Текст книги "Осколки мира (СИ)"

Автор книги: Виктория Щабельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

XVIII

Сознание привычно возвращалось ко мне из недр забытья. Если так продлиться и дальше, то обморок станет моим постоянным времяпрепровождением. С трудом, приподняв голову, и осмотревшись, я в ужасе поняла, что нахожусь в центре Йог-сотхотха, попасть, куда не надеялась и опасалась.

– Очнулась? Как раз вовремя. Я с нетерпением ждал нашей встречи, – ворвался в голову уже знакомый мне голос. Голос, слышимый мною на крыше, голос, являющийся мне в кошмарных снах.

Я обернулась, ощутив рядом чужое присутствие. Напротив меня сидел Мароне, с довольной усмешкой следя за моим выражением лица. Я постаралась запрятать поглубже все, что чувствовала в данный момент.

– Совершенно не зачем было бить по голове.

– Не мог удержаться, мне давно этого хотелось, – на этот раз голос звучал не в голове.

– Знаешь, – честно призналась я, – я рада, что им оказался не Дэн, а ты.

– Ты сомневалась? – равнодушно уточнил он.

– Нет, я боялась, – возразила я, – почему ты так долго медлил?

– Мне нужна была только ты, – признался Древний, – все остальное – лишь отвлекающий маневр.

– Что ты такое? – решилась я задать вопрос.

– То же, что и ты теперь, Древняя. Я долго не мог поверить, что ты решишься на это: умереть, чтобы обрести полную силу. Но это еще не все. Ты могла бы многому научиться, жаль, что у тебя так мало времени.

– Почему? – раз он не собирается убить меня прямо сейчас, попробую отвлечь его разговором, вдруг, узнаю что-то новое.

– Ты же знаешь, как только Йог-сотхотх заберет твою силу, ты умрешь, но твои друзья умрут раньше. Неужели они думают что победили?

– Как тебе удалось обмануть Владык?

– Видишь ли, девочка, мне в этом вопросе повезло меньше, чем тебе. У меня не было влюбленного в меня Владыки, который готов был скрывать правду хоть до конца миров. Это помогло ему остаться в живых, так как ты должна была быть в полной безопасности в замке. Но никто из них не ожидал, что бестелесный дух, может перемещаться по мирам. Я подготовил Владыкам сюрприз. Да, не ожидал я, что ты разведешь такую бурную деятельность. А уж то, что ты уведешь у меня из под носа Барзаи! Жаль, что тебе придется умереть, ты была бы мне полезна в нашем новом Лэнге.

– Ты убил Мароне?

– Всего лишь позаимствовал его тело. Без этого, видишь ли, находиться здесь не очень комфортно. Бедный наивный мальчик, он до последней минуты сомневался, что это конец.

– Это случилось в той деревне, недалеко от Темного мира?

– Верно, ты пыталась спасти Дэна, и это натолкнуло меня на мысль, повторить вариант с заложниками. И теперь ты там, куда и должна была попасть уже давно, в Йог-сотхотхе.

– Ты слишком человек, чтобы полностью стать Древней, – продолжал Азазот, – у тебя человеческие вкусы, привычки и слабости. И главная твоя слабость – потерять тех, кто тебе дорог.

Азазот выпрямился, и теперь возвышался надо мною в полный рост. Нас окружало что-то вроде энергетического поля, которое, переливаясь и потрескивая, совершенно скрывая от меня все, что происходит за границей круга.

– Я не мог поверить в это до конца. Кровь самого Вуала! Из шести миллиардов мне попалась именно ты. Жаль, что когда-то он перешел мне дорогу, его было не просто убить. Владыки постарались истребить всех, в ком была хотя бы частичка нашей крови, но им это не удалось. Кстати, так в твоем мире, появились легенды о демонах.

– Извини, что прерываю, – с трудом поднимаясь, сказала я, но в данный момент мне плевать на мифологию. Хотелось бы понять, что дальше? Йог-сотхотх закрыт и не будет открыт никогда, Древние зря бьются с Владыками. Зачем бесполезные смерти?

– Ты еще слишком молода, чтобы понять: смерть, бесполезной не бывает. Чем меньше Владык, тем меньше врагов. А Врата скоро будут открыты.

Стоя напротив Древнего, я старалась напустить на себя такое же равнодушие, и трудностей с этим не возникло. Я же теперь часть «семьи».

– Не будут, пока я жива, – постаралась сказать это как можно увереннее, скорее для себя.

