Текст книги "Ангел - Хранитель мой (СИ)"

Автор книги: Виктория Николаец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Глава 1

Нила

Стою перед окном своей кухни, пью терпкий горячий кофе и пытаюсь понять, что со мной не так. В стекле отражалась, обычная девушка, среднего роста, немного полноватая, с моим четвертым размером груди, фигура была пропорциональной и довольно привлекательной. Чуть рыжеватые волосы спускались веселыми завитушками на лопатки. Сине-зеленые глаза в окружении пушистых ресниц отдавали усталостью и грустью.

Сегодня на работу в ночную смену, а мне идти не хочется. Все-таки четырнадцатая годовщина смерти мамы Артема, моего свободного брата и моей мачехи. Свою родную мать я не помню, она бросила нас с отцом, как только я родилась. До четырнадцати лет я жила только с отцом, пока он повторно не женился. Знаете, мой отец, наверное, меня и Артемку любит, хотя я в этом сомневаюсь. Вся его любовь выражается в деньгах, нет, не так, в работе. У него своя строительная компания, много связей и друзей еще с армии. Он всегда считал, что заработанные им деньги дадут нам все, но он ошибся. Эти деньги забрали у нас отца. Я-то ладно, когда папа еще не женился на Оксане, все было хорошо, помню, как мы по выходным ездили то в театр, то в цирк или в кино. А после ее смерти и рождения брата он как с ума сошел. Командировки, разъезды, конференции, собрания... Когда еще мы не знали о болезни Артема, он хоть изредка дома появлялся, а сейчас брат живет со мной, когда отца видел и не помнит уже, только по телефону и говорят, раз в неделю. Мне двадцать шесть, я хирург, вроде довольно не плохой, наверное, а то меня начальство за мой характер уволило бы давно. Все же когда мужчина начальник и очень симпатичный это плохо. Каждый раз, когда его вижу, у меня коленки дрожат, пульс в ушах стучит и возникает два желания снасильничать свое начальство и убежать от него же. Но я этого не сделаю. Знаю я себя. Стоит только подпустить Павла Петровича ближе, чем нужно, попаду под его зверское обаяние и стану одной из многих. А я этого не хочу, знаем, плавали уже.

Хлопнула входная дверь, Артем завозился в коридоре. Мой брат настоящий мужчина, чтобы, кто не говорил. И я его безумно люблю. Хоть мы и не говорим о его маме, знаю, что трудно ему. Стараюсь заменить ее, но знаю, что это невозможно. Да, только отца я ему заменить не могу. Что не говори я женщина, а не мужчина. Поэтому что-то показать или рассказать ему я просто не в состоянии. Хотя беседу о половом созревании и контрацепции мы уже прошли. Оба краснея и что-то мямля, себе под нос, но все же поговорили. У него анемия, врожденная. Из-за этого контактные виды спорта для него запрещены, любой порез или травма могут привести к летальному исходу. Но он зараза мелкая упросил меня на секцию кикбоксинга. Парень растет, четырнадцать уже, гормоны бушуют, хочется неприятностей на сою ж... нижние девяносто, а нельзя, вот он у меня и бунтует. Отец, наверное, и не в курсе. Мой отец не знал, куда я после школы поступила, узнал, когда пришел счет из академии. Долго спорил со мной о моем выборе, а я лишь сказала, что ради брата и себя стану врачом. Тем более мне нравилось помогать людям. Мало-помалу выучилась с красным дипломом, вот работаю, обеспечиваю и себя и брата, стараюсь не брать деньги с карточки оставленной отцом, но все же приходиться когда зарплаты не хватает.

Из-за денег отца ко мне в академии не очень хорошо относились, поэтому приходилось всем доказывать, на что я способна. И доказала ведь. Правда, мне это потом боком вышло. Влюбилась в парнишку четвертого курса, а ему денежки папы подавай, ну это я потом узнала, когда ему свою девичью честь отдала. Поревела и ничего, за то благодаря этому у меня подруга появилась. Хотя она тоже на любовь попала, да только, с нашим преподом по гематологии. Сейчас у них вроде нормально все. Вот так и живу. Мечтаю о большой и светлой любви, а ее все нет и нет.

