Текст книги "Огни другого мира (СИ)"
Автор книги: Виктория Маршал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)
Глава 3
Катарсис
За окном серый хмурый день, под стать моему настроению. Дождь льет как из ведра, бьет барабанной дробью в большие окна моей спальни. Будильник прозвенел пятнадцать минут назад, скоро нужно вставать. Начинать новый день. И не имеет значения то, что не хочется. Не встану сама, вытащат насильно.
Раскисать нельзя. Есть такое слово – надо. Я проводник воли элитэ, я не могу себе позволить расклеиться. Я нужна людям. Кто еще если не я.
Встаю с кровати. Паркет холодит голые ступни, пока иду до ванной, долго принимаю душ. Горячие струи массируют кожу, с силой бьют по ней, согревая озябшее тело, но не могут добраться до куска льда внутри моей груди. Тот лед не растопить горячей воде.
Одеваюсь в теплые вещи и спускаюсь на первый этаж в столовую. Мама уже на месте, пьет свой любимый чай ройбуш, это ее обязательная утренняя процедура. Я подхожу к ней со спины, кладу озябшие кисти рук на ее плечи и слегка притрагиваюсь губами к родной щеке. Мать улыбается, встает и накладывает в мою тарелку завтрак с сервировочного стола. Ей приятно за мной поухаживать, а я устала от ежеутренних баталий.
Отца не видно, он говорил за ужином, что сегодня у него важные переговоры. Он, как и многие, помогает городу пережить последствия вторжения.
– Как ты милая? – Слова мамы разрывают гнетущую тишину столовой.
– Я в порядке. – отвечаю на чистом автомате, жую какую-то бурду не разбирая.
Только мысль о ребенке помогает зачерпывать каждую новую ложку, подносить ее ко рту и глотать, практически не жуя. У этой каши привкус картона. Плевать.
Ребенку надо!
– Милая, может все-таки одумаешься? Поговоришь с Владом? Я уверена, он примет тебя обратно.
Да, для моих родных новость, о нашем с ним расставании стала настоящим потрясением. И поводом образумить дитятко бестолковое, в аргументы шла даже моя беременность. Но я уже не та.
– Не начинай, – произнесенное сухим надтреснутым голосом кладет конец ее попыткам поговорить по душам. Дальнейший завтрак проходит в гробовом молчании. Кашу до конца так и не осилила. А мать обиделась.
– Спасибо, – очередной дежурный поцелуй в щеку. – Буду вечером. Когда не знаю.
Не провожай.
Я выхожу на улицу, под проливной дождь, сопровождающий открывает огромный зонт над моей головой. Теперь у меня персональный телохранитель, он всегда будет следовать за мной по пятам. Папа постарался. Истерики не помогли. Пусть.
В офисе, шум. Все куда-то бегут, торопятся. Это хорошо, это жизнь. То, чего мне так не хватает сейчас. Немного отогреваюсь в этой кутерьме, толпа помогает отвлечься от глыбы льда внутри.
Ноги в высоких кожаных ботинках промокли насквозь. Не страшно. На этот случай в кабинете есть несколько пар сменной обуви. Переобуваюсь и слышу стук в дверь.
Влад заглядывает внутрь.
– Уже пришла? Как ты малыш?
– Я в порядке, – осипшим голосом.
И снова тишина между нами. Прокашлялась. Только бы не заболеть.
– Ты выяснил, что я просила?
Влад на мгновение замялся. – Да. Сегодня принесли копии протоколов допроса.
– Мне они нужны.
– Может не надо, малыш? Зачем себя мучить?!
Упрямо мотаю головой.
– Надо.
– Ну как знаешь.
Через десять минут, сижу за столом, читаю протокол, передо мной на столе кружка с горячим чаем и аппетитный с виду кекс, помощница старается накормить. Но в горле ком, по щекам слезы, вряд ли мне удастся что-нибудь в себя запихнуть.
Хорошо, что додумалась выгнать Влада из кабинета.
Ну Дэйм мать твою Эйрис. Вот значит оно как.
На самом деле в доносе ничего криминального: Пьяный вдребезги Дэйм, ну кто бы сомневался, напоролся на работающих в ресторане Аню с подружкой. Пригласил их за стол. Та и рада, думала, наконец-то заарканит давно интересующего ее мужика.
