Текст книги "Гробница Фараона (СИ)"

Автор книги: Виктория Хольт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

БРЕМЯ СТРАСТЕЙ

Мне отвели комнату в Кеверал Корте рядом с будуаром леди Бодреан, ведь я могу понадобиться ей в любое время суток. Комната приятная, как и все комнаты в имении, даже самые маленькие. А из окна я могла видеть крышу дома Гиза. Глупо, но меня успокаивал этот пейзаж.

Не успев пробыть в доме долго, я пришла к заключению, что леди Бодреан недолюбливает меня. Она часто звонила в колокольчик даже после того, как я ложилась спать. Вызвав меня, она сварливо сообщала, что не может заснуть. Мне приходилось готовить ей чай или читать вслух до тех пор, пока она не начинала дремать. Часто я дрожала от холода, потому что хозяйка любила свежий воздух и держала открытыми окна, прекрасно чувствуя себя под теплым одеялом, а я была лишь в халате. Как бы я ни старалась, я не могла ей угодить. Если она не знала, к чему придраться, на что пожаловаться – то хранила молчание, а уж если находилась хоть малейшая причина для недовольства, она без конца повторяла свои упреки.

Личная служанка леди Бодреан, Джейн, выражала мне сочувствие.

– Ее светлость всегда вымещает на тебе плохое настроение, – откровенничала она. – Я это часто вижу, так бывает. У постоянного слуги есть чувство собственного достоинства. В любом доме требуются служанки. А вот компаньонки и тому подобное – совсем другое дело.

Думаю, имея другой характер, я бы легче переживала свое положение. Но я просто не выношу несправедливости, в прежние дни я приходила в этот дом и чувствовала себя на равных с Теодосией. Очень нелегко было свыкнуться с новым положением, но мне не оставалось ничего другого, разве только уехать из деревни, а это совершенно неприемлемо.

Обедала, завтракала и ужинала я всегда в одиночестве в своей комнате. Обычно во время еды я читала книги, которые брала из библиотеки в доме Гиза. Тибальта я не видела, потому что они с отцом уехали в экспедицию в Шотландию, но книги мне постоянно давала Табита.

Она говорила:

– Тибальт считает, тебе это понравится.

Книги, мои визиты к Табите и мысль о том, что Доркас и Элисон счастливо устроены, – все это делало мою жизнь терпимой.

Иногда я встречала Теодосию. Она бы относилась ко мне хорошо, если бы ей позволила матушка. В Теодосии не чувствовалось ни злобы, ни гордыни. Она отличалась пассивностью, ее отношение зависело от мнения окружающих людей; она не была недоброй по характеру, но и не делала ничего, чтобы хоть как-то облегчить мое положение в доме. Может быть, она не забыла наше детство, когда я командовала и запугивала ее.

При встречах с сэром Ральфом – а он всегда интересовался, как я поживаю, – по мимике его лица было видно, он развлекается. Я не могла сказать ему: мне не нравится ваша супруга, и я бы тотчас ушла от нее, если бы не была уверена – в другом месте еще несчастнее.

При малейшей возможности я навещала Доркас и Элисон в коттедже «Радуга». Этому дому было около трехсот лет, построили его в те времена, когда можно было претендовать на землю, если сумеешь построить дом за одну ночь. Существовал такой обычай: подготовить камни и черепицу и с наступлением темноты в течение одной ночи строить дом. Если к утру стояли четыре стены и крыша, то земля считалась твоей, потом можно было достраивать и совершенствовать здание. Коттедж «Радуга» был построен именно так. После того, как Бодреаны приобрели коттедж, в нем жила прислуга, домик неоднократно перестраивали, но в нем сохранилась старинная лежанка под самым потолком, туда можно было влезть лишь по лестнице, раньше там спали дети. Сейчас в коттедже имелась современная кухня с плитой, в ней Доркас пекла вкуснейший хлеб, а в медном горшке она готовила топленое молоко, из которого потом делала ряженку. Вокруг дома рос маленький красивый сад, и хотя моим тетушкам не доставало того простора, как в доме при церкви, они были счастливы.

С неохотой уходя от них в Кеверал Корт к своим обременительным обязанностям, я утешала себя, гротесково изображая леди Бодреан – маршируя по комнате и разглядывая предметы в воображаемый лорнет.

