Текст книги "Сводные враги (СИ)"
Автор книги: Виктория Вестич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Глава 16
Как назло, сегодня был выходной день. А хотелось просто чем-нибудь занять себя, чтобы снова и снова не прокручивать в голове вчерашние события. За что я ни бралась, все валилось из рук. К завтраку я не спустилась, обедать тоже не стала – перекусила яблоком и бананом, а вот к ужину собиралась выйти. Не столько потому, что проголодалась (хотя и это тоже), сколько надо было поговорить с Алексом. Я так ждала своего совершеннолетия – и оно наступило! Пусть дяди Вовы пока нет, но со сводным братом я уже могу обговорить мой отъезд.
Вниз спускаюсь в домашних штанах и легком свитере, волосы забраны в обычный пучок, а на ногах – плюшевые тапочки. Алекс разговаривает с кем-то по телефону в холле, оборачивается, окидывает долгим взглядом с головы до ног, и наконец вопросительно вздергивает бровь. Показываю пальцем на свое запястье, что уже время ужина.
– Сейчас, – кивает он.
Не дожидаясь его, иду в столовую. Окидываю хмурым взглядом стол и занимаю привычное место. Вычурные приборы, расшитые салфетки, свечи, огромный букет роз пастельных тонов, даже вино – сегодняшний ужин точно обычным не назовешь.
– Я уже хотел к тебе подняться, – улыбается Алекс, входя следом за мной. Занимает место напротив и берет бутылку в руки, – Вина?
– Нет, спасибо. По какому поводу вообще все это? – уточняю с кислой улыбкой, обводя ладонью стол.
– Праздник. У тебя день рождения.
– Вот уж точно не стоило, – хмыкаю я, чуть облизываю кончики пальцев и тушу ближайшие ко мне огоньки свеч. На душе паршиво после того, что было вчера, и этот праздничный ужин выглядит, как насмешка.
– Я попросил поставить букет на стол, но, если хочешь, прислуга унесет его к тебе в комнату, – с энтузиазмом говорит сводный брат, разливая по бокалам обычный сок.
– Не надо. Не люблю розы.
– А что любишь?
– Пионы.
– Так цветы убрать? – холодно уточняет Алекс, отставляя кувшин.
Поднимаю на него глаза и виновато прикусываю губу. Он же старался и не виноват, что настроения праздновать у меня нет. Да и не лучшая идея начинать серьезный разговор с мелкой ссоры.
– Не нужно. Пусть будут. Красивые. Спасибо, – добавляю совсем тихо.
Алекс молчит, и я слежу за ним украдкой из-под ресниц, пытаясь понять, будет ли он злиться. Но мужчина как ни в чем не бывало интересуется:
– Как самочувствие?
– Нормально, – отвечаю сдержанно, пожимая плечом. Не хочется, чтобы сводный брат лез в душу.
– Можешь не переживать – Дэна ты больше не увидишь.
– Я и не переживаю.
– Он поспорил на тебя, – помолчав, признается Алекс, – что уложит в койку за пару недель. Сказал, на тачку спорили.
– Ясно, – хмыкаю невесело.
После этой новости становится вдвойне паршивей. Цветы, свидания, разговоры – все было ложью. Дэну просто хотелось показать крутость перед друзьями и машину получить. И хуже всего, что ради этого он лез в душу и готов был даже жизнь мне сломать… Даже если после всего случившегося у него хватило бы наглости увидеться снова, то уж точно получил бы от меня чем-нибудь тяжелым.
Но на всякий случай осторожно интересуюсь:
– Ты его что, таки закопал?
– Почти. Дэн у нас теперь, так скажем, в ссылке. В ближайшие года три будет отвечать за бизнес за полярным кругом. Мозги точно на место встанут.
– И кто его отправил, ты?
– Я.
– Так значит, в клане ты большая шишка? – из-за плохого настроения едкий тон сдержать не получается.
Алекс хмыкает и склоняет голову набок:
– Я правая рука Владимира Громова, а он, как ты знаешь, глава всего клана.
– У папочки на подхвате? – не упускаю возможности уколоть я.
– Смотрю, ты быстро восстановилась, раз начала язвить, – сузив глаза, замечает с ленцой сводный брат.
Мило улыбаюсь и задаю самый главный вопрос:
– Так значит ты в курсе, что случилось с моим отцом?
Алекс поднимает на меня взгляд от тарелки, замирая с вилкой у рта. Его замешательство длится лишь пару секунд, но мне этого хватает, чтобы понять, что такого вопроса он не ожидал. Считал, что эта тема раз и навсегда закрыта? Но раз такая реакция, значит, с гибелью папы точно не все чисто.
