Текст книги "Враг моего жениха (СИ)"

Автор книги: Виктория Вишневская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 60

Рома пытается взять меня на столе, но я отмазываюсь, говоря, что я только с самолёта и мне нужно принять душ.

Сказал, что ему плевать, продолжил лезть под юбку, но стоило только чуть надавить, вспомнить о своём дрянном характере, как он согласился.

Именно поэтому сейчас мы стоим около его квартиры и целуемся, когда он открывает дверь ключами. Мне противно настолько, что рвота каждый раз подходит к горлу, и мне приходится сдерживать её.

Никогда не думала, что всё это будет так противно.

Но лучше здесь, чем там, в офисе. Ибо там я не могла увильнуть, а тут хотя бы предложу выпить, тогда и подсыплю снотворное. Там меня сто процентов ждал секс, а в его квартире нет.

– Заходи, – шепчет в губы, и мы вваливаемся в прихожую, где, не снимая обуви, несусь вперёд, отрываясь от его рта.

– Хочу выпить, – выдыхаю так, тяжело дышу. Пусть думает, что это от возбуждения. Но на самом деле от волнения. – Во рту пересохло.

– Там, в баре, – он кивает в спальню, а сам принимается расстёгивать пуговицы пиджака. Не дожидаясь других слов, несусь к бутылкам с алкоголем, доставая незаметно из сумочки пузырёк со снотворным.

Подхожу к барной стойке и с опаской смотрю по сторонам, отмечая, что Рома остался в прихожей и, кажется, скрылся в ванной.

Пока он не видит, наливаю в стакан светлой жидкости и лёгкий алкоголь. Надеюсь, возьмёт такого быка, как он.

Прячу пузырёк и хочу сделать глоток успокаивающей жидкости, но только подношу бокал ко рту, слышу в наушнике недовольный голос Кирилла.

– Если ты собралась выпить, лучше не надо, – на мгновение пугаюсь, чуть ли не роняя алкоголь из рук.

Я и забываю, что он всё слышит. Теряюсь и забываю, что пить мне теперь нельзя. Из-за чего ставлю стакан обратно на тумбу.

Боже, если он всё слышал…

Значит, и про минет, который Рома предлагал ему сделать в машине, тоже.

Ничего не ответив, сглатываю, начиная чувствовать себя херово. Думаю, наши с Ромой поцелуи он тоже отчётливо слышал.

Надеюсь, потом мне не влетит.

Но он ведь молчал всё это время, так ведь?

– Ты не пьёшь? – раздаётся голос Ромы. Поворачиваюсь в его сторону, видя, как он скидывает белую рубашку на пол.

– Решила дождаться тебя, – становится тошно. Улыбаюсь, беру стаканы в руки, подаю один со снотворным в его ладони. Прислоняю ко рту и имитирую питьё. Отстраняю, облизывая губы. Чувствую на себе похотливый взгляд и спрыгиваю со стула. – Пойду, искупаюсь. Пять минут.

Прохожу мимо, целуя его в щёку и проводя пальцами по руке.

Иду до ванной, по пути приспуская с плеч свой пиджак, прикрывающий всё, что можно. Играюсь. Накаляю атмосферу. Чтобы от возбуждения он пил ещё больше.

Скрываюсь за поворотом и шмыгаю в ванную комнату, закрываясь. Включаю воду, сажусь на унитаз, убирая с лица волосы. Громко выдыхаю, пытаясь привести дыхание в норму.

– Чёрт, – ругаюсь себе под нос, стараясь успокоиться. Несмотря на то, что всё произошло так легко, морально мне было тяжело. Касаться Ромы, быть рядом. Знать, что ты целуешь убийцу своего отца, тяжело. И плевать, что тот оказался полным придурком.

– Ты отлично держишься, – слышится в ушах. Ох, надо снять эти проклятые серьги с микрофонами, чтобы подонок-Кирилл не слышал меня.

Господи, кто меня окружает? Мудак, подонок. Сборище каких-то идиотов.

– Но слушаться не умеешь.

Понимаю, о чём он говорит. О поцелуях. А кто сказал, что будет просто?