Только вот он на интимное свидание так и не явился. А потом она узнает про мою беременность, и про то, что он снова умотал на землю за мной. Это стало последней каплей для стервы Анечки. Кто по ее мнению во всем виноват?
Правильно, Юлька. А она агнец пушистый, чистый и непорочный, несчастная, влюбленная девочка. Всего лишь спасти Дэйма хотела, от монстроузлого демона в моем обличии.
Задрав лицо к потолку, заставила себя успокоиться, сидела так пока влага не перестала катиться из глаз. Нужно переставать столько реветь. Гребанные гормоны в этом мне не помощники.
Стерла остатки слез с мокрых щек. Вовремя. Снова голова Влада в дверном проеме, боятся надолго оставлять меня одну. Взгляд, устремленный на меня, преисполнен тревоги.
– Я в порядке, – как заевший механизм, кручусь вокруг одной фразы. чтобы не сорваться. Хочу верить, что если буду произносить эти слова достаточно часто, все образуется. Как-нибудь.
– Уже решили, что ее ждет?
– Да, айрэн Дирх был на связи, попросил передать ее под их юрисдикцию.
– Наши не возражали. Они все равно не знают, какое обвинение ей выносить. В нашем законодательстве не прописаны законы, касающиеся прав эррианцев. Ну, ты знаешь. Теперь же ее будут судить по их законам. Ее уже переправили на корабль, сегодня утром, – закончил свой доклад Влад.
Я задумчиво кивала на его ответы, крутя в руках шариковую ручку. Что же худшего наказания, пожалуй, я и сама придумать не смогла бы. уж эррианцы найдут максимально подходящий способ, чтобы ее наказать. Опомнилась лишь тогда, когда дверь в кабинет начала закрываться.
– Влад…
– Что?
– Спасибо тебе!
– Глупости Юль.
Поднимаю глаза от продовольственного отчета. Шум за дверью отвлекает от работы. Что там такое? Открываю дверь кабинета, вход в который, от неопрятно одетой, зареванной женщины, пытается загородить моя помощница.
– Юлия Владимировна, тут к вам посетительница рвется. Я говорила, что вы заняты.
– Вы проводник? – Орет женщина из-за спины Ольги.
Я выгнула бровь, из землян, не связанных с кораблем, пока мало кто наверняка знает о проводниках. По городу в основном ходят отрывочные слухи и домыслы о нас.
– Ну, допустим.
– Помогите мне, пожалуйста! – взмолилась та.
– Все хорошо Оленька, я приму Спасибо, – обращаюсь к своей помощнице, и уже смотря на женщину. – Ну, проходите, рассказывайте что у вас стряслось.
Женщина сперва мнется, но быстро берет себя в руки. – Я к вам пришла за справедливостью!
– И?
– Моего ребенка похитили сегодня утром! – женщина начинает причитать, бормочет что-то неразборчивое себе под нос.
Внутри что-то всколыхнулось, невольно прижимаю руку к плоскому еще животу.
– Вам в полицию нужно. Я, к сожалению, ни чем, ни смогу вам помочь. Если только… Есть у меня один хороший сыскарь. Минутку.
– Вы не поняли, – женщина мотает головой так, что, кажется та, сейчас оторвется. – Полиция мне не поможет. Отец моего ребенка эррианец. Я не знаю, куда мне еще с этим идти!
Мысли беспорядочно хороводят в моей голове. Та-а-ак. Очень интересно.
– Постойте, как такое возможно. Сколько вашему ребенку?
– Почти восемь месяцев.
Но как? Я не задаю этого вопроса вслух, но женщина видимо прочла его на моем лице.
– Я одна из первых украденных женщин, насильно увезенных на этот чертов корабль.
Насколько я помню, все женщины, которые подвергались насилию, и хотели уйти с корабля, имели беспрепятственную возможность покинуть его. Эррианцы никого не удерживали насильно, слишком напуганными на тот момент были. Да и сейчас, тоже. И среди покинувших корабль женщин, точно не было никого из первого потока пропавших. Они все предпочли остаться на корабле, так что изменилось?
Я вопросительно смотрю на эту женщину, ожидая пояснений.
– Он угрожал мне, я побоялась уйти со всеми. Он монстр, я не хочу больше с ним жить, я сбежала от него три дня назад. А сегодня с утра он украл моего сына!
