Текст книги "Васькина френдзона (СИ)"
Автор книги: Виктория Осадчая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
– О, Бог воды, поклоняюсь тебе! Ты всех сделал, красава! – натягиваю шрокую улыбку, встречая друга у входа.
– Ты успела, мелкая! – я обнимаю его, чтобы выразить свою радость.
– Вы бы хоть постеснялись, – хмыкнул кто-то из парней.
– Гошик, а ты не завидуй, – ответил на реплику Матвей.
– Может, это у них фетиш такой, – вступил в подначивание Сыча Андриенко.
– Ты даже такие слова знаешь. Удивлюсь, если ты знаешь ещё их значение, – влезла я. Говорила же, что защита друга – это в крови. И даже нос этому напыщенному индюку хотелось сломать. Или палец.
– Самооценку бы тебе кто снизил, малышка.
– Вась, останешься, посмотришь на меня голенького? – не унимался Гоша. Сокомандники Сычева заржали. А нет, забыла! Плавание – это не командный спорт.
– Спасибо, милый, но мне Сыча дома хватает.
– А! Это им дома, видимо, надоело трахаться. Они сюда пришли, – удаляясь в душ, бросил Андриенко. Бесполезно этим удотам объяснять о святости дружбы между противоположными полами.
– Сыч, ты весь свой гарем здесь решил собрать? – поинтересовался кто-то. – Или у вас групповуха здесь?
В дверях стояла Ксюша, скрестив руки на высокой груди. Во взгляде ее читался немой вопрос, потому что, кажется, она услышала кое-что лишнее.
– Он о чем? – все же озвучила.
– Дебилы они просто, озабоченные придурки, которые только и думают, что о сексе, – попыталась я снова защитить Матвея.
– Вы точно родственники? – уточнила блондинка.
– Мы больше, чем родственники, – признался Сычев. Ну, вот, лишил меня удовольствия рассказать ей об этом.
– Так, встретимся дома, Матюш, – скорчила я виноватую рожицу. Если они после такого не расстанутся, то, возможно, я задумаюсь над серьёзностью этих отношений. Главное, чтобы наша поездка не пропала. Два денечка! Всего два денечка подождать.
Итогом этого всего безобразия, случившегося со мной за понедельник и вторник стала ещё череда событий.
1. В деканате утвердили моего нового научного руководителя. И как вы думаете, кого? Естественно, им стал Марат. Оказывается, я стала одной из немногих, кто навестил в больнице Марту Юрьевну, решив проявить внимание. Ну и старушка напела ему в уши кого брать, так как на Сагадиева вешали несколько её дипломников. А «Васенька, она девочка упорная». Прям везение чистой воды.
2. Сычев и Ксюша рассорились. Аллилуйя! На лжи не могут быть построены отношения, поэтому Решетникова взяла себе паузу, чтобы подумать. И я подозревала, что свое решение она озвучит как раз в тот момент, когда мы будем в Гурзуфе. Пренебречь такой возможностью, чтобы испортить мне отдых, она не сможет.
Было ещё одно…но случилось оно чуть позже. В общем, я и не думала, что после выходных вся жизнь моя пойдет наперекосяк.
Море волнуется раз, море волнуется два…
Не знаю, как море, но я безумно волновалась, предвкушая самые замечательные выходные. Давно никуда не выбирались. А на этот раз я даже сделала план нашего времяпрепровождения, включив туда Ялту.
От Севастополя Гурзуф находится всего в полутора часах езды на машине. Поселок городского типа известен многим жителям постсоветского пространства, так как он находится всего в четырнадцать километрах от Ялты, а ещё в поселке располагается детский лагерь Артек, который совсем недавно претерпел реконструкцию и начал работать в усиленном режиме. Кроме того сам Пушкин работал здесь над своим «Кавказским пленником», здесь же он придумал своего «Евгегия Онегина», которого я могла наизусть декларировать в школе.
Единожды, как только я приехала в Крым, мы с Матвеем ездили сюда на автобусе, и тогда я воспылала пламенной любовью к Южному Крыму и северному черноморскому побережью.
