Текст книги "Сноха"

Автор книги: Виктория Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Крупный, обычно спокойный и даже робкий мужчина издал радостный вопль, который можно было услышать за пять миль. Последовали крепкие объятия, потом Рея повели взглянуть на жену и новорожденного сына. Вадим и Ольга остались одни.

– Какой день, – робко сказала Ольга.

– Замечательный день, – согласился Вадим и тепло посмотрел на нее.

– Эй, Вадим, Ольга… – Рей высунул в дверь голову. – Заходите и посмотрите на моего сына.

– А можно? – с опаской спросила Ольга, не знающая больничных правил.

– Черт побери, я оплачиваю счет и думаю, что вправе пригласить кого хочу, – пророкотал Рей, знаком приглашая их пройти вслед за ним через вращающуюся дверь. Они поспешили догнать его.

Палата, куда он их привел, очевидно, была послеродовой. Лайза лежала в кровати, к ней был подключен аппарат, отслеживающий кровяное давление, а в руках у нее был ребенок, завернутый в голубое одеяльце.

– Я хотела, чтобы вы посмотрели на него, – сказала Лайза, лучезарно улыбаясь своим друзьям. Она сдвинула одеяло, показывая хохолок светлых волос и прелестное личико младенца. – Познакомьтесь – это Томас Эдвард.

У Ольга перехватило дыхание, когда она осознала, что Лайза и Рей назвали ребенка в честь ее дедушки. Это была самая замечательная память о Томе.

Она посмотрела на Вадима. Чувствовал ли он такой же благоговейный трепет, как она? Да, чувствовал, это отражалось на его лице.

Вадим перевел взгляд с ребенка на Ольга, в его глазах читалось восхищение чудом появления на свет новой жизни.

– Ольга, нам надо поговорить.

Не давая ей времени на ответ, он схватил ее за руку и вытащил из палаты.

ГЛАВА 9

Вадим затащил Ольга назад в комнату ожидания. Увидев, что там уже сидят другие люди, он нахмурился.

– Мы не можем говорить здесь, – сказал он, увлекая ее за собой на улицу.

Наступали сумерки, на западе в последний раз перед тем, как уйти на отдых, вспыхнуло золотом солнце.

Вадим повел Ольга к бетонной скамейке у главной подъездной дороги. Жестом пригласив ее сесть, он облокотился на металлический указатель автобусной остановки. С минуту он так пристально смотрел на нее, что Ольга даже покраснела.

– Что ты уставился? Что у меня – горчица на носу или салат застрял в зубах?

Не отвечая, он помотал головой и все смотрел на нее.

– Ради Бога, Вадим! Что мы здесь делаем? Ты утащил меня от Лайзы, Рея и новорожденного для того, чтобы пялиться на меня, будто я теленок о двух головах?

– Нет, я принял решение. – Вадим отошел от указателя и теперь расхаживал взад‑вперед перед скамейкой, на которой сидела Ольга. – Перед смертью Том попросил меня об услуге. – Он перестал ходить и посмотрел на нее еще раз. – Он попросил найти тебе хорошего мужа.

– Что? – Удивление боролось с обидой, в конце концов обида победила и отразилась на ее лице. – Да это просто смешно!

Вадим пожал плечами.

– Смешно или нет, он попросил, я согласился. Я не даю обещаний просто так.

– Но… ты… он…

– Я пытался, – продолжал он, не обращая внимания на ее лепет. – Бог свидетель, я пытался представить себе мужчину, который бы смог справиться с твоим чудовищным характером, мужчину, который не попал бы к тебе под каблук. Человека достаточно решительного, чтобы сказать тебе «нет», когда это необходимо. В конце концов я пришел к выводу, что во всем штате Канзас есть только один мужчина, который сможет общаться с такой женщиной, как ты.

– И кто же этот образен решительности, силы, истинного мужского благородства, который, как ты решил, подходит для меня?

Ее сдавленный голос выдавал ярость, кипевшую у нее внутри. Глаза сверкнули, словно медь, на которую упал отблеск огня, и ответный огонь зажегся у Вадима внутри, давая знать, что он на правильном пути.

– Я, – сказал он просто.

