Текст книги "Гробница Фараона (СИ)"
Автор книги: Виктория Хольт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
Но он явно не рассердился.
– Довольно грациозно, правда Сара? – спросил он.
– Да, сэр, безусловно, – заикаясь, промолвила Сара.
– Значит, это твое бальное платье?
– Да, папа.
– А у мисс Осмонд есть бальное платье?
– Нет.
– А почему нет?
– Потому что человеку моего положения не часто требуются бальные платья.
Я заметила знакомое подрагивание подбородка.
– Ну конечно, вы же теперь компаньонка. Я слышал о вас от леди Бодреан.
– В таком случае, боюсь, вы слышали обо мне мало хорошего.
Не знаю, почему я заговорила с ним таким образом. Просто не смогла сдержаться, хотя понимала, что мои слова звучат дерзко, ведь я служу в их доме, к тому же меня могут легко уволить.
– Очень мало, – заверил он меня, тряся головой. – Фактически ничего.
– Я боялась этого.
– Неужели? Вот так перемена. У меня сложилось о вас впечатление как о бесстрашной юной леди. – Его лохматые брови сошлись на переносице. – Я совсем вас не вижу. Где вы пропадаете?
– Я не вращаюсь в ваших кругах, сэр, – ответила я, почувствовав, что он совершенно не сердится на меня, а мои дерзкие слова его забавляют.
– Я начинаю сожалеть об этом.
– Папа, тебе нравится мое платье? – спросила Теодосия.
– Очень милое, голубенькое, да?
– Да, папа.
Он обернулся ко мне.
– А если бы у вас было бальное платье, какой цвет вы бы выбрали?
– Она выбрала бы зеленый, папа, – ответила за меня Теодосия. – Это любимый цвет Джудит.
– Но зеленый считается несчастливым цветом, – ответил сэр Ральф. – Или так думали только в дни моей молодости? Мы говорили: зеленое в понедельник, черное в пятницу. Но уверен, что мисс Осмонд не суеверна.
– В отношении цвета – нет, – ответила я. – Хотя в чем-то и суеверна.
– Не годится считать себя невезучей, – сказал он. – Иначе на самом деле перестанет везти.
Он вышел, подрагивая подбородком.
Теодосия взглянула на меня, удивленно подняв брови.
– Зачем сюда заходил папа?
– Ты должна больше знать о его привычках, чем я.
– Видимо, он волнуется о бале… Джудит, миссис Грей говорит, что ты прочитала несколько книг, написанных сэром Эдвардом Трэверсом. Значит, теперь ты много знаешь об археологии.
– Достаточно, чтобы понять, насколько я невежественна. У нас обеих поверхностные знания, правда? Их мы получили от Эвана Каллума.
– Жаль, что я знаю так мало. – Она оживилась. – Я тоже стану читать. Ты должна мне посоветовать, с чего начать.
Я сразу все поняла. Она отчаянно стремилась научиться вести разумный разговор с Тибальтом.
* * *
Приглашения были разосланы, я составила список гостей и после подтверждения, что они прибудут на бал, стала подписывать карточки. Я помогала составлять композиции из цветов для украшения бального зала. Цветы приносили из теплиц, ведь стоял октябрь, и в саду цветов почти не осталось. Я составляла программки танцев, вкладывала в них розовые и голубые карандаши и вклеивала закладки из шелкового шнура. В первый раз леди Бодреан казалась довольной, она хотела, чтобы я поняла, как сложно выпускать в большой свет хорошо воспитанную юную девушку. Она не могла не заметить, что порой я стояла с понурым лицом, от этого ее настроение улучшалось еще больше. Мне хотелось закричать: не интересуют меня ваши светские мероприятия, пусть ими занимается Теодосия, а грустно мне по другой причине.
Когда выдавался свободный час, я уходила в коттедж «Радуга». Доркас и Элисон всегда поднимали вокруг меня такую суматоху, они старались поддерживать мой дух, угощая меня моими любимыми пирожными, которые я с жадностью поедала в детстве.
Они все хотели знать о готовящемся бале.
– Какой позор, что они не пригласили тебя, Джудит, – сказала Доркас.
– А почему они должны меня приглашать? Прислугу не зовут на семейные балы.
– В твоем случае все по-другому. Ты же училась вместе с ними.
