Текст книги "Женщин обижать не рекомендуется (СИ)"

Автор книги: Виктория Осадчая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

3. ЛИШЬ БЫ НЕ ПОПАСТЬСЯ

Было душно от жгучего света,

А взгляды его как лучи.

Я только вздрогнула: этот

Может меня приручить…

А. Ахматова

Будильник прозвенел ровно в семь. У меня была парочка часов, чтобы выпроводить гостя и добраться до работы. Со вторым проблем не возникало, а вот в плане Егора была одна маленькая загвоздка. У него начался жар. Это было капец, как плохо потому, что требовалась еще дополнительная помощь в виде капельницы и лечение сильными антибиотиками. А лучше всего, ему нужно было поехать в больницу, чтобы лечение назначил нормальный доктор, а не недоврач.

– Ты решила, чтобы моя смерть была медленной и мучительной? – простонал он.

– И это благодарность за то, что хотела помочь. Извини, нужно было оставить тебя за дверью. Ты сам понимаешь сколько ты мне проблемы создаёшь?

– Я всё возмещу.

– Егор, ты идиот, или тебе мозги отбили последние? Мне работать нужно, а сейчас тётя вернется с дежурства. И что скажу?

– Я сам с ней поговорю, – цедит он.

– Ага, наставив на неё оружие.

После укола с жаропонижающего и очередной порции противовоспалительного решаюсь на еще одну авантюру.

– Привет, Вера! Ты уже домой?

– Привет! Скоро. Устала за ночь, с ног валюсь.

– Верочка, – делаю умоляюще-нежный тон, – у меня проблемка образовалась. Мне плохо.

– Похмелья что ли?

– Жуткое. Я неработоспособна сегодня. Отпроси меня у Коляновны, – так мы за глаза называли нашего руководителя Елену Николаевну.

– Чувствую, совсем ты упилась, раз на работу выйти не хочешь. Аспиринку принимала?

– Лечусь всеми возможными способами.

– Значит, пару граммуличек прими на грудь. Ладно, поговорю я с Ленкой.

– Я тебя люблю!

– Только вспоминаешь ты об этом, когда тебе что-то надо.

– Не бурчи.

Пока Вера в пути, бегу в аптеку за медикаментами и трубками для системы. «Я сумасшедшая, я сумасшедшая» – повторяю себе как молитву. Потом наварила куриного бульона, чтобы немного накормить гостя, и что было самое страшное, мне нравилось за ним ухаживать.

– Я думала, найду тут умирающую тушу, а ты ничего, вроде передвигаешься – это была первая фраза, которую Вера сказала с порога.

– Внутри паршиво, – врать мне ей было стыдно, но ничего не поделаешь, так нужно.

– Я думала, ты тоже будешь более разбитой.

– Не дождётесь! – ее жизненному оптимизму можно было только позавидовать.

– Зря ты сегодня не вышла, у Ленки для тебя была новость.

– Какая? – оживилась я.

– Вот, коза, сразу ей все хочется знать. Дай отдышусь сначала. Налей чайку, – пока я обслуживала тетю, она уже устроилась на своём любимом месте и продолжила рассказ. – В общем, слух дошел, что Порошин твой группу интернов себе набирает.

– С чего это он мой?

– Ой, а это я кипятком писала, когда он у вас преподавал. У всего курса течка начиналась, когда он входил в аудиторию.

– Фу, Вера! – скривилась я.

Порошин Андрей Андреевич читал у нас курс лекций. Работал он в Москве, пророчили большое будущее, которое он с легкостью создавал своим профессионализмом. И вдруг всё! Забрал вещи, написал заявление и укатил куда-то. Куда никто не знал, говорят же, что работал в горячих точках, кто говорит что с «Красным крестом», но в итоге вернулся и обосновался в нашей области. Почему? Зачем? Никто не знал. Известно было только одно, работал он всегда в экстренном режиме и был потрясающим хирургом с рентгеном вместо глаз. И да, студенткой я была влюблена в него. Но скорее никак мужчину, а как в профессионала, восхищаясь его методами работы. А ещё я хотела быть в этом плане похожа на него.

