Текст книги "Страшно Упрямый (СИ)"
Автор книги: Виктория Падалица
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Так пахла кровь Косорота. Запах его крови такой же жуткий и отталкивающий, как и он сам. Страшно представить, что у Косорота внутри, какие проблемы в организме, если от него живого смердит гниющим трупом.
Развеялся на весь салон. Развонялся так, что спасу нет. Хорошо, хоть Бейрут догадался не закрывать окно после того, как докурил, иначе бы я тут угорела заживо.
От крови Бейрута пахло не так сильно, и то если специально принюхиваться. Чем-то металлическим, родным. Напоминающим запах монеты, если ее потереть в руке и следом понюхать. Он, этот запах, был не навязчив, не резок, едва уловим, и смешивался с прохладной свежестью ночного ветра, пудровой отдушкой салфеток и запахом кожаной куртки с подвыветрившимся на ней парфюмом, который покорил меня с первого нюха.
Мне настолько нравился парфюм Бейрута, что ради того, чтобы ощутить этот аромат чуть ярче, чем могла это сделать на расстоянии, готова была припасть к воротнику его куртки, уткнуться носом и, как хищное животное еж, с жадностью обнюхать его шею вдоль и поперек.
Я наверняка знала, что испытаю кайф с большой буквы, если решусь на столь смелый шаг, который мог бы рассказать Бейруту о многом, и мог бы изменить что-то между им и мной. Но, зная его темперамент и заводимость с пол-оборота, я предпочла не предпринимать никаких безрассудств, а просто посидеть, насильно упокоив руки на коленях, и снова поглядеть перед собой, на дорогу. В ожидании, куда же меня привезут и что случится со мной дальше.
Глава 21
Спустя минут пять от силы, Хаммер вдруг остановился.
Поначалу я не уловила, в чем собственно дело, и почему он встал посреди дороги. Первое что пришло на ум – человек дорогу переходил. Но нет. Дорога была малосодержательна и не радужна – точь-в-точь прям как мой кошелек и шансы проснуться дома, в своей постельке.
– Я тебе это припомню. Шакал. – процедил Косорот, высаживаясь из Хаммера.
– Эй ты, Бивень! Далеко собрался? – прогремел Бейрут, взявшись за ручку двери с готовностью рвануть вслед за ним.
– Отлить он пошел. Отлить. Угомонись, Бейрут. – мягко, но хлестко приказал ему боров в малиновом пиджаке, который по всей вероятности являлся главарем банды. – Остынь. Хватит на него кидаться. Нельзя так с близкими.
С близкими???
От словца главаря даже меня передернуло.
Вот это загнул…
Какой же он ему близкий то? Похожи как свинья на ежа.
Скрипя зубами, Бейруту пришлось исполнить приказ главаря.
Он конечно остался, однако опустил стекло, высунулся из окна почти целиком и не сводил с Косорота пристального, взаимно мстительного взгляда.
Как любила говорить моя школьная училка – тело есть. И тело Бейрута действительно присутствовало в салоне Хаммера. А вот бурными мыслями он был ровно там же, где и Косорот.
Косорот, весь из себя набыченный, корявый, сгорбленный, поджарый, долговязый и в целом омерзительный субъект, проигнорировал провокации неуемного выскочки Бейрута, и второпях направился в темную подворотню. Судя по говорящему жесту «средний палец вверх», что Косорот бросил напоследок, возвращаться он не планировал.
Взбесившись из-за выходки ссученного Косорота, которая шла вразрез с его «понятиями» о чести, Бейрут не стерпел.
– Э-э, бля! Погодь! Мы не договорили!
Резко распахнув дверь, Бейрут загорелся идеей догнать Косорота и накостылять ему по первое число.
Вспыльчивому и долго отходчивому Бейруту не терпелось продолжать кровавые разборки там, где никто этих двух не остановит, и где никто не помешает им добить друг друга. Само собой, он был настолько зол, что с легкостью ослушался бы приказа главаря. Но главарь не позволил ему этого сделать и резко дал по газам, стоило Бейруту высунуть ногу наружу.
– Останови! Дай мне выйти! – накричал на него Бейрут, не оставляя попыток высадиться на полном ходу.
– Хватит, я сказал. Осади свой пыл.
