Текст книги "Осколки мира (СИ)"

Автор книги: Виктория Щабельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Не знаю точно, сколько я отсутствовала, но вернулась в хижину уже на рассвете. Еще на подходе к дому почувствовала – что-то случилось. Бегом, преодолев оставшееся расстояние, я вбежала во двор. То, что я увидела, заставило мое сердце сжаться. На месте дома были руины, поляна истоптана сотнями следов, а под старым деревом лежал Лохматый. Опустившись рядом с ним на колени, я поняла, что он мертв. Я провела рукой по его голове, хвосту, слезы капали ему на шерсть. Я чувствовала, что это не последняя смерть, которую сегодня увижу. Поднявшись с колен, кинулась к руинам дома. Я не видела этого, и пока еще могла надеяться на чудо. Дед Корней жив, он не мог умереть. Не он, не сейчас. Слишком жестоко и несправедливо.

Меня окликнул чей-то голос. Повернула голову и увидела высокого худощавого парнишку лет пятнадцати.

– Ты Анна, внучка деда Корнея?

– Да, где он?

– Его забрали. Пришли ночью и увели, как и остальных.

– Куда увели?

– В Храм. Божеству нужны жертвы. Я остался, чтобы предупредить. Он рассказывал мне о тебе, и хотел, чтобы ты не волновалась. Он просил передать, что ничего уже не исправить, такова судьба.

– Судьба??? Да я этого слова больше слышать не хочу. Веди меня в Храм.

– Нельзя, пойми, тебя не пустят. А если попытаешься помочь деду, то тебя схватят инквизиторы.

– Я сказала – веди в Храм, пора заканчивать эту комедию. Я не позволю деду умереть.

– Ты не сможешь. Их там сотни. Они охраняют Храм, как дворец Императора. А ты одна против всех. Ты ничего не сможешь сделать.

– Одна – нет. Мне действительно нужна помощь. А сейчас ты пойдешь домой и забудешь, что видел меня. Ты понял?

– Нет, я с тобой. Ты ведь попытаешься его спасти.

– Да, а тебе то что?

– Они забрали мою сестру. И я пойду с тобой.

Я внимательно посмотрела на парнишку. Совсем ребенок, жаль, если с ним что-то случится. Но каждый имеет право жить и умереть, как хочет сам.

– Это твой выбор. Пойдем вместе. Но сначала, зайдем в одно место, надеюсь, время еще есть.

– Жертву приносят на закате, у нас еще есть время.

Какой-то частью сознания, я знала, что это бред, обычный кошмар. Но у меня не было выхода. Я вернулась к озеру в надежде, что самый большой кошмар моей жизни – реален.

Солнце едва взошло, когда мы подошли к берегу. Я отослала мальчика вперед, а сама спустилась к воде. Если это бред, тогда все кончено, и нам ничто не поможет.

– Я ждала тебя – раздался голос.

– И я пришла.

Вода забурлила, со дна поднялось нечто. Она стала напротив меня и протянула руку. Я вошла в воду, и наши руки встретились. Между нами пробежали искры, а потом нас охватило пламя. Было больно, и горячо, и мне показалось, что я умираю, снова.

IV

 
Вглядись в Безумца – иногда
Он чуть ли не пророк —
А слишком Умных глас толпы
Безумцами нарек.
Нормальными считают тех,
Кто ладит с Большинством —
Бунтарь же – под замком сидит
И на Цепи притом.
 

С каждым шагом, приближаясь к Храму, во мне росла тревога. Я не чувствовала каких-либо изменений в себе, и с трудом представляла как справлюсь с вооруженными фанатиками. Но я не могла оставить деда умирать, если есть хотя бы малейший шанс на спасение. Дэн, так звали парнишку, где-то раздобыл лошадей. Я не стала уточнять где. Видимо наведался в родную деревню, и позаимствовал у отбывших на церемонию хозяев. Мы продвигались быстро, насколько могли, и поспели к Храму за пару часов до заката. Теперь оставалось только ждать, когда жертв проведут внутрь и начнется церемония прощания. Раньше предпринимать что-либо не имело смысла. По словам Дэна, до этого момента пленников охраняли с особой тщательностью, видимо боялись, что жертв могут освободить.

– И что, были попытки? – поинтересовалась я у Дэна.