Мне импонировало его внимание. Так как я была выскочкой и считала себя умнее других, от этого меня валил он больше всех. Да, я пожелала проходить у него интернатуру, он меня отшил, как впрочем, и всех остальных. А тут такая новость! Конечно, у меня сейчас глазки загорелись от возможности реализовать свою мечту. Но один экстренный случай которые так любил Порошин, у меня лежал на моей кровати. И мне нужно было сделать всё, чтобы Вера не узнала о нём.

– Значит, у тебя появился шанс. Николаевна говорит, что ты со своей светлой головой здесь пропадешь. Двигаться дальше тебе надо. А по мне, так она боится, что ты ее подсидишь.

– Какого же ты хорошего мнения обо мне, Вера.

– Да я-то знаю, что девка ты у меня умная. Ладно, я в душ и спать.

– Тебе постелить?

– Нет, иди отдыхай, лечи свое похмелья. Кстати, я вечером уезжаю.

– Куда ты уже намылилась? – а внутри стало так легко-легко.

– У коллеги день рождения, мы толпой едем к нему на дачу. Банька, водочка. Может со мной, пока выходные?

– Слушай, а у него, случайно нет сына?

– Есть! Двое, – гордо заявляет Вера.

– О, нет! Тогда я пас, – мы весело хохочем. – Я лучше, подружек позову.

– Правильно, пусть лечат твою больную головушку.

Если кто не понял, то Вера моя была баба мировая. Женщина достаточно эффектная с округлыми формами, следящая за собой. На лице всегда макияж, А высветленные волосы всегда идеально уложены. И несмотря на свою комплектацию, которую в принципе, полной не назовешь, она не просто шла она плавала, двигаясь бесшумно.

А еще любила петь. Для моего идеального слуха, это было кошмаром, когда из ванной доносилось звуки «Simply the best». Вот и сейчас я без особого удовольствия слушала «Ищу тебя» из фильма «31 июня». А потом Блаженная тишина: в уши беруши, на глаза ночная очки, и всё! Тетя спит, она устала! А ты хоть танки к дому приводи, она ничего не слышит. И пусть весь мир подождет. Только мне что делать!? По дому скитаться? Я снова взялась за ум, уложив себя рядом со своим больным, который мирно посапывал во сне с книгой по медицине. Жар спал, давая надежду на спасение моей души. Только бы Вера не заметила И не зашла в комнату. А я украдкой рассматривала шрамы на его лице, поражаясь как в одном человеке может быть столько противоречий. Мне повезло!

– Фу, ты снова курила? – хотя это была совсем не я, мне пришлось согласиться. – Я тебе руки поотрываю. Сколько раз говорила, когда получишь диплом, говорящий о том, что ты доктор, хоть голая по улице ходи.

– Да, я поняла, извини! – прервала я ее тираду, которая состоялась на пороге.

– Не шали мне тут, – обычная фраза на прощание, к которой я за много лет привыкла, и поцелуй в щеку. А я и не шалила. Но у меня в запасе была парочка суток на то, чтобы выпроводить Егора. Он всё ещё лежал пластом на кровати, но вид уже был получше.

– Давай, тащи свой бульон, – заявил он, а еще утром отказался.

– А где «Пожалуйста»? – эта его надменность, этот тон, выводили меня из себя. Следующая ночь прошла без происшествий как и следующий день. Егор точно шел на поправку. По крайней мере выглядел уже лучше, и в обед даже поднялся на ноги, чтобы принять душ.

Странный человек. Не знаю, но вызывала во мне он какие-то противоречивые чувства. Хотелось выковырять из него то, что скрывалось за этой маской безразличия и ожесточенности. Эх, а говорила, что совсем не романтик. Тут в человеке пытаюсь найти то, чего может быть и нету.

Самым тяжёлым было покупать мужские вещи. Во-первых, в этом я ничего не понимала, во вторых было тяжело ориентироваться из-за его высокого роста. Но я справилась! Стимул был идеальный, мне не очень нравилось, что по дому он ходил полуголый.

Ещё Олег. Совсем забыла, что обещала ему свидание. Оставлять Егора одного? А почему бы и нет? Я надсмотрщиком не нанималась.

