Текст книги "На прицеле Цереры (СИ)"
Автор книги: Виктория Задорожня
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Отчаянный поступок
Церера
Спрыгнула на землю. Резкое приземление отдалось волной ноющей боли в ступнях. Однако, она меркла, в сравнении с тем, что сейчас испытывало мое сердце… Не оборачиваясь метнулась в ближайшие кустарники… Вечерняя темень помогла безвозвратно скрыться с глаз. Как только поняла, что осталась наедине с собой, оперлась о дерево руками… Склонила голову на кору, и отчаянно взвыла…
От того, что не выполнила заказ? От того, что теперь не имею средств оплатить операцию Мише? От того, что теперь и без новой почки его жизни грозит опасность? А может, от того, что и время моего собственного существования значительно сократилось в тот момент, когда я выронила Чертов пистолет?! Намеренно! Или… Быть может… Эта выедающая изнутри боль накрыла, потому, что я раньше не поняла очевидного? Что вообще думала, планировала его убийство?! А может… Все дело в том, что я увидела… И больше никогда не смогу забыть, каким несчастным было выражение его лица?! И… Напоследок… Возможно, я рычу, словно раненый зверь, о той жизни, которую так хотела иметь, и к которой прикоснулась, буквально, но, она так же далека от меня, как и рай от моей души…
Тяжело, протяжно дышу… Накрывает истерика… Слёзы стекают по лицу, застилая глаза… Руки дрожат. Бесполезное оружие… Щекочет кожу прохладой заледеневшего металла. Нужно собраться с мыслями! Нужно идти… Скоро прибудет катер. На нем меня будет ждать Мир. Я ещё никогда! Ни разу в жизни! Так не боялась столкнуться с чернеющей смолью его пронзительных глаз… Что ему сказать? Как поступить?
Напоследок бросаю взгляд на виллу, подарившую мне пару лучших дней за всю жизнь. Прорисовываю в голове очертания мужчины, которого должна была убить, но, полюбила настолько, что, единственное, что остаётся, пожелать ему счастья… И больше никогда! Не попадать под прицел киллера… Какая разница, что я теперь скажу Миру? Люцию? Этому треклятому дядюшке Жоре?! Да… О чем я? Даже посмотреть в глаза собственному племяннику! И этого не могу… Сердце сжалось болезненным спазмом. А по чем мне боль? Чертов сплав железа боли не ощущает… И я… Не должна.
Развернулась на 180 градусов. И скрылась в густеющей лесопосадке, минуя на невероятной скорости расстояние от уголка несбыточного счастья к суровой, нещадной реальности…
Мир
Катер рассекает туманный воздух. Сильные порывы ветра волнуют море, и брызги слетают в лицо, отрезвляя от раздражающего оцепенения. Я даже предположить не мог, насколько длинными мне покажутся эти дни… Целая вечность миновала с тех пор, как я в последний раз выпустил ее ладонь… Не первое задание. Не первая жертва. Так, значит, всё должно пойти по плану? Но… На душе неспокойно. Будто чувствую… Что-то изначально пошло не так!
А ещё… Да, к черту! Смысл самообмана?! Дело далеко не только в негативно настроенной интуиции! Дело в поедающей изнутри ревности… Каждую мышцу сводит, как вспомню выражение ее лица, после того благотворительного вечера. Церера должна его убить. Выполнить приказ. Но, сложно поверить… Что она смогла… Она ведь… Смогла? Должна была! Не имеет выбора! С размаха зарядил кулаком по корме, оставляя кровавые следы на костяшках. Дьявол! Знаю, что ей от этого невообразимо больно! Знаю, что все от ее безысходности! Знаю, что после этой ночи ей уже, наверное, никогда не перестанут сниться кошмары! И радуюсь, несмотря на это, тому, что она самолично всадила пулю в объект своих симпатий… Просто, не смогу смириться с мыслью, что я для неё не единственный. Пусть даже просто друг! Но, кроме, мужчин у нее нет.