Может быть, это злая шутка? Но в его глазах Ольга не увидела насмешки, и ироническая улыбка не приподняла уголки его губ. Нет, напротив, он весь напрягся, а в глазах читалось невысказанное желание. Это была не шутка, и, поняв до конца, что он сказал, Ольга задохнулась. Она вскочила на ноги, у нее от радости распирало сердце. Она подошла к нему и остановилась так близко, что они дышали одним воздухом, хотя и не соприкасались.

– Как это понять, Вадим Бишоп? Ты сделал мне предложение?

Он удивился, будто до самой последней минуты не догадывался, куда приведет этот разговор. Потом левый уголок его губ приподнялся, за ним последовал правый, на его лице появилась чувственная ухмылка, которая всегда вызывала у нее мысль о медленных ласках и глубоких вздохах.

– Да… да, черт возьми, я сделал тебе предложение, – ответил он решительно.

– Тогда я говорю тебе «да», – ответила Ольга, глядя на него влюбленными глазами. Она улыбнулась. – Не следует ли нам поцеловаться или что‑нибудь в этом роде?

– Пока мы официально не поженимся, ничего «в этом роде» не будет. Однако я полагаю, что поцелуй определенно уместен.

С этими словами он потянулся к ней, заключив ее в объятия. Его губы приникли к ее сначала нежно, а потом страстно.

Ранее Вадим старался держать себя в руках, никогда не забывая, что имеет дело с внучкой Тома. Теперь все ограничения исчезли: ведь он обнимал свою будущую жену. Он наслаждался ее медоносной сладостью, желая проникнуть в ее пылкий рот. Предвкушал страсть, зная, что Ольга никогда не будет таким партнером в любви, который просто берет то, что ему предлагают. Она будет страстным участником любовной игры, будет отвечать на его желание с такой же силой.

Ольга ответила на его поцелуй, ее язык упорно боролся с его языком. Всю энергию и страсть, которые она когда‑то проявляла во время их споров, она теперь направила на поцелуй.

– Эй, вы двое, так и собираетесь целый день стоять и целоваться или вы будете садиться?

Они отскочили друг от друга и удивленно посмотрели на автобус, который бесшумно остановился рядом. Дверь была открыта, водитель нетерпеливо смотрел на них.

Вадим сделал знак водителю, чтоб ехал дальше, потом посмотрел на Ольга, в его темных глазах все еще горело пламя страсти.

– Полагаю, что лучше нам побыстрее сыграть свадьбу. Иначе я затащу тебя в постель, не дожидаясь официальной церемонии, и призрак Тома будет всю жизнь преследовать меня.

Ольга вздрогнула, его желание передалось ей.

– Я могу подготовиться к свадьбе за месяц.

– За месяц? – Вадим нахмурился и отошел от нее. – Я‑то думал о следующей неделе.

– На той неделе? – Теперь нахмурилась Ольга. – Это невозможно, Вадим. У меня масса дел. – Она подошла к нему снова и обвила его шею руками. – Я полагаю, что эта свадьба будет единственной в моей жизни, и хочу, чтобы все было идеально.

– Две недели, – сказал Вадим твердо. – Я не хочу начинать нашу семейную жизнь со споров о свадьбе и не хочу ждать целый месяц.

Она посмотрела в его горящие глаза и ощутила руки, медленно ласкающие ее спину, и больше уже не хотела ждать месяц.

– Хорошо, – согласилась она, – две недели.

Итак, оружие, которое она всегда удачно применяла против мужчин, чтобы добиться своего, не действовало на Вадима. У него хватало силы настоять на своем, а она, оказавшись в его объятиях, таяла и легко соглашалась с чем угодно.

По дороге из больницы Ольга думала о том, что их брак будет счастливым. Они научатся преодолевать разногласия при помощи поцелуев, а споры разрешать в постели. У него, как и у нее, неистовое сердце. Их супружество никогда не будет скучным.

«Не уложусь за две недели – в крайнем случае, прихватим еще одну», – рассуждала про себя Ольга, думая о том, что надо подготовить к свадебной церемонии.

Глаза Вадима говорили, что он знает, о чем она думает.