– Привет, биг босс! Я думал, ты уже на работу свалила, – хрипло пробасил Тема, входя на кухню. О, теперь у него еще голос ломается. Подошел, клюнул в щеку и сразу полез в холодильник.

– Да, щас ухожу уже. Все в порядке?? Как в школе? – так и че это мы застыли, держа в руках бутылку воды??– Так колись братец медведь, где накосячил??

– Нил, ты только не ругайся а! И не переживай, тебя в школу к директору вызывают! – а глазки то как в пол опустили, подбородок упрямо поджали, копия отца, только еще роста набрать и клон прям.

– За что?

– Подрался я. Но он сам виноват, зачем чушь всякую про мою семью несет. За свои слова надо отвечать.

– Горе ты мое луковое, иди сюда – обняла брата, – Прошу тебя не надо махать кулаками, настоящие мужчины могут и словами все решить.

– Да, как здесь словами решать! Если говорят, что у меня отца нет никакого, а ты моя мать только родила меня малолеткой...– дальше я слушать не стала. Взяла его лицо в руки и заставила смотреть мне в глаза. Довольно проблематично с ним говорить, когда он смотрит поверх моей головы, выше все – таки на голову.

– Слушай меня Тема! Ты знаешь правду, ее знаю я, твои друзья ее знают, а на всех остальных плевать. Ты ведь знаешь, чем может закончиться для тебя простая драка. Пожалуйста, не нарывайся зря. Я тебя очень прошу. Не смогу я, если еще и тебя потеряю.

– Эй, эй ты чего это, реветь вздумала – сама и не заметила, как слезы на глазах появились, – А ну прекрати немедленно. Вообще-то это мне сегодня плакать полагается. Но я же не реву. Ну, давай, тебе еще с начальством дежурить.

– Ах, ты, засранец мелкий, – так даем профилактический подзатыльник – Будешь знать, как сестру до слез доводить! Так я в школу схожу и разберусь, что к чему. Делаешь уроки и допоздна телек не смотри ок??? И да тебе завтра после школы к Андрею Викторовичу надо зайти.

– Я помню. Все иди уже на свою войну полов! – и братец как резвый козлик ускакал к себе в комнату.

В коридоре остановилась. Так черная юбка карандаш, зеленая майка, черный кардиган, пальто и шарф все смотрелось довольно не плохо. Сапоги из черной кожи на танкетке подчеркнули длину ног и форму бедер, губки прозрачным блеском накрасили. Все можно идти лечить пациентов.

– Поесть не забудь, я ушла! – крикнула брату напоследок. Начинаются трудовые будни.

– Добрый вечер, Нила Владимировна, – подняла глаза на вошедшего в ординаторскую Павла Петровича и снова сердце готова выпрыгнуть из груди, коленки трясутся, пальцы зудят от желания погладить небритые щеки. Красив как бог. Мужчина атлетического телосложения, ростом где-то метр девяносто, суровое лицо, морщинки в уголках глаз от усталости, губы немного не подходят упрямому подбородку, нос с маленькой горбинкой, видимо от перелома, хмыкнула про себя, у начальства бурная молодость, да и сейчас он не старик тридцать четыре года, самый рассвет сил. И глаза темно карие, когда злится или чем-то не доволен как сейчас, например и мягкого коричневого оттенка, когда безмятежный, радостный и счастливый. Такими его глаза я видела только однажды и взгляд, этот был направлен отнюдь не на меня. Обидно, хотя чего скрывать ревность та еще язва, – Прекрасно выглядишь.

Добрый, Павел Петрович. Вы мне льстите, – ехидненько так улыбаюсь. Получи фашист гранату. Сейчас, прям таки таю от его комплиментов. Пусть на девок своих, слова лишние тратит.

– Что – то ты душа моя, злишься или обидел кто? Так ты скажи, за такую красавицу грех не заступится! – Паша сел возле меня на диванчике. Ну вот, что ты ко мне лезешь а?? Чего от меня хочешь??

