Текст книги "Нежность ее рук (СИ)"
Автор книги: Виктория Роа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Глава 21
***
А послевкусие – горький дым...
***
Когда стены Версаля затихают, когда слышно только скромное шуршание юбок прислуги и шепот страстных слов любовников, то он прекрасен. Окутанный ночным туманном гнездо короля кажется сказочным. Словно в каждом закоулке можно отыскать нечто более волшебное, чем робкие поцелуи смущенных фаворитов и их женщин, что-то более сладкое, чем конфитюрная вишенка на пироге из лучшей муки, что так вкусно откусывает кусочек за кусочком пышная кухарка. Отголоски робкого стона, что издает одна из придворных гасконца еще несколько часов будет блуждать по каменным стенам заходя в комнаты к самым правильным, что так старательно скрывают животные инстинкты, и только под покровом ночи дают себе слабину.
Он не боится острых шипов роскошных, белых роз, что растут в саду его законной, хотя и нелюбимой супруги. По узким улочкам ступая, мы не замечаем времени вдыхая чистый воздух ночной, и на редкость тихой жизни. Вместо пьяных дебошей крестьян тишина самой тихой ночи в году, когда в памяти всплывают отголоски крика Варфоломеевской ночи, в которой всем было не до сна. Вдалеке звучит громкий звон церковных колоколов, и на секунду, я замираю. Замираю словно в страхе, словно я самый богобоязненный человек королевства. Не знаю почему, но всегда дрожу перед звоном колоколов, словно боюсь повторение той страшной ночи, словно боюсь, что случится что-то непоправимое. Словно боюсь, что Бог возгневается на нас, и мы никогда не сможем вымолить прощение стоя на коленях у ног святой Марии. На проповедях прячась за колонами, я в слезах слушаю проповеди священника, ибо понимание, как ты грешна приходят в моменты просветления, в моменты встречи взглядов с Богом, что смотрит на тебя с сожалением, с утешением прямо в душу, но он не осуждает…
Генрих Наваррский сделал шаг вперед, и остановился у высокого кустарника с темно-вишневыми розами. Аккуратно касаясь острых шипов, он сжимает двумя пальцами один из цветков, и срывает, вдыхая запах одурманивающего бутона король протягивает розу мне, а я покорно принимаю этот жест расположения, что бывает между нами крайне редко. Он останавливается, и поднимая голову вверх, некоторое время смотрит на яркие звезды, снова на розы, и опять на ночное небо. Я смотрела на него и думала, что при всей его скотской натуре, Генрих неплохой человек. Во всяком случае, целенаправленного зла он никому не причиняет. Прикоснувшись к раскрытому бутону Генрих вздохнул.
–Вижу, что Вам трудно начать разговор со мной,-я вдохнула запах розы.-правильно ли я понимаю, что сердце Ваше болит от любви?
–Ох, Виктория,-он грустно улыбнулся.-ничего от Вас не скроешь.
–Было бы глупо так полагать, король мой.-аккуратно коснувшись его плеча, я нежно приобняла Генриха,-что же Вас так гложет?
–Вы же знаете,-он приобнял меня правой рукой.-Вы же знаете, что я с ума схожу от страсти к одной очень интересной девушке, что так часто одаривает меня своим недоступным присутствием. Она появляется в обществе этого глупца…-он оскалился.
–Она любит этого, как Вы смеете выражаться, глупца.-я улыбнулся.
–Простите?-беарнец удивленно нахмурил брови.-Вы знаете о ком я говорю?
–Мальчишка Бельград, верно?-я игриво улыбнулась.-юноша, которому располагает наша с Вами знакомая госпожа Эстре.
–Виктория, это выводит меня из себя. Вы можете себе это представить? Малышка Габриэль уверенна, что любит этого щенка. Мальчишку. Что он может ей дать? Что этот полоумный может предложить такой женщине, как Габриэль?
–Ну, король мой, любовь невозможно купить, и боюсь, что единственное лекарство от такой сладкой любви, только предательство Вашего конкурента к своей любимой.-я вздохнула.-если они верная пара, то только смерть способна разлучить их.
–Прекратите сентиментальности, милая.-король засмеялся.-наша с Вами знакомая уже назвала условия нашей с ней постельной близости.
–И какие же условия?-я резко затормозила шаг.-что же предложила Габриэль?
