Текст книги "Беглецы-Х"

Автор книги: Виктория Гетто

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Глава 5

…К сожалению, человек предполагает, а судьба – располагает. Так получилось и с беженцами из Данмарка. Пока всех приняли, пока проверили, пока продержали в карантине, для усвоения засунутого при помощи гипнолент всем, без исключения, данмаркцам русского языка, прошла неделя. Как раз тот срок, когда на Форпост пришёл флот вторжения. Точнее, его первые корабли и одна из орбитальных баз–крепостей…

…Марра, застывшая на обзорной галерее карантинного блока, расширившимися от ужаса глазами наблюдала за выныривающими из пространства чудовищами. Огромные, просто невообразимые монстры, утыканные орудиями просто невообразимых размеров, развернувшие ракетные пилоны, под завязку забитые чем‑то жутким. Вдали вспыхнул всплеск выхода чего‑то колоссального, и она ахнула – напротив искусственной планеты появилось точно такое чудовище, ещё одна изготовленная руками планета. Окутавшись струями рабочего вещества, колоссальный металлический шар тут же двинулся прочь, занимая своё место на орбите звезды. А гигантские корабли продолжали выныривать один за другим, тут же перестраиваясь в боевой порядок.

– Господи… Что нас ждёт?..

Прошептала она еле слышно, вглядываясь в апокалипсическую картину. Внезапно из подвешенного в конце галереи динамика громыхнуло:

– Марра Штокман, немедленно подойти к шестому выходу из карантинного блока! С вещами.

Что? Её куда‑то забирают? Но протестовать после увиденного не было сил и желания. Бросив последний взгляд на явившийся флот, девушка бросилась к указанной двери. Вещей у неё, кроме выданных чужаками средств личной гигиены, не было, так что сборы не понадобились. Уже стоя перед выходом спохватилась, что никого за себя не оставила, ну да ладно. Пришельцы не позволят возникнуть беспорядкам среди беженцев… Дверь раскололась на две части, уходя в пол и потолок. Так у русов было принято. Не сторону, не вверх, а именно на две части. Тут же позади неё точно так же закрылась герметичная переборка. С шипением пахнуло чем‑то непонятным, и откашливаясь, девушка торопливо перешагнула комингс. Её уже ждали. Закованный в уже привычные белые латы солдат поднёс к глазам запястье своей брони, кивком пригласил следовать за собой. Марра послушно повиновалась. Сопротивляться монстру выше её на две головы даже не пришло. Впрочем, путь оказался недолгим, до ближайшего лифта, путешествие в котором было куда длиннее. Наконец двери кабины распахнулись, и она вновь очутилась в уже знакомых апартаментах Гендерсона, как она по привычке называла Звана. Тот был не один. Напротив него сидел… Да он же сам и сидел. Брат–близнец? Второй Зван был как‑то жёстче, суровей. От него исходила ощущаемая ей волна холода. Смерив её таким взглядом, что у Штокман невольно задрожали колени, второй Зван взглянул на планшет, который держал в руке, затем снова взглянул на другого:

– И зачем ломать процедуру?

Виконт спокойно сделал жест, не оставляющий места другому толкованию – ко мне. На подгибающихся ногах девушка кое‑как приблизилась к мужчине, чувствуя затылком взгляд второго. Неожиданным рывком Влад усадил её рядом и положил свою руку ей на плечо, привлекая к себе:

– Пап, нам же нужен проводник? А она достаточно хорошо знает Содружество. Так что пригодится. Закачаем ей всё, что потребуется. Проблем не возникнет.

…Это его отец?! От неожиданности Марра ахнула, и впервые с начала визита увидела в глазах герцога Звана какие‑то другие эмоции. Он чуть дрогнул краешками губ, обозначая улыбку:

– Коэффициент развития позволяет произвести ускоренную гипнопедию.

Со щелчком сложил планшет в тонкую трубку, убрав её в карман кителя.

– Хорошо. Я согласен. 'Молния' уже ждёт. Можешь отправляться в любой момент.

Марра попыталась что‑то из себя выдавить, но неожиданно рука на её предплечье притиснула к сильному, словно каменному телу мужчины с такой силой, что у неё просто выдавило воздух из лёгких. Затем она услышала голос Влада:

– Хорошо, папа. Так и сделаю. Кто остаётся за меня – ты в курсе.

