Текст книги "Будь, пожалуйста, послабее (СИ)"
Автор книги: Виктория Осадчая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
– Возьми и попробуй! Ты не обеднеешь, а делиться я с тобой не собираюсь, – отправила я еще одну ложечку в рот. Вкуса я уже почти не чувствовала, но вид делать нужно было, что мне хорошо без него. А кто сказал, что плохо? Я ведь не знала, как может быть с ним.
– Злая тетка, – подвел он итог моим репликам.
– Не-а, это инстинкт самозащиты. Знаешь как в природе, когда самка беременна, она никого близко не подпускает, агрессивно себя ведет, чтобы защитить своих детенышей, – вспомнила я все просмотренные передачи Николая Дроздова.
– Ну, и что самка расскажет самцу про его детеныша? – похоже, это мое настроение было заразным.
– Растет, пихается, заставляет кушать аж за троих, требует сладенького. А теперь давай прямо, самец, что тебя заставило приехать? – не верила я, что он сейчас сидит здесь только из-за того, что волнуется по поводу меня. Подошедшая официантка, которая всучила Ромке меню, отвлекла его от ответа, дав время что-нибудь придумать. А может, он и не собирался скрывать.
– Что-нибудь пить будете? – не унималась девушка, растекаясь перед Барышниковым в улыбке. Если бы они со всеми гостями были так приветливы, я бы и слова не сказала.
– Анют, Роман Алексеевич за рулем, поэтому ему просто сока, – ответила я за Барышникова, чтобы девушка побыстрее смылась с глаз.
– Хорошо, Арина Николаевна, – процедила девушка, но улыбка не сходила с ее лица. На этот раз уже наигранная.
– А может, я хотел выпить, – пожал плечами Рома.
– Я на правах твоей супруги запрещаю, – отмахнулась я от него. Больше всего меня интересовало другое. – Ты ответишь на мой вопрос, или это тайна покрытая мраком?
– То есть в мою искренность ты не веришь?
– Нет, – ответ был однозначный. И я была права!
– У моей крестной сегодня день рождения, она очень жаждет познакомиться с тобой.
– Ничего не могу поделать, разгребай сам, – встала я с места, захватив папку с бумагами и ноутбук. Барышников растерянно перевел свой взгляд на мой огромный живот.
– Ты не обманывала, когда говорила, что он растет, – округлил он глаза.
– Видишь, что ты со мной сделал, Ромочка! – всплеснула я рукам. и – А была красивой стройной девушкой.
– Ты и сейчас красивая, – глаза его поднялись к груди, которая в последнее время увеличилась почти на два размера. Ну, да! Не то, что моя полторашечка была, которая и делала меня плоской доской. А теперь гордый третий, стремящийся к четвертому! Есть на что посмотреть.
– Такая, что даже сама сапоги себе застегнуть не могу, – опустила я глаза, погладив живот. Доча, спавшая до этого очень смирно и тихо вдруг пихнула мне пяткой под ребра. От неожиданности я согнулась, схватившись за то место, где сейчас немного ныло.
– Что с тобой? – испуганно округлил свои темные глаза Барышников, сократил в один миг расстояние, присев передо мной.
– Все хорошо! – поспешила успокоить я его и себя, огораживаясь от него рукой, – Кажется, во мне растет маленький кикбоксер.
Ребенок продолжал шевелиться, но эти ощущения были уже привычны. Я взяла руку Барышникова и приложила к животу. От вида, как он медленно, но верно начинает офигевать, мне стало смешно. А приятные ощущения теплой ладони заставляли толпы мурашек разбегаться по всему моему телу.
– Это нормально? – чуть заикаясь полушепотом поинтересовался он, все еще заворожено наблюдая, как шевелится мой живот, а точнее, чудо, которое там поселилось семь месяцев назад.
– Ненормально было бы, если она сидела смирно. Тогда в пору было бы бить тревогу. А так, обыкновенный активный ребенок, – улыбнулась я.
– И часто так? – руку Роман так и не убрал.