– В курсе. Да и все в курсе – он погиб в аварии, – как ни в чем не бывало пожимает плечами Алекс. – Просто трагическое совпадение: не справился с управлением, когда ехал по ночной дороге.
– Да? И совпадение, что именно в этот момент папа хотел выйти из клана?
– Откуда тебе знать?
– Дэн сказал.
Сводный брат помолчал недолго, отложил вилку и побарабанил пальцами по столу:
– Хотеть и сделать – разные вещи.
– О чем ты?
– О том, что это невозможно. Он мог хотеть сколько угодно, но это никого не волнует. Из клана не выходят.
– Значит, поэтому и произошла авария? Потому что из клана не выходят живым? – выделяю интонацией последнее слово.
Наши взгляды скрещиваются и в столовой повисает напряженное молчание.
– Удивительно, что именно ваша семья стала во главе после смерти папы, – продолжаю давить я.
Алекс мгновенно серьезнеет:
– Не бросайся такими обвинениями, Милана. Наша семья всегда была с Орловыми за одно, а мой отец был не просто доверенным человеком Дмитрия Орлова – его другом. Не выдумывай версии. Поверь, мы проводили собственное расследование и все именно так, как ты знаешь: он не справился с управлением, когда вел машину. Авария и его желание покинуть клан никак не связаны.
– Правда? И моя мама погибла в аварии. Сразу после того, как попыталась воспользоваться наследством, записанным на мое имя. Это тоже совпадение? – повышаю голос, сжимая под столом кулаки.
– Милана, – с нажимом произносит Алекс. – Из клана не выходят, но это не значит, что за это желание убивают. Кем ты нас считаешь? Клан – это одна большая семья, здесь каждый стоит друг за друга, а не вырезает исподтишка.
Скрещиваю руки на груди и недоверчиво покачиваю головой. Звучит как-то слишком по-сектантски.
– Ты сам-то в этот бред веришь?
– Да. И тебе придется поверить. Ты часть клана.
– Мне надоели эти дурацкие разговоры про клан! – не выдержав, вспылила в ответ, – Все вокруг говорят про чертов клан, как будто это что-то святое и важное, все тут друг другу дороги и желают только добра! А в итоге мои родители мертвы, а вы держите меня здесь насильно, контролируя и не давая шагу ступить!
– Мы лишь оберегаем тебя, как семья. Твои мама и папа…
– Не смей про них говорить! Я не знаю, как доказать, но просто нутром чую, что они не просто так погибли! – выпаливаю в сердцах.
– Это не так, – Алекс старается говорить спокойно, но от его тона разговора, как с несмышленым ребенком, я только завожусь сильнее.
– Ну конечно! Вот только знаешь, что? Я дочь своих родителей, и как они не хочу иметь ничего общего с вашим чертовым кланом!!
Сводный братец криво ухмыляется:
– Прости, детка, это уже не тебе решать.
– Да? А кому тогда? Тебе?
– По документам ты моя сводная сестра. Так что да, мне. И моему отцу, который является твоим опекуном.
– Мне уже восемнадцать! Сегодня исполнилось, если ты вдруг забыл. Так что все свои документы можешь засунуть сам знаешь куда!
– О-о, детка. Ты, кажется, не поняла, куда попала, да? – тянет Алекс и от его улыбки противно сводит желудок – она не сулит ничего хорошего.
– О чем ты?
– О нашей дружной большой «семье». О клане. О том, что из него невозможно выйти. А ты, кажется, думала, что после дня рождения сможешь сбежать? Поэтому и не выбирала институт, в который хочешь переводится? Рассчитывала, что вернешься в родной город? – насмешливо уточняет он.
– Мы с мамой жили все это время одни, без вашего дурацкого клана. Проживу одна и сейчас, – отрезаю я, проигнорировав неприятные вопросы.
– Ей всего лишь позволили воспитывать тебя, в знак уважения к твоему отцу разрешив жить отдельно. Но это не значит, что ваша семья не оставалась под присмотром все это время. Ты была маленькая. Сейчас все изменилось.
– Что именно изменилось? – требую я ответа, но сводный брат только нехорошо усмехается.
– Скоро узнаешь. Но об отъезде можешь даже не заикаться, тебе никто не позволит. Ты останешься в клане, хочешь того или...
– Нет! – перебиваю я, не давая договорить.