– Две недели, Перчинка. Если ты не будешь готова к свадьбе через две недели, я переброшу тебя через плечо и так отнесу в ратушу.

Он видел ее насквозь. Да, определенно Вадим был подходящим для нее мужчиной.

– Только не проси меня заходить в этот загон и кормить твоих уродцев, – сказала Ольга, наблюдая через проволочную сетку за Вадимом.

Он разбрасывал цыплятам еду. Они бросались на нее и пронзительно пищали.

– Не могу понять, откуда у тебя такой безрассудный страх перед цыплятами, – ответил Вадим, вскоре закончив дело и выйдя из загона.

– Я просто их ненавижу, потому что они такие безобразные.

– А если наши дети будут безобразные? Их ты тоже будешь ненавидеть? – Вадим подошел к ней. В глазах была смешинка.

– Конечно, нет, – возразила Ольга. Она повернулась ему навстречу и уперла руки в бока. – И потом, почему вдруг у нас будут безобразные дети?

– У них, возможно, будут твои морковные волосы и мой огромный нос.

– Тогда они будут работать в цирке клоунами, а волосы у меня вовсе не морковного цвета. – Она усмехнулась, посмотрев на его точеный и вполне нормального размера нос. – Ну а если они унаследуют твой нос и будут стесняться, пусть сделают пластическую операцию, когда вырастут.

Вадим пошел в наступление:

– Возьми свои слова обратно, или я подхвачу тебя и брошу в самую середину загона.

Ольга сделала шаг назад, нервный смех сорвался с ее губ.

– Ты не посмеешь…

– Думаешь, не посмею?

Она повернулась и с диким криком побежала прочь.

Ольга мчалась к дому, задыхаясь от смеха. Вадим догнал ее и повалил в густую разросшуюся траву. Она лежала под ним, пытаясь отдышаться, и не понимала, почему ей так трудно дышать, то ли потому, что она бежала, то ли потому, что он лежал сверху, придавив ее своим телом…

– Ты не скосил траву, – в конце концов сказала Ольга, чувствуя, как высокая трава щекочет лицо; она пыталась не замечать жара его тела и растущего в нем желания.

– Я здесь просто работник, – ответил он, его дыхание соблазнительно касалось ее лица; так летний ветерок ласкает обнаженное тело. – Что мне прикажут, то и делаю.

– Начиная с той недели тебе придется играть более активную роль. Ты ведь станешь совладельцем фермы.

В данный момент Вадима больше интересовала не суть разговора, а то, как выглядит Ольга. На голове у нее был фантастический беспорядок, она утопала в траве, и зелень подчеркивала нежный цвет ее кожи. Глаза у Ольга были ясные и говорили только на языке любви. Солнечный свет плясал на ресницах, и каждая вспыхивала красными и золотыми звездами. Ольга была прекрасна, и через семь дней она станет его женой. От этой мысли захватывало дух. Жаль только, Тома не было с ними и он не мог их благословить. Был бы доволен старик? Посчитал бы он Вадима подходящим мужем для своей внучки?

– Вадим? – Ольга посмотрела на него, заметив, как тень пробежала по его лицу. – Все в порядке?

И тени как не бывало.

– Все в порядке. Я просто думаю: если не позволю тебе встать сейчас, то уже не покормлю оставшихся цыплят сегодня днем. Я так и буду лежать и с удовольствием проведу весь день, любуясь тобой.

Ольга улыбнулась и протянула руку, чтобы нежно дотронуться пальцами до его лица.

– Я не возражаю. Я тоже буду рада провести с тобой день. – Вдруг на ее лице улыбку сменило выражение ужаса. – Который час?

Вадим сел и посмотрел на часы.

– Начало второго.

Ольга быстро вскочила, ее руки проворно пробежали по растрепавшимся кудрям, приводя их в порядок.

– Мне надо идти. У меня назначена встреча в городе в половине второго. Мы с Мэри Линн Корбин будем выбирать цветы.

Она послала ему воздушный поцелуй, повернулась и побежала к дому.

Вадим смотрел ей вслед, продолжая сидеть на траве. Он до сих пор не мог поверить, что они поженятся. Почти всю свою жизнь он притворялся, что любовь для него не имеет значения, что в его жизни нет места для этого прекрасного чувства. На самом деле он боялся верить в долговечность счастья.