– Но… он же нарывается! Ты сам это видел! – рыкнул Бейрут, не желая пускать все на самотек, но и не в силах противостоять воле главаря.
– Не обращай внимания. Остынь, тебе говорят. С тобой дама вообще-то.
Ох! Хоть кто-то здесь задумывается о манерах…
– Как же не обращай. Не обратишь тут. Уродец, блядь… – пробухтел Бейрут и, с психу захлопнув дверь, снова закурил.
Ах да, у него же нервы ни к черту. Потому и смалит одну за одной.
Очень много курит Бейрут.
Очень много нервничает Бейрут…
Спустя пару кварталов пути, сошел и «цыган».
Дальше мы поехали втроем.
– Зачем тебе этот головняк с Саней? Зачем пытаться что-либо доказывать, если он не догоняет? – продолжал убеждать главарь, который и приказал тем двум прогуляться, чтобы уши не грели и дали им спокойно перетереть о наболевшем. – Оставь его, пусть идёт своей дорогой. Ты ведь знаешь, где наш Саня побывал и через что прошел.
– Знаю. – нехотя отозвался Бейрут, упрямо отстаивая свою, непреклонную точку зрения, отличную от позиции главаря. – Но это его не оправдывает.
– Да, не оправдывает. Но он уже не тот Саня, кого ты знал. Он вернулся другим. Совершенно другим, Бейрут. В силу психического расстройства он не способен себя контролировать. У него нет тормозов. Особенно, в некоторых вещах.
– Вот именно, Мишка! – без устали доказывал ему Бейрут. – Он на мою бабу позарился. На мою! При мне, рядом сидящем! И что я должен был сделать? Позволить ему лапать ее? Или может свечку подержать, блядь?
– Нет конечно. Но дурканулся ты. Согласись, Бейрут. Не прав здесь ты. Можно было объяснить мягче. На словах.
– Он не понимает слов. Только силу понимает. – с завидным упорством спорил с ним Бейрут, не желая признавать свою неправоту.
Я сидела смирно, молча слушала их спор и мысленно поддерживала Бейрута, подписываясь под каждым его словом.
Я тоже не разделяла мнения главаря, всерьез считая, что Бейрут поступил благородно, защитив меня от нападок и домогательств того садиста, который еще и страдает психическими расстройствами.
С запозданием, но все же допетрив, что Бейрут так и останется стоять на своем, чтобы ему не говорили, главарь Мишка сменил тему.
– Ладно. Забили. Удачный улов. – похвалил он Бейрута, под «уловом» имея в виду меня. – К моей бабуле ее повезешь?
Я поймала себя на мысли, что как в воду глядела, ведь этот выхоленный хряк, которого Бейрут назвал Мишкой, и есть бабушкин внучок.
Водитель Мишка – мягкий, как мишка. Но при этом главарь банды отморозков. И называет девушек уловом.
Это все ладно. Бог ему судья.
Да вот только зачем мне к его бабуле?
Складывалось нерадостное впечатление, что всех, по каким-то причинам похищенных девушек, так сказать отловленных, свозили к бабуле главаря. И что делали с ними после? Зачем бабуле понадобились похищенные девушки?
Что за продуманная схема наличествовала в преступных буднях банды Мишки – бабушкиного внука, на самом деле, я не знала и даже не догадывалась. Но моя бурная фантазия уже обрисовала бабулю главаря чуть ли не Адольфом в фартуке из латекса, с плеткой в руке, в сапогах со шпорами, которая содержит пленниц в подвале особняка и каждое утро начинает с того, что отрывается на них за ошибки своей молодости.
Отчего у меня неминуемо задергался глаз.
– Честно говоря, не собирался.
Успокоив тем, что не передаст меня бабуле – явно не божьему одуванчику, ведь бабуля главаря банды априори не может быть добродушной, беззащитной старушенцией, а сама сожрет и волка, Бейрут предпочел сменить тему на относительно нейтральную.
– Что так долго ехали?
– Да дебил один под колеса прыгнул. Пришлось отмываться. – заявил Мишка безо всякой эмоции.
Словно не о сбитом человеке говорил, а о пакете из-под сока, который шумно лопнул под колесами его Хаммера, чем вызвал небольшой дискомфорт для его изнеженных ушей.
