Текст книги "Исцеление любовью (СИ)"
Автор книги: Виктория Николаец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Обливать сердце кровью.
И в снег, и в метель и в грозы писать, деду морозу, чтоб выслал, новые брови
А не какой ни будь сраный пенал.
Серёжа сбрил бровы сыну
Зачем? -необьяснив причину.
* Валентин Стыкало – Сережа.
Последний аккорд сыгран, по залу прокатилось громкое хлопанье Кирилла, который шел к сцене и смеялся вместе со всеми ребятами в зале.
***
Ты ж моя умница и красавица, – сказал Кир и снял меня со сцены при этом звонко чмокнув в губы под улюлюканье моих одногруппников, – Я и не знал, что ты так поешь и играешь.
Приходи на концерт и не такое узнаешь, – лукаво сказала, а сама порадовалась, что Кир не видел, ЧТО было до этого. Тогда он бы точно меня из дома не выпустил.
Извините, что отвлекаю, но Катька, ты мне обещала помочь, – сказал Олежка со сцены, Кир недовольно посмотрел на старосту, но отпустил меня, я успокаивающее погладила его по щеке, извиняясь.
Давай, заводи свою шарманку! – через пять минут, у меня живот болел от смеха, Олежка отрывался по-полной, парни, что прикалываясь, вылезли на сцену в качестве подтанцовки, просто поражали нас своей пластикой и чувством ритма, точнее можно сказать, что медведь им оттоптал все что можно и нельзя.
Олежка, ты готов получить от НЕГО, – я кивнула на потолок – в тык, после концерта? Я да!
Не сцы, Маруся, я сама боюсь, – хохмил он, а потом перекрестился и сказал – Чтоб сессия была мне пухом, – покаянно произнес друг.
Ага, а декан архангелом! – все опять засмеялись, почувствовала, как Кирилл обнял меня.
Мне очень нравиться твоя улыбка. Улыбайся и радуй этот мир чаще. Я люблю тебя, – повернулась в его объятиях, смущенно улыбнулась. От его слов я буквально растаяла.
Я тебя тоже люблю, – обняла его за шею, зарылась пальцами в волосы и наклонила его голову к себе, и когда наши губы были в миллиметре, друг от друга услышала Олежку:
Only youuuuuuuuuuuuuuu! – протянула эта скотина под хохот остальных, вот гад. Но Кир все же наклонился и подарил мне свой нежный поцелуй, тот о котором я мечтала последние три часа, сколько не видела его, вот теперь я просто счастлива, ведь он рядом со мной.
***
Время в наше время, извиняйте за тафталогию, летит слишком быстро, я вот и не заметила, как пролетели две недели и вот концерт на носу, а мне стало немного хуже. Сегодня утром за завтраком чуть не грохнулась в обморок, опять....
Кирилл все это время ходил мрачный, я к нему с расспросами не лезла, тяжело приходилось не мне одной, и может плохо так думать, но я была рада, что мучаюсь не одна, что есть рядом человек который понимает меня и поддерживает.
Жили мы странно, это мягко говоря. Днем в клинике оба, потом я в универе с Наткой, а потом Кир развозил нас по домам, точнее. Натку к Сане, а меня к себе. Все время, что живем вместе, мы спим в разных комната и речи об интиме не заходило, так можем, появляемся вместе на диване, обнимашки и все такое, после чего Кир срывался в душ, а я полчаса не могла привести дыхание в норму. Не знаю чего он ждал, ну а я... я просто не могла решиться на более откровенные действия. Но сегодня, похоже ЧТО-ТО все таки будет, я уж в этом постараюсь, так что держите меня семеро.
С каждым днем мне хотелось не покидать Кирилла никогда! Этот мужчина просто удивительный, нежный, любящий, но строгий, настойчивый, сильный. Много эпитетов могу подобрать к нему, но самый главный для меня, любящий и любимый мною. Я узнала, что он терпеть не может овсянку и обожает вареники с картошкой, и еще ему нравится, как я готовлю жареную картошку, а мне нравится радовать его хоть этим, раз улыбаюсь я не так часто. Еще Кирилл не может когда я плачу, это выяснилось после его рассказа о их матери. Она умерла два года назад и от рака, я не представляю, КАК они переживут это вновь.