Ответить не могу, чтобы потом не накручивать себя, что Рома мог услышать меня.

Смотрю на часы, засекаю пять минут, в течение которых Березников должен уснуть мертвецким сном. Дозу я влила ему лошадиную. Поэтому осталось только переждать. Что и делаю, сидя в ванной.

– А знаешь, что, – спустя минуты тишины произносит Кирилл, и я вздрагиваю. Думала, это Рома, решивший проверить, всё ли со мной в порядке. – Проверь потом, спит ли мудак, и открой мне двери.

Хочу ему сказать, что он спятил, но решаю промолчать.

Смотрю на стрелки наручных часов, желая, чтобы отведённые пять минут кончились.

И пока Кирилл что-то говорил в наушник, пытаясь меня успокоить, встаю и тихо открываю дверь. Делаю несколько шагов и смотрю в гостиную из-за угла.

Сердце бешено бьётся в груди от той мысли, что Березников не уснул.

Но мне повезло. Лёжа на диване, он прикрыл глаза, мерно дыша во сне.

Расслабленно выдыхаю, иду к двери и открываю её, как и просил Кирилл.

Снова разворачиваюсь, аккуратно следуя в кабинет Ромы. Было страшно. Настолько, что пальцы на ногах заледенели, а на руках подрагивали.

По пути смотрю на спящего Березникова и захожу в нужное мне помещение, сразу же приступая к осмотру. Чем быстрее найду эти документы, о которых говорил мне Кирилл, тем раньше уйду отсюда, успокоившись.

На минуточку, мне нельзя нервничать, но сейчас я делаю это.

Поэтому нужно быстрее заканчивать.

Иду к столу, открываю ящики и перебираю документы. Всё не то.

Тяну за ручку одного, он не открывается. Закрыт на ключ.

– Тут замок, – шепчу.

Но это было лишь вопросом времени. Лезу в сумочку, достаю невидимку и сажусь на корточки, засовывая заколку в отверстие. Ковыряю её, прислушиваюсь и чуть ли не подпрыгиваю на месте, слыша голос Кирилла.

– Ты открыла?

– Да, – стараюсь быть как можно тише. Понимала, что Рома спит. Но моя паранойя не позволяла говорить громче.

– Буду через десять минут.

– Может, – начинаю, прикусывая губу и продолжая вертеть невидимку в замке. Да открывайся же, ты, глупый ящик! – Не будем так рисковать? Я сделаю всё сама.

– Нет, – летит чёткий ответ, от которого раздражаюсь. Что творит этот человек? – Всё будет нормально. Он спит, так и пусть это делает.

Хочу возмутиться, но замок поддаётся и открывается, отчего я радостно встаю и дёргаю за ручку.

А потом в секунды цепенею. Потому что вижу рядом с собой волнующую всю душу тень.

Резко оборачиваюсь, смотря на злое лицо Ромы.

Он сразу же, молниеносно, так, что я не успеваю заметить, впивается в мои волосы и с силой нажимает на макушку головы.

Пугаюсь, и животный страх парализует всё тело, заглядывая в каждый укромный уголок моей души. Именно его, потому что не знала, что делать. Звать на помощь? Вырываться?

Хочу сделать всё вышеперечисленное, но не успеваю. Мудак что есть мочи дёргает меня вниз, и вместе со словами:

– Ну, ты и сука, – лицо прознает что ни на есть адская боль.

Глава 61

Голова кружится, гудит, а пол-лица будто окунули в чан с кипятком. Из носа вытекает кровь, которая катится по губам и подбородку. Во рту металлический привкус, от которого появляется рвотный позыв.

Твою мать… Как же больно.

Хватка на волосах слабеет, и я падаю на колени, сдирая с них кожу. Хватаюсь за гудящую голову и сморщиваюсь, пытаясь унять гул внутри.

Почему Рома не спит? Я же видела, что он…

Удар по рёбрам выбивает из лёгких воздух.

Отлетаю на полметра в сторону, морщусь и скриплю зубами, чтобы случайно не закричать.