Мишка сбил человека.
И не испытывает чувства вины.
Не такой уж он и мягкий, как оказалось. И видимо, у него это не впервые.
Равно как и похищать девушек тоже не впервые.
Ох, какие они жуткие, бандиты эти. Один хуже другого. Но Бейрут на их фоне все равно выглядит менее опасным. Возможно, это мое личное заблуждение, наивные попытки закрыть глаза на то очевидное, что Бейрут не лучше их всех. Но иначе я не хотела воспринимать его. Ведь я уже прониклась к нему доверием и симпатией. Дура.
– Ты ж помнишь, что нужна замена, и срочно. – настаивал Мишка на своем. – Бабуля не довольна неполным составом «лядей». Ей надо вернуть ту, что была. А эта вроде похожа. Тоже белая, и фигура такая же.
– Нет, они не похожи. – в очередной раз воспротивился Бейрут указам главаря, не желая передавать меня на съедение его бабуле. – У нее фигура другая и ростом она меньше.
– Да что там рост? Бабуля слепая как крот, разницы не заметит.
– Я найду похожую или верну старую. Но не эту. С этой у меня свои счеты. – озвучил Бейрут свою непоколебимую позицию и поглядел на меня, добавив. – И к тому же, она немая.
Понимая, что таким образом он спасает меня, намеренно солгав главарю и подставив себя, я моргнула обоими глазами. Приняла к сведению, что я немая и что не буду подставлять его.
– Так вот почему у нее рот не заклеен. Потому что она не разговаривает. – догадался Мишка, рассмеявшись с того факта. – Тогда ее можно нигде не оставлять, а взять с собой. Хороший свидетель – немой свидетель.
– Кстати о свидетелях. Сделай погромче, будь добр. – снимая с себя куртку, попросил его Бейрут.
– Не вопрос.
Главарь Мишка охотно выполнил просьбу, от души наболтав радио.
Я почти была уверена в том, что Бейруту, который пребывал весь на нервяках после разборок с Косоротом, всего-то необходимо отвлечься и переключиться на "рабочий" лад, а музыка в этом поспособствует.
Бейрут же решил, что раз отвоевал меня, и раз я такая послушная, а главное, немая, то ему можно делать со мной все, что угодно, где угодно, и при ком угодно.
По-хозяйски закинув руку ко мне на плечо, Бейрут притянул меня и вопиюще бесстыже усадил к себе на колени.
Чтобы я не хлопала глазами в замешательстве, а уяснила, что он хочет от меня прямо сейчас, Бейрут, плотоядно ухмыляясь, умышленно задел подушечкой пальца мой сосок, заметно торчащий через ткань блузы.
– Ну что, детка. Продолжим наше знакомство?
Глава 22
Малая, твои локоны цвета золота,
Мы пропадаем в ритме города,
Пока молоды – к черту поводы,
Ты позови так тихо, шепотом….
Gazan, «Скажи мне ДА».
Я застыла, глядя на Бейрута с четким желанием прикончить его голыми руками. Ведь я совершенно не ожидала, что этот наглец снова выкинет что-то подобное сегодня, да еще и при главаре. И к тому же взяв с меня клятву не выражать словесных протестов, если не хочу куда больших проблем, чем уже успела нахватать.
Провел меня Бейрут. Обманул. Нагрел. Наебал, если его же словами.
А хотя это было предсказуемо. Это я излишне наивна, не разгадала его коварные намерения с ходу.
А Бейрут был очень даже последователен и предусмотрителен в своих действиях. Ведь именно ради этого он попросил сделать радио громче. Чтобы музыка заглушала все, что будет происходить на заднем сидении. В том числе и обрывки моих словесных возражений, которые тут же будут подавлены его рукой.
Бейрут упорно и сосредоточенно продолжал водить пальцем по моему соску, совершая мягкие, но настырные движения по кругу, то слегка надавливая на него, то вытягивая и пощипывая.
Я героически выдерживала принудительные ласки, делала вид, что мне все равно, но уже чувствовала под кожей необузданное, бескомпромиссное либидо, проникающее из него в меня с каждым действием.