Натка, ежик самый настоящий, может выпустить свои иголки, а внутри она нежная и ранимая, хотя по тому, как она обращается с ножами и стреляет, по ней и не скажешь. С Саней отношения они наладили, я очень рада за них. Сашка ходит такой счастливый, что неловко становится рядом с этой парочкой, их взгляды, движения прямо таки кричат о их любви.
Вернемся к нашим баранам. Я чувствую свой конец, и он близок я знаю. На всякий случай записала на компе послания для всех, кроме Кирилла. Наверное, с ним я попрощаться не смогу, просто не решусь сказать ему последнее « люблю» и « прощай».
Терять близких это больно по себе знаю. И мне очень жаль, что непреднамеренно, но я сделаю своим друзьям и любимым больно. Особенно Кириллу. Сердце разрывается, как представлю, что ему предстоит пережить.
Наверное, любить так сильно и безумно невозможно, но я люблю его именно так. Он ищет выход, старается, не говорю ему, что бесполезно, потому что не могу забрать у него надежду. Но зато теперь я умру счастливой. Помнится, я говорила, что умирать не страшно, страшно умирать одной. А я теперь не одна.
О чем задумалась? – руки нежно прижали меня к его надежной груди, почувствовала, как Кир зарылся лицом мне в волосы.
Да так, неважно, – отмахнулась я, не хотелось его расстраивать лишний раз.
Ладно, сделаю вид, что поверил. Ты уверена, что стоит тебе выступать? – возмущенно посмотрела на него, – Слушай, тебе плохо было, я просто волнуюсь, что тебе может стать плохо во время концерта, ты же у меня такая упертая, что и не скажешь!
Милый, – повернулась в его объятиях, погладила по щеке, успокаивая, – Если что, я скажу, обещаю. Ты будешь рядом, и плохо мне не будет, вот увидишь!
Ты маленькая подлиза! – притянула его к себе и поцеловала. И вот опять весь мир может катиться в ад, я этого и не замечу, когда он рядом. Столько нежности в этом поцелуе, что сердце распирает от любви к нему, – Я люблю тебя.
А я люблю тебя! Не опаздывай сегодня, хорошо?
Обещаю, что буду во время, – Кир еще раз поцеловал меня и ушел одеваться, а я осталась убрать со стола.
***
Концерт окончен. В зале вижу лицо Кирилла, которое обещает мне расправу за то, что было на мне одето и то, что я вытворяла на сцене в Элей и остальными девочками. Ну подумаешь чулки с подвязками под юбочкой видно и маечка не оставляет места для воображения, ну повиляла я бедрами и попой, грудью потрясла! Что в этом такого? Декан сидит и просто испускает волны гнева, ко мне подошел Олежка.
Ну, что Катарина батьковна, будем брать *цензура* от НЕГО? – с ухмылкой спросил он закатывая глаза. И в подтверждение его словам раздал зычный бас нашего декана.
Ну вы у меня сейчас получите умники! – брюзжал он слюной, – Да, вы мне тут первый курс совратили почти, а за это сажают между прочим. Слава богу, что в это раз у нас не было гостей из департамента. Катарина ты и Олег будете отрабатывать свою выходку, будете помогать новому преподавателю микробиологии, и не халявничать понятно! – строго сказал он и посмотрел куда-то в сторону, – О, а вот и она.
Мы как по команде посмотрели на подошедшую ж...девушку, невысокого роста, блондинка, строго одета в серую юбку и черную шелковую блузу, карие глаза, миндалевидный разрез глаз, пухлые губы. Симпатяга, да дела. Олежка от красавицы глаз отвезти не смог. Понятно, тут лямур намечается.
Это Ангелина Николаевна, – декан кивнул на девушку, – Это староста моей группы Олег Старосельцев, и студентка Катарина Александрова, – это уже в нашу сторону вещал этот старый зануда. Ой, Кирилл идет к нам. Вот черт, моя попа чует неприятности.
Добрый вечер Захар Петрович, Ангелина Николаевна, Олег. Рина можно тебя на пару слов, – говорит он, а глаза так и сверкаю. Блииин.
Ммм а – не успела, я придумать нормальную отмазку как меня уже тащат на выход.