Кирилл наверняка уже услышал, что Березников был здесь. И мне не хочется, чтобы Воронов злился из-за этого. Потому что боюсь, что этот человек не умеет сдерживать свой гнев.

– Дрянь, – меня хватают за волосы и тянут вверх. Шиплю от боли, продолжая держаться за лицо. Разжимаю глаза и вижу окровавленную ладонь. Хреново…

Потому что голова идёт кругом, половину лица жжёт, как и рёбра, по которым мужчина заехал ногой.

– Думала, провела меня? – он тянет с такой силой, что приходится встать на ноги. Всё вокруг плывёт, а его голос слышится через плотную завесу в ушах. – Заявилась спустя два месяца, показывая, как тебе херово. Ты бы никогда не сделала этого. Гордая настолько, что, даже оставшись без денег, никогда не придёшь и не попросишь помощи. Ещё и питьё имитируешь хреново. Совсем меня за идиота держишь?

Усмехаюсь, чувствуя, как в открытые губы скатывается ещё больше крови, вытекающей из носа. Если этот мудак мне лицо испортил…

Проклятье, о чём я думаю?

– Удивлена, – язвлю. – У тебя ещё и мозги есть.

Он прав. Я никогда бы не пришла к нему, даже если бы в кошельке была последняя сотня рублей.

– И что ты задумала? – шипит в лицо, дёргает за волосы, заставляя откинуть голову назад. Боль простреливает кожу, и я снова морщусь.

– Я сейчас буду, потерпи, – совершенно спокойно слышится в наушнике, но это никак не успокаивает. Да, я не боялась Рому, потому что знала – где-то недалеко был Ворон, на которого я могла положиться.

Единственное, за что я сейчас боялась – за ребёнка. Лишь бы он не ударил в живот. А остальное поправимо.

– Ты убил моего отца, – пытаюсь отвлечь его разговорами. – Получил его компании. Думал, я смирюсь так просто? Должен был понять, что это удар по моему самолюбию.

– Он этого заслужил, – равнодушно проговаривает Рома, заставляя мои глаза округлиться от шока. И это говорит он?! – Идиоты всегда расплачиваются больше всех. В последние дни перед свадьбой он начал говорить о её отмене. Даже хотел разорвать контракт. И что мне нужно было делать?

От этих слов слёзы подступают к горлу. На душе становится горько, и её же рвёт на части. Да ладно…

Отец, и отказаться от свадьбы? Быть того не может.

– Пришлось с ним разобраться. Выдалась хорошая возможность.

– И зачем всё это? – голос дрогнул, хоть я этого и не хотела. – Ради компаний? Ты полный кретин, если всё это только ради них.

– Не-ет, Тина, – он скалится так хищно, что по позвоночнику проходит ток от волнения. – Дело не только в них, но и в тебе. Раньше я считал тебя самой лучшей своей пассией. Влюбился. Захотел обладать. Втёрся в доверие к твоему папашке, и он с радостью согласился отдать тебя.

Ладонь в секунды оказывается на моей талии, и Рома дёргает меня на себя, впечатывая в своё тело.

– Ты казалась такой сучкой, а меня всегда привлекали тяжёлые личности, – руками упираюсь в его плечи, но силы куда-то делись. Из-за удара со столом я вообще с трудом стояла на ногах, стараясь удержаться на них. – Думал, мы будем отличным дуэтом, но ты меня разочаровала. Прыгнула в койку к Воронову. Тогда и решил проучить тебя. За твою измену. Думал, ты вся такая святая, а, нет, оказалась шлюхой ещё той.

Пальцы на моей талии вжимаются сильнее в плоть, и я морщусь, выплёвывая ему прямо в лицо:

– Конечно, это же не я трахалась со своей секретаршей и женой Воронова, – как он смеет осуждать меня? – Думаешь, я не знала? Я давно могла разорвать наш контракт, но считала тебя нормальным человеком. Бывает, сорвался. Но надо было сделать это до того, как отец написал завещание.

На мои слова он только закатывает глаза.

