня назад? – да нет, вчера утром, джентльмены...

– Ладно, хорош болтать. Кто ты такой – или такая?

– Да вы что? – Красный Рыцарь уже теснил его с дороги, в вереск.

– Мой товарищ хочет узнать, кто вы такой на самом деле. – объяснил рыцарь Прекрасных Доспехов. – Вы же явно игрок!

– Что?

– Хватит, я сказал, – рявкнул грубиян Джейк, – Ты, щенок, мне вот дела нету, откуда ты – хоть из Японии. Ты начал мешать Клану...

– Так вы правила нарушаете?..

– Ты слышишь, Джеф?

– А правила-то здесь мы устанавливаем. К несчастью для вас, мой дорогой сэр рыцарь. И сейчас нам поручено вас убить.

– Ну попробуй!

В ответ Красный Рыцарь завертел булавой.

– Стой, Джейк! Одну минуту, сэр! Вам что-нибудь такая фраза говорит: "Кто отвернулся от света, видит свою тень во тьме"?

Джейк опустил булаву, конь его отступил.

– Фу, черт. Я и забыл совсем...

– Во-во... Так что вы на это скажете?

– Ннна, шак-кал..!

На это стоило посмотреть исключительно со стороны. Топор Грозы Львов замелькал подобно спицам велосипедного колеса, Красный рыцарь был смят и отброшен вместе с конем, тоже немаленьким. Рыцарь Джефф вовремя пустился наутек, цепь латников расступилась перед ним и заученно сомкнулась, выставив копья. Топор прошелся и по ним, со страшным скрежетом, обломки полетели во все стороны. Мгновенно, по неслышной команде, латники рассыпались в стороны и окружили рыцаря без шлема редким кольцом. Рыцарь Джефф остался снаружи, на дороге, враз опустевшей от толпы торгашей, которая из-под копыт его коня бросилась опять в глубь каравана. Двое бедолаг не убереглись и корчились теперь в пыли.

– Пали! – громко выкрикнул он, и одновременно стукнули струны девяти арбалетов. Рыцарь без шлема, не переставая махать топором, будто его рука работала независимо от тела, с лязгом пробил кольцо и тяжело поскакал к ближайшему перелеску, в полумиле от дороги.

– Пали! – кричал Джефф, и еще несколько болтов гулко ударили в панцирь беглеца, а один угодил в затылок у основания шеи. Тот свалился с жеребца совершенно как мертвый, неловко подломив руку железным туловом. Конь застыл над хозяином точно надгробие.

– Добить! – выдохнул Джефф. – Выход! RZX-65495!

– Вы хотите приостановить игру?

– Да!

– RZX-65495 – выход. Вы хотите узнать свой статус?

– Нет!

Изображение остановилось и погасло. Джефф стянул шлем и потянулся за полотенцем. Джейк курил тут же, развалясь на диване перед телевизором.

– Здорово нам досталось.

– Этот пацан тебя прикончил?

– Угу. Наповал.

– Что делать будешь?

– Придется ждать. Пока еще свободные вакансии появятся...

– Брось, я сейчас же звоню Торовски. Вот увидишь, он придумает...

Джейк равнодушно пожал жирными плечами, не отрывая глаз от душного вечера на пустошах посреди вереска. Караван тронулся в дальнейший путь. Люди, проходя, боязливо искоса поглядывали на группу оружных слева от дороги. Там закапывали трупы обоих рыцарей.

– Кто это льва-то ободрал?

Джеф обернулся к экрану.

– Клайд наверное. Исключительная бестия...

Он нажал кнопку на телефоне.

– Так ты скажешь про меня Торовски?

– Само собой, старик... Алло, Норман? Шеф занят? Сильно?

Караван в клубах пыли спешил на юг, солнце слабело, тени от сумрачной кавалькады, уносившейся по той же дороге на север, бежали, длинные, острые и черные, по мелким глянцевым листочкам вереска...