Ну раз нет возражений, то мы пошли, – Олежка и Ангелина за нашей спиной прыснули со смеху, а декан деликатно промолчал.
Уже возле машины Кир остановился и сразу набросился на меня с поцелуями. Еще и с какими. Дыхание сбилось, воздуха не хватало, пульс барабанил в ушах. Ух, укусила напоследок его нижнюю губу, чтоб не командовал.
Боже, я не знаю, как не сорвался и не унес тебя со сцены. Думал, поубиваю всех парней в этом чертовом зале. Ты бы видела, как они на тебя смотрели, – прорычал мой Кир.
Там была не только я.
Но смотрели то они на тебя.
– Кир целовал мою шею, дрожь прошла по спине, я готова отдаться ему прям тут на стоянке.
– Поехали домой малышка, а потом я тебя отшлепаю, за то, что просидел два часа со стояком без возможности от него избавиться, – Кир наглядно прижался ко мне потеснее давая возможность ощутить его возбужденную плоть. Обняла его за талию, ногтями провела по пояснице и потерлась бедром о его пах.
Черт, солнышко, ты меня сводишь сума, – простонал он и открыл для меня дверь машины.
Через двадцать минут мы были уже в квартире и срывали друг с друга одежду. Как попали в его спальню, не помню, но вот я лежу абсолютно нагая, на кровати придавлена его телом.
Такого удовольствия я не испытывала никогда. Он целовал все мое тело, вытворял такое, что мне до сих пор стыдно вспоминать, но в тоже время это были потрясающие вещи. Правду говорят, что секс с любимым человеком, не идет ни в какое сравнение с другими.
Сейчас мы лежали в кровати, вспотевшие, усталые, но до жути счастливые. Я лежала на груди Кира и пальцем прослеживала рисунок его вен на груди, он гладил, пою спину. И как бы, не хотелось портить такой момент, но чертова боль стала гораздо сильней и я с трудом сдерживалась от крика.
Ты напряжена, что-то не так? Или я сделал тебе больно? – обеспокоенно спросил Кир и повалил меня на кровать, а сам навис сверху, – Что? не молчи?
Голова! – простонала я.
Что ж ты молчала глупая? Сильно болит? – в этот момент в голове как взорвалось что-то, от боли потекли слезы, и стало темно.
Кирилл, почему стало так темно? Я ничего не вижу? Кирилл?
Меня посадили на кровати, но я ничего не видела перед собой. Вокруг темнота и головная боль. Почувствовала движение рядом и шарахнулась в сторону. Кирилл притянул меня к себе.
Солнышко, не бойся я рядом, сейчас я тебя одену, и поедем в клинику, – ласково сказал он и начал меня одевать.
Господи, я, что потеряла зрение? Слезы душили меня, катились по щекам, а я по-прежнему ничего не видела! Я не исключала такую возможность, но все же думала, что обойдется без таких потерь. Я не хочу умирать в темноте, ничего не видя, мне нужно увидеть Кирилла.
Тихо, я рядом, рядом. Не плач, солнышко, я буду рядом. Верь мне!
Меня подняли на руки и куда-то понесли, а я стараясь успокоиться вдыхала такой родной и любимый запах тела Кирилла.
« Я верю, тебе и люблю» – подумала я, прежде чем новая вспышка боли пронзила сознание.
Глава 8
Кирилл
Вы когда-нибудь чувствовали, что готовы отдать свою жизнь ради другого человека? Нет? А я да!
Еще вчера я был безгранично счастлив, и думал, что это никогда не закончиться, а вот сейчас не знаю, как быть мне.
Ночь была волшебной, никогда не думал, что женщина может так отдаться и довериться мужчине. Так отдаться может только любящая женщина, и именно в этот момент до меня дошло, что мое солнышко чувствует тоже, что и я, только к ее чувствам примешивается обреченность ее участи, ее смерть. Рина, была такой страстной, но и нежной в тоже время, ее стоны будили во мне зверя, который хотел не отпускать свою добычу никогда! Это был наш первый раз, и я готов отдать все что у меня есть лишь бы еще раз ощутить мягкость ее кожи, сладость рта, услышать горловые стоны ЕЕ удовольствие только лишь от одного невинного поглаживания ее бедер.
