Текст книги "На милость победителя (СИ)"
Автор книги: Виктория Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Твою мать, – прохрипел Роман, сжимая кулаки. – Японский городовой…
– Что– то случилось, Ром? – откликнулась с дивана жена.
– Иди сюда, Милочка, – позвал он, не смея прикоснуться к злосчастным деньгам. Подождал, когда она подойдет поближе. Залюбовался на миг чуть располневшей фигуркой жены, спешащей к нему. Окинул взволнованным взглядом живот, выпирающий из– под тонкого шелка, и вдруг осознал, что еще секунда – и он может все потерять. Милку… ребенка… Поверит ли она, что он знать не знал о том, где лежат деньги? Поймет ли, что он не догадался посмотреть в этом богом забытом тайнике, хотя перебрал по полочкам весь дом? Сможет ли простить его за бессмысленные обвинения?
– Нашлись, – хрипло признался он, протягивая руки к жене. – Идиотизм какой– то, – проворчал раздраженно. – Даже не подумал здесь искать, – постарался объяснить Роман.
– Это они? – Камилла напряженно застыла в полушаге от него. И не обратив внимания на его распахнутые объятия, добавила недоверчиво: – А кто их мог туда положить?
– Понятия не имею, – тяжело вздохнул он. – Секрет этого стола знают всего три человека. Мастер, но он давно умер, я и Мишка Агафонов. Я был с тобой…
– А Миша с Евой, – печально улыбнулась Камилла и порывисто бросилась к мужу. Обняла его и расплакалась.
– Думай, кто их мог туда положить, – всхлипывая велела она. – Сами они туда попасть не могли. Кто– то проник в дом и неслабо так пошутил над тобой… над нами, – поправила она саму себя. – Этого человека нужно найти. Обязательно.
– Это женщина… – вздохнул Роман.
– А значит, поиски заметно сужаются, – постановила Камилла и, развернувшись к открытому ящику, достала– таки холмогорские шахматы. – Какие они красивые, – протянула задумчиво и, безошибочно угадав короля и королеву, повертела фигурки в руках. – Они на нас похожи, – чуть слышно усмехнулась она. – Посмотри!
Глава 23
– Правильно меня теща назвала, – досадливо вздохнул Демьяновский, вынимая из ящика деньги и перекладывая их в сейф. – Действительно, мирный герцог. Как я только не додумался, блин, – пробурчал он сквозь зубы и, бережно обняв жену, повел ее в спальню. – Отдохни, любовь моя. А мне нужно съездить кое-куда…
– Ты понял, кто пробрался к нам в дом? – прошептала она, всматриваясь в его лицо изумленным взглядом. Демьяновский улыбнулся этой милой девочке, своей жене и, всмотревшись в широко распахнутые заплаканные глазки, честно признался:
– Да. Конечно, я догадался, Милочка. Только сейчас. Но вот теперь нужно понять, почему моя охрана разрешила пройти на объект постороннему человеку, пусть даже и бывавшему здесь? Хочу выяснить, как наша незваная и нежеланная гостья связана с моей службой безопасности?
– Кто она? – резко спросила Мила и даже не дала времени на раздумья. – Кто-то из твоих бывших?
– Кира, – гневно прорычал Демьяновский. – Я при ней как-то в ящик лазал. Долго открыть не мог. Звонил Мишке. Вот она, наверное, и запомнила, как он открывается. Но все равно я не понимаю, в чем мотив. Зачем проникать ко мне в дом, тем более через полгода, как мы расстались? Откуда она узнала про деньги? Что хотела доказать своей выходкой?
– Ты же говорил, что у тебя никого нет, когда мы встречаться начали? – печально пробурчала Милка, свернувшись калачиком и положив руку на живот.
– Как только вас увидел, Камилла Янхельевна, так сразу расстался с Кирой, – отрапортовал Роман. – А когда смог тебя уломать, уже на стенку лез. Ты от меня ускользала все время, а к другим меня не тянуло. Я даже не представлял, что смогу с другой женщиной заниматься любовью. Ты одна, Милочка, на веки вечные!
– Подожди, – Милка от возмущения аж присела на кровати. – Когда ты меня на заводе все время вызывал к себе в кабинет и пытался поболтать на посторонние темы, ты уже запал на меня? А я и не догадывалась, Ром, – вздохнула она. – Ты бы хоть намекнул…
– Да я устал намекать, Мила! – запальчиво выдохнул он. – Я и так чуть не свихнулся. И эту бабу, как ее… ну что отчеты вместо тебя принесла, чуть из кабинета не выгнал. Даже Елизаров перепугался. А ты еще такая неприступная ходила. Я думал, что и не согласишься никогда.