– Тебя хочу, как только первый раз в центре увидел. А ты все от меня и бегаешь, – жарко шепчет мне на ухо. Господи, я, что это вслух сказала. Не успела и слова сказать, как его губы накрыли мои. Как ток по телу пустили. Не слабо так тряхнуло и не меня одну, судя по всему. Его губы просто сминали мои, кусали, ласкали, пока я со стоном не приоткрыла свои губы, пропуская его язык в рот. У него был терпкий вкус, как у моего любимого кофе без сахара. Страсть переросла в нежность и теперь его язык нежно исследовал все, что мог. Одна его рука оказалась у меня на талии, вторая, задирая юбку, полезла вверх. Я только от одного это прикосновения к бедрам готова кончить. Дыхание сбилось, голова кружилась от наслаждения, руки зарылись в его коротких волосах, слышу его стон. Поцелуи начали покрывать мою шею, ключицу. Как же хорошо. Не поняла, как оказалась лежащей на диване, только почувствовала, как тело приятно задрожало от тяжести мужского тела на мне, – Господи как же я тебя хочу, прямо сейчас и здесь, – Не стоит упоминать, что я как мартовская кошка терлась животом о свидетельство его хотения. Да только его слова, как кружка холодной воды на голову. Отрезвила. Что я делаю!

– Пусти! – ноль реакции, только теперь перестал целовать, – Пусти меня, – постаралась как можно больше холода добавить в голос, – Слезь, кому говорю.

Встал, начал поправлять хирургический халат, я быстро вскочила и подошла к окну пытаясь поправить юбку и кардиган, волосы пригладила пальцами. Сердцебиение все никак не успокаивалось, тяжело дыша, пыталась привести мысли в порядок. Ага, кто мне даст это сделать.

– Что не так?? Объясни, что с тобой не так?? Я же вижу, что тебе все это понравилось не меньше, чем мне. Ты хотела меня, так же как и я тебя. Бегаешь от меня как заяц от волка. Объясни, что не так с тобой!– голос был злой и раздраженный. Подошел, развернул к себе. В глазах бешенство и возбуждение... нет похоть скорее. И этот взгляд как пощечина для меня. Стало больно. Я всего лишь одна из многих для него, не больше. И плевать ему, что если пересплю с ним работать здесь уже не смогу. Просто не сумею видеть его заигрывания с молоденькими пациентками и практикантками.

– Со мной все, так как и должно быть. Да, я хочу тебя, но это не значит, что я готова раздвинуть ноги по первому твоему желанию – я тоже злится, умею – Я уже говорила, что мне не нужен роман на работе. Тем более я не хочу стать одной из твоих девок, уверена, что ты их имена даже не утруждаешься запомнить. Просто трахнешь пару раз и идешь дальше. И плевать на чувства остальных, главное ты разрядку получил, – я говорила тихо, но четко, стараясь передать голосом всю свою злость и обиду, – Так вот, что я тебе скажу. Я не буду спать с мужчиной, которой готов через пару совместных ночей идти искать другую постель. И если Вы, Павел Петрович, хотите и дальше со мной работать, впредь старайтесь свою похоть контролировать.

Ярость сверкнула у него в глазах. Зло, сжав руки в кулаки, развернулся и, выходя из ординаторской, перед тем как хлопнуть дверью сказал:

– Стерва!

Медленно оседая на пол, чувствовала, как по щекам потекли слезы горечи и обиды. Ну, что я делаю с собой. Мало одного бабника, давай и второго полюбила! Нет, нельзя, не с ним. Плевать ему на меня и мои чувства, на все плевать. А у меня Тема, и если что не так он же драться полезет, за меня мстить будет и пострадает. Нельзя, нельзя любить его, глупая нельзя. А слезы все текли.

К концу ночной смены, я была выжата как лимон, две не плановые операции. Две аварии, ребенок, девочка с черепно-мозговой, и другой водитель фуры, врезавшейся в столб. Водителя я прооперировала сама, а у девочки была ассистентом Паше. Хоть и чувствовалось напряжение между нами, но жизнь пациента всегда стоит выше наших обид и желаний. Он в операционной действительно Бог и никак иначе его не назовешь. Все-таки не зря стал заведующим отделением в 34 года. Мне до его уровня далеко.