А этот концерт? Господи я большего разврата в жизни не видел, хотя в свои семнадцать лет и во время тестостероновых бурь я немало раз ходил в стриптиз бары. Но такого я еще не видел. Ее голос сводил с ума, завораживал, заставлял смотреть на нее и смотреть. Этот наряд, что не оставлял места фантазии. Ох мне от одного вида ее ножек стало жарко, а вся кровь прилила к паху...Был готов взять стащить ее с этой чертовой сцены, закинуть на плечо и утащить к нам домой в спальню и закрыться там на неделю, не меньше.
И вот сейчас узнав, что такое быть с ней, лежать с ней рядом, дышать одним дыханьем на двоих, я едва ее не потерял.
На всю жизнь запомню крик ее боли, он пронзил все мое существо и заставил пожелать самого худшего. Освобождения для нее из этих мук, и ада для меня, потому что единственным выходом избавления ее от подобной боли была смерть. Эта мысль прочно засела в мозгу и не хотела уходить. Я проклинал себя за подобные мысли, но и понимал, что если в ближайшие дни мы не найдем врачей и клинику это единственное что я смогу сделать для Рины. И как бы больно мне не было бы от этого, я готов это сделать, потому что ТАКАЯ боль ее сломает.
Нет ничего хуже, чем видеть любимого человека сгорающего в агонии боли и муки. Лицо Рины искаженное страданием и паникой в тот момент, когда она поняла, что потеряла зрение, наверное, будет преследовать меня во сне. А глаза? Пустые, безжизненные глаза, из которых текли мутные слезы??? Я не увидел в них ее смерть, я увидел в них ее боль и понял, что смогу лишить ее подобного конца. И хоть в нашей стране это запрещено, страдать я ей не позволю.
Пусть моя девочка умрет с улыбкой на лице и понимание, что рядом любящие люди, чем потеряет себя от боли и умрет в агонии разрушающей ее суть. Я не готов и не хочу услышать ее крик о помощи, об избавлении от этого всего. И я боюсь, что если она попросить прекратить ее боль, я сделаю, это не задумываясь.
Сейчас смотря, как Рина спит в больничной палате, как она свернулась клубочком под одеялом, я лишь чувствовал, что любовь к это молодой и сильной женщине способна меня убить.
Надежда во мне не умирала, и я по-прежнему сидел и ждал звонка из Израиля, потому что именно там возможно находился человек, который сможет ей помочь. Его нашел Игнат, я позвонил и оставил сообщение для профессора, и продиктовал номера нас всех.
Рина нахмурилась во сне и сжала голову руками, значит сильно, болит. Поменял дислокацию и теперь лежал рядом с ней и легонько массировал ее затылок. Лишь от одной мысли, что я больше никогда ее не увижу, я был готов разнести тут все в пух и прах. Но реальность такова: врачи не всесильны, а чудес в нашем деле не бывает. И мне остается лишь надеяться на того врача или готовиться к своей собственной смерти, потому что без Рины это будет уже не жизнь и даже не существовании. Моя душа умрет вместе с ней, а тело... оно тоже долго не протянет.
Кирилл, ты здесь? – обеспокоенно и сонно спросила Рина и поворочалась в моих объятиях. Не понял, она что меня не чувствует или еще просто не проснулась?
Да, солнышко я здесь? Как ты себя чувствуешь?
Глупый вопрос не находишь? – утрирует, значит еще не все потеряно, – Ты хоть отдохнул немного?
Отдохнул милая, не волнуйся за меня. Береги силы.
Я по-прежнему ничего не вижу, и боль она... она как будто в каждой клеточке тела, такое ощущение что меня переехал поезд, причем грузовой, – хмыкнула Рина и уткнулась мне носом в шею, глубоко вдохнула, – Ты всегда так приятно пахнешь, домом и надежностью.
Почувствовал кожей ее улыбку. Нет, потрясающая женщина, улыбается даже тогда, когда выхода почти нет. Хотя, я прекрасно знаю, что со своей участью Рина уже давно смирилась.
Поцелуй меня, пожалуйста, – попросила она тихо, а меня два раза просить не надо.
Повернул рукой ее лицо и наклонился, накрывая ее искусанные губы своими. Нежно прикусил ее губу, языком проник в ее сладость, ощутил ее робкий ответ и вдруг понял, что соленый привкус что ощутил, это ее слезы. Похоже, что моя девочка прощалась со мной!
