Текст книги "Милая Лиза (СИ)"
Автор книги: Виктория Осадчая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Милая Лиза
Виктория Осадчая
Пролог
Ночь. За окном она густая и непроглядная, подсвеченная светом уставших фонарей. В длинном больничном коридоре, недалеко от операционной ждут вестей несколько человек. Одна из люминесцентных ламп, что прижилась под потолком, неисправна. Она то и дело мигает и издает неприятные звуки, делая и без того трехчасовое ожидание еще напряженнее.
Один из ожидающих – мужчина, которому, если верить часам, вчера исполнилось пятьдесят лет. На его крупной медвежьей фигуре сидит идеально серый костюм, размах плеч богатырский, черты лица рубленные, спрятанные под густой бородой. Да и имя у него созвучное с его внешностью – Михаил. Михаил Андреевич Богатырев.
Справа от него, оперевшись на родное плечо, которое всегда поддержит, сидит его супруга – Татьяна Юрьевна. Хрупкая женщина, с волшебными руками, которые сейчас сжаты в плотный замок. Ее зеленые глаза закрыты, но женщина не спит. На ней все еще вечернее платье. Волосы собраны на затылке в тугой пучок. Эти часы превратили ее из шикарной женщины, которая совсем не соответствует своему возрасту, в усталую старушку. Хотя она всего на три года младше своего супруга.
На подлокотнике дивана, обняв мать одной рукой сидит их старшая дочь – Софья. Она одета в больничную сорочку. На ее высоком лбу красуется пластырь, за которым спрятано четыре шва. Под правый глаз расползается отек, руки все в ссадинах и царапинах. Но несмотря на это, она очень красива, с аристократичными чертами лица, такими же зелеными глазами, как у мамы.
На подоконнике сидит вторая дочь – Евгения. Она созерцает огоньки, что теплятся там вдалеке. Девушка худенькая, хрупкая. На ее коже все еще лежит свежий загар, оставшийся после последней командировки. В огромных глазах блестят слезы. Не привыкла она к таким выкрутасам судьбы. Ужасно хочется курить, но она понимает, что пока не время.
На руках ее сестры-двойняшки спит крепким сном ее маленькая трехлетняя дочурка. Только ее не волнует происходящее вокруг. Саша, которая старше Жени всего на сорок минут, облачена в спортивный костюм. Она полная противоположность сестры, как во внешности, так и по характеру. Говорят, она похожа больше на папу. Осветленные локоны до сих пор аккуратно уложены в высокую вечернюю прическу, хотя макияж давно смыт в больничном туалете слезами.
Младшая из всех сестер – Василиса. Устроилась около Саши на диванчике. Как и любая шестнадцатилетняя девушка, сейчас она больше волнуется по поводу того, как ужасно выглядит в этой больнице. Рядом лежит телефон, к которому она не притронулась в последние часы. В ее идеальном вечернем образе не хватает только двух вещей – настроения и уверенности. Ну, да! Она немного комплексует по тому поводу, что фигурой пошла в отца, и сейчас выглядит крупнее своих сестер. А вот настроение… Тут уже зависит от Лизы.
Лиза Богатырева – предпоследняя дочь в этой большой семье. Сейчас она находится в операционной и ее жизнь висит на волоске. А самое страшное, что даже если она выживет, то вернуть ту упертую, безбашенную девочку будет очень тяжело, если вообще возможно. Но на то они и семья, чтобы поддерживать друг друга в самый трудный момент. И Лиза… Она обязательно выкарабкается, а они будут рядом. Всегда!..
Часть 1
Утро в нашем «общежитии», как я называла родительскую квартиру, началось, как всегда шумно. Мой организм всё ещё отходил от мастер-класса, который в нашем городе проводил модный московский хореограф. Поэтому подниматься, несмотря на общее обилие аппетитных запахов в воздухе, доносящихся из кухни, где орудовал папа, и голоса моих сестёр, пытающихся первыми занять два имеющихся в доме санузла, не могли меня заставить открыть глаза. Ещё такая рань.
– Вставай, спящая лентяйка, – послышался где-то в комнате зловещий голос Васьки. Ну, началось! Теперь каждый посчитает своим долгом залезть в мое личное пространство и поднять с постели.