Берег приближается с каждой секундой. Ближе и ближе… Прорисовываются очертания крайних песчаных просторов. Контуры деревьев. И, ее, столь желанный, силуэт…
" Как я скучал, Церера"
Она ловко запрыгивает на пирс, а с него слетает на ветхие доски палубы. Катер откупили у одного рыбака. Подбирали по критериям наименьшей броскости. Соответственно, несколько побитый жизнью.
Ловкая, как кошка… Смотрится на этой рухляди неуместно. Нетерпеливо приблизился, жадно впиваясь взглядом в отрешенное, но, до мороза на коже, красивое лицо.
Протянул навстречу ладонь, предлагая рукопожатие. Сейчас, как бы мне ни хотелось коснуться ее иначе, сцапать в крепкие, жаждущие объятия – не могу себе этого позволить. Никогда не могу себе позволить по отношению к ней и сотой доли того, что хочу. Я – её мастер. Учитель и наставник. Порою, утешаю себя мыслью, что, хоть изредка, но она видит во мне друга. И потому, сейчас, глядя на то, сколько ужаса в её глазах, не разрешаю себе лишней эмоциональности, хоть как ни скучал эти дни. Ведь… она вряд-ли скучала, как я. В первую очередь Церера – киллер, вернувшийся с миссии. Я должен дать поддержку, которую могу дать только я.
Отчего-то в её выражении читается не только опустошенность и горе… А ещё страх. Ну же… Кира, пожми мне руку! В знак удачного завершения сделки… Сожми, чёрт возьми, мою руку!
Медлит. Начинает больше подрагивать, будто её знобит. Сначала нервно бегает взглядом по окружающей территории… Потом, переводит широко распахнутые глаза на меня… И они начинают слезиться. Я отчаянно хватаюсь за ее руку сам, будто отрицая очевидное. Не может быть… Она не могла дать заднюю! Сжимаю кисть крепче, неосознанно. И с её губ срывается еле слышное болезненное шипение. Сквозь тусклый свет фонаря рассматриваю на ладони многочисленные порезы… Уже не помня себя от ярости и безысходности, притягиваю Киру ближе, и рычу прямо ей в лицо…
– Кто это сделал?! – молчание. – Я! Спросил! Кто это сделал?!!!
Она набрала полные лёгкие воздуха… И откровенно протянула
– Я сама. Я сделала это сама.
Какой-то миг отдал себе на то, чтобы умерить звериный пыл. И подготовить себя морально к ответу на роковой вопрос.
– Евгений Беляев – мёртв?
Глубоко в душе я уже знаю ответ. Но, как говорится, Надежда умирает последней… Мне страшно… Разве я когда-то чего-то боялся?! Сейчас боюсь… Как только Церера произнесёт своими губами очевидное… Не знаю! Просто не знаю, как удержусь, и не разнесу по щепкам всю эту треклятую рухлядь! Боже… Дай мне сил! Сил быть стойким, и не добить внутри нее человека! Женщину, которую Люблю…
Достаточно было отрицательного поворота головы… Но она добила меня словами.
– Он – жив. Я не смогла его убить!
Всё. Внутри меня сломался замок, за которым от мира прятался адский цербер. Я больше не контролирую себя. Мне больше… Не удастся прятать от неё темную сущность.
Не выражая больше эмоций на лице, спокойно достал с кармана пистолет. Свой, излюбленный. Ни единой осечки. Провел пальцами вдоль рукоятки. И сделал решительный шаг по направлению к пирсу. Церера среагировала быстро. Позволить себе лёгкий шок было равносильно тому, чтобы просто позволить мне уйти… А она, судя по всему, не собиралась этого делать…
Израненная ладошка с неистовой силой вцепилась в моё предплечье. Я в разы превосхожу ее в силе, но, будто по воле неизведанных инстинктов, Кире удалось сковать мои движения…
– Что ты собираешься делать?! – сколько же ужаса в её голосе! Сколько надрывной страсти, неравнодушия к происходящему!
