Текст книги "Трудное счастье"
Автор книги: Виктория Холт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
Ее улыбка одновременно была загадочной и насмешливой.
– До свидания, – пробормотала я и торопливо направилась к калитке.
С каждым днем мой интерес к Барбарине возрастал. Я часто заходила в ее комнаты и сидела там. Мне хотелось знать, действительно ли она была столь страстной и ревнивой натурой. В любом случае Бар-барина, должно быть, очень страдала, зная о том, что ее муж периодически навещает живущую на болотах женщину.
Больше я уже не слышала ни скрипки, ни пения. Но чувствовала себя немного не в своей тарелке от того, что так и не смогла узнать, кто же этот призрачный музыкант.
Дебора всегда с готовностью рассказывала о своей сестре, детально описывая ее наряды. По-моему, ей нравилось делиться со мной воспоминаниями. Постепенно у меня сложился довольно четкий образ той женщины. Казалось, еще немного, и Барбарина просто материализуется перед моими глазами. После встречи с Диной ситуация еще более прояснилась. Я не сомневалась в том, что в один прекрасный день мое любопытство все-таки приведет меня на болота, где, может быть, даже удастся мельком увидеть Луизу Селлик.
До сих пор я не ездила на машине одна, но не просить же Морвенну или Рока отвезти меня на болота. Внутренний голос подсказывал, что мне лучше оставить прошлое Пендорриков в покое. Тем не менее желание выяснить все до конца было непреодолимо. Даже завуалированные предостережения Дины, и те не возымели действия.
Кроме «даймлера» Рока в гараже Пендорриков было еще три машины. Одной из них пользовалась Морвенна. Как мне объяснили, остальные машины по мере надобности брали все в доме. Я давно говорила, что хочу снова съездить в Плимут за покупками. Морвенна была абсолютно уверена, что я направляюсь именно туда.
В это утро Рок отправился в объезд поместья. Ему я тоже ни словом не обмолвилась о своих планах. В конце концов, эта идея пришла мне в голову совершенно неожиданно. На минуту задержавшись у портрета Барбарины, я снова заглянула в ее печальные задумчивые глаза. Если она и впрямь узнала об измене мужа, то, наверняка, высказала ему свое возмущение. Я бы именно так и поступила, окажись на ее месте. Подумав об этом, я вспоминала косые взгляды Рэйчел, намеки Дины Бонд и красоту сестры Грей.
Да, после переезда в Пендоррик-холл я постепенно становилась ревнивой. Может, у меня портится характер или во мне просто открываются черты, о которых я и не подозревала раньше? В любом случае, уверила я себя, я не принадлежу к той категории женщин, которые страдают молча. Если когда-нибудь Рок все же изменит мне, я заставлю его признаться в этом.
Несмотря на подобные мысли, я по-прежнему горела нетерпением взглянуть на дом, в котором мой свекор поселил соперницу Барбарины. Не желая признаваться в этом, я убеждала себя в том, что меня привлекали болота и что утро было на редкость удачным для прогулки на машине.
Я выехала из дома в половине одиннадцатого. Очень скоро, свернув с дороги на Плимут, я приехала на болота. Утро действительно выдалось просто великолепное. Густая трава шелестела от дуновения слабого ветерка. В предвкушении приключений я смотрела на простирающуюся вокруг меня безлюдную местность. Притормозив перед дорожным указателем, я прочитала, что до Розмари-Пул оставалось всего несколько миль. Вот вдалеке уже показались холмы, над которыми возвышалась ферма «Браун Вилли»и «Раф топ». Оглядевшись вокруг, я увидела в отдалении несколько могильных холмов. Еще раньше Рок показывал мне эти древние захоронения бриттов. Согласно легендам, именно здесь принял свое последнее сражение король Артур. Должно быть, в те далекие времена все здесь выглядело так же. Неожиданно невдалеке заблестела водная гладь Пула, небольшого, живописного озера. Я вышла из машины и, глядя на озеро, как и множество туристов, приезжающих сюда, вспомнила легенду о короле Артуре. Даже представила себе, как он бросает в озеро свой волшебный меч.