– Девочка, Вратам не нужна твоя жизнь, только лишь смерть и кровь. Значит, трудностей у нас не будет, – отчеканил Древний, и улыбнулся. Видеть эту неживую улыбку на лице мертвого друга было больно и мерзко. Я поняла, что медлить больше нельзя, и нужно посмотреть правде в глаза: пока все происходящее меня устраивает.

Как в бреду, я слышала монотонный голос Азазота:

О Ты, обитающий во тьме Внешнего Пустоты, явись на Землю снова, заклинаю тебя.

О ты, пребывающий за Сферами Времени, услышь мой приказ.

О ты, чья сущность – Врата и Путь, явись, явись, я призываю Тебя.

– Не так быстро, гнида, – прошипела я – теперь поговорим по-настоящему, пока нас никто не видит и не слышит, это ведь не так часто бывает.

Я почувствовала, как мое тело начало трансформироваться, ногти сменились когтями, зрение стало четким и резким, злоба и ярость очистили сознание, и вдруг, стало так легко. Значит, вот чего мне не хватало – чистой ярости?

– Все еще надеешься спастись? – прервался Азазот.

– Не спастись, – я стала обходить его вокруг, почти вплотную прикасаясь к границе круга, – я никогда не хотела просто спастись.

– Лжешь, вы все, мерзкие людишки жаждете сохранить свою шкуру, а ты лишь одна из них. Чем бы ты ни стала теперь, ты была и будешь червем, подтачивающим грани мира.

– Как поэтично! Я не стану говорить, кем считаю Древних, да и вообще, пора заканчивать словесные разборки, – я, наконец, замерла напротив него, и ударила всей силой, на которую была способна, всей накопившийся яростью и болью.

Азазот, не ожидавший такого напора, отшатнулся, сделав шаг назад, но устоял на ногах, и вернул мне удар. Мне пришлось туго. Трудно бороться с тем, кто сам когда-то наделил тебя силой, кто в миллионы раз превосходит тебя силой, опытом и злостью. Хотя, на счет последнего, я, наверное, могла бы и поспорить. Силой Азазота была силой всех Древних, однако, сейчас, пребывая в чужом теле, он был скован. Обладая способностью, отнимать Силу у других, и использовать ее в бою, возможностью принимать любые формы, он имел все шансы выиграть этот бой. На что надеялась я? Как это не странно звучит – на Судьбу. Ведь как еще назвать то невероятное стечение обстоятельств, когда из миллиардов живущих слепой случай выбрал именно меня на той заброшенной дороге, одарил силой убивать, и проклятием осознавать, чем это может закончиться. Судьба, которую я ненавидела и проклинала, вырвала меня из гибнущего мира, не для того, чтобы я сгубила еще один.

Внезапно, я остановилась, опустив руки, и прекратив всякое сопротивление. Пока я не открою Врата для него, я не уязвима, значит, к чему тратить силы зря, его все равно невозможно уничтожить. Высвободившись из занимаемого тела, бестелесный дух станет, свободен в выборе другой жертвы, а у меня не было никакого желания, выслеживать его снова. Принимая на себя немыслимое количество ударов, я стала надвигаться на врага, с каждым шагом умирая от боли, и оживая вновь. Наконец, по-видимому, теряя терпение, Азазот решил, что проще меня убить, чем подчинить. По краям круга начали собираться тени, сгущаясь, превращаясь в черный туман. Я прекрасно помнила, что сделал этот туман с Майрос, и поняла, что избежать смерти мне вряд ли удастся.

Нас разделяли каких-то пять шагов, но под неимоверным прессом Силы, они казались мне бесконечностью. Пользуясь тем, что Азазот контролирует черный туман, я решила сделать все, чтобы остановить его навсегда. Приблизившись к нему на достаточное расстояние, я ощутила, как нечто сжимает мне горло, заставляя бурлить в жилах кровь и желать, чтобы все скорее закончилось. Наконец, я, выбросив вперед когти, вонзила их прямо в грудь несчастного тела Мароне. Сдавив его сердце, и увидев, как расширились от изумления его глаза, тени, почти вплотную приблизившиеся ко мне, внезапно отступили. Не разжимая когтей, я надавила сильнее, заставляя Азазота опуститься на дно круга.

– Я никогда не смогу убить дух, а вот остановить…

Опустившись на колени рядом с его телом, я продолжала:

– Пока тело живо, твой Дух его пленник, а я постараюсь, чтобы тело прожило как можно дольше, покуда не закончу то, что задумала.