– Ты куда? – удивился он, когда я стала перетряхивать шкаф в поисках приличных джинсов и свитшота. Олег сказал одеться тепло.

– У меня свидание – пожала я плечами, продолжая ковыряться в вещах.

– С кем? – уточнил он.

– А тебе нужен полный отчет о моей жизни, или только эту часть?

– А вдруг мне станет хуже?

– Ну, до утра я точно вернусь. А будет плохо, позвони. В коридоре есть домашний телефон, мой номер написан на стене.

Привычка у нас была такая с Верой, вместо телефонной книге мы использовали обои. Ну а что, удобно! И даже когда меняли два года назад их, то этот кусок остался не тронутым.

– А вообще не думаю, что будет рецидив. На тебе как на собаке заживает все.

– Ты с ним спишь?

– Знаешь, Егор, ты мне сейчас напоминаешь капризного ребенка у которого отбирают игрушку. Ты ревнуешь?

– С чего бы мне тебя ревновать?

– Вот именно поэтому упокойся. У меня имеется личная жизнь. И ты к ней не должен иметь никакого отношения.

– Почему?

– Потому что. Такой ответ тебя устраивает?

– Ах, ну да! Принцессе не подобает водиться с простым дворовым котом.

– Вот ты за меня и ответил. Не вздумай пить и кури поменьше. В квартире запах стоит уже просто кошмарный.

Итак, узкие джинсы с высокой посадкой, свитшот с оленями на груди, беленький такой тепленький. Поверх легкая куртка, шапка и шарф крупной вязки а также угги.

– Привет!

Олег чмокнул меня в щеку, встречая у подъезда. Я подозревала, что Егор наблюдает за нами, так как в комнате свет уже не горел. Ну, ладно! Смотри если тебе так нравится. Должна заметить, что к вечеру он совсем уже оклемался, можно было бы его выгонять. Но что-то меня пока останавливало от этого поступка.

– Привет! Что ты там такого придумал?

– На коньках умеешь кататься?

– Боже, Олег! – рассмеялась я. – Ты серьёзно? Я на катке сто лет не была.

– Значит, будем наверстывать упущенное.

Наверстывать пришлось много. Во-первых, я всё время заваливалась назад, но ловкие руки Олега меня поддерживали. И очень много смеялась. Мы болтали на отдаленные темы, например, обсуждали любимые фильмы, книги. Хотя в этом плане похвастаться мне было нечем.

– Слушай, ходят слухи о том что ты не пропускаешь ни одной юбки – мы уплетали пиццу в кафешке недалеко от катка, где решили заодно погреться.

– Ну, никто ведь не запрещает любоваться женской красотой.

– Твоя правда.

– Боишься влюбиться меня? – он приподнял левую бровь.

– Барышников, ты невыносим.

А потом было кино «Фантастические твари и где они обитают», которое мы заедали покорном и поцелуями. В тёмном кинотеатре на предпоследнем ряду я точно еще не целовалась никогда. И даже с выбором фильма он не ошибся. Ощущения были острые, и целуется он, действительно, хорошо и тело у него обалденное. Это нащупала моя рука, которая с удовольствием шарила у него под толстовкой.

– Знаешь, я мальчик благоразумный, поэтому отпущу тебя сегодня домой.

– Ты так пытаешься на меня произвести впечатление?

– Хотелось бы! Только у меня через четыре часа самолет.

– И куда он тебя унесет?

– В далекий и холодный Владивосток. У нас там корабль стоит, с документами какие-то проблемы. Я сейчас временно отцу помогаю с оформлением бумажек.

– Значит у тебя другая работа?

– Да есть, я возглавляю нашу дочернюю компанию в Новосибирске. Но пришлось вернуться из-за смерти нашего юриста. Отец мало кому доверяет.

– Сочувствую! Я пошла?

Время было позднее, ещё я переживала зачем-то за своего пациента, которого одного оставила дома.

– Думаю, нам удастся ещё раз повторить вечер?

– Да! Я уверена, что удастся.

И теперь я уже не сомневалась. Не знаю, насколько ему можно было доверять, но он определённо делал успехи, двигаясь в этом направлении.