Снова сев в машину, я медленно проехала по дороге примерно с полмили; заметив узкий съезд с основной дороги, я решила посмотреть, куда он ведет. Проехала я совсем немного и неожиданно догнала мальчика, который двигался в том же направлении, что и я. Подъехав поближе, я увидела, что ему лет четырнадцать. При виде меня он дружелюбно улыбнулся, и его улыбка почему-то показалась мне знакомой.
– Вы заблудились? – поинтересовался он.
– Не совсем. Просто я осматриваю окрестности. Я приехала от Розмари-Пул. Он ухмыльнулся.
– Это второстепенная дорога, она ведет лишь к Бедивер-хауз и затем снова возвращается к основной магистрали, только на подъезде к ней полно ухабов. Так что если вы хотите снова выехать отсюда, то вам лучше повернуть прямо сейчас.
– Спасибо. Я все-таки подъеду к Бедивер-хаузу и взгляну на него. Как мне узнать этот дом?
– Вы не спутаете его. Он серый, у него зеленые ставни.
– Бедивер-хауз, какое странное название.
– Даже не знаю, что и сказать вам, – снова ухмыльнулся подросток. – Дело в том, что я живу там.
Он повернуло» лицом к свету, и я обратила внимание на его уши, слегка оттопыренные, с заостренными кончиками. Мальчик уступил мне дорогу, отходя в сторону.
– До свидания, – сказал он.
– До свидания.
Я успела проехать лишь несколько метров, когда увидела идущую навстречу мне женщину. Высокая, с хорошей фигурой и копной светлых вьющихся волос.
– Иннис, – позвала она. – Так вот ты где. Она взглянула на меня, когда я проезжала мимо. Дорога круто повернула, и я сразу же увидела дом. Да, мальчик был прав: ставни на окнах были зелеными, и дом нельзя было спутать ни с каким другим. По размерам он был чуть больше обычного коттеджа, комнат на семь или восемь, предположила я. За калиткой просматривалась зеленая лужайка с цветочными клумбами. На застекленной террасе виднелись какие-то растения, по виду напоминающие помидоры. Немного проехав вперед, я вышла из машины и, прикрывая лицо от, солнца руками, огляделась вокруг. Я видела, как несколько минут спустя к Бедивер-хаузу подошли мальчик и женщина. Держась за руки, они вошли в дом.
Я не сомневалась в том, что увидела именно Луизу Селлик, но кто этот мальчишка? Иннис… Кажется, так звали одного из корнуэльских святых. Но кого он мне напоминает? Тех людей, чьи портреты висят в Пендоррик-холле? И, конечно же, самого Рока?
Переодеваясь к ужину, я все еще думала о мальчике, с которым разговаривала недалеко от Розмари-Пул. Его сходство с моим мужем было более чем просто поразительным. Должно быть, лет в четырнадцать-пятнадцать Рок выглядел именно так. Я могу себе представить, что именно такой мальчик играл на кладбище вместе с Рэйчел и Морвенной, водил на кузницу свою лошадь.
Когда Рок вошел в комнату, я уже была готова к ужину и, сидя у окна, смотрела на бьющиеся о скалы волны, – Привет, – окликнул меня муж. – Как прошел день? Хорошо?
– Да, а у тебя?
Я невольно взглянула на его уши.
– Я ездила на болота.
– Как жаль, что я не мог поехать с тобой.
– Мне тоже.
Он подошел и обнял меня.
– Как хорошо, что я могу каждый день возвращаться домой, к тебе, – заметил Рок. – Кстати, я уже поговорил с Чарльзом. Мы будем работать все вместе. Ты довольна?
– Да, очень.
– Помогая своему отцу, ты была своеобразным мозговым центром его студии. Нам в Пендоррик-холле тоже очень нужны хорошие мозги.
Как и всегда при упоминании моего отца, я вспомнила о его смерти. Прочитав мои мысли, Рок торопливо продолжил:
– Да, теперь, когда дни корнуэльской знати безвозвратно прошли, нам очень нужны умные, трезвые головы. Даже фермеры, и те оказались в лучшем положении, чем мы. У них по крайней мере есть профсоюз, но я еще никогда не слышал о том, чтобы хоть кто-нибудь защищал интересы землевладельцев. Теперь понимаешь, как нам нужна такая деловая женщина, как ты?