***
Мы не ценим то, что имеем, а ценим то, что уже потеряли! Рина уснула в моих объятиях, а я лежал и думал о том, как мало времени мы провели вместе. Я уже привык просыпаться утром от запаха чего-то нереально вкусного, привык пить кофе, смотреть на сонную Рину, которая пытается проснуться. Но у нее никак не получается и она по очереди открывает левый глаз, потом правый. Она вообще такая забавная по утрам и ужасно милая. А еще эта девушка делает меня счастливым, и сейчас я не знаю, смогу ли я отпустить ее. Нет, я понимал, что должен буду избавить ее от страданий, но в тоже время я был не готов лишиться этого счастья, что в моей жизни появилось слишком поздно.
Мне кажется, если бы я был более настойчив в своих ухаживаниях, более напорист, то... возможно Рина не лежала сейчас в больничной палате при смерти. Я смог бы найти этого профессора раньше, а сейчас я даже и не знаю, откликнется этот человек на мою просьбу или нет.
Что есть жизнь, когда в ней нет смысла и жизнь ли это вообще? Девушка, что сейчас так доверчиво прижималась ко мне, вот смысл мой жизни, а что останется без нее? Ничего! Наступает в жизни момент, когда ты готов опустить руки, сдаться, но что-то тебе не дает этого сделать, заставляет бороться, заставляет биться сердце сильней, дышать. Рина, она заставляет меня жить, и плевать на меня, пусть сдохну где-то в канаве или еще где, НО Рина?? Она должна прожить достойную жизнь, познать радость материнства, должна еще столько узнать. Но почему-то единственное, что ей хочется сейчас это избавиться от боли! Это ломает ее изнутри, делает безвольной, и я не могу смотреть на нее ТАКУЮ. Перед тем как она уснула, мы еще долго говорили, Рина плакала, но, похоже, сама она этого не понимала, а каждая ее слезинка, скатившаяся по бледной коже, резала как бритва мою суть.
Я всегда мечтала увидеть горы, только не наши, а те большие Анды или там Швейцарские, а еще я хотела научиться кататься на сноуборде или, в крайнем случае, на горных лыжах. А ты был в горах?
Нет, мы будем в горах вместе! – поцеловал ее в висок, – Я научу тебя кататься на лыжах.
Уууу хочу на сноуборде, на лыжах только старики катаются! – фыркнула она и улыбнулась, хотя сложно было назвать дрогнувшие уголки губ улыбкой, но для меня это было чудо, Рина хотела меня порадовать и у нее получилось.
Старики значит, я по твоему старик, да? – обиженно сказал я, и сам улыбнулся, потрепал ее по голове.
Нууу я не знаю, нет, наверное, ты молодой старик, потому что – задумалась на секунду, а потом проказливо скривила губы – а просто так! – хмыкнула моя девочка, и теперь улыбнулась более значительно, показывая ровные ряды зубов. Да, это моя девочка, улыбается, не смотря ни на что. Я сам задрожал от сдерживаемого смеха, но не, потому что смешно, а потому что был счастлив, что Рина улыбается, – Как бы я хотела увидеть ямочки, что появляются, когда ты улыбаешься, твои глаза наполненные радостью, можно я эмм потрогаю твое лицо?
Прекратил улыбаться и кивнул, Рина ощутив это, подняла свои руки и нежно погладила мои щеки, провела пальцами по закрытым глазам, попыталась разгладить морщины на лбу, обвела скулы, и прикоснулась к губам, мягко провела по нижней губе пальцем и убрав руки подарила мне невинный поцелуй, едва дотронулась своими иссушенными губами к мои, а в моих желал уже закипел огонь желания владеть этой девушкой. Вот же искусительница.
В дверь тихо постучались, в проем просунулось уставшее лицо Камиллы.
Тебе нужно пройти к себе в кабинет, тебя ждет гость.
Я не оставлю Рину одну, вдруг проснется, еще испугается, гость подождет.
Это особенный гость из земли обетованной, – улыбнулась она, – Иди, а я посижу с ней.
Сначала не поверил своим ушам, неужели профессор приехал? Надежда вновь загорелась во мне, только теперь она была намного сильней, уверенность, что все закончиться хорошо прочно засела в голове.
