Текст книги "Ангел - Хранитель мой (СИ)"

Автор книги: Виктория Николаец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Спустя пару часов, когда я сидела у кровати Паши, читая статью о новых онкологических заболеваниях, двери в реанимацию открылись, и в палату вошел человек, которого я ну ни как здесь увидеть не ожидала... Я вообще не ожидала увидеть его до нового года...

Глава 4

Павел

Боль. Я чувствовал боль. Ноги горят в огне боли. Это мучительное ощущение, как будто на ноги кислоты вылили, а она разъедает медленно и мучительно кожу, мышцы, даже кости. На грани сознания услышал голос. Такой, нет, не нежный, строгий, требующий, но одновременно ласковый, такой родной и привычный голос моей малышки. Почему до меня раньше не доходило, что с этой женщиной не напором нужно действовать, а нежностью и лаской. Почувствовал, как что-то теплое коснулось пальцев правой руки, ее губы и дыхание согревали душу, а тихий шепот с просьбой бороться дали сил терпеть боль. Влага на руке. Моя девочка плачет. Глупая, ну зачем тратить слезы на такого дурака как я? Почему не замечал, что у меня под носом есть женщина, которая достойна самого лучшего на земле? Пообещал себе, что как только смогу внятно говорить, мы все решим, и никто не уволиться и никуда не уйдет.

Опять почувствовал эту чертову агонию. Как же больно, но я чувствую пальцы на ногах, хоть они и в гипсе, наверное. Малышка больше не держит меня за руку, но она здесь. Читает что-то, слышу шелест переворачиваемых страниц. Она что все время сидела здесь? Ей отдохнуть нужно. Нет, не могу пока говорить. Слишком больно, не хочу ее пугать своими криками и стонами боли. Я потерплю! Ради малышки, потерплю.

Очередное пробуждение было уже не таким болезненным. Боль потихоньку отступала. Услышал, как в палату открылась дверь. Судорожный вздох моей девочки меня насторожил, кто это пришел?

– Какого черта ты тут делаешь, да еще и без бахил????– возмущенно проговорила Нила, видимо вставая со стула.

– Здравствуй Нила, – Проговорил определенно мужчина. Голос хриплый, прокуренный, но уверенный в себе и даже властный что ли. Это типа что кавалер моей девочки пришел? Интересно!

– Зачем ты здесь? И вообще как ты здесь оказался?

– Мне медсестра сказала, что ты здесь. Твой больной? – очевидно речь обо мне.

– Да, мой. Ты не ответил на вопрос! – с раздражением сказала Нила. Похоже, она злится.

– Пришел увидеть тебя? Говорят, ты подала заявление об уходе, есть хорошая работа?

– Ты за этим пришел? Предложить мне работу? – она определено зла, причем не так как на меня злилась пару дней назад, а по-настоящему. Не хочу, что бы моя девочка волновалась.

– Мой друг открывает клинику в Питере, ему требуются толковые специалисты, я подумал, что тебе должно понравиться это предложение. Да и ко мне поближе, – после этих слов я совсем перестал быть спокойным. Да кто этот мужик блин. Не могу говорить, трубка во рту мешает, интубировать может только Нила.

– Ты подумал, подумал?? О чем? или о ком?? Он подумал?! – повысила голос Нила, – Ты спятил. Бросить все, и уехать не понятно куда. Там холодно, ты об Артеме подумал? Или предлагаешь его здесь оставить?

– Я просто предложил тебе работу, не требую твоего согласия, это просто как один из вариантов. Не нравится, подберу что-то другое, – уже раздраженно ответил этот мужик.

– Без тебя справлюсь. Как-то справлялась до этого времени. И ничего все живы и здоровы.

– Ладно, успокойся. Ты Артема в секцию кикбоксинга отдала?! Зачем? Ты же знаешь, что с его недостатками ему там не место! – возмущенно говорит этот крендель. Так я не понял кто этот Артем. Ее сын, а то видимо отец.