– Рок, я с радостью возьмусь за любое дело.
– Очень хорошо. Считай, что ты уже принята на работу.
– А ты не боишься доверить мне дела?
– Я вообще ничего не боюсь, в противном бы случае…
– Что?
– Дорогая, какой прок от волнений? Если мы не сможем возродить былую жизнь, то придется приспосабливаться к новой. Не зря говорится: «Проявляй милосердие к беднякам, ведь в любой момент ты можешь оказаться среди них». Да, теперь мы тоже бедны, а если говорить точнее, просто ободраны как липка.
Обняв его за шею, я по привычке еще больше оттопырила его уши. Муж улыбнулся, тем самым еще раз напомнив мне о мальчике, которого я сегодня встретила.
– Рок, – сказала я, – сегодня днем я видела точно такие же уши, как у тебя.
Он расхохотался, но затем неожиданно стал серьезным.
– А я считал, что мои уши уникальны. Да ты и сама всегда говорила мне об этом.
– Да, твои уши – фамильная черта всех Пендорриков. И они удивительно гармонируют с твоими глазами, делая тебя похожим на сатира.
– Я очень благодарен моим ушам, поскольку в противном случае ты бы наверное не влюбилась в меня.
– У того человека такие же точно глаза. Да, теперь я просто уверена в этом.
– Да? Признавайся, где мой соперник.
– Он живет на болотах, недалеко от Розмари-Пул. Это мальчик. Я спросила у него дорогу, и он рассказал, что живет в Бедивер-хаузе и его зовут Иннис.
Мое сообщение, казалось, чем-то насторожило Рока. Или это всего лишь игра моего воображения?
– Странно, что он так много рассказал о себе, ведь ты спросила дорогу и все?!
– Мы разговорились. Но сходство между вами поразительно. Он случайно не родственник тебе?
– Кровь Пендорриков течет в жилах многих людей в графстве. Дело в том, что мои предки были весьма неразборчивы в своих связях. Так в то время себя вела вся знать. Любой сквайр был настоящим властелином для всех живущих в его владениях простолюдинов. В наши дни многое изменилось. Простолюдины теперь разгуливают по улицам с лозунгом:
«Мы ничуть не хуже вас». Да, добрые старые времена канули в Лету, а вместе с ними ушли в прошлое и права сквайров. Вот и ответ на твой вопрос. Если ты пройдешься по окрестным деревням, то во многих заметишь отдельные фамильные черты Пендорриков.
– Кажется, ты искренне сожалеешь о том, что эти времена прошли? И тебе хотелось бы вернуть их обратно?
Положив мне на плечо руку, муж улыбнулся. Неужели мне и в самом деле почудилось, что он облегченно вздохнул, словно с трудом преодолел опасный поворот?
– Я встретил женщину по имени Фейвэл Фарингтон и женился на ней. Теперь мне больше нечего желать в жизни.
Несмотря на шутливый тон, я поверила в искренность его слов. И, как обычно, все мои сомнения тут же рассеялись. Рок вообще обладал необыкновенной способностью одним взглядом, одним словом или просто улыбкой успокаивать меня.
Рок сдержал свое обещание, и на следующий день, позвав в свой кабинет, вкратце объяснил положение дел в поместье. Не требовалось особой наблюдательности, чтобы понять, что, хотя мы еще и не были банкротами, тем не менее вели бессмысленную борьбу с играющим против нас временем.
Муж грустно улыбнулся.
– Это как прилив в море, который медленно, но верно отвоевывает все новые участки земли. Конечно, беда еще не нагрянула в наш дом, но она неотвратимо приближается. Учти, по сравнению с другими, мы продержались дольше. Жаль, если Пендоррики сдадутся на милость Национального треста при моей жизни.
– Значит, ты не сомневаешься в том, что рано или поздно это все же произойдет?
– В жизни ничего нельзя сказать наверняка, дорогая. Если бы я вдруг выиграл сто тысяч фунтов, то конечно, это сразу поставило бы нас на ноги и позволило бы продержаться еще нескольким поколениям Пендорриков.
– Уж не думаешь ли ты всерьез начать играть? – с тревогой спросила я.
Рок заключил меня в объятия.
– Не беспокойся, я никогда не рискую тем, что не могу позволить себе проиграть.