– Нет – мрачно ответил он. – Никогда и никто не решался нарушить волю Божества.

– Поправь меня, если я ошибаюсь: эти люди стояли здесь и наблюдали, как их близких приносят в жертву?

Ответа я не услышала, да мне он был и не нужен. Все и так понятно. Точнее, понятно далеко не все. Как здоровые, физически сильные люди ни разу даже не попытались спасти близких. И как намеченная жертва могла без возражений позволить убить себя, повинуясь воле мифического Божества. Что это? Общий фанатизм? Промывка мозгов? Покорность судьбе? Как бы то ни было, рассчитывать мне придется только на себя.

Я знала, что не могу допустить смерти деда Корнея. Только не его. В памяти всплыло его лицо с густыми бровями и не по-старчески ясными голубыми глазами. Его улыбка, собирающая морщинки вокруг глаз. Добрый, благородный человек. Он не заслужил подобной участи. Еще там, в хижине я поняла, почему присутствие в моей жизни деда вызывало чувство покоя и защищенности. Сходство было очевидным. Так бы мог выглядеть мой отец, проживи он еще двадцать лет.

На закате у Храма собралась толпа людей. Начиналась церемония прощания. Вокруг рассредоточилась вооруженная охрана самого первосвященника. Все в черных плащах, вооруженные легкими мечами.

– А кто совершает обряд в дальних областях империи?

– Жертву приносят в столице Квазара, в главном Храме. Первосвященник лично отбирает достойных. Никто не знает, как это происходит. Просто однажды в дом врываются его слуги и уводят избранного. Родственники могут увидеть его лишь здесь, на церемонии. В последний раз.

Пленники стояли на поляне, закутанные в белые плащи с капюшонами. Никто не шевелился и не издавал ни звука. Как будто весь мир замер в ожидании.

В это время из Храма вышла фигура в мантии, наподобие той, что я заняла у знакомого инквизитора. Все замерли, и раздался скрипучий голос одного из служителей. Не прислушиваясь к словам, я старалась не упустить удобный момент. И он наступил. Служитель отступил назад, передавая слово Первосвященнику. Он завел речь о чести выпавшей на долю избранных, о великой жертве во благо империи и так далее. На десятой минуте я не выдержала и решила действовать.

Со всей осторожностью, на которую была способна, я подкралась к ближайшему от меня стражу. Зажав в руке камень, я замахнулась. Он упал бесшумно. Быстро перевернув его на спину, я сняла с него плащ, а с пояса кинжал. Прощупав на шее пульс, и убедившись, что он дышит, я велела Дэну затаиться в кустах и не вылазить, пока не скажу.

«Святой отец» все еще ораторствовал, когда я стала у него за спиной и приставила кинжал к шее. Он сразу же дернулся и заткнулся.

– А теперь прикажите вашему служке освободить пленников, и побыстрее, – тихо прошипела я ему в ухо.

– Еретик!!! Как ты смеешь угрожать Служителю Божества.

– Еще как смею. А если тебе захочется отдать приказ своим псам меня убить, так не стесняйся. Я все равно успею перерезать тебе горло, – и надавила сильнее.

Он замер. Я окинула взглядом поляну и почувствовала, как напряглись стражники, заволновалась толпа. Я сделала шаг вбок, чтобы держать врагов в поле зрения.

– Ну же, решайте Служитель Божества, что для вас важнее: собственная шкура или дурацкий обряд.

И он решился. Отдав распоряжение служке, он сделал попытку повернуться ко мне:

– На что ты надеешься? Тебе не спастись. Жертвы обречены, а если ты меня отпустишь, то можешь катиться на все четыре стороны. И я обещаю, – при этом его глаза зловеще блеснули, – я обещаю, что тебя не будут преследовать. Церемония состоится сейчас. Такова воля Божества.

– А это мы еще посмотрим, – и закричала:

– Люди, опомнитесь. Что вы творите? Неужели вы позволите мерзким фанатикам убить тех, кто вам дорог. Ради чего вы позволяете им управлять собой. Что хорошего они вам сделали? Пытали на дыбе? Вешали, сжигали? За что вы позволяете им так обращаться с вами? Ведь среди жертв ваши родители, дети, друзья. Вы будете спокойно смотреть, как их убивают? Ваша жизнь от этого станет лучше? Что вы теряете?