Недолго потерпев мой опрометчивый игнор, Бейрут взялся за ткань блузки обеими руками и рывком дёрнул. Перламутровые пуговицы, которые мне так нравились, в тот же миг разлетелись повсюду, словно брызги шампанского, от которого бы я сейчас не отказалась.
А лучше, за вместо шампанского, которое не вставит, два стакана водки. Залпом. Чтобы уж наверняка подействовало.
Стащив блузку с моих плеч, он несколько секунд смотрел на мою грудь в бюстгальтере. Затем страстно припал к торчащему из чашечки соску, набросился жгучими поцелуями, ладонью лаская зону декольте, а другой по спине водил.
Необузданный, голодный, нетерпеливый, он целовал меня, и искромётный жар от его поцелуев, полных порочного желания, обжигал мое тело кипящей смолой неукротимой южной страсти и дикой сексуальной энергетики.
Несмотря на упорные старания Бейрута вновь пробудить во мне озабоченную бабенку с хроническим недотрахом, готовую расставлять ноги везде, где ему приспичит, я не поддавалась на провокации эротического характера, непреклонно и стоически терпела все пытки возбуждения.
Пусть знает, что я не угасаю и тону в его глазах, словно окурок, залитый водой.
Плотно сжимая губы, я молчала. Никак не выдавала свою реакцию, не хотела показывать, что мне приятны его ласки и прикосновения, хоть и дыхание снова сбилось.
Грудь моя вздымалась под его большой ладонью с длинными пальцами. Тело отзывалось на требовательные ласки безоговорочным согласием и принятием того, что этот мужчина – мой похититель, отныне мой хозяин, и волен делать со мной всё, что ему заблагорассудится.
– Детка, ты такая горячая. – нашептывал на ухо Бейрут, не унимая поцелуев, захватывая груди в ладонях и нетерпеливо избавляя их от бюстгальтера. – Ты очень плохая, детка. И мне это нравится.
Пытливо наблюдая за моими плотно сжатыми губами, слушая рваное дыхание в груди, Бейрут залез под юбку и принялся бесцеремонно ласкать там, куда я бы не впустила его, не будь связанная. Водил пальцем не мягко, а настойчиво и ровно посередине, потирая клитор через трусики, чем заставлял моё лоно мокреть, набухать и сужаться от нескромного желания, чтобы он туда вонзился. Даже не вошел, а вонзился, влетев на полном ходу.
Затем, когда трусики в той части намокли, он сдвинул их вбок и уверенно вогнал в меня два пальца, погрузив их на всю.
Я воспротивилась, насколько это было осуществимо в моём положении. Крайне отчаянно и как только могла сильно, напрягла мышцы, намереваясь препятствовать его домогательствам до упора. Но это не помогло вытолкать его проворные пальцы, без устали и промедления, совершавшие резкие волнообразные движения внутри и приводящие мое тело в неистовый трепет.
Бейрут глядел мне в лицо близко, прямо в глаза, активно провоцируя своими действиями из кожи вон, чтобы я влепила ему пощечину. Если бы не армированный скотч, я бы проделала это с превеликим удовольствием.
Не даваясь и показывая этим, что отторгаю его приставания в любой форме и в любом виде, я отстранилась и даже предприняла попытку перескочить с его колена на сидение.
Он же силой притянул меня к себе и принялся сладко теребить шершавую точку, щекоча целовать за ушком, затем накинулся поцелуями на шею и плечи.
– Детка, не сдерживайся. – шептал он, неминуемо доводя меня до экстаза. – Будь честной со мной. Покажи, как тебе больше нравится.
Я не реагировала на его слова. Да что там говорить, я вообще тряпичной куклой прикинулась. Даже старалась не дышать лишний раз. Чтобы не выдать свою реакцию на его касания. Его психопатическая логика не укладывалась в моей голове с застарелыми принципами и консервативной моралью.
Бейрут же издевался над моим телом и выносливостью, как только хотел и совершенно не сдерживал себя в желаниях. Он вел себя так, словно мы делали это в машине главаря не в первый раз. Словно мы давно вместе. Словно заниматься интимом при ком-то было у нас в порядке вещей.
– Я тебя не обижу. И больно не сделаю. Я буду нежен с тобой. Только с тобой, моя детка. Отдайся мне вся. Будь же моей полностью.