– Иди нафиг! – отмахнулась я, накрываясь одеялом с головой.
– Ну, Лизок, – начала она клянчить, – мне в школу скоро. Кто меня заплетет?
– Боже, Васек, – зарычала я, поднимая корпус до положения «полусидя – полулежа».
Моя младшая сестра медленно превращалась в Рапунцель. Особенность ее волос была в том, что они быстро росли. А эта дурында вычитала где то, что наши предки-славяне предавали своим косами мифическую силу, мол, в них сохраняются знания и вообще способности человека. Вот эта ненормальная создала себе суеверие, что таким образом у неё получится без проблем сдать ЕГЭ. А противная директриса докопалась до неё на счёт причёски. Вот и приходилось каждое утро что-нибудь выдумывать.
– Косу. Сегодня только косу. У меня руки болят.
– Бедная ты моя женщина. А у шефа не пробовала своего выбить абонемент в тренажерку?
– Наверное, придётся, – вздохнула тяжело.
Потяну ли я ещё её? Они-то не знают, что я взяла себе ещё две группы. Так. О чём это я? О танцах.
Всё о них. Из них была сложена вся моя жизнь. Ими я дышала, ими я жила. Даже из дома сбежала когда-то. Но…
Теперь у меня было чужое тело. Чужое во всех смыслах, так как после аварии оно перестало меня слушаться. И всё, что было достигнуто до двадцати одного года, кануло в лету.
Два месяца назад я устроилась в фитнес-клуб. Хотя мой лечащий врач и был настроен категорично, но сидеть восемь месяцев в инвалидном кресле, потом учиться ходить, словно маленький ребёнок, и упускать возможность танцевать? О, Нет! Это было не про меня.
Как говорил мой шеф: «Хореографов много, а ненормальная всего одна». Ну, и совал ко мне на занятия всех, кого не попадя. Уже даже будущим молодоженам танцы ставила. Конечно, кое-какие вещи приходилось объяснять на пальцах, так как возможности показать у меня не было. Выкладывалась по полной, посещала всевозможные мастер-классы, потом закидывалась обезболивающими, чтобы уснуть. Ладно, пусть поживут в неведении.
Пока на голове Василисы получалась коса, я успела узнать много нового по всемирной истории, по которой у неё сегодня была контрольная. Вот мне бы такие мозги.
– Лиса, Лиса, она меня мучает – в комнату влетело ещё одно косматое чудо, снося на своём пути всех и вся. Прыгнула на кровать, спряталась за моей широкой спиной.
– Варя, я опоздаю, – завопила Женька, выдирая из-за меня дочь. Но та уворачивалась и хохотала.
– Ты больно делаешь. Лисочка, заплети меня, – упорно произносила она «с» вместо «з».
– Да вам что тут, бесплатная парикмахерская? – закатила я глаза.
– Вот, не хочет она. А я тебе волосы обрежу, обещаю, – пригрозила Женька, тыча в воздух расчёской.
– Иди уже собирайся, мамаша, – вздохнула я. Ну что ж, поспать всё равно больше не удастся.
– Спасибо! – чмокнула меня в щеку старшая из двойняшек, удаляясь на кухню вместе с Василисой. Дурдом какой-то.
– Ну и что, принцесса, что будем сооружать тебе?
– Тут косичка, тут тоже, – она потыкала пальчиком в макушку, где должны были быть те самые косы. А затем переместилась на затылок. – А здесь хвостик.
Ну, раз ребятенок просит.
Через минут сорок квартира затихла. Мои разбежались по своим делам, оставив меня в гордом одиночестве. А это означало, что, наконец, можно принять спокойно душ, и никто тебя не будет торопить. А ещё можно позавтракать в тишине, наслаждаясь блинчиками с кленовым сиропом и какао. А ещё горячие бутерброды с овощами и бужениной. Папуля нас балует. И это при том, что в доме шестеро взрослых тёток. По-моему, от Варьки в ее пятилетнем возрасте и то пользы больше.
Джинсы призывно смотрели на меня из шкафа, говоря: «Одень. Тебе нужно спрятать себя от всех». Ноооо… За окном цвёл и пах май, который через пару неделек перерастет в настоящее лето, а я уже два года не носила платьев. И что это с нашим настроением сегодня?
