Текст книги "Поймай меня, если сможешь"

Автор книги: Виктория Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Когда он, некоторое время спустя, увидел ее снова, голова ее виднелась из пышной мыльной пены, и защитой ей служил только ошеломленно-недоверчивый взгляд.

3

Приему ванны Абби уделяла особое внимание. Она обожала подолгу расслабляться в горячей душистой воде. Если это бывало перед сном, она поддерживала в ней высокую температуру, пока не наступала пора вылезать, и, вытершись досуха, голой забиралась в кровать на прохладные простыни. Если же она купалась перед уходом, то давала воде остыть и лишь потом вылезала из нее, чтобы, одеваясь, чувствовать себя освеженной. Дома у нее была большая ванна, что давало возможность лежать, вытянувшись в воде, подложив под голову на один край ванны полотенце, как подушку, и упираясь ногами в другой.

Ванны в гостиницах почти всегда разочаровывали ее. В некоторых, якобы для безопасности, ко дну приклеивали шершавые полоски, чтоб постояльцы, не дай Бог, не поскользнулись! В «Ратмуллан-Хаузе» вместо этого предлагали нескользкий коврик, которым она предпочла не пользоваться, потому что любила ощущение гладкого фарфора под собой, а не липучую безопасность подстилки.

К несчастью, ее подстерегала здесь другая беда. Ванна была гораздо больше стандартной, несомненно роскошная, но миниатюрная женщина вроде нее не чувствовала себя в ней уютно. Абигейл не окуналась с головой, только держась за край руками либо цепляясь за него высунутой из ванны ногой и заливая водой пол.

Она только-только пристроилась, положив голову на свернутое полотенце и перекинув ногу через край для равновесия, когда в дверь постучали. Она даже не вздрогнула: отчасти потому, что ждала именно этого от Тэннера, но прежде всего потому, что догадалась запереть дверь номера. Если он хочет ее видеть, ему придется потерпеть до обеда. Мысли ее занимало совсем другое, а именно: хватит ли у нее характера, чтобы вернуться к первоначальному плану игры, достаточно ли для этого он пришла в себя после утренней стычки. Размышления ее были прерваны легким шорохом открывшейся двери. Она повернула голову на этот звук и увидела, как в дверном проеме возникла, заполнив его целиком, высокая фигура Тэннера. С небрежным спокойствием он оперся плечом о косяк и окинул ее непроницаемым взглядом из-под полуопущенных век.

Дальше несколько вещей произошли одновременно. Она ошеломленно разинула рот, ноги ее соскользнули с края ванны, на который она опиралась, и Тэннер произнес: «Привет, Абби». «Абби» она уже толком не расслышала, так как в действие включились законы физики и утащили ее под воду, не дав дослушать, что он там говорит. Пахнувшая розой вода наполнила ей рот, и если б она не была в такой дикой ярости, то могла б остаться под водой и утонуть просто назло ему, чтобы отплатить за то, что ухитрился проникнуть к ней в номер!

Сильные руки ухватили ее запястья и потащили вверх, но, едва вынырнув на поверхность, Абигейл стала отчаянно вырываться и победила в этой схватке… во многом благодаря скользкой от мыла коже. Особое удовлетворение доставило ей то, что выплеснувшаяся в борьбе вода окатила Тэннера с головы до ног. Скорчившись под прикрытием борта ванны, она наблюдала, как он покачнулся, потерял равновесие и распластался навзничь на полу.

Выплюнув мыльную воду ему на ботинки, она откинула с глаз мокрые локоны.

– Какого черта ты здесь делаешь, Тэннер Флинн?

– Пытаюсь помешать тебе утонуть. – Он приподнялся на локте и рукавом стер с лица воду. – В следующий раз предоставлю тебе самой себя спасать.

– Со мной ничего бы не случилось, если бы ты не ворвался сюда и не напугал меня до смерти.

– Я не врывался. Дверь была отперта.

– Ты живешь в соседнем номере?

Тэннер покачал головой.

– По-моему, их называют «смежными». Разумеется при незапертых замках. Технически ее можно назвать просто «соседней», только если задвижки задвинуты.