– Прости, но ты тут ничего не решаешь, – жестко отрезает Алекс, как ни в чем не бывало возвращаясь к ужину.
– Я не ваша собственность, понятно?! Я сама могу своей жизнью распоряжаться и ни ты, ни твой папаша меня не остановят!
Алекс не спорил. Просто смотрел с прищуром и, кажется, едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. Я готова была все здесь разнести от переполняющей злости, а он преспокойно объедался, пытаясь не улыбаться при этом! Бесчувственный холодный чурбан! Захотелось вцепиться в его глотку, как он когда-то мне при встрече, а лучше ударить чем-нибудь тяжелым. Швырнуть в него подсвечником или тяжеленной вазой с цветами, лишь бы стереть эту самодовольную ухмылку с его лица.
– Я обращусь в полицию, – говорю серьезно, – Ты сам сказал, что мой отец был не последним человеком, у него наверняка остались какие-то связи.
– Остались. У клана, а не у твоего отца.
Замолкаю, обескураженно глядя на Алекса. Не могу поверить, что все, о чем он сказал, правда. Мои планы и мечты рассыпались, как карточный домик, из-за чужой прихоти. Но главное, что никто толком не объясняет, что это за клан, и зачем я нужна всем этим людям. И, кажется, не собираются объяснять – просто ставят перед фактом: будет вот так, точка.
– Ты хочешь сказать, что я буду жить в этом доме постоянно? И никто мне не поможет?
– Да. Пока здесь, а после… посмотрим.
– В вашем дурацком клане женщина что, просто декорация? – шиплю возмущенно.
– Видишь ли, в клане достаточно консервативные взгляды. Женщина занимается домом, семьей…
– Ублажает мужа, ага, я помню, – с сарказмом перебиваю я, припоминая наш разговор за первым ужином в этом доме.
– Да. Занимается тем, для чего и предназначена. Скажи спасибо, что тебе позволяют обучаться в университете.
– Знаешь, что? Мне не нужна такая жизнь! – я резко поднимаюсь из-за стола, – И я все сделаю, чтобы вообще с вашим дурацким кланом не иметь ничего общего!
В этот момент на несколько секунд выдержка Алекса летит к черту.
– Я не понимаю, тебе что, плохо живется? Сыта, одета, обута, деньги можешь тратить, не считая. Да многие бы все отдали за такую беззаботную жизнь, как у тебя! Ты хочешь вылететь отсюда к чертовой матери? Лишиться наследства, жить на то, что ты в магазине зарабатываешь? Да ты тогда даже доучиться не сможешь!
– Наследство уже мое! И было моим с момента смерти отца. То, что им не пользовалась мама, ничего не значит. Но я могу с восемнадцати – с сегодняшнего дня – распоряжаться им так, как захочу!
– С одной только поправкой, – откинувшись на спинку стула, уточняет Алекс, скрещивая руки на груди.
Смотрю на него вопросительно.
– Не ты, а твой муж. Так, как захочет. А пока его нет, наследством распоряжается другой мужчина, представляющий твои интересы. Погоди-ка, кто же это? – он показно хмурится, потирая подбородок.
– Ты… вы… – догадка настолько неожиданная, что я отступаю на шаг, – так это вам нужны были мои деньги! В день нашей встречи ты сказал, что я хочу подмазаться к вам, чтобы тратить деньги твоего отца, а на самом деле вот зачем вы меня привезли к себе! Поэтому дядя Вова оформил опеку…
– Не совсем так, но частично ты права. Только снова поправка: это все только чтобы сберечь тебя. Поверь, настоящих охотников за деньгами и бизнесом, что оставил тебе отец, гораздо больше. И они по-настоящему опасны. Для твоей жизни опасны, Милана, – с нажимом повторяет он, – поэтому я приставляю к тебе всю эту охрану, запрещаю выходить из дома. Только с Громовыми безопасно – ни я, ни мой отец не причиним тебе вреда.
Не верю ни единому слову, что говорит сводный брат. Его глаза кристально честные, ни нотки фальши в голосе, но после вчерашнего я прекрасно поняла, как натурально могут играть в нормальных людей все эти клановые мерзавцы. Дэн просто хотел повыпендриваться перед друзьями и показать, какой он крутой, а в итоге… А Громовы, оказывается, привезли меня сюда, чтобы запустить ручонки в деньги, которые заработал отец, а не хотели помочь…
Развернувшись, вылетаю пулей из столовой и бегу наверх. Запираю за собой дверь своей комнаты и, зажав рот ладонью, прижимаюсь к ней спиной и сползаю вниз. С самого начала дядя Вова отыгрывал доброго понимающего дядюшку, когда пришел ко мне на помощь. А на самом деле он был не другом, а врагом. Врагом, выжидающим благоприятного момента. И он настал после смерти мамы, ведь защищать меня больше было некому. Я вообще не думала тогда ни о каких деньгах, дни напролет оплакивая маму, а они просто воспользовались моментом… Даже Алекс, который вчера показался мне тем, кому можно верить...