Залитые солнцем узкие улочки, оживающие после зимы пёстрой зеленью. Неповторимая южная архитектура жилых домов с внутренними двориками и деревянными верандами. Строения, которые сохранились черт знает с каких времён, вросшие в камень. Вдали горы и шумит море, умиротворяя плеском волн самую расшатанную психику. Здесь все ещё сохранился восточный колорит со времён Османской империи.
Я готова была часа бродить по этим улицам и просто дышать соленным воздухом. И на это мне был отведен целый день. Завтра мы должны были отправиться в Ялту. При чем должна заметить, она практически не отличалась от соседнего Гурзуфа, разве что размахом и обилием развлечений и инфраструктуры.
Давно не чувствовала себя так хорошо. А главное, что рядом был Матвей. С ним мы могли говорить обо всем, придумывали истории, предполагая кто может жить в том или ином доме. Могли просто молча бродить по берегу моря, ведь с ним даже тишина казалась комфортной. Конечно, если бы не телефон в его кармане.
– Снова Ксюша? – вредничала я, скорчив недовольную рожицу.
– Ей нужно выговориться, на сколько я понял, – нажал кнопку отбоя.
– Она же тебе нравится, – ликовала я внутри, не подавая виду.
– Но это не повод трахать мне мозг.
– Для этого у тебя уже есть я, – не удержалась от широкой довольной улыбки. Мы вошли в уличное кафе в надежде поужинать. Есть после такого насыщенного на эмоции дня хотелось безумно.
Ксожалению, все столики были заняты, а желудок сводило от обилия запахов, царящих вокруг. Согласна была даже на вредную пишу.
– Присадивайтесь к нам, молодые люди, – предложила пожилая женщина, которая занимала четырёхместный столик с маленькой девочкой.
Пока ждали заказ немного разговорились, познакомились. Не скажу, что я фанатка таких говорливых старушек, которые любят рассказывать о себе, но с этой было интересно. Почему-то сравнила она нас с Матвеем с собой и ныне покойным, два года уже как, своим супругом.
– Нет, нет, не то, чтобы вы были похожи на нас, – сразу попрпвила она, – просто у него всегда глаза так же горели, когда он смотрел на меня. А я дура выскочила замуж за другого. Решительности бы ему тогда не помешало. Но все же судьба всегда все расставляет на свои места.
Мне нравилось, как она с теплотой отзывалась о мужчине, которого любила всю жизнь и обрела его только после сорока лет. Какой восторг был в ее голосе. Такие чувства невозможно подделать.
– А вы давно вместе.
– О, нет! Мы просто друзья, – сразу заявила я.
– Не верю я в такие отношения. Вот скажите мне, неужели у вас не возникало ни разу желания переступить эту черту?
Ответ прозвучал одновременно: «Нет!», «Да!».
Я ошарашенно посмотрела на Матвея, который, кажется, и сам не ожидал, что произнес это вслух.
– Ну, вот я о том же. Нельзя в себе ничего подавлять. Иначе как я, спохватитесь, когда будет уже поздно, а потом будете жалеть, что для настоящего счастья было отведено так мало времени.
Женщина пожелала нам удачи и ушла, уводя за собой внучку, которая чем-то напоминала мне Варьку.
Теперь эта тишина между нами была не такой комфортной, как обычно. На нее можно было вешать топор или играть, как по натянутой струне. В голове толпились множество вопросов, ожидая своей очереди, первый всё же не дождался:
– Когда?
– Давно. Очень давно. И это длилось недолго, – ответил Матвей.
– И мне ты, конечно, не сказал, – швырнула ложку на стол, словно она была в чем-то виновата.
– А должен был? Видимо, я оказался умнее, чем Ромаха.
– Не нужно сравнивать себя с ним.
– Вась, если бы я сказал, что-то бы изменилось? Я имею в виду в лучшую сторону. Где гарантия, что я не попал бы в то же самое забвение, что и Колян? А так все прошло, мы с тобой сохранили дружеские отношения, и кажется, этого нам достаточно.
Рассуждал, а я просто не знала что ответить. И причину своего негодования тоже не знала и ее понимала. Просто хоть на секунду задуматься о том, что Матвей красивый и хороший парень для меня было сродни преступлению, а тут он признается в таком.
– Так и будешь молчать? Ладно, кажется, тебе как всегда необходимо время для осознания. Встретимся в гостинице.
