Текст книги "Зрелость (СИ)"

Автор книги: Виктория Гетто

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Глава 16.

Дмитрий взглянул на исступленно кидающих лопатами землю людей в одинаковых одеждах и тронул тангенту рации:

– Командир – один. Что у вас?

– Сейе–один. Прибыли на место. Заняли позиции. Противник активности не проявляет. Выслали разведку. Ждём информацию.

…Урх ас Римай. Сейе тяжёлых войск Кланов. Три года войны. Академия. Доброволец. Прибыл вместе со своими друзьями. Ровен в общении, сдержан на эмоции. Неприязни к людям или фиорийцам не проявляет. Назначен командиром первой роты по рекомендации самой Ооли. Знал её раньше.

– Хорошо. Как появятся новости – жду доклад.

Враг откатился сразу, как только за брустверами третьей линии фиорийских окопов появились бронированные громады, с ходу открывшие огонь. Ровные ряды панцирной пехоты по команде командиров сразу развернулись и начали отступление мерным спокойным шагом, превратившимся вскоре в бегство. Когда застывшие на месте машины перешли на уверенное поражение. Хватило десятка снарядов, чтобы красивые ряды вначале смешались, а потом стали беспорядочной толпой. Ободрённые солдаты первой линии открыли беглый огонь из своих ружей, и потери наступающих оказались довольно значительными. Воодушевление усталых, грязных людей было впечатляющим: в воздух полетели шапки, приветственные крики. Народ потрясал ружьями, отпускал ругательства вслед бегущим. Впрочем, снаряды надо было экономить, и, дав по ещё одному бортовому залпу танки затихли. Разыскав командира, командующего наспех сооружённым укрепрайоном, Рогов поразился – совсем молодая девушка, такая же измотанная, как её подчинённые. С красными от недосыпа глазами, с парой небрежно наложенных повязок, из‑под которых сочилась кровь.

– Майор Рогов, командир первого танкового батальона, прибыл для поддержки. Через сутки подойдёт пехота и артиллерия. А пока нам надо удержаться.

– Виури дель Сехоро. Звания нет. По крайней мере, официально я не в армии.

И – напряжённый взгляд на лицо Дмитрия. Офицер остался совершенно спокойным.

– Вы можете мне рассказать, что сейчас творится? И дать команду вырыть капониры для моих машин?

Девушка вздохнула:

– Сейчас распоряжусь. А что творится – сами видите. Нас всего семьсот человек. На развалинах Астирха три дерутся ещё восемьдесят. Очень плохо с оружием и патронами. Фактически, на всех у нас около пятидесяти винтовок. У остальных – арбалеты. С патронами вообще беда. По два на ствол. Хорошо, хоть со стрелами не бедствуем. Есть три требучета, но бомбы кончились. Стреляем камнями. А они нас давят.

– Ясно. У меня полный батальон, сорок танков. Двадцать четыре заняли позиции справа и слева от нас. Остальные, как видите, здесь. По моим сведениям, войска Коалиции собираются нанести здесь основной удар. И сил у них немеряно, по сравнению с вами и со мной. Есть какие‑нибудь данные о расположении врага?

– Вы… Фиориец? Нет? Из Империи?

– Да. С Руси. Почему это так вас волнует?

Девушка замотала головой:

– Нет–нет. Не волнует. Главное, что вы пришли на помощь, а значит, у нас есть шанс уцелеть.

– Не знаю, как у всех, но, думаю, живые к подходу наших будут.

Рогов достал карту, разложил на коленях:

– Умеете читать?

– Отец научил.

Виури уселась бок о бок с мужчиной, и тот почувствовал запах пороха и крови. Взглянула на лист бумаги, пошарила вокруг глазами, подтянула лежащую рядом дощечку:

– Дайте стилос.

Рогов извлёк из кармана ручку, протянул ей. Ловкими, быстрыми движениями девушка нанесла линию окопов, несколько значков, пояснила:

– Это – Астирх. Точнее, то, что от него осталось. Здесь и здесь – камнемётные машины и тот ужас, что притащили какие‑то странные люди. В этом месте стоят звери. А тут – люди. Их, естественно.