– Ты уже говорил мне об этом.
– Я много что тебе говорил. Например, что я очень люблю тебя.
– Ты отвлекаешься от главного, – со смехом заметила я.
– Вот видишь, я поступил абсолютно правильно. Из тебя действительно выйдет прекрасный бизнесмен. И ты не позволишь нам разориться, ведь верно? Должен тебе сказать, у нас бывали времена и похуже. И все же нам удавалось выкарабкиваться. Когда был жив отец… У отца тоже…
– Что случилось тогда?
– У нас были очень большие затруднения. К счастью, приданое матери позволило нам поправить дела.
Я молча уставилась в лежащую передо мной раскрытую книгу, но вместо колонок цифр видела красивое и печальное лицо молодой женщины. Кажется, Барбарина просто преследовала меня повсюду.
Неожиданно нагнувшись. Рок нежно поцеловал меня в макушку.
– Не беспокойся, нам повезет. Что-нибудь обязательно подвернется, вот увидишь. Со мной всегда так бывает. Разве я тебе не говорил, что родился в рубашке?
Этот день был счастливым для меня. Как ни странно, но известие о финансовых затруднениях Пендорриков даже несколько обрадовало меня. Я уже начала было подумывать, что Рок во всем похож на своего отца и что моя жизнь напоминает историю Барбарины. Хорошо, что я ошиблась. Несмотря на любовь к Луизе Селлик, Петрок все же женился на Барбарине из-за денег. Нуждаясь в деньгах не меньше отца. Рок тем не менее женился на мне – женщине без единого гроша в кармане.
Когда я спустилась на кухню, миссис Пенхаллиган пекла знаменитые корнуэльские пирожки. Она вся запыхалась от жара, ее глаза ярко блестели. Рукава розовой хлопчатобумажной блузки были закатаны до локтей. Толстые, короткие пальцы беспрестанно месили тесто. Под столом сидела одна из девочек и уписывала пирожок.
– Добрый день, мэм, – приветствовала меня миссис Пенхаллиган.
– Добрый день.
Она продолжала работу.
– Нельзя, чтобы тесто перестояло, – извиняющимся тоном объяснила она. – Секрет этих пирожков заключается в том, что их как можно скорее ставят в духовку. Эти я готовлю для отца. Он очень придирчив.
– Я пришла узнать, какой табак курит ваш отец. Мне хотелось бы проведать его, когда будет время.
Из-под стола появилась детская голова, и таинственный голос сказал:
– Берегись мартовских ид!..
– Ловелла, перестань, – сказала миссис Пенхаллиган. – Она весь день крутится у меня под ногами, – пожаловалась она, – и ведет себя так, словно сбежала из сумасшедшего дома. «Берегитесь этого, берегитесь того».
Ловелла загадочно улыбнулась и вышла.
– Даже не знаю, – проворчала миссис Пенхаллиган. – Мисс Бектив должна приглядывать за детьми, но они все время здесь. Непонятно, где она сама бывает большую часть своего рабочего времени?!
– Вы собирались назвать мне сорт табака, который курит ваш отец.
– Да-да, хорошо, что напомнили мне об этом, мэм. Это «Три монашки». Табак – единственная роскошь, которую себе позволяет отец. За неделю он выкуривает всего три унции, поэтому мы с Марией разрешаем ему это маленькое удовольствие.
– Хорошо, я запомню название. Ловелла вернулась, держа в руке еще один пирожок.
– Кто-то наверняка сегодня не захочет ужинать, – прокомментировала миссис Пенхаллиган.
Окинув нас серьезным взглядом, Ловелла снова залезла под стол.
– Отец будет очень доволен, – продолжила миссис Пенхаллиган. – Думаю, сейчас он сидит на пороге, ведь это занятие помогает ему скоротать день.
– Что ж, мне пора, – сказала я и уже направилась было к двери. Ловелла пулей выскочила из-под стола и, перегнав меня, загородила дверь.
– Послушай, новобрачная, если хочешь, мы можем вместе пойти навестить старого Джесси.