Так нагло и самоуверенно меня ещё никто не бросал. Хотя эти несколько часов в одиночестве, где я бродила по галечному пляжу, недалеко от скал Адалары ничего путного не дали. Матвей ведь до сих пор меня обвинял в том, что я вычеркнула Романовича из своей жизни. Обвинял меня в жестокости, самовлюбленности, даже, помнится, несколько дней не разговаривал со мной. Но он не понимал одного, я поступила так ради самого Коли. Чем реже мы виделись, чем реже общались, тем была больше вероятность, что его чувства остынут. Да, жёстко, но он тоже для меня дорогой человек. Возможно, мы когда-то и начнем снова дружить. А пока нужно было решать эту ситуацию. Могла бы я так же отдалить от себя Сычева?
Я не знала. Я впервые не знала, что делать. Ведь он сказал, что его отпустило. И ему незачем мне врать. Но ведь врал, делал вид, что ничего нет. И вообще, для чего он признался именно сейчас? Вопросов было много, а ответы на них мог дать только он. Но дело в том, что встречаться с ним я была пока не готова.
Желание не пришло ни вечером, ни ночью, ни утром. А ведь у нас была ещё одна плановая поездка.
– Василий, ты спишь ещё что ли? – постучал он в дверь, когда на часах было шесть. Что же я надумала к этому времени? Озвучивать было страшно. То, что я смотрела в последнее время на него оценивающим взглядом, подмечала некоторые детали в его внешности, пыталась приставать, трактовала как-то иначе все прикосновения, ведь тоже было нездоровым проявлением той самой дружбы, которой я требовала от него. И захоронила в себе мысль, что Сычев меня может интересовать как мужчина, где-то глубоко в сейфе своего подсознания. Главное, чтобы он не выстрелил, как в легенде с ящиком Пандоры. Укуталась в одеяло и пошла открывать дверь. Теперь я точно не буду щеголять перед ним в провокационном виде. Хоть он и друг, но он парень, и это нужно помнить.
Вести себя с Сычевым словно ничего и не было, стоило немалых усилий. Если у него все перегорело, может, не стоило идти на такие крайние меры с Ромахой. Ладно, это другой вопрос. Но дело было в том, что я сама как-то нездорово реагирова на то, что в наших отношениях было привычно. Каждое его даже лёгкое прикосновение било электрическим разрядом, заводило сердце так, что даже пальцы начинали подрагивать. А находиться вместе в салоне автомобиля было страшно. Я просто боялась своих эмоций, которые до сих пор были мне непонятны. И наверное, именно поэтому после длительного дня который тянулся как старая жевательная резинка, прилипшая к подошве кросовок, я решила притвориться, что сплю, когда мы возвращались в Севастополь.
– Просыпайся, спящее животное, мы дома! – трогал Матвей меня за плечо. М-да, притворяться пришлось не долго, я действительно уснула.
От неожиданности и защитного рефлекса, который вырабатывала в течении суток, я отшатнулась от него.
– Так, ясно! – хмыкнул Сычев, хотя на лице у него не было ни капли веселья. – Может, всё-таки поговорим?
– Я хочу переехать, – выдаю последнее свое решение, за которое проголосовали все мои тараканы.
– Ведь жить тебе под одной крышей со мной противно, – продолжил он, поняв мои слова превратно.
– Нет, Матвей! Дело не в этом.
– В чем? Объясни мне, Вась, что такого страшного я сделал? Целую неделю любил тебя в пятнадцатилетнем возрасте? Преступление! Казнить!
– И все эти годы было все хорошо и ты не притворялся?
– Так и было, Василиса. Я просто не понимаю твоей фобии. А ты знаешь, что то, что я не понимаю, меня начинает бесить, а в итоге я начинаю это на ненавидеть. Ты меня не потеряла, мое отношение сейчас к тебе нисколько не изменилось. Ты по прежнему мой друг, братюня, сестрёнка…Какие ещё доводы тебе нужны?
– Ответь тогда мне, когда я тебя поцеловала, что ты почувствовал?
– Дура ты, Богатырева. И до чёртиков раздражаешь своей придурью.