– Владимир тебе было плевать и на него и на меня все эти годы. Я-то ладно, не маленькая уже, справлюсь. Но Темку за что? Ты лишаешь его отцовской любви, а теперь вдруг начинаешь заботиться о нас? – опа, уже чуть ли не кричит, – С чего вдруг, ты вспомнил, что у тебя есть четырнадцатилетний сын, которому ты нужен? – сколько ему лет?14, так это она его родила в двенадцать лет?? Да не быть такого не может! или может?– где ты был, когда мы переживали обострения его болезни, когда ему нужен был твой совет. Я делаю все, что могу, но я не мужчина понимаешь. Я могу заменить ему мать, хотя никогда ею не стану, но отца я ему заменить не смогу как бы ни хотела. Ты звонишь ему раз в неделю и появляешься, раз в полгода, считая, что все тобой заработанные деньги обеспечат ему счастливое детство! Но это не так! Твоя гребаная работа, забрала отца у него? Понимаешь, старый ты болван! – я горжусь тобой малышка. Что же это за мужик, который ребенка собственного видит раз в полгода? Дебил одним словом. Так она не его мать, это уже кое-что проясняет, кто мачеха что ли?

– Работа давала деньги на его лечение, школу, одежду, да и на твою тоже. Ты теперь ставишь мне это в упрек? Я хотел, что бы вы ни в чем не нуждались, – прокричал мужчина.

– Не ори, ты не на работе и я тебе не подчинённая. Мне плевать чего ты хотел. Ты лишил его отца. И этим все сказано. Он в секцию пошел, что бы хоть как-то научиться себя контролировать. Он понимает, что с его анемией это большой риск, но Тема на него пошел. А на счет твоих денег. Моей зарплаты хватит на его обучение, одежду, продукты и так по мелочи, но при этом я вижу его каждый день, знаю всех друзей, знаю любимый предмет, любимую группу, увлечение. И подозреваю, что мой братишка влюбился в первый раз. Скажи, а ты хотя бы что-то про это знаешь? Что-то одно знаешь? Не отвечай, по глазам вижу, что не знаешь, – ее голос звучал так горько и устало. Захотелось прижать малышку к себе и пообещать, что все будет хорошо, – Знаешь, Вов, он сегодня сказал, что я ему не мать и ему все надоело. Надоели все ограничения для его безопасности. Мне кажется это моя вина, я тебя обвиняю, а сама ничем не лучше. Темке со мной плохо.

– Нила, нет, он это сгоряча, сказать мог! Ты для него как мать я уверен, – голос мужчины смягчился, стал ласковым, – Ты будешь хорошей матерью.

– Мне не нужен никто, а если и нужен, то... да неважно. Ты бы заехал к нам поговорил с Темой, может он к тебе переехать решит, – девочка моя, что ты хотела сказать? Неужели я настолько тебя обидел?

– Ты зовешь меня Владимир, хотя раньше не брезговала называть своим отцом, почему? – тихо и с обидой проговорил мужчина. Он ее отец! Хреновый из тебя отец мужик, раз дочь до такого состояния доводишь.

– Я не брезгаю папа. Просто отвыкла, что ты рядом. Знаешь, я иногда очень сожалею, что помню то время, когда ты забивал на все свои дела и мы с тобой шли гулять. Каждые выходные ты проводил со мной. Мне жаль, что Тема это не почувствовал. Жаль, что скоро, так же как и я будет звать тебя не отцом, а просто Вовой. Тебе кажется, что деньги могут все! Нет, не все! Твои деньги не дадут Темке здоровья, – грустно сказала Нила, – Знаешь, когда мне вчера позвонили из школы и сказали, что Тема подрался и теперь без сознания у меня чуть сердце не стало. Я думала, что умру, если с ним что-то случится. Я так испугалась папа, – моя девочка опять заплакала и я надеюсь, отец ее утешить сможет.

– Милая, ну не плач. Ты не виновата. Я знаю, что был не лучшим отцом, но постараюсь исправиться, пока есть такая возможность. Я очень, очень вас люблю дочка.

– А мы тебя папа. Иди тебе нельзя здесь находиться. Дома Вика должна быть. Ты, тогда хотя бы до вечера у нас погости. Побудь с ним, он очень по тебе скучает, хоть и не говорит мне этого. Но я-то знаю, – мне не нравиться, что ты постоянно грустишь малышка.

– Хорошо. Я пойду. Ты тогда на работе не задерживайся. Проведем семейный ужин сегодня вечером. Я готовлю, – лукаво сказал мой будущий тесть. Знала б малышка, что за мысли у меня в голове бродят, убила бы. Да знай, что я слышал их разговор точно бы ухандохала. Как мне кажется, такое она никому бы рассказать не захотела бы.