– А я боялась, Ром, – прошептала Камилла, утыкаясь мужу лицом в плечо. – Мы с тобой как с разных планет, понимаешь? Тебе больше такие фифочки, как Кира, подошли бы… А ты меня выбрал…
– Конечно, тебя, – довольно хмыкнул Демьяновский и ласково чмокнул жену в макушку. – А знаешь почему? Ты – настоящая, а другие – нет. Какая-то она оранжерейная, искусственная. Ладно, – вздохнул он. – Ты отдыхай, а я Мишке позвоню. Хочу его Кислицына попросить кое-что проверить…
– Конечно, – кивнула Камилла и прошептала заговорщицки: – Рома-а, а Эля не могла влезть к тебе в кабинет? Ты точно уверен, что это Кира?
– Да, малыш, – улыбнулся Роман. – Эля уезжала к матери. Если б она нас дождалась, никто бы в дом не проник.
– Это хорошо, – тут же согласилась Мила. – Тогда я пойду блинов поем. Такой запах, что крышу сносит.
– Иди, – расхохотался Роман и, оставшись один, сначала позвонил теще, а потом Агафонову.
– Что же получается, – пробормотал он, чуть позже рассматривая в вацапе присланные фотографии. – Кира и Корниенко связаны между собой. Мой бывший безопасник женат на ее матери. И подложил мне ее без всякого зазрения совести. И по проверке отрапортовал молниеносно, – пробурчал себе под нос Демьяновский и, дождавшись Галину Евгеньевну, лично поехал к Кире.
«Нужно смотреть правде в лицо. Понять, где и когда облажался. Уяснить наконец, что доверял людям недостойным. Вот и поплатился, – поморщился мысленно Демьяновский и в который раз с ужасом подумал, что в истории с Милой все могло бы закончиться совершенно иначе. – Случай, твою мать, – скривился он. – Таня познакомилась с Марком… Вася приехал за вещами… Я сам приперся к Милочке и получил по хребту сумкой… А еще Бекетов… Вот же мразь!»
Роман подъехал к новой девятиэтажке и, деловито пройдя мимо консьержки, поднялся на восьмой этаж. Нажал на кнопку звонка и, услышав за дверью шаги, снова убедился, что поступил правильно, заявившись без предупреждения.
– Рома? – выдохнула Кира, увидев его. Даже пойманная врасплох, она казалась эталоном красоты. Идеальная прическа, полупрозрачный халатик, какие-то смешные пушистые тапки с ушами. – Я не ждала тебя, – пробормотала недоуменно и тут же улыбнулась приторно и неестественно. – Почему ты не позвонил? Я бы успела подготовиться…
– Я ненадолго, – рыкнул он, не двигаясь с места, – мне нужно уяснить кое-что, Кира. Это же ты приходила ко мне перед Новым годом? Что делала в моем доме? И самое главное, кто и зачем нанял вас с Корниенко? Не вздумай врать.
– Может, зайдешь? – робко поинтересовалась она. – Попьем чаю…
– Нет, – раздраженно бросил он, холодно отстранившись. – Меня жена ждет. Ответь на мои вопросы, и я поеду… Кто заказчик? Почему выбрали тебя, мне понятно. Ты несколько раз бывала у меня в доме, прекрасно знаешь расположение комнат…
– Никто меня не нанимал, – жалко улыбнулась она, рассматривая высокого мужчину, стоявшего чуть в отдалении. Лицо спокойное и совершенно чужое, прямая спина напряжена, и, если бы не руки, засунутые в карманы пальто, Демьяновского можно было б принять за ожившую статую. Холодную и лишенную чувств. – Папа как-то обронил, что у тебя после меня так никто и не появился, – пробормотала она, нутром ощущая, что нужно говорить правду. Непривычно, но надо. – Вот я и подумала, что могла бы снова с тобой встретиться и как-то наладить отношения. Вот только где? Клубы ты не посещаешь, на работу приходить я побоялась. Вот и решила, что у тебя дома в самый раз. Уговорила папу. Он хоть и не родной… Но лучше иных биологических. Он согласился. И в дежурство поставил своего доверенного человека. Перед моим приездом сам по удаленке отключил камеры. Да никто ничего не заподозрил бы, если бы мы с тобой помирились. Я долго тебя ждала, Рома. И даже задремала в гостиной. А проснулась, когда мне позвонил отец и велел срочно уходить. Ты приехал с какой-то девицей с завода. Я сначала спряталась в дальней гостиной. А потом, когда ты уже усаживал свою замарашку на барную стойку, выскочила во двор. Ни ты, ни твоя подружка ничего не заметили. Ты так старался, а она так стонала... Я совершенно спокойно вышла на улицу. Села в машину, оставленную за полквартала от твоего дома, и уехала…
– А деньги? Зачем вломилась в кабинет и спрятала бабки? – рыкнул он.