– Не беспокойся, – ответила я. – Я знаю дорогу. Безразлично пожав плечами, она отправилась под стол. Очевидно, для того чтобы поесть еще пирожков и продолжать мешать миссис Пенхаллиган или Марии, без конца высовываясь из-под стола и призывая их остерегаться мартовских ид.
Недалеко от коттеджей находился дом, приспособленный под магазин. Небольшой, но всегда полный товаров, магазин принадлежал миссис Робинсон. Однажды двадцать лет тому назад она приехала в Пендоррик немного отдохнуть и, обнаружив, что до ближайшего магазина здесь несколько миль, купила дом и открыла в нем торговлю. Кроме прочего, она торговала еще и теми сортами табака, которые курили ее соседи, так что мне не представляло трудности купить необходимое.
Выйдя из магазина, я с удивлением обнаружила, что возле дверей меня поджидают девочки. Это обстоятельство меня ничуть не обрадовало, так как мне хотелось побеседовать со стариком наедине. Но теперь мне ничего не оставалось, как принять эту компанию по возможности благодарно.
– А где мисс Бектив? – спросила я.
Двойняшки обменялись такими взглядами, словно каждая хотела, чтобы заговорила другая. Наконец Ловелла ответила:
– Она уехала на машине, велев нам собрать по шесть дикорастущих цветков для урока ботаники.
– Ну и сколько цветов вы уже нашли?
– Мы еще не принимались за дело. Как ты думаешь, много ли времени надо, чтобы сорвать шесть цветков? Даже если мы придем на урок с пустыми руками, Бекки все равно не будет нас особенно бранить. Она никогда не пожалуется на то, что мы не слушаемся ее, ведь в противном случае нас сразу отправят в школу и у бедняжки не будет больше предлога, чтобы оставаться в Пендоррик-холле.
– Значит, вы не считаете нужным выполнять ее поручения?
– Думаю, тебе следует беспокоиться не о нас, – со значением заметила Хайсон.
Забежав вперед, Ловелла сорвала цветок шиповника и воткнула его в свои волосы. Она принялась весело приплясывать перед нами, все время напевая:
«Берегись, берегись мартовских ид!..»
Хайсон сказала:
– Иногда Ловелла ведет себя как малый ребенок. Она часто повторяет одно и то же слово.
– Кажется, ей вообще нравится предостерегать людей, – заметила я. – Помню, не так давно она сказала мне: «Берегись оползней».
– Мое последнее предостережение нравится мне больше, – откликнулась Ловелла. – В Корнуолле редки настоящие обвалы, оползни, а вот иды встречаются на каждом шагу. Жаль, что они бывают только в марте, а сейчас на дворе июль.
– Моя сестра – полная невежда, – презрительно вставила Хайсон и процитировала:
– «Март, июль, октябрь, май – иды выпадают на пятнадцатый день».
Ловелла остановилась как вкопанная.
– Так что же такое эти иды?
– Просто даты, глупышка. Вместо того, чтобы говорить «пятнадцать», римляне говорили «иды».
– Только и всего? – Ловелла была явно разочарована. – Такое замечательное слово. Я решила, что это какие-то ведьмы или… привидения. Непонятно, как можно остерегаться какого-то числа?
– Думаю, если бы тебе предсказали какое-нибудь несчастье, которое должно произойти именно в этот день, то иды, пожалуй, пострашнее ведьм и привидений.
– Да, – медленно и задумчиво сказала Ловелла. – Действительно.
Мы подошли к коттеджам. Как обычно, старый Джесси сидел на пороге своего дома. Поравнявшись с ним, я сказала:
– Добрый день, Джесси. Это я, миссис Пендоррик. Я заметила, что до этого спокойно лежащие на коленях руки старика вдруг задрожали.
– Очень любезно с вашей стороны, мэм, – ответил он.
– Я принесла вам табак в подарок. Миссис Пенхаллиган объяснила, какой сорт вы предпочитаете.
Приняв банку дрожащими руками, Джесси улыбнулся.
– Вы очень заботливы, мэм. Она тоже была очень доброй.
Притащив из коттеджа табуретку, Хайсон поставила ее рядом со стулом старика, жестом приглашая меня сесть, в то время как сама на корточках расположилась по другую сторону от него. Ловеллы и след простыл.
– Ваша дочь сегодня все утро печет пирожки, – сказала я.