Я боялась услышать какую-нибудь несуразную глупость, ибо по своей наивности Габриэль могла попросить короля ничего не значащую чепуху. И хотя я была сторонницей, чтобы вернуть мою королеву Марго на трон, и все мое нутро желало, чтобы королева заняла свое королевское, законное место, но только сердце нельзя было обмануть, и при одном взгляде на Генриха, я знала, что именно Габриэль могла бы помочь ему обрести счастье. Его послушный, в чем-то щенячий характер, и ее властные, но в тоже время нежные черты смогли бы помочь королю навести порядок в стране своего правления. Почему-то, я поймала себя на мысли, что именно Габриэль смогла бы родить королю прекрасных детей, о которых (хоть он и старается не признаваться), но тайно мечтал. Я так часто ловила его грустный, тоскливый взгляд на его свите, что становились постепенно отцами и прививали своим детям неподдельную любовь к королю и Версалю, что на секунду мне становилось жаль Генриха. Тут я дала себе слабину, и пустила слезу, но сумела быстро, незаметно ее смахнуть. Не к лицу женщине плакать при короле, только если она не его жена или дочь.
–Она просит наивысшие чины своим родственникам, просит сделать ее любовника приближенным ко мне, и военачальником королевской армии, и просит помочь ее матери обеспечив ей выплаты, чем я обеспечу ей безбедное существование.-король прошел вглубь сада, и остановившись у скамьи, медленно сел.-и знаете, что меня действительно удивляет? Она ничего не просила для себя. Понимаете, Виктория, все мои фаворитки до нее пытались вытянуть из казны, как можно больше золотых монет, серебряников, и драгоценностей, но только не Габриэль. Я рассказываю ей о том, что могу дать для нее, что могу сделать, но только ее глаза не блестят, как это обычно случается с женщинами. Виктория, я привел ее в комнату моей супруги Марго, и предложил взять из роскошных платьев любое, предложил взять любые украшения, но только она развела руками и сказала, что чужого ей не нужно.
–Если решение очевидно, то, простите, но что Вы, король мой, хотите от меня?-я аккуратно села рядом отложив розу в сторону.-если все решение на поверхности, куда нужно нырнуть за ответом мне?
–Как сделать женщину счастливой?-спросил с грустью в голосе Генрих.-мне кажется, что я не умею таких простых вещей.
–Разве счастье это простые вещи?-я мягко улыбнулась сжав его кисть своей рукой.-может быть, стоит выполнить ее требования, чтобы показать свое расположение к даме?
–Это да, но ведь это будет не лично для нее.-король вздохнул.-понимаете? Я же хочу сделать ее счастливой. Вот только не понимаю, как мне поступить?
–Боюсь, что даже Бельград не знает этого.-я облизнулась.-Вы и сами видели, как он загорается пылким огнем своей страстной натуры, стоит только любой малютке Франции вильнуть правильно перед ним бедром. У Вас, король мой, есть все шанс дать этой женщине почувствовать вкус истинного счастья.
–Но как?-проскулил беарнец.-я не умею. Я хотел бы подарить ей самые красивые цветы, сказать все самые красивые слова, но не умею. Не умею красиво говорить, не умею дарить подарки, и…-он стеснительно отвел взгляд.-не умею танцевать вальс.
–Говорят, в Российской Империи набирает популярность контрданс.-я вздохнула.-думаю, что придворным было бы интересно попробовать такой вид танца.
–Что же в нем необычного?-Генрих оживился.-он сильно сложный?
–Четыре минуты задорной музыки, где на протяжении всего времени пока играют музыканты, танцоры должны меняться партнерами.-я улыбнулась.-очень популярен в Англии, кстати.
–Кстати, про Англию.-Генрих повернулся полностью ко мне.-как Ваши дела с дипломатом?
–С Алистером…-я коснулась кистью собственный локоть.-мой сердечный флибустьер все еще хочет видеть меня своей женой, но только в Англии. Знаете, король мой…-прошептала я.-пока море просто волнуется.
–Хм. Почему же он не хочет приехать сюда? Если любит, то почему нет?-удивился гасконец.
–Оу, там Генрих восьмой не отпустит его. Знаете, я просто боюсь представить, какой скандал должен возникнуть, чтобы он покинул Англию. Ладно, в любом случае, однажды все встанет на свои места, а пока, мы должны заняться Вашими душевными делами.