Отдернул резким толчком от себя её сжатую ладонь, но она тут же снова перехватила мой рукав, с ещё большим остервенением.
– Я собираюсь сделать твою работу!!! Что не понятно?! Евгений Беляев не переживет эту ночь! Если этого не сделала ты – сделаю я!
Отмахнулся. На этот раз, её пришлось оттолкнуть на некоторое расстояние. Иначе она не прекратила бы заграждать мне проход… Как волчица… Стоит за своего волка. Однако, я не могу позволить ей так сглупить! Упала на пол. Истерично рыдает. Кажется, готова умолять не отнимать жизнь "Заказанному объекту". И не делает этого лишь потому, что знает. От меня пощады не жди…
Повернулся к ней спиной. В быстром темпе сделал несколько шагов. И слух уловил щелчок перезаряда. Замер. Тихо. Вокруг так тихо… Лишь шум прибоя баюкает сознание. Пол оборота – и наши взгляды встретились. Кира и правда… Направила на меня заряженный ствол. Мог ли я подумать… Что однажды окажусь на прицеле Цереры…
Настоящая Кира
Евгений
Она скрылась. А я остался стоять у окна, сжимая бархат плавно спадающих штор. Смотрел ей вслед ещё долго. Не мог оторвать взгляд… С глаз стекали слёзы, плечи подрагивали. Мужчины плакать не должны… Однако, так ли это? Неужели я не имею права отпустить свое отчаяние и боль хоть так… Чтобы осевший в горле ком отпустил, дышать позволил?
Сколько то минут… До четверть часа, не мог заставить себя отойти от покрытой стеклом створки, открывающей вид на вечернее зарево, в котором скрылся мой киллер. В голове проматывалась по кругу та самая песня… В такт которой мы кружились под дождём… С ней. С девушкой, которую, не смотря ни на что, Люблю…
Затем развернулся и прошёлся вдоль спальни. Даже стены, кажется, несут в себе отголоски её, столь родного, запаха. Кровать. Смятые простыни. Я их смял, сжимая, пока неслышно кричал про себя. От того, что узнал и услышал. Насколько великолепной должна была стать эта ночь… Однако, по факту, превратилась в худший кошмарный сон! Просто признать не могу… Что это реальность. Лучше про себя наречь сновидением. Так легче. Так проще.
Устало плюхнулся на перину. Провел пальцами по мягкому шёлку. В этом шёлке должна была лежать она. Эти пальцы должны были ласкать ее кожу. Вот здесь. Рядышком – она выронила пистолет. Интересно, значит ли это что-то? Она ведь не смогла меня убить… Кто же ты такая, Церера?
Будто потакая негласному вопросу, на глаза попадает припрятанный за краем наволочки диктофон. Взял его. Прокрутил между пальцев. Что ж… Хоть одно хорошо. Кажется, сегодня я все таки получу ответ на терзающий меня вопрос.
" Неделю назад Мир дал мне эту вещицу. – её голос игриво подрагивает. Очевидно, делает запись впервые. Немного смущается, и не совсем понимает смысл разговора с самой собой. – Он говорит, что важно делиться. Пусть так, с этой штуковиной… говорить ей обо всем, чтобы запомнить. Каждую мелочь, каждую эмоцию, после каждого выстрела… – слышу, как дает волю всхлипам. Еле слышно. Почти про себя. – Дал диктофон после первого раза. Я помню эти ощущения. Один щелчок. Лёгкое давление на курок – и всё. На одного человека в этом мире стало меньше. Я отняла этого человека у мира."
Сердце сжимается болезненным спазмом, буквально за каждым сказанным словом. Она не хотела этого. Так… Почему?