– Бесси – прекрасная кухарка. Просто не знаю, что бы я без нее делал. Мне есть за что благодарить Бога, миссис Пендоррик. Мистер Рок тоже очень хорошо относится ко мне. Малышка все еще здесь?
– Да, я тут, – отозвалась девочка.
Слегка кивнув головой, он повернулся ко мне.
– Надеюсь, вам здесь нравится, мэм?
– Я просто в восторге.
– Да, в Пендоррик-холле давно уже не было новобрачной.
– Мою маму тоже когда-то называли новобрачной, а до этого – бабушку Барбарину.
– Это была… приятная леди. Я хорошо помню день ее приезда сюда.
– Джесси, расскажи нам о Барбарине, – попросила Хайсон. – Фейвэл будет интересно послушать тебя.
– Мы хорошо знали ее. Она не то чтобы появилась в Пендоррик-холле из ниоткуда. Я видел ее еще совсем девочкой, ее и ее сестру. Они часто приезжали к нам в дом, а хозяин с хозяйкой, бывало, ездили к ним. Хайсоны – так их звали. И такие красивые имена: мисс Барбарина и мисс Дебора.
– Меня назвали в их честь, – тут же вставила Хайсон.
– Значит, вы все были довольны, когда Барбарина стала миссис Пендоррик?
– Конечно, мэм. Мы толком не знали, что ждет нас в будущем. Ходили слухи, что прежнего Пендоррик-холла не будет, в том смысле, что здесь многое изменится, и мы ведать не ведали, что тогда произойдет с такими простыми людьми, как мы. Поговаривали даже, что мистер Петрок женится на этой самой Селлик, а затем вдруг…
– Он женился не на ней, а на моей бабушке Барбарине, – снова встряла в разговор Хайсон.
– Я помню ту свадьбу. Летний день выдался на редкость удачным. Венчание проходило в церкви, священником тогда был преподобный Тревин. Какая это была пышная свадьба! А мисс Барбарина выглядела просто как картинка. Мисс Дебора была ее подружкой, и мистер Петрок… – такой красивый! И все так хорошо, так правильно, как и должно быть.
– А та, другая, женщина?
– Она уехала. Это не могло продолжаться. Она уехала, и все прошло очень гладко и весело.
– Весело, как звон свадебного колокольчика, – отрешенно прошептала Хайсон.
– Хозяйкой миссис Барбарина была отменной. Доброй и отзывчивой. Она много ездила верхом и играла на скрипке. Когда я, бывало, работал в саду, во внутреннем дворе, то частенько слышал ее.
При этих словах я почувствовала, как девочка вперила в меня свой взгляд. Неужели это ты пыталась напугать меня, пронеслось у меня в голове, и если да, то почему?
– Она всегда что-то напевала вполголоса. Помню, однажды, возвращаясь домой, я слышал, как она пела на кладбище. Ее голос звучал довольно странно, но в то же время очень красиво. Войдя на кладбище, я увидел, что миссис Барбарина убирала цветами могилу маленькой Элен Паскоу. Той самой, что жила в одном из коттеджей. Бедняжка умерла от менингита.
– Вы действительно хорошо помните Барбарину, – тихо заметила я.
– Кажется, только вчера она разговаривала со мной, как сейчас вы. Тогда я еще служил в Пендоррик-холле. Я оставался там вплоть до дня ее смерти. Миссис Барбарина понимала, что я уже не работник. Я поделился с ней своей бедой, и она все время утешала меня: «Тебе не о чем беспокоиться, Джесси. Я обязательно позабочусь о тебе». С тех самых пор каждый раз при встрече со мной миссис Барбарина спрашивала о моем здоровье. А мое зрение с каждым днем становилось все хуже, миссис Пендоррик. Хотя я совсем не вижу вас, вы чем-то напоминаете мне ее. Вы так же добры и… счастливы. Сначала миссис Барбарина тоже была такой, как вы сейчас, но затем в ее жизни все изменилось. Бедняжка перестала быть счастливой. Ой, боюсь, я совсем заболтал вас. Бесси говорит, что у меня такой длинный язык потому, что большую часть времени я провожу в полном одиночестве.
– Вам просто хочется отвести душу, и я рада этому, – сказала я. – Мне очень интересно.