–А Вы знаете что нужно делать?-глаза его заблестели.-Виктория, скажите мне, что да.
–Да, Генрих, я знаю, что нужно делать.-не скрывая улыбки ответила я.
***Когда тебе с дотошностью непраздной
ещё не к спеху (или несуразно)
уйти из жизни смертью наглеца,
пенять на грех любви вождю негласно
и то не смей!.. Придёт зверь на ловца…***
Госпожа Бернадет Лепаж и малютка Ребекка довольно быстро откликнулись на мою просьбу прийти в мои покои, чем весьма польстили своей преданностью мне. Хотя я и не была уверенна, что стоит вмешиваться в происходящее, но почему-то, сердце не позволяло мне оставаться в стороне от сложившейся ситуации. Закрыв за девушками двери, я скрестила руки за спиной, и легкой походкой встала напротив них. Новоиспеченные девы эскадрона слушали меня внимательно, и старались не упускать незначительных на первый взгляд нюансов.
–Госпожа Лепаж,-я кивнула ей,-Бекка, что Вы знаете о таком мужчине, как военачальник королевской армии господине Бельгарде?
–О, он приближенный к нашему королю, отличный полководец и еще он рыцарь орденов короля, кажется.-глаза Бекки загорелись озорными огоньками.-принимает важные решения вместе с королем, сопровождает его на различным празднествах и…
–И кувыркается с младшей дочуркой семейства Эстре.-самодовольно улыбнулась Бернадет.-Габриэль раздвигает перед ним ноги в надежде получить шанс в постель короля, чтобы продвинуть любовничка по службе.
–Вижу, что вы обе осведомлены о нем больше, чем я могла предположить.-я облизнулась и открыла сундук с платьями, что были сложены и раздобыты мною для нового эскадрона.-завтра, король наш, Генрих Наваррский, приглашает нас на празднество.-я вынула одно из платьев.-госпожа Лепаж, Вы умеете танцевать контрданс?
–Оу, меняться партнерами четыре минуты?-Бернадет облизнулась.-да.в Англии я освоила этот танец с лучшими танцорами.
–Тем лучше, моя дорогая. Ваша задача заключается в том, чтобы завлечь в танец нашего с вами рыцаря Бельгардца, но так, чтобы малышка Габриэль видела это, и,-я нежно поправила спадающий на острое личико волос.-самое главное, чтобы Бельгард был охмурен Вами, госпожа Лепаж. Пощечина от Габриэль Эстре своему фавориту, будет лучшее доказательство Вашей соблазнительности.
–Можете положиться на меня, Виктория.-Бернадет поклонилась.
Оставшись один на один с Беккой, я достала платье, что однажды мне было подарено королевой Марго для пышного торжества. Прикинув его на скромную Ребекку, я увидела ее скромную, но и одновременно грустную улыбку.
–Виктория, но что буду делать я?-спросила практически шепотом Бекка.
–Танцевать контрданс и быть моими ушами, моими глазами там, куда не следовать совать свой нос мне.-нежно поцеловав покрасневшие щеки девушки ответила я.
Глава 22
* «На бале станцуют лживые трусы. Встают подлецы в замкнутый круг.»
Король мой…король мой Генрих…почему же Вы так напоминаете мне несносного сына? И будь я чуть более заботливой, чуть более трепетной, то смогла бы помочь ему поставить Францию с колен на уверенные ноги в полную силу, но увы, я с женской стороны презираю Вас, король, но с материнской заботой боюсь за Вас. Он сел на скамью складывая свою королевскую мантию, меч, и корону. Я же кручусь вокруг зеркала слушая нежнейшие мелодии флейты, на которой так робко играет королевский флейтист. Развивается скромно подол тяжелого платья оголяя нежно-розовую кожу моих смущенных, бархатных бедер. Поймав через зеркальную гладь взгляд моего короля, я улыбнулась, подмигнув его отражению, и он робко отвел взгляд, словно смотрел на ноги самой святой Девы.
–Ваше вино, мой господин.-склонила голову в уважении прислуга протягивая королю поднос с чашей терпкого вина.-о, Виктория, Вы так романтичны.-пролепетала молодая девица прижимая поднос к своему фартуку.-как жаль, что мне нет хотя бы малейшей возможности посетить бал. Ах,-крестьянская дочь мечтательно улыбнулась.-я была бы счастлива хотя бы просто посмотреть на эти танцы знатных людей, но увы.