Чуть помолчала:

– Вы надеетесь уцелеть?

Дмитрий кивнул в ответ:

– Бывало и хуже.

Короткая пауза. Потом девушка смущённо произнесла:

– Простите, сьере майор, а у вас не найдётся кусочка хлеба? Мы тут уже третьи сутки на одной воде…

Рогов спохватился:

– Конечно, найдётся! Сейчас же распоряжусь!

Вытащил рацию, перещёлкнул диапазон:

– РМО* (* – Рота материального обеспечения)? Комбат – один. Нужно немедленно накормить людей в окопах! Хотя бы сухим пайком! Они тут трое суток без пищи сидят! Что? Ясно. Отлично!

Обернулся к сидящей рядом девушке:

– Сейчас же начнут раздачу. А вы пока пойдёмте со мной, к танку.

Поднялся, протягивая ей руку, но та, отшатнувшись, встала сама, не обращая внимания на удивление майора.

– Идёмте, сьере майор.

…Возле машины мужа встретила обеспокоенная Ююми. При виде идущей рядом с ним фиорийки, чуть прищурилась, но супруг успокоил её одинм предложением:

– Милая, дай из машины неприкосновенный запас. Она трое суток ничего не ела. И вызови ко мне командиров машин и начальника боепитания.

Саури быстро нырнула внутрь танка, спустя мгновение появилась со стандартной пластиковой упаковкой обычного армейского пайка. Взглянула на усталую девушку, ловким движением вскрыла упаковку, вытащила первый контейнер, сорвала ленту. Короткое шипение, и она протянула уже разогретую еду Виуре:

– Устраивайтесь и отдыхайте, доса. А мы пока разберёмся со всем остальным.

Фиорийка оглянулась, потом, недолго думая, привалилась спиной к разогретой броне борта, и с наслаждением зачерпнула ложкой густой суп. Ююми с тревогой взгялнула на Дмитрия, и тот поморщился.

– Что, так плохо?

– Хуже некуда. Патронов для ружей нет. И тех – мизер. Пушек нет. Еды нет. Как я видел – много раненых. И… По–моему, они все гражданские. Военных среди них может, десяток, два. И то я сомневаюсь. Даже она…

Показал глазами на жадно жующую девушку–командира:

– И то – обычная штатская. Но командует этими людьми.

Между тем начали подходить те, кого он вызвал. Вскоре Рогова окружили офицеры и сержанты.

– Знакомлю с обстановкой. Она – как бы сказать лучше, короче, полный абзац. Люди, обороняющиеся здесь третьи сутки, сидят голодными. Ружей у них мизер. Боеприпасов к ним практически нет. На три требучета ни одной бомбы. Начальник снабжения, что у нас в наличии?

Невысокий, но плотный фиориец, командующий паровым поездом, привычно стукнул себя кулаком в грудь:

– Младший лейтенант Сохо. Имеем сто пятьдесят ружей и тройной боекомплект к ним. Насчёт бомб к требучетам – предлагаю заменить их снарядами. У нас пять боекомплектов осколочных и осколочно–фугасных боеприпасов. Вытащить из них боеголовки, а порох из гильз использовать для изготовления самодельных бомб. Ещё имеем сотню мин. Ну и нефть для котлов.

– Виура, у вас семьсот человек?

Обратился Рогов к жующей девушке, та вслушивалась в то, что говорилось в плотном кружке военных, не переставая есть. Та кивнула, соглашаясь.

– Думаю, надо раздать оружие через двух. И только тем, кто умеет стрелять.

– Но это же каторжники!

– Что?

Дмитрий не поверил своим ушам, и младший лейтенант повторил:

– Это же каторжники! Вы что, не видите, сьере майор? Они все в тюремных робах, даже она!

