Текст книги "Женщин обижать не рекомендуется (СИ)"

Автор книги: Виктория Осадчая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Привет! Как ты? – интересуюсь я, присаживаясь рядом. Она лишь медленно закрывает веки. Речь ещё нарушена, поэтому отвечает только жестами. Главное, что реагирует бодро, это уже хорошо.

– Представляешь, тёть, а они мне не сказали, пока я тебе не решила принести обед. Блин, ты меня за контейнеры убьешь, если я из потеряю, – я погладила ее руку, которую она крепко сжала. – Петр Аркадьевич, говорит, что тебе нужен покой и позитив, поэтому я и не плачу – что говорить, я не знала. Путалась, терялась, цеплялась за ее реакцию.

– Знаешь, Вер, а я влюбилась, – я улыбнулась, когда она легонько сжала мою руку. – Теперь тебе нужно срочно выздороветь, чтобы с ним познакомиться.

Я ещё много-много с ней говорила, охраняла ее сон, пока из больницы меня не увели Рима с Ариной. Как они прознали, мне сказали уже потом. Оказалось, что Серафима Андреевна навещала Петра Аркадьевича, доверяла свое давление только ему, вот и услышала краем уха, а потом девчонок снарядила на помощь.

Увезли меня в дом Барышниковых, где предприняли попытку накормить, а потом поняв, что бесполезно, напоили, решив, что это лучшее снотворное. Я так и проспала до самого обеда следующего дня.

* * *

Она пропала. Он уже десятый раз набирал ее номер, но она отказывалась отвечать. Дома тоже ее не было. Когда она во второй раз не взяла трубку, он решил проверить.

Волновался до жути, тем более, если вспомнить тот случай, когда он забирал ее с дороги. Если с ней снова что-то подобное случится, он разорвет всех и вся.

Странно все это. Впервые в жизни переживал за кого-то кроме себя. А чувство-то болезненное, ковыряющее.

Он вспомнил о ее тётке, которая, видимо, снова на дежурстве. Она должна знать. Он предпринял ещё одну попытку дозвониться.

– Алло, – так, голос не Полинкин, но явно женский.

– Добрый вечер, а могу я услышать Полину? – неуверенно поинтересовался он.

– Она спит, – уточнила женщина на том конце.

– Что-то случилось?

– А Вы, собственно, кто?

– Я? – Егор замялся. Со статусом они ещё не определялись, но все же как мужчина взял на себя ответственность. – Я ее парень, – и даже совесть не огрызнулась.

– Странно, она о Вас не говорила.

– Не удивляюсь. Но мы это выяснили только вчера, как оказалось.

– Ну, значит, я первая из подруг с Вами познакомилась. Жаль, что при таких обстоятельствах. У нее тетя в больнице с инсультом, – вздохнула собеседница.

– Потому я ее не мог найти, – задумался. Как он должен сейчас реагировать? Какие действия предпринимать? Именно по такой же причине он когда-то оказался в детском доме. Только его отцу повезло меньше, он умер. А мать спилась. От раздумий, которые вызвали неприятные воспоминания, вывел женский голос.

– Если Вы думаете, как поступить, то влезут со своим советом: не оставляйте ее с этой проблемой. Она девочка сильная, выдержит, но никто не говорит о том, что не сломается.

– Поверьте, она не будет одна вариться в этой каше. Жалость ей ведь тоже не к чему, верно? – он вздохнул. Тяжело с этими сильными девочками. Но он сделает все, чтобы ее хрупкие плечи не тащили сами эту ношу.

– Да, Вы правы. Думаю, не такой уж вы «Несносный идиот», как записаны у нее в телефоне. Доброй ночи!

Несносный идиот? Она серьезно? По-ходу, все очень серьезно. Его девочка, его Принцесса…

Но думал ли он о том на тот момент, что станет в этой жизни для нее самой большой проблемой?

9. АБСОЛЮТНО МОЯ ЖЕНЩИНА

Будешь, будешь мной утешенным,

Как не снилось никому.

А обидишь словом бешеным,

Станет больно самому.