– Мне и в голову не пришло, когда я звонила, попросить, чтобы тебя поместили в другом конце гостиницы. А тем более проверить запоры на дверях на случай, если похотливому мужчине вздумается меня навестить без разрешения. – Она насупленно поглядела на него из-за края ванны. – Тебе следовало бы поверить намеку, что я не хочу тебя видеть, когда я не ответила на стук в дверь.

– Я никогда не умел понимать намеки, – резким движением он сел и оперся локтем на поднятое колено, тем самым лицо его оказалось так близко к Абби, что она съежилась и глубже опустилась в воду. – Однако не будем обращать на это внимание. Я пришел сюда не спорить, а поговорить. Ну так как, Абби? Мир?

Она растерянно уставилась на него.

– А тебе не приходит в голову, что пристойнее было бы подождать, пока я кончу купаться?

– Нет.

– Нет? Что ты хочешь этим сказать?

– Просто «нет» и все, – в мягком голосе слышалось странное напряжение. – Нам ведь есть что обсудить…

Абби решительно прервала его:

– Мы можем поговорить за обедом.

– Но здесь нам никто не мешает…

– Тогда выйди и подожди, пока я оденусь. Мы можем поговорить в комнате. В моей. В твоей. Все равно.

Тэннер поймал ее взгляд и улыбнулся.

– Сегодня днем ты убежала от меня, когда разговор повернулся так, что тебе не понравилось. Сейчас ты этого не сделаешь.

Она с досадой покачала головой, снова невольно обрызгав его.

– Убирайся отсюда, Тэннер.

– Только после того, как ты объяснишь, зачем вытащила меня в Ирландию.

Ее пальцы побелели, так крепко вцепилась она в край ванны, вода уже остыла, но Абигейл волновали не эти неудобства, а то, что она выглядит, как мокрая крыса. Не так предстают перед человеком, которого хотят соблазнить.

Решив, что в том, что все пошло наперекосяк, виноват исключительно Тэннер, она лишь безмолвно сверкала на него глазами в приступе ярости.

Прождав, казалось, целую вечность, он объявил:

– О'кей, девочка, если сама не хочешь говорить, я скажу это за тебя.

– Лучше тебе уйти.

– Знаю, но не могу. Мне некуда торопиться.

– Почему?

– Потому, что я три года ждал твоего разрешения закончить то, что не сумел тогда в Аспене. По-моему, ты именно на это пыталась намекнуть мне сегодня днем. – Какое-то мгновение он разглядывал свои руки, затем снова перевел взгляд на ее лицо. – Если я ошибаюсь и ты вовсе не поэтому приволокла меня в Ирландию, скажи сейчас, и я уйду.

Паника охватила ее. Паника, которую, впрочем, заглушала соблазнительная мысль ответить правду, раз он так четко сам сформулировал сложившуюся ситуацию. В конце концов, она действительнозаманила его сюда именно по этой причине. Изображать сейчас фальшивую застенчивость было совершенно бессмысленно. Просто оказалось, что одно дело строить планы, как поступить, и совершенно другое – воплотить это в реальной жизни… Внезапно до нее дошло, что он сказал в начале своей речи.

– Что ты хочешь сказать этим «ждал три года разрешения»?

Угрюмая улыбка показалась на его губах.

– Именно то, что сказал. Я не настолько самоуверен, чтобы считать, что ты захочешь дать мне еще шанс только потому, что я когда-то передумал.

– И когда произошла эта перемена?

Улыбка его угасла совсем, так что Абби решила, что она ей просто привиделась.

– Ровно через две минуты после того, как ты хлопнула дверью «шале».

– Я чувствовала бы себя лучше все эти годы, если б знала это, – пробормотала она. – Я так никогда и не поняла…

Тэннер перебил ее, мягко напомнив:

– Абби, скажи, наконец, прав я или нет насчет того, почему ты вызвала меня в Ирландию?

Она молчала, не зная, что ответить. Ей очень хотелось признаться в его правоте и положить конец этой затянувшейся истории.

– Хм-м-м, – не отводя глаз от ее лица, Тэннер сдернул с нагретой трубы махровое белое полотенце и стал промокать лицо и рубашку. – Полагаю, мы могли бы продолжить все и без этой дискуссии, но говоря откровенно, я не знаю, как далеко успели бы мы зайти, прежде чем я стал бы сомневаться, не хочешь ли ты со мной поквитаться.

