Текст книги "Огни другого мира (СИ)"
Автор книги: Виктория Маршал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)
Огни другого мира
Виктория Маршал
Пролог
Вы когда-нибудь вставали не с той ноги? Вот чтоб караул! Когда все ополчается против тебя. Предметы валятся из рук и обязательно разбиваются на мелкие осколки, о которые ты обязательно порежешься. Ты расплескиваешь на последнюю чистую блузку остатки недопитого кофе, рвешь единственную пару чулок, и ломаешь каблук. А апофеозом, некой вишенкой на торте, становится опоздание на автобус под проливным дождем.
И хотя у меня есть своя машина, где-то она даже стоит. Знать бы еще где. Кофе не пила давно, так как нету, а белые блузки с колготками, так уж вышло, в последнее время не ношу. Но все предыдущие недели для меня проходят именно под таким девизом «Не с той ноги».
Это происходит с тех пор, как над нашим городом зависла огромная тарелка, а в наши жизни вторглись непрошенные гости. Тогда размеренная жизнь города резко перевернулась. Хотя нет, перевернулась она немножечко раньше, но гребаная трагикомедия с экшеном со скоростью сверхзвукового, лично для меня, начала разворачиваться именно сейчас.
И я мчусь вверх по лестнице, потому что меня обложили со всех сторон, но во мне еще бьется надежда, что я смогу выбраться из этой передряги.
В голове одна мысль набатом. Бежать! Как можно дальше и быстрее. А следом другая: «Бежать то, некуда! Черти поганые!»
И вот я бегу по лестничной площадке вверх. Первый пролет, второй, третий, четвертый – дверь. Толкаю, и с разбега впечатываюсь во что-то жесткое. Сердце пропускает удар. Я отпружиниваю, как мячик для пинг-понга от стенки и лечу вниз, плюхаясь на пятую точку.
Медленно поднимаю взгляд на мое неожиданное препятствие. Взгляд упирается в массивные, военного образца, ботинки из необычного материала. Выше – длинные ноги в черных армейских штанах с карманами. Под непривычным взгляду, черным с серебром кителем (судя по моим не самым приятным ощущениям от столкновения) скрыты просто металлические живот и грудь. Крупные кисти рук, толстая смуглая шея с выраженным кадыком.
«Да это просто качок какой-то, терминатор!»
Довольно массивная нижняя челюсть, изгиб жестких губ сейчас сжатых в тонкую линию, говорит о том, что этот индивид не умеет улыбаться. Прямой нос с небольшой горбинкой, короткая стрижка, длина волос на макушке длинней, чем на затылке. Прядки жестких платиново-серых волос иглами дикобраза смотрят в разные стороны. Высокий лоб с непокорными прядками иголочками. Широкие темные брови, сведены и образуют хмурую складку на переносице. И серебристо-ледяные, прищуренные глаза, в которых плещется холодная ярость.
Глаза эти вдруг словно туманом подергиваются, и сквозь него начинает просачиваться наружу неоново-синий свет, словно стробоскоп внутри включили.
Меня бросает в жар, потом в холод. И начинает трясти. Поджилки ходят ходуном. В этих глазах обещание скорой расправы, его агрессивная аура давит на меня так, что вызывает дикий приступ паники. Волосы не просто шевелятся на затылке, а кажется, на всей голове встали дыбом. В горле что-то перехватывает, и становится трудно дышать.
Расширившимися от ужаса глазами, наблюдаю, как эта махина делает шаг в мою сторону, и тянет ко мне свою здоровенную ручищу, нависая надо мной холодной скалой.
– Мамочки, – слышу свой придушенный писк. Видимо все-таки включился инстинкт самосохранения.
И крабом начинаю отползать назад. Разворачиваюсь в движении, и из состояния полуприсяд даю низкий старт. Лечу вниз на полных парах. В голове одна мысль, догонит – прибьет! А за спиной грохот погони. А-а-а-а-а.