– До вечера пап.

Когда все стихло, а малышка опять подсела ко мне поближе, прислушался к себе. Боль еще жгла, но уже не так сильно.

– Ну что же все сегодня так навалилось, а Паш. Почему именно я. Ты давай приходи в себя, а то я тут совсем раскисну.

Усмехнулся в уме. И куда ты от меня деться хочешь милая. Почувствовал ее руки на лбу, убрала прядку волос и поцеловала в лоб. Ну как покойника. Круто. Я вообще-то живой девушка, так что целуйте в губы, а не там трубка торчит, тогда хотя бы в щеку. Но своего возмущения я не высказал. Если спалюсь, что слышал их разговор, у меня шансов просто не будет. Малышка села обратно и опять прошуршали страницы то ли журнала, то ли книги. Я задумался над тем, что услышал. Моя девочка всю жизнь заботилась о своем брате, а о себе как-то забывала. Но мы это исправим. Теперь у тебя есть я, и я позабочусь о тебе моя маленькая вредная девочка.

В следующий раз проснулся уже почти не ощущая боли. Это хорошо, значит, болевой шок меня стороной обошел. Вспомнил странный разговор будущего тестя и моей девочки. А где мой ангел? И интересно узнать, кто меня оперировал? Если малышка я ей уши надеру, не отдыхать столько времени.

Пошевелил руками, работают, затекли, правда. Открыл глаза от не привычки, свет резал глаза. Нила спала, положив голову на кровать возле моего бедра. Погладил ее по волосам. Устала, совсем я тебя замучил. От этого движения она проснулась, сонно глянула на меня, улыбнулась, потом вдруг подскочила.

– Очнулся. Господи, ты очнулся, – попытался взять ее за руку. Ага, кто ж мне даст, – Не шевелись пока, ладно. Сейчас я трубку вытяну. Давай вдохни и выдохни, – на выдохе Нила вытянула трубку, а я закашлялся, – Больше не пугай нас так, ты почти десять часов в себя не приходил. Так, как тебя зовут, ты помнишь?

– Конечно, помню. Князев Павел Петрович. Зав. отделения хирургии в клинике МПС.

– Хорошо, – синяки под глазами, усталый, грустный взгляд. Все изменится малышка, только на ноги встану, и все изменится, – как ты себя чувствуешь, ноги чувствуешь? Не болят? – беспокоишься за меня, я же вижу. И не надо это прятать за невозмутимым, профессиональным взглядом. Я все равно все вижу.

– Ноги чувствую, болят. Ты оперировала? – посмотрел в глаза. А там ужас, Нила вздрогнула всем телом.

– Да, я. Ладно я пойду, сейчас Свету к тебе пришлю. Устала очень, – она уже собиралась уйти, но я не удержался. Будем завоевывать уже прямо сейчас.

– Подожди Нил. Подойди, пожалуйста – она послушно подошла, села возле меня, на край кровати, – Спасибо тебе. И можно ты будешь моим лечащим врачом, а ангел? – подтянул ее быстренько к себе и звонко чмокнул в губы, – Ты мой ангел, маленькая и я тебя теперь никому не отдам и не отпущу.

Нила в шоке застыла, а потом быстро встала и пошла к двери.

– Я не Ваш ангел Павел Петрович,– тихо сказала моя девочка и ушла, прикрыв за собой дверь.

– Не убежишь ангел, теперь ты от меня никуда не убежишь, – пообещал я толи себе, то ли ей и опять вырубился.

Глава 5

Нила

Живой. Это первая нормальная мысль посетившая меня за последние пять минут после того как очнулся Паша. И ему, судя по всему не больно, шока нет. Облегчения волной накатило на меня, пришлось присесть на диванчик. Наша ординаторская была не особо большой, 4 на 5 метров, для четырех хирургов. Четыре рабочих стола, шкаф с документами и диванчик, мягкий и удобный.