– А как сэр Ральф? Ты его часто видишь? – робко интересовались мои тетушки.

– Крайне редко, я ведь не член семьи, как вам известно.

– Какой позор… – начала Доркас, но Элисон ее остановила.

– Вот когда ты ходила туда на уроки, все было иначе, – жаловалась Доркас.

– Да, в то время я не считала себя человеком не их круга. Но ведь тогда я не работала на них. Просто поразительно, в то время я почти не видела леди Бодреан, к счастью.

– Все может измениться, – рискнула предсказать Элисон.

По своей природе я была оптимистом и даже в тот нелегкий период своей жизни не переставала мечтать. Но мои мечты не отличались разнообразием: вечеринка в Кеверал Корте, одна из приглашенных дам не может прийти, но тринадцать человек за стол не садятся. Очень хорошо, можно пригласить компаньонку – она вполне респектабельна, ведь она получила образование в нашем доме. И вот я иду к столу, надев одно из платьев Теодосии (все равно оно ей никогда не шло, а меня очень даже украшает), и вот меня усаживают… «Да ты его знаешь», – шепчет Теодосия. «О, – восклицает Тибальт. – Как я рад снова вас видеть». Мы беседуем, и все замечают, что он не отрывает от меня взгляда, а потом не отходит ни на шаг от своей соседки по столу.

«Как я рад, что леди А… или леди В… (разве имеет значение имя?) да, как я рад, что она не смогла принять приглашения леди Бодреан».

Мечты, мечты! Но что еще мне оставалось в не самый счастливый период жизни?

* * *

Я читала вслух до хрипоты.

– У вас сегодня что-то с голосом, мисс Осмонд. Как неприятно. Ведь одна из ваших основных обязанностей – читать мне вслух. Собственно, я и наняла-то вас ради чтения.

Она сидит поблизости, иголка с красной, голубой или фиолетовой ниткой мелькает в ее руке, но я совершенно уверена, меня она совсем не слушает. Если бы только я осмелилась читать вслух те книги, которые одалживает мне Табита из дома Гиза. Иногда у меня мелькает озорная мысль подменить книги и посмотреть, заметит ли она разницу.

Иногда она откладывает свое рукоделие и закрывает глаза. Я продолжаю читать, потому что не знаю, спит она или нет. Иногда я смолкаю и жду, что будет. Конечно, она спит, но мгновенно просыпается и спрашивает, почему это я прекратила читать.

– Мне показалось, вы задремали, – робко говорю я. – Мне не хотелось нарушать ваш сон, леди Бодреан.

– Глупости, – парирует она. – Продолжайте, я сама вам скажу, когда следует закончить.

В тот день она заставила меня читать, пока глаза не заболели и голос не охрип. Я начала подумывать, как бы мне сбежать, но мысль о Тибальте снова приковала меня к месту.

Как чудесно, что у хозяйки жили две собачки. Ведь каждый день их требовалось выводить на прогулку. Я имела прекрасную возможность улизнуть в Гизу и поболтать с Табитой.

Однажды я зашла к ней и сразу же почувствовала – произошло что-то волнующее. Она провела меня в гостиную и торжественно объявила, что сэр Эдвард планирует провести экспедицию в Египет. Этот проект станет одним из основных в его жизни. Она надеется, что ее тоже зачислят членом экспедиции.

– Теперь, когда Сабина замужем, мне можно покидать дом на время, – добавила Табита.

– У вас будут какие-то обязанности?

– Неофициальные, но я смогу быть полезной. Если нужно, буду готовить. Я многое узнала об археологии, смогу быть подручной при раскопках, там требуется много непрофессионалов.

– Как же я вам завидую! – я с восторгом смотрела на нее.

Она ласково улыбнулась.

– Я понимаю, что леди Бодреан не самый легкий человек.

Я вздохнула.

Она опять заговорила об экспедиции.

– А Тибальт поедет с отцом?

– Конечно. Это будет одна из крупнейших экспедиций. В данный момент весь археологический мир только и говорит о готовящемся проекте. Тебе, разумеется, известно, что сэр Эдвард является одним из известнейших археологов в мире.

Я кивнула.