– Поквитаться? – Она уставилась на него, совершенно не понимая, о чем это он.

– Угу. Я легко могу себе представить, как ты пришла к выводу, что поделом мне будет, если я зайду так далеко, как тогда, а ты в последнюю минуту передумаешь. Конечно, не исключена возможность, что на этот раз моя выдержка лопнет…

Тэннер не докончил фразу, и она повисла в воздухе, а сам обмахнул полотенцем свои ботинки.

Понадобилась минута, пока до нее дошел смысл его слов главным образом потому, что он проговорил их ровным невыразительным голосом. Однако когда Абби поняла, чтоименно он сказал, то выпрямилась в ванне так резко, что ударилась макушкой о настенную мыльницу. Дрожащими пальцами она потерла ушибленное место.

– Будь ты проклят, Тэннер Флинн! Как ты смеешь даже вообразить, что решусь подвергнуться снова такому отвратительному испытанию, только чтобы поквитаться с тобой! – Последние слова она почти выкрикнула и поставила это тоже в вину мужчине, смотревшему на нее с таким напряженным вниманием.

Взгляд его опустился ниже ее лица и задержался там надолго.

– Я никогда не считал ту ночь «отвратительной». Волнующей, чудесной и… да, да, к сожалению, незавершенной. Но отвратительной… никогда.

– Наверное, это зависит от точки зрения, – прошипела Абби сквозь стиснутые зубы.

К ее удивлению, Тэннер кивнул и, скомкав полотенце, кинул ей. Только прижав мягкую махровую ткань к груди, она осознала, что сидит совершенно обнаженная, и, когда смутилась, не сразу вспомнила, что не чувствовала ни робости, ни смущения в ту памятную ночь. В ночь, которую провела в Аспене с Тэннером.

– Я рад, что некоторые вещи не меняются, – пробормотал он низким голосом и опустил руки. Абби заметила, что они дрожат.

– Какие вещи? – спросила она, со злостью решив, что он, по-видимому, намекал на отсутствие у нее стыдливости. Она давно пришла к выводу, что если Тэннер заметит ее нерешительность, он догадается, насколько она неопытна.

– Какие вещи не меняются? – подозрительно переспросила она, когда он не ответил.

– Твоя грудь, – Тэннер с трудом выдохнул и только затем встретился с ней взглядом. – Твои груди все так же прекрасны… Круглые, крепкие, с сосками цвета пустынной розы.

Она впилась пальцами в махровый комок, и яркий румянец запылал на ее щеках.

– Тэннер, это нелепо. Пожалуйста, выйди из ванной.

Он покачал головой.

– Не пойду, пока ты не дашь слово, что делаешь это не для того, чтобы свести старые счеты… потому что иначе я этого делать не стану.

– Чего ты не станешь делать? – Абби окончательно запуталась.

– Заниматься с тобой любовью, – спокойно сказал Тэннер.

– Я тебя и не просила об этом.

– Но собираешься. Я только хотел предупредить тебя, что если это твой план мщения, он не сработает.

Абигейл не могла понять, как человек с обычно непроницаемым лицом стал похож на игрока, старающегося казаться невозмутимым. С ее точки зрения, это было существенное, хоть и тонкое, различие. Она огляделась в поисках предмета, которым можно было бы в него запустить, но кроме мыла ничего не увидела, а Тэннер тем временем продолжал:

– Нельзя ждать от мужчины, чтобы он прошел через эту пытку дважды.

– Заниматься со мной любовью пытка? – Она надеялась, что этот ее вопль откроет ему ее истинные чувства.

– Разумеется, нет. Остановитьсятогда было истинной пыткой. Если мы снова попытаемся это проделать, и ты вдруг решишь… по причинам даже вполне основательным… прекратить все в… деликатный момент, я серьезно сомневаюсь, что смогу это сделать.

– О чем ты?

Тэннер уставился на нее немигающим взглядом.

– Я не остановлюсь, Абби. Не смогу.

Она не верила своим ушам и, видимо, только поэтому сумела ответить:

– Ты ведешь себя так, словно в прошлый раз в этом я была виновата, – возмутилась Абби.