– Фейвэл – тоже новобрачная Пендоррика, поэтому ее и интересует та, другая, – объяснила Хайсон.
– Да, – продолжил старик. – Вы счастливы… Как и она вначале. И только потом бедняжка… Я желаю вам счастья, миссис Пендоррик. Мне очень хотелось бы, чтобы вы навсегда остались такой, как сейчас.
Поблагодарив Джесси за добрые пожелания, я принялась расспрашивать его о том, как он живет один в доме. В ответ он предложил мне осмотреть свой коттедж. По его словам, там всегда очень чисто, так как за порядком следят его дочь и внучка. Поднявшись со своего места, старик взял стоявшую возле палку и повел меня в дом.
Открыв входную дверь, мы сразу очутились в гостиной. Здесь действительно было чисто и уютно. Посреди комнаты стоял стол с пепельницей, подставкой для трубки и небольшим радиоприемником. Возле него располагалось и кресло хозяина. На стене виднелась небольшая фотография в рамке, на которой был запечатлен сам Джесси. Он стоял, положив руку на плечо сидящей на стуле женщины, очевидно, его жены. Оба напряженно смотрели в объектив, словно выполняли неприятную обязанность и делали это только для того, чтобы оставить о себе хоть какую-то память потомкам. Тут же висели и свадебные фотографии миссис Пенхаллиган;
Другая дверь из гостиной вела в небольшую кухню, откуда можно было выйти в сад. Как и сам коттедж, сад имел ухоженный вид. Небольшая лужайка была украшена цветочными клумбами, у стены стояла бочка дождевой воды.
Наверху – две комнаты, объяснил мне старик. Он довольно бодро поднялся по лестнице на второй этаж. Состояние его здоровья было действительно неплохим, если не считать слепоты и того, что память иногда подводила его.
Удобно усевшись в кресле, Джесси пригласил и меня сесть рядом с ним и погрузился в воспоминания о том, как он познакомился со своей дорогой Лиззи и как они поженились. Его супруга тоже работала в Пендоррик-холле и была там горничной. В течение какого-то времени мы продолжали болтать о том, о сем, и Хайсон, которой, очевидно, наскучила наша болтовня, незаметно улизнула на улицу. Старик неожиданно спросил:
– Малышка ушла?
– Да, думаю, она отправилась на поиски сестры. Им нужно собрать цветы к уроку ботаники.
– Эта девочка… Она все время задает вопросы, а затем переспрашивает, стараясь проверить.
– Хайсон – вообще довольно странный ребенок. Он согласно кивнул головой.
– Ей очень хочется знать, что на самом деле тогда произошло. Прошлое не дает ей покоя, а это плохо. Девочка слишком мала для подобных разговоров.
– По-моему, эта история захватила ее воображение потому, что в ней фигурирует призрак.
– Миссис Пендоррик, – вдруг позвал меня Джесси. Я придвинулась поближе.
– Что, Джесси?
– Есть одна вещь, о которой я предпочитаю помалкивать. Однажды я рассказал о ней мистеру Петроку и он сказал: «Джесси, не говори об этом ни единой душе». Поэтому я и держал свой рот на замке. Но с вами я все же хочу поделиться.
– Почему именно со мной?
– И сам не знаю… Но теперь вы – новобрачная Пендоррика, и что-то мне подсказывает, что вам необходимо это знать.
– Ну расскажите, коли так.
– Мое зрение все ухудшалось. Временами я даже не мог различить людей. Бывало, смотрю, и мне кажется – передо мной человек, а подойду поближе, и выясняется, что это всего лишь мебель. Так плохо у меня стало с глазами. Но чем хуже я видел, тем острее становился мой слух. Иногда я каким-то внутренним чутьем угадывал, что на самом деле происходит. Говорят, со слепыми так бывает, миссис Пендоррик.
– Да, Джесси, конечно.
– В тот день, когда я вошел в холл, хозяйка уже была на галерее. Я знал, что она там, так как слышал ее голос. Она говорила очень тихо. А затем мне показалось, что рядом с ней появилась и вторая фигура. Конечно, я ни в чем не уверен, ведь это случилось так давно, но поверьте, миссис Пендоррик, за минуту до того, как хозяйка разбилась, на галерее было два человека.