– Не отрицаю. Шевцова ведь предупреждала тебя, не так ли? – не понимаю его слов, из-за чего сейчас выгляжу глупо. – Ой, да ладно. Не тупи. Парковка. Записка. Я знаю про неё. Аня решила тебя предупредить, но ты не послушалась. А разорвала бы наш контракт из-за моей измены, всего бы этого не было.

От его слов и так больная голова гудит.

Господи, какой же слепой я была.

Я совершенно забыла про ту записку.

– Но здесь ты виновата сама. Как и в том, что переспала с Вороновым. Если бы ты не сделала этого, то сейчас мы бы уже отдыхали где-нибудь на море, а не стояли здесь, выясняя отношения.

– А что, – снова глупо улыбаюсь. – Задело то, что я дала твоему врагу, а тебе нет? Он, знаешь ли, хорош в постели. Намного лучше тебя.

Наверное, зря я это сказала. Но сдержаться не могу. Слова так и лезут изнутри.

За что и получаю то, что происходит в следующее мгновение.

Хватка на волосах слабеет, и рука Березникова оказывается на моей шее, с силой сжимая. Воздуха сразу же начинает не хватать, и я впиваюсь ладонями в его запястья, глотая ртом кислород.

– Зря ты это, Гордеева, – шипит мне в лицо, чуть ли не касаясь своими губами моей физиономии. – Думаешь, твой Кириллка такой пушистый?

– Не слушай его, Крис, – снова слышится в наушнике. – Две минуты.

– Нет, – хочу качнуть головой, но не могу. – Он подонок, как и ты.

Говорила правду. Потому что Воронов тот ещё сукин сын. Снова играет в свои игры за моей спиной.

– О-о, не-ееет, – тянет и носом касается моей окровавленной щеки. Вдыхает воздух, прикрывает глаза, а потом делает то, что заставляет рвоту подступить к горлу – ведёт языком по коже, слизывая кровь. Боже, что за придурок… – Думала, он твоё спасение? Он игрался с тобой. Всё это время. Знаешь, почему он резко появился в твоей жизни? Потому что мы объявили о своей помолвке. Только узнав об этом, он решил забрать тебя у меня, зная, как я неровно дышу к тебе. Так же, как я забрал у него сестру. Поэтому, если думаешь, что у вас там любовь до гроба, то ты ошибаешься. Он просто использовал тебя, чтобы подобраться ко мне. Не удивлюсь, если сейчас ты всё это делаешь по его прихоти.

Я не верила в его слова. Но червячок сомнения, который появлялся каждый раз в таких ситуациях, заставляет засомневаться.

– Тоже мне, Америку открыл, – язвительно отвечаю, хотя в душе творится самая настоящая буря. Если всё сказанное им правда… Не знаю, что сделаю. Наверное, где-нибудь умру. Слишком много дерьма вокруг меня, от которого отмыться слишком тяжело.

Утешало одно – Кирилл знал меня задолго до этого. Поэтому внутри тешится капелька надежды на то, что он не настолько подонок, каким кажется.

Кстати, о нём.

Дверь распахивается громко, создавая лишний шум.

Березников сразу же оборачивается, а я не могу. Пальцы с лёгкостью продолжают сдавливать шею.

Но я знаю. Он пришёл.

– Отпусти, – его тихий и спокойный голос разносится по всей комнате, и я облегчённо выдыхаю. Он здесь. Здесь. Пришёл.

– Пушку для начала из рук выкинь, – цедит сквозь зубы, и страх пробирает всё тело. Что? Пистолет? У Кирилла?

Стук металла о пол, и хватка на шее медленно пропадает. Глотаю жадно воздух и чуть не валюсь на пол, но вовремя хватаюсь за стол.

И округляю глаза, видя пистолет в руках Ромы, который он тотчас вытаскивает из-за спины.

Время замирает, как и моё сердце. Перед глазами проносится вся моя никчёмная жизнь. Все ночи с Кириллом. Моменты, когда он перед сном проникает в моё тело, а на утро кормит завтраком, выпроваживая на работу.

Следующее делаю, не обдумывая. Инстинкт самосохранения полностью отключается. А в голове витает только одна мысль – не дать Роме спустись курок.