– Так и было.

– Нет, не так!

– Нет, так, – не повышая голоса, сказал Тэннер.

– Не так! – рявкнула она, чувствуя себя школьницей, готовой дать отпор обидчику.

– Виновата была ты. – Тэннер поднял руку, предотвращая следующий взрыв негодования. – Я понятия не имел, что ты девственница, иначе не подошел бы к тебе на пушечный выстрел. Теперь, когда ты уже…

– Откуда ты знаешь, что я уже? – прервала она его.

– Ты так сказала.

– Нет, я этого не говорила.

– Нет, сказала, – рассудительно произнес он с некоторым раздражением в голосе.

– Не говорила.

– Говорила.

– Нет!

– Да!

–  Я – девственница! – Ее возглас прогремел, отражаясь от кафельных стен ванной, как камерная музыка в зале с хорошей акустикой. У Абигейл не оставалось сомнений, что она теряет всякий здравый смысл. Хотя этот выкрик был явно не лучшим способом обеспечить нужную ей реакцию Тэннера, но по крайней мере их дурацкий спор на этом прекратился. Он посмотрел на нее долгим взглядом, и вместо того, чтобы продолжать сидеть в напряженной неудобной позе на полу, свободно разлегся на нем.

– Значит, девственница? – небрежно повторил он и, отодвинувшись от ванны, оперся спиной на стену.

Казалось, он не слишком ждал ответа, потому что, опустив глаза, стал разглядывать свои ногти, словно прикидывая, не стоит ли их привести в порядок.

– Да. – Абби решила, что слишком поздно скрывать от него эту информацию. Кроме того, он ведь уже признался, что изменил свое мнение трехлетней давности по поводу этой маленькой преграды. Не то, чтобы она верила ему на все сто процентов, но если Тэннер солгал по поводу перемены своих мыслей, она выяснит это достаточно быстро. Возможно. Потому что, если события будут и дальше разворачиваться так, как начали, она убьет его еще до того, как они окажутся в постели.

– Итак, Абби, кажется, не только твои груди остались неизменными, – растягивая слова, произнес Тэннер.

У него был такой самодовольный вид, что желание крепко стукнуть его овладело ею с новой силой. Она с трудом, с большим трудом сдержалась, понимая, что сейчас у нее появилась самая удобная возможность разрешить все их недоразумения.

– Да, Тэннер, я была и осталась девственницей. Если ты не можешь переварить это, тогда тебе лучше убраться из моего номера, пока я не позвала на помощь и тебя отсюда не вышвырнули.

– Ты вопишь с перерывами уже десять минут, но что-то пока никто не поспешил тебе на выручку. – Он доброжелательно улыбнулся. – Меня не смущает, что ты на меня орешь, лишь бы это куда-то вело.

От ее внимания не ускользнуло, что Тэннер так и не поднялся и не ушел. Угол полотенца свесился в ванну, и толстая ткань впитывала воду. Полотенце стало тяжелым, липло к телу, но выпускать его из рук она не собиралась.

– Единственное, к чему это привело, – фыркнула Абби, – это к тому, что стала очевидной вся глупость моего плана. С самого начала он был обречен на неудачу.

– По крайней мере, ты признаешься, что план был, – с удовлетворением заметил Тэннер.

– Я ничего не признаю. – Она раздраженно вздохнула, и от этого движения полотенце опасно поползло вниз, а из-за кромки его вынырнул розовый сосок. Нетерпеливо вздохнув, она подтянула намокшую ткань повыше и услышала сдавленный стон с другого конца комнаты.

– Что-то не так? – Абигейл пристально поглядела на него. Ей показалось, что Тэннер как-то странно выглядит, но решила, что это такое освещение. – Если ты заболел, тебе лучше пойти к себе.

– Я не болен.

– Все равно уходи в свою комнату. Я замерзаю и не могу дольше прижимать к себе это полотенце.

Абби все еще пыталась продолжать разговор, давно перешедший грань между разумным и абсурдным, но не хотела признаться в том, что не в состоянии спорить, как должно.