– Какого хрена, Джефф! Вы даже не вытянули из него, кто он такой! На хрена надо было так торопиться! Как на хрен получилось, что он Джейка пристукнул? Это дерьмо, а не рейд! Я бы выбросил вас из списков к такой-то матери, сучьи дети, да-да, и платите за игру сами. Блин, я же не филантроп... Что – Джейк! Потерпит! Хоть до рождества! Остолоп, блин! Поддаться новичку! Что? Формулу Черных ? Да что же за мудаки такие! Все... Нет... Заткнись... Заткнись, Джефф, и слушай! Он знает про Клан, он знает тебя и твою долбаную золоченую жестянку. И он очень хочет еще раз встретиться с тобой. Вполне, блин, достаточно, чтобы вылететь из игры и вообще из Клана... Нет... Решать не только мне, конечно... Но я лично с такими кретинами работать не буду! Пойдете к Грею, или Икибати, или к Джонсону наконец, мне это все без разницы... Нет. Отбой.

Джефф опять потянулся за полотенцем. Джейк запрокинул голову на спинку дивана, глаза его были зажмурены, и пухлые кулаки сжаты до белизны на костяшках.

– Ты все слышал?

– Ага. И что теперь?

– Пойдем к Джонсону, ты же слышал. Номер его знаешь?

– Он наверное тоже в игре сейчас. А вообще-то позвони. Номер в моем каталоге. Он меня рекомендовал в Клан. Во мужик! Цепкий.

– Ну так ты и звони тогда!

– Не, это все не по мне... Звякни, звякни, Джефф, а я пойду кофе закажу.

– Постой!

– Чего тебе?

Джейк задержался в дверях.

– А почему он так быстро крутил топором?

Джейк фыркнул.

– Эта его тайна сдохла с ним вместе. Аминь. Я пойду.

– Может, он работал на автомате?

– Не звезди. Просто какая-нибудь новомодная модель.

– С чего ты взял?

– Он же не клановец. У малого денег куры не клюют, это ясно. Позавчера внеочередная вакансия у кротов стоила три тысячи.

– Ладно... Нет, стой-ка! Закажи еще пару гамбургеров!

– Отчего же пару? – пробурчал Джейк, уже выходя.

Джефф проводил его взглядом. Толстяк злой. Фигня. Это пройдет. Это пройдет, когда они снова повстречают того парня, либо когда он их найдет на свою голову, и когда они его подвесят над угольями. Или над муравейником. Джефф закрыл глаза и застонал. Повесить бы Торовски на крюке. Обычно игра в таких случаях здорово оттягивала. Стоило сжечь деревушку или рыбацкий поселок, методично, со вкусом, не торопясь...

Он машинально потянулся к шлему, но в коридоре послышалось шарканье. Джейк... Они же не ели с утра, Джейк прав, вон как живот карежит.

– Шевелись, старый крокодил! – заорал Джефф и с восторгом принюхался. Пахло кофе и луком! Да, этого игра дать не может. Этого и еще кое-чего. Он еще раз со злостью вспомнил дивного рыцаря писаной красы на сером в яблоках жеребце. Жирный котище! Он вдруг так ясно представил себе мульти-центр последней модели. "Да. Говорит Икс Ван ТопперПоппер. Новую вакансию в Чаше Грааля. Срочно. Да, пароль тот же. Благодарю. " И шикарная девица вкатывает столик с коктейлями и омарами...

И заплывший свинцовым жиром Джейк, осторожно переступая грузными лапами, внес здоровенный поднос со снедью. Кофейник еще дымился. Джефф всхлипнул от голода, и тут же Джейк споткнулся о кабель на полу...