– Леди Бодреан объяснит тебе, что за это следует благодарить их до конца дней, а не искать новых поблажек и одолжений.
– О, Джудит, все на самом деле так невыносимо?
– Дело в том, что она настолько противная, я даже получаю удовольствие от борьбы с ней. Она к тому же очень глупа, поэтому я могу вставлять колючки, а она не замечает.
– Если все так плохо, тебе следует уйти от них.
– Меня и так могут попросить. Предупреждаю вас, что я готова к извещению об увольнении каждый день.
– Ну, дорогая, не стоит волноваться. Нам хватает на жизнь. А ты найдешь себе другое место.
Иногда они сообщали мне деревенские новости. Они много делали для прихода, ведь они занимались этим всю жизнь и хорошо исполняли эту задачу. Они шептали, что Сабина не слишком практична, чересчур болтлива, а это не подобает жене священника. Что касается Оливера, то он вполне компетентен.
Я напомнила им их слова о том, что он нес приход на своих плечах, когда болел отец Джеймс.
С неохотой они согласились. Я понимала, они все еще не могут простить Оливеру, что он женился не на мне, а еще больше Сабине за то, что Оливер выбрал ее. Мне приятно думать, что мое детство прошло рядом с ними.
Сэр Ральф плохо себя чувствовал, поэтому Тибальт с отцом часто его навещали. Они обсуждали детали предстоящей экспедиции. Я бесстыдно лезла им на глаза. Теперь даже сэр Эдвард узнавал меня и слабо улыбался мне рассеянной улыбкой, вспоминая, что я – та девочка, которая нарядилась мумией.
Тибальт перебрасывался со мной парой слов – обычно он спрашивал, что я читаю. Мне хотелось услышать от него об экспедиции, но, естественно, я не осмеливалась его спрашивать.
За два дня до бала случилось невероятное.
Выйдя из комнаты леди Бодреан, я собиралась отправиться по своим делам, но в коридоре меня ждала Теодосия. Она выглядела весьма взволнованной.
– Привет, Джудит.
– Ты меня ждешь?
– Да, мне надо тебе кое-что сказать.
Мое сердце забилось чаще, настроение пропало. Значит, свершилось: Тибальт сделал ей предложение, а объявят об этом на балу.
Она взяла меня под руку.
– Пойдем в твою комнату. Никогда не догадаешься, о чем я скажу.
Мелькнула мысль: я не смогу этого вынести. Сколько раз я представляла себе это событие… Мне придется уйти… немедленно… Пойду к Доркас и Элисон, сообщу им о своем решении, найду место где-нибудь подальше отсюда и уеду.
Я запнулась:
– Знаю. Ты… обручилась.
Она остановилась и вспыхнула. Стало ясно, если сегодня она хочет мне сказать что-то другое, то и это событие не за горами.
– Ты всегда считаешь, что знаешь все. Но на этот раз умная Джудит ошиблась.
Умная Джудит была счастлива ошибиться.
Теодосия распахнула дверь в мою комнату и вошла, я брела за ней. Она подошла к шкафу и открыла его. Там висело зеленое вечернее платье из шифона.
– Что это? – закричала я в изумлении.
– Твое бальное платье, Джудит.
– Мое? Откуда? – я подошла к нему, потрогала нежный, тонкий материал, сняла платье и приложила его к себе.
– Оно должно тебе подойти, – объявила Теодосия. – Примерь, я умираю от нетерпения увидеть тебя в нем.
– Как оно здесь оказалось?
– Я его повесила.
– Откуда оно взялось?
– Сначала примерь, потом я тебе все расскажу.
– Нет, я должна все знать.
– О, ты сведешь меня с ума! Я хочу убедиться, что платье твоего размера. Папа велел сшить его для тебя.
– Но… почему?
– Он сказал: «Золушка должна пойти на бал».
– То есть компаньонка.
– Ты же помнишь, он видел, как мы с тобой танцевали. В тот день он мне сказал, что Джудит Осмонд должна пойти на бал. Я сказала, что мама об этом и слушать не станет. А он ответил: «Тогда ничего ей не говори».
Я рассмеялась. Представила, как танцую на балу с Тибальтом.
– Но это невозможно. Леди Бодреан никогда не позволит мне.
– Здесь отец хозяин, ты же знаешь.
– Но я состою на службе у твоей матери.