Отец. Мать. Том. В прошлом любовь не раз оборачивалась потерей.

Хотя он старался притвориться, что ему не нужна любовь, тем не менее в глубине души он страстно желал найти кого‑нибудь, кому мог бы полностью отдать свою душу.

Как странно, как чудесно, что он встретил такого человека в лице маленькой озорницы, которая, бывало, так допекала его. Как чудесно, что Ольга заставила его поверить в возможность любви, в исполнение мечты. Он вспомнил, как в больничной палате, глядя на новорожденного сынишку Рея и Лайзы, вдруг ясно понял, что тоже хочет иметь ребенка. И хочет ребенка от Ольга.

Увидев, что она вскочила в машину и резко тронулась с места, он встал и помахал ей рукой. Да, мечты сбываются. «Островок спокойствия» больше не будет расколот. Начиная со следующей субботы «Островок спокойствия» будет принадлежать им обоим. Спокойствие, да, именно его Вадим приобретет вместе с Ольга – будь то здесь, на ферме, которая поэтому так и названа… или где угодно.

Слегка покачивая головой и удивляясь своим фантастическим мыслям, он направился назад к загонам, где его ждала работа.

– Я не хочу розы, – объяснила Ольга хозяйке цветочного магазина. – Это будет очень скромная церемония, а розы выглядят претенциозно.

– Дорогая, свадьба предполагает претенциозный стиль, – возразила Мэри Линн Корбин, одновременно составляя букет из весенних цветов в керамической вазе в виде коровы. – А как насчет сирени? Сирень хорошо смотрится на весенних свадьбах, и она так чудесно пахнет. – Мэри Линн нахмурилась. – Нет, сирень, пожалуй, не подойдет по цвету, понимаешь, ты же рыжеволосая. – Она продолжила, не дав Ольга ответить: – Можно, конечно, взять маргаритки. Но у миссис Гринуорт из средней школы аллергия на маргаритки. Поэтому, если ты ее пригласила, не стоит их брать.

– Вообще‑то я ее не приглашала. Как я уже говорила, это очень скромная церемония, около двадцати гостей.

Ольга вздохнула и посмотрела на свои часы. Она провела в цветочном магазине почти полчаса и успела лишь заполучить головную боль от густых сладковатых цветочных ароматов и услышать сплетни, которые ходили по городу последние двадцать четыре часа. Мэри Линн обладала даром чувствовать цветы, но к сплетням у нее был еще больший талант.

– Конечно, все удивились, узнав, что вы с Вадимом решили пожениться. Весь город жужжал как улей, обсуждая эту новость. А вчера ты и Вадим появились в ювелирном магазине. Выбирали себе кольца, да?

Ольга кивнула, и улыбка заиграла на ее лице. Она вспомнила это событие и золотые обручальные кольца, которые сейчас лежали на ферме в коробочках с бархатной подкладкой.

– Вернемся к цветам. Я думаю, маргаритки подойдут.

Мэри Линн закончила составлять букет и взяла блокнот заказов.

– Итак, я делаю свадебный букет из маргариток и гипсофилы и такую же бутоньерку для красивого мужчины, за которого ты собираешься замуж.

«Красивый мужчина, за которого ты собираешься замуж». На крыльях этих слов Ольга выпорхнула из цветочного магазина со счастливой улыбкой на лице. Бывали минуты, когда Ольга сама не верила, что не пройдет и семи дней, как она станет Ольга Бишоп. В последнее время она часто вспоминала, как она много лет назад собрала свои веши и уехала с фермы, и спрашивала себя, только ли ревность к Вадиму заставила ее убежать отсюда или какое‑то другое, более глубокое чувство. Теперь она припоминала мгновения, когда их руки соприкасались за кухонным столом, от этого у нее неожиданно перехватывало дыхание и жар поднимался от шеи к лицу. В то время она считала, что это была ненависть к Вадиму, гнев из‑за того расположения, которого Вадим добился у ее деда. В свои семнадцать лет она была слишком эмоционально незрелой и не понимала, что речь идет о другом, более сильном чувстве, которое не так легко было отличить от ненависти.