" Сегодня я ходила к Мише. Мы столько времени не виделись. Ему одиноко и страшно одному, постоянно оставаться одному в пугающе белой больничной палате. Но, он ни разу не упрекнул меня в частом отсутствии. Стойкий, сильный мальчик, каким был и мой брат. Они так похожи… Каждый раз, глядя ему в глаза, я будто вижу его отражение. От этого становится больно и радостно в одночасье.
Мне бы хотелось проходить все сложности вместе с ним. Но… Если не буду брать больше заданий – не смогу оплачивать его лечение. Получается… Снова, просто не имею выбора. Как же я устала… Не иметь выбора. "
Перелистывая записи, я все больше узнавал о девушке, по имени Кира. Я увидел ее страхи и безысходность. Ее боль, когда погибли родители и брат с женой. Прочувствовал ее на себе. Нервно шатаясь взад-вперед, блуждал по страницам жизни той, которую до теперь совсем не знал… И, если это возможно, с каждой секундой, отсчитанной незамысловатым устройством, влюблялся в неё ещё сильнее…
" Я помню день, когда меня чуть не изнасиловали. По моей же вине. Я решила, что смогу продавать себя. Идиотка… Мне ещё никогда не было так противно от себя и всего мира… От того мерзкого, пропавшего потом и спиртным, ублюдка… Я ничего не могла сделать! Он чуть не нагнул меня за подворотнями… У мусорных баков. Смрад разлагающихся помоев смешанный с его похотью. Я не была достаточно сильной, чтобы дать ему отпор. Не была достаточно сильной, даже чтобы просто создать временное препятствие. В тот момент, когда я уже чуть не похоронила себя живьём, и мысленно просила прощения у племяшки, ожидавшего меня в пустой квартире покойных родителей, за то, что оставляю его совсем одного, появился Мир.
За тот случай, я буду благодарна ему на протяжении всей жизни. И это был не единственный раз, в который он спас меня… Благодаря мастеру, у меня не отняли Мишу. Он взял на себя временное опекунство до моего совершеннолетия. Он научил меня… Убивать. За что, если такое возможно, я ненавижу и благодарю его, одновременно. Если бы… Не «работа», мой мальчишка, возможно, уже был бы мёртв. И, хоть я презираю себя и всё, что делаю, ради него я снова пошла бы по этому пути, несмотря ни на что. "
Крепко стиснув диктофон в руке, до лёгкого отпечатка на шершавой коже, на миг его отложил… Подскочил с кровати, метнулся к окну… Отворил створку, и сунул голову в вечернюю прохладу. Освежает. Отрезвляет. Пытаюсь дышать на все лёгкие, чтобы стало чуточку легче… Минуту… Пять… Нужно узнать о ее жизни до конца. Больно… Но мне это нужно! Вернулся на кровать, прежде налив себе полный стакан виски. Немного унять дрожь… Зажал кнопку снова.
" На моём счету семьдесят три выстрела… Каждый из которых достиг своей цели. – её голос теперь холодный. Она будто подавила в себе всё живое, и позволяет дышать лишь той части сознания, что готова подчиняться обстоятельствам. – Сегодня я получила особый заказ. Если выполню его – мне хватит денег на оплату пересадки донорской почки для племяшки… Если же нет – вероятнее всего, следующей целью заказчика стану я сама. В лучшем случае. В худшем – мне отомстят за нерасторопность, прежде отняв жизнь у Миши. Такого риска я не могу себе позволить. Потому, не смотря ни на что, я убью его, и никакой Лис не станет мне помехой." – вот он… День, в который мне вынесли приговор. Кем же был мой заказчик? Подскажи мне… Кира. Я все понимаю. Не виню тебя. Не могу винить. Раз ты спасала жизнь того, кто настолько тебе дорог – ты не шакал. Ты – волчица, способная перегрызть глотку любому, кто угрожает ее малышу. Даже стать оружием в руках ублюдка, готового за такое платить. – "Георгий Беляев – чертов сукин сын, мерзкое отродье! Но… Выбора нет. По его приказу я в очередной раз сожму рукоять. "
Дядя?! Глаза широко распахнулись… Да я ушам своим поверить не могу! И это… После смерти отца?! Человека, давшего ему всё?!