В закромах шкафа, которые пылились бог весть с какого века отыскалось приличное платьице с цветочным принтом, достающие до колен с расклешенным подолом. Кеды, джинсовка. Ну, по-моему, очень даже не плохо для калеки. Да-да, нужно было ещё подружиться с собой. Ну, а теперь можно и на работу. Люблю, когда она начинается ближе к обеду.
– Привет! – из дверей соседней квартиры вылетела моя одноклассница Дашка Семёнова, за ней вышел наш новый сосед. Ну, как новый? Дом у нас был относительно стабилен по населению. В последний раз сюда вселялись лет десять назад. А тут зимой въехал Олег Барышников. Хоть и молод, да хорошо собой, в принципе, жил тихо. Хотя потрахушки иногда устраивал, такие, что приходилось тарабанить по батареям. И теперь я знала, кто был виновницей нарушения общественного спокойствия. Хотя здесь я ее видела впервые, а вот парочка незнакомок проскальзывала как-то по лестнице.
– И вам не хворать, – натянула я дежурную улыбку. Ну, не то, чтобы я ее была рада видеть. В школе мы, мягко говоря, не ладили. К слову, ну совсем не ладили, не могли ужиться в коллективе, где по сути являлись двумя лидерами. Постоянно грызлись, чаще я выводила ее до того состояния, когда она на меня даже кидалась, как сумасшедшая. А я что? Лиза Богатырева всегда была послушной хорошей девочкой с хорошими отметками и большой любовью со стороны учителей. И кто вообще мог поверить, что Дашины истерики были именно по моей вине? Нет-нет, вы что, я просто жертва этой ненормальной, которую нужно огородить от окружающих.
Но сейчас была уже не школа, а вот встречу приятной я совсем не могла назвать.
– А я слышала, что ты на инвалидной коляске передвигаешься, – оглядела меня «подруга» с ног до головы.
– Врут, завистники! – пришлось снова глупо улыбаться. А она ведь даже не представляла, что надковырнула саднящую ранку где-то там глубоко.
– О, а ты знакома с моим женихом? – сделала она акцент на последнем слове, обхватив ручонками предплечье моего соседа. МММ! А недалеко, как дня четыре назад, я его видела в окно с яркой блондиночкой, которая хихикала вульгарно на весь двор, направляясь вместе с ним в подъезд. Но об этом я умолчала. Не ломать же девочке кайф. Пусть порадуется бедняга.
– Ну, конечно! Но приятно познакомиться в новом статусе. Никак ребёночка ждёте? – ляпнула просто так, а оказалось попала в точку. Но, правда, будущие родители только переглянулись, но ничего так и не ответили. А по взгляду было понятно, что я не ошиблась. – Ладно, ребятки, хорошего дня! – оповестила я уже весь подъезд, спускаясь вниз.
Ах, да! Ещё я не упомянула, что Олеженька часто и густо подкатывал свои мужские причиндалы ко мне в зале, где являлся постоянным посетителем. Ну, думаю, это не такая важная информация. Главное же будущая семья.
И так, рабочий день как всегда начался с чашечки кофе, которое меня ждало в соседней кофейне, несмотря на то, что уже пора было бы идти на обед, но свой режим я уже давно сбила. Вернее, установила новый.
Две группы на износ, а уже потом плотный обед, когда на часах время клонится к вечеру. Пробежалась по торговому центру в поисках новой спортивной формы. Все же заслужила как-никак. В старой было тесно попке, которая отсиделась за такое время. Тело хоть и приходило в норму, вместе с мышцами, но весь подкожный жир, накопившийся за это время, превращался тоже в мышцы. Так и получалось, что худеть я никак не собиралась.
Потратив внушительную сумму на обновки, полетела снова на работу, где уже собирались мои «стрипушки». А в шкафчике главный атрибут – туфли, на которых вообще ходить не возможно, да мне и нельзя, в принципе. Вот тут уже в зал заглядывали все, кому не лень, чтобы посмотреть на девок, которые делают со своим телом то, что может заставить любого мужика напрячься после нескольких секунд просмотра. Но до этого уровня, конечно, нам было ещё далеко, поэтому мы просто старались. Главное, что ученицы у меня были способные.