Бейрут с упоением и увлечением творил с моим телом то, что хотел. Я чувствовала его горячее дыхание на своих подрагивающих губах и не желая того, но податливо отвечала его ласковым влажным призывам.
Я закрыла глаза, кусая губы до крови и сдерживаясь, чтобы ни в коем случае не застонать от удовольствия, от которого в трусиках стало очень мокро. Но ничего не могла поделать ни с собой, ни с его пытками.
Я податливо откинулась на его предплечье, легла, чувствуя, что таю и уже не в силах сдержать стонов. Надо было играть в молчанку, но у меня не получалось. А он трахал меня знойно. Погружая в меня пальцы снова и снова.
– Вот так, моя принцесса. – шептал он, взявшись осыпать мою шею дерзкими, кусачими поцелуями. – Вот так.
Если бы у меня были связаны глаза, я бы сдалась куда быстрее, за считанные секунды после начала приставаний.
Мой разум активно противился тому, чтобы позволить телу хотеть того, кто похитил меня и удерживает против воли. И не понимала, как могла в принципе возжелать бандюка. Он делает мне приятное против моей воли. Он насильно заставляет меня испытывать наслаждение и кончать от его пальцев во мне. И мне бы не хотелось, чтобы он останавливался. Чтобы во мне дергались и двигались не только пальцы.
Неожиданно двери Хаммера распахнулись, и в салон залезли двое типов.
Может тех, что уже были, а может новых, я не видела их лиц. Впрочем, как и не стремилась разглядывать, ведь я была по пояс голая, и оборачиваться в таком виде мне не следовало.
Поздоровавшись со всеми без рукопожатий, Бейрут прикрыл меня собой, развернувшись спиной к тому, кто сел рядом с нами.
– Все готовы? – приглушив радио, главарь Мишка завел диалог с прибывшими.
– Всегда готовы. – отвечали они хором, в том числе и Бейрут, который не останавливался, продолжая увлечённо трахать меня пальцами, и этого не мог не заметить сидящий рядом с нами.
– Как брать будем, босс? – спросил кто-то с переднего пассажирского. – Как всегда? Или гуманно?
– Спроси у Бейрута.
– Конечно, как всегда. Сила – наш конек. – ответил ему Бейрут на понятном мне русском, а потом что-то добавил на другом языке, возможно арабском. После чего рядом сидящий бандит заржал в голос.
Безумие.
Это самый экстремальный интим в моей жизни. И самый запоминающийся. Бандит-похититель мастурбировал мне на заднем сидении бандитской тачки, полной народу, при этом непринужденно общаясь со своими подельниками.
Надеюсь, не обо мне общаясь.
– Детка, ты отвлекаешься. – чувствуя, что я очень занервничала, Бейрут приблизился к губам, но пальцы из меня не вынул. – Может нам стоит поцеловаться, чтоб снять напряжение?
Не дожидаясь, когда я приму правильное решение, Бейрут пошел в атаку. Целуя мои губы своими пухлыми и мягкими жадно, голодно, безапелляционно, он не прекращал трахать меня пальцами и заглушать мои вздохи своим ртом.
К счастью, Бейрут не стал срывать с меня всю одежду и иметь при товарищах, которые вряд ли бы отказались отщипнуть кусочек от женского тельца.
Доведя меня до полного экстаза умелыми действиями языка и рук, он оставил меня в покое. Поправил лифчик, захлопнул порванную блузу, застегнул пиджак на все имевшиеся пуговицы.
Затем вернул меня на сидение посередине, а сам отсел к окну. Оценивающе поглядев на свои пальцы, бывшие во мне и оттого влажные, он перевел глаза на меня и ухмыльнулся.
Я демонстративно отвернулась, показывая, что не разделяю его радости.
– Хороша, детка.
Затем этой же рукой Бейрут взял меня за скулы, заставив поглядеть ему в глаза, и прошептал.
– А ты мне нравишься. Мы с тобой поладим. Очень даже поладим.
Подарив напоследок хлесткий поцелуй в губы, похожий на удар плети, он в очередной раз закурил. А я, отодвигаясь от него, ненарочно задела плечом рядом сидящего.
Это был не "цыган", а кто-то другой. Равно как и впереди сидел, к моему счастью, не Косорот.