Отец Звана поднялся, кивнул. Затем добавил:

– Известно. Как и где находятся апартаменты командующего Флотом.

Направился к выходу, и уже на пороге бросил, на миг обернувшись:

– Не перестарайся, только, сын.

Дверь бесшумно закрылась за его спиной, и тот час рука разжалась, отпуская Штокман. Она с трудом вдохнула, потом кое‑как выдавила из себя:

– Что это было?

Влад усмехнулся, точь в точь как его отец. Самыми краешками губ:

– Ты отправляешься со мной в Содружество. В качестве консультанта– проводника. Майор Службы Безопасности Данмарка знает об этом образовании куда больше простого шахтёра. Согласна?

– Д–да. Но я…

– Ты что‑то имеешь против?

Его глаза заледенели, и почему то делание возразить исчезло без следа. Марра молча кивнула.

– Вот и молодец, девочка.

Он поднялся, оставляя её сидеть, движением брови вызвал перед собой покрытый символами полупрозрачный лист голографического монитора:

– Итак, Марра Штокман. Двадцать восемь лет. Умственный коэффициент – сто пятьдесят две единицы…

Взглянул на неё мельком, буркнув под нос:

– Даже странно для гражданки Данмарка. Средний уровень у твоих соплеменников не превышает ста десяти.

Снова вернулся к просмотру досье, как она поняла, продолжил:

– Установлен имплант класса 'Аналитик', но без расширения памяти. Хм. Опять удивляешь. Ладно. Мышечные усилители отсутствуют. Почему?

Вперил в неё вопрошающий взгляд. Нехотя она ответила:

– Ну… В общем я отказалась. От установки. Потом отвыкать тяжело. Насмотрелась.

Кивнул головой.

– Понятно. Тогда…

Мгновенная пауза, затем ехидная усмешка:

– Закачаем тебе стандартный курс телохранителя важной персоны, языковой комплект Империи первой категории, усилим скелет и мышечный каркас без изменения внешних данных. Или есть пожелания? Хочешь, к примеру, увеличить грудь, или удлинить ноги? А может, сменить лицо? Склеим любое.

Отрицательно мотнула головой.

– Это обязательно?

– Кроме пластики – да. Без этого ты просто не сможешь. Да и не положено. Корабль военный.

– И чем мы будем заниматься? В Содружестве?

Его глаза словно проткнули её:

– Путешествовать. Так что – вперёд. Пошли.

– К–куда?

Небрежно бросил через плечо:

– Мне прислали корабль. Отец его упомянул. А Император попросил напомнить Содружеству кое о чём. Вот я и отправляюсь исполнять его приказ. Будем путешествовать.

– Путешествовать?!

Ответом был кивок…

… – Неизвестный корабль, назовите свою принадлежность и цель визита на планету Нового Рейха Нойе Нюрнберг.

Какой то неживой, словно принадлежащий роботу, голос прозвучал во внешних динамиках боевой рубки ударил по натянутым нервам. Зван поощряюще улыбнулся вздрогнувшей от неожиданности Марре, затем движением пальца включил громкую связь:

– Говорит виконт Влад Зван, Империя Русь. Прибыл с ознакомительной целью, как турист.

Тишина была красноречивей всяких слов. Затем что‑то прошуршало, и недоумевающий диспетчер, а то, что это был живой человек, сразу стало понятно, ответил:

– Нам неизвестно такое государство. Укажите ваш сектор.

Влад ухмыльнулся в ответ:

– Это Империя Русь. Дайте коридор, или мы войдём сами.

На том конце линии явно растерялись:

– Мы вас не знаем! Какая Империя?! В реестре государств Содружества вас нет!

– Мне плевать на ваш реестр и на вас самих. Не хотите давать разрешения? Русские никогда не спрашивают, а берут.

Отключился, затем отдал приказ:

– Приготовиться ко входу во враждебную планетную систему! Экипажу готовность номер один! Атака!

