Текст книги "Сводные враги (СИ)"

Автор книги: Виктория Вестич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Слева от меня раздается звон и я разворачиваюсь к Алексу, стараясь поймать его взгляд и понять, что сейчас за комедия вообще происходит. По его правой ладони течет кровь и отстраненно понимаю, что сводный брат все-таки раздавил бокал в руке… Значит, это все взаправду?

Это все настолько напоминает дешевую мелодраму, что с губ против воли срывается истеричный смешок.

– Вы все спланировали, – повторяю глухо. – С самого начала все решили. Только знаете, что? Никакой свадьбы не будет! Я вообще возвращаюсь в свой город и буду жить и учиться там!

– Это исключено, – отрезает холодно Герман. От добродушности не остается и следа.

– Я плевать хотела на ваше мнение! – резко поднявшись со стула, кричу в ответ.

– Миланочка, прошу…

– Отвали от меня! – отшатываюсь от Кирилла и отступаю к выходу.

– Милана, все решено, – весомо отрезает дядя Вова, – ты можешь быть хоть десять раз против. Ты останешься в клане и поступишь ровно так, как приказано.

– Вертела я ваш клан! – не удерживаюсь я от ругательства, и Екатерина Васильевна наигранно охает и закрывает рот ладонью.

– Веди себя достойно и сядь на место, – холодно говорит Герман, но я его уже не слышу. Я бегу к выходу, не разбирая дороги от нахлынувших слез. Они продали меня! Просто продали!

Вылетаю на улицу и, спотыкаясь на высоких каблуках, несусь к воротам.

– Выпустите! – требую у охранника.

– Извините, не положено.

– Выпустите меня! Слышите, вы!! – в таком состоянии я уже готова была даже броситься на этого амбала и просто расцарапать ему лицо, лишь бы выбраться отсюда и сбежать. Подальше от этого чертового клана, подальше от Громовых, после которых вся моя жизнь полетела к черту!

– Милана, – окликает меня Алекс и я резко разворачиваюсь к нему. Он стоит буквально в двух шагах от меня и смотрит абсолютно трезвым и усталым взглядом. Смотрит и молчит. Лучше бы наорал, сказал хоть что-то, вместо того чтобы так виновато пялиться! Замечаю, что с его правой ладони до сих пор капает кровь и меня разрывает от желания броситься к нему и помочь и дать пощечину, а после сбежать отсюда.

– Скажи, чтобы меня выпустили! – требую я, обнимая себя за плечи и отворачиваясь, чтобы Алекс не видел бегущих по щекам слез.

– И куда ты пойдешь?

– Плевать, куда! Подальше от вас всех! Лицемерные лживые мрази!

– Милана, ты не так все поняла. Мы действуем только во благо тебе.

– Вы действуете так, как выгодно вам! Сначала не получилось наследство моего отца себе заграбастать, так вы меня продать повыгоднее решили!

– Это не так.

– Да что ты! Ты все время говоришь, что все не так! Что я не так все понимаю, что ты друг моей семьи, что все это мне во благо. А на самом деле!..

– Прости… – глухо произносит он, – Уже ничего не изменишь.

Мне хотелось броситься на него, закричать ему в лицо, что я даже под дулом пистолета не поступлю так, как они хотят. Что сбегу, сбегу любым возможным способом, лишь бы никогда не встречаться с чертовым кланом. И с ним в том числе. Но неожиданно силы как будто покидают меня. На плечи каменной глыбой опускается усталость.

– Ты обещал мне, что защитишь, – тихо произношу я, – А дядя Вова глядя мне в глаза говорил, что берет меня под опеку только ради моего блага. Нельзя было доверять вам с самого начала. Жаль, что отец этого не знал. Выпустите меня! – рявкнула я уже в сторону охранника.

Алекс едва заметно кивает амбалу и кованые ворота все же разблокируются. Больше я не оглядываюсь – выбегаю за пределы участка и бегу подальше от проклятого дома.