Когда ехала домой с желанием поспать и все забыть анализировала свои действия. До сих пор кожа горела там, где он целовал, а губы жгло и покалывало. Я запомню его вкус и запах навсегда. Приняла решение, переводится в другой хирургический центр, тот, что ближе к дому. Не смогу я слушать, как медсестры, да даже уборщицы сплетничают о его похождениях. Повезло, что никто в ординаторскую не вошел, когда мы там были. Надо позвонить и узнать есть ли у них свободное место хирурга, платят там немного меньше, но за то не буду видеть его и к дому ближе, а то эти пробки мегаполиса кого хочешь, в могилу сведут.

Дома пока готовила завтрак Теме, еще раз обдумала свое решение и поняла, что все сделала правильно. Если бы мы сегодня не обжимались, я бы не уволилась, а сейчас представляя, что Паша может также целовать и ласкать другую меня берет бешенство просто. Не смогу я так работать. Может и поборолась бы за свое место под солнцем, но я ведь видела в его глазах желание, страсть, но не любовь, а на меньшее я не согласна. Потому что сама, похоже, чувствую к нему что-то очень сильное и глубокое, от чего сердце ноет в груди. Только теперь надо все объяснить Теме и так, чтобы он не догадался о причине моего увольнения.

Глава 2

Павел

Сидя у себя в кабинете пытался понять, что это вообще сейчас было! Я, конечно, знал, что когда объект твоего желания не идет на контакт это еще больше подстегивает к действиям и т.д. но чтобы наброситься на Нилу в ординаторской, когда в любой момент туда может кто-то войти чертовски больше заводит! И не меня одного. Не понимаю этих баб! Видно же, что хочет, что тянет ко мне, а нет, все ей не так! И эта ее речь, задела за живое! Я здоровый мужчина в рассвете сил, не виноват я, что партнерши мне надоедают быстро. И все же так как она меня еще никто не возбуждал. Да у меня стояк от одного ее взгляда.

Вспомнил, как увидел ее в первый раз, ее направили из академии к нам на практику, веселая, жизнерадостная и чертовски сексуальная девушка. Сразу поставила всех тех, кто пытался с ней заигрывать на место и меня в том числе. Я тогда был замом заведующего отделения. Пытался за ней приударить, а Нила мне « Романы на работе меня не привлекают, они мешают сосредоточиться на работе и разлагают обстановку в коллективе». Мужское самолюбие было задето, и это послужило к дальнейшим пошлым намекам с моей стороны и ее полному игнорированию. А это ее Павел Петрович меня бесит, стариком себя чувствую, и все сводилось лишь к работе. Я знаю Милку как отличного профессионала и порядочного человека, а вот хоть что-то что касалось бы ее личной жизни или семьи не знаю! Говорят она подруга зав. отделения гематологии Виктории Юрьевной, они с академии дружат. Но не идти же мне к ней за информацией. Прикинул, как это бы выглядело « Виктория Юрьевна не поделитесь информацией о вашей подруге, я ее в постель затащить и хочу и не выпускать оттуда дня три как минимум». Меня за такие предложения кастрируют и не пожалеют даже. Почему-то был уверен, что секс с ней будет потрясающим и не надоест мне, как обычно бывает. А после сегодняшнего разговора мысль, что она достойна большего, чем просто трах, прочно засела у меня в голове. Так, это все потом, надо готовиться к операции!

Опять кошмар приснился! Авария, пьяный отец за рулем, крик матери о помощи и я беспомощный, не в силах помочь самой дорогой женщине на планете. Тогда в семнадцать, видя, как врачи скорой увозят тела моих родителей, решил, что стану врачом, во что бы то ни стало. Буду спасать жизни людей, что бы их близкие не испытали никогда такой боли как я. Поднялся с кровати, сделал зарядку. Кофе, бутерброд, душ и на работу. Ночной кошмар начал проходить за то теперь есть кошмар суровой реальности. Этот кошмар с потрясающей внешностью, красивой фигурой и милым личиком с грустными глазами, сейчас сидел напротив меня в кабинете и протягивал заявление об увольнении.

