Текст книги "Никому Не Отдам... (СИ)"
Автор книги: Виктория Бойцова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Глава 40. Ольга
Спустя месяц
Жара стоит неимоверная, солнце словно взбунтовалось – печет так, что на асфальте яичницу жарить можно, наверное! А на небе нет даже намека на хотя бы одно, зарождающееся облачко. Если за городом мы еще немного спасаемся от жары в бассейне на заднем дворе; да, и система полива газона работает идеально, что тоже немного сбивает градус. То город – это адское пекло!
Пусть для последних дней июня это нормально, но чувствую я себя при такой погоде, мягко говоря – не очень хорошо: постоянно хочется спать, да и в общем, состояние какое-то коматозное. Я стала очень раздражительной, и даже грубой, порой стыдно за свое поведение, особенно, по отношению к людям, которые работают в доме. Когда немного успокаиваюсь и прихожу в себя, то извиняюсь, но, сама знаю, что это мало помогает.
Вчера вечером звонил Владимир Емельянович, который благополучно перенес операцию на сердце в Москве и теперь проходит реабилитацию в клинике Прохора. Друг Виктора замечательный человек! Большой грузный мужчина, при знакомстве показавшийся мне похожим на огромного медведя, на деле оказался очень мягким, эмпатичным человеком.
Прохор отпустил меня из клиники в тоже вечер, выдав список лекарств, которые я клятвенно обязалась принимать и приходить к нему на прием. Он часто звонил и справлялся о моем самочувствии, особенно, в первые дни после «выписки», которую, к слову, устроили моя дочь на пару с мужем.
Мне достаточно было увидеть, какими заговорщическими взглядами они переглядываются, чтобы понять, что дело тут не чисто! Усмехаюсь, вспоминая эти моменты.
Сегодня я снова собираюсь встретиться с Прохором, но уже не по поводу своего здоровья, а для того чтобы узнать, как проходит реабилитация Владимира Емельяновича. Заодно забегу к этому, несносному, по словам Прохора, пациенту и поговорю с ним о его нездоровой тяге к спорту. Силовые тренировки – это, безусловно, хорошо, но ведь не в больничной палате же! Еще рано отжиматься от пола по двадцать раз, но именно за этим занятием застал мужчину Прохор во время очередного обхода и был, мягко скажем, шокирован!
Я решила навестить бывшего свекра, с которым отношения стали даже лучше, чем в период нашего с Ваней брака. Навестить и пожурить! Улыбаюсь, представляя себе эту картину! Конечно же, Владимир Емельянович меня не послушает, у него «открылось второе дыхание», как он сам выражается и теперь мужчину не остановить – он хочет быстрее прийти в форму и жить более активной жизнью.
Единственное, что меня смущает в предстоящей поездке, так это неизбежная встреча с Инной Юрьевной… Она всегда рядом с мужем – это и понятно, вполне нормально, но… Мне не комфортно ее общество. Не смотря на то, что женщина звонила несколько раз, просила о встрече, я не соглашалась. По телефону с ней разговаривала… Скупо… Мало… Но разговаривала, а вот видеться с ней было выше моих сил!
Нет, дело не в том, что я такая бездушная тварь, что не может простить. Просто… Чтобы простить, мне нужно понять, а я, чтобы она не говорила, не могу понять, как можно спланированно выкрасть ребенка у матери и шантажировать им…
С одной стороны, в голове постоянно крутятся мысли о том, что не знаю, как бы сама поступила на ее месте, ведь Иван, со своей «колокольни» обрисовал ей всю ситуацию. И, вроде как, женщина не виновата в том, что поверила сыну, ведь он ее ребенок, а любая мать, любящая свое дитя, желает ему счастья.
Но, с другой – я еще слишком зла на нее и эти эмоции, словно тонкое полотно, закрывают все попытки разума достучаться до моего сознания и не дают поступить правильно. Знаю, что эта женщина сделала для меня очень много, она стала мне той матерью, которой никогда у меня не было. И я очень хочу поступить правильно, но и лукавить не могу. Мне просто нужно время, чтобы разложить все по полочкам и правильно оправдать ее.