Теперь стало понятно, почему на всех, кого видел офицер, была практически одинаковая одежда, и даже с нашивками. Краем глаза Дмитрий заметил, как Виура поникла головой, медленно отодвигая от себя почти полную тарелку, и вспыхнул гневом:

– И что?! Разве они не люди? Не фиорийцы?! Если они защищают свою Родину, значит, они такие же, как и мы! Никаких различий! Вам ясно? А с вашим командованием я решу все проблемы сам. Немедленно приступить к раздаче оружия и боеприпасов, начать минирование поля перед нами, но прежде всего людей накормить и дать, по возможности отдохнуть! Виура!

Девушка торопливо вскочила, подбежав, склонилась в поклоне:

– Бессрочно каторжная Виура дель Сехоро прибыла по вашему приказу, сьере офицер!

– Отставить.

Она выпрямилась, с удивлением глядя на человека.

– Вы остаётесь в прежней должности командира пехоты. Своей властью присваиваю вам звание младшего лейтенанта по временному положению. Возьмите этих людей…

Он показал на командиров танков.

– И пройдите с ними вдоль линии, танкисты покажут, где рыть капониры для их машин. Затем отрядите людей в обоз…

Махнул рукой назад.

– За оружием и патронами. Среди вас найдутся умельцы по железу?

Виура кивнула, не сводя удивлённых глаз с русского. Тот спокойно, не моргая, ждал. Потом спросил:

– Младший лейтенант, сколько вам нужно людей для того, чтобы подготовить снаряд для стрельбы требучетами?

– Десятка два, думаю. Мои люди произведут разрядку, но некому клепать ящики под порох. Вот они этим и займутся.

– Отлично. Так наберёте два десятка мастеров, младший лейтенант?..

…Это было два часа назад. А сейчас пришла пора связаться с остальными подразделениями и выслушать их доклады, чтобы прояснить обстановку. Первая рота доложилась. Со второй тоже нормально. Но у них и врагов поменьше. А вот на их направлении уже намечается какое‑то движение. Вдалеке заклубился то ли дым, то ли пыль. Взглянул на спящую на расстеленном брезенте под бортом танка свернувшуюся калачиком дель Сехоро. Пусть немного поспит ещё. Время пока терпит. К танкам доставили дополнительный боекомплект. Оружие и патроны розданы. Он приказал и остальным ротам сделать то же самое. Ну и пусть они каторжники. Что с того? Среди них нет надсмотрщиков, значит, эти люди по зову сердца пришли в окопы, стали на защиту своей страны от захватчиков. Поэтому сейчас они свободны. И если покажут себя в бою, то он лично будет ходатайствовать перед Атти об их амнистии. Да и так – трое суток без еды, практически без оружия. Он сам видел, что практически всё вооружение у ополченцев в окопах – трофейное… Снова переключил диапазон:

– Я – комбат – один. Вызываю Ястреба и Громовержца. Вызываю Ястреба и Громовержца…

Молчат. Его рация не добивает до основных сил. Значит, чуда не произойдёт. И грядущий натиск они будут отбивать в одиночку. Что же… Он военный. Есть такая профессия. Как говорил один из древних – долг превыше всего. Его долг – защитить свою Родину. И если для этого нужно отстоять Фиори, значит, не стоит бояться умереть здесь. Потому что сражаясь на этой далёкой планете, он защищает Русь от вторжения… Из бортовой дверцы вышла Ююми, приложила ладошку к глазам, пряча их от уже низкого солнца, смущённо улыбнулась мужу. Потом быстро взобралась по скобам на верх, подсела к нему под бок, прислонившись к плечу, удовлетворённо вздохнула:

– Хорошо, что пока тихо. Кажется там…

Махнула рукой в сторону осаждённого Астирха.

… – Испугались нашего прихода.

– Не думаю. Скорее, добивают последних защитников. Видишь?

Протянул ей бинокль. Девушка приложила его к глазам, помрачнела:

– Дым. Выжигают.

Не верить ей не было смысла. Зрение саури превосходило человеческое.