После соблюдения принятых правил этикета и того подобного, я дал все анализы и снимки Симиону Архиповичу и сделала нам кофе ожидая его решения. Я как-то по-другому его себе представлял, но переломной стоял мужчина лет шестидесяти, с поджарой фигурой, седыми волосами и усталым взглядом. Читая анамнез Рины, он начал хмуриться и сейчас напоминал мне грозовую тучу. Твою мать, неужели все хреново?
Ну что ж, мне нужно увидеть больную и поговорить с ней, но положение плачевное и вы должны понимать, что я не Бог, но сделаю все что возможно, – в этот момент в кабинет ворвалась испуганная Камилла и практически прокричала:
Рина не чувствует ничего ниже шеи! Она даже пошевелиться не может!
Мы с профессором буквально ворвались в палату, где была Рина и застыли, как вкопанные, потому что слышать подобные рыдания мне еще не приходилось. Попросил Кэм принести успокоительное. Столько боли, отчаянья и еще чего-то было в этом крике ее души, что я был готов застрелиться, прям сейчас.
Кирилл, где ты? Кирилл ты мне так нужен! Кирилл!!!!!!!!!!– закричала Рина и зашлась в еще более надсадном рыдании. Подбежал к ней, обхватил руками щеки начал целовать ее глаза, губами выпивая слезы.
Тихо, солнышко, я рядом слышишь, ты не одна, я радом любимая, – Моя девочка начала успокаиваться.
Я не чувствую ничего, ничего! Мне страшно, мне так страшно, Кирилл помоги мне я прошу тебя любимый, сделать хоть что-нибудь, – безумно шептала моя девочка.
Я нашел врача родная, он здесь, сейчас тебя осмотрит, поговорит, и мы с ним решим, что делать дальше! Обещаю, что больше ты не будешь страдать в любом случае, я буду рядом всегда, только сейчас выйду на пару минут.
Только не долго, умоляю, не оставляй меня одну, – поцеловал ее и вышел, кивнул профессору. Мне срочно нужно выпить иначе я не смогу контролировать себя. Уже сейчас лишь услышав ее просьбу сделать, что-то я был готов на все. Страшно, мне страшно от того на что я могу пойти ради ее спокойствия и благополучия, но не потому что боюсь последствий с уголовной точки зрения, а потому что сам своими руками готов положить конец ее мукам.
***
Виски обожгли горло, нервы немного успокоились, по крайне мере руки уже не трясутся. Ага, как же, пришел в норму он. Стакан полетел в стену и разбился, разливая янтарный напиток по ковру. Млять! До сих пор трясет. Мать их, всех я готов был прям сейчас, лишить жизни дорого мне человека, человека без которого жить не смогу. Что преобладало сейчас в моих мыслях страх за Рину или отвращение к себе? Господи, что я делаю?
И когда ты собирался мне все рассказать? – в кабинет влетела разъяренная Наташа, подлетела ко мне и отвесила оплеуху, щеку опалило секундной болью, – Я тебя спрашиваю, когда ты хотел мне сказать, что Рина умирает?? Твою мать, Кирилл, ты охренел совсем? Какого ты молчал? Она мне как сестра!
Успокойся! – рявкнул в ответ, ежик притихла, – Не говорил, потому что Рина этого не хотела, а я был не в силах отказать ей! Теперь ясно? Она умирает, понимаешь? Умирает, – закричал я и запустил в стену полупустую бутылку виски.
Тихо, я с тобой, – сестра обняла меня и заплакала, – Мне жаль, мне очень жаль Кирилл. Но мы справимся, слышишь? Вместе мы справимся, – Натка еще что-то говорила, вытирая рукавом кофты слезы, но я уже не слышал. Опять вспомнил крик Рины, содрогнулся всем телом. Натка отстранилась и посмотрела на дверь, а там профессор. Млять, я и не заметил бы его, если б не ежик.
Проходите, садитесь, эмм Нат попроси уборщицу зайти, – Натка молча, кивнула и ушла. Прошел к столу, присел, теперь можно слушать, наверное.
Я посмотрел все, что вы успели сделать, состояние Катарины крайне тяжелое, но не безвыходное.