– А причину такого решения узнать можно??– смотрю и начинаю соглашаться с ее мнением я типичный козел мужского рода. Моя девочка решила уволиться. Как-то само собой получилось Нилу моей назвать, в уме я ее так давно называю, да только внимание сейчас обратил, – Ну, жду причину, вескую.

– Павел Петрович, я все написала в заявлении и если вы удосужитесь его прочесть, то и причину там найдете.

– Ты хочешь сказать, что отсутствие карьерного роста и ненормированный рабочий график это причина по которой ты хочешь оставить достаточно оплачиваемую работу, дружный коллектив и извращенца начальника??? Или причина все же в последнем. Если да, то приношу свои извинения, никогда не думал, что такая женщина как ты боится секса!

– А у тебя все к сексу сводится??? Больше ни о чем думать не можешь! Я увольняюсь, хочешь ты этого или нет! Не подпишешь ты, подпишет главврач. Положенные две недели я отработаю!

– Не умеешь ты врать малышка. Это хорошо. Я это не подпишу, выкинь дурные мысли из головы. Если тебе так неприятно со мной по ночам дежурить, поменяю тебя с кем-то местами хорошо?

– Нет, я не хочу больше здесь работать! Понимаешь, не могу, – Боже, как она красива, когда злиться. Дьяволица моя, – Ты и не подумал, что после вчерашнего мне будет не комфортно работать с тобой, что мне может быть неприятно? Я не могу сосредоточиться на работе, думаю не о том. Признаю, что ты привлекаешь меня как женщину, но это не значит...– Нилу прервал звонок мобильного, и то, как поменялось ее выражение лица, когда она увидела номер звонившего, меня не порадовало.

– Алло, да здравствуйте... Что, когда?? Господи с ним все в порядке?? Да, я сейчас приеду! – моя малышка побледнела, глаза заполнились слезами, а руки затряслись, – Паша, мне уехать надо... Я ...Господи. Я, наверное, ближайшие два дня не смогу на работу выйти! Давай потом договорим! – даже не услышав мой ответ, моя девочка сорвалась и убежала из кабинета, а я остался сидеть в шоке.

Я ведь действительно о ней ничего не знаю. Может у нее там муж и ребенок есть, а хотя кольца на пальце нет, и какой нормальный мужик разрешит своей женщине работать ночью, да еще с посторонним мужчиной. Нет, этот вариант не подходит, может в разводе, а ребенок есть все-таки. Потому что такой взгляд может быть только у матери, когда с ее ребенком что-то случилось. Моя мать также смотрела на меня в день аварии.

Мы возвращались от гостей, папа перебрал немного, но за руль меня не пустил, мама причитала, что мы так на гаишников нарвемся скорость то не маленькая. Я сидел на заднем сидении, меня это-то и спасло, думал, что делать после школы, куда поступать, как вдруг что-то заскрежетало, звук столкновения двух машин, папа не справился с управление и въехал в КамАЗ. Помню, как мать обернулась ко мне с ужасом и беспокойством в глазах за меня, не за себя. Потом помню, как спасатели меня из машины доставали, мама еще жива была и кричала, просила помочь, но они не успели, достали меня и машина взорвалась. Этот взгляд полный ужаса и крик о помощи преследуют меня до сих пор. И сейчас я этот взгляд увидел у Нилы. Какой я дурак. Ну и что, что хочет она меня, это ничего не значит, может она живет с кем-то и дети у них есть, семья счастливая, а я решил эту семью разбить своим желанием. Точно болван. Только почему от подобных мыслей меня такая злость берет, и прибить кого-то хочется? Не могу же я ее ревновать или могу?

Не заметил, как за такими не веселыми мыслями прошел рабочий день, сегодня я не в ночную смену, можно домой ехать и хорошо бы узнать как там Нила, все ли в порядке. Выходя из отделения, дежурная медсестра передала, что звонила Нила и сказала, что свою смену сегодня отработает. Хорошо, значит у нее все в порядке.

Не подпишу я ее заявление, как бы она не просила. Хороших специалистов сейчас мало, а пустышек много. Она нужна клинике. Да и насколько я знаю, мы планируем еще отделение нейрохирурги открывать, так что кадры на вес золота. И не хочу я ее далеко от себя опускать. Пусть малышка пока и не понимает, что дорога мне, я ей это докажу.