– Значит, скоро.

Она кивнула, и Дмитрий поразился перемене, произошедшей с ней. Куда делась милая, весёлая девушка, ставшая его женой? Теперь на её месте сидел настоящий воин. Спокойное, отрешённое лицо, ледяной взгляд холодных глаз. Даже аура изменилась почти полностью.

– Что думаешь?

Спросил он у супруги. Та вскинула на него взгляд, оторвавшись от разглядывания горизонта, карие глаза мгновенно потеплели.

– О них? Будут потери.

– Без сомнения.

– Но я не собираюсь умирать, пока ты рядом со мной. Тем более, мне ещё надо…

Оборвала фразу. Встала, всматриваясь в поле, в котором сейчас прячась за трупами врагов копошились защитники, ставя мины, опять отрешённо спокойно произнесла:

– Они идут. Отзывай людей.

Рогов торопливо вскочил, и, напрягая глаза, наконец, разглядел марево пыли. Да. Враги идут. Пискнула рация:

– Глаз на связи. Пехота, в количестве пяти тысяч. Вооружены стандартно. Ружей не наблюдаю. Двадцать носорогов. Дистанция – две лиги.

– Снимайтесь и уходите в расположение.

– Вас понял. Возвращаемся.

Снова посмотрел на жену, с тревогой ожидающую его слов. Вместо этого включил общую волну:

– Отозвать сапёров. Командам требучетов приготовиться. Пять тысяч пехотинцев, пятьдесят носорогов. Дистанция две лиги.

Послышалась скороговорка подтверждения. Рогов кивнул Ююми:

– Поднимай девочку. Ей тоже пора.

Жена кивнула в знак согласия. Быстро спустилась вниз, затормошила фиорийку. Дмитрий скользнул в люк:

– Идут…

Минут через двадцать показались первые ряды вражеской пехоты. Стройные квадраты, сверкающие в лучах заходящего солнца начищенным металлом доспехов. Собственно, только вот эти зайчики пока и были видны. Разглядеть детали не удавалось, дистанция была великовата, но вот достать из орудий уже было возможно. Рискнуть? Почему и нет?

– Шестой и десятый, дайте по одному выстрелу из обоих пушек по линии врага.

Спустя пару мгновений громыхнуло. Снопы пламени из задранных на максимум стволов. Томительное ожидание, пока снаряды преодолеют расстояние до противника. Вроде бы мгновения, но ожидание боя растягивает их до бесконечности. В небо взлетели четыре бурых земляных столба, опали. Удачно? Нет? Не понять. Две лиги, это почти четыре километра. Дальность пушек позволяет. Но не швыряют ли они драгоценные боеприпасы в белый свет, как в копеечку? Не разобрать. Вроде бы положили на дорогу, но кто его знает? Вдруг треснула рация:

– Практически попали. Одно деление вправо, дальность та же. Дайте два снаряда.

Дмитрий, не рассуждая выдал поправку, и пушки тут же громыхнули…

– Есть! Накрытие! Накрытие!

Чёртовы разведчики! Не успели, или не захотели отступить?! Сейчас некогда рассуждать об этом, огонь! И продублировал мелькнувшую мысль:

– Всем – огонь! Прицел двенадцать – сорок четыре, азимут пятьдесят шесть! Беглый огонь, четыре снаряда каждому!

Бух! Бух! Бух! Бух! Машина качнулась, остро запахло порохом. Вентиляторы, вытягивающие гарь, заурчали на полную мощность.

– Удачно. Они застряли. Ждите сигнала.

Тишина. Обругать? Похвалить? Теперь нельзя. Только ждать. И спустя пять бесконечных минут.

– Стоят. Идти дальше не решаются. Стоп! Пехота стоит. Точнее, уходит с дороги. Они гонят носорогов! Берегитесь!

Этих динозавров?!

– Всем внимание! На нас идут носороги! Левое орудие – бронебойный. Правое – фугасный!..