– В последнее время с завидной регулярностью. Скоро успокоится, – ответила я, вздернув подбородок от гордости, что я уже столько знаю о своей дочери, когда Барышников впервые почувствовал ее.
– Видишь, что ты пропускаешь, – парировала я после нескольких минут молчания. Люди вокруг посматривали на нашу странную парочку, как будто это было чем-то сверхъестественным. Это я стала замечать только сейчас, стоя в углу ресторана рядом со своим фиктивным мужем. Да, этот брак уже давно можно было назвать фикцией, как бы грубо это не звучало.
– Прости, – поднял он виноватый взгляд. – Она успокоилась.
– Не у меня проси прощения.
– Она ведь не понимает.
– Все понимает, все слышит, и хорошо бы, чтобы она чаще слышала твой голос, если ты хочешь, чтобы твой ребенок после того, как родиться, воспринимал тебя, как родителя, – снова можно было гордиться своей подкованностью. – Так ты меня куда-то сегодня хотел пригласить? – не дала опомниться я ему. Ну, а что? Минут десть назад я готова была его убить, сейчас настроение сменилось, и теперь мне хотелось немножко развеяться.
– Да, у моей тети сегодня день рождения. Устраивает она большой прием по этому поводу.
– На торжество мне одеть нечего, – пожала я плечами. – Было хорошее платье, но я с него быстро выросла.
Ромка окинул меня взглядом, приценился, задержался немного на груди, как истинный эксперт, а потом выдал:
– Ты главное, с прической и макияжем разберись. Все, дорогая жена, я обедать. Отведаю, чем травят людей в твоем ресторане.
– Завидуй молча, дорогой, – ответила я ему в тон, но настроение мое немного пошатнулось.
Хороший разговор у нас получился. И как меня угораздило согласиться идти с ним куда-то?
Закончив с делами, я попросила Алису присмотреть за рестораном до закрытия. А сама, в коем-то веке отправилась в салон красоты. Что-либо делать с волосами в моем положении было бесполезно, я это поняла давно. Они не завивались, не выпрямлялись, их невозможно было собрать в приличную прическу. Но мастер, к которому мы ходили с Алиской постарался на славу, чтобы волосы приобрели блеск, не электризовались, и не торчали в разные стороны. Привела в порядок ногти, потому что раз это был «торжественный прием», а я владелица набирающего популярность ресторана, нужно было выглядеть достойно. А дома меня ждал подарок. Это была большая коробка в котором лежало длинное платье из нежнейшего шелка платинового цвета. А к нему коробочка с комплектом из колье и сережек с мелкими бриллиантами, которых насчитывалось целых тридцать шесть штук.
– Кто это такие подарки тебе дарит? – заглянула мне через плечо бабуля.
– Муж, – заявила я, примеряя серьги.
– Откупается? – язвительно заметила Фима Андреевна.
– Нет, пригласил с собой на прием в честь дня рождения к своей крестной. Кстати, не знаешь, кто она, чтобы я была подкованной?
– Кстати, знаю, – бабуля помогла мне застегнуть колье, оглядела меня непутевую и выдала. – А у этого Барышникова есть вкус! Красавица! Даже живот аккуратным стал. И я так понимаю, на сиськи твои ему хочется тоже полюбоваться.
Ну, да! Декольте в этом платье было, конечно, не огромным, но достаточно откровенным. Я действительно себя чувствовала красавицей, впервые за последние несколько месяцев.
– Да пусть смотрит, – хмыкнула я, – и молча подтирает слюнки! Так что на счет этой женщины?
– Ну, баба стервозная, хамоватая, но богатая. Деньги делает на недвижимости, при чем не только у нас в городе. Но и по всему региону. Поэтому может так облапошить, что мама не горюй. Своих детей не имеет, поэтому Ромочка это самый любимый племянничек, так как приходится ей крестным сыном. Так что к тебе будет особо пристальное внимание. Это, конечно, не критично, но дед твой был в городе большим уважаемым человеком, поэтому будут судить по нему, – отчеканила бабушка.