Слезы сами собой потекли по щекам, но всхлип от страшной догадки застрял в горле. То, что мама погибла в аварии, было действительно только на руку этому чертовому клану, на руку Громовым! У них уже был план, и он сработал идеально – они берут меня под опеку, в свой дом, под круглосуточный присмотр. И это сейчас они разговаривают по-хорошему, как с глупой девчонкой. Но что будет, если я стану упираться? Тоже подстроят несчастный случай?
Телефон вибрирует в кармане и, торопливо стерев слезы, я вытаскиваю его и замираю, глядя на экран.
«Хочешь узнать правду о том, почему погибли твои родители?»
Перечитываю сообщение снова и снова, не веря своим глазами. Решаюсь ответить только через пару минут. Облизываю пересохшие губы и торопливо набираю ответ непослушными пальцами:
«Кто ты?»
Новое сообщение приходит почти сразу:
«Это не была случайность. Их смерть подстроили. И кое-кому она оказалась очень выгодна. Догадываешься, кому?»
Вдыхаю воздух мелкими глотками, но это не помогает унять бешено колотящееся в груди сердце.
«Проголосуешь против Громовых – узнаешь всю правду».
Это что, Дэн решил напоследок так жестоко подшутить? Быстро набираю номер, но он оказывается недоступен. Меня трясет мелкой дрожью, но снова и снова я пытаюсь дозвониться до этого проклятого абонента. Успокоиться выходит только через пару часов.
Отрешенно смотрю в стену, размышляя о том, что как все изменилось за короткое время. Значит, все, о чем я только догадывалась – правда, мои родители действительно были убиты. Но хуже всего, что прямо сейчас я находилась в доме их вероятных убийц. Еще вчера Алекс Громов спас меня, а сегодня стал для меня врагом номер один вместе со своим отцом. Мелкая девчонка и опасный мужчина, от взгляда которого в дрожь бросает – что я могу сделать против него? Ничего.
Пусть так и думает. Потому что я – дочь Дмитрия Орлова, а Орловы никогда не сдаются.
– Маленькая, но гордая птичка, – вспоминаю я слова Алекса и усмехаюсь.
Рано или поздно, но Громовым придется ответить. И я все для этого сделаю.
Глава 17
Утром под дверью обнаружилась новая коробка с цветами, но на этот раз уже с пионами. Рядом с ней еще футлярчик с каким-то украшением, но я его даже открывать не стала. Вначале хотелось вышвырнуть подальше оба подарка, но цветы стало жалко. Так что обтянутая черным бархатом коробочка перекочевала на столик под одной из картин, а вот цветы я занесла в комнату. В конце концов, они-то ни в чем не виноваты.
Дядя Вова возвращался как раз сегодня, так что уже с утра я начала готовиться к встрече со своим заботливым опекуном. Нет, ловушки по дому не расставляла, как Кевин в ожидании воров, хотя очень хотелось. Просто стояла перед зеркалом, пытаясь собраться с духом.
– Только не расплакаться, только не расплакаться, только не расплакаться, – повторяю, как мантру, глядя себе в глаза. От одной мысли о том, что дядя Вова причастен к гибели родителей, становится тошно. Сразу вспоминаю, через что пришлось пройти, всю ту боль, когда я потеряла сначала папу, а после и маму, и на глазах закипают злые слезы. Нельзя показывать этого никому.
Я не могла просто так сбежать. Не потому, что окажусь на улице почти без средств и не потому, что лишусь наследства, как пугал Алекс. Нет. Я должна докопаться до правды, до того, что случилось с мамой и папой на самом деле. И еще должна отомстить Громовым. Потому что точно знаю – они в этом замешаны. Не зря все–таки именно дядя Вова стал главой клана… И то сообщение только подтвердило мои мысли.
Думаю, что к тому моменту, когда я разузнаю все, уже скоплю достаточно денег и смогу исчезнуть. Не знаю, как, но надо постараться найти какие-то доказательства. Громовы и весь этот чертов клан – все они должны ответить за то, что от Орловых осталась только я одна. Рассеянным взглядом скольжу по экрану смартфона, в который раз перечитывая странную переписку.