Вспомнила, как во время практики осталась просмотреть карты пациентов и уснула сидя за столом. А проснулась лежа на диванчике, а возле меня сидит Паша и что-то пишет в моей тетради. Он тогда еще меня ругать начал, что я молодая еще совсем, гулять по ночам надо, а не в больнице сидеть. Тогда мы с ним до утра проспорили на тему диагноза больному. Понятное дело, что прав был он. Но ведь все равно слушал мои доводы и аргументы, схемы лечения. А когда нас прервала медсестра, просто отправил меня домой спать. Потом это стало почти традицией, он как бы курировал лично меня, в ассистенты на операции меня брал всегда, учил и показывал, то, что в академии вряд ли дадут. Когда практика закончилась, меня пригласили работать в этой же клинике и под его началом.

Так и начался кромешный ад. Он заигрывал со мной, подкалывал, эти пошлые намеки меня просто бесили. Медсестры шушукались, кто-то из коллег даже ставки делал, когда Паше надоест, и он двинется к следующей цели. Никого не волновало, что мне от этого больно и неприятно. Главное, что и Паша знал, что в отделении творится. Когда во время ночного дежурства он попытался меня обнять, я ему высказала все, что думаю. Все в отделении вроде успокоились, правда теперь говорили о романе Паши с молоденькой пациенткой, потом с практиканткой, медсестрой, левой девицей, которая приходила пару раз в центр. Я с каждой услышанной историей злилась все больше, понимая, что ревную, хотя и права на эту ревность не имею. Сейчас, когда с ним все хорошо понимаю, что увольнение выход из сложившейся ситуации. Ангел. Он назвал меня так, да только из чувства благодарности за спасенную жизнь. Мне его благодарность не нужна. Я его любви хочу. Сердце защемило от боли. Как же больно любить и не быть любимым в ответ.

Дома меня ждал сюрприз. Мы с братом жили в трехкомнатной новостройке. Моя спальня, его и гостиная. Все отделано в стиле ампир. Бежевые тона преобладают. Только кухня и ванная у нас в стиле хай-тек. А вообще у Темы там милитари. Настоящий военный полигон, а не комната. Суббота, малому в школу не надо. В квартире порядок, а из кухни пахнет вкусняшками. Папа наш разговор не шел из головы. Темка соскучился по нему и... я тоже. Как Тема? Может, решил уехать, если ему так плохо со мной. А как же я? Что я одна делать буду? Без него? От таких мыслей на душе стало гадко и противно. Что ты? Главное что бы брату хорошо было, а ты эгоистка.

– Ты уже есть?! – прохрипел папа из кухни. Не нравится мне, как он хрипит и дышит, – Мы на кухне, чай будешь?

– Да, пап. Спасибо, – Сняла пальто и сапоги. Прошла на кухню и застала шикарную картину. Папа сидел, опираясь на стол, смотрел, как Тема льет тесто в сковороду. Моя челюсть упала на пол. Брат готовить не умеет и не любит, а тут блины жарит. Афигеть.

– Сына, скажи сестре пусть руки помоет, а то глядишь от шока она сейчас, и твои блины есть начнет, – смеясь, заметил отец.

Темка виновато глянул на меня, поставил сковороду на плиту. И через секунду я была в теплых и сильных объятиях братишки.

– Нилка, прости меня а? Я не то сказать хотел! Ты у меня самая лучшая и самая хорошая. Я постараюсь быть аккуратней, обещаю. Только не сердись ладно, – так мило глазки невинные строит. Ну и как такому дармоеду отказать?

– Все в порядке – обняла его в ответ – Просто не заставляй меня так нервничать. И не делай так больше.

Ну, все семья померилась. Давайте садитесь за стол, а то остынет все. Нил, ты спать будешь, а потом чем собираешься заняться? Работу искать? – спросил папа. Блин, я же Теме еще не сказала ничего.

– Какую работу? Ты что, ты уволилась??? – почти прокричал Тема, – Этот как его там Павел довел да? Что он опять сделал? Или в отделение достали совсем.

– Эй, успокойся. Никто меня не доводил. Просто искала место поближе к дому. И не с таким графиком дежурств. И к твоему сведению Паша в аварию попал. Я его сегодня оперировала. Ели с того света вытащили – по больше холода в голосе. Знаю я его. Сейчас разойдется на тему, какая я бедная, несчастная и защитить меня от извращенца начальника никто не может. Кроме него конечно. Теперь жалею, что завела привычку ничего от братишки не скрывать. Ведь знает все: и то что мне Паша не безразличен, и то как ко мне он относится, даже про мою первую и несчастную любовь в курсе.