– Боже мой, у тебя на каждого досье что ли есть? Не удивлюсь, если спущусь в подвал, а там у тебя как в шпионском кино несколько мониторов, на которых транслируется видеозапись из всех частей города, на экране компьютера высвечивается досье на любого жителя города, а еще есть переговорное устройство с бабой Нюрой, – представив эту картину, я расхохоталась в голос. Ох, настроение, только не подведи меня, только не подведи.
К гостинице "Поль", в ресторане которой проводился прием, мы подъехали чуть ли не самые последние. Нужно было пилить к районному центру.
– А ничего, что мы опаздываем? Приглашение вроде на двадцать часов, а уже половина девятого, – поинтересовалась я у Романа. Который в этот вечер был за рулем. Можно ожидать, что пить он не будет. Хотя, таким людям как Барышниковы, правосудие, закон и порядок не страшны. Они живут по своим правилам.
– Мне это простят, поверь, – заявил он, покидая теплый салон автомобиля. Дверь с моей стороны отворилось, и Барышников, как истинный джентльмен, галантно подал мне руку, немного склонив голову. Хотелось сказать «Клоун», но еще больше хотелось почувствовать себя Золушкой. Пусть катится все к чертям. Рядом со мной принц, который отличался настоящей мужской красотой и каким-то внутренним изяществом, в своем черном костюме и белой сорочке, с расстегнутыми верхними пуговицами. Эта небрежность в образе ему безумно шла. А я была на тот момент принцессой. Пусть сейчас и без тонкой талии, но с той внешностью, которой по моему мнению, хоть раз должна на себя примерить каждая женщина.
– Спасибо, – растянула я губы в улыбке, с волнением подавая ему руку. Это было перемирие, или первый шаг к нему.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ ЧТО-ТО ПРОИСХОДИТ, НО АВТОР ПОКА ЕЩЕ САМ НЕ ЗНАЕТ ЧТО!
Если вы когда-нибудь смотрели фильмы с замечательной советской актрисой Ольгой Остроумовой, то должны помнить ее выразительные чуть раскосые глаза, которые с большой уверенностью можно назвать кошачьими, выразительными губами, интересной формой носа… К чему я клоню? А к тому, что если бы Ольга Михайловна играла роль пафосной дамы с императорскими замашками, то она была бы полным подобием Елены Ивановны, тетушки Ромки. Кажется, ее лицо уже пережило не одну пластическую операцию, которая должна была усовершенствовать ее облик. Но, скорее всего, эта похожая форма глаз получилась именно из-за хирургического вмешательства. Может специально, а может и случайно. Черт его знает этих чокнутых, ложащихся под нож преднамеренно.
Все происходящее в этот вечер соответствовало стилю котенка по имени Гав из мультфильма: "Не ходи туда, тебя там ждут неприятности. А как же не ходить, если они тебя ждут?". Вот так и я, увидев эту женщину во всем своем великолепии, мне нужно было просто тихо постоять в сторонке. В конце концов, пообщаться с Боженой. Но нет!
Женщина плыла к нам раскинув руки в стороны в приветливом жесте. Ее походка для такого узкого платья и высокой шпильки была очень уверенной. Нет, я бы так не смогла.
– Здравствуй, мой дорогой! – подошла она к нам, обняла Ромку, расцеловала его в обе щеки и стала осматривать с ног до головы.
– Здравствуй, тетя! Как всегда, праздник шикарен! С юбилеем Вас!
– Спасибо, дорогой! Мы стареем, вы взрослеете, – похлопала она его по плечу. – А твоя спутница… – внимание было обращено на меня.
– Моя жена, Арина, – представил Ромка меня.
Сканирование, видимо, прошло успешно потому, что женщина снисходительно улыбнулась.
– Елена Ивановна, тетя этого молодого человека.