А. Ахматова

Она уже говорила, ходила, правда не так энергично, как это было до инсульта. Для этого понадобилось целых полтора месяца. Вера моя оживала на глазах, как и оживала моя душа. Реабилитация была успешной, от этого и такой прогресс, хотя прогнозы были менее радужными. Всё это время я жила в экстренном режиме. Сколько могла была с ней, когда не работала. И даже во время работы умудрялась находиться возле неё. Только когда она самостоятельно прогулялась по больничному парку, я поняла, что опасность миновала и… Вокруг цветет лето, а я влюбленная, но безумно уставшая молодая девушка.

Егор. Он невидимый тенью присутствовал всё это время рядом. Забирал с работы, заставлял нормально питаться, укладывал спать, баюкал.

Даже коммунальные услуги наши оплачивал, потому что мне было совсем не до этого. Я не знаю, как я все это упустила из виду.

Но в голове щелкнул, какой-то выключатель, зажигая там свет осознания его причастности к моей жизни. А ведь он ничего не просил взамен, даже не пытался домогаться всё это время.

– Привет, – он как всегда встретил меня с работы, открыл пассажирскую дверь, чмокнул в щеку. Да, это было. Точно было всё это время, всегда, а я этого не замечала. Как замороженная статуя, жившая между кроватью и больницей. – Как прошёл день?

– Егор, а как прошёл твой? – вместо того, чтобы снова жаловаться на свои проблемы, поинтересовалась я.

– Мне кажется, не важно как, главное, что он заканчивается горящими глазами. С Верой Владимировной всё в порядке?

– В полнейшем. И сейчас я хочу в горячую ванну, мясо и тебя, – цепляясь за его руку, констатировала я факт, поглаживая большим пальцем узкий шрам.

– Принцесса, так чего мы ждем?

Пока для меня набиралась ванная, Егор сделал заказ на доставку шашлыка. Хотя такой услуги не существовало, но за это время я поняла, что для него нет ничего невозможного. А мне хотелось мяса на углях! Откисала долго, даже подремать успела или мне так показалось.

– Ты тут не утонула ещё? – поинтересовался он, заглянув в ванную комнату. – Ужин стынет.

– Уже иду. Подашь полотенце?

Он подождал пока я встану, бережного укутал, как ребёнка и поднял на руки.

– Может, ужин подождет? Хочу тебя, – шепчу на ухо, легонько покусывая мочку, зная, как это его заводит. У кровати мы оказываемся в одно мгновение, причём, полотенце сразу же летит противоположный угол. Я с удовольствием ощущаю мягкую ткань его рубашки кожей. Поцелуем Егор касается моего плеча, прокладывая дорожку до самых губ, которые с нетерпением его встречают. Нетерпеливо расстегиваю пуговицы на рубашке, при этом пальце снова не слушаются, но он помогает. Только когда я ощущаю его горячее тело под своими ладонями, я немного успокаиваюсь. Исчезло это нетерпение, Егор медлит, растягивая удовольствие, заставляя меня умолять и требовать. Я погружаюсь в эти ощущения, теряюсь там и понимаю, что не хочу, чтобы они заканчивались. Мой. Мой и только мой!

Через два дня я уже села за руль своей малышки, которая всё это время стояла во дворе нашего с Верой дома. Решила, что я уже готова водить сама, что от раздумий тяжких не врежусь в какой-нибудь столб или ещё куда-нибудь. Егор занимался своими делами, поэтому мы договорились встретиться вечером в клубе. У него была еще какая-то встреча, и причём он просил меня на ней присутствовать.

Приводить себя в порядок времени не было, поэтому ограничилась выбором приличного наряда вроде пышной юбки и топе который заканчивался именно с той длины, с которой начиналась юбка. На внешности этот месяц отразился, я еще больше похудела, да и красивее не стала, учитывая, через чур выпирающие кости и скулы. Но на макияж не было сил. Хотя перед Егором хотелось выглядеть достойно, вернее рядом с ним. Но ведь он видел меня и не такой. И всё же прибегла к помощи пудры и подводки, нарисовав на веках две аккуратные стрелочки. Да, вот так лучше.

Егор сказал, что я перенесла все это молча, а эмоции держать в себе нельзя, иначе от их переизбытка можно задохнуться. Поэтому по утрам он отправлял меня в свою мини-тренажерку к груше, где я могла выплеснуть весь негатив, сидящий внутри.