Наклонившись к нему вплотную, и уже шепотом продолжала говорить, скорее, не ему, а самой себе:

– Всю мою жизнь я старалась жить правильно, не делать ошибок, никого не обижать. Я старалась быть хорошим человеком, и, думаю, у меня это получалось. Но все изменилось в один момент, и я потеряла смысл и желание жить правильно. Я перестала хотеть быть хорошей, и стала злой. Мне было плевать на мир, что меня окружал, на людей, которые посмели жить, когда те, кто был мне дорог давно мертвы. Я научилась ненавидеть все и всех вокруг. Но потом появились Древние, и, не сразу, но передо мною забрезжил луч надежды. Все это время я шла к своей цели, и ты мне в этом помог. Я знала, что рано или поздно мы встретимся с тобой. Ты сделал за меня всю грязную работу, и за это, Азазот, я тебе благодарна. Ты прав, Йог-сотхотх будет открыт, но не для того, ради чего ты затеял все это. Жаль, что я не смогу воспользоваться Барзаи, но с некоторых пор у меня аллергия на это оружие. Надеюсь, мне хватит собственных сил.

По мере того, как я говорила, лицо врага менялось. От удивленного и встревоженного, до злобного, пылающего яростью. Вот только сделать он ничего не мог, жестко ограниченный рамками тела, которое он сам себе избрал. Запасы человеческих сил подходили к концу. Я поняла, что медлить больше нельзя. Врата были надежной тюрьмой для теряющего силы и кровь тела Мароне. И я закончила то, что было начато Азазотом.

ЙОГ-СОТХОТХ! явись! явись! Я называю слова, я разбиваю Твои оковы, печать снята, пройди через Врата и вступи в Мир, которому надлежит вскоре принять наш гнев и нашу милость.

Теперь мне оставалось только ждать, и с каждым мгновением, я тревожилась все больше: Дух Азазота мог скоро покинуть умирающее тело Мароне, и тогда я буду, бессильна что-либо сделать против него. Сейчас – он сам загнал себя в ловушку, но с каждой лишней секундой, ловушка может захлопнуться уже за мной.

Вдруг, земля подо мною потеряла свою твердость, стала прозрачной, как вода и вязкой. Когда она подернулась рябью, я осознала, что меня услышали.

– Чем заплатишь ты, посмевшая проникнуть за грань? – уже привычно в голову закрался чужой бесстрастный голос.

– Духом того, кто прежде был твоим повелителем, – уверенно заявила я.

– Что хочешь ты за эту жертву?

– Ты же легко читаешь в душах живых существ. Ты сможешь, это сделать? – уточнила я.

– Я смогу это сделать. Но, нарушив все законы мирозданья, ты вызовешь гнев тех, кто повелевает мирами. Ты готова к этому?

– К чему предостережения?

– Жертва должна быть добровольной, – изрек Йог-сотхотх.

– Поверь, она добровольна.

– Ты сама избрала этот путь, – удовлетворенно произнес Дух Древнейшего существа, – так пусть же проклятия Великих не сразу настигнет тебя.

Я ощутила под ногами, как вязкая желеобразная жидкость, словно ожив, потянулась к неподвижному телу Мароне, впитывая его все глубже и глубже. Последнее, что я видела, были расширившиеся от ужаса светлые глаза моей жертвы. Вскоре, на месте лежащего тела осталась лишь пустота, едва подернутая рябью.

– А теперь, – раздался все тот же равнодушный голос, – делай то, что до тебя еще никто ни посмел сотворить.

Я увидела, как переливающиеся радужным светом стены круга растаяли. Стоя в центре начавшего вращаться Йог-сотхотха, я ощущала движение времени, подобно ветру, овевающему меня со всех сторон. Мгновения, собранные в минуты, часы, дни, месяцы, проносились сквозь меня, оставляя позади все страхи и сомнения. Время для них закончилось, я давно уже ушла от всего, чем я была когда-то и была готова на все, чтобы исполнить свою мечту.

В лицо дыхнуло жаром, и я очнулась от раздумий. Я была со всех сторон окружена огненной стеной. Огонь подбирался к границам круга, стараясь добраться до того, кто посмел перетупить запретную грань мертвого мира, но меня это уже не пугало. Йог-сотхотх продолжал лететь сквозь время и пространство, возвращая меня туда, откуда я была так внезапно вырвана, целую жизнь тому назад.

– У тебя есть время одуматься, тогда наказание будет не столь жестоким.