Эта незримая нить между нами сразу же натянулась как струна. Не знаю, ну ведь бывает такое, когда "БАЦ" и человек тебе просто не нравится, даже если он и родственник тебе. Что-то было в этой женщине отталкивающе. Я произнесла слова приличия о том, что мне приятно, поздравила, а Ромка из кармана достал небольшую бархатную коробочку. Елена Ивановна с сияющими, как бриллианты, глазами открыла ее и «ахнула». Там находилась небольшая брошь в виде цветка розы, инкрустированная драгоценными камнями. В таких вещицах я не очень разбиралась, потому что денег на них не заработала еще, но предположение, сколько такая красота может стоить, у меня были.
– Не стоило, мальчик мой, – театрально приложила она ладонь к массивной груди.
– Арина выбирала эту брошь сама, – он положил руку мне на талию и немного сжал, видимо с просьбой, чтобы я подыграла ему. Ну, что ж, значит, тетушка не в курсе наших отношений.
– Мне Рома о Вас много рассказывал, поэтому как только увидела эту вещицу, сразу вспомнила о Вас. Кажется, она должна отражать Ваш сильный характер, – лесть взяла свое. Елена Ивановна растянула широкий рот в улыбке, облобызала нас ботексом и удалилась к следующим гостям.
– Теперь, может, перестанешь меня обнимать, – обратилась я к мужу, который до сих пор держал свою руку у меня на талии.
– Нам нужно доиграть роль счастливой семейной пары до конца вечера, – хитро улыбнулся Барышников.
И понеслась я по всем кругам ада! Во-первых, это куча знакомств, которые, вроде меня не интересовали. Но вместе с тем делали рекламу моему ресторану потому, что Ромка представлял меня его владелицей. И интерес ко мне вроде как даже возрастал и уже не как к его супруге. Во-вторых, каждый норовил спросить, кого мы ждем. Кого-кого? Ребенка! Не зверюшку же какую-нибудь. Это раздражало еще сильнее. В итоге меня хватило на целых два часа. ЦЕЛЫХ ДВА ЧАСА! Рекорд по посещению таких мероприятий был побит. Было несколько таких приемов, где я появлялась в качестве помощника своего шефа, когда я еще жила в Москве.
– И Вы, находясь на восьмом месяце, умудряетесь управлять рестораном? – ахнула одна из моих собеседниц на которых меня оставил Рома, когда его тетя потащила знакомиться с какой-то важной персоной. Я аудиенции достойна не была.
– Я ведь не больна, – повела я плечом и растянула губы в светской улыбке.
– Но ведь это тяжело, – округлила глаза вторая.
– Ничего сложного. Было бы желание, – объяснять женщинам, которые зарабатывают деньги, сидя у мужа на шее, о том, как это день и ночь по крупицам создавать свое дело, было бесполезно. А вот когда речь коснулась моего наряда, вернее сначала того как же трудно поддерживать свою внешность в совершенстве во время беременности, тут все были экспертами. Оказалось, одеть в таком положении дизайнерское платье было как минимум подвигом. Я устала очень быстро от этих бессмысленных разговоров. Благо, крепкая мужская ладонь легла мне на спину, а приятный мужской баритон предложил потанцевать.
Если на фоне Ромки я выглядела мелочью, то Денис в этом сравнении мог походить на отца с дочкой школьницей.
– Прекрасно выглядишь, – начал он беседу, уверенной рукой ведя меня в танце.
– Спасибо! Я не знала, что ты относишься к сливкам общества нашего города, – я подняла голову, чтобы смотреть на него. Мне была интересна его реакция на происходящее. Неужели мое первое мнение о том, что он рубаха-парень было ошибочно. И этот пижонский образ его в модном костюме, который обтягивал огромные плечи, белой сорочке и начищенных до блеска туфлях, настоящий.
– Работа у меня такая, приходится крутиться и в этих кругах, – мученическое выражение лица, и вот моя чуйка на людей начала гордо вышагивать победный марш. Значит, не ошиблась.
– Сочувствую. Похоже, мне тоже предстоит стать частью этого, – вздохнула я тяжело.
– Ну, тогда знай, что в этом обществе найдется один человек, который сможет тебя понять – улыбнулся он, и сразу стало как-то лучше на душе стало что ли.
Если Роман привык к этой феерии с детства, то нам простолюдинам вливаться в это общество было тяжело в столь преклонном возрасте.