В квартире было тихо и темно. Я уже понадеялась, что Егор ушел, как в прошлый раз. Но…

Я успеваю снять лишь обувь и верхнюю одежду, когда сильные руки припечатывают меня к стене и начинают жадно шарить под свитшотом. Я пытаюсь отбиться, паника накрывает волной, позволяя приложить усилия для борьбы. Но я понимаю что он сильнее. От безысходности хочется кричать.

По запаху ощущаю что это Егор, терпкому, пьянящему. Так может пахнуть настоящий мужчина. Боже, у него же швы. Идиот! Мое сопротивление ломает поцелуй. Всего один. Это не то, что я ощущала сегодня в кинотеатре, это не то, что я ощущала с другими парнями.

Он поглощал, он наполнял моё тело томительное слабостью, в тоже время заставлял дышать. Но и этого было мало.

Подталкиваемая в темноте его руками, я двигалась инстинктивно к тому месту, где всего два дня назад рассматривала его шрамы, пока он мирно спал. Да, вот он на предплечье, круглый. А здесь на виске продолжение того, что начинается у рта. Тонкий узкий идёт по тыльной стороне ладони почти до локтя. Мне доставляло какое-то животное удовольствие исследовать карту его тела. Но в то же время я не замечала, как помогала ему освобождаться от вещей, и что сама уже почти голая. Холодная простынь снизу, жаркое тело сверху – контраст невероятный. И стоны, в которых я едва узнавала себя. Завтра, все завтра, сейчас я не хочу ничего анализировать.

4. БЛАГОДАРНОСТЬ, А НЕ ПОДАРОК

И когда друг друга проклинали

В страсти, раскаленной добела,

Оба мы еще не понимали,

Как земля для двух людей мала.

А. Ахматова

Он ушел. Нет, даже не так. Он просто исчез ранним утром. Я проснулась одна и попыталась сообразить, что это вообще было. Я потеряла бдительность, а вместе с тем потеряла себя. Господи, я ведь только вечером целовала одного мужчину, а ночь провела с другим. Дожилась, Полина, дожилась. Тело ныло от грубых ласк. Нет, это просто с непривычки. Но ощущения были приятные. Ладно, потом повспоминаю и попробую разобраться что к чему.

А сейчас времени нет, нужно возвращаться в реальность и бежать на работу. Быстро принимаю душ. Щемящее тоскливое чувство не покидает меня все это время. И мысли… их тысячи, миллионы. Выхватываю их по одной и обрабатываю: мною воспользовались. Нет, я сама виновата. Он скотина. А я даже не сопротивлялась. Забудь, живи дальше.

На кухне я обнаружила записку, где красивым размашистым почерком был написан номер со словами «Спасибо! Я теперь твой должник. Сказать не смог, но могу быть благодарным. Звони!».

Звонить? Он шутит? Сминаю лист и бросаю в мусорное ведро, прощаясь тем самым со своим названным гостем. У меня и так дел по горло, чтобы забивать себе голову глупыми романтическими мыслями. Хотя какая там романтика может с ним быть?

Работа, работа и ещё раз работа. В этот же день отправляю в клинику, где работает Порошин резюме, чтобы принять участие в конкурсе. Не хочется профукать такой шанс. Хотя, если будет выбирать кандидатов Андрей Андреевич, я точно не войду в их число. Из-за моей чрезвычайной болтливости, он недолюбливал меня. Нет уж, Порошин, я выгрызу это место.

Дни превращаются в бесконечный водоворот однообразных событий, где единственной отрадой становится работа. Мне посчастливилось, свою я любила, но из-за моих «косяков», когда я отлынивал от нее, Елена Николаевна пыталась добить меня всеми возможными способами. Хотя я понимала, что у Порошина мне будет намного тяжелее. Поэтому терпела все стиснув зубы и выполняла все, что мне приказывали.

За два дня до наступления нового года позвонили из областной поликлиники.

– Добрый день, Полина Викторовна! Вас приглашают на собеседование по поводу прохождения интернатуры.