По натянутым, словно рояльная струна, нервам, ударили колокола громкого боя. Их звук разнёсся по всему кораблю, и сразу началась обычная боевая работа. С негромким гулом свои места заняли герметичные боевые переборки. Зашумел откачиваемый из внешних коридоров воздух, с негромким гулом выдвигались боевые башни. Шевеля стволами гравитационных пушек, медленно выдвинулись усеянные оружием ракетные пилоны. Марево защитного поля окутало плоский треугольный корпус, переливаясь насыщенной энергией. Из многочисленных люков вылетели роботы–дроиды, выстроившись сплошной стеной перед кораблём, прикрывая его частой сетью. Каждый из таких аппаратов имел собственный искусственный разум и действовал подобно древним истребителям, прикрывающим свой авианосец–носитель.

– От системы выдвигаются два корабля. Класс…

Голос оператора на мгновение затих, затем всё же закончил фразу:

– Аналогов в нашем флоте нет. Отношу их к корветам.

Зван повернулся к стоящей возле его кресла Марре:

– Что там в реальности?

Девушка взглянула на засветившееся перед ней изображение, тут же опознала и ответила:

– Линейные мониторы класса 'Кайзер'. Корабли планетарной защиты. Крепкие орешки.

Новая усмешка виконта, затем он чуть подался вперёд, поудобнее усаживаясь в своём кресле и отдал новую команду:

– Огонь первыми не открывать.

Офицеры в рубке напряглись, а он опять взглянул на девушку:

– Стукни на камбуз. Пусть мне принесут кофе.

– Кофе?! Нас же сейчас разнесут на атомы!

– Нас? Это их разнесут. Не волнуйся, дорогая. Я жду кофе.

Штокман выругалась про себя – за время краткого полёта она уже убедилась: если Звану что‑то взбредёт в голову, то переубедить его невозможно! Молча поднесла вмонтированный в тыльную сторону ладони имплант, мысленным усилием связалась с корабельной кухней и озвучила полученный приказ. Затем, напрягшись, замерла на прежнем месте, чуть позади кресла командира корабля. С лёгким гудением перед ней возник сервис–робот, несущий в своих манипуляторах поднос с ароматным дымящимся кофе. Виконт, не глядя, взял большую кружку – мелких напёрстков он не признавал, сделал глоток:

– Великолепно! Хочешь?

Не понять, говорит он серьёзно или шутит? Промолчала, а он, усмехнувшись, произнёс:

– Зря ты отказываешься. Попробовать напиток со стола самого виконта много стоит.

И словно забыл о её присутствии. Между тем, приближенные трансфокатором мониторы тоже начали готовиться к бою. Было ясно видно, как между эмиттерами заструилось силовое поле.

– Какое то оно жидкое.

Заметил кто‑то из операторов, затем пояснил:

– Еле–еле натягивают до десяти эргов.

На носу идущего первым корабля немцев полыхнула вспышка.

– Они открыли огонь, командир.

– Вижу.

Ответил Зван. Все напряглись. Удар! Вспышка разорвала вечный мрак пространства. И… Всё. Не поверив своим ощущениям, Марра опасливо спросила:

– Они промазали?

Ответом ей был громкий хохот всех находящихся в боевой рубке. Потом кто‑то, кажется старший артиллерист, пояснил:

– Они попали, девочка. Только нам от их попадания ни холодно, ни жарко!

Хохот усилился, потом кто‑то пояснил:

– Их снаряд был сбит одним из дронов. Нам даже краску не поцарапало!

– Тихо.

Команду Зван отдал негромко, но, тем не менее, её услышали все. Смех разом оборвался, и в тишине чётко прозвучали слова:

– Уничтожить корабли.

Мгновенно все спины согнулись над своими пультами. Штокман видела, как люди напряглись, сбрасывая с себя веселье, затем последовал доклад:

– Главный калибр к выстрелу готов.

Виконт вытащил из‑под кителя какой‑то предмет, висящий на массивной цепочке, вставил его в щель подлокотника, повернул, ответил:

– Главный ключ введён!

– Первая башня – пли!

…Ни единого звука, лишь тон генераторов чуть изменился. А в следующее мгновение девушка не поверила своим глазам – оба грозных монитора, о которых Данмарк мог лишь мечтать, вспыхнули ярким пламенем, почти моментально опавшим и исчезнувшем. Затем корпус 'Молнии' чуть дрогнул, меняя курс.