– Ты любитель спасать бедных девушек из лап коварных людишек? – заметила я
– Наверное, я был рожден для этого.
– Я смотрю, здесь все присутствующие либо владельцы чего-то, либо директора, либо чиновники с отпрысками. Ты к какому разряду относишься? – я склонила голову, высматривая его эмоции. Нравилось мне как этот здоровенный детина их выражал. Эх, жаль, что хорошие мужики мне противопоказаны.
– Ну, наверное, наследник, совладелец. Не знаю как правильно себя охарактеризовать.
– А это интересно! – я была действительно удивлена. – И в какой сфере ты маринуешься? Криминал? Мафия? Кровопролитная борьба? – выдвигала я предположения.
– Ты такого плохого мнения обо мне?
Но милая наша беседа была прервана. Роман решил заявить на меня свои права поэтому, Денис, поняв все по тяжелому взгляду моего мужа, откланялся. Лишних неприятностей он не хотел за то, что потанцевал с чужой женой.
– Что у тебя с ним? – зло зашипел Барышников, занимая место моего партнера.
– Любовник он мой, – хотелось хоть пошутить в этой нудной дурацкой компании. – А ты что не знал?
– Арин, не заставляй меня сейчас его догонять и устраивать драку, – надо же! Кто-то, видимо, ревновал.
– И ты не боишься быть покалеченным? Я, конечно, понимаю, что ты спортсмен, но эту груду мышц, мне кажется, можно взять только осадой.
– Думаешь, я за тебя постоять не смогу, – Господи, обиделся как маленький мальчик.
– Думаю, сможешь, но не уверена, что в каждом таком поединке сможешь стать победителем, – мужская гордость этими словами точно была ущемлена. Ну а что? Я устала, настроение начинало портиться, соответственно, и агрессия появлялась откуда-то. Никого обижать я не хотела, это выходило само по себе.
Рома, как положено, отвез меня после домой, оставил у калитки и укатил. Значит, обидела я его сильно, а может, все таки внешность моя так изменилась, что ему я стала не интересна. Боже, о чем же я думала? Сама утверждала, что нужно забыть о Барышникове, как о мужчине, а тут… Наверное это уязвленная женская гордость вспомнила о себе. Хотя. Я ведь не напомнила, что после проведенной вместе ночи, он меня просто кинул. Во! Вспомнила! Катись ты, Ромка, ко всем чертям! Лучше вообще жить без мужика, чем иметь такого как ты.
А вдогонку ему моя уязвленная гордость настрочила СМС «Шел бы ты лесом со своими капризами, Роман Алексеевич». Не знаю, где оно его настигло, но ответил он не сразу. «И тебе спокойной ночи, Арина Николаевна!»
* * *
Рома нажал кнопку отбоя на телефоне и закурил еще одну сигарету. Наверное Ника никогда не оставит его в покое. Ну, если ей нравится себя мучить пусть, это ее право.
Воздух был морозным, кончики ушей давно замерзли без головного убора. Шутка ли двадцать шесть градусов? Зато такой тишины он давно не слышал. Старый мост, который давно забыли после строительства дамбы, был его излюбленным местом. Здесь они когда-то прощались… Давно, восемь долгих лет назад, когда он уезжал в Германию, оставив ее здесь одну. Нужно было сопротивляться отцу, может, не имели бы сейчас этой ужасной ситуации.
Сигаретный дым зашел в легкие с неприятным ощущением и вызвал ответный рефлекс. Барышников краснея, начал кашлять, оглашая тишину своим голосом.
Звук входящего сообщения заставил его на время отложить сигарету. Если это Ника, то он ее точно пошлет.
Нет…Барышников расплылся в улыбке от слов, которые послала ему Арина. Она оказывается обиделась на то, что он обиделся. Вот она женская логика во всей красе: сама придумала, сама накрутила, сама обиделась!
Обижался Ромка, только вот на самого себя. Сам ведь виноват, что она больше не трепещет в его руках, а еще не воспринимает его как защитника. Зарекомендовал себя он не с самой лучшей стороны.