Часть 1
Глава 1
Крутые повороты
– Малыш, я дома! – крикнул Влад из холла. – Хотел приехать пораньше, но в городе творится чёрте что. Машины глохнут прямо среди дороги. По-моему, весь город встал в одну сплошную пробку.
– Может вспышка на солнце? Или еще какая-то хрень, типа парада планет. – хмыкнул он, заходя на кухню. – Сам заглох в трех кварталах. Еще и ремонтников вызвать не смог, со связью перебои. Пришлось машину бросить. Точно, какая-нибудь электромагнитная буря.
От его слов на душе всколыхнулся настоящий ужас, а на лбу, кажется, даже испарина выступила. Все волоски на теле встали дыбом. Я прикусила язык и попыталась скрыть свое волнение. В это время в моей голове огромной красной надписью вспыхнуло одно единственное слово «НАЧАЛОСЬ!»
– Действительно очень странно, – отозвалась я, дорезая айсберг на салат.
– Ничего, прогулялся. Зато успел заскочить в «Сладости мадам Моро», буквально перед закрытием, купил твой любимый вишневый пирог.
– Отлично, ты лучший, – слова прозвучали вяло и насквозь фальшиво, но я ничего не могла с собой сделать, эмоции, бушевавшие внутри буквально орали «Спасайся, кто может» вперемешку с «Мы все умрё-ё-ём!» С трудом заставила себя стоять на месте, а не наматывать судорожные круги по кухне. Возникло подспудное желание собрать чемодан, и бежать без оглядки. Да вот только куда? Кто бы мне ответил! Но снаружи я постаралась остаться все такой же невозмутимой.
– Я как раз на днях набрела на новую чайную лавку. Мне там продавец посоветовала самый вкусный сорт чая. Учитывая его стоимость, я склонна ей доверять, – выдавила из себя довольно правдоподобный смешок.
– Ну, привет, красавица. Я скучал! – шепнули мне на ушко, заключая в жаркие объятия. В нос ударил знакомый, терпковато-резкий запах его парфюма. Влад перекинул мои распущенные волосы на левое плечо и поцеловал в шею. Его правая рука поползла вверх по бедру, приподнимая миленькое домашнее платьице и оголяя мою ногу.
В голове раздрай, по телу медленно, но верно разливается безмолвный ужас, от страха трясутся поджилки, и тошнит, а меня хотят разложить на кухонном столе.
Говорят, в стрессовых ситуациях у людей просыпается инстинкт размножения, не правильный я человек. Усмехнулась про себя. Единственное, чего сейчас хочу, это забиться под столешницу и сидеть там тихо-тихо.
Крепко зажмурившись, закусила нижнюю губу. «Дыши ровно, Юля, давай, ты же умничка. Вдох-выдох, вдох-выдох». Как ни странно, самовнушение немного помогло, в голове прояснилась. Перехватив руку Влада, уже подобравшуюся к моим трусикам, я развернулась к нему лицом и уперлась руками в грудь.
– Влад, давай не сейчас, все остынет. Иди, мой руки. Ужин почти готов.
– У меня разыгрался зверский аппетит, – послышался тихий, рычащий ответ Влад отступил назад, заглядывая в мои глаза. В глубине его стальных с поволокой глаз, сейчас бушевали такие эмоции, что если бы я была в более адекватном состоянии, уже оплавилась воском и медленно оплыла к его ногам горячей лужицей. Влад предпринял очередную попытку обнять и поцеловать меня в губы, но в последний момент я слегка развернула голову и подставила ему щеку. Возникла неловкая пауза.
– Как ты себя чувствуешь? – наконец отступил он от своих намерений, его голос был хриплым и очень низким. Мои щеки окрасил румянец смущения, вперемешку с досадой.