– Там на орбите крепость. Я не хочу её видеть.

Бросил Зван. Снова напряжённые спины операторов, затем новая вспышка в космосе. И переливающееся всеми цветами радуги облако газа, рассеивающееся на глазах. Виконт включил передатчик, и тут же из динамиков раздались испуганные крики:

– Корабль Империи Русь! Отзовитесь! Корабль Империи Русь, отзовитесь!

– Я слушаю.

Облегчённый вздох прозвучал так явственно, что было слышно всем. Затем раздался щелчок и голос оператора сменился высоким начальственным тоном другого голоса:

– Я губернатор Нойе Нюрнберга Ганс Виттельсбах, каковы ваши требования?!

Несмотря на привычку повелевать, в голосе губернатора слышался неприкрытый испуг. Влад снова обернулся к Марре, ухмыльнулся, затем издевательским тоном произнёс на интере Содружества:

– Да, собственно говоря, никаких.

После короткой паузы, когда снова послышался облегчённый вздох на той стороне, добавил:

– До нашего разговора, губернатор. Я, как обычный турист, прибыл к вам на своей яхте. Попросил коридор. Вместо этого меня чуть ли не обозвали мошенником, коридор для посадки не дали, да ещё обстреляли. Так что, господин Виттельсбах, сейчас мне дадут список наших расходов, и вы мне их компенсируете.

– Расходов?! Но вы же не понесли никакого ущерба! В отличие от нас!

– Как это никакого?!

Казалось, что Зван рассвирепел, только голос никак не вязался с выражением его смеющегося лица.

– А расходы на топливо? Цена трёх зарядов главного калибра? Моральный ущерб?! Короче – десять тысяч тонн юрана, либо их эквивалент!

На том конце икнули, потом уже другой голос сообщил:

– Прошу прощения, корабль Империи Русь, но губернатор только что потерял сознание…

– И что?!

Не терпяшим возражения голосом рявкнул Влад.

– Если ваш губернатор слабак, то это его проблемы! Я иду на посадку к ВИП–терминалу. Освободите мне площадку.

На том конце линии икнули, затем затараторили куда‑то в сторону:

– Освободить правительственный терминал! Немедля!

– Если там что‑то будет болтаться – расстреляю вместе с терминалом. И планетой заодно.

Скучающим тоном бросил Влад, затем переключил связь на штурмана:

– Костя, разберись. Мне надоело.

– Есть, командир!

Громадный человек в погонах майора злорадно ухмыльнулся. Виконт встал с командирского кресла, Марра сделала шаг назад.

– Идём, девочка.

– Куда?

От неожиданности та опешила. Мужчина улыбнулся:

– Одеваться. Мы же русские? Надо соответствовать образу…

Когда они оказались в его апартаментах, Зван первым делом шагнул к шкафу, послушно открывшему створки при появлении хозяина каюты.

– Так… Так… Это. Это. И это. Мне. А то одеть тебе?

Обернулся, смерил оценивающим взглядом стройную фигурку в обтягивающем приятные глазу выпуклости защитном комбезе, потом быстро набрал на клавиатуре, вмонтированной в одну из дверец несколько комбинаций. Хитроумный агрегат, в реальности являющийся конвертером, бесшумно заработал, затем выплюнул аккуратно запакованные в полупрозрачные пакеты вещи. Мужчина протянул их девушке, затем распорядился:

– Идёшь в соседнюю комнату и одеваешься.

Штокман без возражений отправилась исполнять приказание. Ей самой было любопытно, что же такое русские. Распаковав одежду, она в недоумении застыла, разглядывая длинное, до самого пола, облегающее верхнюю часть тела и расширяющееся к низу конусом платье, богато украшенное диковинного вида узором платье. Следующим предметом ансамбля оказалась короткая, чуть ниже талии белая рубашка с крохотными архаичными пуговками. Завершало туалет нечто вроде остроконечной пластины, по виду выреза в одной из частей, одевающееся на голову. Замерла в изумлении, не понимая, как правильно одеть невиданную одежду, когда в дверях показался Влад, при виде которого у неё отвисла челюсть. Увидев застывшую девушку, тот хмыкнул:

– Рубашка. Потом сарафан. Кику на голову. Быстро.