– Все получилось спонтанно, Ром, – вздохнула Кира. – Пока тебя не было, я ходила по комнатам. Представляла, что живу там с тобой. Дурачилась просто так от нечего делать. Даже за твоим столом посидела немного. А когда уходила, не смогла сразу найти мобильник. Решила, что я его там оставила. А когда деньги увидела, хотела сначала с собой забрать. Даже почти вышла с ними из кабинета. А потом передумала. И тебе в отместку кинула в шахматный стол. Мне казалось, ты сразу найдешь. Кто ж знал, что ты из-за маленькой серой мыши забросишь шахматы? При мне ты ежедневно если и не играл, то доставал фигурки и мог часами на них любоваться… Вот я и решила, что поищешь немного, а потом сразу найдешь…
– Странный поступок, – передернул плечами Демьяновский и, шагнув к лифту, нажал кнопку вызова. – У меня нет слов, Кира…
– Рома, – тихим бесцветным голосом позвала его Кира. – Почему ты выбрал ее, а не меня? Она же мне в подметки не годится…
– Она живая и добрая, – пробурчал Роман, заходя в кабину. – И я люблю ее, – заметил негромко.
«Действительно, – хмыкнул он про себя, выскакивая на улицу. Вдохнул полной грудью свежий весенний воздух и мельком глянул на показавшееся из-за туч солнышко. – С Камиллой я забыл обо всем. Шахматы, друзья, родители… Все побоку! – поморщился Демьяновский, вспомнив, как изнывал от скуки с той же Кирой. Да и о чем говорить? Вот и возвращался к любимым шахматам. – Зато с Милочкой не соскучишься», – расхохотался он, распугивая местных котов.
Из окна собственной кухни Кира наблюдала, как по двору вразвалочку разгуливает бывший любовник и с кем-то разговаривает. Ей даже показалось, что он улыбается. Криво и мстительно. Что-то екнуло в душе, но она, не придав этому значения, вернулась к телевизору и снова включила любимый сериал.
«Вот же придурок», – хмыкнула раздраженно и даже не поняла, что пять минут назад между горкой и качелями решилась ее судьба.
– Костя, – хрипло позвал Роман, когда университетский дружбан солидно пробасил в трубку. – Некто Кира Волынцева. Работает в твоем ведомстве. То ли бумаги разносит по этажам, то ли сплетни… Уволь ее, пожалуйста. Это моя личная просьба. Да так, чтобы больше нигде работы не нашла. Пьянка на рабочем месте, утрата доверия, разврат, прогулы… Да что угодно!
– Впервые от тебя слышу такую просьбу, – усмехнулся Константин. – Уволю, – довольно согласился он. – Как раз думал, куда свою девочку пристроить. А тут ты с прекрасной идеей… Может, еще кого за компанию? Говори, пока я добрый…
– Достаточно, – поморщился, глядя на солнышко, Демьяновский. – У нее есть сообщники, так сказать… Но они к пропаже денег отношения не имеют. А за халатность я их сам уволил.
– Ну и отлично, Ромыч, – хмыкнул Костик. – Давай, возьмем жен и забуримся куда-нибудь в Доминикану?
– Мы ждем ребенка, – радостно сообщил Демьяновский и добавил озабоченно: – Пока никаких полетов.
– Ну и правильно. Коли любишь, береги ее, – важно заметил Костик и, бросив еще пару ничего не значащих фраз, отключился.
– Люблю и берегу, – пробурчал себе под нос Демьяновский, залезая в машину. – А тебе, Кира, будет урок за идиотскую выходку. Только если поймешь, откуда прилетело, – ощерился он и, выехав на проезжую часть, впервые за последнее время включил в машине музыку. Что-то щелкнуло в проигрывателе, потом хрустнуло, и внезапно заработало радио. Николай Расторгуев душевно пел о том, что все зависит от бога и немного от нас. Рома Демьяновский, всегда предпочитавший классическую музыку и джаз, внезапно обрадовался этой песне. И даже начал подпевать.