Это был самый потрясающий подарок к празднику. Шанс появился, но меня угнетало, что я «почти» добилась своего. Во-первых, это всего лишь собеседование, во-вторых, Порошин брал только двух интернов, а сколько нас кандидатов было, я узнала только по прибытию в область. Конкуренция была жёсткая, и среди десяти парней я была одна-одинешенька, хрупкая девочка.

– Здравствуйте, без пяти минут коллеги, я главврач больницы Елена Владимировна Смолкина. Вы все прекрасно знаете, что наш научный центр работает по передовым технологиям и методам, поэтому и отбор в нашу команду будет жёсткий. Мы просмотрели множество резюме, но заинтересовали нас только вы. Поэтому пообщавшись с вами, ваш будущий руководитель сам решит, кто будет работать в его команде.

– Это типа реалити-шоу? – заметил один из парней.

– Типа – подтвердил Порошин, до этого сидящий в дальнем углу кабинета Смолкиной.

Хм, и в этого мужчину я когда-то была влюблена. Щуплый, невысокий, уши топорщатся, нос орлиный… Зато профессионал! И этого было достаточно, чтобы посмотреть на него с другой стороны.

– И Вы, молодой человек, уходите первым! – вернул меня в реальность голос Порошина.

– Вы ведь знаете, кто мой отец?

– Я так думаю, такой же гавнюк, как и его сын. Свободны!

– Андрей Андреевич, – поспешила вступиться Смолкина, но этого взгляда, которым он одарил начальницу, испугалась даже я.

И понеслось! К концу первого дня нас было уже шестеро. На следующий день отсеялись ещё двое.

Муштровал Порошин нас по полной программе от постановки диагноза, до помощи в операционной. Любая провинность, любое замечание – «приговор». И при чем, меня он провоцировал специально. Даже дежурить оставлял в новогоднюю ночь. И это испытание я прошла с достоинством. Но в самый последний момент «косяк», посягнула я на святое, оспорив его диагноз.

– Вы судите по первоначальным предположениям. Видимые симптомы ещё не составляют болезнь, Вы сами нам когда-то говорили. У него анамнез полностью подтверждает эту опухоль. Проведите повторный анализ.

Уволена – лишь одно короткое слово, которое решило всю мою дальнейшую судьбу. Буду я оперировать в нашей дыре. Дура! Опарафинилась с достоинством! Нужно было засунуть свой нос туда. Ругала себя до самого вокзала, а потом просто погрузилась в грустные страдания с музыкой, которая для них служила фоном.

А дома забурилась под теплый плед и два дня провела за просмотром глупых мелодрам, не вникая особо в сюжет. Все равно все у них будет хорошо, а главную героиню на протяжении всего времени судьба кидает то на скалы, то на берег. Бедная, несчастная девочка. И красавца неписанной красоты найдут на роль ее возлюбленного. Эх, красота. Почему в жизни не бывает как в кино? Потом ты богатая, красивая и счастья полные штаны…

Олег пытался меня вытащить из депрессии пару раз, но я так и не решилась посмотреть ему в глаза, считая себя предателем. Ближе к вечеру второго дня моего самозаточение раздался звонок в дверь открывала Вера, ведь я была уверена, что это пришли к ней. Кто ещё может ко мне припереться?

– Полина, иди сюда, к тебе пришли, – позвала она из коридора. А сама там лебезит перед гостем «Чай? Может будете ужинать?» Выхожу своих широких домашних штанах, с дулькоф на голове, такая вся неряшливо, убитая и вижу Порошина.

Тетя спешит ретироваться, а я поглубже кутаюсь в кардиган.

– Вижу Вы хорошо отдыхаете, – окидывает он меня насмешливым взглядом.

– Добрый! Вы какими судьбами?

– Приводите себя в порядок и завтра в 9:00 жду Вас в своем отделении.

– И что вас заставило сменить решение?

– Не сменить, а пересмотреть! Я их не меняю. Но на завтра назначена операция Соколова. И Вы мне поможете помочь мне удалить опухоль, которую обнаружили. Всего доброго!

Вот так вот просто уволил, а потом также просто взял назад. Ну ничего, мы не гордые. Тем более этому человеку можно простить всё. И душу грела мысль, что он признал свою ошибку. Он ошибся!