В толпе послышались крики, сначала неуверенные, а потом довольно слаженные:

– Ведьма! Еретичка!!! Сжечь ведьму!!! Из-за нее мы будем прокляты.

Признаться, я ожидала чего-то другого. Окинув взглядом толпу, я увидела лишь злые лица и горящие ненавистью глаза. Не было ни понимания, ни сострадания к близким.

Я нашла взглядом Дэна и кивнула в сторону пленников. Он понял, и подошел к ним, помогая развязать веревки на руках.

– Ну же, уходите, спасайтесь, мир большой. И в нем живут не только чудовища.

Пленники стояли, не делая попыток уйти. Их было больше двух дюжин. Это было странное зрелище: взрослые люди переминались в нерешительности, боясь спасать собственную жизнь. Господи, как такое могло произойти?

Вдруг люди зашевелились, пропуская кого-то вперед. Выйдя, человек откинул капюшон, и я увидела доброе, простое лицо деда Корнея:

– Спасибо внучка, что пришла. Я не думал, что свидимся еще. Но тебе грозит беда, беги, спасайся, и мальца с собой возьми, а я их задержу.

– Нет, дедушка, я пришла вас спасти. Мы уйдем вместе.

Дэн, тем временем вывел из толпы молоденькую девушку и попытался увести подальше от поляны. Я схватила деда Корнея за руку и, подтолкнув к Дэну, придерживая второй рукой, кинжал у горла Первосвященника начала пятиться к лесу. И тут получила сильнейший удар сзади по голове. Отвлекшись, мы не увидели, как очнулся оглушенный страж и поторопился вернуть мне должок. Я не потеряла сознание, только на миг потемнело в глазах, но этого хватило, чтобы заложник вырвался из моих рук, и с криком «Убить их всех!» побежал к Храму.

Я подхватила деда Корнея с одной стороны, Дэн с другой и мы тут же сорвавшись с места, рванули к лесу. Нам не хватило каких-то метров. Первый камень попал мне в ногу, и я споткнулась, потом зашатался Дэн, и вскрикнула его сестра. Через мгновения в нас летел град камней (к сожалению, у храма их было много). Наверное, нам повезло, что стражи не были вооружены арбалетами. Скорее всего, их еще не изобрели. Я обернулась на долю секунды и увидела, что нас преследуют стражники и…родственники жертв, потенциальные жертвы все так же смиренно стояли возле Храма. Что ж, каждый сам выбирает свою судьбу.

Побитые и уставшие мы добежали к поджидавшим лошадям. И в тот момент, когда я почти поверила в нашу удачу дед Корней, вскрикнув, упал. Я наклонилась к нему. Дэн с сестрой, вооружившись камнями, начали, кидается ими в приближающуюся стражу.

Дед лежал на спине, из раны на голове сочилась кровь. Я, оторвав полу плаща, приложила тряпку к ране. Повернув лицо ко мне, дед мягко улыбнулся:

– Спасибо внученька, спасибо. Но тут уж ничего не поделаешь. Береги себя. Там, возле хижины тайник… найдешь все, что тебе нужно. Прости, старика, будь счастлива…

Он сделал последний вдох и замер навсегда. Я взяла его за руку, провела ладонью по седым волосам и закрыла глаза, которым не суждено было больше увидеть этот мир. Несколько мгновений я сидела как в ступоре. Потом, до меня начали доноситься звуки борьбы. Я подняла взгляд и увидела, что мы практически полностью окружены. Дэн отбивался от стражи моим кинжалом. Его сестра отступала, зажав в каждой руке по камню.

Мои глаза заволокло туманом, сердце захлестнула ярость. Эти мрази убили единственного человека, которого я любила в это мире. Так жестоко, бесчеловечно обрекли старика на гибель. Они заслужили смерти, все. Я встала с колен и откинула капюшон с лица. Они искали демона Квазара, и они его нашли. Выступив вперед, я закрыла глаза, позволив ярости полностью завладеть мною. И почувствовала, как по моим жилам течет огонь, огонь, стремящийся вырваться наружу. Я больше не сдерживала его. И в тот же миг ощутила пламя, охватывающее мою кожу.