Глава 23

Алекс

– Ну что?

Первый вопрос, который мне задают, стоит только появиться в столовой. Пожимаю плечами, стараясь сохранить спокойствие:

– Убежала.

– Так какого черта ты ее отпустил?! – рявкает Герман, грохая кулаком по столу.

На губах сама собой появляется кривая ухмылка. Вот уж всеми этими орами можно запугать разве что мелкого пацана. А я давно перестал им быть. Пусть скажет спасибо, что всего лишь стакан раздавил, а не размозжил черепушку его драгоценного сыночка. А хотелось. Твою мать, хотелось так, что кости наизнанку выворачивало.

– Ничего, пусть побегает, – хмыкает отец, отвлекая внимание нового главы клана на себя, – Ей полезно проветрить голову и подумать, – расслабленно отмахивается, – не переживай, Герман. На ней кулон с жучком, потом легко проверим, где она и заберем.

Волков хмурится. Поднимается, меряет шагами комнату и за этой нервозностью явно чувствуется, как ему не терпится. Будь его воля – прямо сейчас бы Милану под сына подложил, а сам побежал бы счета Орлова проверять.

– Ладно, – наконец выдает он сквозь зубы. – С девкой все понятно, никуда не денется. Но раз она сбежала, о свадьбе придется поговорить с вами. Екатерина уже выбрала ей платье и прочую лабуду, но, думаю, нам всем плевать на эти детали.

– А она дикая штучка. Интересно будет такую приручить, – хмыкает невпопад Кирилл, с довольной улыбкой на губах плюхаясь на место Миланы.

В этот момент перед глазами искрит так, что я сжимаю до хруста кулаки и скриплю зубами. Кровь начинает капать с новой силой, но мне плевать. Хочу вцепиться в глотку этому ублюдку и разодрать ее голыми руками, да хоть зубами! Перед глазами закипает красная пелена гнева и именно в этот момент Снежана вскакивает со своего места и подбегает ко мне.

– Пока вы тут болтаете, я украду Алекса. Обработаю рану. Не могу видеть, что тебе больно, – заискивающе улыбаясь, она ловит мой взгляд.

– Мне плевать.

– Рану лучше и правда обработать. Вдруг там осколки. Поверь, Алекс, ничего важного ты не пропустишь – мы уже давно все обсудили, – пожимает плечами отец.

Что правда, то правда. Все условия выхода замуж Миланы и дележа имущества мы обсудили еще до смерти Галины, супруги Дмитрия Орлова. Она воспитывала дочь, думая, что вырвалась из-под присмотра клана, даже работала на обычной работе и старалась не тратить деньги, которые ей оставлял мой отец. Со счетов мужа она и вовсе ничего не трогала, а имуществом не распоряжалась – считала, что все это принадлежит только Милане. Она и правда вырвалась. Потому что сама Галина не была никому нужна, ведь это просто супруга Орлова, а не его родная дочь. Откуда этой женщине было знать, что судьба Миланы решена давным-давно?

– Ладно, – сцепив зубы, киваю я и Снежана облегченно выдыхает.

Иду следом за этой миниатюрной куколкой-блондинкой на кухню. Снежа мгновенно прогоняет прислугу, сама находит аптечку и с озабоченным видом принимается обрабатывать рану.

– Не больно? – спрашивает она с таким жалостливым лицом, словно не порез обрабатывает, а как минимум тяжелое огнестрельное ранение.

– Нет, – фыркаю в ответ.

– Черт, Алекс, нельзя же так! Тут вполне может остаться кусок стекла!

– Останется – вытащат. Если это все, то я пошел, – бросаю грубо и делаю попытку подняться.

– Нет! Я еще забинтую, – поспешно тараторит она и последний раз промакивает рану ватным диском с антисептиком.