И понеслось… Разве я не этого хотела? Это! Вот только каждый вечер я засыпала без задних ног и мне казалось, что едва я касалась головой подушки, мне нужно было уже вставать. Взяла за привычку каждое утро пробегать по два-три километра, чтобы лучше просыпаться и быть бодрее, помогал также кофе, который я хлестала литрами.

– Не боишься, что сердце твое скоро не выдержит такой нагрузки? – удивлялись мои коллеги Костя и Сергей, которые остались вместе со мной в отделении.

– Вам же лучше, голубки! Конкуренция будет меньше. И что это за дела женщина в хирургии? Непорядок.

Да, это была огромная проблема. Отношение к женщинам в профессии было предвзятым. На всё огромное отделение нас таких было… одна, не считая санитарок и медсестер. И самое интересное, что для женской половины не был предусмотрен душ. Конечно, во времена студенчества это было нормально, когда в раздевалках мы сталкивались с парнями. К концу обучения, мы уже не стеснялись друг друга, воспринимая наготу, как обычную анатомию. Конечно, это было редкостью, но имело место, когда после физкультуры у тебя всего пятнадцать минут до следующей пары, или когда тебе из морга, где вы практиковались орудовать скальпелем, помогая патологоанатому, пилить через весь город на лекцию. Поэтому пришлось взять волю в кулак и не краснеть, когда в душевую, пока ты мылась входил кто-то из коллег. А защелок здесь не было. Однажды наткнулась на Порошина. Выхожу тут вся такая укутанная в полотенце раскрасневшаяся, и Андрей Андреевич скидывает вещи.

– А что здесь делаешь?

– Моюсь, – беззаботно отвечаю я.

– Ясно!

И продолжает раздеваться. Разглядывать его я не посмела, зато потом для меня была распечатана табличка «занято» и сделан шпингалет. После тревожить мои водные процедуры никто не смел.

– Полинка, у тебя вечер в субботу свободен? – Арина позвонила совершенно неожиданно.

– Скорее всего.

– Хороший мой, мне конкретно нужно знать. У нас тут банкет по поводу юбилея одного крупного бизнесмена, партнер Алексея Алексеевича. Музыку требуют приличную, видите ли мои музыканты его не устраивают. Платят хорошо.

– Спасибо за предложение. Сегодня же узнаю, – обещаю я.

С таким вопросом к Порошину идти было страшно. Любил он мне на выходных дежурство ставит. А вдруг накосячу в последний момент? А вдруг он снова бзик словит? Эх, была не была! Порошин сидит за компьютером, заполняет что-то.

– Андрей Андреевич, вам помочь? – вхожу я в ординаторскую.

– Что надо? – не отрываясь от монитора цедит он. Так, настроение вроде нормальное.

– У меня к вам огромная просьба. Просто огромнейшая.

– Томина не томи. Говори, что хотела и чеши к пациентам.

– Андрей Андреевич, не ставьте мне дежурство в субботу – робко прошу я.

– Ух, ты! – он даже поворачивается, с удивлением глядя на меня.

– Просвети!

– У меня наметилась подработка. Очень нужны деньги.

– Бабушкам помогаешь?

– Нет, работаю в ресторане, – вдыхаю я.

– Это хоть законно? Не проституция хоть?

– Нет, я пою! И вообще, не хотите отпускать не надо, – обижаюсь, поворачиваюсь, хочу уйти.

– Стой! Думаю, бонус ты за свою работу небольшой заслужила. Давно подрабатываешь?

– Да в «Березке» пою с третьего курса. Сейчас реже, но хозяйка ищет мне банкеты покрупнее. Говорит, что за этот очень хорошо платят.

– Хорошо! Свободна, значит на выходных – удивительно спокойно ответил он.

– Надеюсь, в понедельник мне можно выходить на работу? – уточняю я.

– Нужно, Томина. Иди уже!

Я принялась сыпать благодарностью, но Порошин лишь отмахнулся, и отправил меня подальше от себя. До выходных старалась прыгать перед ним на задних лапках, чтобы он не передумал. Хотя помнится, как он говорил, что очень редко меняет свои решения. Но он даже отпустил меня пораньше, хотя этого я не просила, поэтому у меня появилась возможность привести себя в порядок.