– Мама не осмелится противоречить папе.
– Я буду незваным гостем.
– Только для моей мамы. Все остальные хотят, чтобы ты пошла на бал: я, Эван, Хадриан, Тибальт…
– Тибальт!
– Естественно, он пока не знает об этом, но я уверена, он будет рад. А Хадриан уже знает. Он так развеселился. Будет так забавно прятать тебя от мамы.
– Я не думаю, что вам удастся. Она прикажет мне выйти вон в течение первого часа.
– Нет, ведь ты будешь гостьей моего отца.
Я засмеялась.
– Ну вот, я знала, тебе понравится этот план.
– Расскажи мне, что произошло.
– Ну, папа сказал, что ты всегда была хорошей девочкой и он хотел бы, чтобы у меня был такой же сильный характер, как у тебя. Папа боялся, что тебе трудно приходится на службе у мамы и решил пригласить тебя на бал. Поэтому он и спросил, какой цвет платья тебе нравится. Секрет знала только Сара Слоупер. Я выбирала ткань, а Сара шила на меня, мы учли, что ты повыше меня и тоньше в талии. Я уверена, платье тебе подойдет. Примерь сейчас же.
Я надела платье. Произошла разительная перемена. Да, это мой цвет. Я распустила свои темные, густые волосы. С блестящими глазами и розовыми от волнения щеками меня можно считать привлекательной, если бы не мой длинный нос. Хадриан всегда посмеивался над моим носом. «Это признак сильной воли. У человека со слабым характером не может быть такого носа. Твоя сила не в расположении звезд, Джудит, а в длине твоего носа». Я захихикала. В таком чудесном платье я могла и забыть про длинный нос.
– Ты похожа на испанку, – сказала Теодосия. – Нужно собрать волосы высоко на затылке и заколоть их испанским гребнем. Ты будешь просто неотразима. Жалко, что это не бал-маскарад. Тогда было бы легко спрятать тебя от глаз мамы. Но она узнает, что это желание папы, и ничего не скажет… на балу, по крайней мере. Она не захочет скандала.
– Шторм наступит потом.
Но меня это не беспокоило. Я переживу. Я иду на бал. В руке я буду держать маленькую программку с розовой закладкой и карандашом. Я сохраню ее навсегда, потому что на ней наверняка останутся инициалы Тибальта.
Я схватила Теодосию, и мы закружились по комнате.
* * *
Наступил день бала. Как хорошо, что леди Бодреан слишком занята и не обращает на меня внимания.
– Боже, – сказала Джейн. – Ну и гостей у нас соберется. А мне еще надо уложить ей волосы и помочь надеть платье. Потом она будет выбирать украшения и сразу же менять решение. Как хорошо, что я умею с ней ладить.
Поэтому у меня выдалось свободное время. Я могла спокойно надеть облегающий чехол из зеленого шелка, а сверху прозрачное платье из шифона. Оно сидело на мне прекрасно. Одевшись, я увидела на столе испанский гребень – Теодосия сдержала слово. Хадриан тоже находился поблизости для оказания поддержки. Я почувствовала, что мое положение изменилось со дня его приезда. Теперь у меня в доме есть настоящие друзья.
В тот вечер я решила наслаждаться балом.
Сэр Ральф и леди Бодреан стояли наверху главной лестницы и принимали гостей. Естественно, я не пошла доложить о своем прибытии. Но как весело смешаться с толпой гостей, их так много, наверняка леди Бодреан не заметит меня. Да и вряд ли она сразу узнает меня в таком роскошном наряде.
Я танцевала с Хадрианом, он сказал, это похоже на один из трюков, которые мы проделывали в детстве.
– Мы всегда были союзниками, Джудит, ты и я.
Это была правда.
– Мне очень жаль, что тебе приходится служить у моей тети.
– Не больше, чем мне. Все же это дает мне возможность находиться в Кеверал Корте.
– Ты любишь этот старый дом, правда?
– Здесь прошла часть моей жизни. Не забывай, я приходила к вам почти каждый день.
– Теодосии повезло, она будет здесь хозяйкой.
– Кажется, ты завидуешь, Хадриан.
– Так и есть. Видишь ли, я тоже нахожусь здесь из милости.
– Нет, Хадриан. Ты племянник сэра Ральфа… вроде сына.
– Не совсем.