– Не бывает так, чтобы жизнь без любви.
Ты окликни меня, ты меня позови.
Бесконечна дорога, но вчера и сейчас
Всё зависит от Бога и немного от нас… – выводил он вслед за группой «Любэ» и внезапно понял, что не удосужился сделать до сих пор. На ближайшем светофоре Роман круто развернулся и поехал в другую сторону от дома. Припарковал Рэндж около светящегося десятками огней ювелирного магазина и быстро вошел внутрь.
– Вам помочь? – обратилась к нему слишком любезная девица на входе.
– Я сам, – отмахнулся Демьяновский и, подойдя к витрине с бриллиантами, деловито осмотрелся. Он точно знал, что его жене не нужны драгоценности как таковые, не нужен напускной блеск. Но хотелось, ей-богу хотелось как-то запечатлеть свою любовь. Запомнить то невиданное счастье, царившее в груди со дня женитьбы, и как-то постараться сохранить его на веки вечные. Демьяновский беглым взглядом всмотрелся в обручальные кольца, показавшиеся ему ужасно скучными, и лично для себя выбрал простой золотой ободок с абсолютно ровными стенками. Оставалось сделать главное – купить кольцо Камилле. Но Роман даже отчаялся, не найдя подходящего.
– Ладно, – махнул он рукой. – Приедем вместе. Пусть она сама выберет, – пробурчал он себе под нос и тут же увидел его. Кольцо из белого золота. Ничего лишнего: две бриллиантовых ветви, расположенные одна над другой и будто призванные любовно обнимать палец.
– У вас гравер работает? – быстро осведомился Демьяновский. – Пусть сделает надписи на кольцах.
– У него уже заканчивается рабочий день, – неловко улыбнулась продавщица. – Приходите завтра.
– Я заплачу по двойному тарифу, – усмехнулся Роман, заранее зная, что мастер не откажет. И пока тот гравировал маленькие круглые буквы на кольце Камиллы, Демьяновский позвонил жене.
– Что такое любовь, Милочка? – пробормотал он еле слышно.
– Любить – это глагол, Рома, – нежно прошептала Камилла. – Мы любим и каждый раз доказываем это…
– Спасибо, маленький философ, – довольно улыбнулся Демьяновский.
– Приезжай скорее, я жду тебя ужинать, – требовательно заявила Камилла. – Очень есть хочется…
– Сейчас, малыш, – пробурчал он, расплываясь в улыбке, и добавил поспешно: – А что с блинами, Милка?
– Я их съела, – повинилась жена. – Почти все. Три штучки тебе оставила. И хожу теперь вокруг, смотрю.
– Доедай, – расхохотался он. – И скажи Эле, пусть пожарит нам мясо! Я уже еду. Будем праздновать!
– Что праздновать, Ром? – изумилась жена.
– Ну как что, дорогая? – фыркнул Демьяновский. – Победу добра над злом. Справедливость все-таки восторжествовала, – хохотнул он, пряча оба кольца в карман и поспешно выходя из магазина.
– Ты тоже знаешь о слабительном? – тихо поинтересовалась Камилла. – Откуда? Мне мама только сейчас рассказала.
– О чем? – не понял Роман. – Объясни, пожалуйста, Милочка, – попросил вкрадчиво.
– Кирилл… ну что подставил меня на фабрике, очень любит приправу «Пять перцев» и, когда приходит к теще, посыпает ею все блюда. Мама это заприметила и, воспользовавшись тем, что соседи ушли, насыпала в баночку толченое лекарство от запора. «Синаде» называется. Кирилл пока к родственникам жены не приходит. Так прибежала Соня, его жена, и забрала эту банку к себе домой.
– Теперь у него будет возможность подумать, – услышал Демьяновский громкий возглас тещи.
– А кот? Кота на охоту выпускали? – хохотнул он в трубку.
– Мама пожалела Мотю, – притворно вздохнула Камилла. – Ни к чему котику грязную обувь жевать…
– Я уже еду, – будто мальчишка улыбнулся Демьяновский, а про себя подумал, куда бы сбагрить тещу. Не дай бог ей не угодить…
– Мама сегодня ночует в новой квартире, – словно подслушав его мысли, сообщила Камилла. – Сейчас я ее провожу и буду накрывать на стол, – бодро заявила она и задумчиво пробормотала: – Но сначала, наверное, доем блинчики. Ты же их не хочешь, правда?
– Нет, – расхохотался Роман. – Я тебя хочу… Надень к моему приезду красный халат…
А вернувшись домой, насилу дождался, когда уйдет теща.