Ее нежно-зеленые глаза уже наполнились слезами, когда не меняя легкости такта, ее талию обвила ладонью я вовлекая в мир романтичного вальса. Прислуга растерялась, да и поднос мешал ее движениям. К моему удивлению, Генрих аккуратно, не сбивая моего ритма, просто вынул железный поднос из дрожащих рук крестьянки. Помочь девушке должна была я, как и помочь Генриху понять чувства танца. Прислуга смущенно, но все же, обвила ладонью мое плечо, и сжав мою ладонь пальцы в пальцы, доверилась мне. Мы кружились в этом нежнейшем вальсе посреди зала всеми любимого Лувра, а вокруг статуи античности, портреты великих правителей и творения лучших художников наблюдали за этой чистейшей нежностью, за этой постыдной скромностью.
–У меня кружится голова, Виктория.-прошептали чувственные, нежно-клубничные губы прислуги.
–Мы ведь вальсируем, милая.-улыбнулась игриво я.
–Мы можем остановиться?-вздрагивая спросила девушка.
–Конечно.-и остановившись, я продолжала нежно обвиваться пальцами ее холодную кисть.-Вы прекрасно танцуете, милая.
–Спасибо…-отведя наполнившиеся слезами глаза прошептала девушка.
Я стояла посреди роскошного зала наблюдая, как в порыве чувств собственной чувственности убегает прочь прислуга, и на секунду задумалась, что в этой девушке есть потенциал соблазнять и быть соблазненной. В конце концов, родится крестьянкой не звучит, как окончательный приговор. Сегодняшняя крестьянка вершит судьбы всей Франции, а вчерашняя слуга лучшая фаворитка капризного короля. Я улыбнулась, и подойдя к королю, протянула ему руку.
–Виктория, я ценю Ваше стремление мне помочь, но Вы же видите, что у простой слуги получается куда лучше, чем у меня.-король нахмурился.-в конце концов, я танцевал всего один раз в жизни.
–На собственной свадьбе с королевой Марго.-дополнила я.-и что с того? Сказать Вам кое-что по секрету?-сжав ладонь Генриха, я склонила голову на бок и ухмыльнулась.-я никогда не танцевала с партнером, и не была приглашена на танец. Прислуживая с сознательного возраста королеве-матери Екатерине Медичи…-на секунду я замолчала, чувствуя, как щеки загораются словно от горькой крапивы.
***
Екатерина Медичи хлопнула в ладоши трижды, и я покорно вошла в ее покои одетая в прозрачно-персиковую ночную рубаху и встала на колени посреди огромной спальни устеленного шерстяным ковром.. Королева, чьем имя я боялась произносить вслух, подошла ко мне, и коснувшись холодным кнутом моего подбородка, заставила поднять голову вверх, чтобы она смогла посмотреть в мои жалкие глаза полные горьких слез стыда, обиды. Ей нравилось видеть страдания женщин, она любила видеть дрожащих девиц, и только мои девчачьи слезы она обожала всем своим черным сердцем.
–Ты научилась вальсировать так, как я тебя учила?-уверенно спросила Медичи водя кнутом по моему лицу.-ты теперь можешь танцевать вальс, как умею танцевать его я?
–Моя королева…-прошептала я глотая комки страха.
Резки замах, и моя щека загорается румянцем боли полученной от удара холодного кнута. Глаза королевы полны огня жестокости, ненависти к тем, кто моложе ее и талантливее, но только она не умет играть по правилам, она умеет играть с козырями в рукавах, и партия, сыгранная с ней, будет выигрышной только для королевы, чьем имя сродни печали.
–Моя королева…-прошептала сквозь стиснутые болью зубы я.-прошу простить мою грешную душу, но я так и не научилась вальсировать.
–Негодница.-прошипела королева-мать.-твой отец совершил одну ошибку в жизни.-она подошла к открытому окну.-струсил перед Богом в попытке утопить негодное создание, что смог породить сам. Кто ты такая?-она ухмыльнулась.-дочка четвертованной ведьмы.
–И верховного судьи.-прошептала я.