А ещё… еще эти постоянные его звонки. За эти два дня я успела заметить, что он, буквально жил с телефоном в руках, решая какие-то вопросы. С одними говорил резко, иногда матерился, с другими наоборот мило и слащаво. Несколько раз даже звонила та самая пресловутая Таня, что не могло не злить ещё больше. А тут…

Машину я оставила на парковке рядом с егоровской, что притаилась среди других, поблескивая черными боками. Солнце только-только начинало садиться, от этого я вполне могла разглядеть Егора, который недалеко от входа беседовал с брюнеткой Татьяной. Сути разговора я не знала, услышала лишь несколько фраз, которые подорвали мое терпение.

– Ты же обещал мне, котик, что после дела я смогу сама распоряжаться с кем мне спать.

– Тань, но я же не говорил про себя, – Егор подкурил сигарету.

– Ты же знаешь, как я скучаю, – она провела холеным пальчиком по его груди. – А эта задротка…

– Кто задротка? – взорвалась я.

Кажется, Егор даже не удивился. Вот, что мне нужно было. Груша грушей, а когда твоего мужика так бесцеремонно клеят, молчать я не собираюсь. Разговоры разговаривать? Нееет! Принцесса Полин так не умеет!

Схватила за волосы эту дрянь, пока она не успела опомниться, и со всей дури шарахнула о железный столб, что притаился рядом. Нос и лоб ее начинают алеть и кровоточить. Притягиваю ее ухо поближе к себе.

– Еще раз увижу тебя рядом, сука, прирежу. Поверь, скальпелем я очень хорошо орудую.

И только когда отпускаю, пихая ее на землю, чувствую, как начинают трястись руки и подкашиваются ноги. Глубоко дышу, чтобы урезонить Принцессу Полин.

– Ну, что? Потешил свое самолюбие? – обращаюсь к Егору, который продолжает хладнокровно курить.

– Жень, вызови скорую. Или лучше сам отвези ее в больницу, – просит он подоспевшего к окончанию конфликта охранника.

– Приложи что-нибудь холодное, – советую напоследок, прежде чем направиться во внутрь клуба.

– Принцесса, – догоняет меня Егор. – Ты просто зверь.

– Слушай, Егор, чтобы я твоих сук и рядом не видела. Иначе пристрелю. И ты прекрасно знаешь, что я не шучу, – торможу я у входа, тыча пальцем ему в грудь.

– Ты выйдешь за меня? – неожиданно выдает он.

– Чего? Джокер, ты в своем уме? – ухмыляюсь я.

– Знаешь, я сейчас понял, что ты абсолютно моя женщина. Другой такой не было и нет. До самых кончиков волос моя.

– Я конечно, рада такой перспективе, Егор. Но скажи мне пожалуйста, чем занимается мой потенциальный муж? Если честно, я до сих пор даже фамилии твоей не знаю.

– Это все так важно? – интересуется он.

– Знаешь, очень, – смеюсь я с иронией.

– Значит, если я тебе все расскажу, ты согласишься, – делает он вывод.

– Возможно, – парирую я.

– Давай тогда так, ты соглашаешься, а в течении того времени, пока наше заявление будут рассматривать в ЗАГСе, ты обо всем узнаешь, – ставит он условие.

– Если это единственный шанс узнать тебя, тогда мне ничего другого не остаётся, как согласиться, – пожимаю я плечами.

– Значит, «да»?

– Значит, ПОКА ЧТО «ДА», а все остальное зависит от тебя, Егор Борисович.

– Баслык. Фамилия у меня Баслык.

– Боже – закатываю я глаза. – Часть от часу не легче.

Что я сейчас сделала? Да, я вроде как согласилась выйти замуж. Я действительно это сделала? Да, черт побери, и нисколечко об этом не жалею. Мне достаточно его преданности и того, с какой бережливостью он ко мне относится. А эта шваль вроде Тани… А у какого нормального мужика нет поклонниц? Истребим! Не зря же я Принцесса Полин. Хм, отличная пара Джокер и Принцесса. При чем, стоящая друг друга.