– Если ты думаешь, что я в таком состоянии смогу ходить, ты жестоко ошибаешься. – Тэннер снова застонал и закрыл глаза. Когда он снова открыл их и посмотрел на нее, в них явно читалось неприкрытое желание. Ошибиться было невозможно. Движение его руки привлекло ее взгляд. Словно зачарованная, Абби наблюдала, как его длинные пальцы указали на вздыбившиеся в паху джинсы. Когда он заговорил снова, голос его был более низким, чем раньше, таким же грубым и волнующим, как той ночью в Аспене.

– И нечего смущаться, девочка. Такое со мной часто бывало, стоило тебе пройти мимо по комнате.

Даже ради спасения своей жизни Абби не смогла бы сейчас выговорить хоть слово. И не могла отвести глаз от столь явного признака его эрекции.

– Если это полотенце соскользнет еще раз, – продолжал Тэннер, – я за себя не ручаюсь.

– Не ручаешься? – машинально повторила она, все еще не отводя завороженного взгляда от его возбужденной плоти. Тэннер поморщился и резко сказал:

– Абби, не задавай глупых вопросов. У меня нет настроения играть в эти игры, – по его тону было понятно, как он раздражен. Подняв глаза, она увидела, что он мрачно насупился, и вздохнула.

– Я хочу, Тэннер, чтобы ты, наконец, решился на что-то. Я никак не могу понять, последовал ты за мной сюда в Ратмуллан потому, что хочешь заняться со мной любовью, или чтобы заговорить до смерти.

– Чего я действительно хочу, так это чтоб ты выбралась из ванны и села на меня верхом, чтоб когда я расстегнул свои джинсы, войти без задержки в самую твою глубь. – Тэннер говорил отрывисто и каждое слово сопровождал для выразительности ударом кулака по полу. – К несчастью, твоя неопытность не дает мне возможности просить тебя о чем-либо подобном. Хотя такая поза и нравится очень многим женщинам, сомневаюсь, что это самое удобное положение для расставания с невинностью.

Только Абигейл открыла рот, чтобы сказать ему, что он может сделать со своими наглыми идеями, как в дверь постучали.

Со стоном, очень похожим на вырвавшийся ранее у Тэннера, Абби выпрямилась в ванне, тщательно прикрывая полотенцем те места своего тела, которые оказывали такое возбуждающее действие на Тэннера.

Он недоверчиво уставился на нее.

– Уж не собираешься ли ты открыть?

– Я должна это сделать, – прошептала Абби, а затем уже громко сказала: – Сейчас открою. – Она выбралась из ванны, и на кафельный пол натекли лужицы воды. – Я просила портье, если меня не будет в номере, войти и положить пакет на стол.

– Что же это может быть такое важное?

– Просто пакет, которого я давно жду, – отрезала она. – Откуда я могла знать, что когда мне его принесут, ты будешь валяться у меня в ванной на полу в беспомощном состоянии?

– Я не в беспомощном состоянии!

– Тогда докажи, убравшись с дороги, чтоб я могла добраться до двери.

Однако он не шевельнулся, и Абигейл потеряла терпение. Оставляя мокрые следы, она прошлепала через всю комнату туда, где он лежал в прежней позе, и швырнула мокрое полотенце прямо ему на колени. Прежде чем Тэннер успел возмутиться такой бесцеремонностью, Абби перешагнула через его ноги и, сдернув с настенного крючка махровый банный халат, натянула его.

Расписываясь в получении пакета, Абби услышала за спиной какое-то движение. Она замерла, а затем почувствовала странное разочарование, когда вскоре различила тихий звук захлопывающейся двери в соседний номер.

Получалось, что Тэннер был не так уж и беспомощен.

Тэннер проявил в этот вечер удивительную настойчивость.

Абби едва скрыла свое удивление, когда, высушив феном волосы, вышла из ванной и обнаружила переодевшегося в сухое Тэннера, удобно устроившегося в глубоком кресле у окна. В конце концов она сама была виновата в этом, раз не заперла после его ухода дверь между их комнатами. Вот только бы не ухмылялся он при этом так самодовольно.

Подтягивая на ходу потуже пояс длинного до пола темно-красного халата, Абигейл с видом полной беззаботности, которой на самом деле не чувствовала, прошествовала через комнату и уселась в кресло напротив него у другого конца низкого кофейного столика.