Отвлекаюсь от этих рассуждений в попытке выбрать, одежду, в которой поеду в клинику. А это задача не из легких, поскольку моя гардеробная комната просто завалена вещами на любой вкус – Виктор постарался.
Он, после моего ранения, стал каким-то другим: слишком сговорчивым, слишком спокойным, и даже, слишком покорным. Так вот это СЛИШКОМ не только раздражало, но и несколько настораживало. Говорю ему:
– Кате скажем, что ты ее отец позже, не сейчас. – ожидаю от него выпада в свою сторону или хоть какой-то другой реакции, но в ответ слышу:
– Хорошо!
Ну, или заявляю:
– Ездить за рулем буду сама, мне не нужен водитель-телохранитель.
– Хорошо!
Вижу же, что он против такого самоуправства, но молчит и соглашается на все. Абсолютно на все! Однажды решила проверить свою теорию о том, что Лядов точно что-то задумал, и обнаглела в конец, заявив:
– К нам в гости придет Иван, – пристально смотрю на его реакцию, но ее нет…
Хотя нет, не так – реакция была, только совсем неожиданная для меня, после его слов я совсем растерялась.
– Отлично, мне как раз нужно обсудить с ним пару рабочих вопросов. – я удивленно открыла рот, не зная, что ответить на его слова, ведь тогда я еще не знала, что Виктор вернул Ивана на работу, правда в другой должности и о перспективах на рабочем поприще, которые он предоставил моему бывшему мужу, Виктор тоже умолчал. – Скажешь мне, когда он придет…
Я лишь пораженно кивнула.
Беру белые льняные шорты длиной до середины бедра и такую же рубашку. Быстро облачаюсь в выбранную одежду и сбегаю вниз, где меня встречает Катя вместе с Ниной Николаевной, которая следует по пятам за своей воспитанницей.
Раньше рядом с Катей всегда была я и, лишь изредка Инна Юрьевна приезжала посидеть с внучкой, а теперь мы с малышкой проводим намного меньше времени вдвоем. С одной стороны я чувствую себя очень виноватой, мой материнский инстинкт бьет во все колокола и, прям, кричит о том, что я плохая мать. Но с другой – я понимаю, что хочу быть большую часть времени одна, чтобы разобраться в себе, в своих чувствах, да и во всей этой ситуации. А как правильно не знаю… Не хочу, чтобы Катя видела меня такую: потерянную и слабую, ведь дети очень быстро считывают взрослых, даже если не понимают что к чему. Не хочу, чтобы дочка волновалась.
– Ольга Олеговна, мы с Катей решили, что на улице слишком жарко, – улыбаясь говорит женщина, глядя на Катюшу, которая надулась, словно рыбка «Фугу», чтобы в преувеличенной форме рассказать о своих ощущениях.
– Да…Там такая жара-а-а, что я просто сжарилась! – выдает малышка на одном дыхании. – Нужно срочно-срочно охладиться! Нина Николаевна даст мне мороженное, а ты будешь с нами?
– Малыш… – присаживаюсь на корточки рядом с дочерью, чтобы быть с ней на одном уровне, а не смотреть сверху вниз. – Мне нужно съездить в город по делам, но я скоро вернусь… Ты оставишь мне самого вкусного мороженного? Потому что мне после поездки тоже нужно будет очень срочно охладиться!
– Конечно, мамочка! Его там много!
Катя задумалась, приложив указательный пальчик к подбородку и устремив взгляд в потолок. Ее темные волосики слегка выгорели на палящем июньском солнце и, теперь, отливали рыжеватым оттенком. Такая вот маленькая лисичка, которая обдумывает хитроумный план.
– Значит я поем сейчас, а потом еще с тобой поем, чтобы тебе было нескучно есть одной, ведь мороженное нужно есть обязательно вдвоем, чтобы вкуснее было.
Улыбаюсь, но вида не подаю, что раскусила ее нехитрые махинации по поводу сладкого.