– И Тибальт продолжает его дело, – добавила она. Табита, внимательно взглянула на меня и я подумала, а не выдала ли я своих чувств?

– Он пошел в отца. У таких мужчин, как они, есть только одна величайшая страсть в жизни… их работа. И об этом всегда следует помнить тем, кто находится с ними рядом, – сказала она.

Я никогда не могла удержаться от разговора о Тибальте.

– Сэр Эдвард кажется более отстраненным от жизни. Он как будто никого не замечает вокруг.

– Иногда он спускается с облаков… или вернее, поднимается с земли. Таких людей невозможно узнать за несколько лет знакомства. Их приходится изучать всю жизнь.

– Да, – согласилась я. – От этого они становятся еще более интересными людьми.

Она мягко улыбнулась.

– Иногда я думаю, что таким людям лучше бы жить жизнью отшельников или монахов. Работа заменяет им семью.

– Вы знали леди Трэверс?

– Да, перед самой ее смертью.

– И вы считаете, что сэр Эдвард более счастлив, будучи вдовцом, нежели женатым человеком?

– Я заставила тебя так думать? Я пришла к ним в дом на положении привилегированной экономки. Я знала их семью много лет… И когда возникла необходимость, я заняла это место, как и ты свое.

– И вскоре после твоего прихода скончалась леди Трэверс?

– Да.

Мне хотелось узнать, какая мать была у Тибальта. Как часто повторяли Доркас и Элисон, я не страдала от избытка тактичности, поэтому выпалила:

– Их супружеская жизнь была вовсе не счастливой?

Табита вздрогнула.

– Ну, у них было мало общего… И как я уже сказала, из таких мужчин, как сэр Эдвард, редко получаются идеальные мужья.

Я поняла, что она меня предупреждает.

Табита продолжала:

– Ты помнишь Эвана Каллума?

– Конечно.

– Он приезжает к нам в гости. Я слышала, что Хадриан тоже возвращается, так что оба скоро будут здесь. Они интересуются готовящейся экспедицией сэра Эдварда.

Я затянула свой визит, говорила и говорила, хотя понимала, что мне давно пора возвращаться. Мне хотелось узнать как можно больше. Табита оказалась весьма разговорчива.

– Как было бы хорошо, если бы ты смогла поехать с нами. Я уверена, тебе больше бы понравилось работать там, чем угождать не слишком сговорчивой леди.

– Если б только я смогла.

– Ничего. Может, когда-нибудь…

Я возвращалась в Кеверал Корт как во сне. Я снова мечтала. Это ведь мое единственное утешение. Табита заболела, она не может ехать. Кто-то должен поехать вместо нее, думает сэр Эдвард. Да, говорит Тибальт. Может, с нами поедет мисс Осмонд? Она всегда проявляла интерес к археологии.

Нелепо и жестоко желать болезни Табите!

– Я поражена, мисс Осмонд, – возмущалась леди Бодреан. – Я звоню уже добрых полчаса.

– Извините, я совсем потеряла счет времени.

– Вы здесь не для того, чтобы забывать о времени, мисс Осмонд. Вам не за это платят.

Боже, как же я желала сказать этой неприятной даме, что я у нее больше не служу!

Но логика подсказывала мне, что после этих слов мне надо будет искать другое место. Придется уехать куда-нибудь, а как в таком случае я смогу видеть Тибальта?

* * *

Каким-то неведомым мне образом я выдала, что не могу уйти с данного места, а леди Бодреан, видимо, решила заставить меня поступить именно так.

Чаще, чем это было необходимо, она напоминала мне, что я всего лишь прислуга, получающая жалованье. Она всячески старалась ограничить мою свободу, отправляла меня с поручением и отмечала время. Она брала меня с собой в сад: она срезала цветы, я носила за ней корзину. Леди Бодреан приказывала мне составлять букеты. Мои художественные усилия на этом поприще всегда забавляли Доркас и Элисон. Они говорили, если кто-то и сможет составить из цветов нечто, даже отдаленно не напоминающее букет, то только Джудит. В нашем доме это звучало как шутка. Здесь это воспринималось как серьезная провинность. Если хозяйка хотела унизить меня, она так и делала, находя для этого неограниченные возможности.