Работа мне моя, действительно, нравилась. Конечно, это не то, чем я хотела бы заниматься. Я всегда мечтала о большой сцене, и в моей жизни такая была когда-то. Преподавала я все, что могла. Например, для тёток постарше у меня была припасена танцевальная аэробика. Мелочь вроде школьниц занимались со мной джас-фанком. Это и было мое основное направления в последние танцевальные годы. Ну и стрип. А ещё иногда нет-нет, да приходилось вспоминать бальную базу с будущими молодожёнами. Хотите спросить, может ли этому обучить один человек? Да, если он универсален. К тому же, у меня не школа танцев, а всего лишь танцевальный фитнес, мне это сказали изначально.
Начнем с того, что танцевать я научилась даже раньше, чем ходить, поэтому в четыре года оказалась в школе бально-спортивных танцев, где моя карьера продлилась ровно до двенадцати лет. Было много наград, соревнований, поездок. А тут, папа с мамой вздумали меня взять на балет. И все! Лиза пропала, завороженная тонкостью и грацией балерин.
Ну, родители тоже не лучше, так как поддерживали они нас абсолютно во всех увлечениях. Вот и пошли на поводу у моих капризов. А меня ни в одну балетную школу не брали, так как комплекция изначально была проработана под бальную, где хоть и приветствовались диеты, но не такие изнурительные. Ай, ну все! Ребенок перестал вообще есть, чтобы набрать нужную форму. Родители за головы, пока кто-то не посоветовал, что кроме балета, имеется современная хореография, которая способна шире смотреть на мир танцев. Ну, а что? Меня устраивало!
Шесть лет изнурительного труда дали свои результаты, пока… Пока я не встретила Антона.
Это был один из мастер-классов, проходящих у нас в городе. И поплыла девочка, вдыхая в себя вкус уличных направлений. Ну, а что? Две базы я осилила, даже более того, у меня были призы, говоря, что я одна из лучших. Ну, теперь можно изменить направление. Ведь тело, как пластилин, с него можно лепить, что угодно, пока мозг этого жаждет. При этом я уже являлась студенткой "НПУ" по специальности «Художественный руководитель танцевального коллектива». Ну и понесло Остапа! Голову сорвало от любви, а все свободное время теперь было посвящено танцам. Ведь ОН меня заметил, пригласил в свой коллектив, а потом ещё у нас начались отношения. Естественно, на его предложение об участии в международном турнире в Америке я ответила положительно, и взяв в универе академический отпуск, спустя два с половиной года учебы, умчалась за ним.
Там моя жизнь состояла всего из двух действий: короткий сон и танцы. Выжимал Антон из нас последние силы. Два года нас мотало по городам, мы много работали, а потом мне вдруг вздумалось поехать на день рождения папы.
Да, это была я «ДО».
У всех нас есть моменты, которые делят нашу жизнь на периоды «ДО» и «ПОСЛЕ». Этих историй, которые меняют нашу жизнь у каждого огромное множество. У меня же она была одна, как трагедия, располосавшая все, раскромсавшая меня и мою душу, изменившая ход моей жизни и уничтожившая меня, как танцора и вообще личность. Только я даже предположить не могла, что она будет такая не одна…
К концу дня я так уработалась, что после того, как за моими стрипушками, как ласково я называла девочек, что приходили два раз в неделю ко мне на занятия, закрылась дверь, я устало упала на паркет. «До» такая нагрузка для меня была лишь разогревом, «после» – это было настоящим испытанием. Так, вроде ходить я ещё могу, нужно, чтобы я доползла домой.
Как раз из динамиков заиграло что-то поразительно лёгкое и ритмичное, разбавленное какими-то латиноамериканскими нотками. Зал пуст, в открытое окно врывается свежий майский ветерок, заполняя лёгкие до одурения вкусным воздухом. Моё тело уже само по себе начинает движения. Хватит себя жалеть, ты все сможешь.