– Хорошо, только много не ешь. – строгим взглядом смотрю на нее, чем вызываю лишь улыбку на маленьком личике. – Мороженное растопите, пожалуйста, в микроволновке хотя бы чуть-чуть, хорошо? – обращаюсь к няне с немой просьбой в глазах.
– Конечно! – няня заговорщически подмигивает Кате. – Подтопленное мороженное намного вкуснее замороженного, правда?
Так они и двинулись в кухню, по пути рассуждая о том, что в замороженное мороженное даже железная ложка не влезет, а уж розовая пластиковая, которой Катя планировала есть холодное лакомство, тем более сломается.
Открыв входную дверь выхожу в самое настоящее пекло, мелкими перебежками, стараясь находится в тени, добираюсь до гаража и сажусь в белый внедорожник, где сразу же включаю кондиционер на полную мощность.
Выезжая со двора, думаю о том, какое же мороженное выберет Катя, на ум почему-то приходит банановое, хотя дочка его не любит, а вот у меня при одной мысли об этом десерте к горлу подступает тошнота. Что-то участились такие приступы…
Додумать мысль не дает красная Лада, которая нагло подрезает и обгоняет меня на выезде из поселка, столько лихачей развелось! Куда они все так торопятся, ставя под угрозу свою жизнь и жизни других людей, ведь если бы я вовремя не нажала на педаль тормоза, аварии было бы не избежать.
До клиники добираюсь без происшествий. Оставив машину на стоянке, иду к входу в клинику и ощущаю на себе всю «прелесть» жизни в городе в такую жару. Загазованность ужасная, как и жара, которая ощущается не только от солнца, которое сейчас уже в зените, но и от асфальта. Ноги, в открытых босоножках на тонкой подошве, неприятно обжигает источающее сильный жар дорожное покрытие. Слишком душно! Слишком!
В носу немного покалывает, как и кончики пальцев, которые стали немного ватными. Тело начало неметь, а голова кружиться. "Еще пару шагов" – проносится мысль в голове и я делаю над собой усилие. Влетаю в фойе клиники, чуть не сбив посетителя, который появился у меня на пути.
Прохлада кондиционера делает свое дело – понемногу прихожу в себя, опустившись на один из белых диванчиков.
Прошу стакан воды у медсестры, что подошла справиться все ли со мной в порядке, наверное, я привлекла ее внимание, вихрем влетев в клинику и плюхнувшись на диван.
Едва девушка удалилась, ее место занял человек, с которым я не готова была общаться, а уж тем более, сейчас, когда неважно себя чувствую.
Резко встаю и делаю попытку уйти, но терплю неудачу: голова кружится, а в глазах летают мушки. Ну, а после, и вовсе темнеет, словно в замедленной съемке, я оседаю на все тот же диван. Последним, что слышу – громкий голос, который зовет на помощь.
«Инна Юрьевна, не кричите так, сейчас все пройдет!» – хочу ей ответить, но губы меня уже не слушаются, и в доли секунды я проваливаюсь в густую темноту обморока.
Глава 41. Ольга
Открываю глаза от резкого запаха, который бьет в нос. Не сразу понимаю, где нахожусь и кто вокруг меня, но постепенно прихожу в себя, и первой в глаза бросается Инна Юрьевна, которая смотрит на меня с беспокойством.
– Ольга Олеговна, что происходит? – неожиданно со спины доносится голос Прохора. – Что-то ты совсем бледная, пойдем-ка ко мне в кабинет.
Я не успеваю ничего ответить, как мужчина помогает мне подняться с мягкого дивана и увлекает в сторону коридора.
– Как себя чувствуешь? Пришла немного в себя? – забрасывает меня вопросами, закрывая дверь кабинета. – Сейчас придет медсестра и возьмет у тебя анализы.
– Ой, не стоит! Это жара! Она на меня так влияет… – пытаюсь оправдаться, принимая из рук мужчины стакан с прохладной водой, которую даже просить не пришлось.
Он – врач! Мысленно пожимаю плечами, знает, что пациенту нужно.