– И ты для этого меня сегодня пригласил в клуб? – уточняю я.

– Нет, это решение я принял прямо сейчас. А у нас сегодня встреча. Ты хочешь познакомиться со своим отцом?

10. НЕМНОГО ОТВЕТОВ

Любовь покоряет обманно,

Напевом простым, неискусным.

Еще так недавно-странно

Ты не был седым и грустным.

И когда она улыбалась

В садах твоих, в доме, в поле,

Повсюду тебе казалось,

Что вольный ты и на воле…

А. Ахматова

Вот он человек, который бросил меня и маму. Бросил. И Эта мысль, въевшаяся глубоко в душу никогда не даст мне взглянуть на него с другой стороны.

– Здравствуй, Полина, – поздоровался он, поднимаясь с места, и поправляя полы светлого пиджака. Невысокий, поджарый, для своих «слегка за шестьдесят» очень даже ничего, не считая седых, почти белых, волос и морщин, что отпечатались на лице.

– Здравствуйте, – цежу я, не решаясь пожать протянутую мне руку. Я ведь могу не хотеть этого. – Значит, это Вы, – разглядываю его бесцеремонно, не обращая внимания на двух мужиков в темных костюмах, что стоят в паре метров от нашего столика.

Да, Вера говорила, что он был старше мамы почти на тринадцать лет. Это когда я родилась, ему было где-то сорок. Неужели в таком сознательном возрасте, когда многие становятся уже дедушками, он смог нас оставить?

– Ты похожа на маму.

– Нет, – вздыхаю я. – Вы знаете, что это неправда. Хотя это лучший комплимент за всю мою жизнь.

– Ты меня искала.

– Не беспокойтесь, не затем, чтобы породниться или сбросить на вас свои проблемы. Я лишь хочу попросить, чтобы ваши дела не доставляли мне хлопот.

– Да, Егор мне сообщил об этом случае. Думаю, я смогу впредь избежать подобного и не втягивать тебя во всё это.

– Премного благодарна, – не могу не язвить. Язык так и чешется, наговорить каких-нибудь гадостей. Спасает только рука Егора, сжимающая мою ладонь под столом.

– Как Вера? – начинает он светскую беседу.

– Замечательно. Практически, полностью восстановилась.

– Думаю, ей лучше не знать о нашей встрече, – мужчина также внимательно рассматривает меня, словно пытается что-то понять.

– Судя по тому, в какое бешенство она приходит при одном упоминании о Вас, это будет лучшим решением, – согласилась я.

– Я хотел тебе вручить подарок в честь получения диплома, если ты позволишь.

– Не позволю, – оборвала я его речь. Ничего мне не нужно было от этого человека. Ни-че-го.

– Я так и думал. Слишком гордая, как и все женщины Томины.

– Думаю, вопрос, который меня так тревожил, мы решили, и Вам пора возвращаться к своим делам, – говорить с ним я больше была не намерена. Хотя главный вопрос так и остался не заданным, и витал в воздухе. Тот случай с моим похищением был лишь предлогом. Это я понимаю уже сейчас.

– Да, конечно! Я дня три ещё пробуду в городе. Если что, я остановился в отеле «Поль». До свидания!

– Прощайте! – выдохнула я полушепотом.

Силы заканчивались. Слишком много событий для одного вечера. С Таней я была посмелее.

Лишь только он со свитой скрылся из виду, я смогла спокойно вздохнуть.

– Может, выпьешь? – предложил Егор.

– Наверное, мне это сейчас нужно. Узнай, пожалуйста, как там твоя прелестная Татьяна со своим носиком.

– Ты беспокоишься?

– Я врач, Егор.

– Странная ты, Принцесса, – усмехнулся он.

– И ты на такой готов жениться? – уточнила я.

– Я решений не меняю, надеюсь ты помнишь, – отчеканил Егор.

– Помню. И распорядись, чтобы мне принести чего-нибудь покрепче.

– А я думал, ночью у меня будет трезвая девушка в постели.

– Поверь, тебе понравится и моё пьяное «Я».