– Тогда я тебе скажу, как исправить положение: женись на Теодосии.
– Но она моя двоюродная сестра!
– Ну и что? На кузинах часто женятся. Это прекрасный способ сохранить деньги в семье.
– Ты же знаешь, что она не выйдет за меня. Думаю, ее взгляд устремлен в другом направлении.
– Неужели?
– Разве ты не замечала, что она проявляет напряженное внимание всякий раз, когда речь заходит об одном предмете?
– О каком?
– Об археологии. Она взволнована по поводу готовящейся экспедиции. Можно подумать, что она сама туда отправляется.
– Пытается произвести впечатление. Может, даже на тебя. Ведь это твоя специальность.
– Ну нет. Ничего подобного, выбрали не меня.
Я не могла говорить о Теодосии и Тибальте и поэтому спросила:
– А ты разве не хочешь отправиться в Египет?
– Я бы с радостью, но я слышал, что сэр Эдвард – одинокий волк. Он держит в секрете состав экспедиции, так поступают некоторые люди. Я разговаривал с Эваном, мы были бы польщены, если б нас пригласили принять участие. Но пока мы с ним можем играть лишь второстепенные роли.
– А Тибальт?
– Он же сын великого человека и наверняка знает больше нас.
– Думаю, настанет день, когда он станет таким же великим как и его отец.
– Он также страстно увлечен этой профессией.
– Я видела, как он танцевал с Теодосией, но не видела сэра Эдварда.
– Видимо, он придет позднее.
Оркестр смолк, танец окончился, и Хадриан отвел меня на место, скрытое пальмами.
– Я чувствую себя лисом в норе, – сказала я.
– Лисицей, – поправил меня Хадриан.
– Я признаю сходство в наших характерах в определенных обстоятельствах, но в данный момент я добродушна и сговорчива.
Подошли Эван и Теодосия и сели рядом. Теодосия любовалась мной в зеленом платье.
– Ты довольна балом, Джудит? – озабоченно спросила она.
Я уверила ее, что довольна.
– Если бы и Сабина пришла, то вернулись бы старые дни.
Появился Тибальт. Я подумала, он пришел пригласить на танец Теодосию, но он сел рядом со мной. Он не выглядел удивленным моим присутствием на балу.
Эван пригласил на танец Теодосию, Хадриан ушел, и мы остались вдвоем с Тибальтом.
– Вам нравится танцевать? – спросила я.
– Я не слишком привык к танцам.
– Я видела, вы недавно танцевали.
– Вероятно, неуклюже.
– Приемлемо, – успокоила я. – Вы скоро уезжаете, наверное, с нетерпением ждете отправления.
– Это самый волнующий проект.
– Расскажите мне о нем.
– Вас на самом деле это интересует?
– Очень.
– Мы поплывем на корабле в Порт-Саид, а оттуда по суше доберемся до Каира, пробудем там недолго и отправимся в древнее местечко Фивы.
Я хлопнула в ладоши.
– А потом? Вы ведь направляетесь в усыпальницы?
Он кивнул.
– Отец давно готовил этот проект. Он ездил туда несколько лет назад и понял, что находится на пороге великого открытия. Он давно мечтал об этом. Вот теперь осуществляется задуманное.
– Великолепно, – воскликнула я.
– Это самый волнующий проект, в котором я приму участие.
– Вы бывали там прежде?
– Да, с отцом. Тогда у меня совсем не было никакого опыта, я благодарен, что отец берет меня. Экспедиция обнаружила гробницу, в которой похоронен представитель знати. Несколько веков назад ее ограбили. Естественно, мы все огорчились по понятным причинам. Столько тяжелой работы, раскопки, надежды… и потом увидеть, что усыпальница полностью ограблена, не осталось ничего, что могло бы рассказать нам об обычаях и привычках древних жителей Египта… О, я кажется увлекся, но это ваша вина, мисс Осмонд. Вам это интересно?
– Ужасно интересно.
– Очень мало людей за исключением небольшого числа специалистов разбираются в археологии.
– Я не чувствую себя посторонней. Мне посчастливилось брать уроки в Кеверал Корте, а вы знаете, что сэр Ральф всегда интересовался археологией.
– К счастью, он много нам помогает.
– Он пригласил Эвана давать нам уроки. А потом раскопки в долине. Я иногда помогала там… Конечно, непрофессионально, любительски.