– Ты как? Нормально или лучше корвалол накапать?– голос брата вмиг стал серьезным, а в глазах беспокойство. Ну как на такого засранца злится?

– Все в порядке. Живой он. И, слава Богу. Я пойду, прилягу. Вы тут не сильно шалите. Уроки не забудь сделать, а ты пап, проконтролируй.

– Все, дочка, вали спать уже, – папа поцеловал меня на сон грядущий, и я потопала спать.

– Нила, мы теряем его. Давление падает.

– Два кубика адреналина, быстро, – я старалась сделать хоть что-то. Он не может умереть, не может, – Нет, Паша. Ты умрешь, но не сегодня.

Прибор запищал монотонным непрерывным звуком. Сердце стало.

– Дефибриллятор. На раз, два, три. Разряд – тело выгнулось, но сердце не забилось, – Разряд, разряд. Еще разряд.

Чьи-то руки тащат меня из оперблока.

– Ты сделала все, что могла. Ты не виновата.

– Нет, он не мог умереть, не мог. Это я виновата.

Руки трясут меня. Открыла глаза. Я у себя в спальне рядом сидит отец, в дверях маячит братишка. Это сон, всего лишь сон. Папа обнимает меня и начинает укачивать как маленькую.

– Это просто сон, маленькая. Он живой, все хорошо. Ты спасла его, – тихо, но так уверенно говорил он, что не поверить было просто невозможно.

– Долго я спала?

– Нет, пару часов. Давай вставай, умойся, и пойдем в кино. Мы уже фильм выбрали и еще кое-кого позвали.

– Спасибо пап. Вы идите я сейчас, – когда отец с братом ушли, взяла телефон и ушла в ванную. Нужно проверить.

– Дежурная, слушает.

– Свет, привет. Это Нила. Как там Павел Петрович?

– Все хорошо. Не волнуйся ты так. Уже на всех поорать успел. Ты отдыхай, завтра же ты вроде в ночь дежуришь?

– Да, я. Хорошо, спасибо. Скажи, пусть сегодня ему еще капельницу поставят и обезболивающее колют, а то он и геройствовать может.

– Хорошо, Нила Владимировна, как скажете, – смеясь, проговорила она, – Пока.

Ну, если Паша уже на всех кричит, значит, себя нормально чувствует. Стала под душ, пытаясь холодной водой смыть остатки этого сна. Сердце еще слишком сильно билось в груди. Приснится же такое. Я бы себе не простила, умри он под моими руками.

Остаток вечера мы гуляли. Папа, оказывается, позвал с нами Вику и Андрея. С начало было кино. Мы пошли на «Неудержимые 2». Фильм так себе конечно, но посмеялись мы знатно. Особенно когда в фильме Чак Норис появился. Ржали все. Я объелась попкорна. Потом мы гуляли по ночному городу. Было так тепло и уютно. Как будто мы одна, большая семья. Вернулись домой уже около трех. Темка сразу спать завалился, а мы с папой еще чай пили.

– Я тебе в гостиной постелю.

– Хорошо. Ты чем-то не довольна или мне кажется?

– Нет, устала просто, – подумала, нет, все же спрошу, – Ты на долго приехал?

– Я...я останусь, если позволишь. Руководить компанией можно и отсюда. Просто главный офис перенесем сюда, а в столице будет филиал. Мне жаль, что так многое пропустил из вашей жизни, буду наверстывать. Темка не против. Ты молодец. Растет хороший парень. Обещаю меньше мотаться по командировкам, и вообще буду больше времени с вами проводить.

– Пап я не против конечно, но как собираешься все это делать, если у тебя всегда полно дел?

– А помощники на что или я деньги им просто так плачу?

– Ладно. Пойдем спать. Мне завтра на работу. Тогда может быть ты меня на работу, и отвезешь, раз уже решил в семью вернуться? – лукаво глянула на отца. Стоит, улыбается.

– Куда я денусь. Отвезу, завтраком накормлю и еще с собой на работу еды соберу. Ты же в ночную смену будешь?

– Папа, ты самый лучший, – чмокнула отца в щеку и пошла, стелить ему кровать.

А утром папа действительно приготовил нам завтрак и еще целый пакет еды мне на работу. Подвез до работы и сказал, что присмотрит за братом.