Мысли. Много мыслей, сомнений. Как я себя вела? Правильно ли, что не попыталась помириться с отцом? В некотором роде – да, но всё же оставалась одна деталь, за которую я пыталась ухватиться. «Почему?»

У меня не было родителей, и мне хотелось, чтобы он смог оправдаться, чтобы смог стать мне ближе, чтобы он хотел этого. А хотела ли я? Когда-то я мечтала о том, что в дверь позвонят и войдет папа, который будет меня безумно любить и баловать. Но это было в детстве, а оно давно закончилось и теперь все решения, какие бы я не принимала, должны быть идеально продуманы. Завтра, всё завтра.

Передо мной официант поставил графин с водкой. Идеальное решение, Егор. Ну, пока я в одиночестве, можно начать и в компании с собой успокаивать нервы.

– Ой алкоголичка моя, – Егор пришёл, когда я уже влила в себя три стопаря, причём наговорила сама себе тосты: за жизнь, за грядущее замужество, и третья, как раз по правилам «за любовь». Вот как раз любовь моя и появилась в это время. А я тут сижу уже полупьяненькая и начинаю сама себе жаловаться на жизнь.

– Я чисто в лечебных целях, – глупо улыбаюсь, а головушка поплыла.

– Этому столику больше не наливать?

– Так точно! Не хочу, чтобы ты меня на себе до дома тащил. Блин, я теперь хочу приключений.

– Как ты относишься к боям без правил? – уточнил он.

– Никак. Двое мужиков мутузят друг друга за деньги. Не лучший способ заработка, – пожимаю плечами.

– Ну, что не отрицательно – это уже хорошо. Идём?

Он берёт меня за руку, я послушно следую за ним. Только сейчас замечаю, что в клубе уже полно народа, и музыка вовсю играет. Мы идём в сторону служебных помещений, где за одной из дверей спускаемся вниз по лестнице. Красный свет в узком коридоре бьет по глазам, и здорово щекочет нервишки.

Перед следующей дверью нас встречает охранник. Мать твою где они берут столько здоровяков? Мужик недобро косится на меня, пока открывает дверь.

– Расслабься, Марат, это моя невеста, – приобнимает меня за талию Баслык. Блин, а приятно осознавать это. И снова служебные помещения, но уже светлые, с кучей ламп на потолке. Я так понимаю, это раздевалки, потому что в одной из них дверь открыта а там хиленький мужик, перематывает бинтами руки качку.

А дальше мы проходим в небольшой зал, где середину занимает шестиугольная клетка, а вокруг не более пятидесяти посадочных мест. Они пусты, если бойцы и здесь, это означает, что пустые до определенного времени.

– Не думаю, что инстанции наши одобряют данное помещение. Не пожарных выходов, ни прямой вентиляции, – оглядываюсь я по сторонам.

– В органах есть несколько прикормленных людей, которые на это закрывают глаза, – объясняет Егор. – Но не переживай, все без криминала.

– Ну, зная мой характер, с этой частью ты меня знакомить не стал бы.

– Просто это зрелище для очень богатых людей. Ты даже представить не можешь, какие здесь деньги крутятся. А я за это все отвечаю, – разводит он руками.

– Вот как оно, – ухмыляюсь я.

– Да, подыскиваю бойцов, отвечаю за охрану букмекеров, организовываю зрелищность боя, если так нужно.

– А сам не участвуешь? – уточняю.

– Участвовал, – вздыхает он тяжело. – После ранения шеф долго запрещал какие-либо физические нагрузки. А теперь приходится возвращать форму.

– Но ты же понимаешь, что я это не одобрю? – раз пошел откровенный разговор, почему бы и не показать свою причастность к его жизни?

– Понимаю. Но об этом мы поговорим позже, и думаю, компромисс найти мы сумеем! – он целует меня в нос и улыбается. Мне нравится его улыбка, она настоящая, родная. И он пользуется тем, что я не могу устоять, когда он вот так ластится ко мне.

А через четверть часа в зале стало многолюдно. Пестрая толпа, где было изобилие женщин, как ни странно. А я думала, что вид спорта мужской. А оно вон как оказывается!

Народ красовался изысками нарядов от лучших европейских домов, и словно павлины распускали друг перед другом хвосты.