– Жара – не жара, а молодая здоровая женщина в обморок падать не должна, поэтому… – он не успел договорить, потому что в дверь настойчиво постучали и, получив басистое разрешение «входи!», на пороге показалась молодая симпатичная девушка в униформе с подносом, уставленным какими-то медицинскими инструментами. – Мариночка, вот пациент, берешь все необходимые анализы, но имей ввиду – результат мне нужен очень быстро.
– Хорошо, Прохор Константинович!
Мужчина вышел из кабинета, оставив меня наедине с девушкой, которая уже начала готовить инструменты для пытки.
– Вы себя хорошо чувствуете? – девушка испытующе смотрит на меня. – Если станет плохо, говорите – дам нашатырь.
Я отмахнулась, несмотря на подступающую тошноту.
С честью выдержав все манипуляции, поблагодарила ее и, наперекор просьбе остаться в кабинете и подождать доктора, выхожу вместе с ней в коридор. Голова еще слегка кружится, но уже терпимо. Стараясь не привлекать к себе внимание, подхожу к стойке регистрации в фойе. Нужно найти мою сумочку – она была при мне, когда я вошла в клинику. Там документы, телефон, деньги, ключи от машины и другие мелочи, не хотелось бы ее потерять.
Окинув взглядом диванчик, на котором я так по-дурацки потеряла сознание, понимаю, что он пуст. Приятная молодая девушка, которая стояла за стойкой и первой пришла мне на помощь, улыбаясь, протягивает мой маленький аксессуар белого цвета.
– Вы, наверное, это ищите…
– Да, спасибо. – сдержано улыбаюсь в ответ, мне как-то неудобно, что-ли…
– Ваш телефон звонил несколько раз. Может что-то срочное… – еще раз поблагодарив ее, отхожу в сторону и попутно достаю гаджет из сумочки.
Виктор! Пять пропущенных! В голову начинают закрадываться пугающие мысли: может с Катей что-то случилось? Но, набирая его номер, гоню их от себя.
– С тобой все в порядке? – слышу в трубке встревоженный голос мужа.
– Да, все нормально! – стараюсь, чтобы голос звучал ровно. – Я в клинике Прохора…
– Я знаю, он мне звонил. – перебивает меня муж, не давая закончить фразу. – Буду через пару минут, никуда не уходи.
Не дает мне возможности возразить и просто сбрасывает звонок. А я начинаю злиться! ВОТ, что меня больше всего раздражает в наших с ним отношениях! Да, именно ЭТО: он всегда все решает за меня! Разве Виктор спросил, нужна ли мне его помощь?! Хочу ли видеть его здесь?! Нет! А Прохор! Какого черта он позвонил Виктору в обход меня?!
Все, что Виктор делал до этого – всего-то мнимая свобода. Я у него под колпаком. Не удивлюсь, если за мной следом разъезжает Игорь или кто-то другой из охраны, и сообщает мужу о всех моих передвижениях.
– Может вам что-нибудь нужно? – ко мне опять подходит девушка, у которой я пять минут назад забирала сумочку. Они, что сговорились? Я не ребенок, не нужно за мной присматривать!
Но, стараюсь не выдать эмоций, которые кипят внутри.
– Спасибо, ничего не нужно. – натянуто улыбаясь, говорю девушке. А когда вижу в ее глазах искреннюю тревогу – тушуюсь. Опять я срываюсь! Может и правда нужно нервишки подлечить? – Не беспокойтесь. – произношу значительно мягче.
Когда она возвращается на свое рабочее место, а я остаюсь наедине сама с собой, начинаю осознавать, что вполне вероятно Виктор, как и эта девушка, просто волнуется за меня. Ведь случись это с ним, несмотря на наши сложные отношения, я бы тоже рванула в больницу.
Поэтому, когда мой муж, переступив порог клиники, приблизился ко мне, я среагировала достаточно адекватно.
– Как ты себя чувствуешь? – Виктор касается тыльной стороной ладони моей щеки.
От его ласки и участливого взгляда карих глаз по телу пробегает волна мурашек. Не хочу, чтобы он останавливался на этой скупой ласке… Тогда чего же я хочу?