Вышел, давая ей возможность одеться. Марра быстро надела всё, как было сказано, вернулась в центральную часть апартаментов. Виконт выглядел… Кошмарно. Непонятного вида обувь на ногах, напоминающая военного образца берцы только без всяких завязок и с голенищами в виде гармошки, чёрного цвета. Просторная алая рубашка, подпоясанная широченным тканевым поясом, образующая короткую широкую юбку алого цвета. Широченные в бёдрах и обтягивающие ниже колен ноги штаны цвета морской волны, с широкими полосами по швам снаружи, плюс изготовленная из очень волосатого меха цилиндрическая шляпа, невысокая, но жутко лохматая. Заканчивал весь этот нелепый, с точки зрения любого гражданина Содружества наряд, диковинного вида предмет, имеющий вид небольшой пирамиды внизу и выходящей оттуда тонкой пластины, поверх которой были туго натянуты три обвитых проволоки, держащийся на спине при помощи ремня натуральной кожи. Увидев её реакцию, Влад рассмеялся:

– Что? Внушает? Всё как положено: папаха, галифе, рубашка–косоворотка, балалайка и бутылка водки.

Только сейчас девушка заметила пристёгнутую к пояску огромную флягу, на которой стандартным универсальным шрифтом красовалась надпись 'VODKA Naturalnuaya. 40 gradusov. 1 Litres'. Её челюсть отвисла в очередной раз.

– Роботомедведь ждёт в шлюзе.

Опять усмехнулся, потом ткнул рукой в угол, где стоял поднос, на котором красовался ещё один непонятный предмет в виде неправильного пятиугольника с такими же проволочками, как на его balalayke.

– Это гусли. Тебе. Повесь на плечо.

Ничего не оставалось делать, как выполнить приказ. Марра уже давно поняла – не хочешь проблем, исполняй приказ. Тебе же лучше будет… Треснул динамик:

– Командир, прибыли. Открывают шлюз.

– Понял. Спускаемся.

Ответил Зван в никуда, затем поманил Штокман за собой:

– Идём…

К её неимоверному облегчению, сопровождающий виконта дежурный наряд пехотинцев был одет точно так же, как и сам командир этого безобразия. Sapogi, galife, kosovorotka, papaha. Правда, солдаты выстроились в две шеренги, чего то ожидая. За их спинами Марра заметила громадных четырёхлапых лобастых зверюг, от одного вида которых ей стало страшно. Чего ожидали бойцы – стало понятно через минуту. Как только громадный люк открылся и на пороге нарисовался типичный германский чиновник в казённого вида стандартном комбинезоне. Сухощавый, с седыми усами, что являлось обязательным для государственного служащего любого ранга в Новом Рейхе и вызывало насмешки в других государствах Содружества. При виде варварского вида людей, а особенно жуткого вида зверюг, человек сбледнул с лица, но через мгновение взял себя в руки, и, словно проглотив палку, неестественно держа осанку, направился к стоящему между шеренг Владу, рядом с которым застыла желающая сгореть от стыда Штокман.

– Я – чиновник Нового Рейха Ганс Ульрих Бетховен…

Но его бесцеремонно оборвал виконт:

– Плевать мне на твоё имя. Пей.

Откуда у него в руках оказался громадный фужер, по прикидкам Марры, вмещающий не меньше галлона жидкости, девушка не поняла.

– А?!

Бетховен растерялся – всё шло явно не протоколу. Немцу впихнули фужер в руки силой, потом все солдаты дружно хором заорали на интере:

– Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна!

Подкрепляя свой крик недвусмысленными движениями, вроде взятых наизготовку огромными штурмовыми бластерами, и чиновнику ничего не оставалось, как последовать приказу. После того, как фужер опустел на пятую часть, бедолага рухнул на покрытие шлюзовой палубы бесформенным мешком, обильно смочив свою одежду жутко воняющим спиртом напитком.

– Уберите беднягу прочь, пусть где‑нибудь проспится. Пошли, ребята.