Чувствовала я себя не важно. Нет, физически со мной было все ок. Но постоянное чувство тревоги и ощущение надвигающейся катастрофы, с каждым днем сковывали мое сознание все сильнее и сильнее. Стальным канатом, оплетая мою грудь. не позволяя дышать полной грудью, мешая мыслить и нормально жить. Я не подозревала, откуда ждать беды, но точно знала, она неизбежна. И дело пошло уже не на месяцы или дни, на часы. И я ждала…
В любом случае признаваться моему без двух недель мужу в том, что с утра, как впрочем, и с конца прошлой недели или даже прошлого месяца, когда для меня все это началось, ровным счетом ничего не изменилось.
В его рациональном мире просто нет такого понятия, как паранормальное. Когда твоим кредо по жизни является выражение «Если все пошло не так, ищи в себе».
Там, где все поступки и эмоции тщательно анализируются и все разложено по полочкам, необъяснимому места просто нет. И тут опять я, со своей «абсурдной паранойей».
У него и без того забот хватает, чтобы в очередной раз выслушивать мой бред. Я так вовсе не считала, но знала наперед все его реакции.
Полностью взяв на себя всю финансовую сторону вопроса подготовки к нашей свадьбе. И не маленькой свадьбе, учитывая, что наследник финансовой империи Болонских, не может ударить в грязь лицом. Статус, чтоб его. Слишком часто упрекаемый, всеми кому не лень, покровительством богатого родителя, Влад имел жесткую жизненную установку.
Предпочитая пахать по шестнадцать – восемнадцать часов в сутки. Он самостоятельно добивался финансового благополучия, и в свои не полных двадцать семь, имел крупный успешно развивающийся бизнес, в сфере П-технологий. Он мог с гордостью заявить, что добился всего сам, без помощи или покровительства старшего поколения, что бы там не говорили за его спиной.
Четыре месяца назад мне сделали предложение. После пяти лет романтических отношений, со стороны это выглядело естественным финалом. Вроде давно пора, правда? Но не могу сказать, что мое согласие, что-либо решало. Отнюдь, за меня все и очень давно решили родители. А Влад… Наверное, его все во мне устраивало, может быть, он действительно меня любил или были другие причины, по которым он согласился жениться по указке.
Наследница старинного княжеского рода, дочь преуспевающих родителей.
Красивая, ростом чуть более ста семидесяти пяти сантиметров, стройная с хорошей фигурой и длинными ногами. Русыми густыми локонами ниже лопаток, и большими глазами цвета весенней листвы. Сравнительно небольшой грудью, но довольно широкими бедрами и округлыми ягодицами, «бразильская попка» так кажется, это называется. Подружки все завидовали, да. В какие фитнес центры не ходили, сколько над собою не работали, а таких результатов все равно добиться не могли. А я что? Генетика. В общем, я была завидной невестой с самого своего рождения, я стала идеальным вариантом для наследника финансовой империи.
В моей осознанной жизни практически не было места романтическим фантазиям о внеземной любви с прекрасным незнакомцем, родители развеяли их, когда мне было четырнадцать и они узнали, что у меня появился первый парень. Помню, как меня впервые завели в кабинет к моему отцу и посадили напротив массивного письменного стола. Мне, в довольно жесткой форме, объяснили, что не хотят видеть рядом со мной просто хорошего парня. Озвучили, какими именно качествами должен обладать мой будущий муж, и что мне не следует разменивать себя на бессмысленные отношения.
Они, конечно, оправдывали себя заботой обо мне, желание лучшего будущего для меня. Объясняя, что в четырнадцать ребенок не в состоянии самостоятельно понять, что лучше для него.
А в пятнадцать лет меня познакомили с Владом, довольно симпатичным, высоким взрослым, как мне тогда показалось, и серьезным девятнадцатилетним парнем, моим будущим мужем. Он как раз приехал на летние каникулы, из престижного зарубежного вуза. Я и не сопротивлялась, согласившись с разумностью их доводов, да и парень оставил о себе самые положительные впечатления.