Ну, допустим. И все равно что-то нечисто, в этой истории, карябает изнутри какое-то нехорошее чувство, но разобраться в любом случае надо. Как же плохо то, что попавшие в немилость Матери эррианцы лишились крепкой связи с ней, и я больше не чувствую их так, как на корабле. И чтобы разобраться в ситуации, нужно наведаться наверх с визитом. Значит, пришла пора посмотреть в глаза всем своим демонам. Кожу прошил озноб. Дай мне сил, Господи.
Часам к трем после полудни, когда все формальности были улажены, а неотложные дела переделаны, Кристина напоена травяным чаем с пустырником успокоенная моим заверением лично разобраться в ситуации, и отправлена домой.
Мне сообщили по рации, что флайс за мной прибыл, а айрэн Дирх, уже ждет меня наверху. Ну что же, настало время вылета, давненько я там не бывала. Хорошо, что Влада нет на месте, вот кто бы точно не пустил меня на корабль. Плохо то, что охранник обязательно доложит моему отцу о том, что я отбрыкалась от его общества при визите на корабль. А значит вечером, меня ждет очередная головомойка. Может, я успею сгонять туда-обратно раньше, чем он придет за мной?
Вряд ли. Ай, не важно. Главное поскорее разобраться с этим похищением.
Весь путь наверх я провела за размышлениями. От которых, бежала все последнее время. И которые каждый раз меня настигали, стоило лишь на мгновение притормозить, мысли, от которых холодело внутри. Я всегда думала о нем только плохое, он и вел себя постоянно как эгоистичный болван. Даже в те моменты, когда мне казалось, что он действительно не равнодушен ко мне, и дело не только в резонансе. Что-то наверняка было, но этих чувств было недостаточно, чтобы стать немного более внимательным ко мне, и смягчиться. А тут под нож. Закрыл собой, и одним этим поступком перечеркнул все, что было для меня истиной в первой инстанции. Как он оказался на том темном бульваре в тот момент? Следил? Я потерла лоб рукой. Голова неподъемная от роя мыслей и бессонницы начала болеть.
Знал же, что симбиот ему уже не помощник. Знал, что Эррая зла на них, и все равно полез. Мне, безусловно, было бы плохо, если бы тот удар все же достался мне. Наверное, даже очень плохо. Представила на мгновение, что было бы, если бы в результате нападения я потеряла ребенка. Закрыла глаза и сглотнула комок, прижимая ладонь к своему животу. Но такой тесак… Эррая и проводник уберегли бы меня. Еще, я проводник, пусть не такой сильный как раньше, но все же. Не умерла бы. А кто он сейчас? Представитель наказанной расы, лишившийся в одночасье практически всех своих способностей. Но он все же кинулся наперерез, загородил собой, оттолкнул. В груди защемило. Это ли не главный показатель истинного отношения? Жаль, что осознание к нам приходит зачастую слишком поздно.
Выглянула за окошко флайса, и застыла. Вокруг распустила свои крылья белая мгла, не видно ни города внизу, ни корабля, только крупные хлопья снега беспрерывно кружат свои неспешные хороводы, вокруг летящего по небу флайса.
Вот и зима.
* * *
К айрэну Дирху я входила с колотящимся сердцем, взмокшими ладонями и сундуком вопросов, закрытых до поры на тысячу замков. В кабинете все оставалось по старому, так как я и запомнила, вот только…
– Неважно выглядите, кэп.
Он лишь слегка улыбнулся в ответ на мои слова. Умный мужик, не пытается давить на жалость.
– Добрый вечер Юлия, рад видеть вас в добром здравии. Присаживайтесь. – показал как обычно радушное отношение ко мне.
– Итак, что привело вас в этот кабинет?
Сюсюкать и расшаркиваться не намерен, что же. Так, наверное, даже хорошо.
Сперва работа, потом. Личное. Отогнала мрачные мысли «сосредоточься на работе, Юль».
– Сегодня днем к нам пришла женщина с корабля. Она утверждает. что эррианец похитил ее ребенка.
По сжатой челюсти и помрачневшему взгляду, было ясно, что айрэн Дирх не был в курсе произошедшего, что принесло мне толику облегчения. Я рассматривала разные варианты событий, не исключала и мысль, о возможном его участии в этом деле. Ну, либо он хороший актер, но камикадзе. Или, все же, личность не лишенная рационального мышления. В первое верилось слабо. Насколько удалось узнать Дирха, он понимает, что ссорится с нами сейчас, себе дороже. И идти на такое, равнозначно открытому вызову. Проявление неуважения, по отношению ко мне, в первую очередь. Так как именно через меня, он заключал все последние договоренности, и о возможности остаться на земле до поры, в том числе.