Замедлив ход, Хаммер заехал на территорию большого предприятия. То ли действующего, то ли брошенного, непонятно было с первого взгляда. Возможно, это закрытый хлебозавод на поселке в черте города. Либо брошенная хлопчатобумажная фабрика на другом посёлке. У нас в городе и за городом пруд пруди таких предприятий, потому я не могла быть уверена наверняка, где именно находилась. Но определенно это промышленная зона. Где-то на окраине.
Почти приехали, пришло мне на ум.
Непринужденно поглаживая меня по бедру, словно я его кот, Бейрут лениво вытащил пистолет и проверил на наличие патронов. Затем направил пистолет на меня. Вероятно, чтобы попугать. Ему понравилась моя непредвиденная реакция на стрессе, когда мне угрожают. Сначала тесаком, теперь пистолетом.
Недолго глядя на меня с ненормальными побуждениями помучить еще чуть-чуть ради забавы и мести за бэху и побег с его деньгами, Бейрут опустил пистолет и вальяжно откинулся на спинке сидения.
Счастливо улыбаясь, прикрыл глаза.
Он победил.
Он был уверен в том, что победил меня, пленил, покорил, и что теперь я полностью в его власти.
Как бы его обломать…
Глава 23
Куда бы не уплыл моряк,
От смерти не уплыть ему,
И ждет его зеленый мрак,
Пока моряк на берегу…
Агата Кристи, «Моряк».
Вскоре Хаммер прекратил движение.
Мы приехали. Хрен знает куда.
Местность за окном мне незнакома, но это логично, ведь прежде я ни разу не была ни на одном из предприятий города.
Пока все, сидя в салоне, проверяли свои пистолеты, я сжималась от испуга и совсем не думала о том, как выбираться отсюда, как только они выйдут и оставят меня одну. Волосы на голове шевелились от того шокирующего, что прямо сейчас видела собственными глазами, как бандиты готовились к преступлению.
Я видела это. И понимала, что меня не отпустят живой, если пророню хоть слово. И если останусь тут.
Но как бежать? И куда? Меня могут и застрелить, если побегу не в ту сторону.
Перед тем, как покинуть Хаммер вместе с остальными участниками бандитских манипуляций, Бейрут туго сковал меня ремнями безопасности. Опять.
– Сиди тихо и жди меня. Не вздумай бежать. Все равно. Ничего. У тебя. Не выйдет. – предупредил он бегло и обрывисто, потому что спешил, но его предупреждение было более чем ясно.
Перепроверив и убедившись в том, что ремни закреплены надежно, Бейрут игриво коснулся кончика моего носа пальцем.
– Если каким-то чудом сбежишь, я найду тебя. Где бы не пряталась. Найду, и тебе будет очень плохо. Так что не испытывай мое терпение. Будь послушной.
Мне только и оставалось, что кивнуть. Едва-едва заметно, так как зуб на зуб не попадал.
– Будь паинькой. А потом мы с тобой покатаемся. Я объясню тебе кое-что. Нежно, не бойся. И после того, может быть, я тебя отпущу.
Я не поверила своим ушам. Бейрут подарит мне шанс? После всего, что я увидела и сделала? Он отпустит меня?
Подмигнув мне напоследок, Бейрут натянул балаклаву и вылез из машины.
Поднявшись в положении сидя, я поглядела в окно.
"Цыган" и Косорот тоже были здесь. Они, как и все, спрятали лица под черными балаклавами, и были вооружены пистолетами.
Косорот и "Цыган" вместе с главарем ушли в одну сторону, а Бейрут и двое других полезли на крышу.
Бейрут солгал. Это читалось в его глазах. Не отпустит он меня.
Угораздило же меня связаться с матёрым бандитом. И к тому же стать свидетелем преступления.
***
Не было их достаточно долгое время.
Я начала было думать, что Хаммер станет мне могилой. Ведь выбраться из него не представлялось ни малейшей возможности.
И позвать на помощь кстати тоже. Ни одного живого человека на территории, сколько не высматривала. На брошенном складе по ночам никто и не ходит. И красть тут нечего.
Наверное, эти бандиты разборки учинили с другими бандитами за сферу влияния. Стенка на стенку, что называется. Или прямо сейчас договариваются с кем-то о поставках контрабанды.