Так через два года, когда он закончил обучение и вернулся в страну, у меня появился официальный парень, одобренный моими родителями. Единственное, что было подвластно мне, это выбрать дату для нашей будущей свадьбы. Ну, я так думала.
* * *
– Сколько можно встречаться тебе скоро двадцать два! Ты уже узнала Влада вдоль и поперек, хватит раздумывать! Твой отец попросил моей руки, через полгода после нашего с ним знакомства, и ничего, живем и счастливы, – возмущенно ворчала мама, тема моего замужества была больной в нашей семье. – У вас вся жизнь впереди, чтобы узнать друг друга лучше. Твоя отговорка, звучит по меньшей мере смешно, по большей глупо! Вам уже давно пора! И этот тоже хорош, нет, чтоб за шкирку и в ЗАГС, он все ждет, когда сама созреешь.
– Вы обещали мне не давить. Хоть в этом я могу принять самостоятельное решение?
– Принимай. Прямо сейчас! Мы планировали вашу свадьбу еще два года назад. Ты заартачилась, мы уступили. В итоге вы все там же. Твои решения крайне непродуктивны, дорогая моя – мама сжала губы в тонкую линию.
– Ты уже не ребенок! – вторил, матери отец, – Мы с матерью не молодеем и хотим еще понянчить внуков, пока здоровье позволяет. Влад отличная партия для тебя, он обеспечен, из приличной семьи, тебя на руках готов носить, опять же.
Отец замялся и взъерошил свои волосы пятерней.
– Да и со сватом у нас на прошлой неделе состоялся серьезный разговор, он намекнул, что поможет укрепить наши позиции на рынке ценных бумаг, но только в том случае, если вы, наконец решите узаконить ваши отношения. Ты знаешь, как для нашего бизнеса важна эта сделка.
Да уж. Сжала челюсть сильнее. Понятно теперь, откуда ветер дует. Я уже не тот подросток и многие вещи воспринимаю по-другому. Я, к сожалению, родилась в семье циников. Для которых, на первом месте, были и всегда будут деньги. Я знаю, что они любят меня, у меня было счастливое детство, но так горько осознать, что тебя просто продают задорого.
– А семье Болонских нужны наследники, – между тем продолжал отец. – Андрей Григорьевич переживает, что у тебя могут возникнуть проблемы со здоровьем, если вы будете и дальше тянуть. Ты ведь тоже не молодеешь, девочка моя! Пока вы с Владом дурью маетесь, проходит время, уходят возможности!
Я закатила глаза.
– Заканчивайте этот детский сад, пора принимать серьезные решения!
– Ему надо пусть и рожает, – вспыхнула я, не сумев вовремя прикусить язык.
– Все хватит, надоело! – стукнул отец кулаком по дубовому столу, багровея, – Еще ты мне будешь тут глаза закатывать и пререкаться! Совсем оборзела, соплюшка!
Да я все для тебя в этой жизни сделал, пора и по счетам платить, слава Богу не маленькая! А не хочешь?! Так я твои закидоны терпеть больше не буду. Хватит!
Живи отдельно, зарабатывай своим горбом, коли не уважаешь отца! Посмотрим, как ты запоешь, когда содержания своего лишишься!
Мама слегка тронула отца за локоть, он перевел на нее взгляд и тяжело выдохнул.
– Вот что! Собирай манатки, и мотай к Владу! Летом свадьба. Пусть другие теперь тебя терпят.
Увидев огонек противоречия в моих глазах, и готовый сорваться с губ очередной язвительный комментарий, отец вскинул правую руку вверх.
– Я все сказал!
Я думала мать вступится за меня, но она, молча, вышла из кабинета.
Пока я сидела в ступоре, отец успел позвонить Владу.
Когда в кабинет зашла мама с собранной сумкой в руках, у меня задергался глаз.
– Здесь вещи на первое время, – отчеканила мать, передавая мне сумку.