– Это, довольно серьезное обвинение. Позволите мне проверить данную информацию?
Я протянула ему бумаги со всеми данными, после беглого изучения которых, кэп нажал на встроенный в поверхность его чудо стола комм, и вызвал предполагаемого похитителя к себе. Голос у того при разговоре дрожал и срывался.
Спустя двадцать минут мое восприятие жизни накренилось и подверглось суровому испытанию. Так как стоящий передо мной мужчина, меньше всего был похож на жестокого агрессора, которого я ожидала увидеть после рассказа матери его ребенка. Он не был похож ни на одного из тех, кого мне, за время жизни на корабле, удалось перевидать. А их было немало. Настолько много, что мой мозг даже не приемлил, возможности другого поведения для представителей этой расы.
Передо мной же стоял скорее побитый жизнью сломленный мужчина, в чьих глазах читались страх потери и безнадега. История, рассказанная им, в корне отличалась от той, что поведала мне Кристина. И услышанное, повергло меня в шок.
Они познакомились в баре, он запал на нее сразу, в ту же ночь они оказались в одной постели, фееричный секс и еще более фееричное признание. Сперва, она не поверила во всю ту чушь, о которой он ей рассказал. Но он доказал ей правдивость своих слов на деле. Ей импонировало внимание представителя сильной инопланетной расы, и она добровольно пошла на связь с ним, ни о каком похищении не было и речи. Ей нравилось пользоваться благами высшей цивилизации, все ее капризы моментально исполнялись.
Все изменилось в тот момент, когда Эррая напомнила о себе. И она смекнула, что власть снова перешла в руки землян, а для эррианцев в опале, запахло жаренным.
Из героев и завоевателей они превратились в изгоев, держащихся на честном слове, нашей даме это не понравилось. Тут и вскрылись все ее истинные чувства и мотивы. Она с истерикой попыталась уйти с корабля, но он ее убедил подождать. А пару дней назад ее терпение лопнуло, и она заявила, что устала его терпеть, что он ничтожество и вообще секс уже не тот. Ну да. Без резонанса и софлэй. Но тут он особо подчеркнул, что никогда не был груб с ней и всегда в первую очередь думал о даме, и почему-то, я была склонна ему верить. Она побросала многочисленные, нажитые на корабле шмотки в чемодан и пригрозила, обвинить его в жестокости, если он попытается ее остановить. Он, не ожидающий такого от нее, уступил. А она пошла дальше и уже на земле, стала шантажировать его ребенком, чтобы качать свои права. Предоставила ему непосильный список требований Арвину, было стыдно признаваться соотечественникам в случившемся, да и страх, что ему не поверят, оставался. Симбиот ему теперь не помощник. Тогда-то он и пошел на крайние меры, загнанный в угол и не видишь иного выхода.
Надо же было довести мужика до такого. Это кем надо быть, чтобы в наглую манипулировать привязанностями отца. Вот же расчетливая сучка!
Под конец его сбивчивого рассказа, я лично скрипела зубами и сидела с кислой физиономией. По лицу Дирха напротив, ничего нельзя было прочесть. Мраморная статуя.
– К сожалению, я вынуждена забрать ребенка. Но обещаю вам, что мы разберемся в ситуации.
Он моментально сник, но поблагодарил меня за помощь. Я невольно вспомнила, как орала Кристина в моем кабинете. Что же, у меня появился повод для глубоких размышлений.
Тишину, повисшую в кабинете, прервал голос Дирха.
– Поверьте Юлия, не все из наших мужчин плохо относятся к эйоланкам. Я знаю Арвина лично, он искренне любит свою семью и страдает без жены и ребенка. То. что вы сейчас видели, не спектакль.
– Жена? – мое сознание зацепилось за карябающее сознание слово.
– Представьте себе, бывает и такое.
Я мысленно чертыхнулась. Сейчас моя уверенность в том, что мы делаем, дала новую трещину. Одно я уяснила наверняка, нельзя чесать всех под одну гребенку.