Мало ли, какие у них дела их, бандитские. Это меня не касается.
Сладко зевнув, я отклонилась назад, закрыла глаза и моментально впала в дрему, утомленная усталостью и скучной музыкой.
Я бы заснула и проспала бы так до утра, если б задние двери Хаммера разом не распахнулись.
Одного из бандитов турнули ко мне на сидение. Тот ревел от боли. И был весь в крови – и лицо, и одежда.
Я замерла от потрясения, что впервые вижу раненого, да еще и так близко. И сама чуть не заорала.
Его душераздирающие вопли так всколыхнули моё естество, что я, и без того не до конца проснувшись, потеряла ощущение себя в пространстве.
– Зажигалку! Спирт! – кричал кто-то.
– Нож обработай! Куда ты лезешь грязным!
– Давай же! Некогда тупить!
Я даже не успела разглядеть как серьезно ранен тот бандит, как меня отстегнули от ремней и силком выдернули из другой двери.
Кто-то в балаклаве схватил меня, упер в себя сзади. Салфетка в его ладони, смоченная какой-то гадостью, закрыла мне рот и нос.
– Прости, детка. Ты слишком много видела. – крепко удерживая за голову, он заставлял меня дышать этой дрянью с салфетки.
Последнее, что слышала, помимо воплей раненого, был голос Бейрута. И я поняла, что ранили не его.
Но так же поняла, что вдохнула достаточно яда и теперь, стремительно теряя способность сопротивляться, без чувств падаю ему в руки.
Я не успела сообразить, что надо было задержать дыхание, чтобы яд не подействовал, и чтобы меня не усыпили. Я даже не успела испугаться, что, возможно, это были последние мои мгновения среди живых, настолько быстро всё произошло.
Конец первой части. Следующая часть будет размещаться здесь же, в этой карточке книги.
Глава 24
Но в эту ночь он не один—
До гроба пьян и вдрызг любим,
Она целует без конца
Его безумные глаза…
Агата Кристи, «Моряк».
Очнулась я в какой-то трухлявой, запыленной и дребезжащей колымаге. Словно не в автомобиле, а внутри катившейся консервной банки времен СССР. Свернувшись буквой «зю» на заднем сидении так называемого «средства передвижения» производства прошлого столетия, лежала, уткнутая лицом в кожанку с уже знакомым мне парфюмом. Хоть не лицом в сиденье проснулась, сто лет неизвестно чьими задницами просиженном, и не только просиженном…
Будто пьяная голова, толком не соображаю, где я и кто я.
Мотор монотонно шумит. Дребезжим, но едем. Медленно, но верно.
Тихо, еле слышно играет радио. Русский рок.
В салоне витает стойкий запах сигарет и чего-то старого. Без примесей жвачки и алкоголя. Значит меня, перетащили в другой автомобиль, пока я пребывала в отключке, и теперь куда-то везут.
Прикрыв лицо курткой, потому что салоне было слишком светло и ярко, я оглядела место, где угораздило проснуться.
Никаких посторонних бандитов в салоне, кроме непосредственно того, кто сидит за рулем. Надпись «Вольво» проглядывается на руле, затертом от времени. Ну хоть не ВАЗ. И не ЗАЗ.
Борясь с головной болью и прищуриваясь от солнечного света, я пригляделась, фокусируя внимание на водителе.
Бейрут, бразильский бабуин.
Тот самый упорствующий и неуравновешенный член банды, который курит каждые пять минут. Которому я задолжала кучу денег и который похитил меня за то, что испортила ему машину и теперь должна ему по гроб жизни.
Бейрут о чем-то своем думал и, держа одну ладонь на руле, а другую на рычаге передач, еле слышно и не попадая в ноты, напевал песню себе под нос.
Позволила себе поглядеть на него, поразглядывать его повнимательнее, пока он не подловил, что я пришла в сознание, и не повернулся.
Все ж, хорош он собой все-таки. Жаль только, что гад. И что меня ни во что не ставит. Я бы с ним замутила. Наверняка, из него получился бы классный парень, муж и отец…
Поймала себя на мысли, что несу бред, который не натянешь ну совсем никуда, если хоть немного работает мозг.