– К чему такая забота обо мне? – я не удивлялась, в какой-то момент, мне стало все равно, но ответ я бы знать все-таки хотела.

– Ты первая, кто использует Врата не для того, чтобы уничтожить, не из корысти.

– Из-за нее, поверь мне. Более эгоистичного существа, чем я ты не найдешь.

– Я и не ищу, они сами меня находят, – так же бесстрастно отвечал тихий, равнодушный голос.

Между тем, вращение продолжалось, мы выбрались из зоны огня, и теперь моим глазам предстала ровная, сожженная дотла местность.

– Что это? – удивилась я.

– То, что осталось после.

– А дома? Города, улицы, где все?

– Ничего не осталось, ты видишь это сама.

– Дальше, мне нужно дальше, – заторопилась я. Всегда, будучи в шаге от цели, я безумно переживала, что кто-то или что-то сможет мне помешать.

– У тебя может не получиться, – голос все так же равнодушно ставил меня в известность.

– Знаю, но получиться должно, иначе ничего не имеет смысла.

Унылая пустыня закончилась, и уже через минуту моим глазам предстал такой привычный и любимый вид моего родного мира. У меня получилось. Почти.

– Вперед, у тебя мало времени, – раздался невидимый голос.

Я должна была успеть это сделать, несмотря ни на что. Йог-сотхотх доставил меня в крайнюю точку, с которой можно было начать изменение прошлого, нарушая при этом все законы мирозданья. Интересно, что уничтожение мира карается ни так жестоко, как его возрождение. Абсурдно, для человека, но не мы здесь придумываем законы, к сожалению, или к счастью.

Первое, что бросилось мне в глаза, когда монотонное вращение Йог-сотхотха прекратилось – это яркая зелень листьев на деревьях, ясное голубое небо и солнце, не убивающее, а согревающее, дающее тепло и радость. Все было таким привычным, таким родным и любимым, вот только я была уже другой. Горько улыбнувшись, я снова, уже привычно и легко приняла образ человека.

– Сколько у меня времени? – поинтересовалась я у Древнего.

– Слишком мало, возможно, что они уже знают о тебе. Воспоминания об этом дне доминируют в твоей голове, так что торопись.

В больничном коридоре то и дело сновали люди, медперсонал и больные. В некоторых местах пройти было трудно, так как из-за нехватки мест многих больных клали прямо там. Я знала, что могу встретить их здесь, но это совершенно не входило в мои планы. Маму я заметила издалека, и, обойдя ее, надвинув низко на голову капюшон, скрылась за углом, прислонившись к стене. Из глаз катились слезы. Я не видела ее больше года, и возможно, больше не увижу никогда. Я слышала ее голос, срывающийся на рыдания, умоляющий врача сделать хоть что-нибудь, и его, терпеливый и безучастный, отвечающий, что они сделали все, что могли. Глаза бабули, мгновение до этого, с надеждой смотрящие на врача, наполняющиеся слезами. Милые мои, как же мне вас не хватало все это время. Как же мне хочется быть рядом с вами в эти минуты. Но я не могу. Меня не было здесь в те минуты с вами, а, значит, видеть меня никто не должен. Так вы будете в безопасности.

Подойдя к реанимации, я тихонько приоткрыла дверь, и увидела медсестру, что-то пишущую в углу палаты.

– Здравствуйте, – сказала я, мысленно отдавая ей, приказ уйти на несколько минут.

Она встала, напряженно улыбнулась, и вышла из комнаты. Прекрасно.

И все же, я не сразу решилась подойти к единственной занятой в тот день больничной кровати. Знала, что нужно спешить, но боялась, а вдруг все зря, у меня ничего не получится? Но, взяв себя в руки, сделала шаг вперед, потом еще один, и, наконец, увидела лицо лежащего с закрытыми глазами мужчины, когда-то волевое и красивое, сейчас посеревшее и потухшее. Болезнь высасывала его силы по капле много лет, и теперь, нанесла окончательный удар. Сколько раз оно являлось мне во снах, заставляя просыпаться всю в слезах, и с неясным чувством, что я не сделала того, что от меня зависело. Даже тогда, три года назад, я считала, что стоит мне захотеть, и я буду, способна на чудеса. Похоже, я была права.

– Папочка! – прошептала я, опускаясь перед кроватью на колени, – как же я давно тебя не видела. Взяв его руку, приложилась к ней щекой, поливая слезами.

– Теперь, все будет хорошо, ты поправишься. Даже если мне придется уничтожить целую кучу миров. Мне все равно. Теперь, мне уже все равно.