Шаг вперёд, и налетаю на мужчину, чуть ли не сбивая его с ног. Выстрел проносится в воздухе, и я надеюсь, что он не попал в Кирилла.

Только бы не попал…

Не слышу никаких криков, но чувствую сильный толчок в грудь. Мир вокруг кружится из-за боли в голове, и я не выдерживаю, хоть и пытаюсь. Ноги слабеют, а удар только ухудшает ситуацию.

Лечу вниз, пытаясь удержаться, но руки не слушаются.

Резкая боль в затылке заставляет безмолвно крикнуть, выпуская изо рта только тихий вздох. Падаю на пол, понимая, что проваливаюсь в объятия темноты.

В ушах звон, перед глазами чернота, а на теле необычная лёгкость…

Глава 62

Кирилл

Рывком, пока мудак пытается понять, что происходит, приближаюсь к нему, ударяя кулаком по лицу. Кожа горит, но плевать. Боли не чувствую, нанося один удар за другим. В лицо, грудь, селезёнку, коленом в пах.

Он кривится, пытается защититься, но не успевает. Боец из него никудышный. В принципе, я не удивлён. Мусор чистой воды.

Без труда отхожу в сторону, когда он замахивается своим дрожащим кулаком, стараясь резво ударить по моему лицу.

Ловлю его запястье одной рукой. Вторую переношу на макушку, которую резко дёргаю вниз, ударяя о колено.

– Как тебе? – ударяю второй раз и морщусь, когда ткань брюк пропитывается кровью Березникова. Вроде, и приятно чувствовать, что она именно его, но одновременно и противно. – Чувствовать ту боль, что причинил Кристине?

Я переживал за неё. Но кинуться ей на помощь сейчас не мог.

Потому что голову захватывают совсем другие мысли.

Хочу стереть эту дрянную ухмылку с лица человека, который убил мою сестру. А потом мысленно меня и моих родителей, которые не выдержали смерти родной дочери.

Я просто развлекаюсь. Пока могу.

Эти документы теперь не нужны. Да, изначально они были главной целью, но теперь…

Когда эта тварь призналась в убийстве, всё стало неважно. Особенно, когда весь их разговор записывался.

Полиция здесь будет с минуты на минуту, а я пока… Могу протестировать новую грушу для битья.

Но Березников не оценивает моего желания поиграть с ним. Тянется к стволу, который Крис выбила из его рук, и пытается схватить его в руки.

На что получает прижатую ногой к полу ладонь.

– Не надоело сопротивляться? – ухмыляюсь, упиваясь его беспомощностью. – В проигрышной игре, которую сам же и устроил?

Сильнее нажимаю пяткой, слыша тихие кряхтения. Жаль, что не крик. Я бы с радостью послушал и его.

– Мне смешно от твоих действий. Для чего ты выложил в сеть нашу фотографию? Хотел, чтобы Крис уколола совесть? Или?… – замолкаю, убирая ногу и откидывая ей пистолет в сторону. – Хотел выглядеть в её руках героем? Больной ублюдок с неразделённой любовью. Настолько любишь и ненавидишь, что даже ударил её об стол.

– А сам-то не лучше, – харкает кровью. Эффект то, что надо. – Использовал её, чтобы отомстить мне.

Равнодушно смотрю, решая, что с ним сделать. Сломать пальцы? Руку? Или, может, ногу?

А если всё сразу…

Только хочу сделать задуманное, как за спиной слышатся спешные шаги и крики. Не судьба. Полиция тут как тут.

Прикрываю разочарованно глаза и понимаю, что мне лучше поторопиться, чтобы помочь Кристине.

Кристина

Голова трещит по швам. Морщусь, пробуждаясь ото сна. Состояние такое, будто меня пропустили через мясорубку, а потом переехали асфальтоукладчиком.

Стараюсь пошевелить пальцами, которые нехотя, но слушаются меня. Живая. Хоть эта мысль радовала, несмотря на болезненные ощущения во всём теле.

С трудом раскрываю глаза и пытаюсь рассмотреть то, что находится перед глазами. Белый потолок. Это многое дало, конечно. Втягиваю носом воздух и сразу же кривлюсь, улавливая запах медикаментов.