Что же теперь делать? Девушка, которая вот уже полгода считающаяся его женой, носящая под сердцем его ребенка, находится просто вне досягаемости. И с каждым днем отдаляется все больше. Но… Делая еще одну затяжку, и наблюдая, как вдалеке в городе пляшут неоновые вывески, Рома стал осознавать, что эта женщина заставляет все его внутренности переворачиваться от восторга, желания ее придушить, желания обладать ее телом, отрезать ей язык и…Прожить всю жизнь рядом? Последняя мысль бахнула под дых неожиданно, заставив дыхание на несколько минут замереть. Это ощущение было знакомо, когда ты пропускаешь удар от спаринг-партнера.
Он долго глубоко дышал, забыв о сигарете, которая давно дотлела между пальцами и вдыхал морозную свежесть воздуха.
Руки до сих пор ощущали тепло ее тела, до сих пор хранила ее запах рубашка, который впитывался в нее, пока они танцевали. Как же она была прекрасна даже с животом. Маленькая бестия, которая днем в просторной одежде выглядит как подросток, а вечером как Богиня сводит с ума.
Он сделает все, чтобы она была счастлива.
– А если она не захочет счастья с тобой? – с ехидством поинтересовался внутренний голос, который торжествовал, возвращаясь в его раздробленные мысли.
– Она моя жена, – заявил гордо Барышников.
– Издеваешься? Если у нее в паспорте стоит штамп и вписано твое имя, это не дает тебе право так ее называть.
– Она носит моего ребенка, – не унимался Ромка, споря с самим собой.
– Это не аргумент. Ты ее обидел, унизил, захотев простых отношений, где ты царь. А теперь будешь верным холопом. И то, если царица позволит, – издевался голосок.
– Я сделаю все, чтобы занять место подле нее, – самонадеянно заявил Ромка.
– Ты слабак, который сдастся после третьего отказа. Обидишься, скроешься, будешь снова искать утешение в таких как Ника, послушных овечках. Ты не сможешь быть вторым в отношениях, а она устанет ждать. А может так и не простит.
– Я попробую, – неуверенно парировал Барышников. Он согласился со всем о чем думал. Впервые в жизни.
Может, черт с этой работой? Он уедет из Москвы, чтобы быть с ней рядом, даже с отцом согласится работать.
– Ооо! – завыл внутренний голос – Если ты на такое решился, значит, действительно все серьезно.
В своей решительности Роман был уверен, даже когда пришел к своему шефу с заявлением.
– Ты вообще дурак? – ощетинился Вячеслав Владимирович. – Такое место менять на неизвестно что.
– Обстоятельства так сложились, – заявил Ромка.
– Какие обстоятельства, Роман? Возьми себе отпуск, отдохни, реши проблемы, а потом уже думай. Не руби с плеча, – не унимался шеф. Терять столь талантливого работника ему не хотелось.
– Эти обстоятельства не решаются за такое короткое время, – парировал Роман.
– А Вероника? Я думал у вас все серьезно.
– Я тоже думал. Но отец меня женил на девушке, которая от меня беременна, – оказывается, признаваться было не так страшно, как казалось.
– Стоп! – потряс головой Вячеслав Владимирович. Он помолчал несколько минут, а потом выдал. – Я понимаю, тоже не всегда верен был своей жене. Но от ребенка-то можно избавиться.
Упрямством Ника пошла в отца это точно.
– Нельзя. Это не обсуждается, тем более, что через месяц ей рожать. А я хочу быть рядом с ними, – пожал широкими плечами Ромка.
– Ну ты… – кажется, мужчина начал задыхаться от возмущения. К такой реакции Барышников был готов, поэтому просто вышел из кабинета, отгораживаясь от проклятий, которые сыпались в его адрес, легкой улыбкой. Он это сделал, он решился.
– Правда? Ты не шутишь? – ошарашенная Божена, сидя перед ним в кафе после его рассказа, округлила глаза.