– И вы до сих пор молчали об этом?
– Сам мистер Петрок попросил меня об этом одолжении. Понимаете, там, рядом, висит портрет Ловеллы Пендоррик. Люди всегда говорили, что она уже более ста лет преследует замок, пытаясь заставить следующую новобрачную занять ее место. И все-таки, клянусь вам, мэм, они были там вдвоем… Но мистер Петрок не хотел, чтобы я распространялся на эту тему, а я всегда слушался своего хозяина, как слушался своего хозяина мой отец и отец моего отца. Поэтому я и не проронил ни слова. Но вам я говорю это, миссис Пендоррик.
– О прошлом лучше забыть, Джесси.
– Я тоже так считал, мэм. Все эти двадцать лет я именно так и думал. Но вот вы появились здесь и чем-то напомнили мне о ней. Вы такая хорошая и так добры ко мне, поэтому я и решил открыться вам и предупредить вас. Так мне подсказывает мое сердце, – он постучал себя в грудь. – – Нутром чувствую, что вам следует это знать.
До конца не понимая причин тревоги старика, я все же поблагодарила его за заботу и при первой же возможности перевела разговор на другую тему. Это оказалось совсем не трудно, так как теперь, выполнив, как он полагал, свой долг, старый садовник, казалось, успокоился. Он с удовольствием заговорил о коттедже и о том счастливом времени, когда была жива его Лиззи. Через какое-то время я распрощалась со стариком и отправилась домой.
На следующее утро мне позвонила сестра Грей.
– Миссис Пендоррик, – сказала она, – я звоню по поручению лорда Полхоргана. Он спрашивает, не сможете ли вы зайти к нему сегодня днем. Ему очень нужно увидеться с вами.
На мгновение заколебавшись, я ответила, что смогу, и поинтересовалась, как его здоровье.
– Не совсем хорошо. Сегодня ночью у него был приступ. Сейчас лорд Полхорган отдыхает. Он, по его словам, очень надеется, что вы придете, если не сегодня, то, по крайней мере, завтра.
Выйдя из дома, я решила было срезать несколько цветков для старика, но затем передумала. В конце концов, в его собственном саду цветов значительно больше.
Старика Полхоргана я застала на его обычном месте, только сегодня он был одет по-домашнему: в шелковый халат и комнатные туфли. Он чрезвычайно обрадовался моему приходу.
– Очень любезно с вашей стороны, что вы сразу откликнулись на мою просьбу.
– Мне искренне жаль, что вам нездоровится.
– Жизнь – это сплошное чередование белых и черных полос, дорогая. Я переживу эту небольшую качку, как переживал и другие неприятные моменты в своей жизни. Сейчас нам подадут чай. Надеюсь, вы не откажетесь принять на себя обязанности хозяйки дома, как обычно?
За чаем я заметила, что лорд Полхорган почти ничего не ест и более молчалив, чем обычно. Он словно бы выжидал чего-то. После того, как чаепитие было закончено, старик наконец сказал мне то, что, по его собственному признанию, мечтал сообщить с момента нашего знакомства.
– Фейвэл, – начал он, впервые назвав меня по имени и обратившись на «ты», – подойди и сядь рядом со мной. Боюсь, то, что я намерен поведать, чрезвычайно удивит тебя. Я ведь уже говорил, что я всего лишь старый скряга, да, к тому же, и порядочный зануда, ведь верно? Я – невыносимый человек. В молодости меня не интересовало ничего, кроме денег. Да и после женитьбы я мечтал лишь об одном – чтобы у меня появились сыновья, которым бы я мог оставить свое состояние, сыновья, которые бы могли продолжить мое дело и увеличить мой капитал. Моя жизнь бизнесмена сложилась удачно. Что же касается семейных дел, то тут все обстояло иначе. Жена ушла от меня к другому мужчине, он работал у меня и не был так удачлив. Я никак не мог взять в толк, почему она бросила такой роскошный дом, променяв меня на это ничтожество. Но жена все-таки ушла. После развода наша дочь осталась со мной, что оказалось полной неожиданностью для жены. В то время девочке было всего шесть лет. А еще через двенадцать лет от меня ушла и дочь…