В дверь стучат и я вздрагиваю от неожиданности. Торопливо блокирую телефон и прячу его в кармане джинсов.
– Да-да, входите.
– Милана Дмитриевна, там приехал Владимир Алексеевич. Просит спуститься, – через дверь говорит служанка.
– Да, спасибо, я уже иду.
Ловлю свой взгляд в зеркале и выдыхаю. Ну вот и все, Миланка, игра началась. Детство давно кончилось – ни родных, ни тех, кому можно доверять, у меня нет. И теперь нужно не навлекать на себя подозрений, хотя бы пока что. А еще стоит упросить дядю Вову познакомить меня поближе с людьми, которые состоят в клане. Наверняка там найдется тот, кто терпеть не может Громовых и имеет на них зуб.
Спускаюсь вниз и тут же попадаю в медвежьи объятия дяди Вовы.
– Милана! Рад тебя видеть! – он отстраняется и оглядывает меня с головы до ног, – Прости, прости, не успел к твоему дню рождения, хотя очень старался. Но с меня подарок!
Он достает из кармана очередной темный футляр с каким-то украшением и я усиленно улыбаюсь. Похоже, в клане это просто универсальный подарок: и на праздники, и чтобы рот заткнуть женщинам, если они вдруг обижены или начинают возмущаться.
– Спасибо, – благодарю сдержанно.
– Не откроешь?
– Потом, – лучезарно улыбаюсь я.
– Ну ладно, – дядя Вова потирает висок, усаживается на диван и хлопает ладонью рядом с собой, приглашая присесть, – на самом деле я хотел с тобой поговорить. Это очень важно.
– Конечно, дядь Вов.
– Милана, ты уже совершеннолетняя. Знаешь, что тебя ожидает, как важную часть клана?
Отрицательно качаю головой и присаживаюсь рядом. На самом деле я догадываюсь, о чем пойдет речь. В том сообщении меня просили проголосовать против Громовых, и я почти на сто процентов уверена, что разговор будет именно об этом.
– Видишь ли, Орловы – очень важная семья в клане, а ты родная дочь Дмитрия. Голосования мы не проводили с момента его смерти и сейчас как раз настало время выбрать нового главу. Или оставить старого, – со значением произносит он, выразительно глядя на меня, – я очень рассчитываю на то, что ты поддержишь нашу семью на выборах клана.
Я вежливо улыбаюсь в ответ и склоняю голову.
– Конечно. Вы единственный, кто помог мне в трудную минуту. Да и для моих родителей вы всегда были добрым другом, – не удерживаюсь и в конце срываюсь на саркастичный тон.
То ли дядя Вова не замечает, то ли ему просто все равно, но он кивает и говорит:
– Тогда будь готова. Завтра вечером пройдет голосование. Алекс уже заказал для тебя платье, пригласил парикмахера и кто там еще нужен.
– Зачем?
Уже не удивляюсь, что даже платье за меня выбирают. Сводный братец четко дал понять, что женщины в клане ничего не решают. Но грустно было думать, что все настолько плохо и даже выбор наряда больше доверяют мужчине, а не женщине.
– Это очень важное мероприятие. Там ты познакомишься… – он осекся и улыбнулся во все тридцать два, сглаживая паузу, – со всеми важными людьми, что состоят в клане. Поверь, ты очень удивишься, узнав, кто в него входит.
Он явно намекает на каких-то известных людей, но мне все равно, кто входит в этот чертов клан, который больше на секту похож.
– Я сама могу справиться. У меня есть праздничные наряды, прическу я тоже смогу соорудить. Пожалуйста, я вас не разочарую, – прошу его.
Дядя Вова скорее ожидал восторгов, чем то, что я буду спорить из-за платья. Он неодобрительно хмурится, открывает рот, чтобы ответить, но я уже знаю, каким будет ответ.
– Все же, моя девочка, тебе стоит послушаться. Это важный вечер, светский вечер, вряд ли ты бывала на таких приемах, – говорит он настойчиво.
– Хорошо, – легко соглашаюсь я, – Тогда я пойду?
Дядя Вова окидывает меня обескураженным взглядом, будто не веря, что я так просто сдалась, и уточняет:
– Ты не обижаешься?
– Нет, с чего же. Вы ведь сами сказали, что это очень важный вечер, – пожимаю я плечами.
– Ну… ладно, – кивает он.