Мне оставалось лишь осознать, что это богема из числа тех, кто имеет большие деньги и связи. Но от этого мне интереснее они не становились. Хотя многие с задранной головой считали себя, видимо, властителями Вселенной. И руки просто так и чесались сбить спесь, но эти случаи, к сожалению, были не операбельны.

Мы же с Егором расположились в дальнем углу на мягком диване. Хмель быстро выветривался, и при соприкосновении с мягкой поверхностью, хотелось спать. Если усну на его плече во время боя, это будет сильнейшая оказия, что случалась со мной. Поэтому, Полечка, держись, и не смей зевать. Еще получасовые сборы, рассаживание вновь прибывших зрителей согласно купленным билетам, и помещение огласил довольно приятный мужской голос.

Конферансье поприветствовал толпу, которая встретила его с большим теплом. Своим мягким, но при этом властным голосом, он объявил виновников сборища. И тут зал ожил. При этом одна половина явно болела за бойца в красных трусах, другая – в черных.

Я даже оживаю, когда рефери дает старт на бой. Никогда не понимала и не принимала мордобоев, считая это низшей степенью демонстрации превосходства мужской силы. Но меня завораживало то, что происходило в клетке. Да, они делали шоу, им за это платили, немного играли на публику, но оценить мужскую красоту я смогла в полной степени.

А потом считала количество ударов и их силу, подсчитывая уровень увечий, что они нанесли друг другу. Да, неподготовленный человек точно попал бы под статью тех диагнозов, что вынесла я, но концу седьмого раунда они уверенно держались на ногах, правда в каждом движении уже чувствовалась усталость. И… Победа!

Здесь побежденному помогали уходить с ринга потому, что бой был до нокаута или нокдауна, и никаких побед по очкам.

– Звери, – заключила я в итоге, чувствуя легкий привкус адреналина, что блуждал по венам. Снова принцесса Полина рвётся наружу. Фигушки, я добрая докторша, которая получит диплом через неделю.

Экзамены сдавались автоматически, как оказалось, пока я находилась в параллели между Верой и работай. И теперь я получу сертификат, который будет давать мне право называть себя хирургом. Если Порошин снова не включит свой дрянной характер, я могу работать рядом с ним, и учиться. Диплом это одно, но совсем другое опыт.

И снова рабочие будни, где я всё ещё была НЕДОДОКТОР, как утверждал Андрей Андреевич. Хотя если сравнивать нас с любым опытным хирургом с десятигодичным стажем за спиной, мы могли бы легко утереть такому нос.

Но, это только в теории. «Нет предела совершенству» – любил говорить Порошин.

– Полинка, ты платье к выпускному взяла? – за два дня до того самого момента, меня потревожила звонком однокурсница. Рано-рано утром выходного дня, которое уже вовсю било в окна солнцем, находившимся в зените. И не важно, что полдень, имела же я на это право.

– Каримова, заняться нечем? – уточнила я, разлепляя левый глаз.

– Да, я просто купила обалденное платье, а пузо за месяц выросло, – пожаловалась на беременность. Задолбали эти пузатики. Кстати, не звонила сегодня Римке, которая перехаживала по всем срокам целую неделю. Она уже отвечала на мой звонок репликой «Не родила».

Было решено после разговора с Каримовой позвонить Волковой. Наменяют фамилии, потом запоминай кто есть кто.

– Светуля, я сбросила почти девять килограмм, так что за предложение спасибо, – вздохнула я, поднимая тело выше торса в вертикальное положение.

– А что там на тебе осталось? Кожа на костях?

– Не завидуй! Откармливаюсь потихоньку, – я улыбнулась – Ты Метельной или Сорокиной позвони. Сорока точно не откажется, даже если и прикупила себе наряд.

– Да ну тебя Томина. Ладно, до послезавтра!

Прощаюсь, набираю Римку.

– Вот только мне не до тебя сейчас, – орёт она в трубку.

– Волкова, разговаривать сюда пришла? – слышу я на заднем плане.

– Я тебе перезвоню… Хотя… Ааа! ху ху ху, – слышу ее стоны и глубокие вдохи.

– Ты что рожаешь? – удивляюсь.

– Как слышишь. Всё, давай через полчасика наберу!