–Забудь это, милая. Просто забудь, и не смей называть имя своего отца, ибо ты только позоришь его. Ты дочка ведьмы, и не более того.-Екатерина Медичи скрестила руки на груди.-посмотри на себя,-она улыбнулась.-ты не можешь быть красивой, не можешь быть талантливой, да черт с ним, но ты не способна раскрепостить мужчины, и тем более, не уметь танцевать…-Екатерина вздохнула.-что с тобой делать? Так и останешься прислугой. Если тебе нравиться прислуживать,-аккуратно поставив ногу на мою поясницу, она засмеялась.-так прислуживайся.
–Мама.-сжавшись от злости в комнату вошла Марго.-прекрати это.
***
-Виктория?-Генрих настороженно пощелкал пальцами возле моего лица.-все хорошо?
–Да. Все хорошо.-я натянула улыбку.-все хорошо…-нервно проговорила я.-давайте начнем, король мой.
–Вы лучше меня знаете, что все это бесполезно.-продолжал причитать Генрих.-все это бесполезно.
–А добиваться Габриэль это не бесполезно?-спросила улыбаясь я.
–Добиваться Габриэль…-король мечтательно вздохнул.-как Вы там писали? Кажется, я сам держу в руках свою Планиду.
–С каких это пор любовь тоже самое, что и планида, дорогой мой?-я засмеялась.-это дар Божий, и не путайте его с карой.
Мы стояли друг на против друга, и как робкий ученик Генрих не понимал, что я хочу от него. Попросив придворных музыкантов сыграть нам несколько партий контрданса, я была уверена, что за один день мы сможем научить короля танцевать этот незамысловатый танец. Встав напротив короля, я протянула ему руки, и он аккуратно сжал своими грубыми ладонями мои нежные кисти. Музыка начала играть, и я сделала неспешно выброс левой ступней в правую сторону, и Генрих покорно повторил движение. Легкий, невысокий прыжок, приближение друг к другу, и снова отступление назад, и так несколько раз. Не размыкая рук поворот кружение меня, и я чувствую, как упираюсь затылком в его торс, и в такт музыке все в том же кружении, я возвращаюсь снова на свою позицию. Сжав обе руки короля, я заставила его сделать выброс правой ногой в левую сторону, все тот же прыжок, и поворот, но стоило мне разомкнуть руки, как Генрих потерялся в музыке и непонятках, что ему делать дальше.
–В настоящем танце с нами будут танцевать очень много людей, король мой.-я улыбнулась.-поэтому, когда я размыкаю руки, то Вы должны станцевать с воображаемым партнером, понимаете?
–С партнером, которого нет?-удивился король.-как же я буду танцевать с воображаемой женщиной?-он сморщился в недоумении.-не понимаю я эти нововведения. Раньше мы танцевали «ручеек», и все было хорошо.-Генрих тихо пробурчал в свойственной ему манере.-а теперь? А теперь мы должны учиться этому новому танцу.
–Знаете, почему Англия или же Российская империя опережает нас?-я жестом приказала музыкантам прекратить играть.-потому что, Вы, король мой, привыкли пить, пировать и кувыркаться в ложе с незнакомками, но что составляет наша духовная жизнь?
–Как я уже сказал, Виктория,-он сел на деревянную скамью скрестив руки в замок.-мы танцуем «ручеек» и веселимся.
–Ваш, как Вы его называете «ручеек», танцует деревенщина в трактирах, а здесь в нашем с Вами Версале, нужно учить новые культуры. «Ручеек»-пробурчала я.-может Вы еще и турдион танцевали, король? Именно поэтому, сегодня вечером, Вы будете танцевать этот новый танец с Вашей женщиной!-уверенно сказала я подойдя к гасконцу, и сжимая его руки, я потянула его заставляя встать.-поэтому, сейчас Вы танцуете со мной!
–Вы сами видите, что танцевать я не умею.-король перешел на высокий тембр своего голоса, что был свойственен ему в минуты волнения.-не буду я танцевать!