Оказывается эррианцев это касается в той же степени, что и землян. Везде есть свои герои и антигерои. Интересно, есть еще эррианцы, которые пострадали от действий землян?
– Много на корабле таких пар?
– Достаточно. – прозвучал простой лаконичный ответ. И ни намека на попытку моего смягчения, простая констатация голых фактов.
– Сможете составить для меня отчет по ним? Пожалуйста.
– Да конечно. И спасибо вам Юлия.
– Я еще ничего не сделала.
– Это вам так кажется, вы неравнодушный человек. Эррая правильно выбрала проводника.
– Вы сомневались в своем создателе? – Вопросительно подняла бровь.
– Вовсе нет. Напротив, каждый раз дивлюсь ее мудрости. У вас есть еще вопросы ко мне?
Вот он шанс, говори! Но язык примерз к небу, а рот словно зашили, даже губ не раскрыть.
– Что же, если с этим вопросом мы закончили. Вас тут, кое-кто хотел видеть. Не возражаете?
Сердце споткнулось и пустилось вскачь. Неужели? Побоялась задавать вопрос вслух.
Дверь за моей спиной тихо открылась, чтобы запустить внутрь таинственного визитёра. Я, словно во сне, медленно повернулась к двери, чтобы увидеть…
– Даша?
Глава 4
Большие новости
Когда прошел первый шок, я подскочила к замершей возле двери девушке. Надо же, уже и не чаяла ее увидеть.
– Как? Боже, ты цела! Я так рада! – сама не ожидала такого облегчения от осознания, что она в порядке.
– Привет, Юль.
– Позвольте представить вам мою супругу, Юлия. Дарью Максимовну Дирх. Хотя, вы уже знакомы.
От этой новости я ошалела повторно.
– Ну допустим жена я тебе без году неделя. – подошла она к Морру обвивая руками его торс. – И, наверное, благодаря больше моим стараниям.
Показалась или Дирх смутился от ее слов?
Вот и как на это все реагировать прикажете?
Видя замешательство в моих глазах, Морр произнес. – Я оставлю вас ненадолго, нужно решить кое какие моменты, а вы пока поговорите.
* * *
Ну Дирх, каков жук и ведь подготовился. Даже без истории с похищением у него был огромный такой козырь в рукаве.
– Предупреждая все твои последующие вопросы, хочу сразу оговориться: я сама напросилась на свидание с тобой. Он не заставлял меня, наоборот отговаривал. А то надумаешь сейчас. По твоему ошарашенному лицу вижу. – Прервала она мои мысли. Надо же, как почувствовала.
Когда было выпито несколько чашек чая в теплой компании и пролито немало слез, мы тепло распрощались с Дашкой, пожелали друг другу удачи и пообещали друг другу быть на связи. Ее жизнь здесь, можно было охарактеризовать одним словом – тяжело. Морр помотал ей нервы, прежде чем сдался. Но сложности позади, сейчас они счастливы, и это главное! Стоило только увидеть, как кэп на нее смотрит, и все сомнения в том, что он постарается, чтобы так было всегда, отпадали.
Перед самым моим выходом из кабинета кэпа после того как мы снова остались наедине, и я все-таки нашла в себе силы задать точивший меня изнутри вопрос.
Сердце в моей груди билось со скоростью отбойного молотка, и мгновенно подкатила тошнота, но я не отводила взгляда.
– Айрэн Дирх, скажите… Он жив?
Некоторое время кэп буравил меня своим тяжелым взглядом.
– Можно задать вам встречный вопрос, Юлия?
Я неуверенно кивнула.
– Почему вы не воспользовались коммом, который я вам дал, чтобы узнать об этом раньше?
– По-побоялась услышать ответ? – только и смогла выдавить из себя. Чувствуя такой сильный прилив адреналина, что вот-вот начну наматывать круги по кабинету или того хуже. Хотя Дирх и видел меня в абсолютном раздрае, когда отдирал меня от тела Дэйма. повторения мне все же не хотелось, не в присутствии посторонних.
«Ну что ты молчишь? Не мучай уже!» хотелось подойти и побить его головой об стену, ну или самой побиться.
– А сейчас. стала быть, готовы к ответу?
Я отрицательно покачала головой, потом одумалась, и начала усиленно кивать.
Он задумчиво посмотрел на меня. – Идите Юля.
Эти слова создали эффект разорвавшейся бомбы. Что это значит? Что мать вашу означают эти слова, неужели так сложно ответить да или нет?