* * * * * * * * *

Последние модели я, как и они, видел только в рекламе. Только в рекламе, потому что в такие магазины я не захожу. По-моему, это просто извращение – ходить в магазины, как в музеи. И выходить с пустыми руками и ноющей головой. В музеи, впрочем, я тоже не хожу. Дел у меня до черта – и дома, и на работе. Розенблат говорит, что мастерская только на мне и держится. А я и не спорю. В наше время, конечно, дешевле купить новую вещь взамен сгоревшей. Но не всегда и не для всех. Вот я и чиню. Или собираю. А Розенблат присобачивает крутые наклейки, сбывает и добывает очередную партию рухляди. Мы работаем тихо, среди клиентуры встречаются вполне приличные люди. Иногда. Нами не интересуются ни полиция, ни налоговая инспекция. Свои пособия мы получаем вовремя и не забываем пройти перерегистрацию. А на хлеб и джем хватает. Розенблат, видимо, копит. На старость. Хотя куда дальше – он старый уже. Я – трачу. Ошиблись. Не на это. Нет. Не так. У меня умные пальцы и неплохая голова. И опыт кой-какой. Чутье от бога. Но вот один компонент не зависит ни от меня, ни от боженьки – детали. Вот на них я и трачусь.

Вернее, тратил, добывал, работал на свою мечту. Да вот, есть у меня мечта. Это уж дома. Четыре года. И ночи прихватывал. Я чертовски устал от своей мечты. Я тянул ее как баржу вверх по каналу. И когда впереди показался наконец озерный простор, я его не заметил. Я продолжал копаться в этом диком месиве, полузабыв, зачем мне это. И какая такая мечта? Лучше б съездил на Кони-Айленд. И орать от радости я был уже не в силах, когда на маленьком метровом экране вместо трещащих пестрых полос увидел зеленые холмы, и голубое небо, и горы вдали.

– Чаша Грааля, – тихо-тихо прошелестел динамик, и я подкрутил громкость, – Вход – начало. Пароль неизвестен. Статус неизвестен. Ваш пароль?

Руки дрожали, когда я надевал наушники.

– Ди Рома.

Меня вдруг бросило в пот. Пот был холодный и обильный. Вспотели даже ладони. Руки еще дрожали.

– Ваш статус?

– Рыцарь.

– Статус неясен. Вам нужна помощь?

– Да, да, конечно!

В ту ночь я не спал. Утром позвонил встревоженный Розенблат. Мамма миа, я не галерник. Сколько лет кряду я вкалывал без передышки. Если он не оставит меня в покое на пару недель, я просто заберу инструмент и уйду к Гусману. Вот что я ему выпалил и отжал кнопку. Потом просмотрел счет на карточке. Хватит на две, и даже на три недели, а обедать можно будет напротив, в пиццерии. Я же не наркоман. Я не забуду о своем бренном теле. Может быть...

За ночь голова распухла от разных разностей. Повыбирай-ка из сотен вариантов внешности и комплекции, характера и склонностей. Вооружение, снаряжение, припасы, одежда, снадобья, лошади, спутники, оруженосцы, поместья... На каждый мой вопрос следовал подробный чересчур подробный ответ, и легче не становилось. Например, будь я человеком с голубыми глазами и черными волосами, то имел бы дополнительные шансы при стычках с дикими лохосами, но гномы при встрече со мною становились бы агрессивнее процентов на тридцать, чем с блондинами, а обитатели Пламелистой Долины, буде я туда попаду на свою беду, без лишних слов... О, длинные списки доспехов – броня закаленная, броня белого камня со стальной прокладкой, заговоренная на мышиной крови, натертая листьями абербансия ("Внимание! Абербансий выдыхается на третий день! "), с пластинами из панциря черепахи Рокк. А тигровая мазь с островов Фольсио в шестидесяти случаях из ста исцеляет-де раны и ожоги, нанесенные драконами малыми с изумрудной чешуей, однако на вероятие исцеления влияет число голов чудища, и время года, и...

И так – до самого утра – бесконечные списки совершенно необходимых элементов рыцарского снаряжения с указанием по вызову цены по курсам ста шестидесяти вольных городов, обеих империй и прочих областей известной части того мира. С непременным напоминанием – вам выделены такой-то майорат, такие-то ленные владения, и ежели вы не образумитесь, то и доходы за двести лет не окупят вашей алчности ненасытимой. Все это сильно смахивало на работу компьютерного кредита по расширенному каталогу.