Кафе было совсем маленьким, но уютным, а главное, находилось недалеко от института, в котором училась сестренка. Поэтому Рома попросил ее пропустить последние пары, ему нужно было выговориться.
– Представляешь, мне Нике приходится врать, что я вообще не общаюсь с Ариной и так же ее презираю, как и она, – печально вздохнула Божена, помешивая свой горячий кофе. – А она вся такая поникшая, даже отказывается от тусовок, со мной стала меньше общаться. Словно это я ее бросила, а не ты. Хотя, если задуматься, оно так и есть.
– Может, не будем о Нике, – вздохнул тяжело Ромка. – Эта тема закрыта. У меня сейчас совсем другие планы.
– Но ведь так нельзя. Я не осуждаю тебя, что ты бросил ее, но вот то, что изменил и продолжал жить с ней, это подло, – заявила девушка. – Представь меня на ее месте.
Младшая сестра была святая святых, он даже мысли не допускал, что у нее может быть мужчина, не то, что в этой ситуации. От этого Ромке стало даже дурно. Хотя помнится ее первая влюбленность…
– Мала еще меня осуждать, – пробурчал он.
– На месте Арины, я бы не пошла за тебя, – отрезала Божена, надув обиженно губки.
– Ну, я бы тоже на такой капризной девчонке не женился, – улыбнулся Ромка сестре. – И вообще, вы все так околдованы Ариной, что мне становится страшно.
– А что страшно-то? Похоже, у семьи Барышниковых слабость на эту девушку. Но больше всех, по-моему, у тебя, – хихикнула Божена.
– Не знаю, Жек, что это со мной. Но, когда я почувствовал шевеление Насти в ее животе, у меня дыхание перехватило. Это самые невероятные ощущения, – поделился он.
– Обычно, мужчины в таких случаях ничего не чувствуют. Ну, шевелится ребенок, ну, стану я отцом. А у тебя прям смотрю отцовский инстинкт раскрылся, – улыбнулась девушка и продолжила, ответив на вопросительный взгляд брата. – Я психологией увлекаюсь. А что? Интересная наука.
– Ветеринар-психолог, смешно звучит.
Тут взгляд Божены упал на витринное окно, за которым уже царили сумерки. Свет фонарей разбавлял темноту. Но Рома не заметил, как изменилось ее лицо. Словно она призрак увидела.
– Что там? – уточнил Барышников, проследя за взглядом сестры.
– Да, так, – отмахнулась она, пока недалеко от входа мужчина помогал усаживаться своей спутнице в дорогую спортивную машину.
Роман расслабился, давно он не чувствовал себя так спокойно и легко.
Всего один телефонный звонок вывел его из этого состояния.
Он летел по трассе, не сбавляя скорость. И даже то, что рядом сидела Божена, которая вызвалась ехать с ним, не могло его остановить.
– Ром, дай я сяду за руль, – предупреждающе прошипела она. Нет, а он тогда что будет делать на водительском сидении? Думать и умирать от предположений? Черта с два! Он доедет сегодня, пусть это уже будет глубокая ночь, но он должен быть с ней, со своей Ариной, со своей дочерью.
– Да, пап, – ответила Божена на телефонные трели. – Мы едем, я не смогла его остановить.
Ромка старался не вслушиваться, успокаивая себя тем, что все будет хорошо.
– Как там Арина? – долгое молчание, Божена слушала своего собеседника. – Ясно. Пап, ты сделай все возможное. Они ведь должны жить, так же не может, – вдруг всхлипнула сестра.
– Обещаешь? Обещаешь, что с ними будет все в порядке? – опять молчание и ее шмыганье носом. – Ты звони, как будут новости.
– Что там? – зло поинтересовался Роман. Но Божена заливалась слезами, не в силах что либо сказать. Холодные мурашки побежали от рук по всему телу. Нет, он не позволит ей умереть, не позволит. И только сейчас Роман понял, что не просто хочет быть с ней рядом, он не сможет без нее жить. Все эти годы, мысль о том, что она жива и счастлива, поддерживали его. Он ведь думал о ней всегда. ВСЕГДА.