Руки жили своей какой-то тайной жизнью, бедра двигались в такт им. Я импровизировала, ведь с ногами быдла проблема. Упор делался на правую, тогда, как левая не могла работать так, как того требовалось. Там под лосинами от поясницы, опоясывая левую ягодицу, спускался уродливой лапой прямо к колену огромный шрам. Вернее, уже не шрам, а его отголоски, спрятанные за огромными цветами и ветками, появившимися там в конце апреля. Это был первый этап моего морального исцеления.
Их ещё было много, но такие танцевальные терапии, когда я могла говорить языком своего тела, помогали мне намного больше.
И даже тайный зритель, присутствующий где-то здесь, чей пристальный взгляд я чувствовала на себе, не мог мне помешать. И пока я любовалась собой, он исчез. А может, мне это просто показалось?
Ладно, пожалуй, на сегодня хватит. Тяжело дыша, я накинула на себя полотенце и поплелась в раздевалку.
– Привет, соседка! – Барышников с влажной головой как раз выходил из мужской, сверкнул белозубой улыбкой. Не думаю, что он был моим наблюдателем.
– А с утра ты был не такой разговорчивый – усмехнулась я.
– А что влезать в женскую перепалку? Тебя подвезти? – о, это предложение стало традицией. Каждую среду и пятницу, когда я уходила последней, соответственно Барышников тоже, так как он являлся хорошим другом моего босса, он всегда выступал с одним и тем же предложением, на которое всегда получал один и тот же ответ «нет».
– Тебе не надоело ещё?
– Когда-нибудь я услышу положительный ответ.
– Занимайся лучше своей личной жизнью, – заявление прозвучало, конечно, грубовато, но Олежик лишь криво усмехнулся. А потом его поглотил мрак длинного коридора. Ну и флаг Вам в руки, господин Барышников.
Душ помог моим мышцам немного расслабиться. В принципе, кажется, они начали привыкать за два месяца к таким нагрузкам. И нога уже по вечерам не так ныла от боли. Волосы сушила с мыслью о бисквитном тортике, и о том, что в супермаркет должна успеть по пути. Это меня и радовало. Нет, можно немного прогуляться до круглосуточного.
Пока закрывала дверь, в раздевалке напротив с буковкой «М», послышался какой-то грохот. Ну, если не полтергейст, то значит уборщица тетя Валя что-то уронила, хотя для ее смены рановато. Обычно я последняя уходила из персонала, когда уже посетителей не было, а внизу оставался один охранник.
– Теть Валь, Вы в порядке? – кинулась я к двери. Только вместо того, чтобы увидеть пухленькую тетеньку, моему взору представилась совершенно неожиданная картина: мужская голая спина, при чем не самая хиленькая, на которую приятно смотреть и пощупать просятся ручонки. А по ней стекают капельки воды, которые теряются в полотенце, обвязанном чуть ниже поясницы. И оно обтягивало очень симпатичную задницу. На звук моего голоса эта самая спина резко обернулась, явив миру свое лицо. Застыла, с удивлением глядя на девицу, ворвавшуюся в святая-святых мужской половины наших клиентов, а девица в свою очередь, не ожидавшая такого поворота, уставилась на него. Слова так и застыли на языке, дыхание замерло, а сердце заколотилось, зараза! Разволновалась при виде голого мужского торса, на который любо-дорого было смотреть.
Нет, конечно, не разглядывала так пристально, гипнотизировали мы друг друга лишь глазами, но периферическое зрение заметило достаточно неплохой рельеф на этой фигуре. И мальчик, вроде и не мальчик, но достаточно милый. И это все за считанные секунды, должна заметить. Так как мне нужно было что-то сказать в ответ на немой вопрос, застывший в его глазах, я вдруг очнулась.
– Шум… – это одно слово требовало массу усилий, так как произнести его оказалось тяжело. Но, при вдохе мозг получил достаточное количество кислорода, поэтому начал работать. И эта ситуация с точки зрения моего воспитания, выглядела не очень-то прилично.
– Оу, я уронил скамейку – указал он на небольшую лавочку, стоящую у шкафчика.
– Она не устояла перед Вашим обаянием?
– Это самый логичный вариант, который можно подобрать к данной ситуации.
«Ауч, милаха, хватит так говорить заумно, это звучит слишком сексуально».
– Вы аккуратнее, у нас вся мебель такая падкая на мужскую красоту.