Не знаю, чего я добивалась. Возможно, хотела признания, чтобы потом пострадать, поплакать и пожалеть себя, что вот такая я несчастная, что у меня нет друзей. Надо бы закончить, надо бы просто отдышаться и перестать накручивать себе ерунду. Но девушка во мне взяла уже бразды правления в свои руки, и сейчас перед Сычевым сидела не его подруга Васька, а Василиса. Наверное, я действительно чекнутая, раз разделяю целую себя на отдельные личности.
– Это было неожиданно, – признался Матвей после непродолжительной паузы. – Приятно, потому что в тот момент я не думал о том, что целую друга. Достаточно откровенно? – он шумно выдохнул, а потом долбанул ладонями по рулю. Н когда не видела его таким разъяренным. – Раз один хрен все идёт по пи**же, пусть хоть будет не зря!
Всего одно короткое мгновение ему понадобилось для того, чтобы притянуть мое лицо к себе и впиться поцелуем в губы. В первый момент я расстерялась, не зная, как реагировать. Только потом поняла, что дар разливающийся по всему телу было ничем иным, как возбуждением. Я запустила пальцы в его темную шевелюру и притянула ещё ближе, чтобы вдоволь насладиться этим моментом. Горячие ладони начали шарить под лёгким пуловером, пробивая кожу током. У меня никогда не доходило дальше этого действа с парнями, а сейчас я понимала, что хочу большего, что хочу по настоящему. И разум мой сам вопит о том, чтобы я не смела останавливать Сычева…Сычев! Черт! Это же Матвей!
Отстранились мы друг от друга одновременно, прижались к дверцам. Я задыхалась, словно пробежала марафон не сбавляя скорости.
– Что это было, Сычев?
– Смертный приговор нашей дружбе, – подмигнул он, покидая автомобиль.
Ненавижу понедельники. И не потому, что начинается новая неделя. Дело в том, что самое ужасное происходило со мной именно по понедельникам. Мало того, что я всю ночь не спала, прислушиваясь к тому не вернулся ли Матвей, так ещё и пришлось просить девчонок подключаться в поисках квартиры. Настроена на переезд я была решительно.
Еще одна новость – в гости ехали две мамы, ну и Варька с ними. Об этом мама-Таня сообщила ещё вчера, как оказалось. Это полбеды. Мы ведь можем с Матвеем сделать вид, что слегка поссорились. Не привыкать, в принципе.
Настоящий сюрприз ждал меня в универе. Едва я переступила порог, тут же позвонила кураторша, сообщив, что меня ждут в деканате. И ведь ничего не предвещало беды. Пока подымалась, решила посмотреть whatsapp, кажется кто-то что-то присылал недавно.
Милка: Ты это видела?????????
Перехожу по ссылке и замираю, уставившись на дисплей, где воспроизвелось видео: я целую Марата. Б***. Это полнейший п***дец. Под роликом набралось уже пара сотен просмотр. Как вы это делаете? Откуда оно могло появиться? Теперь понятно почему кураторша говорила таким тоном. Видели это не только мы с Милой, походу.
Влетаю в приёмную, где со скучающим видом сидит тётка, рассматривая свои ногти, а они явно уже нуждаются в хорошей обработке мастера. И всё что-то про чужие говорю, мне бы тоже не помешало сделать новый маникюр.
– Богатырёва, – произношу свою фамилию.
– Заходи, – не меняя лица произносит она. В кабинете уже сидит Анна Павловна, та самая кураторша, декан и Марат, который понурив голову, рассматривает свои руки.
– Можно? – аккуратно прикрываю дверь, чтобы не создать лишний шум.
– Нужно, Богатырёва! – произносит декан. Голос его громогласный, вид – суровый. – Уже видели? – кивает о на телефон, лежащий на столе.
– К сожалению, – чувствовала себя нашкодившей школьницей. Хотя, по сути, оно так и было, разве что годков прибавилось, но не ума, это точно.
– Объяснишь?.
– А что объяснять? Это было в прошлое воскресенье. Я тогда не знала, что мужчина, представившийся Маратом, может быть моим преподавателем. Тем более, что на нём это не было написано.
– Теперь Марата Амирович придётся отправлять назад. Пусть в Москве решают его судьбу, – вздыхает Павловна.
– Вы шутите? – чувство вины тут же уступило место чувству справедливости. Ох, уж это папино воспитание! – Это было до момента его вступления в должность. Тем более, что на видео видно, что это я его целую.