– Надеюсь, нам теперь никто не помешает, – пробурчал он, заперев все двери и поставив двор на сигнализацию. – Пойдем, – потянул Камиллу за руку и, усадив жену на барную стойку из зеленого оникса, заметил хрипло: – Начнем все сначала, любимая! В духовке томится мясо, мы в доме одни… Я люблю тебя, – прошептал Роман, вынимая из кармана кольцо с бриллиантами и осторожно надевая его на безымянный палец жены.
– Какое оно… – Камилла почувствовала, как у нее перехватило дух от строгой красоты благородных линий, от простоты узора и чистых сверкающих камней. – Красивое, – пробормотала она. – Шикарное… И абсолютно мое, – рассмеялась она радостно и снова залюбовалась колечком.
– А это мое, – Роман протянул ей на раскрытой ладони второе. Гладкое и совершенно лаконичное. – Там внутри надпись есть, – улыбнулся он и, когда жена посмотрела на него изумленно, пояснил: – Я попросил выгравировать твою фразу «Любить – это глагол!». Пусть мне постоянно напоминает, что ради любви нужно действовать.
– Спасибо, – прошептала Камилла, надевая золотой ободок мужу на палец. – Ты такой романтичный, Демьяновский. Мне с тобой ужасно повезло…
– Да, я такой, – довольно хмыкнул Роман, притягивая жену к себе. Прижался всем телом и поцеловал. Нежно и нетерпеливо одновременно. Он чувствовал ее руки, обвившиеся вокруг его шеи, ощутил ноги жены у себя на спине и понял, что безмерно счастлив.
– Подожди, – вдруг отстранилась Камилла. – А на моем кольце есть надпись?
– Конечно, – улыбнулся Роман и, сжав ее руку в своей, предложил азартно: – Угадай!
– Ну… – протянула Милка. – Не знаю… Люблю, целую, Ром! – рассмеялась она. – Или ты сделал две одинаковых? – предположила она лукаво. – Дай я посмотрю, – попыталась вытащить руку из некрепкого захвата.
– Кто не угадал, тот сегодня сверху, – весело объявил Демьяновский и, сняв жену с барной стойки, снова полез целоваться.
– Так не честно, – выкрутилась из объятий жена и, стащив с пальца колечко, прочитала по слогам: – На ми-лость по-бе-ди-те-ля… На милость победителя? – повторила изумленно. – Так ты сдаешься?
– Давно вам сдался, мадам, – рассмеялся он. – Я люблю тебя… Но вот с тещей надо что-то делать… Может, выдадим ее замуж, Милка?
– Ты хочешь нажить себе врага? – шутливо осведомилась Камилла. – Мама до сих пор любит папу, и другие мужики ей не нужны. Это ее слова. Да и мы без нее не справимся. Вот родится дочка…
– Сначала сын, Милочка. Сын. Просто верь мне.
Эпилог
В большом доме на Красной поляне было не протолкнуться. В дальней комнате, прозванной тещей салоном, рядком стояли малыши и хором пели «В лесу родилась елочка». Теща, как заправский педагог, руководила процессом и одновременно умудрялась играть на рояле. Другой Педагог, довольный и улыбчивый Янхель, сидел рядом со старшим сыном и невесткой на диване и, утирая непрошеные слезы, умилялся талантам внуков и их друзей. В креслах расположились Мишка с Евой и Илья с Ниной.
«В тот год малыши у нас родились один за другим», – счастливо подумал Роман, обнимая Милу. Воззрился влюбленным взглядом сначала на жену, затем на маленькую Анечку, сидящую на руках у матери и с интересом наблюдавшую за старшими детьми. Демьяновский поправил розовый с кружавчиками носочек, некстати съехавший с прыткой ножки, и посмотрел на сына, стоявшего рядом с Нелечкой Агафоновой и державшего ее за руку. Внезапно пятилетний мальчуган сбился и перепутал слова.
– Ну что же ты, Андрейка! – ласково попеняла ему теща и сама звонко запела вместе с детьми.
«Сольник бабы Гали, а дети на подпевках, – весело хмыкнул про себя Роман. – Но вон песню выучили. Поют, стараются», – улыбнулся он, понимая, что наконец наступило долгожданное счастье. Много чего произошло за пять с половиной лет. Было и хорошее, и плохое. Один за другим умерли родители и унесли с собой свои тайны и недоговоренности. А следом за ними в Израиле тихо и незаметно, перед самым освобождением Янхеля, ушла старая Лея. «Марк до сих пор переживает потерю», – вспомнил Демьяновский слова сестры и тут же глянул на племянницу, названную в честь бабушки и пританцовывавшую чуть в стороне от певцов. Так похожая на Марка, девчушка в короне и в белом платье с блестками кружилась и пела около елки и ни на кого не обращала внимания.