Из цветочного магазина Ольга направилась в бутик, где вчера купила свадебное платье. Она договорилась с портнихой в магазине, что зайдет сегодня днем подшить платье.

Маленький колокольчик зазвенел, когда она распахнула дверь бутика. Миссис О'Брайен, портниха, встретила ее у самого порога.

– А, вот и она… самая прелестная невеста, которую когда‑либо увидит Джентри.

– Я не буду самой прелестной, если запутаюсь в своей юбке, когда пойду по проходу в церкви.

– Сейчас мы это уладим. Заходи снова в примерочную и надевай платье, и тогда я превращу тебя в летящую фантазию.

Худая женщина, похожая на птичку, проводила Ольга в заднюю комнату, где висело ее платье.

Ольга понадобилось несколько минут, чтобы надеть его. Хотя свадьба предполагалась скромной, наряд Ольга идеально подходил для церемонии с двумя сотнями приглашенных. Длинное, до пола, шелковое платье подчеркивало тонюсенькую талию Ольга, а глубокое декольте открывало бархатистые плечи.

Ольга надела платье и посмотрела на себя в зеркало. Платье было великолепно… она сама выглядела великолепно. Она пробежала руками вниз по гладкой шелковой ткани, отражение расплылось из‑за неожиданных слез, появившихся у нее в глазах. Она вспомнила дедушку. Как жаль, что его нет сейчас рядом с ней. Ольга всегда мечтала, что он будет посаженым отцом и улыбнется ей, торжественно передавая ее человеку, который станет ее мужем. Был ли бы он доволен, что она выходит замуж за Вадима? Скорее всего, да. Он любил Вадима. Дедушка хотел одного – чтобы она была счастлива, а ведь она обязательно будет счастлива с Вадимом. Вадим даст ей счастье и любовь на всю жизнь.

Она смахнула слезы тыльной стороной ладони. Вот уж чего Том совсем бы не хотел, так это чтобы день ее свадьбы был омрачен слезами по нем.

– Миссис О'Брайен, я готова, – крикнула она.

Ожидая портниху, Ольга улыбнулась своему отражению. Слез больше не было. Она увидела только женщину с ослепительной улыбкой, в глазах которой была любовь.

Наконец платье было подшито. Ольга ушла из бутика измученная. Желудок урчал, напоминая ей о пропущенном завтраке. Вдобавок она была еще и перевозбуждена. Переделка платья была последним этапом приготовлений к свадьбе. Теперь все готово, все работает на то, чтобы она стала миссис Вадим Бишоп.

Она задержалась напротив кафе, принадлежавшего Аманде Уидерз, вспомнив великолепные шоколадные торты с безе, которые пекла эта женщина. Кусок торта восстановил бы ее силы. Ничто не могло пополнить ее жизненную энергию лучше, чем питательный шоколад. И все же Ольга сомневалась. Она не видела Аманду с того вечера в «Клубе лосей». И ей пришлось признать, что при мысли обо всех тех вечерах, которые Вадим провел с этой блондинкой, в ее сердце пробуждалась толика ревности. Однако урчащий желудок Ольга принял решение за нее. Кроме того, подумала Ольга, Джентри маленький городок, не может же она всю оставшуюся жизнь избегать Аманду Уидерз.

Аманда была в магазине, стояла за кассой. Ольга улыбнулась и поздоровалась с ней, потом заняла место в одной из свободных кабинок. В кафе было только два человека – пожилая пара, которая наслаждалась тихим семейным чаепитием.

Официантка, миловидная брюнетка, положила пилку для ногтей в карман передника и неторопливо пошла туда, где сидела Ольга.

– Кусок шоколадного торта и чашку кофе, – любезно сказала Ольга, ощущая холодные взгляды, которые Аманда бросала в ее сторону. Очевидно, она слышала, что Ольга и Вадим планировали пожениться, и была от этого не в восторге.

Официантка кивнула и удалилась, а через несколько минут вернулась с заказом Ольга.

Ольга успела съесть половину торта, пока до нее дошло, что Аманда и официантка разговаривают достаточно громко, чтобы она услышала, и говорят о ней.