" Я чувствую себя загнанным в клетку зверем. За эту решетку не выйти. От плети дрессировщика – не скрыться. Мне дали пистолет… И, пока я не дам ему толк, на горле не ослабят хватку, и не позволят дышать… Прости меня, парень... "
А я… Будто слышу, что она ко мне обращается. Ещё даже не зная, к кому. Слышу, как по ее щекам стекают слёзы. Прикрываю глаза, и вижу, как обхватывает себя руками, и сжимает от безысходности собственное тело. Она ни единой секунды не желала мне смерти… Она просто маленькая, слабая девочка, нуждающаяся в защите. Хоть и скрывается за образом непоколебимой убийцы. Со всех родных у нее остался единственный племянник. Он болен. И в одиночку…. Она несла на себе это бремя. Как могла – несла.
Что ж… Теперь я узнал тебя, Кира. Тебя. Настоящую.
Самый добрый… Лучший убийца
Церера
Дрожащие, израненные пальцы обхватили влажный от брызгов прибоя ствол, и легли на курок. Смотрю, неотрывно, в смольные глаза своего наставника. Они блестят под лунным светом влагой… Отражается боль. А я не могу руки опустить. Замерла. Неподвижно. Как и он… Мир может с лёгкостью увернуться, прямо в эту секунду. Но… Ничего не происходит. Будто отдает мне право распоряжаться ситуацией… Вверяет мне свою жизнь… Неблагодарной девчонке, забывшей имя своего спасителя! Все происходило очень быстро… Сознание не успело бы поучаствовать в принятии решения. Только подсознание… И теперь и ему, и мне ясно… Какой оно сделало выбор.
Никогда! Я никогда не желала такого исхода! Мастер – не только мой учитель. Не только спаситель! Он – часть моей семьи. Как старший, заботливый, хоть и суровый, брат. С гораздо большим удовольствием я бы приставила дуло к собственному виску! Но это не разрешит ситуацию… Если сейчас опущу пистолет – не пройдет и полу часа, прежде, чем наставник доведет начатое мною дело до конца… А я не могу этого позволить!
– Мир… – дрожащим голосом, прорвавшимся среди частых всхлипов, взмолилась, продолжая держать оружие на прицеле. – Прошу тебя….
Сотни раз я видела этот шрам на его лице, пересекающий бровь. Знаю, что он пережил на войне. Он показывал фотографии его сослуживцев. Но, ещё ни разу мне не было настолько жаль его… Опустошенный, безжизненный взгляд… Отрешенное выражение. Ненавижу себя! Ненавижу себя всем сердцем!
– Не убивай его… – а что мне остаётся, кроме этой, не имеющей смысла и логики, просьбы? – Прошу… Не убивай…
Чего я жду? Согласия? Или пока его душа на куски разорвется от боли, которую я причиняю? Нужно убрать оружие! Нужно! Но, как он тогда поступит? Оно ничего не меняет… Если бы Мир хотел, уже направлялся бы к вилле Беляева.
Простое осознание происходящего, наконец, заставило меня опомниться. Пропустила через приоткрытые, пересохшие губы тонкую струйку воздуха. Пальцы похолодели, будто кровь циркулировать перестала. Разжала пальцы… Ствол выпал на шаткие доски палубы, гулко цокая металлом о выбившиеся гвозди. Упала на пол, не отрывая наполненный слезами взгляд от такого же неподвижного Мира. Всматриваюсь в смольные глубины. Пытаюсь найти в гуще разочарования и боли хоть долику понимания. О каком понимании может идти речь, если девушка, в которую он годами вкладывал душу и силы, только что хотела его убить? Из-за желания сохранить жизнь заказанному объекту. Парню, которого знаю не больше недели.