Обычная больничная палата, которую не любила.

С ней связаны не самые лучшие воспоминания.

В последний раз, когда я оказалась в палате… Кажется, месяцев восемь назад?

Резкая боль простреливает висок, и я хватаюсь за голову.

Несмотря на удар, я помнила всё. Что со мной произошло до этого, и даже слышала тогда, когда лежала на холодном полу. Какое-то время была ещё в сознании, слушая этих двоих через застилавшую слух и зрение пелену.

А потом мир погас.

Но перед этим…

Странные картинки всплыли в голове.

Там был Кирилл.

Не знаю, откуда у меня эти фрагменты, но всё это казалось сном. Который размыто всплывал перед глазами, не желая обрисовываться деталями.

Пытаюсь вспомнить этот момент, но меня прерывают.

Громкий стук двери о стену заставляет медленно и аккуратно поднять голову и взглянуть напротив себя.

Я не хочу видеть Кирилла. Вот вообще, особенно после того, что услышала.

Он игрался мной. И, скорее всего, слова Ромы о том, что он знал, кто я, были правдой.

И тогда я действительно оказалась пешкой в его маленькой игре.

Он ведь даже не помог мне… Сразу же рванул избивать Рому. И вряд ли тогда думал обо мне, наивной девчонке, которая решила поиграть в любовь. А всё до этого… показуха для меня. Чтобы растаяла, поддалась, и мною можно было легко управлять.

Чёрт, почему я думаю об этом, когда передо мной стоит его жена?

– Рада, что ты очнулась, – она скромно улыбается, не присаживаясь на рядом стоящий стул. Остаётся в центре, виновато смотря на меня. – Ждала, когда ты придёшь в себя. Хотела поблагодарить тебя за всё. Над Березниковым состоялся суд. Ему дали двадцать лет заключения за мошенничество в особо крупных размерах и за убийство твоего отца. У него будет много времени подумать над своими поступками.

– Хорошо, что всё прошло отлично, – это всё, на что у меня хватает слов. Говорить не особо хочу из-за боли. Да и Шевцова не тот собеседник, которого я хочу видеть сразу после своего пробуждения.

– Да, и у меня кое-что есть для тебя, – кивает и лезет в свою сумку. Достаёт оттуда лист бумаги и протягивает мне. – Это твоё. Кирилл просить передать.

С недоверием беру из её рук листок, но не тороплюсь заглядывать в него, убирая в сторону.

– А где он сам? – мне не нужно от него послание или что-то в этом роде. Лучше бы он сейчас стоял передо мной.

Если он боится, что вряд ли, поговорить со мной лицом к лицу, буду ждать этого момента, но не читать эти записки.

На мои слова Аня виновато отводит взгляд в сторону и поджимает губы.

– Сейчас он немного занят, – настолько, что не может даже навестить меня.

– Ясно, – отвечаю сухо, почувствовав себя использованной.

– Он просил меня передать только это, и чтобы ты быстрее поправлялась. Постарается связаться как можно быстрее. Прости, мне нужно уйти. Собиралась уходить, но здесь ты очнулась. Я позову врача.

Просто кивок.

И всё-таки Рома был прав – Кирилл меня использовал.

Да так искусно, что я, как дура, этого и не заметила. Вступила в его игру, в которой всё-таки оказалась обычной пешкой. Вот я сделала свой ход, и всё, больше не нужна ему.

Когда дверь за Шевцовой закрывается, молчаливо смотрю на белую простыню.

Забавно. Всё происходящее кажется вымыслом, который я придумала сама.

Меня предали все, кому я доверяла.

Березникову я верила в бизнесе, отцу…

Кулаки от мысли о нём сжимаются, а горькие слёзы подступают к глазам. Он не заслужил быть убитым Ромой. Да, он переписал весь бизнес на него, но…

Он должен был уйти в мир иной другим способом.

И Кирилл… Этот человек просто манипулировал мной. А я двигалась под его пальцами, на которых были верёвки, которыми он мастерски управлял.

И ладно было бы, если он захватил только тело. Но этот подонок ещё влез в душу, мысли, выходить из которых не хотел.