Я почувствовала, как сила, выпущенная мною, осторожно вливается в ослабленное тело, попадает в кровь, уничтожая болезнь, излечивая организм.

– Это того стоит, даже если мне придется связаться с сотней Владык, и тысячами Древних, это того стоит. И добавила, тихо, про себя:

– Спасибо тебе, Владыка Дрэгон, я твоя должница.

Поняв, что слитой мною силы хватит не только на исцеление, но и на долгую жизнь, я встала. Теперь, надо было как-то незаметно выйти отсюда, не привлекая внимание, и, по возможности, не использовать силу Древней.

– Прощай, папочка, я сделала все, что смогла. Теперь, все зависит от тебя. Береги их, ты им нужен.

Уже подойдя к двери, почувствовала чей-то взгляд. Обернувшись – я увидела, как отец открыл ясные светлые глаза, и улыбнулась. Теперь, все будет хорошо.

На выходе, столкнувшись с вбежавшим врачом, и пробормотав какую-то глупость, на счет перепутанной палаты, я быстро прошмыгнула прочь.

Обходя то и дело снующих врачей, я увидела две одинокие фигуры, обнявшихся с каким-то горьким отчаянием.

– Теперь, все изменится. Больше никакой боли, никаких страданий.

Подойдя поближе к маме и бабушке, я, стараясь не привлекать к себе внимание, и пользуясь тем, что они погружены в свое горе, осторожно положила каждой руку на плечо, уже зная, что должно хватить совсем немного для целебного эффекта. Обладай, я тогда, три года назад этим даром, как много можно было изменить. Сколько несчастий предотвратить. В тот год, бабуля лишь на несколько месяцев пережила папу, а потом был огонь, и жизнь, которую я считала конченой, дала новый виток.

– И спасибо тебе, Азазот. Жаль, не смогу уже отблагодарить тебя достойно.

Почувствовав, как мама стала оборачиваться ко мне, я стремительно покинула коридор, лишь слыша удивленные голоса:

– Невероятно, но он пришел в себя! Это чудо!

– Довольна? – уточнил Древний, как только я вошла в середину круга.

– Почти, ты же знаешь, счастье никогда не бывает полным, но надо к этому стремиться, – подумав, добавила я.

– Ты готова?

– Да, мне нужно туда, где все это началось.

– Почему я тебе все еще помогаю? – казалось, Древний действительно обеспокоен этим вопросом.

– Потому, что благодаря мне и Азазоту, ты получил столько сил, что можешь стать свободным и материальным в любой момент.

– Спасибо, что не дала мне этого забыть.

– Всегда, пожалуйста, – беззаботно бросила я, чувствуя небывалый подъем и легкость, чего не было уже довольно давно, замечая, как Йог-сотхотх снова начал вращение, обгоняя секунды, минуты и дни, приближая меня к роковому для всего мира мгновению.

Я расположилась прямо над уже знакомой пещерой, терпеливо дожидаясь, начала, точнее, начала конца. Некоторое время, назад послав Зов, я начинала тревожиться: а вдруг, теперь все изменится, и все участники драмы не появятся в нужное время в нужном месте? Солнце слепило глаза и обжигало кожу, давно забытые ощущения для Духа огня, но такие привычные для человека. Воздух накалился до предела, вот вот должно было произойти то, что погубило миллиарды невинных человеческих жизней. И даже если это будет считаться самым ужасным преступлением во Вселенной, они не смогут меня заставить сидеть, сложа руки, и не вмешиваться, тем более, когда возможность спасения так близко.

Послышался скрип тормозов и глухой удар. Я увидела, как тяжело перевернулся милицейский бобик, и грузное тело, вывалившееся из задней дверцы.

– И снова здравствуй, Крот, – шепнула я.

Не сразу я опознала в одиноко бредущей фигуре себя саму. С удовлетворением отметила, что выгляжу значительно лучше, чем помнила себя в прошлом. Что ж, наверное, два прошедших года жизнь меня щадила, – подумала я.

Наблюдая за дальнейшим развитием событий, я мысленно отметила про себя, как же медленно движется время, как будто оно замерло, предчувствуя то, что должно скоро случиться. Тогда мне казалось, что все происходило стремительно и абсурдно. Я видела, как Крот, схватив меня, потащил в сторону пещеры, в мою сторону, слышала звуки выстрелов, и шум погони.