Мы обмениваемся вежливыми улыбками и я ухожу наверх. Вот только иду не к себе в комнату, а напрямую к Алексу в кабинет. Знаю, что он дома, хоть и не спустился почему-то встретить дядю Вову. Посмотрим, что скажет он.
– Привет, – растягиваю губы в милой улыбке, широко распахивая дверь.
– Стучать нужно, – недовольно бурчит сводный брат, не обращая на меня никакого внимания.
– Обязательно, – равнодушно киваю, подходя к его столу, и сразу перехожу к делу, – Я хочу собраться на праздник сама.
Алекс отрывается от экрана ноутбука, изучает меня несколько секунд так, будто увидел перед собой мелкую надоедливую букашку, и возводит глаза к потолку:
– Милана, у меня нет времени обсуждать твои дурацкие капризы. Через пять минут у меня прямые переговоры с Англией, так что будь добра, когда будешь уходить – плотно прикрой за собой дверь.
– Важные переговоры?
– Важные. На несколько миллионов долларов.
– И что, если твой ноутбук внезапно сломается, это будет сильно плохо, да? – интересуюсь невинным тоном, подхватывая стоящий на столе стакан с водой, и делаю вид, что любуюсь тем, как жидкость блестит на свету. Прямо над драгоценным ноутбуком.
– Милана, – угрожающе тянет Алекс и делает попытку отодвинуть ноутбук ближе к себе.
– Нет-нет, не так быстро, – цокаю языком, – стакан слишком скользкий…
Чуть ослабляю хватку и стакан скользит вниз. Алекс перехватывает мое запястье, за секунду до падения выдирает его из руки и отшвыривает в сторону. В бешенстве сводный брат поднимается с кресла и стремительно приближается ко мне, а я так же стремительно отступаю. Только взгляда от пылающих гневом глаз не свожу и руку не пытаюсь выдернуть.
– Ты что творишь?! – рычит он.
Натыкаюсь лопатками на стену и чувствую, как он вдавливает меня телом в нее. Больно сжимает подбородок пальцами и склоняется ниже. Непозволительно близко.
Слишком близко.
– Я только хочу, чтобы в этом доме к моему мнению прислушивались, – даже не дрогнув, заявляю я, смело глядя в глаза Алекса. – Я не декорация, сидеть и молчать не стану.
– Это просто тряпки!
– Всего лишь тряпки. Всего лишь запереть дома. Всего лишь запретить самостоятельно распоряжаться жизнью. Я тебе не марионетка. Еще не хватало, чтобы помимо всего ты решал, что мне надевать! Это унизительно!
– Я просто выбрал платье на один вечер, не раздувай из мухи слона.
– Все равно. Я сама хочу выбрать его.
Алекс молчит, а после вздергивает бровь:
– С чего вдруг мне соглашаться? Как видишь, стакан отобрал, а больше у тебя аргументов нет.
– Я скажу дяде Вове, что сбежала гулять. Думаю, об этом ты ему не говорил, – пожимаю беззаботно плечами и довольно улыбаюсь, когда Алекс опасно сужает глаза, – это ведь косяк, так что, думаю, ты все замял, чтобы дядя Вова не узнал о нем.
Он молча неторопливо осматривает мое лицо, останавливает взгляд почему-то на губах, а после отступает, и насмешливо улыбается, разводя руками:
– Говори.
– Что? – меня берет оторопь.
– Говори отцу все, что пожелаешь. Мне все равно, – ухмыляется он.
– И скажу! – выпаливаю я, решительно направляясь к двери.
Понимаю, что по короткой заминке Алекс понял, что я блефую, но не могу остановиться.
– Скажу еще, – разворачиваюсь я, решая добить до конца, – что на этой прогулке Дэн меня чуть… чуть…
Слова застревают в горле и я растерянно моргаю. Не могу сказать это вслух – слишком страшно. В глазах снова щиплет от подкатывающих слез и я торопливо отвожу взгляд, чтобы Алекс не заметил ничего. Сникаю и разворачиваюсь, чтобы уйти. Ничего я не скажу дяде Вове. Просто не смогу…
– Милана, – окликает Алекс, а когда я оглядываюсь, мягко продолжает, – Можешь выбрать любое платье, какое захочешь. Скажем отцу, что это мой выбор.
Киваю рассеянно и выхожу из кабинета. Я вроде бы победила, пусть и в таком маленьком деле, но почему-то не чувствую радости. А еще не могу понять, из-за чего у Алекса был такой жутко виноватый взгляд?