– Тогда тебя нужно исключать Василиса, – проговорил декан.
Нет, конечно, не была я звездой факультета, но кое-какие регалии имелись. Тем более преподаватели утверждали, что у меня хороший потенциал, звали остаться работать и развиваться в сфере науки. А тут исключать из-за какого-то косяка маленького. В истории случаи были и пострашнее.
– Абсурд какой-то вздохнул Сагадиев, поднимая на меня глаза.
– Если бы это осталось в кулуарах, так получается что от меня в ректорате сейчас ждут решения этого вопроса, – отрапортовал декан.
– Господи, могу привезти дюжину имена студенток, которые спали с преподавателями. Вы сейчас пытаетесь сделать показанную казнь? – не унималась я.
– На твоём месте, Богатырёва, я бы вообще молчала, – заявила Павловна.
– А где-то в законах прописано, что нельзя себя защищать?
– Так! Давайте сейчас все успокоится и разойдемся по своим местам рабочим и учебными. К концу дня Я сообщу о своем решении, – послал декан меня в режим ожидания.
Сагадеев вылетел из кабинета пулей, пролетев мимо. Злой, как чёрт! Пофигу! Я тоже в этой ситуации оказалась жертвой, Так что пусть умоются. А эту скотину, которая снимала в тот вечер, нужно найти. Только не знала как это сделать. Блин мне нужна поддержка Сычёва. Даже телефон достала, но тут же вспомнила, что отныне он вне закона.
Уже через полчаса видео было заблокирована. Оперативно наши работают. А подружки мои лишь вздыхали, не зная, чем помочь. Во мне же просыпался сыщик. Видео хоть и заблокировали, но дальнлвидная Леночка успела его скачать. Не знаю, конечно, зачем оно ей было нужно, но видимо, не пойму никогда.
– Давайте вернемся в бар, – предложила она. – Тут же видно с какого ракурса снято.
– Соответственно можно понять, откуда снимали. Возможно официанты помнят этого человека, – соглашаюсь я.
– Ой, грёбанные детективщицы, – здохнула Зоенька. – Снять мог один, закинуть вообще другой. Ты у нас личность популярная.
– И кому это нужно, мать? – продолжала дпытыапться я окружающих.
– Хотя бы придурочную первашку возьми. Она ведь глотку тебе перегрызть готова.
– Кстати, Зоя дело говорит, – заметила Мила.
– Я ей сама глотку перегрызу, если это так, – буркнула Лена. Это так приятно, когда рядом есть поддержка.
После сообщения мамы о том, что они с Варей прилетят, последовал звонок от Петра.
Если честно, с Петей Сычевым мы не были большими друзьями, да и вообще, общались редко. Я всю жизнь была мелкая для него, поэтому из Богатыревых ему были ближе Саша с Женькоц, с которыми он вместе учился в школе. В принципе, я даже удивилась, что он меня набрал.
– Вась, объяснишь мне, что у вас происходит? – начал о вместо приветствия.
– Ты о чем? – не поняла я «наезда». Не скажу, что тон у Пети был резкий, но в чем-то меня он явно обвинял. Господи, что за день-то такой?
– Сегодня из дедурки забирал совершенно невменяемого Матвея. Сейчас отсыпается в моем номере.
– Господи, – шумно выдохнула я, умоляя мысленно, чтобы побыстрее наступил вторник. – Посрались. С кем не бывает?
– Это ж как нужно было, чтобы этот идиот взялся ща бутылку?
– Как очухается, спроси у него. Главное, не давай ему больше пить. Завтра родительницы едут. В курсе?
– Мама не говорила ничего.
– А вот меня обрадовали уже. Едут втроём.
– Саня что ли? – поинтересовался почему-то Петр.
– А что сразу Саня? Мелкая наша.
– А! Может, приедешь, вразумишь друга своего? – в голосе Сычева проскользила мольба.
– Постараюсь. У меня тут тоже задница, как у Кардашян, образовалась. Так что пока сам! Поймёшь, может, как мне тяжело с твои родственником бывает.
Ещё не успела отключить звонок, а Лена уже дёргала меня ща руку, привлекая к себе внимание.
– Я знаю кто это! – горели ее глазки. А ещё, казалось, если она сейчас же не поделится, то через секунду взорвется.