Сказать, что я была зла это ничего не сказать. Трус. Цыпленок. Он боится учиться таким новым, и таким приятным мелочам. И хотя я была отвергнута королем в эту минуту, как потенциальный, личный учитель, в душе, мне было совершенно ясно, что этот упрямый, как племенной бык французский король, заперся в своих покоях, и повторяет каждое новое движение перед зеркалом. Почему-то, я была уверенна, что хоть он и возмущается сейчас, но вечером покажется себя в своей самой лучшей форме. Он стеснителен, смущен, когда сталкивается с нечто большим, чем ложе, и в этом его королевское очарование. Музыканты по-доброму улыбались, ибо видеть, как король ведет себя словно взрослый ребенок – это то самое, что заставляет очаровываться им вновь. И проходя мимо приоткрытой двери спальни Генриха, я опустилась на корточки, и сквозь дверную щель увидела то, что и ожидала. Рассматривая себя в отражении, он держал ладонями руки своей воображаемой танцовщицы, и выполнял незамысловатые движения потенциального танца.
На вешалке в спальне меня ожидало одно из платьев моей королевы Марго. Роскошные, красные ткани бархата, белые кружева, украшающие декольте бального платья, как и рукава в районе запястий, ворот. Поясок из волнительных бусин белого, розового жемчуга. Прикоснувшись пальцами эти гладкие бусинки, то никогда не забудешь их на ощупь. Почувствовав холодок по спине, я обернулась и увидела прислугу. Крестьянская дочка робко подглядывала в комнату, и заметив, что я ее увидела, она постаралась убежать, но я успела пригласить ее войти.
–Как Вас, милая, зовут?-спросила продолжая трогать ткань я.-как Ваше имя?
–Меня зовут Лиза.-стеснительно произнесла девушка.-Лиза.
–Какое красивое, благородное имя, и с таким красивым именем Вы все еще прислуживаете этому воронью, почему?-я обернулась застав ее практически рыдающей.-прекратите понапрасну лить слезы. Это все пустяки, и я обращаюсь с Вами самым должным образом. Хотите, сегодня вечером сопроводить меня на бал?
–Как я могу?-опешила девушка.-как я могу? У меня даже платья нет, да и не к лицу замарашке вроде меня заставлять краснеть придворных мужей.
–Замарашке?-возмущенно переспросила я.-Вы прекрасная дева, что заслуживает стать жемчужиной придворного быта, а не быть прислугой. Оставьте эту участь более важным персонам, что, вкусив неудачные плоды брака были проданы словно рабыни любому имеющему состоянию человеку. Вы же, должны стать частью моей небольшой, но очень значимой свиты, Лиза. Как Вы на это смотрите?
–А что скажет графиня Диана Монсоро?-Лиза грустно вздохнула.-она никогда не позволит Вам иметь в своих фрейлинах такую неумеху вроде меня.
–Почему графиня должна мне позволять что-то или запрещать? Я могу, и сама решить, что мне хочется и что я могу себе позволить.
***
Вечером, когда гости и свита уже прибыли в зал заполняя его своим парфюмом, и винным послевкусием, я заставила Лизу надеть платье королевы Марго, и приобнимая ее за плечи, мы посмотрелись в зеркало. Ее светло-каштановые волосы, собранные в высокий, вьющийся хвост были украшены шпильками с настоящими, сверкающими рубинами. Тяжелые серьги с гранатами, ожерелье, чьи массивные кулоны спадали в пышное декольте украшали шейку прислуги, как и тяжелые кольца на ее тонких пальчиках. Образ… он было ей не к лицу, ибо она не королева, и даже не принцесса, но желание произвести впечатление было настолько велико, что я и решилась пойти на этот смелый шаг, которым гордилась до дрожи кончиков пальцев. Госпожа Лепаж уже крутилась вокруг придворных мужчин, и была готова, как и малышка Бекка. Я же запахнула атласным пояском свое платье-халат, и спустилась на лестницу. Стоило мне появиться на главной лестнице, как покои Генриха распахнули свои двери, и мне навстречу вышел настоящий король Франции, а не просто развратный владыка, коим его знали лучше.
–Добрый вечер, король мой.-склонила голову в уважении я.-кажется, не даром говорят, что дворянство носит свои доходы на плечах.-засмеявшись, я нежно приобняла короля.
Настоящий король Франции, что мог посоревноваться в вычурности дорогих тканей, только с Испанской знатью. Одежда из красного бархата украшенная самыми дорогими камнями, что могли себе позволить королевские портные. Генрих поправил свой короткий плащ с оперением, и подтянул чулки выставив вперед ногу с острым носиком башмаков. Я улыбнулась.
-Я рада, что Вы все же решили бросить вызов судьбе.