Едва успев крикнуть Дэну «Пригнись!» я отпустила огонь на свободу. Пламя, почувствовав волю, вырвалось из меня, словно живое. Оно сметало все на своем пути. Никому было не спастись от огненного смерча. Стражники не успели даже испугаться, как в мгновение ока превратились в горящие факелы. А я, переступая через невольные преграды, пошла дальше, к Храму. Они хотели жертв, они их получат. Я шла медленно, не торопясь. Мой огненный посланник сметал все на своем пути, расчищая мне дорогу. Через несколько минут я вышла из горящего леса на поляну. Люди метались в панике, ища путь к спасению, но его не было. Огонь находил каждого, превращая его в пепел. Чувствовала ли я что-либо человеческое? Нет. Да и мало в тот момент во мне было от человека. Нет сожаления. Нет жалости. Нет боли. Только чистая ярость, так хорошо знакомая мне из прошлой жизни. Но теперь ярость имела конкретную цель. У меня был враг, и я его уничтожу. Наконец то!

Первосвященник успел подняться по ступеням и открыть тяжелую дверь. Возле него оставалось всего двое стражей, которых я взмахом руки отшвырнула в сторону. «Святой отец» взвизгнул и попытался скрыться за дверью. Но это его не спасло. Тяжелые створки двери сорвало с петель, огненный смерч ворвался в Храм, круша все на своем пути. Я вошла внутрь и поймала взглядом свою жертву, пытающуюся скрыться за алтарем. Окинув с дороги алтарь, я присела напротив него, и зло улыбнулась. Наверное, не надо было. Это напугало первосвященника еще больше, он стал бормотать что-то на незнакомом языке. Потом, не поднимаясь с колен, простер ко мне руки и выдавил из себя:

– Ты, Ты пришла. Мы ждали тебя, Дух Огня! Годы, века ожиданий, но мы не теряли надежду. Мы знали: тебя призовут, и ты услышишь нас. Смилостивись, не убивай, я смиренный раб Твой. Я лишь выполнял волю своего Хозяина. Теперь Ты здесь, мои старания вознаграждены. Жертва оказалась не напрасной.

– Что ты мелешь, свинья! Жертвы захотел, ты ее получишь. И ты, и твой мерзкий Хозяин заплатите мне за все, – схватив за мантию, я притянула его к себе, – а сейчас ты отправишься прямо в ад, где, таким как ты место.

– Нет, Ты не можешь меня убить, ты же Посланница. Ты явилась, чтобы сломать печать, и выпустить Его. Мы ждали, мы молились, и наши молитвы были услышаны.

– Какая печать? Какие молитвы? Ты сумасшедший! Уничтожить тысячи невинных людей, ради безумной цели. Пришла пора расплаты.

Я смотрела на него, не мигая, а он горел, взывая к Хозяину. Я наблюдала как, корчась в муках, погибает человек, и вдруг, все закончилось. Ярость ушла, оставив в душе лишь усталость и опустошенность. Отвернувшись от останков, я заметила на полу странный знак. В нем было что-то знакомое и пугающее. Мне уже давно было понятно, что жертвы приносились весьма специфическому Божеству, но все же…

– Ты здесь? – тихо спросила я.

– Я всегда рядом с тобой. Я часть тебя.

Она появилась вдруг из неоткуда и присела напротив меня, рядом с кучкой пепла. Я окинула ее взглядом. Наконец – то мне представилась возможность рассмотреть свое второе «Я». Выше среднего роста, широкие скулы, серые глаза, рыжая челка прикрывает высокий лоб. Да, трудно видеть свое лицо на ком-то другом.

– Я подумала, что в таком виде, ты быстрее ко мне привыкнешь. Мы ведь теперь вместе навсегда.

– Знаешь, когда люди говорят сами с собой – это шизофрения, если ты не хочешь, чтобы я так тебя и называла – представься.

– Меня зовут Рели, я – Дух огня.

Я кивнула на пентаграмму и спросила:

– Что-то об этом знаешь?

– А ты еще не догадалась? Сила, подобная твоей дается не каждому и не просто так. Если точнее, то ты – одна на шесть миллиардов.

– Приблизительное число жителей Земли. Что бы это значило?