Уже едя по набережной, начал планировать завоевание моей девочки. Так, что я о ней знаю, кроме рабочих качеств. Любит сладкое от Палыча, кофе и чай с молоком, но без сахара. Но не буду я ее чаем и кофе завоевывать! Вот какие цветы она любит, это уже интересней. И вообще, какая она Нила Владимировна Мазур?? Фамилия польская что ли? Как завоевать ее расположение, если я элементарного не знаю? Ну, предположим, все чего нет в личном деле, можно через Костика узнать. Друг мой еще с армии, он еще тогда на технике помешан был, сейчас достанет любую информацию, владеет программисткой конторой. Хороший и полезный парень. Когда на Кавказе воевали, этот хлюпик меня раненого на себе тащил километров пять, если не больше. Я ему по гроб жизни обязан, да и он мне тоже. Костян, зараза на моей сестре двоюродной женился, сейчас вот двух сорванцов воспитывают, а я этих сорванцов на свет Божий встретил. У Настюхи преждевременные роды у нас на даче начались, так теперь Костя меня за дочек чуть ли не расцеловать готов при каждой встрече. Но мне бы хотелось про жизнь Нилы услышать от нее самой, а не прочитать на листке. Торопиться здесь нельзя, если уж решил, что хочу быть рядом с ней, раз дорога мне так сильно, значит потерплю.

За такими мысля не заметил летящую на красный свет фуру, а через секунду я потерял сознание от жгучей боли охватившей мои ноги.

Глава 3

Нила

Выбежала из кабинета и понеслась, как была в хирургическом костюме к машине. Позвонила классная руководительница Артема и сказала, что он опять с кем-то подрался, потерял сознание, и в себя не приходит. Господи, пусть с моим мальчиком все хорошо будет, пусть это не внутреннее кровотечение открылось. Пусть живым и невредимым останется. Нужно Вике позвонить, она помочь может, гематолог все-таки. Не соблюдая правила ПДД неслась к школе Темки, сердце в ушах стучит из-за дикого всепоглощающего страха за моего братишку. Это все я виновата, не надо было ему разрешать в секцию эту ходить. Раньше словами как-то свои проблемы решал, а теперь кулаками машет постоянно. Пока обдумывала все на автомате, набрала Викушу.

– Да, дорогая. Ты где, кстати, я к тебе поднялась, а дежурная сказала, что ты куда-то убежала, даже не переодевшись. Что-то случилось? – подруга, как всегда говорила спокойно и уверено, если бы я ее плохо знала, то решила, что она спокойна. Да только, за этим уверенным голосом может скрываться такое количество эмоций и переживаний, что задохнуться можно. Вика контролирует все свои эмоции после того как ее чуть не изнасиловали. А свои эмоции предпочитает вымещать на муже или мне, ну и Теме конечно. Крестник как-никак. Я его окрестила в девять лет, надеюсь, Бог не заберет его у меня.

– Слушай Куша мне некогда. Еду в школу к Артемке, он там подрался, и сознание потерял, в себя еще не приходил. Я переживаю, как бы там ничего по твоей части не было. Ты ведь знаешь, Андрей ему новый курс назначил, а сейчас у него еще обострение может быть. Если не трудно подъехать ладно, – говорю, а у самой глаза на мокром месте. Да сколько ж реветь-то можно? второй день подряд.

– Нилка, ты только не нервничай раньше времени! Парень у нас сильный, а то, что в обморок хлопнулся это еще не показатель. В тебе сейчас не врач говорит, а сестра. Включай своего доктора, а сейчас подъеду, – и она бросила трубку. Значит уже к машине подошла. Повезло мне с ними. Они для меня как семья, если, не считая Темки.

Машину оставила у самих ворот школы хоть это и запрещено и побежала в здание.

– Нила Владимировна, здравствуйте. Вы так быстро приехали. Мы скорую уже вызвали, – начала тараторить класуха малого, – Не знаю, как так вышло, мальчики на уроке вели себя нормально, а на перемене начали спорить, потом и драться вот. Артем первым ударил, а потом упал сразу вот. И пока в себя не приходил, а я сразу вам позвонила.