Рима как всегда в своём репертуаре. Прямой эфир отдыхает. Набираю Аринку.

– Полюшка, эта ненормальная рожает, – сообщает она.

– Да, мне как бы первоисточник сообщил об этом только сейчас, – смеюсь.

– Вот идиотка!

– А ты не с ней?

– Выгнала меня. Сказала, чтобы я за вискариком для нее сгоняла. Нет, нормальный человек? А?

– А ты еще удивляешься, я думала, за столько лет знакомства с сестрой, знаешь ее заскоки, – веселилась я.

– Да она, как ребёнок. С каждым днём всё труднее и чуднее. Ты знаешь, что она Данилу сказала, когда он в больницу привёз ее утром со схватками? – вздохнула Арина. – «Чувствую, что сегодня сдохну. Назови сына в мою честь. Надеюсь, ты будешь помнить обо мне». Я его в валерьянкой отпаивала.

Мы еще долго-долго обсуждали Римкину профнепригодность к этой жизни, даже поржали от души. А потом ее облегченный вздох:

– Мальчик! Пятьдесят четыре сантиметра, четыре пятьдесят.

– Поздравляю тебя, тётка!

От умиления хотелось даже плакать. Я была безумно счастлива за свою безбашенную подругу.

– Так, сегодня все ко мне в ресторан. Егора своего приводи, я хоть посмотрю на него. Ну, от неё тоже не так просто отделаться, поэтому даю согласие, и плетусь завтракать.

Так, вручение диплома… Нужно что-то придумать с причёской и платьем, черт побери. Ладно всё завтра. А пока у меня другое дело попасть к Римке. Рожала где? У нас. Значит, доктор Полина легко проберётся к ее Величеству Волковой и богатырю Илюше.

Набрала Егора, который был недоступен. Уже с утра пораньше куда-то умчался. Ну и ладно! Потом сам меня ищи, голубчик. Я пыталась предупредить.

И как-то быстро собралась. Думала о том вечере, когда я встретила отца, когда Егор начал делиться секретами, сделал предложение…

Кстати, заявление лежало в ЗАГСе. При всём при этом, Баслык сам его подавал потому, что Порошин вызвал меня на операцию. Егор решил, что такими темпами, он не доживет до того дня, когда я возьму его фамилию. Как оказалось, просто нужно было заплатить денежки, чтобы без меня приняли заявление.

«Не удивлюсь, что и свадьба без невесты пройдет» – ворчал он потом вечером. Пришлось заглаживать свою вину. А как? Ну, эту историю оставим за дверями нашей спальни.

«Paul» – огромнейшая вывеска на здании вывела меня из забытья. Я пропустила поворот. Осознанно ли? Не знаю, но видимо что-то меня сюда толкало. Может, он уехал? Будем надеяться потому, что я уже выходила из автомобиля и переходила дорогу в неположенном месте.

– Добрый день! Скажите пожалуйста, – обратилась я к администратору на стойке ресепшн, – господин Воеводин ещё не уехал?

А сама про себя молилася чтобы мальчишка обрадовал меня.

– Извините, мы не даем такую информацию.

– Я его дочь. Просто, если он здесь сообщите, что к нему пришла Полина.

Паренёк мялся пару минут, разглядывая меня, а потом наконец снял трубку.

– Полина Викторовна, пройдемте за мной, – через минуту передо мной появился мужчина в черном костюме. И я почему-то подчинилась.

Лифт поднял нас на восьмой этаж, и пройдя в глубь широкого светлого коридора, мужчина остановил меня у одной из дверей, в которые прежде постучал.

– Проходите, – вроде бы попросил, но озвучил, как приказ.

Виктор Воеводин встречал меня, стоя посреди номера. Все такой же элегантный, в наглаженной рубашке и светлых брюках, которые безумно шли его седине.

– Полина, – он задержал дыхание. Я обратила внимание на чемодан, который стоял на огромной кровати, и по видимому упаковывался.

– С утра была ею, – начала я было скалить зубки, но быстро себя одернула. – Я не помешала?