Я кивнула, прикрывая моментально наполнившиеся слезами глаза, и не разбирая дороги, рванула из кабинета. Чтобы рядом с проходом натолкнуться на неожиданное препятствие и чуть не свалиться на пол. Хорошо, что кто-то меня поддержал. Я подняла взгляд, чтобы поблагодарить спасителя, и застыла, утонув в таких знакомых и родных глазах.
– Я его убью! – прорычал Дэйм, с бешенством смотря на меня. – Он обидел тебя?
Не в силах вымолвить и слова от переполняющих меня противоречивых эмоций, я лишь замотала головой.
– Почему тогда ты плачешь?
Вместо ответа бросилась ему на шею, и обняла крепко-крепко, вцепилась в него как клещ.
Дэйм сперва оторопел, чтобы затем обнять в ответ и вжать в себя так же крепко. положить голову на мою макушку. Так мы и стояли неподалеку от кабинета. Словно спаянные между собой детали механизма.
– ЭЙ, ну ты чего? У меня сейчас весь китель намокнет, переодеваться придется. – шутливо произнес Дэйм спустя миллион мгновений или пять секунд.
А мне захотелось ущипнуть себя. Чтоб Дэйм мать его Эйрис шутил?
Я неловко расцепила руки и выпутавшись из его ослабевших объятий, отступила на шаг.
– При-привет. – Дэйм выглядел бледным и замученным, но он был жив!
– Привет, – и теплая улыбка от которой крышу рвет в клочья.
– Как ты? – хотелось наорать на него, или снова броситься в его надежные объятия.
Но я сдержала оба порыва.
– Намного лучше. Спасибо, что помогла мне.
– Не за что. Тебе спасибо, что загородил от этой психопатки.
– Главное, все позади. Пойдем, я провожу тебя до флайса.
Всю дорогу мы хранили молчание, я, просто наслаждаясь его близостью. Он впрочем, тоже не спешил говорить.
Перед флайсов молчание стало неловким. Пришла пора прощаться, и я не знала, как это сделать, что тут еще можно ему сказать. А сказать хотелось многое, очень многое. Но… Не время.
– Прости, пожалуйста, но мне надо идти.
– Да конечно, я понимаю, – потупившись, сделала шаг от него.
– Ничего ты не понимаешь! – он схватил меня за руку и притянув к себе, крепко обнял. – Сейчас ведь напридумываешь!
– Ты не представляешь насколько сильно сейчас, я хочу бросить все к эновой матери, и сесть с тобой в этот флайс.
От его слов в сердце разгорелось яркое солнышко.
– Но не могу. Здесь есть еще пара дел, которые без меня ни как не решить.
Слышишь?
Я кивнула.
Он взял мое лицо в ладони и проницательно заглянул в мои глаза.
– Я постараюсь очень быстро. Не успеешь глазом моргнуть. И мы поговорим, хорошо? Подождешь меня внизу? Дашь возможность объясниться?
Мир вокруг меня дрожал, рушился, крошился на части, чтобы собраться в следующее мгновение во что-то иное. С моего восприятия реальности сейчас, сходили все ненужные слои, вся шелуха, словно куски старой штукатурки, отлетали от бетонной стены, чтобы обнажить крепкое основание. Чтобы я, наконец, смогла посмотреть на совершенно другой мир и вздохнуть полной грудью.
Старый Дэйм никогда не отпустил бы меня, старый Дэйм не стал бы интересоваться моим мнением. Старый Дэйм никогда со мной так не разговаривал.
– Хорошо. Ну… пока?
– Пока.
Я кивнула и снова развернулась к нему спиной.
И снова меня поймали в капкан рук и притянули к теплой груди, чтобы сильно и крепко поцеловать.
Отпустил, и только шепот над ухом всколыхнувший мои волосы, и что-то в душе.
– Мы обязательно поговорим!
И молчаливое обещание между строк. От которого меня бросает в жар.
* * *
Дорога назад почти не отложилась в моей памяти, за место глыбы льда теперь, внутри поселилось что-то бесконечно теплое, и периодически кряхтел маленький ребенок в переноске. Даже вьюга за окнами флайса уже не вызывала таких приступов меланхолии.
Я заставляла себя не думать о Дэйме, но каждый раз на моем лице расползалась глупая улыбка. Жив. Жив, спасибо Эррая.