Как бы там ни было, до звонка Розенблата я успел-таки сконструировать свой статус довольно удачно, как мне казалось, отправил своих людей короткой дорогой в ближайший порт – я хотел повидать тамошнее море, а сам собрался дня на два в обширные Магоберские леса, подышать воздухом приключений. Потом последовал энергичный обмен любезностями с моим нервным патроном, потом я сбегал в маркет за провизией, чуть не попал под полицейский "кондор" на перекрестке... Потом я сел перед телевизором, наложил пальцы на податливые клавиши старенькой – IBM-вской еще – киборды, потянул минутку в сладком нетерпении. А потом я нарушил несколько законов.

Без регистрации включил в городскую сеть особо сложную компьютерную систему, gratis подсоединился к частной линии связи, gratis вошел в файловую область корпорации "Маджестик", gratis вошел в суперсистему "Чаша Грааля".

– Чаша Грааля. Вход – продолжение. Вы хотите продолжить игру?

– Да!

– Вы хотите узнать свой статус?

– Да! – сказал я и глупо и самодовольно ухмыльнулся.

– В звуке или изображении?

– В изображении, братишка.

На экране развернулся свиток.

– Крупнее. Так, bene, тьфу, окей!

Еще чуть погодя:

– Дальше. Стоп. Дальше. Стоп. А это что такое?

– Вопрос не понят.

– Пункт 97. Что это такое?

Я часто видел рекламу "Чаши Грааля". Игра для миллионеров и простых смертных. Игра на годы. Предварительные трехмесячные курсы. Новые модели телешлемов. Новейшие модели. Эффект присутствия. Полное управление голосом. Управление тончайшими движениями пальцев. Вот только до управления мыслями пока не додумались.

Человек здравомыслящий всегда обойдется своим умом – было бы желание. И без курсов, и без управления голосом. Какая разница, господи милосердный, буду ли я бормотать "Юр", чтобы привести в действие боевой топор, либо нажму на раздолбанную клавишу "+"? Или на минус?

– Пункт 97. Амулет на тонкой серебряной цепочке. Цвет не определен. Выдается в начале игры каждому участнику для контроля за его отношением к миропорядку Игры. Вы хотите установить цвет амулета?

– Не понял ни черта! – сказал я честно и выслушал весь этот бред еще раз. Так.

– Какова цена по курсу... княжества Той-Пау?

– Амулеты на тонкой серебряной цепочке не могут быть проданы, обменены, потеряны, украдены, уничтожены, отданы в другие руки.

– Какова суть миропорядка Игры?

– Закрытая информация. Ваш код допуска?

Так.

– Какого цвета этот амулет?

– В начале игры цвет не определен.

– Какого цвета может быть этот амулет?

– От черного до белого, различных оттенков.

– От чего зависит текущий оттенок амулета?

– От отношения его владельца к миропорядку Игры.

Меня ткнули носом в ту же глухую стену. Я помедлил.

– Вы хотите установить цвет амулета?

И на этот самый важный вопрос я ответил так, как никто еще до меня.

– Нет! Пес с ним, с амулетом! Валяй дальше по списку. Так. А теперь карту окрестностей на сто миль вокруг меня.

Вот Зиурия – порт почти на самом краешке карты. Вот я – маленькая красная точка. Магоберские леса широкой полосой наискосок выпирали из круга карты, начинаясь и заканчиваясь за его пределами. Обширны и дремучи Магоберские леса. Они скрывают в себе горные цепи, черные реки с заболоченными берегами и хрустально чистой воды озера, высоко над ними гигантские дубы переплетаются ветвями, застилают небо общей кроной.

– Покажи на карте. где сейчас мой фургон.

Стрелочка появилась на желтой дороге, миль за тридцать до Зиурии.

– А теперь – вперед! В лес! Напрямик!

– По тропам или по бездорожью?

– Да, по тропинкам.

– Фактор времени?

– Что?

– Фактор времени?

– Что это?

– Фактор времени определяет отношение промежутков реального времени к промежуткам времени локального в периоды между авентюрами. Стандартный фактор времени – один к десяти.