– Жаль, что только мебель, – и это было последней каплей, чтобы мое сердечко дрогнуло и протяжно застонало. Его улыбка, которая появилась на милом личике сделала все за него. Стоит тут полуголый, ещё и флиртует, зараза.
– А я и не давала Вам повода сомневаться в основном. Хорошего вечера! – как бы не хотелось, но правила приличия требовали оставить этого прекрасного гаденыша наедине с самим собой. И когда я только понабирала манер? Наверное, это медленно приближается старость в мои двадцать три. Нужно уже поступки обдумывать, а не лепить сгоряча.
– И Вы вот так меня одного беззащитного оставите здесь? – поинтересовался он уже у моей спины, застывшей в дверях.
– Конечно! Я не привыкла доверять полуголыми мужчинам.
Уходила из комплекса с улыбкой. Вот точно нужно разбавить ее сладеньким. Эта встреча заставила всколыхнуться забытые нотки где-то там внутри. Нет, конечно, можно было бы ещё поболтать, но у всего есть своя мера. Это нелепое знакомство должно было закончиться именно так. Буду для него загадочной незнакомкой.
В супермаркете, кроме огромного красивого торта, на меня глядело ещё одно чудо. Так грустно-грустно, умоляя взять ее с собой. Ну, как тут не сжалиться, если ОНО так смотрит на тебя? Вот и я не удержалась, отправила ее в корзину до кучи, вернее до тортика.
Время уже было за одиннадцать, поэтому я знала, что спиртное мне не продадут, если только…О, вот моя Любаша с толстой косой, обмотанной вокруг головы, румяными щёчками и аппетитными формами, восседала на своей кассе
– Пробьешь по-братски? – поинтересовалась я, доставая винище из корзины.
– Для тебя, лапуля, сделаю все. Праздник какой?
– А у меня он каждый день! Спасибо, Любаш! – я ей сунула купюры и поспешила ретироваться к дому. Хотя на что я надеялась? Торт-то может, мы и съедим всей дружной компанией, а вот с алкоголем будет огромнейшая проблема. Фейсконтроль в нашу квартиру он точно не пройдет. И не из-за того, что нам запрещено пить, просто в свое время, сидя в инвалидном кресле, единственным обезболивающим для меня была водка. Вот сёстра теперь и избегают подобных случаев, чтобы я ненароком не превратилась в алкоголичку. Эх, жаль, а она такая симпатичная. И выбросить жалко.
Решение пришло как-то совершенно неожиданно, когда вместо того, чтобы искать ключи в своей сумочке, я позвонила в соседнюю дверь. Не пропадать же добру. Открыли достаточно быстро.
– Ого! – возник на пороге хозяин квартира в шортах и футболке. Хм, значит, от важных дел я его не оторвала. А что может быть важнее меня?
– Один?
– Один, – подтвердил Олег.
– Пришла извиниться за свою стервозность, – показала я свои покупки.
– Так тут целый джентльменский набор, не хватает только цветов, – я молча задрала немного подол платья, демонстрируя свою татуировку – Залетай, соседка!
– М-да, неплохо так-то, – оглядела я пространство однокомнатной квартиры, где ещё пару лет назад жили какие-то алкоголики. – А предыдущих хозяев куда выкинули?
– Понятия не имею. Ее я покупал уже в таком виде.
Конечно, я лукавила, когда сказало о том, что неплохо. Ремонт был шикарный, выполненный во всех современных европейских традициях с минимализмом. Но точно, не семейное гнездышко, если кого-то вдруг заинтересует мое мнение.
Стаканы быстро появились на журнальном столике вместе с нехитрой закуской в виде сырной нарезки и фруктов, ещё плюс мой торт.
– Ну, значит, вынужденно кто-то выселил весёлых соседей.
– Возможно! – он оглядел этикетку бутылки. – Ну, в принципе, ты прощена!
– Да я как бы и не шла за отпущением грехов. Просто не хочется, чтобы вечер пропадал. Ну, и ты, смотрю, не шибко занят.
– Сегодня получил отгул, как ни странно. За что пьем? – разлил он содержимое бордового цвета по бокалами.
– За знакомство.
– Принято!