То есть, возможно, она выживет? – затаив дыхание спросил я.
Да, но прежде чем давать вам какие-то гарантии выздоровления, нужно пройти курс химиотерапии, а потом подготовить девушку к операции. Что будет, дальше я не знаю. Болезнь быстро прогрессирует, что плохо, тем более что глиома непосредственно находится в мозочке... Но есть вариант, что нам не придется раскраивать череп, а сделать все через носовую полость. Вы должны понимать, что прежде чем произойдет операция пройдет месяц, девушка будет проходить курс терапии, но боль будет адской, в кому мы ее ввести не можем, так что придется терпеть. Я смогу собрать команду врачей за месяц и мы сможем приступить к операции.
А зачем врачи? У нас свои хорошие хирурги, Нила Владимировна нейрохирург от Бога и ее муж тоже, все что потребуется клиника вам предоставит, с вас требуется только помочь моей девушке.
Если так, хорошо – кивнул мужчина – я предупреждаю заранее, время будет очень трудное. И поймите меня правильно, то через что придется пройти больно, сильно затронет ее психическое здоровье, поэтому вы должны получить ее согласие на лечение, – вытаращился на этого мара... профессора. Млять, да вы издеваетесь!
Хорошо я поговорю с ней.
Тогда я вас подожду здесь, а завтра можно будет начать, – кивнул и направился к Рине.
В палате были Камилла и Натка, Рина лежала на кровати, и казалось глазами, она смотрит на девчонок, но нет. Взгляд по-прежнему пустой и не осмысленный, в нем отражается лишь мой собственный страх за нее.
Кирилл это ты?? – подошел ближе и погладил ее щеку, холодная.
Привет, – выдохнул я ей в ушко и поцеловал в макушку.
Привет, – губы ее дрогнули, девушки деликатно покинули палату, присел на кровать, – Что сказал профессор?
Ты... тебе сделают операцию через месяц, но перед этим нужно пройти курс химиотерапии. Он сказал, что боль будет невыносимой, так что только тебе решать, что делать дальше. Я приму любой твой выбор, – после сказанного сжал кулаки так, что костяшки побелели. Сейчас решиться наша судьба.
Почему Кирилл ты даешь мне право выбирать? – мы оба понимали, что если она не согласится, на операцию ей останется не долго, и так же мы оба прекрасно знали, КТО завершит начатое.
Потому что я люблю тебя и смотреть на твои муки я не в силах больше. Не хочу тебя отпускать и не отпущу, но не дам боли сломать тебя. Хочу, что бы ты попыталась, прошла через все это и родила мне сына с дочкой. Вот чего я хочу и за что готов бороться дальше. Но выбор за тобой, мне даже сложно представить, но боль что терзает тебя, будет в разы сильней, – убрал со лба выбившиеся пряди, поцеловал лоб.
Я не могу ощутить твое прикосновении, хотя уверена, что сейчас ты держишь меня за руку и внимательно наблюдаешь за моими губами. Очень хочу сжать твою руку в ответ и сказать тебе этим, что я смогу бороться со всем, если ты будешь рядом со мной. Но мне страшно. После химии я буду лысой, – солнышко скривилось, – Как Бондарчук буду, только он будет симпатичней выглядеть...
Глупости не говори, ты для меня самая красивая, – поцеловал.
Самая любимая, – опять поцеловал.
Самая желанная – теперь же поцелуем постарался передать всю свою уверенность.
Тогда я согласна, но тогда пообещай, что не наделаешь глупостей, даже если я буду молить тебя о смерти!
Обещаю малышка, ты будешь жить! Завтра начнем делать облучения. Только не бойся любимая, я всегда буду рядом с тобой! – поцеловал такой маленький и любимый носик.
А я люблю тебя, – ответила Рина и улыбнулась мне как могла. Даже казалось бы, в такой момент ее жизни, она улыбается тем кто ее улыбку обожает, тем для кого она олицетворяет надежду. Моя девочка выживет, теперь я в этом не сомневаюсь, ведь она будет бороться вместе со мной!