Во время полета, удалось связаться с секретарем, необходимо было срочно вызвать кого-либо из наших в службе опеки. Хорошо, что во время пристройства деток из адаптационных центров, чьи родители не вернулись на землю, нашлись хорошие люди. И теперь есть связи, которые возможно помогут мне максимально быстро и безболезненно решить судьбу ребенка и его непутевой мамаши. Не собираюсь я просто так отдавать ей ребенка, нужно попытаться ее вразумить, если не получится, то припугнуть.
Ох, как она орала, когда вечером к ней заявилась не только я, но и представитель службы опеки, с которой мы предварительно подробно обсудили ситуацию и пути выхода из нее, и отдельно оговорили лучшую линию поведения. И после общих усилий и веских аргументов мамаша все же притихла. Теперь она стояла на учете у службы опеки, тут уж хочешь, не хочешь, включишь голову и начнешь думать не только о себе и своем эго, но и об интересах ребенка. Было видно, насколько сильно она испугалась перспективы потерять Никитоса, ни настолько кукушкой оказалась. Не совсем безнадежна, любит его. Вот только корыстна через край, но мы совместными усилиями смогли уговорить ее не лишать отца возможности видеться с сыном. Если же возьмется за старое, буду действовать жестче.
Домой добиралась на чистом автомате, и еще полчаса выслушивала головомойку от обоих родителей на тему моей безголовости и прочее, прочее. Когда они угомонились, все-таки смогла пойти спать, фух адский день.
Несмотря на дикую усталость, сна не было ни в одном глазу. В голове раз за разом всплывали события роковой ночи.
* * *
Не смотря на все усилия Влада, оттащить меня от Дэйма не смог бы даже и бульдозер. Я так и сидела на мокрой брусчатке захлестываемая горем пополам с паникой, вцепившись в его тело мертвой хваткой.
Истерика не давала сосредоточиться, чтобы почувствовать силу Эррая, я старалась раз за разом. Без толку, сила развеивалась, не доходя до цели. Что-то мешало воплотить в жизнь нехитрый план. Я помнила, какой силой наделила меня Эррая, и даже сейчас, когда во мне осталась лишь малая ее часть я могла поделиться силой с ним и попытаться повернуть процессы в его организме вспять, пока еще не слишком поздно, ведь делала так не раз с тяжелобольными людьми, и помогала. А тут. Мать помоги, и пустота в ответ. Тогда то я и поняла в чем причины такой несговорчивости энергии, и вовсе не моя паника всему виной, просто Эррая не хочет ему помогать, она против. Вот в чем причина. Я оглохла и ослепла от ощущения беспомощности, словно только что родившийся котенок, выброшенный в воду, потому что другие решили, что так проще. Мир вокруг стал плавиться, каково это чувствовать что вот она сила, руку протяни и черпай, помогай, делись, переплавляй энергию во что-то еще, ты творец а энергия глина. Но ты не можешь направить ее туда, куда больше всего в жизни желаешь, просто потому, что строптивое божество встало в позу. Хреново! Очень-очень хреново, хоть вой в голос! Только какой смысл? Вот в кого они такие… Непробиваемые! И снова на смену беспомощности встала ярость. Не осталось цивилизованности в мыслях, только мат. Какого? Мне не нужна твоя сила, если я не могу помочь любимому мужчине, спасшему мою жизнь! Забирай! Выбирай себе другого проводника, а я уйду вслед за ним! От ярости шумело в ушах и выкручивало внутренности. И сила поддалась. Неохотно потекла с моих пальцев, но ровно столько, чтобы хватило худо-бедно срастить глубокую рану и запустить едва бьющееся сердце. Она словно говорила мне, выкарабкается – молодец, не выкарабкается – его сложности, я и так уже сделала больше, чем планировала. И я отступила, пусть так, теперь он хотя бы жив. На долго ли? Сердце обливалось кровью. Но надо действовать. Когда вынырнула из подобия транса – поняла, что нас с Дэймом взяли в кольцо эррианцы.
Многие с благоговением смотрят на меня и кланяются. А вокруг толпа зевак. И откуда повысыпали спрашивается?
– Не получается исцелить, до конца, он едва дышит. Помогите, – еле слышное.