Дух огня некоторое время молча наблюдала за угасающими сполохами пламени, а потом, повернувшись ко мне начала свой рассказ:

Когда-то давно, еще до рождения человеческой цивилизации, на Землю с темных звезд пришли Древние существа. Они заселили мир, и тьма воцарилась над Землей. Почувствовав себя здесь Хозяевами, стали творить зло и бесчинства. Тогда Владыки изгнали злобных существ с Земли и заключили в Пустоту, а Врата запечатали до конца Миров. По крайней мере, так задумывалось. Вот только Древние не собирались сидеть между мирами вечно. Они нашли лазейку, но воплотить их коварный план в тот раз помешала чистая случайность. И Они затаились на сотни лет, обозленные и жаждущие мести. И теперь их жажда удовлетворена. Они уничтожили мир, который их изгнал, и, использовав его Последнее Дыхание, создали Посланника, наделив его Духом Огня, способного сорвать Печать и выпустить Древних на свободу. Как ты, наверное, догадалась, этот Посланник – ты. А я Дух Огня, дающий тебе силу это сделать.

V

На улице давно потемнело, обгоревшая крыша Храма пропускала мягкий лунный свет, падающий на пол с пентаграммой. Я и моя шизофрения сидели молча уже несколько минут. Все услышанное вызывало у меня только одно чувство – отвращение. Хотя я еще не до конца поверила словам Духа Огня, скорее, просто старалась не думать об этом. Пока я сижу и молчу – все в порядке, ничего не случилось. Главное – больше ни о чем не спрашивать. Ничего ни хочу знать. Просто хочу покоя и тишины. И забыть все, что случилось недавно. Забыть… Забыть…Черт!!!

– Почему я? – все-таки не выдержала.

– Это случайность. Выбрали не тебя. Посланником должен был стать другой человек, посвященный во все. Он полностью подходил для этого. Его просто распирала злость и ненависть на весь мир. Человек, потерявший все, что было ему дорого в этой жизни, существо, способное испытывать только ярость и жажду убийства. Ты его знала.

– Кто-то был согласен участвовать в убийстве целой планеты? – меня внезапно осенила догадка, – Крот???

– Ты догадлива. Он должен был оказаться в нужное время в нужном месте в момент перехода. Но, встретив тебя, почему-то решил спасти. Наверное, вспомнил ваше босоногое детство, и не смог оставить умирать, а может, что-то другое ему помешало. Поэтому сгорел сам.

– Господи, так вот что с ним произошло. Из-за меня он…

– В момент перехода должен быть лишь один человек. Все лишние уничтожаются. Иначе легко нарушить хрупкое равновесие между мирами. Он погиб, оставалась ты. Отчаявшаяся, несчастная, еще не пришедшая в себя после потерь. Они с радостью ухватились за эту замену. Ты им подходила даже больше, чем Крот. Тобою было легче управлять… Они так считали. А потом ты пришла в себя, убила инквизитора и исчезла. Служители Храма не знали, что делать и где тебя искать. Но ты сама явилась к озеру, и полное слияние с Духом огня все-таки произошло. Так мы стали с тобой одним целым. Я не знаю, чего сейчас во мне больше: стремления закончить то, ради чего нас создали, или желания бежать сломя голову.

– Даже не знаю, что тебе сказать, Рели. Скорее всего, тебе придется смириться с тем, что решу я сама. И ничто в этом мире не заставит меня выпустить то, что уничтожило мой мир. Кстати, как это произошло: ведь планету сожгло собственное солнце?

– Его энергией воспользовались Древние, чтобы уничтожить все живое. Даже у них не хватило бы собственных сил.

– Почему их никто не остановил? Ведь в прошлый раз Владыки помогли Земле.

– Они недооценили опасности. Попросту говоря, упустили момент. А теперь, сделают все, чтобы убить тебя.

– Меня-то за что? Окинула взглядом полусгоревшую церковь, – я конечно, не ангел, но тут творились вещи и похуже. Чем я могу навредить Владыкам?

– Тебя создали с единственной целью – открыть проход. Собираешься ты это сделать или нет, им не важно. Ты для них угроза, пока жива.

– Значит у них проблема. Я жива, и таковой собираюсь остаться как можно дольше, – я, потянувшись, поднялась с пола, – и ты мне в этом поможешь, ведь ты – это я.

– Ты считаешь, что я предам Древних, которые создали меня, вдохнули в меня жизнь?