Земля дрожит… Да вряд ли. Танк тоже вибрирует от работы паровой машины. Сергей, конечно, гений, в таких условиях построить нормально работающую технику. Для данной местности и времени, разумеется. Скорее, просто подсознание при виде появившихся живых гор, поросших ржавой шерстью, дорисовало картинку. Здоровенные, едва ли не с танк ростом, бегущие нелепой трусцой глыбы. На груди – мощный щит. То ли бронзовый, то ли медный. Громадный рог, увенчанный железным набалдашником. Если не пробьёт таким броню, то за счёт инерции и массы тела может запросто перевернуть танк на бок. Серьёзный противник. Очень серьёзный.

– Наводчикам! Стрелять без команды! По готовности!

Едва успел договорить, как рявкнула пушка его собственного танка. Качнуло. Хотел было выругаться, но огонёк донного трассера уже уткнулся точно в центр начищенного щитка одного из зверюг. Тот вздрогнул, сделал ещё несколько прыжков–шагов, ноги подогнулись, и он въехал мордой в грунт, пропахивая борозду. Тут же откликнулись ещё несколько пушек. И все снаряды легли в цель. Ни одного промаха. Вот же… Ююми – молодец! Стоп! Это пушки, где наводчиками саури! Всё верно! Бах! Бах!

– Глаз – Первому. Дайте десяток снарядов по координатам двенадцать – пятьдесят один.

Снова прорезались разведчики. И дубляж в микрофон:

– Пятый, шестой – двенадцать–сорок четыре! По пять штук осколочных!

– Вас понял, подтверждаю.

Эхом ему откликнулся сосед. Быстрая серия из заказанных залпов. Ушли за горизонт. А спустя минуту оттуда потянул густой, вязкий дым. Что‑то загорелось. И очень лихо, как он видит.

– Подтверждаю накрытие. Обоз с боеприпасами для требучетов накрыт.

…Ого! Как удачно! Там, кажется, были зажигательные! Зря отвлёкся. Красиво то как!.. Поле перед обороняющимися быстро усеивалось бурыми неподвижными холмами. Впрочем, не все из павших носорогов лежали спокойно. Несколько бились на боку, орошая землю светлой кровью, подёргивая нелепо короткими ногами. Один тщетно пытался встать, опираясь на оборванные по колено миной передние ноги, и, похоже, уже совсем ничего не соображал в агонии… Последний зверь получил сразу два снаряда. Причём, то ли наводчики оказались слишком хороши, то ли просто случайность: один вошёл в один, и животному оторвало зад, расплескав внутренности по траве. Рогова передёрнуло. Впрочем, на той войне он насмотрелся и не на такое.

– Прекратить огонь. Ждать указаний. Подвезти боеприпасы. Пополнить боекомплект до штатного!

Заглянул внутрь машины – на него смотрели все члены экипажа. Ну, да. Им то откуда видно? Особенно механикам? Сам то на крыше башни. Да ещё – стоя.

– Всех положили. Теперь ждём. Время на нашей стороне.

И – вновь треснула рация:

– Командир, это Глаз. Видим конницу. Много. Примерно, две–две с половиной тысячи. Идут на рысях. На марше расстрелять не успеете. Готовьте осколочные и шрапнель.

– Вас понял. Вы как?

– Сидим крепко. Не беспокойтесь.

– Если что – уходите не раздумывая.

– Спокойно, командир. Дураков среди нас нет. Ждите конников.

Обвёл всех взглядом, не выпрямляясь, отдал команду в микрофон:

– Конница. Готовимся. Оповестить пехотинцев в окопах…

Тридцать минут ожидания. Казалось, что в пропитанном кровью носорогом нервов запахло палёными нервами, напряжение было таким, что в ушах звенело. Но вот из‑за невысокого холма, разворачиваясь в лаву, показались вражеские всадники. В быстро сгущающемся сумраке, понукая коней, изо всех сил понеслись к окопам. Теперь и Дмитрий услышал тот грозный глухой топот тысяч копыт. Зрелище было внушительным и страшным.