Добавил чуть позже, оглянувшись на неё:

– И – девочки…

Первым шагнул к выходу, следом за ним зацокал жуткими металлическими когтями киборг–medved, на которого были навьючены два больших тюка, с торчащими из‑под крышек засургученными головками архаичных стеклянных бутылок с прозрачной жидкостью. Пехота в своих нелепых нарядах маршировала за виконтом и Маррой чётким строевым шагом, распевая на уже выученном девушкой русском языке:

– Marusia, ot schastia sluozi liot

Kak gusli, dusha ee pouot…

Глава 6

…Первым, что увидел адмирал Геринг, командир спешно направленной к Нойе Берлину после панического сигнала бедствия спасательной эскадры, спустившись на планету – настоящие горы пустых туб на всех перекрёстках из‑под неизвестного напитка с красочной надписью незнакомым языком 'VODKA Naturalnuaya. 40 gradusov. 1 Litres'. Из‑за завалов пустой посуды его мобиль вынужден был пробираться по запутанным переулкам города с черепашьей скоростью, как и сопровождающие его гренадеры. Наконец, после часа петляния по узким улочкам конвой замер у городской ратуши, окружённой множеством помятого вида граждан. Жители столицы явно были чем‑то больны. Опухшие лица, красные глаза, страдальческие выражения лиц. Адмирал побледнел – никто не удосужился его предупредить, что на планете вспыхнула эпидемия… Хорошо ещё, что он догадался не поднимать бактериологическую тревогу – выяснилось, что столь печальный внешний вид горожан является результатом жуткого похмелья. А дальше было ещё печальнее…

– Значит вы, господин Виттельсбах, утверждаете, что эти русские, разогнав своими зверями всё ополчение, хватали граждан Рейха силой, а потом вливали им в горло этот жуткий напиток?!

Белый, словно мел, губернатор печально кивнул головой, охнул от боли, и обхватив её руками, не обращая внимания на чин вопрошающего, опасливо спросил:

– Мой череп цел? Он не развалился?

– Молчать!!!

Взревел Геринг во всю свою лужёную глотку. Его рявканье возымело неожиданный эффект – окружившая отбивающегося от них чиновника толпа молодых девушек затихла, и клерку удалось выкрикнуть:

– Всем, кто разыскивает русского Василия Буслаева, могу сообщить, что ни его адреса, ни координат Империи Русь магистрат Нойе Берлина не имеет! С запросами обращаться в Министерство Иностранных Дел Рейха!

Недовольно бормоча, девушки начали быстро рассасываться. Адмирал от неожиданности икнул:

– Э… А что это значит?

Мотнув головой в сторону быстро уменьшающейся толпы молодёжи. Губернатор, всё ещё белый, опять потрогал голову, проверив, цела ли та, и пояснил:

– Ну… Это… В общем, один из русских, Василий Буслаев, как он представлялся, удовлетворил всех этих дам. Теперь они, естественно, желают повторения столь прекрасного препровождения времени и пытаются его разыскать… А у нас нет ни адреса самого молодого человека, ни координат Империи…

Адмирал снова икнул, на этот раз от зависти:

– Э… Всех?

– Что – всех?

Сообразительность губернатора явно снизилась после страшной русской водки.

– Всех этих дам удовлетворил один русский? Василий… Буслаефф?

– Всех, господин адмирал. Можете спросить у них. Мы сами не поверили, но все потерпевшие рисуют один и тот же портрет: широкое лицо, красный нос, борода, усы. А так же эта проклятая балалайка, водка, и, разумеется, медведь.

– Медведь?! А это что такое?

Герниг впервые слышал о такой машине.

– Это их боевой робот?

Губернатор мотнул отрицательно головой, снова схватился за голову, скорчил болезненную гримасу, и пояснил:

– Зверь, господин адмирал. Настоящий живой зверь. Животное. Огромное. Может ходить на задних лапах. Питается исключительно водкой, почему у русских и оказались колоссальные запасы этой жидкости. Юранитовые когти – результат специальной генной модификации. Исключительно сильные и свирепые. На наших глазах один, или одна, из этих зверюг одним движением лапы вскрыла сейф городского казначейства.

– Ого!

– Так и было, господин адмирал!

Негромким хором подтвердила собравшаяся за спиной губернатора толпа чиновников магистрата весьма помятого вида. Адмирал почувствовал, что начинает сходить с ума – услышанное им было столь невероятно…

– Почему на улицах так грязно?