– Помолчите Нина Алексеевна. Нашатырь принесите мне, быстро – гавкнула я. Мой мальчик лежал на полу в коридоре, в окружении детей, рядом стоял какой-то пацан с разбитым носом, так ясно, – Все разойдитесь, нечего толпится. Идете на уроки, а ты – глянула на мальчугана – останься.

– Вот, держите, – мне дали пузырек и вату. Пульс нормальный, дыхание не затруднено и не учащенное. Руки холодные, правда. Открыла пузырек, налила на вату немного. Поднесла к носу братишки. Ну же, давай милый очнись. Про себя повторяла я.

Брат пошевелился и быстро хлопнул по моей руке стараясь убрать причину противного запаха от себя.

– Очнулся, – с облегчением сказала я, – Артем, посмотри на меня, пожалуйста. Сколько пальцев?? – Помогла приподняться и опереться спиной на стену. Схватила руками за щеки. Потянула вниз нижние веко. Зрачки в порядке.

– Три. Нил, со мной все в порядке. Я просто сегодня таблетки не выпил, вот голова и закружилась, – тихо проворчал брат. Понятно, стесняется, что сестра о нем заботится. Тоже мне супер мачо, блин. Я тут чуть не поседела, а он... стесняется. Но я все равно обняла его так сильно как могла.

– Не делай, так больше слышишь. Я же так скоро поседею раньше времени. И кто меня тогда замуж возьмет а? Буду тогда тебе, до конца дней надоедать понял, – пошутила я и услышала такой родной и дорогой сердцу смех, – Я серьезно, Вику вон выдернула от дел. Ты ведь знаешь, что с твоей болезнью рисковать нельзя, а ты все равно не понимаешь, что от такого твоего поведения ты можешь лишиться жизни! – начала я наседать на брата.

Тема вырвался из объятий, встал и зло посмотрел на меня.

– Ты достала уже со своими переживаниями. То нельзя, то тоже. Я не маленький и со мной ничего не случится. Сам справлюсь со своими проблемами. Ты мне не мать! – громко крикнул он и ушел чуть, не сбив при этом идущую по коридору Вику.

– Эй, Артем ты в порядке, а то сестра твоя там почти все правила ПДД нарушила, пока сюда летела?– услышала я Викин голос.

– Пусть о себе заботится, а с меня хватит. Она не мать мне!– его слова как пощечина по лицу, больно ударили, да только в сердце. Я же за него переживаю, волнуюсь... Неужели ему со мной так плохо?

– Эй, подруга ты чего расселась? И почему опять глаза на мокром месте?? С братом твоим все в порядке как я погляжу, – Вика присела рядом со мной, – Только пусть завтра в клинику придет, я Андрея попрошу приехать его посмотреть.

– Хорошо, – до сих пор его злые слова звучали в голове. Я никогда на роль его мамы и не претендовала. Все хватит нюни распускать. Я с ним еще дома поговорю. Раз все хорошо надо с класухой и этим гавриком разобраться, – Вик отвези Тему домой ладно, а мне на работу надо еще и в ночную смену.

– Не переживай, я у тебя на ночь останусь, присмотрю за малым, – Она чмокнула меня в щеку и пошла искать моего братца.

Поднялась, посмотрела на учительницу, возле которой стоял пацан. Так надо с этим что-то решать. Кажется это тот же парень, что недавно к Теме цеплялся.

– Нина Алексеевна, я, кажется, Вас просила, присматривать за братом в связи с его болезнью, но что-то не особо вижу следы вашего присмотра или я зря такие деньки вам плачу.

– Простите, просто Ваш брат первым кинулся на Олега. А это не допустимо. Вас вызывал директор к себе.

– Ну, раз я здесь, можно и к директору зайти.

У директора школы Артура Васильевича, я пробыла где-то часа два. Этот Олег оказывается не раз доставал и нарывался на открытый конфликт с Артемом. Он же и говорил, что я мать Артемки и родила его еще, будучи несовершеннолетней, только сейчас скрываю это. И что Артем отсталый ботаник, так как любит читать и предпочитает все проблемы решать словами, это только последнюю неделю слишком борзый стал. Родители мальчика были в шоке от того с какой злобой об Артеме говорил мальчик. Да и мы с директором тоже. У мальчика явно что-то с психикой. Пока возвращалась на работу, позвонила и сказала, что смену отдежурю. На работе застала главврача и попросила подписать заявление об уходе.