Равнодушно веду плечами. Ладно, допустим. По крайней мере еще пять минут в обществе этой куклы я смогу протерпеть. Поневоле рассматриваю ее вблизи: длинные ресницы, пухлые губки, правильные черты лица – хирурги постарались сделать из миловидного личика идеальное. У Миланки над бровью есть небольшой шрамик и нос не модный – слегка курносый. Не по стандартам. Не знаю, какого черта я это помню.

– Ты так отреагировал на слова про свадьбу Миланы с Киром… – осторожно говорит Снежана.

– Кирилл вел себя, как мудак.

– Разве? По-моему, он был очень с ней мил, – Волкова не отводит от меня внимательного взгляда.

– Зато я видел, как он на нее смотрел.

– Ну… она симпатичная. Смотрел, как обычный нормальный мужчина на привлекательную девушку.

– Не строй из себя наивную дурочку, Снежана. Ты лучше других в курсе, что представляет из себя твой братец, – кривлюсь я. – И в курсе его пристрастий. Я прекрасно помню, как твой папаша всячески пытался замять пропажу девушек, трупы которых нашли в лесу. Искалеченных, изуродованных, над которыми не раз надругались.

– Это… – она запинается, смотрит на меня снизу вверх, – это не доказано. Кира вполне могли подставить.

– Ну конечно, – насмешливо фыркаю я, – А что по поводу следов на их телах?

– Следов?

– Тех, что остаются после секса, – вздергиваю бровь, – экспертиза ДНК точно установила, кто это был. И мы оба знаем этого человека.

– Прекрати! – восклицает она, поднимаясь на ноги, – Он изменился! И он уж точно не станет трогать Орлову. Раньше ее защищал дядя Дима, теперь – Громовы. И ты. Слишком яростно для обычного «сводного брата»!

– Тебе кажется, – парирую я.

– Я видела, как ты смотрел на эту девчонку! – шипит она с ненавистью, – Пялился на ее голую коленку, как голодный волчара, будто баб десять лет не видел. Твою мать, да ты даже стакан кулаком раздавил, когда Кирилл до нее просто дотронулся!

– Не понимаю, о чем ты. Я уже сказал, почему так себя повел.

– Я не слепая! И я предупреждаю…

– Угрожаешь мне? – вскидываю брови с насмешливой улыбкой.

– Нет. Нет, Алекс. Не тебе.

Наши взгляды скрещиваются и внутри с новой силой разгорается пожар. Я едва себя держу в руках, чтобы не вцепиться в глотку этой стерве. Понимаю, к чему она клонит. Скоро Милана будет жить здесь, в окружении змей, и вполне в ее характере сделать ее жизнь сущим адом. Но Снежана словно не ощущает, что прямо сейчас ходит по тонкому лезвию. Вместо этого она упивается собственным всесилием и продолжает с легкой полуулыбкой:

– Например, кое-кто может споткнуться случайно. Каблучки у нее такие высокие, а лестница длинная и крутая…

– Не смей! – Рычу я. Срываюсь с места и впечатываю Снежану в стену, мертвой хваткой вцепляясь в горло, – Не смей, ты, су…

– Давай. – Перебивает она хрипло с полубезумной улыбкой на губах, – Давай, сожми мою шею. Сломай ее, придуши меня так, чтобы остались следы. Чтобы я побежала вся в слезах к любимому папочке. Лучше будет, если я упрошу его, чтобы он не причинил тебе вреда, а причинил ей? А ты смотрел? Или лучше пойду к брату и попрошу, чтобы он поласковее обращался с будущей женой? Решать тебе.

Прожигаю взглядом эту змею, а в венах клокочет кровь от ненависти и злобы. Больше всего на свете хочу сейчас удавить эту тварь с личиком самого невинного ангела, но…

Но.

Приходится взять себя в руки. Не потому что сомнут меня – плевать. Зубы сломают огрызаться. Потому что доберутся до Миланы. Так или иначе. Просто уничтожат эту невинную девочку, которая вообще ни в чем не виновата. Которая заслуживает чего угодно хорошего, но не такой жизни.