Глава 9
Катарина
Не знаю, когда поняла, что Кирилл сделает, все что попрошу, в том числе и освободит меня от боли, в истину она была просто невыносима. Кирилл ушел только час назад, а я уже как будто не слышала его голос сутки. Когда он рядом, когда говорит со мной или просто я знаю, что вот он возле меня, лежит, перебирает мои волосы, прикасается к закрытым глазам, чувствую кожей его улыбку, боль уходит. Он мое спасение. А я для него погибель. Ведь если не выживу, сойду, сума и буду молить о смерти и знаю, что он на это пойдет. Но так же я знаю, что жизнь его на этом закончиться может, потому что меня не будет, хотя скорей чувство вины его добьет окончательно. Поэтому я просто не имею права сдаваться, точнее я уже давно опустила руки. Но ведь Кир нашел специалиста, а значит не все потеряно.
Это мужчина сказал, что завтра должна начаться химиотерапия, ну подумаешь я полысею хех что здесь такого.
Я стала совсем беспомощной, не чувствую ничего ниже шеи. Это унизительно что ты даже нужду справляешь под себя, я не мылась уже два дня, воняю потом, волосы жирные...и у меня месячные должны начаться и что вся койка в крови будет? Боже, как стыдно. Я взрослый человек, а за мной ухаживают пожилые бабульки, которые жалеют меня и не понимают, что этим делают только хуже.
А как было стыдно когда этот профессор проверял мою чувствительность, я же знаю что простыня была мокрая.... А ему пришлось ощупать мои ноги, проверить рецепторы, нервные окончания, когда сказал что засунул в мое колено 5 дюймовую иголку я малость ошалела, я не почувствовала ни хрена. Это ужасно. Ненавижу эту чертову слабость человеческого тела. Кормят с ложечки, хотя это делает Кир, что радует и приносит удовольствие.
Что уж говорить, как я выгляжу в глазах Кирилла. Страшная, я даже себя увидеть не могу. Хоть представляю хорошо. Бледная девица, впалые щеки, отощалая, с тусклыми грязными волосами, в кровь закушенными губами, воняющая потом. Омерзительно лишь от мысли, что люди видят меня такой, а то, что они ко мне прикасаются это вдвойне омерзительно.
Готова ли я провести этот месяц также как и сейчас? Да, я готова, если Кирилл не очнется и не увидит, какое страшное чудовище он любит.
Хочу увидеть его, его улыбку с ямочками, счастливый взгляд или взгляд наполненный желанием, хочу увидеть его сонную мордашку с утра, когда он пьет кофе, и жадно запихивает в рот, все что приготовлю. Мне мало этих прикосновений к его лицу, хочу видеть его так сильно, что нет слов, что бы выразить эту нужду постоянно видеть его. Такого со мной не было никогда, я никогда не чувствовала себя такой беспомощной, ненужной эмм нет, просто униженной собственными родными, которые и не подозревают где я и что со мной.
Мне повезло Камилла, часто навещает меня, рассказывает, как Игнат сердиться, когда она приходит в клинику и на нее мужики смотрят, потому что после родов Кэм стала невероятно красивой и притягательной. Алиса растет и вредничает, похоже, у нее характер своего папочки. Ох, бедные парни, она будет ими вертеть, как пожелает.
Дети. Вероятно, после курса химиотерапии и облучения беременность будет для меня невозможна. Репродуктивная функция нарушится из-за гормональных сбоев, еще и послеоперационная реабилитация внесет свои изменения в организм.
Странно я всегда думала, что у меня будет большая семья. Двое детей не меньше, любящий муж – одна штука, верные и преданные друзья, которыми я могу назвать Олежку и Натку, Кэм еще и все. Почему-то представляла как первого рожу мальчика, а через пару лет девочку. Мечтала, что брат будет заботиться о сестре, защищать, помогать, ухажеров распугивать. А теперь что выходит? Я даже забеременеть не смогу, не то, что выносить ребенка.
Никогда не подержу на руках маленькую светловолосую копию Кирилла и моего отца? Не услышу « Мама познакомься это моя невеста» или простое « Мамочка, а я похожа на принцессу?». Не отвечу, что рада знакомству, никогда не скажу, что моя девочка будет самой настоящей принцессой и даже королевой. А Кирилл? Я знаю, что он очень хотел детей, так же как и я хотел большую семью. Неужели я на всю возможную оставшуюся жизнь обречена с завистью смотреть на молодых мам?