По крайней мере, говорила я себе, жизнь у леди Бодреан научила меня ценить, какой счастливый дом создали для меня Доркас и Элисон. Я должна быть им бесконечно благодарна.

Никогда не забуду тот день, когда хозяйка сообщила мне, что в имении состоится бал.

– Несомненно, что молодая леди, занимающая соответствующее положение в обществе, такое, как моя дочь, должна воспитываться сообразно этикету. Вы же это понимаете, мисс Осмонд. Хоть вы и находитесь на другой ступени общественной лестницы, но вас знакомили с жизнью благородного семейства, когда позволяли учиться в нашем доме.

– В настоящее время благородства мне явно недостает, – съязвила я.

Она не поняла.

– Вам посчастливилось взглянуть на такую жизнь, но я всегда считала ошибкой давать людям из нижних слоев хорошее образование.

– Иногда наше образование помогает лучше служить более достойным членам общества.

– Я рада, что вы придерживаетесь подобной точки зрения, мисс Осмонд. Должна признаться, вы далеко не всегда проявляете надлежащую вам покорность.

Она все-таки поразительно глупа. Говорили, что сэр Ральф женился на ней из-за денег. Я не понимала, зачем он так поступил, обладая огромным состоянием, зато теперь мне было ясно, почему он приобрел репутацию мужчины, ищущего утешения на стороне.

– Теперь, – добавила леди Бодреан, – у вас будет много дел. Нужно написать и разослать приглашения. Вы и понятия не имеете, мисс Осмонд, как утомительно устраивать балы.

– Вряд ли мне это пригодится, ведь я принадлежу к другому слою общества.

– Да что вы! Вы узнаете столько нового. Такой опыт весьма ценен для девушки вашего положения.

– Я сделаю все, что только в моих слабых силах, – ответила я.

Но леди Бодреан не воспринимала иронию.

* * *

Джейн, личная служанка леди Бодреан, подмигнула мне.

– Хотите чашку хорошего чая? Я уже приготовила.

В ее комнате на столе стояла маленькая спиртовая лампочка, создававшая уютную атмосферу. Я села за стол, и она разлила чай по чашкам.

– Боже мой, она на вас все зло вымещает.

– Я понимаю, что мое общество не доставляет ей особой радости. Удивительно, почему она не избавится от меня.

– Я ее знаю. Она испытывает удовольствие, ей нравится мучить людей. Она всегда так поступает. Я служила у нее еще до ее замужества. Теперь она стала еще хуже.

– Думаю, вам не слишком приятно работать у нее.

– О, я знаю, как с ней ладить. Хотите сахару?

– Да, спасибо, – произнесла я задумчиво. – Кажется, меня она особенно не любит. Допускаю, что я не слишком хорошо исполняю свои обязанности. Не понимаю, почему же она не сделает то, на что постоянно намекает, – не выгонит меня.

– Она не собирается вас выгонять. Кого же она тогда станет мучить?

– У нее большой штат прислуги, есть из кого выбрать. Безусловно, среди вас можно найти подходящую жертву.

– О, вы все шутите, мисс Осмонд, но иногда мне кажется, вы готовы взорваться.

– Мне тоже так кажется.

– Я помню, как вы приходили сюда на уроки. Мы всегда говорили: у этой девочки больше характера, чем у всех остальных учеников, вместе взятых. Настоящий огонь. А когда случались неприятности, мы всегда знали, что заводила наверняка Джудит Осмонд.

– А теперь вы видите, какие метаморфозы произошли с Джудит Осмонд.

– Такое случалось и прежде. Например, с гувернанткой, которая служила здесь до мисс Грэхем. Она была хорошенькая и с характером. Но с самого начала ее работы у нас стали случаться странные вещи. Сэр Ральф положил на нее глаз, и леди Бодреан начала действовать… Да, сейчас она переменилась. В былые дни сэр Ральф… Вот это был мужчина. От него не спаслась бы ни одна женщина. А теперь он тоже переменился. Стал тише. У него неладно со здоровьем, это его утихомирило. А раньше часто случались скандалы. – Она склонилась ко мне, и ее живые карие глаза засветились от удовольствия. – Женщины… он не мог равнодушно пройти мимо симпатичной девушки. Перья летели. Но это вначале. Я часто слышала… ведь моя комната находится рядом. Даже если не желаешь, все равно слышно.