Внезапно, мир замер, время остановилось. Крот, подняв глаза, встретился взглядом со мной. Какое-то время мы смотрели друг на друга, не мигая, не шевелясь, боясь нарушить этот хрупкий момент, когда еще все можно было изменить. Но вдруг, Крот, с силой толкнув прошлую меня, направил ей в спину пистолет. Я не могла расслышать его слов, но догадалась, что хотел сказать мой бывший друг в тот момент:

– У меня не было выбора.

– Все верно. У меня тоже его нет, – вздохнула я, и направила на него сгусток огня, мгновенно превративший его тело в горящий факел.

– Прости, Сергей.

Внезапно, в каменную стену, рядом с которой я стояла, врезалась пуля, потом еще несколько. У меня хватило ума скрыться за широкий выступ, но долго стоять здесь мне было нельзя. Совсем скоро солнце начнет убивать, и тем резвым мальчикам, что сейчас так необдуманно тратят на меня пули, нужно будет забиться как можно дальше, чтобы не подпалить себе чего-нибудь ценного.

Игнорируя выстрелы, я вышла на открытое место, и сразу же заработала две пули в грудь, и одну в голову. Ну, похоже, это не самые мои слабые места, и я как-нибудь это переживу, чувствуя, как мое тело без усилий выталкивает из себя непрошенных гостей. Разозлившись, я взмахнула рукой, и между нами поднялась огненная стена, впрочем, не причинившая преследователям ни малейшего вреда.

– Теперь, – я решительно повернулась к солнцу, нам больше никто не помешает.

Мир замер, предчувствуя беду. Я же, напротив, собрав все силы, на которые была способна, прекрасно сознавая, что Сила, в общем, то, здесь не поможет. Огнем не остановить огонь, значит, пора становится тем, кто я есть. Я почувствовала, как вместо ногтей выступили когти, лицо снова стало маской безразличия и равнодушия, даже ощущения внутри меня изменились: нечто, внутри меня замерло от предвкушения от того неизвестного, с чем мне придется столкнуться.

Это появилось внезапно: сначала просто яркая точка, растущая на глазах, постепенно занимающая весь обзор, уходящая за горизонт.

– Ну, нет, только не в этот раз, теперь, мне есть что терять, – заметила я, и открыла часть себя, о которой вспоминала редко. Именно с ее помощью я убила Гастура, и того неизвестного Древнего, прозванного мной Красноголовым. Она роднила меня с чудовищем, принесенным мною в жертву, и думаю, будет вполне справедливо, что сила, ранее погубившая мой мир, сейчас сможет его спасти.

Оно ударило в меня, и хотя я ждала этого, и, казалось, была готова, все равно, было неожиданно больно, страшно и жутко. При мысли, что, возможно, у меня ничего не выйдет, по коже прошел мороз, несмотря на то, что я уже горела, не имея возможности и силы, вобрать в себя столько дикой, злой энергии, созданной, чтобы убивать, разрушать, сжигать. И теперь, то, что когда-то уничтожило мой мир, отыгрывалось на мне, и я знала, что как только оно со мной покончит, надежды у Земли уже не будет.

– Тебе не выдержать, – раздался монотонный бесстрастный голос.

– Спасибо, что сообщил, – срываясь на визг, задыхаясь и давясь огнем, крикнула я. Столько силы мне никогда не выпить, на что я надеялась?

– Позволь мне помочь.

Хотелось спросить, зачем это нужно ему, но в тот момент, мне как-то было уже все равно. Силы были на исходе, выдержка, похоже, испарилась вместе с кожным покровом. Я, не успевая восстанавливаться, поглощала в себя все больше и больше, и в момент, когда, я четко поняла, что это мгновение последнее, в моей глупой жизни, я почувствовала, как Сила, непрерывно давившая на меня уже целую вечность, схлынула, и отступила. Падая лицом на землю, с трудом осознала, что я, кажется, все еще жива, и Земле больше ничего не угрожает.

Было холодно и жарко одновременно, в горле пересохло, хотелось пить. В общем, жизнь налаживается. Открыв глаза, и окинув взглядом то, куда меня забросила судьба, а, точнее, как я подозреваю, Йог-сотхотх, тут же узнала это место. Ну, здравствуй, Лэнг.

– Ты очнулась? – голос был приглушен скрывавшим лицо капюшоном. Что-то в фигуре говорившего было мне подозрительно знакомо. У меня хватило сил, только на то, чтобы обреченно закатив глаза, откинуться на спину.

Не дожидаясь ответа, он, встав, и не меняя тона, продолжил:

– Добро пожаловать в Ониксовый замок, сестра.