Как так вышло, что мой отец осознал, что его деньги не главное для нас? Весь вчерашний день напоминал счастливую сказку о семье, и так хотелось в нее поверить. А может, стоит довериться, и расслабиться, наконец. Теперь мне будет полегче, не надо будет напрягаться по поводу готовки. Надеюсь теперь, Тема будет счастлив. Надо что-то придумать по поводу подарка ему на день рождение. Вообще по документам его день рождения был два дня назад, но он его не празднует, потому что в этот же день умерла его мать. Традицией стало отмечать его день рождения вместе с моим. Капец мне скоро двадцать семь стукнет, а у меня ни мужа, ни детей. Хотя лучше уж жить одной, чем выйти замуж и через год развестись. Хуже, если от такого брака дети появятся. Нет ничего ужасней, чем смотреть в глаза ребенку и ненавидеть ни в чем не повинное дитя за грехи родителей. Мне иногда кажется, что отец именно поэтому забывает о нас, хотя Оксану он любил и она его тоже. Ладно, долой такие мысли нужно сосредоточится на сюрпризе брату.

Глава 6

Павел

Неделя прошла после аварии. Гипс с ног снимут через неделю. Самочувствие у меня хорошее, ничего не болит. Но душа рвет и мечет. Я и на миллиметр не приблизился к завоеванию моей малышки. Каждая попытка проваливается. Нила отгораживается от меня своим « Павел Петрович, как самочувствие» и опять на Вы. Мог бы ходить уже давно поймал и отшлепал бы! С каждым днем, с каждым ее появлением в моей палате крепла мысль, что я дебил раз счастье свое не увидел. А теперь ломай голову, как завоевать мою девочку. И ведь вижу в глазах искреннее беспокойство и заботу, пару раз замечал во взгляде какое-то теплое и глубокое чувство, только как назвать не знаю. Нежность, не подходит и страсть тоже. Надеюсь, что любовь, но как-то опрометчиво мне кажется.

Может и не правильно это, но меня ярость заполняет, когда вижу, как на мою девочку смотрят соседи по палате. Их всего двое и они не ее пациенты, так что нефиг на нее так глазеть, лучше б слюни за собой вытерли, а то пол закапали, идиоты. Через пару таких взглядов, я объяснил соседям, что к чему. Причем громко так объяснил. Пол отделения слышало. Так что теперь все ходят и странно на меня поглядывают. Надеются, что Нила сотрясение у меня все же пропустила.

Что-то долго моей малышки сегодня нет. И утреннюю планерку еще никто не отменял. Смешно, наверное, смотрится, как инвалид в каталке орет на подчиненных, размахивая костылями. Теперь не я хожу пациентов навещать, а они меня.

Еще полчаса прошло, а моего доктора еще нет. Не нравится мне это. Может, случилось, что с братом или отцом. О них она мне тоже ничего не рассказала. Расспросил медсестер про ее семью. Сказали, что мать ее бросила вместе с отцом и уехала заграницу. Отец двенадцать лет жил один, потом женился. Жена умерла при родах, а сын выжил. С тех пор про отца ее не слышно ничего, знают, что работает и все. Брат на попечении сестры остался. И все, больше никто ничего не знает. Только, что семейная пара Вика и Андрей Шестаковы ее близкие друзья.

Пока думал и не заметил, как в палату вошла Нила, а когда увидел, самому плохо стало. Бледная, с синяками под глазами. И такая грустная. Захотелось похитить мою девочку, увезти далеко-далеко и не отпускать от себя никогда. Видя ее такой возникает два желания: обнять и утешить, а еще начистить кому-то хлебальник что бы выплеснуть куда-то свою злость. Не могу когда вижу ее такой. Сразу прибить кого-то хочется.

– Доброе утро Паш. Как себя чувствуешь??– тихо спросила моя малышка, присаживаясь возле меня на стул. Точно что-то не так. Она же мне выкает постоянно, а тут сама и по имени.

– Все хорошо. Самочувствие теперь просто отличное, – моя малышка улыбнулась, а мне как ножом по сердцу. Улыбка была грустной, потерянной какой-то, – Солнышко, что случилось? Ты какая-то грустная очень. Что-то на дежурстве случилось? Или дома?