– Если хочешь знать мое мнение, это довольно поспешный роман. Я слышала, что они приглашают буквально несколько человек. Невольно задумаешься, какова истинная подоплека. – Аманда приподняла идеально подведенную карандашом бровь.

Ольга делала вид, что не слышит, но ей было интересно знать, какие взаимоотношения были между Амандой и Вадимом. Аманда говорила как женщина, которую унизили. Решив не доставлять Аманде удовольствия, показав, что она реагирует на ее слова, Ольга все свое внимание направила на торт, стоящий перед ней, смакуя каждый кусок.

– Ты понимаешь, Вадим любит эту ферму, он работал на ней как каторжный. У него были далеко идущие планы, он мне часто о них рассказывал. Вадим надеялся, что Том вспомнит о них, когда дело дойдет до завещания. Он был очень разочарован, что «Островок спокойствия» достался не ему. – Аманда повысила голос, чтобы Ольга наверняка услышала ее. – Ну что ж. – Смех Аманды зазвенел раздраженно. – Тем или иным способом Вадим в выигрыше. Не смог унаследовать ферму – женись на ней.

От слов Аманды кусок торта во рту Ольга стал кислым и едким.

«Она просто ревнует, – размышляла Ольга, пытаясь успокоиться, тщетно подавляя чувство холодного отчаяния. – Не обращай на нее внимания», – говорила она себе. Но не могла.

Она отодвинула недоеденный торт, зная, что если откусит еще кусочек, то он застрянет у нее в глотке. Она встала и вышла из кабинки, окунувшись в духоту кафе и смесь кулинарных запахов. Ей необходимо было подумать.

– Как, Ольга, ты съела только половину торта? – сказала Аманда, когда Ольга подошла к кассе. – Ты что, плохо себя чувствуешь? – Аманда говорила сладким голоском, ее лицо выражало милую невинность.

– Я чувствую себя замечательно, Аманда, – ответила Ольга улыбкой на улыбку и оплатила счет. – Просто торт, честно говоря, дорогая, не очень вкусный.

К вящему удовлетворению Ольга, Аманда нахмурилась. Аманда гордилась своими кулинарными способностями. Ее торты были известны в трех округах и всегда получали приз на ярмарке, проводимой штатом. Ольга заговорщически наклонилась вперед, когда брала сдачу, и продолжала достаточно громко, чтобы услышали два других постоянных клиента:

– Право же, у него ужасный привкус, и мне кажется, когда я садилась, я видела таракана, быстро прошмыгнувшего по столу.

Приподняв бровь, Ольга вышла из кафе, уверенная, что скоро весь город будет знать, что в кафе Аманды водятся насекомые.

Ольга удавалось выглядеть спокойной, пока она не села в машину. И только по пути домой вновь вспомнилось то, что сказала Аманда. «Не смог унаследовать ферму – женись на ней». Омерзительные слова снова и снова прокручивались у нее в голове, заставляя задумываться о причинах, побудивших Вадима сделать неожиданное предложение. Любовь к ней, Ольга, или любовь к «Островку спокойствия». Безусловно, он никогда и не пытался скрывать, как привязан к земле. Предложение Вадима было как гром среди ясного неба. Что побудило его? Она должна выяснить это до свадьбы.

План начал складываться в голове у Ольга. Она развернула машину и поехала назад в город. Осталось последнее дело перед свадьбой – узнать, действительно ли Вадим любит ее.

ГЛАВА 10

Было уже темно, когда Ольга наконец поставила машину в гараж. Она долго сидела, не двигаясь, сжимая в руках сумочку, в которой лежали бумаги, подготовленные для нее мистером Робертсом, адвокатом.

«Зря ты это затеяла, – говорила она себе. – Выходи за Вадима в субботу и оставайся в блаженном неведении насчет причин, побудивших его жениться на тебе».

Но хотя Ольга взвешивала эту возможность, она знала, что никогда не поступит так. Не выйдет замуж, не зная, любима ли она. Ей необходимо узнать, что важнее для Вадима – она или ферма.

Ольга вылезла из машины и закрыла дверь гаража, нерешительно направляясь к крыльцу. Предстоящий разговор пугал ее.