Я ярко представила ее у замочной скважины, когда молодого Дон Жуана, сэра Ральфа, отчитывала за неверность супруга.

– Через некоторое время она решила, что ничего не поделаешь. Он пошел своим путем, а она – своим. Естественно, он желал иметь сына. А у нее после мисс Теодосии не было детей. Поэтому сюда приехал молодой хозяин Хадриан. А она… ее светлость… день ото дня становилась все злее; она когда-нибудь ударит кого-то ножом… уж точно, такая фурия.

– Видимо, мне придется отсюда уходить, – сказала я.

Джейн еще ближе наклонилась ко мне и доверительно прошептала:

– Вы можете найти себе другое место. Я уже думала об этом. Как насчет мисс Теодосии?

– А что насчет нее?

– Ну, этот бал… это же вроде выхода в свет. Пригласят всех подходящих молодых людей, живущих по соседству. Вы же знаете, к чему приводят такие балы и все такое…

– Мисс Теодосию будут демонстрировать во всем ее блеске, и не самое меньшее из ее достоинств – золотое приданое, сверкающее у нее на шее. Молодой человек, покажите ваши документы и делайте ставку.

– У вас на все есть готовый ответ, не так ли? Я всегда говорила мисс Грэхем: этой крошке палец в рот не клади. Но я вот что имею в виду: очень скоро для мисс Теодосии найдут мужа, а вы ее подруга, поэтому…

– Я! Ее подруга! Пожалуйста, постарайтесь, чтобы леди Бодреан не услышала от вас этих слов. Она будет негодовать.

– А вот теперь вы язвите. Так уж получается, сначала к вам относятся, как к равной, а потом работаешь в том же доме и получаешь деньги. Нужно быть мудрой. Вы с Теодосией вместе росли. Тогда вы командовали ею. Но Теодосия не похожа на свою мать. А вы бы могли напомнить ей о вашей детской дружбе.

– Постараться понравиться молодой хозяйке?

– Вы могли бы вновь с нею подружиться, а когда она выйдет замуж… Понимаете мою мысль? Мадам Теодосии понадобится компаньонка, а кто лучше старой подруги подойдет на эту должность? Что вы на это скажете?

– Макиавелли!

– Можете смеяться. Но я бы не хотела всю жизнь ухаживать за такой фурией, как наша хозяйка.

– А если Теодосия не выйдет замуж?

– Конечно, выйдет. Для нее уже выбрали жениха. Я случайно слышала разговор сэра Ральфа с ее светлостью. Она сказала: «Тебя просто околдовали эти люди. Я думала, ты хотел женить Хадриана на Сабине».

– Неужели? – тихо спросила я.

– Могу спорить с вами, мисс Осмонд, еще до конца года они объявят о помолвке. Ведь на карту поставлен титул. А денег мисс Теодосия получит предостаточно. После смерти отца она ведь получит все. Да она будет самой богатой женщиной в округе. Конечно, нельзя сказать, что жених беден, но деньги-то никогда не помешают. А говорят, он потратил целое состояние на свою работу. Забавный способ швыряться деньгами, доложу я вам. Подумать только, что можно было сделать на все эти деньги… а их тратят на раскопки в чужих странах. А еще говорят, в некоторых странах так жарко, что нельзя даже выносить эту жару.

Я сказала, хотя уже знала ответ:

– Итак, они выбрали для Теодосии…

– Конечно, сына мистера Трэверса, Тибальта. Да, да, его выбрали.

Мне стоило большого труда продолжать слушать ее болтовню.

* * *

Сэр Эдвард и Тибальт вернулись в Гизу, их пригласили на обед в Кеверал Корт. Я дожидалась их приезда, делая вид, что поправляю цветы в гостиной.

Тибальт сказал:

– Да это мисс Осмонд, не так ли? – Как будто ему надо было получить подтверждение. – Как поживаете?

– Я теперь компаньонка.

– Да, я слышал. Вы по-прежнему читаете?

– Много. Мисс Грей мне помогает.

– Отлично. Папа, это мисс Осмонд.

Сэр Эдвард посмотрел на меня невидящим взглядом.