– Я не грустная, просто расстроенная, – вздохнула так, что все кранты, думал, умер кто, – К нам вчера вечером мужчину после аварии привезли, потом жена его приехала. Я как раз домой собиралась заскочить, а тут меня медсестра позвала, сказала, что пациентка только меня требует, – с каждым словом Нила становилась все печальней. Взял ее ладошку в свою, думал, заберет, нет, вцепилась так, что больно стало. Да, на здоровье, лишь бы тебе легче было, – Это моя одногруппница была Камилла. А в аварию Игнат попал. Знаешь, это была самая удивительная и красивая пара, что мне приходилось видеть. Их отношения были идеалом для меня. То как они смотрят друг на друга, как говорят один о другом. Мы учились на разных потоках, но их знали все. К концу академии они поженились. Ни у кого не было сомнений насчет этих двоих. Видя их, даже случайные прохожие понимали, что это пара, настоящая. Они просто излучали любовь и нежность. Оба красивые, умные, задористые, амбициозные ,врачи желающие помочь всем кто их окружает. Она педиатр, он кардиолог. Они еще в школе встречались. На первом курсе съехались, поженились. Помню, как они поссорились, за все восемь лет знакомства со мной это было впервые, я думала, капец будет. Неделю, они не говорили, неделю, при этом такие друг другу взгляды посылали, даже преподам, жарко было не то, что нам. Померились, конечно, они бурно. Игнаша прям на паре, перед всеми стал на колени, попросил прощения и ее руку и сердце. Вот цитирую « Прости меня идиота милая. Обещаю исправиться. Я люблю тебя очень. И прошу, выйди за этого идиота замуж» Камилла разревелась и согласилась, ну а мы все были малость в шоке. Я всегда думала, что, такие как они, будут любить до конца жизни и умрут в один день, – малышка была просто убитой. Я потянул ее на себя. Не сопротивляясь, пересела ко мне на кровать. Обнял, пытаясь утешить, – И вот вчера я вижу, как Камилла бьется в истерике, потому что в операционную ее не пускают, попросила меня узнать что там и как. Я узнала. Игнат в общей сложности не пострадал. Пара ссадин и ушибов на теле. Но лицо было ужасно. Дима вытащил просто ужас, сколько осколков с правой стороны. Висок не задет, слава Богу. Кожа настолько изуродована теперь. Пластика многое исправит, но шрамы останутся. Это все я ей сказала. Камилла лишь сидела на полу в коридоре и благодарила Бога за то, что он цел, а остальное ей не важно. И все бы хорошо. Только сегодня я увидела не Камиллу, а ее блеклую тень. Нет больше той веселой и улыбчивой брюнетки, которая была способна до икоты довести нашего декана. Игнат ее видеть не хочет. Прогнал, когда пришла. Сказал, что ненавидит. Только себя, похоже, ненавидит еще больше, – Малышка посмотрела мне в глаза и положила голову мне на грудь. Она так близко, как же хорошо, вот просто так лежать и обнимать ее, – Паш, почему так? Ведь любит ее, зачем отталкивает? Из-за шрамов? Но ведь не это главное. Игнашка ей любой нужен, главное, что бы это именно он был. Ну почему вы мужики такие глупые а? – тихо пробурчала она мне в футболку.

У меня от ее теплого дыхания на моей груди, кровь от головы быстро вниз ухнула. И не успев подумать, что делаю. Поднял лицо Нилы за подбородок и поцеловал. Мягко, ненавязчиво, давая возможность, отстранится. Только моя девочка и не подумала отстраняться, прижалась всем телом ко мне, как будто пытаясь согреться, с тихим стоном приоткрыла свои губы, впуская мой язык к себе в рот. Она сладкая, такая нежная, с мягким привкусом корицы. Углубил поцелуй. Руки уже обнимали ее за талию. Мягко пересадил малышку к себе на живот. Почувствовал как она села на мой возбужденный пах. Господи, ну точно выпорю за издевательства. Руками сжал ее упругую попку. Начал целовать ее щеки, закрытые веки, скулы. Теперь уже припухшие от МОЕГО поцелуя губы. Моя, только моя. Нила отстранилась от меня и оперлась о грудь руками. На щеках проступал румянец, дыхание сбилось, глаза горят. Заправил прядку волос за ее ушко. Минут пять мы, наверное, просто смотрели друг на друга. Потом она слезла с меня и опять села на стул. Только свою ладошку из моей руки так и не забрала.