– Я очень люблю тебя, Алекс, – тихо говорит в спину Снежана, когда я усилием воли заставляю себя разжать пальцы и направляюсь к выходу, – И я на все готова, чтобы быть с тобой.

Не возвращаюсь в столовую, вместо этого иду на улицу. Нужно немного успокоить внутреннего зверя, посадить его на цепь, хоть как-то прийти в себя. Слышу скрип входной двери и по знакомому одеколону понимаю, что следом за мной выходит отец.

– Езжай за девчонкой. Нечего ей таскаться неизвестно где.

Хоть в этом я с ним согласен. Найти, привезти, запереть дома и не пускать никуда. Пусть даже самому не трогать, просто… смотреть. Чувствовать тонкий приятный запах ее свежих духов, видеть, как она улыбается украдкой, когда читает что-то из девичьей ереси.

– Позвони нотариусу, – безжалостно выдирает из мыслей голос отца.

– Зачем?

– У меня есть одна идея.

– Что за идея? – спрашиваю хмуро, уже зная, что этот блеск в глазах не сулит ничего хорошего.

– Милана ведь стала совершеннолетней. Но наследство ей досталось от отца, а от матери ничего. Так она думает – и это нам на руку.

– К чему ты ведешь? – спрашиваю, уже не ожидая ничего хорошего. Догадываюсь, что последует дальше.

– Есть у меня один почерковед – какой угодно почерк подделает. Расписку Галина один раз мне писала, ему этого хватит, чтобы целое письмо от ее имени накатать. Сделаем вид, что ее мать вместе с небольшими накоплениями оставила ей письмо. Ну бла-бла-бла, всякую ванильную чушь про «я очень тебя люблю, доченька» и напишем, чтобы слушалась друга семьи – меня, и подчинялась клану. Думаю, так она точно перестанет брыкаться и смирится.

Внутри меня смерзается океан. Покрывается глыбами льда до самого дна после этих слов. Даже не сразу отвечаю, смотрю на отца и не понимаю, когда он успел стать настолько циничным. Я и сам особо сострадательным человеком не был, но даже для меня такой вариант кажется чем-то за гранью.

– Это низко. Девчонка ведь будет думать, что это действительно письмо ее матери.

– Ничего. Зато станет покладистей. Мне будто других проблем не хватает, кроме того, чтобы нянькаться с этой девкой. Наше дело – получить долю от наследства и остаться у руля клана хотя бы на вторых ролях. До будущих выборов. А там ты заменишь меня – и тогда я точно буду спокоен.

– Мне это не по душе.

– Плевать. Ты сам знал, на что шел. Или пожалел ее?

– Знал. Но еще знаю, что Орлов действительно был нам обоим другом. И доверял нам – тебе и мне – как никому другому. А сейчас выходит, что мы действительно просто повыгоднее продаем его дочь.

– Что-то поздновато у тебя совесть проснулась, – усмехается отец.

– Хуже всего, что она окончательно заснула у тебя, – бросаю я, спускаясь с крыльца и направляясь к машине.

Все это слишком далеко зашло и слишком стало мне не по нутру. И впервые в жизни я не представлял, что делать, чтобы разрулить все дерьмо, в котором отчасти сам виноват.

*******

Милана

Бегу, не разбирая дороги. Слезы застилают глаза, а внутри все горит от злости. Твари! Решили продать меня подороже! А я все думала, зачем? Зачем я им нужна? Понадеялась на то, что и правда помочь хотят, дура… Сильный порыв ветра бьет в лицо, я сбавляю шаг, останавливаюсь и зажмуриваюсь, торопливо стирая соленые дорожки со щек. Как же больно! Я ведь почти поверила… Почти убедила себя, что на меня хоть кому-то не плевать. Не всем. Не ему…

Мрачная погода как нельзя лучше подходит под настроение. Ощущение, что меня просто вывернули наизнанку, а потом еще и безжалостно растоптали. Оглядываюсь по сторонам – где я оказалась? Кажется, какой-то парк. Без сил опускаюсь на ближайшую скамейку и прячу лицо в ладонях.