– Но вы почувствовали, как это захватывает. Я слышу это по вашему голосу и вижу по выражению ваших глаз. Я помню, с каким волнением вы приходили в наш дом за книгами. И я уверен, мисс Осмонд, что вы – не одна из тех романтических натур, которые надеются при любых раскопках находить только драгоценности и остатки древних дворцов.
– Я знаю, это редко выпадает на долю археолога.
– Верно. Я уверен, вы хотите танцевать. Вы не против такого неуклюжего партнера?
Я засмеялась.
– Я стерплю.
И вот я танцую с Тибальтом. Моя мечта осуществилась. Я любила его еще больше, потому что он постоянно ставил ноги не так, как требовал танец. Он извинялся, а мне хотелось крикнуть: можешь наступать мне на ноги, это такое блаженство.
Я так счастлива. Доркас и Элисон говорят, что я умею отрешаться от всего и наслаждаться определенным моментом. В тот вечер я радовалась этой способности. Я не могла думать ни о чем, лишь о чудесном мгновении, когда я находилась в объятиях Тибальта, так близко я с ним еще не бывала.
Я желала, чтобы музыка продолжалась бесконечно, но танец закончился, и мы вернулись на свое место под пальмами, где уже сидели Теодосия с Эваном.
Я танцевала с Эваном. Он сказал, что рад видеть меня на балу. Я рассказала, как нашла в своем шкафу бальное платье: сэр Ральф пожелал и меня пригласить на бал.
Мы смеялись, вспомнили детство, потом пошли ужинать, где к нам присоединились Теодосия, Хадриан и Тибальт.
Я так веселилась, словно в тот вечер вернулось мое детство, я блистала остроумием и не позволяла, чтобы кто-то другой находился в центре нашей беседы. Теодосия не возражала (она ведь такая милая), что я привлекала всеобщее внимание.
Тибальт был несколько в стороне от нашей легкомысленной болтовни. Он старше всех нас и мне бросились в глаза его превосходство перед Хадрианом и Эваном, они казались такими незначительными по сравнению с ним. Когда Тибальт говорил об археологии, мы ощущали его глубокий интерес к предмету, единственную страсть его жизни. Мне пришло в голову: если Тибальт полюбит женщину, он будет любить ее с такой же неизменной привязанностью как и свою профессию. Я хотела вовлечь Тибальта в беседу, чтобы он страстно говорил и зажигал меня своим энтузиазмом, поэтому я задала вопрос об археологии и мгновенно он превратился в пламенного оратора, а мы внимали ему, затаив дыхание.
Во время паузы Теодосия вставила:
– О, вы все такие умные… даже Джудит! Но не кажется ли вам, что эта лососина просто превосходна?
Хадриан рассказал, как он ездил ловить рыбу на Спрей в Шотландию, там водится лучший в мире лосось. Ему пришлось войти в воду и вытаскивать сопротивляющуюся рыбину. Он развел руки, показывая нам, какой она была большой. Мы рассмеялись, не веря рассказчику. В этот момент в сопровождении нескольких гостей мимо нашего стола прошествовала леди Бодреан.
Я говорила:
– Мы все знаем, что рыбаки всегда удваивают свой улов, когда рассказывают о нем, но мне кажется, что Хадриан его утроил.
И вот она передо мной, брови поднялись от удивления и постепенно на лице проступила ярость.
Все замолчали, казалось, тишина никогда не прервется, потом леди Бодреан шагнула к нам. Мужчины встали, но она смотрела лишь на меня удивленным взглядом. Я попробовала улыбнуться.
Один из гостей сказал:
– О, это мистер Трэвис, я думаю.
Тибальт подтвердил.
Леди Бодреан сумела взять себя в руки и представила гостей друг другу, оставив меня напоследок.
– Мисс Осмонд. – Она произнесла мое имя словно это неприличное слово.
Никто ничего не заметил, и несколько минут длилась вежливая беседа, потом леди Бодреан отправилась дальше.
– О, Господи, – воскликнула Теодосия.
– Я знала, этого не миновать, – я попыталась сделать вид, что спокойна.
– Ну, сэру Ральфу придется нести ответ за своих гостей, – сказал Хадриан.
– Что случилось? – не понял Тибальт.
Я обернулась к нему.