– Нет, что ты! Присаживайся, – он указал на кресло в дальней части номера. Я замешкалась лишь на секунду, но предложение приняла. Раз пришла, без ответов я отсюда не уйду, а для этого нужно иметь что-то устойчивое под попой. – Что-нибудь будешь? Чай, кофе, покрепче?

– Нет, спасибо! Слишком жарко для горячих напитков.

По его взгляду было понятно, что он нервничает. Этот мандраж передавался и мне.

– Я уже не ждал, что ты придёшь, – он опустился в соседнее кресло.

– Верите, минут десять назад, я тоже этого не знала. Только сразу предупреждаю, что пришла сюда не за отцовской любовью.

– Ты хмуришься, как она, – он подпер пальцами подбородок. – Такой тяжелый взгляд. В него-то я изначально и влюбился, когда за мою шуточку в ее адрес, она облила меня чаем. При чем очень горячим, – он замолчал, погружаясь на далёкие двадцать семь лет назад.

Мне именно это было нужно, я хотела слышать о ней. Выжидающе уставилась на него, пока он собирался с духом.

– Я любил ее. И никогда за свою жизнь не любил так никого ни до нее, не после. Понимаешь, у меня тогда уже был серьезный бизнес, при чем подвязан я был с такими людьми, что заводить семью было сродни самоубийству. Страшные люди. А тут она, такая юная и такая недотрога. У меня все внутри перевернулось. Я к ней целый месяц не мог никак подступиться, а за это время понял, что и жить без нее не хочется. И рядом с ней чувствовал себя свободным от всех контрактов и обязанностей. Я знаю, Вера злиться на то, что я оставил вас, но так было нужно. Я не мог ни маму, ни тебя подвергать опасности. И для меня вы были рычагом с помощью которого мною можно было управлять. Мама это восприняла нормально. Я не встречал человека более светлого. Чтобы жить мне достаточно было знать, что вы в безопасности, и никто не сможет вас связать со мной. Я помогал материально, и даже после смерти мамы, на твой счёт постоянно поступали деньги, но Вера наотрез отказалась от них, а меня настоятельно просила не лезть в твою жизнь. У нее было много причин…

– И вы ее послушались, – сделала я вывод.

– Я тебе сказал уже, что мне нельзя иметь семью. Я даже перестал общаться со своими двоюродными сестрами.

– И стоит этого Ваша жизнь? – уточнила я.

– Нет, не стоит. Но я не могу уже от нее отказаться. Это означает смерть. Понимаешь?

– Знаете, я наверное никогда не смогу Вас понять.

Телефонный звонок нарушил нашу беседу. Егор объявился.

– Слушаю тебя, зайчонок, – я знала прекрасно, что он не любит, когда его называют подобным образом. Но мне захотелось отомстить за отключенный телефон.

– Ты где? – зарычал он.

–Я в больницу еду.

– Снова Порошин в выходной дергает? – м-да, Джокер не в духе.

– Нет, Римка родила, наконец. Еду навестить. После к Барышниковым поеду. Нас с тобой пригласили на вечер в «Березку».

–И отказаться нельзя?

– Нет, Баслык! Приводи себя в порядок. Сегодня ты трезвый водитель!

– Мальчишка твой? – уточняет Воеводин, когда я заканчиваю разговор. – Ты его хорошо знаешь?

– Достаточно, чтобы связать с ним свою жизнь. Знаете, мне пора, но если будет желание, приглашаю Вас на свой выпускной.

– А Вера? – уточняет он.

– Веру вчера мы проводили в санаторий.

Ох, как она отбивалась и нервничала, твердя, что не старуха, чтобы ездить по лечебницам. А Серафима Андреевна посоветовала отличный санаторий, в котором сама после инсульта восстанавливалась. Петр Аркадьевич по своим связям нашел путевку, но это было пустяком по сравнению с тем, как возмущалась тётка. Обиделась. Ну, и ладно! Главное, что под присмотром круглые сутки, и точно от режима не сбежит.

– Я приду, – пообещал Воеводин.

– Значит, до свидания!

Сказать, что меня задела эта история, это не сказать ничего. Ладно, слова-словами, но вот взгляд…его подделать не возможно. Может, Вера ошибалась на его счёт? А ошибалась ли когда-нибудь моя тётка?