Знакомство прошло достаточно в лёгкой обстановке. Ещё бы она была не лёгкая, когда в ход пошла вторая бутыль вина, таящаяся у него где-то в недрах кухонных шкафов. И пилось в такой компании оно достаточно легко.
– Так, откуда татуировка? Тяжёлый переходный возраст?
– О, нет-нет! Душу изливать я не собиралась.
– Лучше уж незнакомому человеку.
– Знаешь, у меня таких жилеток в доме целых пять, и один большой и грозный носовой платок, – вспомнила я про своих родственничков.
– Бедный ваш отец. Это ж сколько ухажёров нужно отбивать от такой красоты? Все как на подбор, главное! – рассмеялся Барышников.
– О, поверь, там уже свои методы, выработанные годами. На Сашке и Женьке он ещё хотел мальчиков, а потом решил, что рождён для воспитания девчонок, – поделилась я.
– Но вид у него грозный.
– Ну, он и в глаз может дать не задумываясь. Это он с нами только плюшевый мишка. А у тебя есть братья или сестра? – ну, мы же знакомимся.
– А я, значит, душу должен изливать?
– Олег, есть такие моменты, которые вспоминать вообще не хочется. Я сейчас расскажу, ты начнёшь жалеть меня, а я разозлюсь и уйду. Нет, конечно, если ты хочешь меня выпроводить.
– Нет, уж! Скрашивай моё вынужденное одиночество, пока моя будущая жена легла спать пораньше, чтобы завтра ехать за свадебным платьем – усмехнулся он грустно.
– Что-то друг мой ты не весел.
– Трое.
– Что трое?
– У меня два старших брата и сестра-двойняшка. Так что, я тоже из большой семьи. При этом, у меня уже пятеро племяшек.
– Богатый, однако, дядЬ. Смотрю, и ты от родственников не отстаешь, – все же хотелось выяснить подробности этой душераздирающей истории.
– У меня очень влиятельный папа. Я здесь возглавляю филиал его торговой компании. Одного из моих братьев он женил, когда узнал, что его подружка беременна. Хотя там свои интересы были. Но не факт. Просто у них школьная любовь и всё такое, а Даша решила пойти тем же путем. Вот старый Барышников и решил, что нечего его внукам по свету шастать безотцовщиной. История стара, как мир.
– Печально! – он зыркнул на меня своими темными глазенками. – Но ты виноват сам. Нечего совать свои причиндалы куда попало.
– Вот и выпьем за женскую проницательность, – поднял он бокал.
Разговоры говорили мы до самой поздней ночи, пока я потихоньку не начала вырубаться на его огромной кроватке. Не, конечно, места для нас двоих хватило бы, но опять же, ВОСПИТАНИЕ! Как оказалось, эта штука не позволяла мне ещё и спать с незнакомыми мужиками, вернее, малознакомыми. Вот, закидать бы его камнями и забыть. А-нет, лезет же проклятое во все щели, чтобы жизнь медом не казалась, когда она и так укокошена на смерть.
Ладно, не будем о грустном, будем просто выдвигаться в лоно соседней квартиры, где есть своя родная кроватка и очередное шумное утро с моими бешенными сестрами.
Ну, конечно, моё ночное отсутствие было замечено. Жила я в комнате вместе с Васькой, так как Варька подросла и ей требовалось теперь больше места. Хоть наша квартира и была когда-то бывшей коммуналкой, но на всех комнат, естественно, не хватало. Поэтому приходилось ютиться парно, чтобы никому не было обидно. В принципе, соседство никого не напрягало. Больше того, мы частенько устраивали себе ночёвки в одной комнате. Папа называл это шабашем. Болтали, делились мыслями, секретами и просто освобождали вечер от всех дел для приятной компании. Хоть и ворчала каждая из нас, что мы все достали друг друга, но кровь брала свое. От этого и такие крепкие узы. Так что «шабаши» были у нас делом регулярным. Ну, раз в месяц точно.
– И где ты ночью пропадала? – нависло надо мной лицо Женьки.
– Че, мужика себе, наконец, нашла? – следующая мордаха принадлежала Сашке.
– Если не скажешь, будем пытаться щекотками, – хитро улыбнулась Соня.
– А мелкие где? – прохрипела я сонным голосом.