– Насколько я поняла, жизнь они вдохнули как раз в меня, но предательницей себя не ощущаю. Меня не спрашивали, хочу ли я стать вселенским кошмаром. И выбора у меня тогда не было, а сейчас есть. Ты со мной? И учти, мой вопрос – простая формальность, – добавила я.

Она тоже поднялась, кривая ухмылка исказила ее губы. Даа, жутковато видеть твое же лицо, улыбающееся тебе со стороны. Да еще так. Интересно, что ощущали окружающие, видя эту гримасу на моем лице.

– Знаешь, а ты мне нравишься. Побуду я пока с тобой, это так интересно.

– Ну, каждый день по сожженному храму я тебе не обещаю, а вот догонялки с Древними и Владыками могут стать занимательными.

– Чтобы обезопасить нас, предлагаю убрать свидетелей – мальчишку и его сестру.

– Стоп! Об этом ничего не хочу слышать. Пусть это звучит странно для тебя, но я не убийца, ну, в общем, я не убиваю кого-то только потому, что он мне может навредить в будущем.

– Да уж, тот пример со стражем ничему тебя не научил.

– У каждого должен быть второй шанс. Ну а стража, я помниться, наказала одним из первых.

– О да, но сколько жертв.

– Не напоминай, – я нахмурилась, – некоторые воспоминания не стоит ворошить, слишком больно.

Какое-то время мы просто стояли напротив друг друга, потом взгляд мой скользнул на пол, где виднелась пентаграмма. Теперь я понимала, что она удивительнейшим образом напоминает узоры от шрамов на моих ладонях.

– Нам нужно уничтожить рисунок на полу. Ты сможешь?

– Нет, – она улыбнулась, – мы сможем.

Через несколько минут Храм был полностью стерт с лица земли. Черт, мне ведь может это и понравиться!

Я возвращалась к дому деда Корнея, и меня душили слезы. Загнав все чувства глубоко внутрь, я постаралась сосредоточиться на главном. Чтобы затеряться в этом средневековье, мне нужны деньги, одежда и какое-нибудь оружие, если я не хочу каждый раз сжигать своих противников. Рели больше не показывалась, но это было и не нужно. Я могла общаться с ней, не видя, так похожего на меня Духа. Вот если одичаю в лесу, и захочется человеческого общества тогда… Хм, человеческого, ха-ха.

Подойдя к разрушенному дому, я обернулась. В нескольких метрах от меня Дэн остановил лошадей и помог Эве спешиться. Я подошла к лошади, на которой лежало тело деда Корнея, и мы вместе стащили его на землю. Несколько часов ушло на рытье могилы. Земля была мерзлой, а мы трое почти без сил. Но, вскоре все было закончено. Я решила похоронить деда Корнея рядом с Лохматым, мне показалось это правильным. С помощью двух дощечек мы соорудили крест, и закрепили ближе к насыпи. Постояв некоторое время возле могилы самых близких мне существ, я решила заглянуть в дедов тайник.

Дед не хотел меня отпускать, но знал, что это время когда-нибудь наступит, и как любой мудрый человек готовился к этому с особой тщательностью. В тайнике была спрятана небольшая сумма денег, которой, однако, мне должно было хватить на первое время. А еще там была одежда. Простая, но удобная состоящая из замшевых сапог, плотных черных брюк и жакета. А еще там была длинная юбка. Видимо, дед старался подбирать одежду, соответствующую моему вкусу, но не выходящую за рамки приличия. Мне не зачем было повышенное внимание. Мысленно, я в который раз поблагодарила доброго старика за все.

Время шло, и мне нельзя было дольше здесь задерживаться. Рели нашептывала о том, что меня, скорее всего, уже давно ищут. Ну, об этом я догадывалась и без нее. Я повернулась к детям, чтобы попрощаться:

– Вот и все, мне пора уходить. Постарайтесь найти себе укромное местечко и жить без приключений.

– Возьми нас с собой, – Дэн нерешительно выступил вперед, – мы тебе будем помогать в дороге: Эва готовить еду, а я защищать от врагов.

– Да, предложение, конечно заманчивое, но ничто на свете не заставит меня потащить двух малолеток неизвестно куда. Спрячьтесь на некоторое время, а потом никто и не вспомнит ни о Эве, ни о тебе, малыш. Да и некому уже вспоминать, – про себя подумала я.