– Мне не следовало быть здесь.
– Конечно, не следовало. Ваше общество сделало этот вечер слишком запоминающимся, – сказал Тибальт.
Из-за этих слов стоило прийти на бал.
– Завтра утром меня могут отправить упаковывать вещи.
Тибальта обеспокоили мои слова, а я выглядела счастливой. Теодосия пустилась в объяснения:
– Папа решил, что Джудит должна быть на балу и мы с ним вместе осуществили задуманное. Я выбрала ткань для платья, а Сара Слоупер сшила… Но мама ничего не знала.
Тибальт засмеялся.
– Мисс Осмонд всегда оказывается в центре какой-нибудь драмы. Если она не наряжается мумией и не ложиться в саркофаг, то надевает чудесное платье и приходит на бал; никто не предполагает ее увидеть, она всегда появляется неожиданно.
Хадриан взял меня за руку.
– Не беспокойся, Джудит. Завтра ты переживешь грядущий шторм.
– Мама может быть жестокой, – предупредила Теодосия, – но Джудит пришла как папин гость.
– Не понимаю, как может леди Бодреан возражать против этого, – удивился Эван.
– Ты не знаешь маму, – сказала Теодосия.
– Уверяю тебя, знаю. Но Джудит пришла как гость сэра Ральфа, – успокаивал Эван, – и, следовательно, не сделала ничего плохого.
– В любом случае, шторм наступит завтра, – сказала я. – А сейчас прекрасный вечер. Вот лосось, которого поймали в Шотландии и шампанское из лучших погребов. Компания собралась чудесная, чего еще желать?
Тибальт наклонился ко мне и сказал:
– Вы живете одним днем, вернее моментом.
– Так и следует жить. Сегодня я, в некотором роде, Золушка. Завтра я вернусь к своей золе.
– А сегодня я стану сказочным принцем, – воскликнул Хадриан. – Музыка играет, пошли танцевать.
Мне не хотелось оставлять Тибальта, но что оставалось делать?
– Поздравляю, – сказал Хадриан. – Ты очень хладнокровно себя вела, спокойнее всех нас.
– У меня такое чувство, что очень скоро я буду сидеть за столом в коттедже «Радуга» и писать умоляющие письма работодателям.
– Ах, Джудит. Как ужасно быть бедным!
– А что ты знаешь об этом?
– Многое. У меня тоже проблемы, нужно заслуживать благосклонность дяди. Кредиторы преследуют меня. Придется поговорить с ним завтра. Поэтому, как и ты, сегодня я хочу есть, пить и веселиться.
– О, Хадриан, ты действительно в долгах?
– По самые уши. Как бы я хотел быть на месте Теодосии.
– Думаю, ей на расходы дают гораздо меньше денег, чем тебе.
– А кредит! Ты знаешь, что мой дядя фантастически богат? И все его богатство унаследует Теодосия.
– Ненавижу эти разговоры о деньгах.
– Да, это огорчает. Вот поэтому я хотел бы стать богатым, чтобы не говорить о деньгах и даже не вспоминать о них, а это возможно, лишь будучи богатым.
Мы смеялись, танцевали, шутили, но все же оба думали о том, что готовит для нас новый день. Я могла забыть обо всем лишь в обществе Тибальта.
Я надеялась еще увидеть его на балу, но безуспешно, и решила уйти с бала прежде, чем разойдутся все гости.
Мы неверно рассчитали, что буря разразится утром. Леди Бодреан не собиралась так долго ждать.
Яростно зазвонил колокольчик, я еще не успела снять бальное платье и очень обрадовалась, потому что платье придавало мне уверенности.
Я отправилась в комнату к леди Бодреан. Она была в бальном наряде – фиолетовом платье из бархата с великолепным шлейфом, отороченным мехом. Она выглядела, как королева.
– Итак, мисс Осмонд, что вы можете мне сказать в свое оправдание?
– А что вы ожидаете услышать, леди Бодреан?
– Я не ожидаю наглости. Вы были сегодня на балу. Как вы осмелились явиться и находиться вместе с моими гостями?
– Чтобы принять приглашение, не нужно слишком много смелости.
– Приглашение? У вас хватает нахальства сознаться, что вы сами отправили себе приглашение?
– Нет, сэр Ральф распорядился, чтобы я была на балу.
– Я не верю вам.