– Ладно – фактор стандартный.

На экране все замелькало. Мой двойник на сером в яблоках жеребце лланаикской породы очутился в полумраке под темно-зеленой листвой. Тропинки узенькие, некоторые успели зарасти травой, на других же трава попирается мягкими звериными лапами. Невысоко над тропками тянут свои руки деревья и колючий кустарник. Лисица прошмыгнет, а конному мудрено.

– Спешиться.

Человечек на экране с карикатурной поспешностью соскользнул с седла и двинулся вперед, с конем в поводу, обрубая особо неподатливые ветки. Полчаса, потом час пролетели легко и незаметно. Будто едешь на мотоцикле по лесной дороге. Но на мотоцикле с такой скоростью не минуешь десятка три оврагов, не перейдешь вброд, хлюпая по грязи, неширокую заросшую речушку, да и все зверье по сторонам распугаешь, – а я видел косуль и рыжие хвосты, бобров на запруде, удодов и сорок, дятлов, умные мордочки белок... Это было совсем непохоже на телевизор. Я начинал верить, что все это на самом деле, и что я там. Запищал зуммер.

– В чем дело? – почти крикнул я.

Изображение замедлилось, я на экране остановился и присел на толстый ствол, весь во мху и лишайнике, перегородивший дорогу. Я почти физически поверил в мягкую сырость дерева.

– Сигнал дискомфорта. Вы голодны и устали. Ваш конь голоден и устал. Заночуете здесь или продолжите движение?

– Заночую!

Быстро стемнело. Мой двойник ловко развьючил и расседлал коня, освободился от доспехов и уже более проворно подготовил место для ночлега. Костер уже запылал, когда он порылся во втором вьюке и обескураженно развел руками. Бурдюк оказался пуст.

– Случайное событие. Вы лишились воды. Обойдетесь без нее или пойдете искать воду?

– Пойду искать, – буркнул я.

– Захватите оружие?

– Ага!

– Ремарка: жеребцы лланаикской породы обладают редким чутьем на источники воды.

– Во-во. Пускай он мне родничок отыщет.

Человек на экране натянул через голову короткую кольчугу, подвесил оба вьюка высоко на сосну, взял топор и бурдюк, подложил хворосту в угасавший костер и, распутав передние ноги жеребца, хлопнул того по крупу.

– Перрис, Гарольд, – сказал он негромко, – Перрис.

Было совсем темно, я запалил факел и пошел вслед за Гарольдом. Короче говоря, воду мы добыли. Попутно я замочил крупную рысь, которая попробовала добыть меня. Случайное событие, но не нажми я вовремя клавишу привода оружия, пришлось бы худо. Ночь прошла спокойно, на факторе времени 1: 360.

Наутро я пустился глубже в чащу, по берегу лесной реки, помедленнее, достал из рефрижератора банки с пивом и сандвичи и перекусил на скорую руку.

На поляну я вышел неожиданно. Какие-то люди копошились на дальнем ее краю. Я увеличил изображение. Это были разбойники, я узнал их тотчас же. И очень обрадовался. Они сносили награбленное добро – тюки и сундуки (сердце сладко замерло) – вниз по склону, к речке, на которой покачивалось несколько больших плоскодонных лодок. Внезапное ржание выдало лощинку, где они лошадей оставили. Компьютер потерял терпение.

– Это разбойники, – растолковал он мне, – Проедете мимо или нападете?

– Нападу! – заявил я, и все завертелось на экране.

Высокая трава завалилась набок и снова повернулась, я мчался прямо на чернобородые рожи лихих людишек и вхолостую махал топором. Палец с плюса я вообще не убирал, для страховочки. Результат меня ошеломил. За короткое время я завалил весь склон дымившейся свежим паром человечиной. Дико с непривычки было смотреть на быстро темневшую кровь на траве, на глинистом берегу. Раненые хрипели что-то невнятное. Наверное, просили добить. А душа у меня добрая и податливая...