Я подскочила из кресла.
– Вы это сейчас серьезно? – только и смогла выдавить из себя.
– Серьезнее некуда! – проорал отец.
– А если я не хочу?!
– Значит, пойдешь на улицу!
«М-мда, давай Юль на новый виток. А смысл?» тяжело вздохнула. В груди все еще клокотало.
Вскоре приехал Влад, и я не стала обострять и без того сложную ситуацию. В конце концов, я была против принуждения, не против Влада.
Зайдя в дверь, он поздоровался с отцом, поцеловал маму в щеку и вручил ей букет дорогих цветов. Перехватил мою сумку, и не сказав мне ни слова, пошел на выход.
Пока шла к двери бесилась. Похоже, он знал, что так будет. Что за меня опять все решат, и я даже сопротивляться толком не смогу. И не вмешался. Стало очень обидно, прямо до слез. Похоже мой единственный союзник и не союзник мне вовсе.
Ну а что я могу сделать? Могу, конечно, сейчас взбрыкнуть и хлопнуть дверью. Но что это изменит только отношения испорчу. Кого я сделаю счастливее этой выходкой? Себя? Прислушалась к внутренним ощущениям. Ну, может быть, хотя сомнительно. Его? Перевела взгляд, на сияющего улыбкой Влада. Вряд ли. Да и чтобы уходить, надо уходить куда-то, а куда мне идти сейчас, на ночь глядя? Нужно это хорошенько обдумать.
Влад дождался меня в дверях, галантно передо мной их открыв. Подмигнул незаметно и тихо сказал.
– Прорвемся, малыш.
И на душе сразу стало немного теплее. Нет, союзник у меня все же есть!
На следующий день, когда я остыла, все не выглядело уже такой трагедией. Разве жить вместе страшно? Покопалась в себе, поняла – нет. Ну а свадьба, это просто смена статуса. В конце концов, я привыкла к Владу, свыклась с мыслью, что именно он, в перспективе, будет моим мужем, он мой первый и единственный мужчина. Не представляю уже свою жизнь без него, если честно.
А что нет страсти в постели, но ведь это и не главное в отношениях?! Мне с ним спокойно и комфортно. Да, между нами нет искры, мне не хочется разрывать на нем одежду перед сексом. А такое вообще бывает? Или это только в бульварных романах, для красного словца описывают?
Аи хрен с ней, со страстью, есть его нежная трогательная забота обо мне, и моя теплая к нему привязанность. А любовь? Придет потом. Родители в чем-то правы, я слишком долго не могла ни на что решиться, вот и залипла как муха в меду, действуя скорее по инерции. Так что хватит думать и копаться в себе. Я буду счастлива со своим мужчиной. Я так решила. Точка.
* * *
– Ну что такое малыш?! – притронулся к моему плечу Влад, выводя меня из воспоминаний.
После ужина мы сидели на уютном диванчике, попивая чай с вишневым пирогом в студии соединенной с кухней большой барной стойкой, справа от дивана из больших панорамных окон во всю стену открывался впечатляющий вид на вечерний город.
Первое время я подолгу стояла перед окнами, заворожено рассматривая панораму внизу Конечно, у нас с родителями особняк был тоже очень даже. Но такой захватывающий вид открывался только из окон пентхауса в элитной высотке La Lorgo. Напротив, на стене висел монстроидный плоский экран телевизора, выключенный сейчас и зияющий пустотой.
– Так не может продолжаться. Я же вижу, что ты сильно изменилась за последнее время. Тебя что-то сильно беспокоит. Может, стоит сходить к врачу, Лель? Это все стресс, предсвадебный мандраж. Если тебе страшно, давай я сходу с тобой. Я сегодня на работе поговорил с Сашкой, он посоветовал мне хорошего специалиста этого профиля.
Я выгнула бровь, поворачиваясь к нему вполоборота, выражая все свое сомнение.