– Может быть, ваша светлость пожелает, чтобы я его пригласила? – Прежде, чем она успела раскрыть рот, я схватила колокольчик и зазвонила. Вбежала Джейн. – Леди Бодреан просит тебя узнать, не сможет ли сэр Ральф прийти сюда.
Леди Бодреан разбирала ярость, но Джейн уже умчалась к сэру Ральфу.
– Как вы смеете распоряжаться в моей комнате? – потребовала она объяснений.
– Мне показалось, я исполняю приказ. Я подумала, что ваша светлость желает видеть сэра Ральфа для подтверждения моих слов, ведь вы же мне не верите.
– Никогда в моей жизни я не встречала такую… такое…
– Такое неподчинение? – подсказала я.
– Такое нахальство.
Меня еще окутывал флер счастья, ведь я же танцевала с Тибальтом, он говорил со мной, я сумела показать заинтересованность к его работе. Он сказал: «Ваше общество украсило этот бал», – и он подразумевал именно это. Он говорил то, что думал. Разве я могла бояться эту старую мегеру, которая через несколько минут увидит своего супруга, а он наверняка подтвердит мои слова.
Сэр Ральф остановился в дверях.
– Что за… – он замолчал. Увидев меня, его подбородок задрожал, словно сэр Ральф изо всех сил старался не засмеяться.
– А что это мисс Осмонд здесь делает? – спросил он.
– Я посылала за ней. Она сегодня осмелилась находиться среди наших гостей.
– Она была одной из них, – парировал он.
– Думаю, вы забыли, что она моя компаньонка.
– Сегодня она была вашей гостьей. Я пригласил ее на бал, этого достаточно, я полагаю.
– Вы пригласили эту особу, не посоветовавшись со мной?
– Вам это отлично известно.
– Эта юная особа считает, раз ей было позволено получить образование в нашем доме, то она может рассчитывать на особое к себе отношение. Заявляю вам, я этого не потерплю. Она пришла к нам в дом в качестве компаньонки и к ней будут относиться соответственно.
– Что означает, вы сделаете ее жизнь невыносимой, вы будете с нею предельно жестоки, а вы это отлично умеете, мадам.
– Вы навязали мне эту девицу, я этого не потерплю.
– Она останется у вас, как и раньше.
– Заявляю вам, я не допущу, чтобы вы принуждали меня терпеть нежелательную прислугу, как эта… в моем доме.
– Мадам, вы будете поступать так, как я вам велю, – сказал сэр Ральф.
Он схватился за спинку стула, я увидела, как кровь прилила к его лицу, он слегка качнулся.
Я бросилась к нему и поддержала за руку. Он смотрел вокруг невидящим взглядом, я помогла ему сесть на стул.
Он тяжело дышал.
Я сказала:
– Нужно вызвать камердинера. Сэр Ральф плохо себя чувствует.
Я взяла на себя смелость и приказала Джейн привести камердинера.
Джейн поспешила уйти и вскоре вернулась с Блейком, личным слугой сэра Ральфа.
Блейк отлично знал, что делать. Он ослабил воротник сэра Ральфа, достал из коробочки таблетку и положил ему под язык. Сэр Ральф откинулся на стуле, его лицо, ставшее багровым, немного побледнело, но вены на лбу по-прежнему сильно выступали.
– Так-то лучше, сэр, – сказал Блейк. Он обратился к леди Бодреан: – А теперь я отведу его в кровать, миледи.
Сэр Ральф с трудом поднялся и тяжело облокотился на Блейка. Он кивнул в мою сторону и тень усмешки появилась на его лице. Потом Блейк увел его.
Дверь за ними закрылась и леди Бодреан повернулась ко мне:
– Вот видите, что вы наделали.
– Это не моя вина, – ответила я многозначительно.
– Убирайтесь в свою комнату, я поговорю с вами позже.
Я ушла. Что за ночь! Хозяйка меня не выгонит, она не осмелится. Да она и не хочет этого. Кто же другой предоставит ей эту возможность – позволит издеваться над собой и делать свою жизнь невыносимой. Теперь я смогу с ней справиться. Но в такую ночь я не хотела думать о ней. У меня столько приятных впечатлений, о которых стоит подумать и пережить их заново.
* * *
В конце месяца экспедиция сэра Эдварда, в которую входил и Тибальт, отправилась в Египет.