– Это та девочка, которая нарядилась в мумию. Ей хотелось почувствовать, что значит быть забальзамированной и лежать в саркофаге. Она прочитала несколько твоих книг.

Теперь сэр Эдвард впервые посмотрел на меня с интересом. Его глаза заблестели. Думаю, моя выходка с мумией развеселила его. Теперь он стал больше походить на Тибальта.

Мне очень хотелось постоять и побеседовать с ними. Но на лестнице появилась леди Бодреан. Видимо, она услышала мой голос.

– Мой дорогой сэр Эдвард… и Тибальт? – Она ринулась вниз по ступенькам. – Я слышала, кто-то разговаривает с моей компаньонкой.

Я ушла в свою комнату и оставалась там весь вечер, отдыхала от своего тирана, потому что она занималась гостями. Я представила их за обеденным столом, Теодосия прекрасно выглядит в розовом шелке, она такая нежная, дружелюбная, имеет огромное наследство, которое будет кстати при финансировании экспедиции в дальние страны.

Никогда я не чувствовала себя такой беспомощной, как в тот момент, а после нынешней встречи с Тибальтом, подтвердившей все мои представления о нем, убедилась вновь – он мужчина моей мечты. Я вновь задумалась, не следует ли мне немедленно уйти от леди Бодреан.

Но это не свойственно моему характеру. Пока они с Теодосией не поженятся, я буду продолжать мечтать… и надеяться.

* * *

Я повела собачек на прогулку, направляясь к дому Гиза и вдруг услышала:

– Джудит!

Обернувшись, я увидела Эвана Каллума.

– Джудит, – он протянул мне руку. – Я очень рад видеть тебя.

– Я слышала о вашем приезде. И тоже рада тебя видеть.

– Как у тебя дела?

– Все изменилось.

– К лучшему?

– Его преподобие скончался. Ты знаешь, Оливер женился на Сабине, а я теперь компаньонка у леди Бодреан.

Он сделал кислую мину.

– Вот видишь, ты представляешь, что это такое, – вздохнула я.

– Я же работал когда-то учителем у них в доме, к счастью, не под ее юрисдикцией. Бедняжка Джудит!

– Я говорю себе по пятьдесят раз в день: не жалей себя. Поэтому и ты меня не жалей, пожалуйста.

– Но все же тебя жалко. Ты была моей лучшей ученицей. У тебя столько энтузиазма, интереса – а ведь это главное в нашей профессии. Без этого ничего не добьешься.

– Ты едешь с ними в экспедицию?

– К сожалению, нет. У меня нет достаточного практического опыта. Между домом Гиза и Кеверал Кортом пройдут серьезные переговоры, я уверен. Сэра Ральфа убеждают в необходимости финансировать данный проект.

– Он всегда живо интересовался раскопками. Я уверена, они сумеют его уговорить.

– Тибальт сомневается. – Он оглянулся. – Словно старые дни вернулись. Ты, Хадриан, Теодосия, Сабина. Меньше всего интересовалась археологией Сабина, как это ни странно. Они переменились?

– Сабина стала женой священника. Я вижусь с ней очень редко. У меня мало свободного времени, а когда выдается момент, я навещаю Доркас и Элисон и захожу к мисс Грей, она одалживает мне книги.

– По археологии, конечно.

– Конечно.

– Хорошо. Надеюсь, ты не слишком утомляешься. Я слышал, Хадриан приезжает в конце недели.

– Не знаю, мне не сообщают такие вещи.

– Бедняжка Джудит, жизнь порой бывает несправедлива.

– Видимо, я уже израсходовала свой запас удачи. Ты знаешь, что меня нашли в поезде?

– Брошенный ребенок?

– Не совсем. Там случилось крушение. Мои родители погибли, меня никто не искал. Меня могли бы отправить в детский приют… и я не познакомилась бы ни с кем из вас… не нашла бы кусочек бронзового щита и не брала бы книги из дома Гиза.

– Я всегда считал, что ты дальняя родственница священника.

– Так многие думают. Доркас и Элисон решили, будет лучше, если люди станут считать меня их дальней родственницей. А на самом деле неизвестно, кто я такая… Мне очень повезло, что именно они взяли меня к себе, до настоящего времени жизнь у меня была замечательная. Видимо, теперь мне надо расплачиваться за ту удачу, которая сопутствовала мне в начале жизни. Как ты думаешь, так всегда происходит?