– А теперь что у тебя на уме, Тэннер? Если ты пришел сюда выведывать мои коммерческие секреты, тебе это не удастся. Я думаю, что ты слишком хорошо воспитан, чтобы пытаться завладеть пакетом прямо у меня на глазах. – Она подобрала под себя ноги и тщательно расправила сверху складки халата.

– Вообще-то меня гораздо больше волнует продолжение нашего разговора, а не твои коммерческие тайны. – Тэннер дотронулся кончиками пальцев до ее подбородка и серьезно посмотрел ей в глаза. – Я долго ждал тебя, Абби, но представить себе не мог, что, спустя три года, все еще окажусь твоим первым любовником.

От того, что он говорил так прямо, не пытаясь завуалировать своих намерений, у нее перехватило дыхание.

– Я думала, ты не хочешь слушать о других мужчинах.

– Не хочу, но все-таки не могу не удивляться. Почему я? – Тэннер откинулся в кресле с таким видом, словно ответ не очень-то его и интересовал. – Это совершенно непонятно, Абби. Не с нашими взаимоотношениями.

Три года ей удавалось избегать его взгляда, и она довела это искусство до совершенства. Так же легко проделала она это и сейчас.

– Полагаю, все дело в том, что начатое надо завершать…

– Что ты хочешь этим сказать?

Абби знала, что ей придется сказать ему хотя бы часть правды, но инстинктивно увиливала от окончательного ответа. Слишком много она теряла, если бы все пошло не так. Этого она не могла себе позволить.

Поглубже вздохнув для храбрости, Абби подняла голову и поглядела ему прямо в глаза.

– Завершенность, Тэннер, означает окончание. Финиш. Что тут непонятного? – Под его пристальным взглядом она заморгала и постаралась объяснить, не давая вместе с тем ему возможности по-настоящему свести концы с концами. – Постараюсь объяснить на таком примере. Я никогда не умела читать больше одной книги одновременно. Не могла перейти к другой, не закончив первую, какой бы плохой она ни была.

– Я для тебя, как плохая книжка? – вскинул брови Тэннер.

Она видела, что создала у него превратное впечатление, и ее это даже позабавило.

– Я всего-навсего имела в виду незавершенность действия, – уточнила она. – Мне жаль, что я не могу успокоить тебя насчет качественной оценки, но, перефразируя твой собственный вывод, мои познания об отношениях между мужчиной и женщиной в высшей степени скудны.

Он нахмурился.

– Что такое в тебе заставляет меня и вести себя, как осел, и разговаривать, как дурак? Я ни в коем случае не должен был говорить тебе такую чушь.

– Верно, но сейчас дело не в этом. Мы говорим о завершенности.

– То есть ты хочешь закончить то, что мы начали.

– Да. Может быть, тогда я смогу продолжить свою жизнь без ощущения, что я оставила за спиной что-то недоделанное.

– Полагаю, в этом есть смысл, – с иронией изображая глубокомысленность, сказал Тэннер.

– Надо или дочитать книжку, или забыть о ней, – в ее тоне все сильнее слышалась нерешительность. – У меня ушло три года, чтобы прийти к такому решению.

– Я рад, что ты все-таки решила позвать меня.

Тэннера охватило какое-то странное чувство, когда она ответила.

– Ты даже не представляешь, насколько это решение было импульсивным.

Глядя на гордую посадку ее головы, встречая прямой взгляд ее ясных глаз, он легко мог в это поверить.

– Одно уточнение, если можно. – Он дернул плечом, словно снимая напряженность, но не отвел упорного взгляда. – Как мы узнаем, что все закончилось?

– Ты имеешь в виду, еслимы все-таки решим довести все до конца? Не знаю, как ты, Тэннер, я пока ни в чем не уверена.

– Просто ответь на вопрос, Абигейл, – ровным голосом произнес он. – А насчет, « если«, это уже вопрос другой.

– Как мы узнаем, что все кончилось? – Губы ее дрогнули в улыбке. – Даже с моим ограниченным опытом, полагаю, что это будет очевидно нам обоим.

Ему ничего не стоило бы высказать ей свои сомнения, но он решил пока не усложнять дело: сказать сейчас Абби, что хочет от нее не просто секса, а гораздо большего, значило вступить в долгие пререкания, а он не был к этому готов. Нет, сейчас он никак не был готов рассуждать логично.