Мои платья давно заждались выхода в свет. Выбрала черное, которое облегало мою тонкую фигуру юбкой– карандашом. Лёгкий макияж, длинные волосы по плечам и их немного улыбки. Довольно мило! И для такого вечера не вызывающие, вполне скромно.

Все происходило по одному сценарию: тамада хвалил достоинства виновника торжества, ресторан был забит, все тащили подарки, лебезили перед хозяином банкета. Я не знаю откуда в таких выходцев из девяностых берется аристократизм? Прямо классику им подавай. Такому быдло только под Сердючку плясать.

И тут я с наслаждением перепиваю Еlla Fitzgerald, когда моё сердце ухает вниз при виде знакомых глаз. Голос начинает дрожать, но я быстро себя успокаиваю. «Ничего страшного не случилось, это всего лишь Егор». Непривычно его видеть в дорогом костюме, потому что по моей квартире он щеголял джинсах. Но вся его осанка, вся его подача себя говорят об уверенности и твердости характера. Он не сводит с меня глаз, лицо его не выражает никаких эмоций, вид спокойный, хотя и теребит в длинных пальцах зажигалку.

«Привет» – здороваюсь с ним мысленно, взглядом, жестом. Беззвучно. Не забывая при этом петь.

«Привет» – отвечает он также, и выражение его глаз теплеет.

Нет, это неправильно! Мне сейчас смотреть на Олега, с которым я так и не сходила на второе свидание. Мне бы отвести взгляд… Но начинаю вытравливать свою душу, вкладывая в каждую исполненную мною нотку, для него… Дура!

После бурных аплодисментов, которые стали неожиданностью, беру перерыв. Нечасто тебе аплодируют в ресторанах. На улице морозно, но меня это не пугает. Лицо горит, сердце колотится, но желание вернуться назад намного сильнее. Обещала тёте не курит, но приходится стрельнуть сигаретку у одного из поваров, чтобы успокоить нервы. Поплотнее кутаюсь в куртку, которая висит у меня на плечах и пытаюсь подкурить. Спички сразу гаснут, а зажигалки, естественно нет. Щелчок извне и передо мной появляется пляшущее пламя. Подношу сигарету с наслаждением затягиваясь закрывая глаза, чувствую его присутствие рядом.

– Я думал, у принцесс нет вредных привычек.

– И пукают они духами, – ухмыляюсь я. – Вижу, оклемался.

– Конечно! На мне, как на собаке. Мой врач сказал, что ты талантище.

– Значит, твои врач талантливых не видел.

– Ты про Порошина своего? – уточнил он. Я напряглась. Откуда Егору известно про Андрея? Хм, неужели мы с тетушкой так громко разговаривали? Или он за мной следит? Тогда мне это вообще не нравится.

– Ты так интересуешься моей жизнью? – задаю вопрос, а в голове их тысяча. Когда он стоял за спиной разговаривать было легче, но я каждой клеточкой ловила его мелкие движения.

– С недавних пор, – только с каких я тоже не стала уточнять. – Ты не позвонила.

– Приберегу свое желание от Джина на особый случай.

Сигарета справиться с нервами не помогла, меня ещё больше начало колотить.

– Знаешь, я не люблю быть должным, – он положил подбородок на моё плечо, заглядывая таким образом в глаза. Я резко дернулась, замерев в паре миллиметрах от его губ.

– Машину, домик на море и пару миллионов на счет, – включаю я иронию, и аккуратно стряхиваю пепел.

– Ты так высоко ценишь мою жизнь? – смеётся он.

– Нас учили, что каждая жизнь бесценна. Я помогла безвозмездно, Егор, ты мне должен только за предоставленные неудобства. Мне работать пора.

– У тебя потрясающий голос. Я это оценил ещё в день свадьбы твоей подруги, – комплимент был брошен в спину.

– В день свадьбы, – уточняю я. – Ты там был?

– Бросай медицину, я тебе помогу стать звездой.

– Спасибо за предложение, но ты себе лучше помоги.

– Злая ты, принцесса Полин.