– Сьере майор! Это императорская гвардия! Они не отступят!

Внизу стояла, опершись на броню, запыхавшаяся Виура, с тревогой глядя на человека.

– Марш в укрытие! Стрелкам открыть огонь из ружей! Прочим не высовываться!

Девушка умчалась обратно в глубину линии. Треснул первый выстрел из винтовки, второй, а потом частый треск, который покрыл первый выстрел из пушки командирского танка. Затем за сплошным рёвом орудий сухой трескотни пехотных ружей совсем не стало слышно. Танк содрогался от непрерывной стрельбы. Бесшумно откинулся люк в корме, и из него вырвались клубы порохового дыма. Вентиляторы уже не успевали отсасывать испорченный воздух. Блестящие медные гильзы образовали небольшой холмик позади машины, воздух над стволами задрожал, и Рогов похолодел – орудия накалились. А значит, скоро придётся прекратить огонь. Кто успеет? Они, или конница императора Рёко? Сплошной вал разрывов почти скрыл атакующих, но они рвались вперёд изо всех сил. Они действительно не могли отступить. Либо умереть, либо выполнить задачу. Другого не дано, и Рогов восхитился их безнадёжной отваге. Отваге смертников. Теперь он уже видел – это конец. Кучи тел. Вперемежку людские и конские. Целые, и не очень. А то и просто куски бесформенного мяса. И – кровь. Повсюду. Даже трава сменила свой цвет, став в почти наступившей ночи чёрной. Последних счастливчиков, которым удалось проскочить до окопов, буквально растерзали каторжники. Копьями, ружейными пулями, мечами и ножами. Умудряясь вспарывать животы лошадям в краткий миг, когда они перепрыгивали через траншею, и тут же бросаясь на падающего всадника, не щадя себя, не обращая внимания на раны. Рогова передёрнуло. Такое ожесточение он видел буквально раз в жизни. И это раза хватило ему на полгода. Именно столько времени он не мог спать нормально после Юхакской мясорубки… Треснула рация:

– Сейе – один – комбату. Отбили атаку пехоты и зверей. Потерь нет. Расход боеприпасов незначительный.

– Командир роты два. У нас спокойно. Можем выделить на помощь две машины.

– Не надо, комроты два. Мы в порядке. Лучше усильте ночное патрулирование. Нельзя, чтобы к нам подобрались незаметно.

– Сделаем, комбат. Держитесь там.

…Хм… А саури промолчал… И тут снова треснуло:

– Ты хорошо дерёшься, комбат. Биться в одном строю с тобой – честь для меня.

– Спасибо, сейе.

Удовлетворённо хмыкнул про себя – хорошо дерусь? Да, собственно, я и не дрался сегодня. Это вот они – мои танкисты, эти каторжники. Их заслуга. Моя лишь в том, что я всех распределил и всё учёл. И – разведчиков. Без них нам пришлось бы куда хуже. А так – били на марше, и не теряли времени, пытаясь распознать цели. Уже знали, что и куда. Представлю к награде. Обязательно…

– Сьере майор, что‑нибудь слышно?

Снизу смотрела фиорийка. Махнул успокоительно рукой, одновременно глядя на таймер. Ого!

– Всё нормально. Вроде как на сегодня всё, если ночью не рискнут.

Разобрал, что девушка усмехнулась в ответ:

– Не рискнут. Они знают, кто сейчас против них.

Повернулась в темноту, крикнула:

– Ю–ха–ха!

И тьма ответила жутким многоголосым рёвом, от которого зашевелились волосы:

– Ю – ха–ха!!!

Рогова даже передёрнуло.

– Мы – смертники. Все, кто здесь. Не даём пощады, и не просим её. И они это знают!

– Раз знают – хорошо. Но пора ужинать, тебе не кажется?

Заметил короткое движение горла. Усмехнулся про себя. Точно, пора. Сегодня у пехоты был отдых. Только с полсотни конников. Но завтра будет куда хуже. Он уверен.