– Ты ведь понимаешь, что я тебя теперь никому не отдам? – решил уточнить на всякий случай. Кивнула, – И теперь бегать от меня не будешь – опять кивок. Моя любимая девочка, – Наклонись, – послушалась. Я еще раз поцеловал ее, – А теперь можешь идти. И не волнуйся, у твоих друзей все наладится. И у нас тоже.

Нила улыбнулась мне той милой и нежной улыбкой, которую я мечтал увидеть на ее губах для меня. А возле двери сказала:

– Как скажите Павел Петрович, – и со смехом быстро выскочила в коридор. Вот засранка, знает же, что не люблю, когда она меня так зовет.

Неожиданно пришло понимание, что утренние мысли по поводу завоевания моей девочки уже бессмысленны, начал фантазировать на тему " Когда снимут гипс, с тобой буду делать все что за хочу " Мысли были непристойными, а картинки еще непристойней. Узнай Нила о таких моих фантазиях, кастрировала бы. Я вот не помню, хорошая звукоизоляция у меня в кабинете или нет. Надо будет проверить...

Следующие пять дней были просто чудо как хороши. Нила разрешала себя целовать и обнимать. Приходила ко мне намного чаще, улыбалась, смеялась, радовалась. Но все же переживала за друзей. А еще с каждым днем я замечал в моей девочке грусть и тоску. Как будто она прощалась со мной. Во время ее ночных дежурств мы много говорили. Я рассказывал ей про всякие случаи из армии. Кстати Нила познакомилась с моей сестрой и Костиком. Сестра сказала, что такую женщину нужно хватать и тащить в ЗАГС пока не увели. Я с ней полностью согласен. Только моя девочка явно не будет в восторге от такого предложения.

Ночами болтая, узнавал ее все больше. Она любит бордовые лилии, розы и орхидеи. А еще когда она смеется, у нее появляются очень милые ямочки, которые хочется тут же поцеловать. Что я в прицепи и делаю.

Отделение уже в курсе нашего романа, кто-то рад, так как ни меня, ни ее такими счастливыми еще не видели, кто– то не очень. Я постараюсь сделать мою девочку самой счастливой. Только если я ей все о себе уже рассказал, про ее семью я так ничего и не услышал. Про учебу, друзей и, да и вообще обо всем я был осведомлен, то о семье она ни слова не говорила. Когда задавал вопросы о родителях, братьях или сестрах, просто меняла тему разговора. Я не настаивал. А так как день варенье у моей девочки через два дня, то с ее семьей я познакомлюсь уже сегодня. Гипс мне снимут завтра, так что праздновать будем на полную, а на ночь я свою девочку украду. Главное что бы ее брат с отцом против этого похищения не были.

Глава 7

Нила

Как быстро идет время. Не успеешь оглянуться, а уже неделя прошла. Паша идет на поправку. Кости срастаются нормально. Никаких осложнений для него, но для меня.

То как он смотрит, когда я прихожу его осмотреть, меня пугает. Чувствую, что скоро просто сдамся на руки победителю. Ну как, как можно смотреть с такой потребностью к человеку и страстью. Его взгляды, попытки узнать меня... это все сводит с ума. Ну не могу я поддаться его обаянию, не могу раствориться в нем, полюбить еще больше чем сейчас, а потом всего этого лишиться. Не могу верить тому, что вижу в его глазах... но так хочется.

Хочется просто плюнуть на все, зайти к нему в палату, выгнать всех, запереться, лечь рядом и обнять. Просто полежать. Послушать его дыхание, вдохнуть запах его духов. Поцеловать. Ну и еще кое-что тоже хочется. Но нельзя. Для твоего же блага нельзя.

Надо позвонить уточнить насчет подарка Теме. Пятнадцать. Вроде только в школу пошел, а сейчас вон восьмой класс уже. За девчонкой какой-то ухаживает. С отцом все время советуется. Они вообще за эту неделю стали очень близки. Я рада, что так происходит. Они нужны друг другу. Мы с папой поговорили и решили, что в качестве подарка отправим малого в США на осенние каникулы, будет Тема у нас в Калифорнии тусить. В посольство надо позвонить узнать как там дела с визой. Надеюсь, подарок братишке понравится.