– Мне жаль! – отчаянно взвыла, полным раскаяния голосом. – Мне так жаль, Самир!!!
Опустила лицо на ладони, и по рукам побежали горячие слёзы. Как все могло так обернуться? Я заслужила… Моя душа в этом мире покой не найдёт! Все будет только хуже… С каждым днём…
– Прости меня… Мастер, прости меня!
Он наконец отвёл взгляд. Пустой, но такой же теплый. Как у него получается сохранять в отношении меня тепло, после всего, что случилось? Смотрит в ночную, синеющую гладь. Море становится спокойным. Шум прибоя напоминает колыбель. Баюкай наше сознание… Позволь забыться в тебе. Подпевай моим одиночным всхлипам… Я хочу услышать от учителя хоть слово. Хоть одну фразу, хоть что-нибудь… Понять, что в его голосе ещё осталась жизнь. Но он молчит. Бесконечно долгое течение минут…
– Самир… – вяло перебираю буквами, гонимая несносным, подавляющим чувством вины и сожаления. – Скажи мне что-то…
Медленно, неторопливо обернулся. Наши глаза встретились. Они родные. Они все понимают.
– Я понял тебя, Кира…. Не трону твоего Беляева, можешь больше не плакать. – говорит искренне. Не хочет моих слёз! Насколько ничтожной себя сейчас чувствую…
– Я не… Пойми… – хочу оправдаться. Объяснить. Не в этом дело! Не о том мои слёзы! Они о тебе, брат! Они о том, как подло я с тобой поступила… – Мир, послушай! Ты – моя семья. Я растерялась. Не знала, что делать. Все было на импульсе… Я не смогла бы тебя убить!
От чего-то показалось, что мои объяснения сделали только хуже. Действительно… Можно ли быть такой наивной, чтобы решить, будто такое скотство можно спустить с рук из-за столь ничтожных оправданий?! Или же… Показалось… Что лицо мастера исказилось болью после упоминания, что он моя семья… Это ведь правда! А он… Либо не верит, либо не хочет примерять на себя эту роль.
– Послушай, Церера. – привычно холодный, решительный тон. Словно ничего и не случилось. Иногда, даже этому непоколебимому вояке легче играть роль, нежели тонуть в беспощадном омуте реалий. – Ты же должна понимать, что теперь ни тебе, ни Мише не позволят нормально жить? О том, что денег на пересадку почки нет – я даже не упоминаю.
Умеет же он… Окатить правдой, как кипятком. Однако, это суть. С действительностью придется столкнуться.
– Я все понимаю. Первым делом, отправлюсь к доктору Галину. Узнаю, как состояние племяшки. Мне придется его забрать… – прижала колени к груди. Слёзы стекают по лицу, и я ничего не могу с этим сделать. Понимаю, душой понимаю, что малыш может погибнуть… По моей вине! Не могу этого допустить… Но, что делать?! Как быть?! – Мир…. – Хочу, чтобы он помог? Поддержал? Сказал, что я не такое ничтожество, каким себя вижу?! Да есть ли пределы моему эгоизму?!
– Церера… – он плавно приблизился ко мне, присел рядом и приобнял за плечи. Прижал к себе, и я уткнулась носом в его широкую, крепкую грудь. Мастер позволяет мне поплакать… Отпустить не на долго себя. – Я помогу тебе. Мы заберём Мишу, в больнице ему грозит наибольшая опасность. А там… Будем смотреть по ситуации. Надейся, что его организм даст нам фору.
Подняла лицо… Какой-же ты все таки добрый, лучший убийца. После всего….
– Спасибо… И, прошу, прости меня!
– Не стоит… – бросил, пытаясь не подать виду, как тяжело ему даётся этот разговор. – Я знал, в глубине души, что ты не справишься с этим заданием… И взвалил на свою маленькую планету у Солнца неподьемную ношу. Моя оплошность… Мне ее и исправлять!