Я не малыш! – гордо заявил Дэн, – я – мужчина, и не привык прятаться. Мы пойдем с тобой, и будем тебе помогать.

– Дурак, о сестре своей подумай! Что будет с ней, если вас поймают.

– Пожалуйста, ну пожалуйста, возьми нас с собой, – поддержала брата Эва. Не оставляй нас одних.

– Вы слышите, что я вам говорю: НИ-ЗА-ЧТО!!!

Замок Норвес располагался в самом сердце Мореллы, места, которое жители Квазара называли Темным миром. За несколько десятков лет своего существования он стал пристанищем для существ, которых Империя по различным причинам предпочитала видеть мертвыми. И сам замок, и таинственное место постоянно расширялись, захватывая нейтральные земли, с каждым годом все ближе приближаясь к Империи. Создаваемый поначалу как наблюдательный пункт он стал чем-то вроде маленькой цивилизации, в окружении варваров. Единственным недостатком, и то, только для новоприбывших, был способ его изолированности от остального мира. Мир действительно был темным. Защитный купол совершенно не пропускал солнечные лучи, а вот лунный свет, по странному стечению обстоятельств, проникал беспрепятственно. В Морелле круглые сутки царствовала ночь. Прожившие здесь некоторое время, сумели приспособиться, и даже полюбить этот странный мир. А новые жители первое время испытывали только страх перед тем, что считали всю свою сознательную жизнь порождением тьмы. Хотя, чего им было бояться, ведь их выкрали из места, рожденного больной фантазией безумца, можно сказать, спасли. И они понимали это, со временем.

Владыка Велим не спал уже вторые сутки. Все это время он думал: как, имея лучшую шпионскую сеть в нескольких мирах, неограниченные средства и необходимое количество людей, они так глубоко облажались. Вторая мысль, доставляющая определенный дискомфорт была о личности Посланника. Кто он? Каким образом ему удавалось так долго скрываться? И, наконец, какого Варга он, уничтожив Храм, часть леса и деревни, не открыл Врата. Ни то, чтобы ему хотелось, чтобы кошмар поскорее наступил. Но в этом случае было бы все понятно. Злодей пришел, сделал свое дело, сгинул, и вперед твари, уничтожайте еще один мир. Но ведь все не так. Посланник продемонстрировал небывалую силу – и исчез. С подобным еще никто никогда не сталкивался. Велим, уже несколько сотен был смотрителем в мирах, наиболее подходящих для пришествия Древних. Последний мир, к сожалению, уберечь не удалось. А все ли было сделано для этого – задавал он сам себе вопрос, и не всегда мог найти ответ. Некоторые вещи становятся тяжким бременем для собственной совести. А у Владыки она и так была перегружена сверх меры. Похоже, придется задействовать того, общения с кем он хотел бы избежать. И не он один.

Уже спускаясь в подвал, где размещались тюремные камеры, он не мог избавиться от чувства, что совершает самую страшную ошибку в своей долгой жизни.

Мы решили ехать ночью, чтобы не привлекать лишнего внимания. Днем старались отоспаться и дать отдохнуть лошадям. Как эти отроки меня уломали? Да очень просто: они расплакались. Оба. Ну не могу я видеть детские слезы, хотя, глядя на этих конкретных деток можно предположить, что акселерация в этом мире дело обычное.

В первый раз, остановившись на отдых уже под утро, я заметила живой интерес, проявляемый Дэном и Эвой ко мне. Они бросали на меня странные взгляды и о чем-то перешептывались, пытаясь, это сделать как можно более не заметно от меня. Наконец, я не выдержала:

– О чем секретничаете, друзья мои?

Ребята переглянулись и смутились.

– Ты спроси, – Эва подтолкнула Дэна плечом.

– Нет, ты, – возразил Дэн, и смутился еще больше.

Эва подняла на меня по-детски наивные глаза, и уже не таясь, спросила:

– Ты Богиня?

Сначала, мне показалось, что я не расслышала, но Эва повторила вопрос, и я задумалась. Как объяснить детям, которые и так пережили слишком много, что силой обладают не только Боги, да и есть ли они вообще, в этом мире. Иной раз человек, бывает куда более жесток, чем любое сверхприродное существо.

– Нет, Эва, я не богиня, и никогда ею не была.

– Но ты совершила чудо! – вмешался Дэн.