Я слегка отодвигаюсь от его руки, чтобы унять этот порыв и прийти в себя. Что-то в последнее время я сначала делаю, а потом думаю: живу на инстинктах и ощущениях, словно мой мозг отключили, и нужен он мне только тогда, когда сожалею о том, что уже сделала. Странное чувство, когда не контролируешь себя… Может у меня какое-то неврологическое заболевание? Раньше ведь так не было…
– Я уж думал, что моя пациентка сбежала, оставив меня с носом. – Прохор, как всегда в прекрасном расположении духа и пытается шутить. – Пойдем в кабинет УЗИ, судя по данным некоторых анализов, которые девчонки успели сделать, именно он нам и нужен.
Прохор еще раз строгим внимательным взглядом вчитывается в бумажки и, не отвлекаясь от них, рукой указывает нам направление, в котором находится нужный кабинет.
Виктор идет рядом и по его напряженному виду понятно, что в кабинет я войду не одна – он будет со мной.
В кабинете УЗИ-диагностики нас встречает улыбчивая женщина, которой, на вид чуть за сорок. Прохор передает ей результаты анализов и, внимательно изучив их, женщина задала мне вопрос, от которого по спине пробежался неприятный холодок:
– Ольга, скажите мне, пожалуйста, дату начала последней менструации.
Я судорожно начинаю вспоминать, отчетливо понимая, к чему был задан этот вопрос. Смотрю сначала на Прохора, который сложив руки на груди загадочно улыбается; затем перевожу взгляд на Виктора, на лице которого полнейшее непонимание.
Последние месячные у меня были за полторы недели до свадьбы, а ведь прошло уже гораздо больше месяца… То есть задержка больше двух недель…Как я могла не заметить?! А ведь, действительно, даже мысли не было о беременности, я решила, что задержка – это не страшно. Со мной такое было несколько раз, цикл сбивался, а потом восстанавливался. Вот только я не учла один момент – первую брачную ночь, проведенную в лесу… с мужем…
Записав необходимую информацию, женщина-доктор попросила меня лечь на кушетку и оголить живот.
Надежда на то, что я ошибаюсь, таяла с каждой секундой, особенно, после того, как она начала водить датчиком по моему животу, размазывая по коже прохладный гель.
– Желательно было бы сделать вагинальное УЗИ, но раз уж вы решили поприсутствовать… – женщина осуждающе посмотрела в сторону стоящих неподалеку мужчин, которые даже ухом не повели на ее выпад.
Они оба внимательно всматривались в экран, и если Прохор разбирался в размытых картинках, то, что там пытался увидеть Виктор – для меня загадка…
От нервного перенапряжения меня трясло так, что ноги ощутимо подрагивали и, как я не пыталась, но унять дрожь не удавалось. Мне, вроде, не страшно, хотя кого я обманываю! Я в ужасе от мысли, что беременна! Потому что это многое изменит в моей жизни и, в какой-то мере опять перевернет ее. А я устала!
– Тише… тише… успокойтесь, мамочка, не нужно нервничать! – женщина с улыбкой поворачивает экран монитора. – А вот и причина вашего обморока… – она обводит маленькое пульсирующее зернышко, в котором с трудом можно разглядеть голову, тельце и зачатки ножек и ручек, но малыш живой – его сердечко бьется. – Поздравляю, беременность развивается хорошо, все согласно сроку – шесть-семь акушерских недель.
Боюсь смотреть в глаза мужу, но все же делаю над собой усилие и перевожу взгляд с монитора на Виктора, а тот так зачарованно смотрит в экран и даже не отрывается! В этом взгляде столько ликования, словно мой муж только что выйграл решающую партию в игре под названием жизнь. Мое сердце сжимается и пропускает удар – Виктор рад ребенку! Делаю глубокий вдох, чтобы хоть немного успокоиться и унять эту рвущуюся наружу нежность к своему мужу. Но это сложно – глаза предательски пощипывает от накативших волной чувств.
"Это просто гормоны!" – успокаиваю себя, теперь нашла оправдание внезапным переменам в своем настроении.
Остается один вопрос: Рада ли я?