Один из чиновников пожал плечами:

– Люди умирают от похмелья и нетрудоспособны. А роботы–уборщики…

В этот момент из‑за окна донёсся гул марширующей колонны. Адмирал скосил глаза в сторону. Через мгновение его синие водянистые глаза напоминали рачьи, едва не вывалившись из орбит – на площадь вступала плотная толпа киберов–уборщиков, несущих в манипуляторах плакаты с непонятной по смыслу фразой:

– Свободу попугаям!

Эту же речёвку динамики роботов произносили каждые пять секунд:

– Свободу попугаям! Свободу попугаям!

– Эт‑то ещё что?!

– Русские взломали их систему управления, и теперь в городе настоящий бардак, господин генерал…

– Я адмирал!!!

Взвыл диким голосом Геринг. Виттельсбах уже привычно проверил целостность черепа. Усталый, охрипший клерк приклеил, наконец, на стену большой плакат 'Желающим найти русского Василия Буслаева просьба обращаться в Министерство Иностранных Дел Рейха'. А из окна доносился слаженный гул шагов марширующих шеренг роботов, скандирующих загадочную фразу 'Свободу попугаям'…

…Марра молча жевала вкуснейший борщ, не ощущая вкуса. Мысли девушки были далеко–далеко от залы камбуза, как русские называли корабельную столовую. Увиденное и пережитое за три дня в Нойе Нюрнберге и на самом Нойе Берлине перевернуло всё, что она знала и чему её прежде. Прежде всего – поведение русов на планете. Их буйство, веселье, раскованность. Чего стоили довольно злые шутки с гражданами Нового Рейха, когда после разгона жиденького планетарного ополчения, бескровного, кстати, и практически без ущерба для нападавших, жителей города отлавливали на улицах и вливали в каждого по литру водки. Несчастные либо банально теряли сознание, либо отмачивали такие выкрутасы, что невозможно было удержаться от смеха при взгляде на них. Впрочем, пленным ополченцам пришлось куда хуже – всех захваченных с оружием в руках берлинцев раздели догола и загнали в заросли жутко колючего и жгучего кустарника, в изобилии произрастающего на пустошах вокруг города, который русские назвали крапивой, наслаждаясь истошными воплями жертв. Причём, самое страшное, не делалось никакой разницы между мужчинами и женщинами. Марра ожидала массового насилия над слабым полом, но увы, ожидания не оправдались. Как ей пояснил один из сержантов – столько ни один русский не выпьет, чтобы позарится на гражданку Рейха. Это её сильно удивило – среди пленных женщин попадались вполне симпатичные, на её взгляд, экземпляры. Дальше – больше. После того, как пехотинцы всё‑таки решились на то, чтобы снизойти до фрау и фройлян, русские не знали, как избавиться от их последующего настойчивого внимания. Все, кому посчастливилось провести незабываемую ночь буквально стадами бегали за солдатами. Единственное, чего она не могла понять, это почему пехотинцы назывались одним и тем же странным именем – Фасили Буслаефф. Кстати, робомедведи оказались культовыми животными русских, а не каким то там защитным маунтом, и в некотором роде были символами бывшей страны, о которой она никогда раньше не слышала. Апофеозом злой шутки был последний приказ виконта, когда тот приказал перепрошить мозги роботов–уборщиков, принадлежащих магистрату Нойе Нюрнберга. Что означал загадочный лозунг, так и оставалось тайной для девушки до сих пор. Чего русские хотели добиться столь нелогичным и, главное, совершенно непонятным визитом в одно из главных государств Человеческого Содружества, было совершенно непонятно. Поднесла ко рту очередную ложку и вздрогнула от неожиданного голоса, обращающегося к ней:

– Чего чахнешь?

Вскинула испуганно глаза и увидела ошеломляюще красивую молодую женщину в форме. Заскрипели мозги, вспоминая, и вдруг её озарило воспоминание – секретарша в офисе! Она. Та улыбнулась, потом без приглашения уселась напротив Штокман. Мгновенно отдала приказ по Сети, и к столику уже деловито семенил паук–робот, неся на спине полный поднос вкусностей.