Бейрут. Довольный собой бабуин, посмевший лишить меня свободы. Воспользовался моей беспомощностью, гад. И теперь везет меня неизвестно в каком направлении. И что со мной будет дальше, только одному ему известно. Хоть бы реально не прикопал где-нибудь. Кто его знает, на что способен. Но явно не в ЗАГС меня везет.
Надеюсь Бейрут или его дружбаны ничего не сделали со мной, пока я была без сознания. Оторвав голову от сидения, я быстро осмотрела себя на предмет изменений. Блузка еще со вчера порвана, пуговиц на ней нет. Юбка на месте, все что следует, прикрывала. Но вот с колготками беда. От них осталось лишь дырявое воспоминание. Ну хоть пиджак догадался застегнуть…
Убедившись в том, что всё, что было надето, все еще на мне и при мне, я выдохнула.
– Доброе утро, спящая красавица. Как ощущения? – заметив, что я очухалась, с бесячей издёвкой в интонации справился о моем самочувствии Бейрут.
– Ужасные. Какое же оно доброе, если здесь ты.
Опираясь на локоть, медленно приняла сидячее положение.
Мои руки и ноги на сей раз были свободны от проклятого скотча. Но силы иссякли, а в мозгах кавардак, как после самоубийственного перепоя.
Голова раскалывалась так, словно по ней всю ночь стучали вместо колокола. Вдобавок подташнивало, и виной тому был еще и сильный запах табачного дыма в салоне. Видимо, Бейрут только что покурил, а окно открыть не посчитал нужным. Или не хотел, чтобы шум с улицы разбудил меня.
– Впредь буду знать, как тебя успокоить, если надо прям очень быстро. – продолжал он посмеиваться над моим чудовищно мерзким состоянием, которое он сам же мне и организовал. – Чесговоря, отходняк от этой вещи жесткий. Тебе бы сейчас полежать спокойно и молчком. Иначе стошнит.
– Спасибо, Кэп. Мог бы и не пояснять. Я не дура. – силы быстро покинули меня, и я рухнула обратно на сидение. – Чем ты меня накачал? Это какой-то наркотик?
– Не парься за это. Лучше подремай. Эффект скоро выветрится. Через пару часов полегчает.
– Успокоил, блин. Через пару часов… – проскрипела я, зажмурившись. Солнце беспощадно слепило глаза. Похоже, за ночь я обратилась в вампира, который не переносит дневной свет. – Не надо так больше. Не пичкай меня этой гадостью.
– Всё зависит от твоего поведения. Будь моя воля, я бы предпочел не усыплять тебя. Но ты сама не захотела по-хорошему.
Я не захотела. Ну конечною А он разве предлагал по-хорошему???
– Чье это ведро с гайками? Только не говори, что угнал у бомжа.
– Ты про Вольво? Да у знакомого взял. Вместо своей. Надо ж было ехать на чем-то.
Его ответ заставил меня усмехнуться.
– Ты променял бэху на дряхлую рухлядь из прошлого века? Не боишься, что этот тарантас заглохнет на полпути?
– Ты что! Она надёжная. Не глохнет, не кипит. Хоть и старенькая, но ни разу не подводила. Между прочим, на Западе такую тачилу передают из поколения в поколения.
– Ну и что? Все равно рухлядь. – хмыкнув, я задрала нос кверху.
Мне показалось, что это его тачка, раз он так рьяно защищает ее, но почему-то льет в уши, что обменялся. И потому взялась с чувством прохаживаться в грязной обуви по тому, что являлось для него ценностью.
– Вообще-то раритет, а не рухлядь. – Бейрут продолжал убеждать меня в обратном. – Крепкая, неубиваемая. Ни рыжика на нем, кузов из качественного металла, оцинкованный. Здесь все в железе. Как в танке. Очень хорошая тачка. Между прочим, е-класса. Ничего ты не понимаешь в технике.
– М-да? И какого ж она года?
– Девяносто шестого.
– Ужас. Она старше, чем я. А с нее гайки случаем не сыпятся, пока мы едем? Может тебе стоит выйти и проверить, все ли на месте?
– Не переживай. Доедем.
– А куда доедем?
Я замерла в ожидании услышать от него тот самый ответ.