–Виктория, Вы ведь знали, что я не сдамся.-Генрих сдержанно улыбнулся.-Вы уже видели госпожу Эстре?
–Ожидает в зале, как и ее мужчина.-я вздохнула.-в первом акте нашего танца, мы с Вами танцуем первые, и только после смены тембра музыки, Вы танцуете с Габриэль, а я с ее мужчиной. Далее мы встречаемся снова с Вами.
–Самое главное, что Вы будете рядом.-король нежно сжал мою кисть.-и да, спасибо, что помогаете мне.
–Спасибо, что слушаете.-на секунду мои щеки покраснели.
Как только мы спустились в зал, все гости повернулись и начали было шептаться, но я быстро отвела двусмысленные взгляды объявив о начале «контрданса». Мы выстроились в две линии, разделяясь на мужчин и женщин. Король и придворные мужчины, каждый из которых старался выглядеть краше другого, были готовы к этим шести минутам, как и их партнерши. Рядом со мной встала госпожа Эстре, и сразу за ней госпожа Лепаж. Музыка заиграла, и мы, поклонившись друг другу, принялись танцевать эти простые движения. Нервное дыхание Габриэль сразу насторожило меня, но заметив причину этого недовольства, я заликовала. Бельгард уже был в настоящем предвкушении смены танцевальной партнерши, ибо кокетливость госпожи Лепаж не могла остаться без внимания. Первая смена тембра, и вот мы меняемся местами с Габриэль. Бельгарду было на меня все равно, как и мне на него, именно поэтому, он с особым предвкушением ожидал следующую смену, но только я не могла перестать наслаждаться тем смущенным очарованием короля, что сейчас, словно вуаль, обволокло его с ног до головы. Движения его робкие, чуть-чуть неуверенные, и этим он вызывает забавную улыбку госпожи Эстре. Музыка снова сменяет свой тембр, и вот Бернадет касается рук Бельгарда. Щеки юноши покрылись румянами самой знойной красотки Версаля. В своих движениях госпожа Лепаж была настойчива, и инициатива, исходившая от нее, могла вскружить голову любому слабовольному юноше. Габриэль не спускала своего взгляда с фаворита, и стоило музыки завершиться, как мы снова поклонились друг другу.
–Мы, кажется, с Вами все еще не поздоровались, дорогая.-я подошла к госпоже Эстре.
–Да, здравствуйте, Виктория.-девушка вздохнула.-кажется, я чего-то не понимаю. Вы видите моего мужчину?
–Что так пьяно танцует с юной девицей?-ответила я с нескрываемым интересом.
–Он позволяет себе такие фривольности к этой малютке, что я ревную без передышки каждое его движение. Что происходит?-на глазах моей собеседницы наворачивались слезы.-ничего не понимаю.
–Быть может,-хотела было сказать я, но была перебита.
–Во время танца он держался от меня так отстранённо, так холодно.-Габриэль вздохнула.-он режет меня своей улыбкой, что появляется на его лице не из-за меня. Быть может, что-то со мной не так?
–Может быть, он просто ветреный?-прошептала я приобняв ее за талию.
–Боже мой, Виктория, он целует ее шею…-шепот произнесла Габриэль сжимая со всей силы мое предплечье.-я больше не смогу этого выдержать.
С нескрываемым презрением госпожа Эстре ударила своего фаворита. Хлесткая пощечина, а после ее всхлипа от несдерживаемых слез заставили зал замолчать. Молодой человек потирал щеку, не понимая, что заставило его женщину совершить такой поступок. Я ликовала в душе, но сочувствовала внешне. Мне хотелось утешить Габриэль, сказать, что все будет хорошо, но она упорхнула, словно выпущенная на волю бабочка. Генрих не понимал моих подмигиваний, киваний, и только когда я его практически пинками заставила за ней побежать, он понял, что пора действовать и ему. Госпожа Лепаж, довольно виляя бедрами, подошла ко мне, не скрывая своей приторной улыбки.
–Все оказалось куда более проще, чем я предполагала.-Бернадет облизнулась.-если она не глупышка, то не вернется к этому негодяю.
–А если любовь?-я вздохнула.-кажется, она очень расстроилась, госпожа Лепаж.
–Виктория, эта боль временная и главное, чтобы король сейчас не струсил.-госпожа Лепаж улыбнулась.