– Что такое, Гусева?
– Я сейчас с нашими айтишниками общалась. Это они блокировали видео, взломав страницу пользователя. Так вот, видно загружали в нашем общежитии.
– И что это нам даст, ласточка? – сникла я зная, что там несколько сотен жителей и напакостить мог любой.
– А то, что имя пользователя «Златовласка», – я уставилась на нее, всё ещё не вкуривая, когда для Леночки было все ясно, как белый день. – Блин, – прицокнуоа она, мол, приходится объяснять тупым. – А кто у нас на курсе златовласка?
– Кучин что ли? С чего ты взяла, что это он?
– Может, и не он, но прижать придурка стоит! Ты ещё помнишь приемы своего каратэ?
– «Дзю-до», Леночка! Помню, конечно!
Злотовлаской Кучина прозвали, потому что на первом курсе он носил длинные волосы, а они у него были светлые, с рыжим оттенком. Вот и получил кликуху. Хотя не думаю, что он бы стал подписываться обидным прозвищем. Искать парня долго не пришлось. К нас как раз была одна лекция.
А, ну-ка, стой, больной придурок! – рявкнула Лена. На ее зов остановились три парня. Вот же бараны, отзываются! Видимо, самооценка там ниже некуда.
Четверым нам хватило сил, чтобы придать этого индюка к стене, ну и для пущей убедительности пригрозила сломать ему руку, проведя болевой прием.
– Не я это, девки! Вы сдурели?
– А кто тогда?
– Не знаю! – кажется, он, действительно не понимал, что происходить. Ноооо! Как говорил дядюшка Станиславский: «Не верю». Поэтому пришлось ещё немного надавить на руку, чтобы парень завопил. Виноват же все равно был. После пяти минут пыток Кучин признался, что снимал он.
– Кому показывал, козел? – процедила я сквозь зубы.
– Да не знаю я. Смотрели с ребятами, ржали. Дура эта была, которая кидается на тебя.
– Я же говорила, – заявила Зоя, скрестив руки на выдающейся груди, к которой всегда хотелось припасть.
– Может, он просто врёт, чтобы свой зад прикрыть? – не поверила Леночка.
– Вась, а мне это для чего было делать? Мотива нет! Больно! – взмолился Кучин.
– Ладно, Златовласка, живи! – отпустила я его. С видом великого мученика, парень потёр руку, которая после такого точно должна была болеть. Но держался, должна заметить, он молодцом.
– Я урою эту тварь, – взвизгнула Леночка.
– Так, землекоп, притормози. Я после пар еду к Сычеву, надо помириться. А потом продумать, как зарыть ее красиво. Главное, чтобы не отчислили, – выдохнула устало.
– А что с Сычевым? – уточнила Мила. – Он вчера вроде нормальный был.
– Так ты с ним была.
– Хотелось бы! Но мы случайно встретились. Сказал, что все мы бабы суки, поцеловал меня взасос и красиво смылся.
Фух, дай мне силы! Только знать бы к кому обращаться с подобными просьбами.
***
«Упал, очнулся – гипс». Только в его случае вместо гипса была наижутчайшая головная боль. И во рту – пустыня Сахара.
– Весело, – огласил вердикт Матвей, оглядывая незнакомое помещение, напоминающее гостиничный номер.
Нет, он, конечно, помнил все, что с ним происходило от момента принятия решения – напиться и до того, как Петька забирал его из дежурки. Правда…напряг свою раскалывающуюся башку. Не все моменты остались так свежи в памяти. За что его загребли «мусора позорные», он точно не помнил. Зато по Нил Васькину подругу, которую поцеловал, находясь в состоянии «под шофе», и Ваську помнил…Выдохнул!
Лучше бы он это забыл, чем все остальное. Посталкогольная амнезия она, сука, такая. Её податливые губы, которые отвечали на его поцелуй, её руки, которые притягивали его ближе, её нежная кожа под свитером и кружевной бюстгальтер, который он несколько раз видел в ванной на сушилке. И ведь ри разу не пытался представить Василиску в откровенном белье, а тут просто картины одна за одной лубасчт по башке откровенным воображением. Е…учий случай!