– Я как библейская Сара, – до сих пор не веря, что почти в сорок два года стала матерью, изумлялась Таня.
Роман перевел довольный взгляд на сестру. Заметил, как в лапищах Марка умиротворенно покоится ладошка Таньи. Покосился на сидевших в обнимку Илью и Нину. Их пятилетний Денис серьезно выводил слова песни и мог бы по громкости исполнения потягаться с бабушкой Галей.
«Вся гадская хрень закончилась», – снова подумал Демьяновский и, поймав хитрый Агафоновский взгляд, подмигнул другу. Тот что-то прошептал на ушко Еве, сложившей обе руки на большом округлом животе, и, скорчив Роману смешную морду, показал глазами на дверь.
– Никто не расходится, – как только закончился концерт, внезапно предупредил Янхель. – У меня для вас, дорогие дети и наши друзья, важное заявление. Гала, – позвал он требовательно. – И когда теща встала рядом, воскликнул довольно: – Пару лет назад у меня было время подумать. Что я хочу больше всего? Чтобы дети мои нашли вторые половинки и обрели счастье. И Бог услышал эту мою молитву. Я хотел вернуться в Россию, и снова все получилось. Тогда я загадал самое невероятное желание. И думал, что оно никогда не исполнится, – хитро улыбнулся Янхель.
– Какое? Какое, дедушка? – закричали и запрыгали дети. – Ты тоже написал письмо Деду Морозу?
– Ну конечно, – радостно хмыкнул старый плут. – Написал.
– И что же ты попросил? – смущенно поинтересовался Андрейка.
– А я знаю, знаю! – пропела Лея и, показав мальчишкам язык, добавила: – Только я никому не скажу!
– Мы все слушаем дедушку, – строго заметил Марк, стараясь утихомирить детей.
– Так вот… – вздохнул Янхель. – Я загадал самое невероятное желание, и оно недавно исполнилось. Я попросил эту женщину, – он указал на зардевшуюся Галину, – попросил ее, – снова вздохнул Янхель, – выйти за меня замуж. И она согласилась.
– Ура-а! – закричали взрослые и дети.
– Есть повод выпить шампанское, не дожидаясь Нового года, – улыбнулся Роман и, не сдержавшись, поинтересовался: – Вы теперь уедете с Янхелем в Израиль, Галина Евгеньевна? Нам придется нанять вторую няньку, Камилла.
– Никуда я не собираюсь, – отмахнулась теща. – Это старый поц переезжает ко мне.
– Отлично, – пробурчал Роман, чувствуя, как на него наваливается тоска.
– Похоже, ты влип, – хмыкнул Агафонов, выходя из комнаты и в дальней из спален быстро надевая костюм Деда Мороза. – Была одна теща, а тут еще и неугомонный тесть прибавился…
– Переживу, – криво усмехнулся Демьяновский, помогая Мишке приладить искусственную бороду. – Главное, Милка рядом и дети. На все остальное мне наплевать. В крайнем случае всегда можно что-то придумать, – подмигнул он, нахлобучивая на голову старого друга красную бархатную шапку. – Таня, ты готова? – выглянув в коридор, позвал сестру и, когда та в костюме Снегурки вышла из соседней комнаты, рассмеялся. – Я у вас на разогреве! Пойду подготовлю народ. Ждите зова!
Роман как ни в чем ни бывало вернулся обратно в «салон» и, подойдя к детям, потрогал сначала нос Леи, а потом Андрейкин.
– Что-то мне холодно, – делано поежился он. – А вам?
– Нет, – за себя и двоюродного брата ответила Лея.
– А мне вот холодно, – вступила в разговор Нелли.
– Наверное, Дед Мороз рядом? Нужно его позвать – хитро улыбнувшись, предположил Роман. И когда дети радостно закричали, подошел к жене и, взяв у нее годовалую дочку, тихо пробормотал: – Когда вернемся в город, сразу рванем на Ленинскую…
– Давай останемся здесь до весны. Проводим родителей и поживем тут сами с детьми, – прошептала Камилла.
– Заметано, – коротко кивнул Роман. – Только ты, я и дети – замечательный комплект для полного счастья.
Конец