Но меня услышали, эти слова послужили сигналом для эррианцев. Вот все стоят немыми истуканами, а спустя миг уже забегали, засуетились. Доставали какое-то оборудование, водили им над телом Дэйма.
На плечи легла большая теплая рука кэпа. – Вы молодец Юля, сделали для него все, что могли, ни кто не смог бы сделать больше!
– Показатели критические, нужно поторапливаться. Готовьте анатрон!
– Готов.
– На полную мощность.
Средь шума голосов и услышала голос Дирха – Юля, отпустите руку Дэйма, его нужно погрузить в анабиоз.
Перевела взгляд на руку, надо же и не заметила, с какой силой вцепилась в него.
Попыталась отодрать непослушные пальцы, как в замедленной съемке наблюдая с какой неохотой, они разжимаются на его запястье. Словно рука живет отдельной жизнью и не хочет отпускать. Отпущу – потеряю. Отпустила таки, хотя это стоило мне седых волос и невероятных усилий.
– Готово.
Юля, – Дирх говорил со мной как с маленькой. – Нам нужно срочно доставить Дэйма на корабль, там у нас намного больше возможностей ему помочь.
– Я пойду с вами!
– Юль, ты не можешь. Посуди разумно, какова будет реакция людей на твои действия?! Этого не поймут.
Наср*ть мне на реакцию людей! Он спас меня! Хотелось крикнуть мне.
– Он прав Юлия, это может пагубно на вас отразиться, вы можете пострадать, Дэйм меня не простит, если с вами что-то случится. Давайте сделаем так, вот комм, нажимаете сюда и сюда, чтобы связаться со мной, я круглосуточно на связи.
Смотря на удаляющихся эррианцев сожалела об одном, что не могу поступить по сердцу. Я кляла всю ситуации, но как бы горько не было, так уж вышло что я лидер нации, и не могу поступить неразумно, за мной люди. Все люди. «Надеюсь, ты выживешь, чтобы накостылять Дирху в случае чего», смотрела на комм зажатый в правой руке, которая еще минуту назад сжимала чужое-свое запястье.
Та ночь, превратилась для меня в ночь кошмаров наяву, я убеждала себя, что все хорошо и ему окажут всю возможную помощь, но каждый раз срывалась на деструктивные, разрушающие тонкое равновесие мысли и меня накрывала истерика. Мать не отходила от меня ни на шаг. А на утро, я ни то что, позвонить, встать не смогла. Сидение, на холодной земле многократно помноженное на жуткий стресс и энергетическое истощение сделали свое подлое дело, и я свалилась, почти трое суток после я пролежала в бреду, пришла в себя глубокой ночью. Схватилась за комм но что-то остановило, и я решила подождать до утра, а утром не смогла себя заставить позвонить. Как найти аргументы? Что нужно сказать, чтобы объяснить, почему не звонила больше трех суток? Мои оправдания казались мне жалкими. Глупо да, сейчас я это понимала, но тогда место в моем мозгу занял страх. Мне казалось, если Морр сам не связался со мной чтобы сообщить хорошую новость, значит все плохо. Я настолько боялась услышать от него, что Дейма больше нет, что смалодушничала.
* * *
Вынырнув из тяжелых воспоминаний я поняла, что так и не смогу уснуть так и буду ворочаться с боку на бок до самого утра. Встала и прошлепала вниз на кухню сделать себе теплого молока с медом. Едва села на диван в зале, поняла, что наверх не тянет, теперь моя комната ассоциируется у меня с самыми страшными моментами в жизни. Посижу здесь немного. Там и уснула под утро. Чтобы проснуться от звука… Работающего телевизора? Проморгалась, действительно телевизор, со сна голова едва переваривала информацию, когда увидела на экране физиономию Дирха, подумала что это глюк, протерла глаза для верности. но картинка не изменилась. А на заднем фоне маячил Дэйм. в качестве сопровождающего и еще пять эррианцев, потом картинка переключилась на корабль, зависший над незнакомым пейзажем. Я открыла рот. И закрыла его оглядываясь по сторонам, отец стоял крайне серьезный и сосредоточенный тер небритую щеку, мать приложила ладонь к губам. Я подскочила к окну и отдернула штору, чтобы наблюдать картину из забытой жизни. На улице, несмотря на выпавший снег, было крайне оживленно, народ сновал туда-сюда. По дорогам ездили… Машины? Как в старые добрые, но нифига они не старые, и добрые ли?!