Удивительно, что до сих пор никто не притащил меня обратно силой… Пока что. Эта мысль заставляет встрепенуться. Меня еще не ищут! А это значит, что можно хотя бы попытаться сбежать!

В этот раз я умнее, чем вчера. Сумочки с собой у меня нет, зато есть карманы в платье, так удачно скрывающиеся в складках. И пусть одежды запасной нет, но с собой есть нормальная сумма денег! Срываюсь с места сразу же и прямо так – на каблуках, в платье, зареванная, – покупаю билет в свой город. Больше мне ехать некуда. Добираться до моего города всего час, а это значит, что скоро я буду уже далеко от проклятых Громовых, Волковых, всего этого дурацкого клана!

Многие дремлют всю дорогу, но лично у меня не получается расслабиться ни на секунду. Постоянно я выглядываю в окно и боюсь в каждой обгоняющей автобус машине узнать здоровенный внедорожник Алекса. Он, как цепной пес, охраняет меня с самого начала, так что искать будет либо он сам, либо его люди.

Несмотря на то, что дорога проходит в напряжении и я чувствую себя бесконечно уставшей, все равно решаю первым делом не поехать в нашу квартиру, а… да, решение приходит само собой. Хочу навестить родителей. Отдохну потом, плевать! Мне просто жизненно необходимо сейчас поехать к ним, просто посидеть на лавочке рядом, рассказать им все… Знаю, что не услышу совета или утешения, но все равно надеюсь увидеть хоть какой-то знак.

Дорога до кладбища занимает еще полчаса и у его ворот я стою уже когда солнце начинает клониться к закату. Охранник, увидев, что я топчусь у закрытых ворот, выглядывает из находящейся рядом сторожки и недружелюбно бросает:

– Девушка, уже поздно. Приходите завтра.

– Пожалуйста… мне очень нужно…

Слезы текут сами собой и мужчина неуверенно мнется на пороге. Окидывает меня хмурым взглядом и подозрительно уточняет:

– Ты точно не пришла тут всякой ерундистикой заниматься?

– О чем вы?

– Да ходят тут всякие… начитаются ереси и потом проводят тут всякие «черные мессы». Колдуют, короче. Идиоты. А мне их гоняй. Если ты за этим, то предупреждаю – замечу и сразу солью заряжу!

– Если бы за этим, – улыбаюсь вымученно.

Наверное, что-то в моем виде и безрадостном потухшем взгляде все же заставляет мужчину сжалиться.

– Ладно, иди. Погоди, – остановил он, забежал в сторожку и, выйдя, протянул мне фонарик, – на вот. Если засидишься, чтобы назад вернуться по темноте.

От доброты чужого человека к горлу подкатывает комок слез, и я торопливо бормочу, пока он открывает створку ворот:

– Спасибо! Спасибо большое…

Дорогу до могил родителей я знала наизусть. Когда погиб папа, почти каждый день ходила сюда вместе с мамой, пока силой не заставила ее сидеть дома. Просто видела, как сложно ей, а постоянно приходя сюда она только бередила незаживающую рану. Пыталась беречь свою мамочку как могла. А теперь вот сама к ней иду. Потому что больше некуда…

Как бы я хотела спросить у нее совет, найти защиты! Спрятаться в теплых надежных объятиях, как в детстве, притвориться спящей, чтобы папа отнес в кровать, а мама поцеловала на ночь.

– Ну привет, мам, пап… – прошептала я, опускаясь на скамейку напротив двух гранитных памятников и сдавленно зарыдала.

Попыталась поговорить, рассказать все, когда успокоилась, но слова застревали в горле. Просто молчала, разглядывая до боли знакомые черты лиц на фото, и безостановочно плакала.