– Я…

Марра споткнулась, потом несмело осведомилась:

– Вы же были в офисе на Данмарке– три?

Та кивнула в знак согласия:

– Запомнила? Молодец. Меня, кстати, Ирой зовут.

– Марра. Штокман.

Русская зачерпнула ложкой точно такой же борщ из тарелки, проглотила, довольно зажмурила глаза на мгновение.

– Вкуснятина!

Погрузилась в еду. Данмарка вежливо молчала, не желая отвлекать ту от приёма пищи. Наконец процесс насыщения подошёл к концу, и женщина принялась за чай. Чуть насмешливо улыбнулась:

– Что? Язык чешется, да страшно?

Штокман всё же разгадала идиому, кивнула.

– Если хочешь спросить, задавай вопросы. Отвечу.

Марра выдержала почти незаметную паузу, открыла было рот, но с языка внезапно сорвалось вовсе не то, что она на самом деле хотела узнать:

– Куда мы сейчас направляемся?

Ирина спокойно ответила:

– В Большой Зимбабве. Или Большое. Тьма его знает, как правильно сказать…

– Большое Зимбабве. В Содружестве говорят так.

– Запомню. Спасибо. Кстати… Ты ведь считаешься его телохранителем?

– Кого? Звана?

Русская от неожиданности даже дёрнулась в лёгком пластикатовом кресле:

– Ты что?! Звать виконта просто по имени или фамилии чревато большими неприятностями! Соображаешь, что творишь?!

– А что тут такого?

Марра опешила от неожиданного открытия. Ирина восстановила прежнюю позу, потом подалась к данмарке поближе и едва слышно, на грани беззвучного шёпота произнесла:

– С ума сошла?! Башку снимут, и будут в своём праве! Он же виконт Зван! Из Первых Семей! Его отец – Член Совета Десяти! Да ещё лучший полководец Императора! Их Род безмерно богат! Состояние Званов на третьем месте в Империи, после Императора и Рода Старых Крысов!

Увидев зарождающуюся улыбку после озвучивания наименования второго Рода, предостерегающе прошипела:

– Глупо! Старый Мудрый Крыс – почётное животное в нашем пантеоне. Хищный, безжалостный, и, самое главное – умный! Так что такое имя почётно на Руси.

Марра задумалась, потом задала следующий вопрос:

– А что такое Род?

Ирина сделал глоток уже остывшего чая, поморщилась недовольно, но ответила:

– Как бы тебе лучше объяснить… Мы, русы, живём очень долго. Шесть сотен лет далеко не предел для нашего организма. И поддерживаем мы своё долголетие специальным средством, производимом на Имперской Метрополии. Остальные наши сограждане живут меньше. Двести, двести пятьдесят стандартных лет… Естественно, что при такой продолжительности жизни наши семьи становятся очень многочисленными, как ваши кланы. Только у нас это называется Род. Примерно так. Есть истинные члены Рода, по праву рождения. Есть члены по праву крови, те, кто женился или вышел замуж за членов Рода. А есть и принятые. Каждый член Рода имеет свой статус и положение. Глава Рода заботится о всех, разрешает возникающие конфликты. Словом, общий Отец.

– А мать? Есть у Рода общая мать?

Ирина кивнула.

– Разумеется. Это старшая супруга Отца.

– С… С… Старшая супруга?!

Русская спокойно улыбнулась:

– А что тут такого? Наши Боги нам позволяют такое. К тому же при такой длительности жизни, причём, нормальной, полнокровной, иметь только одну жену просто невозможно для мужчины. И если он способен удовлетворить все потребности своих женщин, то почему бы и нет?

Ирина вздохнула, потом добавила:

– Проблема в другом. На Руси очень мало женщин. Это началось ещё с Исхода…

– Исход?

Русская вдруг резко поднялась со стула, затем извинилась:

– Прости. Похоже, я слишком разболталась. Если виконт захочет – расскажет тебе сам…

Развернулась, направилась к выходу, оставив данмарку размышлять об услышанном. Ей сказали слишком мало, и, одновременно, слишком много. Но информации никогда не бывает достаточно. И сейчас одни обрывки. Где бы узнать побольше об этой чёртовой Империи?!.