Она стояла у деревянных перил и смотрела на поля и перелески, простиравшиеся перед ней. Полная луна мягко освещала их, свет играл в ветвях древних дубов и плясал на водной глади далекого пруда.

Ольга всей душой любила свою ферму, эта страсть перешла к ней от многих поколений предков. Она будет бороться с любым, чтобы сохранить за собой ферму, нападет на любого, кто попытается завладеть ею. Пожертвует всем, чтобы удержать ее. Она только надеялась, что ей не придется приносить в жертву любовь.

Парадная дверь со скрипом открылась. Ольга оглянулась и увидела Вадима, выходящего на парадное крыльцо. Она снова стала смотреть на отдаленные поля, залитые лунным светом.

– Где ты была? Я уже начал волноваться, – тихо сказал Вадим, останавливаясь за ее спиной.

Он обнял и мягко прижал ее к себе.

Ольга прислонилась к нему и закрыла глаза, желая, чтобы его объятия развеяли ее сомнения, унесли ее опасения. Но сомнения не проходили. И все же она оставалась в его объятиях, не желая покидать обволакивающую близость и теплоту его тела.

– Хорошо у нас здесь, верно?

Она чувствовала около уха его теплое дыхание.

– Да, хорошо. – Она высвободилась из его объятий, слова Вадима напомнили ей о вопросе, который тяжелым грузом лежал у нее на сердце. – Мне пришлось заехать в контору мистера Робертса. Были кое‑какие дела, – сказала Ольга, глядя на него и замечая, как лунному свету нравится его лицо.

Тусклый свет превратил его серые глаза в светло‑серебристые и подчеркнул четкие черты. Ее любви было очень тесно в груди, она боролась с сомнениями, одолевавшими ее.

– Зачем? Какие‑то юридические проблемы с «Островком спокойствия»? – Вадим с недоумением поднял темные брови.

Ольга неожиданно вздрогнула, несмотря на теплый ночной воздух.

– Пошли в дом.

Она провела его на кухню, ей необходим был резкий свет от лампы над головой, чтобы смело встретить то, что должно было произойти.

– Сядь, – сказала она, указывая на место около стола, а сама доставала из сумочки бумаги.

Вадим улыбался снисходительно, беря их из ее рук.

– Ну и таинственная же ты женщина! Что это?

– Прочти. Тут все ясно, – ответила она, зная очень хорошо, что никакая она не таинственная, а просто трусиха и потому сует ему бумаги, вместо того чтобы прямо сказать, чего она от него хочет.

Ольга с волнением наблюдала за ним, пока он читал, надеясь и молясь, чтобы он посмеялся над ее глупостью, подписал бумаги и развеял ее опасения.

Она сразу уловила момент, когда значение слов дошло до сознания Вадима. Улыбка исчезла с его лица, он посмотрел на нее, и его глаза приобрели стальной оттенок, всегда предупреждавший о надвигающемся шторме.

– Это что, шутка? – спросил он, швырнув бумаги на стол. – Это добрачное соглашение.

Ольга кивнула, видя, как он стиснул челюсти, раздраженно раздвинул плечи. Она знала, что он будет расстроен, но не ожидала ярости, которая готова была вырваться на поверхность.

– Вадим, многие сегодня подписывают добрачные соглашения.

– Другими словами, на самом деле ты не надеешься, что наш брак сохранится, и хочешь защитить свои интересы.

– Это разумный, деловой поступок, – уклончиво ответила Ольга.

– Но мы говорим не о деле, мы говорим о нас.

Он отшвырнул стул и встал, его смятение было ясно видно, несмотря на то что он приближался к ней твердо и жестко.

– Это не такая уж и серьезная сделка. – Ольга почувствовала, как нервный смешок подкатывается к горлу, но она с усилием подавила его, зная, что он только ухудшит ситуацию. – Там говорится, что, если между нами что‑нибудь произойдет, «Островок спокойствия» останется за мной.

Он остановился прямо перед ней, на его лице живо отразилось смятение.

– Ольга, пожалуйста… не проси меня подписывать эти документы.

– Я вынуждена, – ответила она, от переполнявших ее чувств голос понизился до шепота. – Если ты меня любишь, ты подпишешь.