Вот что Влад научился делать виртуозно за все эти годы, так это читать мои мысли по выражению лица.
– Он как-то рассказывал мне, что у его матери были некоторые проблемы, а потом все нормализовалось, – произнес уже менее уверенно Влад.
– Ты хочешь записать меня к психиатру? Считаешь меня сумасшедшей? – в груди ярким пламенем вспыхнуло раздражение.
– Нет! – повысил он голос, соскочив с дивана. – И почему, сразу к психиатру. малыш? Доктор Матвиенко отличный психолог, лучший в своем деле.
Влад убрал свою чашку на маленький журнальный столик перед диваном. переплетая руки на груди, закрываясь от меня.
– У нас свадьба через две недели, а ты… Знаешь, я уже начинаю думать, что это все, твоя очередная попытка отвертеться от нашей свадьбы! Коли по-другому не получилось. – увы. он знал обо всех моих прежних страхах и сомнениях, и довольно часто попрекал меня этим.
– Ты ничего не понимаешь… – прошептала я. почувствовав острый приступ обиды.
Я продолжала сидеть на диване, подогнув одну ногу под себя и смотря в черный экран, избегая его взгляда.
– Верно, я ничего не понимаю! – брови Влада поползли к переносице, губы сжались в тонкую линию. – Ну, так объясни мне, что с тобой происходит?!
Он почти орал.
– Я устал ходить на цыпочках вокруг тебя. У нас даже секса в последнее время практически нет. А я, между прочим, нормальный мужчина, я готов был терпеть какое-то время, если бы ты действительно чувствовала себя неважно. Но то, что с тобой происходит. Это просто…
Он замолчал, набирая в грудь побольше воздуха, и подбирая слова:
– Блажь, это просто прихоть, маленькой и очень избалованной девочки.
Между нами повисло тяжелое молчание.
– В горе и в радости, помнишь? Так, кажется, будут звучать наши клятвы? Я не смогу тебе помочь, если ты будешь и дальше молчать, делая вид, что все нормально! – слова прозвучали со злой иронией и сарказмом. Так, словно он говорил «ну что такого может у тебя случиться, помимо твоего выдуманного бзика?»
– Говори! – прорычал Влад.
«А действительно ли ты так сильно хочешь мне помочь?!»
Подумала, а вслух все так же тихо произнесла:
– Все нормально.
Влад сплел пальцы на затылке, запрокинув голову на спинку дивана, и замер, уставившись в высокий потолок. Его грудь тяжело поднималась и опускалась.
Спустя полминуты, он молча встал, и медленно вышел из студии. Послышался шорох одежды, и загремели ключи.
– Пойду, проветрюсь! – дверь с грохотом закрылась, а я подпрыгнула на диване и замерла, изучая темный экран.
Нервы.
Не знаю, сколько я так просидела, в полном одиночестве. Подогнув одну ногу под себя. в полумраке студии, разбавленном только огнями ночного города. Время тянулось резиной.
«Я же вижу, что ты сильно изменилась…» всплыли в памяти недавние слова Влада, и я горько усмехнулась. Тот первый и единственный раз, когда я пришла к нему с надеждой, со своими страхами и сомнениями, отпечатается в моей памяти навсегда.
Настолько больно бывает, когда ты приходишь с открытой душой, а на тебя смотрят с жалостью, как на умалишенную.
Диван подо мной подпрыгнул, подбросив, на добрых полметра вверх, а затем пришли звуки. Непонятный гул, от которого в момент заложило уши. И звон падающих и разбивающихся предметов. А все из-за сильной вибрации, волнами расходящейся по квартире, от которой точно можно было схлопотать морскую болезнь.
Меня привлекло дребезжание окон, казалось еще мгновенье и они осыпятся на пол мелкой крошкой. Улавливая боковым зрением сильное колыхание вертикальных жалюзи, я медленно повернула голову в сторону окон. И застыла на месте с расширяющимися от ужаса глазами.