– Очухался? – Матвей даже подпрыгнул от неожиданности. Это тоже последствия алкогольной интоксикации?
– Изыди, исчадие!
– Я тебя тоже рада видеть, – Васька плюхнулась на кровать рядом. – Опохмеляться будешь?
– Думать об этом не могу. Не ожидал тебя здесь увидеть.
– Я не умерла и не уехала. Мы просто взяли паузу до выяснения всех обстоятельств данной ситуаци, – хм, значит, ей точно что-то было нужно. Такая покладистая, мягкая, как нагадившая где-то в уголке кошка, думающая, что все это дело она благополучно прикопала.
– Для меня исключение решила сделать? Хвалю!
– Завтра мамы наши приезжают. Надо сделать вид, что всё у нас с тобой хорошо, ибо учиться мге спокойно не дадут. Тебе, я думаю, тоже.
– Не боИсь, за годы дружбы с тобой я научился притворяться. Ещё что-то?
– Мне помощь твоя нужна по старой дружбе.
– О как! Давай я сначала приму душ, а потом тебя послушаю и решу, смогу ли что-нибудь для тебя сделать…по старой-то дружбе.
Он и сам не понимал, почему появление Васьки его так бесило. Нет, не само появление, а ее это «по старой дружбе». Она заслуживает такого наказания, чтобы запомнилось надолго. Месть, конечно, блюдо холодное, и мстительным человеком Сычев себя никогда не считал, но сейчас до хруста в костях хотелось подгадить ей, чтобы она поняла, как это больно, когда тебя предают, а потом ещё пытаются использовать. Только пока что в голову ничего не шло, кроме отборного мата, которым он мысленно ругал «бывшую» подругу.
Ну, вот! Освежился! И жить вроде как стало легче. Укутался в щалат, который предлагал папин отель и вышел снова к Василиса, которая меряла комнату шагами.
– Вещай, исчадие, – Сычев снова расположил на мягком матраце свое объемное тело и уставился в потолок, ожидая ответа от Богатыревой.
– Меня исключить хотят, – произнесла девушка печальным того, в котором было столько обиды. Далее последовал рассказ о том как ее подставили и унизили. В общем, как в когда, полнейший набор юнноц авантюристки. И на этот раз ей попала ь достойная соперница, которая хочет ее уничтожить. Все эти бабские дела Сычев до ужаса не любил, но в свете долгой дружбы с Богатыревой ему приходилось в это безобразие вникать.
– От меня ты что хочешь?
– Мне нужен компромат на эту тварь.
– Типа курит, пьет?
– Сыч, детские игры закончились. Хоть трахни ее, но я должна её растоптать. И это должны видеть все.
– Ну, да! Сычев же проститутка, который по щелчку пальчиков госпожи Богатыревой должен прыгать в койку к каждой. Так дела не делаются, Вась, – змыкнул Матвей.
– И что ты хочешь взамен?
– Я тебе компромат на твою Жаркову, а ты… – он задумался, придумывая, что бы такого гадкого сделать, – ты со мной переспишь, Вася.
Да, отступать уже было некуда. Не то, чтобы он этого именно желал больше всего, просто было таким наслаждением, наблюдать, как Богатырёва начала меняться в лице.
– Иди ты на х. й, Сыч, – выплюнула слова девушка и вылетела пулей из номера. Ну, и ладно! Не очень-то и надо.
На следующий день встречать делегацию из далёкой Сибири пришлось именно ему, Матвею. Ещё целых три женщины на его голову.
– Матвееееей! – вот кто его был, действительно, рад видеть, так это Варвара, которая едва завидев парня, бросилась прямо к нему в объятья.
– Нифига, принцесса, ты прибавила в весе?
– Не прилично девушкам об этом говорить, – заявила мелкая, состряпав такую заумную рожицу.
– Я про то, что невестой скоро станешь завидной.
– Главнон, чтобы ты к этому времени не обзавелся спиногрыщами и вочливой старухой-женушкой. Красиво у вас здесь, – огляделась девчонка. Только потом ее смогли нагнать мама Таня и мама Наташа.
Всю дорогу до дома мама Таня беспокоилась, не стеснит ли она их скромную обитель, когда мама Наташа успокаивала ее тем, что завтра они к вечеру уже отбудут в свое малое путешествие по полуострову. Ну, и пусть катятся! Не в четырех же стенах сидеть. А он в этих стенах не был с прошлой субботы, когда они с Васькой отбывали в Гурзуф.