– В любом случае, ты можешь рассчитывать на свое место, если на новой работе не понравится, – сказал мне на прощанье Валерий Яковлевич.

Жалко будет уходить с хорошей работы и от дружного коллектива, но так надо. Ближе к часу ночи появилось какое-то плохое предчувствие. С ординаторской позвонила Вике, она сказала, что малой спит. Она будит его, каждые два часа проверяя сотрясение. С ним все хорошо. Тогда почему на сердце так не спокойно?? Может с отцом что-то. Грудь вдруг зажало в тески, аж дышать больно стало. Сердце заныло в тревоге. Что-то случилось.

– Нила Владимировна. Там пострадавший после аварии. А из дежурных хирургов сегодня только вы, – что-то Светочка больно нервная. Ну и что. Бывало и такое.

– Во второй оперблок пусть везут. Готовьте операционную. Кто это знаешь? – спросила я на всякий случай, а то вдруг знакомый кто ее. Почему нервничает то так?

– Это Князев.

– Какой Князев? – в недоумении спросила я.

– Павел Петрович наш.

– Вот д****о, – сердце ухнуло в низ, кровь отхлынула от лица. Ноги подкосились.

– Нила Владимировна, что с вами?

– Все нормально, иди, готовься, я сейчас приду.

***

Спустя три часа выйдя из оперблока, просто осела на пол. Ноги от напряжения не держали. Когда увидела Пашу на столе, чуть сознание не потеряла. Он был без сознания. Такой милый, беззащитный и безмятежный. Гримаса боли застыла на его лице. Ноги были в ужасном состоянии. Почти все кости голени раздроблены. Осколки костей пришлось вытаскивать, собирать по частям заново. Таз и позвоночник целы. Сотрясение от удара о подушку безопасности не сильное. Сейчас его переведут в реанимацию и будем ждать, когда он придет в себя. Боль, что он почувствует когда очнется, будет ужасной, но хуже будет если он ее не почувствует.

Такого страха во время операции я никогда не испытывала. Понимать, что от твоего умения правильно оценить повреждения и степень опасности для жизни пациента может зависеть жизнь дорогого тебе человека это ужасно. Сейчас сидя на полу и понимать, что в один миг могла потерять его, меня колотить начинает. На ватных ногах дошла до ординаторской и рухнула на диван. Не знаю сколько времени просидела, так смотря в одну точку пока меня колотил озноб.

– Нила, господи с тобой все в порядке. Я слышал, ты сегодня Петровича оперировала, – меня начали трясти чьи-то руки. Сфокусировав взгляд, поняла, что рядом со мной присел Димка. Наш местный шутник, – Эй, иди домой. Не волнуйся, за ним тут присмотрят.

– Да, конечно.

Но вопреки желанию поспать, я пошла в реанимацию. Там дежурила Аленка.

– Как он? – тихо присела возле нее на стул.

– Состояние стабильное. В сознание пока не приходил. Нила Владимировна вы опять здесь сидеть будете?– тихо спросила она. Все медсестры знали, что я люблю сидеть в реанимации рядом со своими пациентами. Мне кажется, что когда с ними рядом находиться человек, которому не все равно выживешь ты или нет, они быстрее приходят в себя. Может и глупо. Но я останусь здесь. Тем более, когда здесь лежит Паша.

– Да, останусь. Алена позвони его родным скажи, где он и что случилось.

– Да у него из родни вроде только сестра двоюродная есть и все, больше никого. Но я ей позвоню не волнуйтесь.

Когда медсестра ушла. Я подсела ближе к Павлу. Взяла за руку и поцеловала. Тихо шепча ему, что бы он не вздумал сдаваться и боролся за свою жизнь, что бы поскорее очнулся и начал показывать свой противный характер, и периодически целуя прохладные пальцы, плакала и через слезы чувствовала как выходило все напряжение этого трудного дня и ночи.