Не знаю, сколько я просидела вот так. На улице стало зябко и вокруг сгустились сумерки, но до наступления темноты было еще далеко. Куда идти? Почти все знакомые были так или иначе связаны с кланом. Пойти к подруге мамы, тете Ире? Она, конечно, приютит, но вряд ли станет связываться с опасными людьми, которые придут за мной. А они придут, я знала точно. Не отстанут так просто из-за этих проклятых денег.

– Милана...

Слишком знакомый голос в спину – и я каменею. Стараюсь не показать, что вздрогнула, почувствовав его присутствие. В звенящей тишине даже шепот покажется слишком громким. Слишком… родным.

Бред.

– Ты замёрзла.

Стискиваю кулаки до боли. В голове проносится вереница вопросов – как он меня нашел? Почему так быстро? Что теперь сделает со мной за очередной побег?

– Поднимайся.

Упрямо мотаю головой. Скорее отвечаю своим мыслям, чем ему. Я не сдамся так просто.

Мысленно отсчитываю мгновения до того, как мой надзиратель нападет. Даже не сомневаюсь, что он сделает это. Схватит за шею, как он умеет, встряхнет, может быть даже даст пощечину. Снова покажет, кто здесь хозяин, а кто должен безропотно слушаться. Зажмуриваюсь что есть силы, а сама напряженно вслушиваюсь. Что будет дальше?

Когда на плечи неожиданно ложится теплая куртка, вздрагиваю всем телом. Это… слишком. Не так, он обычно никогда не реагирует вот так. Теряюсь, не понимая, как реагировать. К чему эта показная забота?

– Идем, – настойчиво повторяет Алекс. Не тащит за шкирку и не выкручивает руки, а просто ждет, что я встану и пойду следом.

– Я никуда не пойду! – выплевываю, обернувшись, – К черту вас всех – тебя, клан, всех! Я не собираюсь возвращаться!

В его взгляде нет злости или пренебрежения. Только спокойствие и железная уверенность. И это ставит меня в тупик. Неужели выбора нет?

– Придется, малышка. Отец ждёт, – качает головой сводный брат, а потом добавляет и в его голосе слышится одновременно обреченность и мой приговор: – Всё решено. Они ждут.

Он разворачивается и медленно направляется по дорожке к выходу, а в моей душе вспыхивает крохотный огонек надежды.

– Саша… – зову я, не замечая, как каменеют его плечи от этого обращения. Порывисто поднимаюсь с места и торопливо иду к нему.

– Саша, пожалуйста. Я отдам все деньги отца вам, всё, что он завещал мне в наследство, какие хотите документы подпишу. Только пожалуйста, оставьте меня в покое. Я буду просто жить своей жизнью, учиться, работать, никогда не попрошу о помощи. Вы вообще никто никогда меня не увидите. Пожалуйста, Саша…

Ищу его взгляд, но Алекс настойчиво смотрит куда–то мимо меня. И это как удар в солнечное сплетение – выбивает разом дух. Мне не нужен ответ, все понятно по его поведению. Они не отпустят меня. Я же часть клана, а значит, всегда должна быть под присмотром. Потому что Громовым и Волковым нужны не только деньги, но и былое влияние моего отца. Хоть Орлов и мертв, но не его авторитет. Его имя до сих пор не пустой звук, а я – его дочь. Продолжение семьи Орловых, родная кровь.

– Идем в машину, Милана, – ровно произносит сводный брат.

И я, опустив голову, подчиняюсь. Потому что понимаю, что ничего не могу сделать против клана. Даже сбежать не получится, ведь и здесь Алекс нашел меня. За считанные часы. От чувства безысходности сжимаю зубы. Не верю, что все закончится так: свадьбой с незнакомым и неприятным для меня мужчиной в угоду опекуну, которому на меня плевать. Не верю, не верю и не хочу верить!

Жаль, что реальности, похоже, на мои надежды абсолютно наплевать.