Вадим выругался и отступил от нее на шаг.

– Неужели ты не понимаешь? Это не имеет отношения к любви. Все упирается в доверие. И очевидно, ты не доверяешь мне. – Он чертыхнулся снова, будто проклятия слетали с его губ независимо от воли. Долго и пристально смотрел на нее, потом со вздохом разочарования повернулся и направился к задней двери.

– Вадим?

Он остановился, уже взявшись за дверную ручку, спиной к ней, весь подобравшись от ярости.

– Если ты не подпишешь документы, я отменяю свадьбу.

Это были самые трудные слова, которые Ольга когда‑либо говорила. Она смотрела в его широкую спину, безмолвно моля, чтобы он повернулся. Чтобы он кинулся к ней и согласился подписать ради нее все что угодно.

Секунды шли, а он не двигался. Потом его плечи слегка обвисли.

– Пусть будет так!

Он исчез за дверью.

Вадим шел широкой целеустремленной походкой, он сам не знал куда, но надеялся, что физическая активность облегчит боль под ложечкой, тяжесть в груди.

Вся эта история была какая‑то нереальная. Он ощущал себя персонажем бульварной литературы – маленький человек, пытающийся окрутить богатую кинозвезду. Добрачное соглашение… Одни эти слова задевали его гордость, заставляя чувствовать себя разбитым и помятым. Действительно ли она была так неуверенна в причинах, побудивших его жениться на ней? Действительно ли она так подозрительно относилась к его любви?

Вадим оказался около кладбища, полная луна освещала его призрачным светом. Он постоял у ворот, потом передумал и сел под росшую рядом плакучую иву.

Он думал, что достиг предела отчаяния, когда умер Том, но это нельзя было даже сравнить с той мукой, которую он испытывал теперь.

Что ж, сам виноват. В том, что позволил себе надеяться. Перестал защищаться и поверил, что все его мечты о любви, о семье осуществимы. Мечты дурака, и больше ничего.

«Островок спокойствия»… что за шутка! Предкам Ольга следовало бы назвать свою ферму «Клочок ада». Он потер руками глаза, молча прося у Тома прощения. Он не выполнит обещание, данное старику. Он даже не попытается выполнить его. По правде говоря, Вадим вообще не знал, что теперь собирается делать.

Та невеста счастливая, которую освещает солнце. Ольга подумала об этой примете, когда встала с кровати и побрела к окну.

Была суббота, утро того дня, когда должна была бы состояться ее свадьба. Но свадьбы не будет, и солнца нет, а на небе низко нависли облака. Гнетущая погода, казалось, отражала настроение Ольга в последние дни.

После того разговора с Вадимом она долго плакала, так что даже забеспокоилась, не приведет ли это к полному обезвоживанию организма. Она отменила все приготовления к свадьбе и жила словно в пелене отчаяния.

Но сегодня утром слезы ушли, серая пелена исчезла и вернулась старая подруга – злость. Ольга ухватилась за это чувство, словно за давно куда‑то запропастившееся любимое пальто, найдя силу и уверенность в своей правоте. Сейчас она смотрела из окна на облака, которые по цвету напоминали глаза Вадима.

Вадим… Все эти дни они старательно избегали друг друга, редко находясь одновременно в одной комнате.

Одеваясь, Ольга подумала о человеке, за которого чуть не вышла замуж. Слава Богу, она проникла в его тайные помыслы до того, как они поженились. Все, чего он хотел, – это заполучить «Островок спокойствия». Он никогда не хотел ничего другого. Теперь все встало на свои места. Если бы только она смогла перестать его любить!

Закончив одеваться, Ольга спустилась на кухню. Вадима не было, но, судя по всему, он только что побывал здесь. Он сварил кофе, а на плите, наполняя кухню пряным запахом, медленно кипела в кастрюльке острая томатная подливка. Лайза, родив ребенка, на некоторое время оставила работу, и Вадим с Ольга были предоставлены самим себе.

Ольга налила себе чашку кофе и хмуро посмотрела на подливку. Вадим знает, что она ненавидит ее. Она всегда терпеть не могла это блюдо. Он, вероятно, приготовил его нарочно, именно потому, что она не любит острую пищу.