Потом я остановился и прислушался. Так и есть. Приглушенный крик доносился из большого ящика, обитого тремя железными полосами, стоявшего стоймя на берегу,

– Кто это там кричит? – совершенно автоматически спросил я, не ожидая ответа.

– Отшельник Кум Гараканский. Оставить его там или освободить?

– Освободить, – я нажал на клавишу оружия. И сразу же отпустил. И вовремя. От верха остались только щепки, скрепы из скверного железа погнулись и покривились. Я извлек из ящика мрачного старца с окровавленной щекой и длинной тонкой седой бородой. Глаз его украшал недавний, но основательный фингал – ей-богу, не моя работа.

Он недоверчиво огляделся и поклонился.

– Благодарю вас, великодушный сэр. Ваша доблесть спасла не только меня, недостойного, но и весь подлунный мир от того, что еще хуже смерти!

В лощинке заржала лошадь из табунка без коноводов, и Гарольд заволновался. Три челна уцелевшие разбойнички угнали вниз по течению, а четвертый стремительный поток мотал на привязи, развернув кормой наперед.

– Что же хуже смерти, сэр отшельник? – робко спросил я. Я впервые заговорил с фантомом. И он – ответил мне!

– Предательство и рабство, милостивый сэр рыцарь. Да, предательство и рабство!

И вдруг опустился на землю, будто из-под него выбили колени.

– Что с ним?

– Требуется помощь. При вас имеется эссенция черного клевера. Окажете помощь или нет?

– Угадай, блин!

Я на экране уже мочил виски отшельнику лиловой жидкостью из склянки темного стекла. Жидкость пузырилась и шипела. Отшельник пробормотал что-то и пошевелился. Потом открыл глаза.

Я за несколько ходок дотащил до его хижины книги и приборы, и прочие пожитки. И остался на ночь, и долго сидел на скамье, привалившись к жесткой бревенчатой стене, широко раскинув ноги, жмуря глаза на дышавшие синим светом багровые головешки в очаге, и слушал старика-отшельника.

Дважды звонил Розенблат, второй раз я просто отключил телефон и как сразу не догадался? – я хотел пить и есть, в животе урчало с короткими перерывами, но на экране я был сыт, благодушен и с жадностью внимал неторопливым речам Гараканского Кума. Мы оба – я и мой двойник – были слушателями одинаково благодарными. Поистине, эта встреча стоила всех курсов на свете. Его мир имел пятисотлетнюю писаную историю и еще более древние саги и легендарное прошлое двух тысячелетий. Но поражен я был, узнав от старца, что двойники игроков, действующие в этой псевдостране, легко отличимы от коренных обитателей. Они знают про нас!

– Вы пахнете по-особенному, не плохо и не хорошо, а по-особенному. Вы гоняетесь за приключениями. Вы жестоки, бессмысленно жестоки, как дети, хотя с виду нередко важные господа. Вы беспечны и легкомысленны и не дорожите ни своею жизнию, ни чужими. Вы появляетесь и вновь исчезаете в никуда, и все ваши подручные, богатства, бесчисленные армии несутся вслед за вами, точно сухие листья по ветру. Вы приносите в наш мир только кровь, только войны, с вами, для вашей забавы возникают страшные, невиданные прежде чудовища, и вы сражаетесь с ними, а потом ожидаете славословий от нас – стенающих на пепелищах и развалинах...