– Я совершила убийство, – непроизвольно нахмурившись, посмотрела на взошедшее солнце, – и сделала бы это еще раз, не колеблясь, если бы это помогло спасти дедушку. Вы выбрали не ту спутницу, для своего путешествия, детки.

– Другой нам не надо, – пылко возразила Эва, подбегая ко мне и присаживаясь рядом, – нам нужна только ты.

– Мы хотим пойти с тобой, – Дэн последовал примеру сестры, и присоединился к нам.

– Но я не знаю, куда иду.

– Нам все равно, лишь бы вместе.

Похоже, ребята для себя уже все решили, что же, я не против.

По мере того, как мы отдалялись от Храма и приближались к границам Квазара, во мне нарастало напряжение. Да, я знала, что нас будут искать, и были все причины для волнения, но это что-то другое, не просто страх быть пойманной. Когда, проснувшись однажды вечером, чтобы продолжать путь, я поняла, что не могу встать и любое движение причиняет мне боль, меня это только насторожило. Но проходили дни, ночи, и мое легкое беспокойство стало превращаться во вполне обоснованный страх. Сначала я все списывала на усталость, неумение держаться в седле, да могло быть полно причин. Но когда даже в положении «лежа» я не смогла заснуть от боли, я возопила к Рели, и как это не странно, она ответила. Правда, неохотно.

– Рели, что со мной? Я чего-то не знаю?

– Я надеялась, что все обойдется, и не хотела говорить раньше времени.

– Говорить о чем? Что ты скрываешь от меня?

– Каждый шаг, отдаляющий тебя от Квазара, приближает твою смерть.

– Ты это серьезно говоришь!

– Более чем серьезно. Ты привязана к месту, где совершила переход. Врата не отпустят тебя, пока ты не исполнишь то, ради чего была призвана.

– Ты это знала, и ничего мне не сказала, – виноватое выражения лица Духа огня подтвердило мою догадку.

– А это что-либо изменило? Ты бы согласилась? Ты бы поверила мне, выбрала бы другой путь?

– Нет, ты права, я поступила бы точно так же. Вот только, хотелось бы знать, на что я иду заранее. Предупреждай меня впредь об этом, прошу!

Рели молча кивнула. По-моему, ей было неловко смотреть на меня. И действительно, Духу огня, насчитывающему пару миллионов лет, трудно принять, что человеческая жизнь так хрупка и недолговечна, особенно, когда ей в этом помогают изо всех сил.

– Ну не расстраивайся ты. Никто не живет вечно, а мне вообще не на что жаловаться. В конце концов, не каждый может сказать, что пережил гибель собственного мира, да еще накостылял кое-кому в чужом.

– Спасибо, что не держишь зла.

– А кто сказал, что не держу? Конечно, держу. Предупредила бы раньше, так хоть развеялась бы, оттянулась по полной. Ведь не всегда предоставляется такая возможность. Ну а если серьезно, то и о детках наших пора подумать. Они ведь теперь одни.

– Ты чувствуешь за них ответственность?

– Как это не странно для меня звучит – но да, чувствую. Они мне доверились. К тому же, в отличие от меня самой не считают психованной убийцей.

Я перевела взгляд на Дэна и его сестру. Они спали по-детски беззаботно. И что удивительно, кошмары их, видимо не посещали. Меня, кстати тоже.

Больше мы с Рели к этой теме не возвращались, и хотя с каждым шагом, удалявшим нас от Квазара, мне становилось все хуже, это лишь разжигало во мне здоровое чувство злости, что придавало мне дополнительную силу. Иногда я ловила себя на желании вернуться, более того мне пришлось отдать свой кинжал Дэну и попросить Рели контролировать силу одной. Ребятам я посоветовала держаться от меня подальше, а при малейшей угрозе с моей стороны просто бежать. Я хотела причинять боль всем, кто меня окружает, и удерживает вдали от Врат. Я нужна была там, чтобы выполнить то, ради чего была призвана в этот мир, и чувства, которые я испытывала к Дэну и Эве, становились для меня обузой. Я часто злилась, раздражалась, но они терпели, зная, что это не я, что кто-то другой пытается управлять моими мыслями и поступками. А я боролась с собой каждую минуту, и у меня это получалось. По крайней мере, я никого не убила. Пока.