Глава 42. Ольга
Выхожу из кабинета врача в сопровождении двух могучих мужчин с листом назначений в руках, который попросил Виктор. Пока я сидела в оцепенении, пытаясь осознать произошедшее, мой муж взял инициативу в собственные руки и начал «доводить» доктора своими расспросами. И, если вопросы о витаминах, режиме отдыха и питании я пережила спокойно, то расспросы о выполнении супружеского долга выдержать не смогла.
Зло сверкнув глазами в сторону мужа, который, к слову, и вида не подал, что обратил на меня внимание, хватаю листок со стола доктора и иду к выходу. Не знаю, чего больше хочется: смеяться или плакать, но вид Виктора… Одновременно воодушевленный и растерянный, то еще зрелище!
– Оль, подожди! – окликнул меня муж. – Я машину ко входу подгоню, чтобы ты по жаре не ходила…
– Но… Моя же на стоянке стоит!
– Игорь приедет за ней потом. – муж просто отмахнулся и быстрым шагом направился к выходу, оставляя меня на попечение Прохора.
Поворачиваюсь и гляжу недобрым взглядом на этого взрослого мужчину, который с виноватым видом отводит взгляд.
– Ну, а что я мог сделать? – пытается оправдаться передо мной. – Если бы я ему не позвонил, он бы три шкуры с меня содрал! Ты же знаешь своего мужа… Особенно, если дело касается тебя!
– Ага! А ты не подумал, что такую новость мне хотелось бы самой ему рассказать.
– Ну, извини… Я хотел как лучше! – Прохор подобрал последний аргумент и решил им поделиться: – Кстати, если ты думаешь, что я бы выпустил тебя одну из клиники, то сильно ошибаешься – сидела бы здесь до вечера, пока сам бы не отвез тебя домой и не передал Виктору.
Смешно же! Взрослый мужик, заслуженный врач, а торгуется как ребенок. Да, я и не злюсь вовсе, просто в очередной раз решила отстоять свое право самой решать, что мне нужно. Но, видимо, с этими мужчинами бесполезно! Не могу скрыть улыбку, а Прохор, почувствовав изменения в моем настроении, продолжил меня удивлять:
– Но, хочу тебе сказать, что я очень рад и горд, что скоро стану дядей!
Вот этого я не ожидала! Прохор приходиться родственником Виктора?
– Он не сказал тебе? – мужчина слегка задумался, видимо, на моем лице все написано. – Мы с Витей сводные братья по отцу… Наш отец уходил из семьи и жил некоторое время с моей мамой, они не были женаты, да и потом он вновь вернулся к жене…
– Виктор не говорил мне… Да, и с родителями не знакомил. – в раздумьях произношу я, пожимая плечами.
– А не с кем знакомить, – печально отвечает Прохор. – Они погибли десять лет назад в автомобильной аварии, я тогда только закончил медицинский университет… – он задумывается, словно решается сказать еще что-то. – Самое страшное, что в автомобиле вместе с ними ехала наша младшая сестра, которой в то время было всего-то пятнадцать…
– Она жива? – с надеждой произношу я, желая услышать положительный ответ, но по его печальному взгляду все понимаю.
– Нет… Никто не выжил… Встреча с груженой металлом фурой на скользкой дороге просто не оставила им шансов. – он задумался. – Ты знаешь, может поэтому Витя такой…
– Какой? – вторю ему.
– Закрытый, нелюдимый и любит все контролировать… Оль! – смотрит на меня с участием. – Я знаю, что у вас не все гладко. Брат в общих чертах рассказывал вашу ситуацию… Постарайся дать ему шанс… Он любит тебя, поверь мне! Очень любит! А вот и он!
С лица Прохора слетает серьезное выражение лица, которое вмиг сменяет улыбка во все «тридцать два».
– Пост сдал! Пост принял! – Прохор берет мою руку и вкладывает в руку Виктора. – Не нервничать! И в любой непонятной ситуации звонить мне, поняла? – наигранно строго произносит доктор. – Ну, а я спешу откланяться – пациенты заждались.
– Пойдем… – Виктор сильнее сжимает мою ладошку, намекая, что отпускать руку не намерен, а я не сопротивляюсь и плетусь вслед за мужем.