– Я родился и вырос далеко на юге, в Церенгете – городе Золотых Шаров. Кто нынче помнит о Церенгете Алг-Тосиб? Несколько десятков легистов-книжников, да старик-отшельник на северной окраине Магоберских лесов. Ибо много лет назад один из вашего племени, гость ниоткуда, сразился над нашим городом с громадным Главиротом. Не знаю, какие силы помогают вам в бою, но тот злосчастный воин на летающей колеснице, мелькавший вокруг чудовища подобно комару перед альбатросом, рассек его своим огненным мечом и умчался в сторону уходящего солнца, не оглядываясь назад. Для нас же солнце померкло навсегда. Туша издыхавшего исполина рухнула на Старый Город и пристани, реки зловонной жидкости брызнули до небес, а из груди Главирота полыхнул язык пламени чуть не в милю высотой... Его лапы в предсмертных судорогах подгребали под брюхо обломки домов и башен будто ракушки на берегу. Пожары загасил проливной дождь, но на большее умения наших чародеев не хватило. Плоть чудовища начала гнить, пришел мор. Но люди оставались в городе – на всех дорогах стояли крепкие заставы. Сопредельные властители порешили задавить поветрие в его логове. Медленно умирали уцелевшие от мора – от голода, жажды и отчаяния. А потом в мертвый город пришли маги огня, и поветрие было выжжено в его логове. И по сию пору среди заросших черных развалин высится гигантский, за тридцать миль видный, обугленный костяк Главирота, и мореходы, направляющиеся в Аульрику, держат на него, проходя проливом Тосиба.

Страшное чувство реальности пронзило меня. Кто, когда, как запрограммировал этот разговор, этого изжелта-седого старика, выжженный город на берегу теплого моря? Я слушал и задавал вопросы. И снова слушал.

– Вы, сэр Ренато, непохожи на них, хотя так же пахнете и так же неудержимы в бою...

Да, мир фантомов был полон не только звуков и красок, но и запахов. И вкуса дичины, жаренной над угольями, и козьего молока. И вчерашнего хлеба с вересковым медом. И боли, и гнева.

– И здесь, в лесу, я не раз встречался с ними. В обличии рыцарей, девиц и наемников, монахов, разбойников и колдунов. И все они спешили, требовали ночлега и ужина, и рассказов об окрестностях и дальнейшей дороге, да покороче, и я был для них словно мерный столб на скачках. Не полосатый красно-белый деревянный шест, а просто какой-то знак, символ...

– Очередная авентюра, – поддакнул я.

– Да, они любят это слово. И назавтра они торопливо собираются и пропадают навсегда.

– Стремятся завладеть Чашей Грааля, святой отец, – очень кстати сообщил я. Так, просто разговор поддержу. Лицо его исказилось, он отшатнулся в тень.

– Мать Алимна! И ты! И ты о том же!

– Да вы что, padre, – удивился я, – Будто я на стол змею бросил!

Кум, часто дыша, поспешно нащупал на шее нечто, и на свет появился маленький белый кружок на цепочке, блеснувший на миг серебряной звездочкой.

– Свет пронзает тьму и рождает тени! Тебе не удалось перехитрить меня, подлый чужак! Я больше ни слова не скажу!

Он судорожно прижал кружок ко лбу и замер, зажмурив глаза, как перед ударом. Я-другой оцепенел. Я-сам вгляделся в амулет старика. На тонкой серебряной цепочке... Компьютер ожил на секунду прежде, нежели я его узнал.

– Ваши действия?

– Какого цвета мой амулет на тонкой серебряной цепочке? спросил я хрипло, не отрывая глаз от экрана.

– Белого.

– Мы с ним единоверцы?

– Вопрос не понят.

– Я хочу показать ему, что мой амулет тоже белый.

Я-другой тотчас расхохотался с видимым облегчением и совершенно моим голосом сказал, мягко и негромко: – Тени выходят из тьмы, отче, но стремятся к свету! Вот мой амулет.

Старик опустил руку и испуганно уставился на меня-того.

– И молния не побила тебя?! Дай! – Он жадно схватил мой амулет и потянул к себе, я инстинктивно дернулся вслед, чтоб цепочка не порвалась.

– Дивные чудеса творятся! – сказал он, со вздохом возвращая мне вещицу. – Брат, приветствую тебя в моем убежище! Моя вина, что под маской невежества я не распознал высокую и благородную душу.

– Любезный Кум! – ответствовал я-сам, подлаживаясь под его цветистый слог, – Не мне судить о достоинствах моей души. Но ты прав в другом – едва ли в этих лесах найдется чужак, менее моего искушенный в здешней жизни. Я вступил в игру... – я прикусил длинный свой язык и продолжил по-другому, – Я очутился тут лишь вчера и без должной подготовки.