– Нет, это просто такая полоса. У всех жизнь идет полосами. Но в Кеверал Корте живет Теодосия, а она твоя подруга. Она не может быть недоброй, я в этом уверен.

– Нет, конечно, но я ее редко вижу. Я все время кручусь вокруг ее матери.

Он с состраданием посмотрел на меня.

– Бедняжка Джудит, может, это продлится недолго. Когда-то все мы были вместе, и теперь вот опять собираемся – это какая-то определенная схема или рисунок.

– Жаль, что я не оценила яркость красок этого рисунка, когда его чертила судьба, если только я могу воспользоваться твоей метафорой.

– В этом заключена вся трагедия жизни, не правда ли? Мы не ценим хорошее, когда оно происходит с нами.

– Я буду делать это в будущем.

– Надеюсь, что в твоей жизни наступят перемены к лучшему. Мы должны чаще видеться.

– О, между нами воздвигнут социальные барьеры, ведь ты же будешь приходить в Кеверал Корт в качестве гостя.

– Я перепрыгну через любой барьер, который попытаются воздвигнуть между нами, – уверил он меня.

Он пошел меня провожать. Я обрадовалась, что Эван снова будет жить в нашей деревне.

* * *

В конце недели приехал Хадриан. Я находилась в саду, меня послали нарезать роз, он увидел меня и окликнул:

– Джудит! – он взял меня за руку и мы изучающе посмотрели друг на друга.

Хадриан стал красивым юношей – или он всегда был таким, просто я не замечала прежде. Его густые темные волосы низко опускались на брови (или мне казалось, что слишком низко, ведь у Тибальта высокий, открытый лоб). От него исходил природный шарм и хотя порой он говорил с горечью в голосе, в его серо-голубых глазах в любой момент готова блеснуть веселая искра. Он был высокого роста, широкоплечий; когда он здоровался со мной, его глаза всегда светились приятным светом и это меня успокаивало. Я знала, Хадриан один из тех, на кого я могу положиться.

– Ты стал ученым, Хадриан.

– А ты начала льстить. И стала компаньонкой, да еще у моей тети. Как ты могла, Джудит?

– Это легко объяснить. Если деньги не наследуют, их надо зарабатывать. Я это и делаю!

– Но в качестве компаньонки! Срезаешь розы… Могу поспорить, ты всегда срезаешь не те.

– Как ты прав! Эти красные, которые я нарезала, должны быть желтыми. А если бы я принесла желтые, мне сказали бы, что нужны красные, это меня утешает.

– Моя тетя – тиран. Я это знаю и считаю ошибкой, что ты исполняешь такую работу. Кто тебе предложил это место?

– Твой дядя. И мы ему искренне признательны. Если бы он не пригласил меня работать в его доме, вполне вероятно, что я срезала бы розы и была компаньонкой другого тирана, вдобавок где-нибудь очень далеко отсюда, не смогла бы поболтать с тобой, увидеть Эвана или…

– Это позор. Именно ты, которая всегда командовала…

– Я знаю. Я плачу долги. Теперь командуют и помыкают мной. Но все же приятно знать, что некоторые члены семейства не считают меня парией, когда я вынуждена заниматься унизительным делом – зарабатывать себе на пропитание.

– Мы опять все вместе. Эван, ты, Теодосия, я… а как Сабина?

– Отлично исполняет роль жены священника.

– Не могу поверить.

– Жизнь оборачивается иначе, чем ожидаешь.

В сад вышла Теодосия, на ней было белое муслиновое платье в голубой горошек и белая соломенная шляпка с голубыми лентами. Она стала такая симпатичная, ревниво подумала я.

– Я только что говорил Джудит, что вернулись старые времена, мы снова вместе, – сказал Хардиан. – Эван, Тибальт…

Я заметила, что Теодосия слегка покраснела и снова слова Джейн вспомнились мне. Значит, это правда. Но этого не может быть! Тибальт и Теодосия, как бы не так! Немыслимо! Однако она вполне симпатичная, выгодная партия, наследница. Но Тибальт не женится из-за денег! Еще как женится. Это естественный порядок вещей. Сабина вышла замуж по любви, Оливер в должности священника получает немного денег. Как же мы изменились, все мы. Легкомысленная Сабина становится женой священника, неприметная Теодосия выходит за моего Тибальта, чудесного принца. А я, гордая девица, главенствовавшая в классе, стала компаньонкой, прислуживая и унижаясь зарабатываю себе на хлеб.