– Умываются. Это не для их ушей.
– А вы думаете, я буду вам рассказывать про прекрасный секс? Неее! Такого не было, – перевернулась я на другой бок, когда толпа дружно меня скрутила и выполнила свою угрозу. Визжала и смеялась во весь голос, пытаясь вырваться. Но это было бесполезно. Тут и мелкие подоспели к началу пыток.
– Да, все-все! – сдалась я.
– Слабак, – гордо заявила Васька, ведь только у неё в доме имелся иммунитет к подробного рода «пыткам». Зато отлично действовала бумага по стеклу.
– Болтали с соседом о жизни под торт, который я вам не донесла и пили вино.
– А я и думаю, что где-то попахивает, – скривилась Сашка.
– Иди нафиг. Я немного совсем, за компанию.
– И что, просто болтали? – поинтересовалась Соня – Так, мелкие, заткнули уши, – приказала она девчонкам. Вася недовольно закатила глаза, но послушалась, тогда, как Варька удрала на кухню к позвавшему ее дедуле.
– Да не спала я с ним. Не мой вкус.
– Да, ладно, он же милаха, – пропела Женька.
– Можно открывать? – поинтересовалась Василиса, правда не дождалась разрешения.
– Если я калека, это не значит, что должна кидаться на каждого встречного, – буркнула себе под нос.
– Ой, я тебя умоляю.
– А за такие слова, сейчас получишь по губам, – пригрозила старшенькая. Эта могла, с неё не убудет.
– А он правда не в твоём вкусе? – поинтересовалась Васька.
– Васька, и ты туда же! Идите уже, дайте поспать.
– Так, курицы, марш по своим комнатам! – вошла наша наистрожайшая мама.
– Мам, вообще-то обидно, – надула губки Саша.
– Вот ты самая главная. Потом будешь кричать о том, что опаздываешь. Дайте ребенку выспаться.
– Вот она ребёнок, а мы курицы. Нормально! – хмыкнула Женька
– Извините, из цыплят вы давно уже повырастали. Так, вы не слышали мою команду? Пусть от своих ночных гулянок отойдет.
– Ма-ам! – завыла я. Но она лишь расхохоталась, увлекая за собой свою пернатую стаю.
Ну, куда уж теперь спать? Теперь только идти что-нибудь вкусненького поточить от нашего шеф-повара.
Объясню! Наш папа имел свой ресторанчик. Не большой, но очень популярный в городе, где сам и работал Шефом. К этой мечте он шел долгие двадцать лет, пока пахал на просторах Европы. И из простого поваренка вырос в настоящего виртуоза. А восемь лет назад, он решил, что хватит горбатиться на чужого дяденьку, а пора дирижировать своей кухней.
Ну, а на пятидесятилетие мы ему подарили хорошую видеокамеру. Конечно, из-за меня ему было не до этого, а как только я пошла, то идею решили воплотить в жизнь. Мы создали ему канал, где наш «мишутка» вел кулинарный блог. И не удивительно, что девяносто процентов его зрителей были дамочки бальзаковского возраста
«Звезда моя интернетовская. Скоро будем от твоих фанатов отбиваться», – вздыхала с улыбкой мама, а сама потом смотрела эти ролики. Всё-таки фанаткой номер один являлась она сама.
И так, меня ждали впереди ещё четыре рабочих дня, при чем, субботний начинался с утра. И ладно бы только работа, которая в последнее время становится для меня в радость. Была ещё куча дел. Например, посещение бассейна, которое рекомендовалось моим лечащим врачом три раза в неделю. Купила для этого абонемент себе, чтобы следовать всем указаниям. Ну, и соответственно, посещение реабилитационного центра, где меня тестировали на разных приборах и пробовали на разных спортивных снарядах. Утомительное занятие, но опять же, если бы не Соня, на ноги я вряд ли бы я встала. Это она со мной денно и нощно занималась, заставляла, мотивировала, когда опускались руки. Для меня разрабатывалась ее авторская методика, которая теперь, собственно, и доводилась до ума, а я выступала в роли подопытного крысеныша. Но таким макаром нам удалось заполучить использование медицинского оборудование в центре, где она работала, за треть цены. Везде были свои плюсы.