Эван вернулся в университет, где он временно читал лекции по археологии. Хадриан уехал в Кент проводить какие-то работы на погребальном судне викингов, которое недавно обнаружили у нашего побережья. А я вернулась к своим обязанностям – прислуживать леди Бодреан. Монотонность моего существования нарушалась лишь попытками хозяйки унизить меня каким-нибудь новым способом. Но меня утешала мысль, что сэр Ральф и Теодосия – мои друзья. Я больше не посещала дом Гиза, ведь Табита уехала с экспедицией, но много раз проходила мимо. Казалось, он снова стал домом, где обитают призраки, как в дни моего детства. Жалюзи были опущены, мебель покрыта чехлами, в доме осталось лишь несколько слуг. Двое египтян, Мустафа и Абсалам, сопровождали сэра Эдварда.
Я с нетерпением ожидала возвращения экспедиции и Тибальта.
Я чаще заходила в коттедж «Радуга», потому что не могла ходить в Гизу, меня там всегда тепло принимали Доркас и Элисон, они с восторгом выслушали мой рассказ о бале, о моем чудесном зеленом платье, которое я обнаружила в своем шкафу.
С самого начала меня удивил их энтузиазм, когда они узнали, что мне дали место в Кеверал Корте. Я молода; хотя из-за своего длинного носа я не могу считать себя красавицей, но меня вполне можно назвать симпатичной. За последние месяцы я часто сравнивала себя с Теодосией. В ней нет моей жизненной энергии. Мои живость и воодушевление привлекают людей, в этом я уверена. Хотя у меня взрывной характер, я быстро успокаиваюсь, я умею смеяться над жизнью, а значит, смеяться над собой. У меня густые темные волосы, с ними приходится трудно – они прямые и непослушные; у меня большие карие глаза, а ресницы густые и черные, как и волосы. К счастью, у меня ровные здоровые зубы. Я выше и стройнее Сабины и Теодосии. Правда, у меня нет привлекательной пухлости Теодосии, грациозности Сабины. Моя молодость способна привлечь стареющих ловеласов. А репутация сэра Ральфа не слыла незапятнанной. Я слышала, как кузнец разговаривал с крестьянами о былых днях и узнала, что в молодости сэр Ральф соблазнил немало девиц. Они увидели меня и прекратили разговор, щадя мою юность. И, несмотря на все это, Доркас и Элисон радовались, что меня взяли на работу в Кеверал Корт.
Я решила, что они уверены: сэр Ральф бросил свои дикие привычки. Он слишком стар, чтобы вести распутную жизнь. Все же меня удивляла готовность Доркас и Элисон отпустить меня в логово греховодника.
Они хотели знать все подробности о бале.
– Платье! – восклицали они. – Какая чудесная мысль!
Я снова удивлялась: один из законов общества гласит, что молодые девушки не могут принимать одежду в качестве подарка от джентльменов.
Но в моем случае произошло по-другому. Благодаря Теодосии. И я пришла к выводу, что нравлюсь сэру Ральфу: я его забавляла, чего не могла Теодосия.
Я была рада пойти на бал и наслаждаться происходящим. Если бы мне не подарили платье, я бы не смогла веселиться на балу.
Гораздо проще принять удобную точку зрения обитателей коттеджа «Радуга», нежели доискиваться до истинных причин такого странного поведения сэра Ральфа. Безусловно, слуги любили его больше, чем его супругу. Я же ощущала в себе силы сладить с любой сложной ситуацией, которая может возникнуть. Как удобно, что я могла бегать из коттеджа прямо в Кеверал Корт.
Итак, я дала тетушкам отчет о бале. Доркас спрашивала, чем нас угощали, Элисон интересовали букеты, и обе жаждали знать, с кем я танцевала, что говорила.
Я закружилась по маленькой гостиной коттеджа и в результате произошло два несчастья – я разбила китайскую чашку Доркас, и у фарфоровой цветочницы, статуэтки XVIII века, треснула рука.
Тетушки немного посетовали, но не рассердились на меня. Они радовались моему счастью. Чашку можно склеить, а трещина на руке почти незаметна. Так с кем же я танцевала?
– Тибальт?! Он странный молодой человек. Сестра Эмили, которая у них служит, говорит, что он и его отец наводят на нее страх.