– Ты не отделаешься от меня так легко, – объявил он вместо этого. – Я ждал целых три года и теперь, Абби, хочу от тебя большего, чем единственный оргазм. Гораздо большего. – Он почувствовал себя виноватым при виде румянца, ярко вспыхнувшего на щеках Абби от его недвусмысленного заявления. Впрочем, Тэннер тут же успокоился, когда в ее глазах вспыхнула привычная для него ярость.

– Тэннер, я неопытна, но не глупа. В течение трех лет ты обходился без меня, но не без секса. А это большая разница.

– Ты в этом так уверена?

– Конечно, уверена. И не пытайся доказывать мне, что все это время воздерживался, потому что я в это не поверю. Если проходила хоть одна неделя без того, чтобы в колонке светской хроники не появилось очередное твое фото под руку с какой-нибудь женщиной, я была уверена, что ты или болен, или тебя нет в городе. Надо полагать, что твои подружки распускают слюни не только из-за размера твоего бумажника.

– Строить подобные предположения без достаточных на то оснований очень опасно, Абби. Тебе надо быть с этим поосторожней. – Он-то кое-что знал об этом. Тэннер полагал, что ему практически все известно об Абби. И если б ему в голову пришло, что ее сексуальной жизни не существует как таковой, он, несомненно, не стал бы ждать так долго.

Именно уверенность, что в ее жизни есть другие мужчины, удерживала его и заставляла ждать, пока она не простит ему ту ночь. Да, да, простит, потому что дело было именно в этом. Сознание, что у нее есть другие мужчины, было его наказанием, и он терпел его, потому что пока она не делала первого шага, у него не было права самому отменить этот приговор.

– Ты снова говоришь загадками, – отозвалась она голосом столь же нервным, как движение пальцев, теребивших пояс халата. – Наверное, мне надо извиниться за упоминание обо всех этих роскошных женщинах. То, что им нравится проводить с тобой время, меня совершенно не касается. Просто я полагала, что отношения между вами далеко выходят за рамки позирования для светской хроники.

– Ты все еще продолжаешь делать ложные предположения. – Тэннер подумал, как поразилась бы она, поняв, как далека от истины.

Абигейл насупилась.

– Я понятия не имею, о чем ты толкуешь.

Он уставился на орнамент ковра, покрывающего пол в гостиничном номере, размышляя, подходящий ли сейчас момент объяснить ей, какую ничтожную роль играли все эти женщины в его жизни.

– Очень трудно бывает иногда сказать все прямо. А в нашем случае мы вообще такого не практиковали…

Теперь настало время ей глядеть на него с ошеломленным и недоверчивым видом.

– Господи, Тэннер, ты хочешь сказать, что серьезно относишься к этой, как ее, Одри или Эндри…

– Ее зовут Энджи и… Нет, Абби, я не отношусь серьезно ни к ней, ни к какой бы то ни было другой своей приятельнице.

– Я никогда бы не пригласила тебя сюда, если бы знала это, – продолжала она, словно не слыша его.

– Тут и знать нечего, – твердо сказал Тэннер.

– Я так была занята своими делами и переживаниями, что даже не подумала о том, что ты можешь быть с кем-то связан. Я имею в виду серьезные отношения. Просто потому, что ты ведь их все время меняешь… я имею в виду женщин…

Он снова прервал ее.

– Абби, прекрати. Я столько же хочу говорить сейчас о женщинах в моей жизни, сколько слышать о мужчинах в твоей.

Она уставилась на него долгим взглядом, помолчала, потом спросила:

– Тогда о чем ты хочешь говорить?

Он подумал о том, что едва не сказал ей, но решил оставить свое признание до лучших времен. В эту минуту у Абби был такой вид, что на сегодня с нее хватит. Тэннер встал и, за руку подняв ее с кресла, притянул к себе, так что они оказались лицом к лицу.

– Давай отложим этот разговор, Абби. Исповедями обменяемся в другой раз.

– Приятно сознавать, что впереди меня ожидает хоть что-то легкое, – не удержалась она от иронии.

– Это еще почему? – не понял Тэннер.

–  Мнеисповедываться не в чем.