Отвечать я не стала, возвращаясь в теплое помещение. Ещё час и я свободна. Я искала его глазами, это происходило непроизвольно, но Егор, кажется, уехал. Снова это непонятное щемящее чувство, словно что-то потеряла и не могу найти. Столько вопросов, на которые он мне точно не даст ответа. И ночью думала о нём, он мне снился. Или мне просто показалось? Я не понимала, что творится в моей голове.

– Полина, к тебе посетитель, – постучала Вера в дверь моей комнаты.

– В такую рань?

Она собиралась на работу, поэтому порхала по дому в суете сборов.

– Кого там нелегкая принесла? – уточнила я, не желая покидать тёплую уютную постельку.

– Полин, там мужик классный, поднимайся! – засунула олову Вера в дверной проем.

– Доброе утро! Вы госпожа Томина? – в коридоре стоял симпатичный мужчина возрастом глубоко за тридцать в костюме, пальто и портфелем. Судя по тому, как моя тетя бросала в его сторону многозначительные взгляды, я понимала, что так просто она его не отпустит.

– Да, я! – я потерла сонные глаза.

– Я представитель автосалона компании «Daimler Chrysler». Мне поручено передать вам это. – он извлекает из своего портфеля папку с бумагами и ключи с логотипом «Audi».

– Что-то я не поняла – помахала Я быстро головой, отгоняя дремоту.

– На ваше имя вчера в нашем салоне был куплен автомобиль. Покупатель лишь пожелал, чтобы автомобиль был доставлен владелице.

– Он ничего не напутал? – удивилась я. – А кто покупатель? – перебила я перечисление своих паспортных данных, которые пытался озвучить мужчина.

– Он сказал, что вы сами догадаетесь. Извините, мне пора.

Когда закрылась, я так и осталась стоять, соображая, что произошло.

– И кто это подарки тебе такие делает? – уточнила тетя.

– Кто-кто, конь в пальто!

Слишком буквально он воспринял мои слова. Идиот! Пока я ищу телефон, Вера без зазрения с совести подходит к окну и щелкает сигнализацией.

– Хрена себе подарочек, – слышу я ее восторженный возглас из кухни. Пальцы дрожат, набирая номер. Я его выбросила, только этот цифирный ряд очень идеально врезался в мою память.

– Алло! – слышу я знакомый голос после нескольких гудков. Видимо, разбудила.

– Егор, ты можешь мне ответить ты вполне здоров? – кричу я в трубку.

– Беспокоит, конечно, рана, но на остальное не жалуюсь.

– Да какого хрена?..

– Вижу, ты мой подарок получила. И хочу поправить, это не подарок, это благодарность.

– Засунуть свою благодарность себе в задницу, – продолжаю я орать в трубку, а потом психую и отключаюсь.

По венам разливается адреналин перемешанный с яростью.

– И кого это ты так благодаришь? – вплывает в комнату Вера.

– Того, кто отблагодарил таким образом меня.

– За что, позволь узнать? – подбоченилась тётя.

– На работу не опоздаешь?

– Объяснение кто, и за какие заслуги дарит моей племяннице дорогие автомобили, куда важнее.

– Мужчина, – выдыхаю я. – Я ему помогла, – как же тяжело было врать Вере.

– Ты с ним спала?

– Нет, – снова ложь. – На него напали отморозки, я ему помогла. Пришлось наложить несколько швов.

– Тебя разве не учили с незнакомыми дяденьками не общаться?

– Учили. Он друг Лешки Путейцева, я его знала ещё до этого случая.

– А почему в больницу не обратился?

– Вер, как ты думаешь, те кого можно встретить в поликлинике благодарят так?

– Да нет, обходится коньяком и конфетками. Там точно никакого криминала?

– Точно, только машину я не приму.

– Ну, дело твое. Просто поменьше водись с такими типами.

Снова набираю Егора.

– Успокоилась?

– Немного. Забери, я не приму.

– Принцесса, тачка твоя. Поэтому можешь делать всё, что хочешь.

– Например, разбить? – озвучиваю я вопрос.

– И даже это. Но меня больше порадует слова "благодарность принята".

– А я тебе отвечу, что не нужно благодарности.

– Я от чистого сердца, без каких-либо злых умыслов.

– А разве у вас так бывает?