– Хм, а у вас уютненько, – огляделась Наталья Матвеевна, переступив порог квартиры. – Васин дизайн?
– Совместный, – отозвался Матвей, вспомнив свое возмущение по поводу перестановки. А вот вазы у входа не было. Куда она ее дела?
– Вы располагайтесь по комнатам. Я, если что, буду спать в гостиной. Если будет не удобно, в отель поеду.
Входная дверь хлопнула, и в квартире появилась Вася, стягивая обувь на ходу. Сычев без труда мог определить, что не все гладко у нее, и даже в какой-то момент, ему просто стало жалко девушку. Не чужие ведь люди. После недолгих лобзаний, женщины расположились а его комнате, Варя же решила спать с Васей. И пока они отходили от полета по своим кроватям, Васька зашипела:
– Мусор вынеси, пожалуйста, – Матвей даже заглянул в черный непроницаемый пакет, чтобы понять, почему эта особа так быстро хочет избавиться от бедняги. ю? Вот она, эта уродливая ваза. Лежит разобранная по осколкам. Сычев взвалил на спину мешок, когда послышалось тихое Васино.
– Я согласна! Только об этом никогда и не кому.
– Как скажешь.
На лице появилась яркая улыбка безумца.
5. Матвей
Он меня бесил своей самодовольной улыбкой. Я,конечно, знала, что Сычев любил быть победителем, но он так же прекрасно знал, что я просто так не сдамся. К чему эти условия-то?
Почему я согласилась? А у меня не было другого выхода. Эту выскочку, которая утром удивлённо заявила: «Тебч ещё не отчислили, Богатырёва?», надо было ставить на место. Нет, мелко пакостить ей я не собиралась. А вот Матвей, имея огромную кучу дружков, мог мне сделать компромат на эту суку. Теперь эта месть в приоритете. Ведь из-за этой дряни меня чуть не отчислили. Хотели даже вынести ситуацию на рассмотрение попечительского совета. Но декан замял, поэтому я все ещё училась, а Марат работал, правда, уже не с нашей группой. Ну, и ладно! А нас отдали декану. И чувствовала, что сессия для меня выдастся очень горячей.
– Кпк дела в университете, милая? – допытывалась мама за ужином.
– Хорошо! – промямлила я.
– Главное, не отчислили, – мило улыбнулся Сычев.
– В смысле? – уточнила мама. Я послала этому придурку самый уничтожающий взгляд.
– Я говорю, главное, что все хорошо, не за что отчислять. Да, Василий?
– Конечно, Сыч! Кстати, недавно познакомилась с девушкой Вашего сына, – обратилась к Наталье Матвеевна.
– Так, это уже интересно! А мама даже не в курсе.
– Бросай её, она тебе не пара, – заявила мелкая, уплетая картошку фри. Я так понимаю, идея-фикс с женихом в лице Матвея ее так и не покинула!
– И сколько ты с ней встречаешься? – уточнила Наталья Матвеевна.
– Уже не встречаюсь. Мы поссорились, – буркнул Сыч, вставая с места. – Приятного аппетита, дамы! У меня поручение от Василисы, нужно сделать как можно быстрее. Так ведь? – зыркнул он на меня.
– Конечно, Матюш, – натянула я милую улыбку, хотя хотелось своими ноготочками расцарапать его наглую физиономию.
Он ведь хотел показать какой он на самом деле говнюк, поставив почти невыполнимое условие. Но я ведь прекрасно знала, какой он на самом деле, Матвей Сычев. И именно поэтому я согласилась, зная наверняка, что со мной он так не посмеет поступить. Хотя черт знает, что там в его голове сейчас твориться.
Я не видела его почти четыре дня с того самого момента, как уехали наши родительницы. И все это время я возвращалась к тому поцелую в машине и выкинуть его из головы никак не получалось. Более того, при каждой мысли о его прикосновениях, мое тело приходило в какой-то дикий трепет, сгоняя с насиженных мест живность в животе. И тогда я себя просто начинала за это ненавидеть. Кажется, я хотела собственного друга. Ах, да! Бывшего друга!