– Эван, Тибальт, я, ты, Джудит, Сабина и Оливер, – говорил Хадриан.

– Да, – ответила Теодосия, она робко смотрела на меня, словно извиняясь, потому что мы почти не виделись с того времени, как я поступила к ним на работу.

– Очень приятно, что Джудит с нами.

– Неужели? – спросила я.

– Конечно. Ты всегда была одной из нас.

– А теперь я только компаньонка.

– Ну, ты слушаешь маму.

– Приходится, это входит в мои обязанности.

– С мамой не всегда легко.

– Тебе же не надо находиться при ней постоянно, – успокоил меня Хадриан.

– У меня почти нет свободного времени.

– Нам надо это исправить, не так ли, Теодосия?

Теодосия кивнула и улыбнулась.

Эти встречи подбодрили меня. Некоторым образом это все-таки напоминало давние времена.

* * *

О грядущем бале говорили все.

– Это будет самый грандиозный бал за последние годы, – сообщила мне Джейн. – Мисс Теодосия выходит в свет. – Она мне подмигнула. – Так приурочили время, чтобы все молодые люди собрались. Леди Бодреан надеется, что они объявят о помолвке до отъезда экспедиции в Египет.

– Вы думает, мистер Тибальт возьмет с собой невесту?

– На это не останется времени. У нас будет такая свадьба, к которой придется готовиться несколько месяцев, я-то знаю. Ее светлость не согласится на скромную свадьбу для своей дочери. Ничего такого, как было у Сабины и его преподобия. Леди Бодреан не позволит выдать единственную дочь таким образом.

– Они ведь еще не помолвлены.

– Это случится со дня на день, попомни мои слова.

Я начала верить в правоту предсказания Джейн после разговоров с Теодосией. С ней мы стали видеться гораздо чаще со времени приезда Хадриана. Казалось, она стремится загладить прошлое, когда мы неделями не встречались.

Единственный раз леди Бодреан беседовала со мной приветливо – когда она говорила о готовящемся бале для Теодосии. Я сразу поняла, она старается вызвать у меня зависть. Теодосия может ходить на балы сколько хочет, только пусть оставит мне моего Тибальта.

– Вы могли бы пойти к портнихе и помочь ей. На бальное платье Теодосии надо пришить пятьдесят ярдов кружев. А через час я буду готова послушать ваше чтение и не забудьте перед этим вывести Апельсина и Лимона.

Сара Слоупер была слишком хорошей портнихой, чтобы позволить мне сделать хоть стежок в ее произведении портновского искусства. Платье лежало на столе – бледно-голубой шифон и пятьдесят ярдов небесно-голубых кружев.

Теодосия пришла на примерку. Я помогла надеть платье, которое ей очень шло. Она будет в нем красавица, подумала я с завистью. Я уже видела ее кружащейся по залу в объятиях Тибальта.

– Нравится, Джудит? – спросила она.

– Тебе к лицу этот цвет.

– Я так люблю танцевать, – сказала она и закружилась по комнате.

Я почувствовала, словно мы снова стали детьми в классной комнате. Я подошла к ней и поклонилась.

– Мисс Бодреан, позволите ли вы мне иметь удовольствие пригласить вас на танец?

Она сделала глубокий реверанс. Мы обнялись и закружились по комнате, а Сара с улыбкой наблюдала за нами.

– Вы сегодня восхитительно выглядите, мисс Бодреан.

– Благодарю вас, сэр.

– Как великодушно с вашей стороны благодарить меня за то, чем наградила вас природа.

– Ну, Джудит, ты совсем не изменилась. Как жаль, что…

Сара вскочила со стула и почтительно поклонилась: в дверях стоял сэр Ральф и наблюдал за нашим танцем.

Мы сразу же остановились. Я подумала, что он скажет, увидев, как компаньонка фамильярно танцует с его дочерью.