Текст книги "На милость победителя (СИ)"
Автор книги: Виктория Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 8
Дема выскочил на улицу и только сейчас заметил, какой сильный поднялся ветер, разметавший в стороны полы пальто. Даже подвесную люльку, поднимавшую рабочих вдоль глухой стены вверх. С крыши на канатах уже спустили первую букву «Е», и один из мужчин, крепкий и коренастый монтажник, притягивал ее к себе.
Усевшись в Рэндж Ровер, Демьяновский не стал сразу включать зажигание. Положив руки на руль, лениво наблюдал, как рабочие монтируют огромные буквы вывески, просто обязанные сложиться в «ЕВА-фитнес», как и на рекламном щите неподалеку. «Фитнес в небесах» – гласила дальше реклама.
– Цены небось тоже заоблачные, – усмехнулся Демьян. – И что теперь делать? – задумчиво хмыкнул он, возвращаясь к собственным проблемам. – Где искать Камиллу? И самое главное, если не она, то кто попер бабки?
Роман глянул на стену. Букву «Е» уже прикрепили, а две оставшиеся огромные красные буквы почему-то спускали вниз.
«Мадам, кажется, цвет не понравился», – мысленно пробурчал Демьяновский, наблюдая, как из здания холдинга, взявшись за руки, выходит чета Агафоновых. Мишка в новой кожаной косухе цвета темного меда и Ева в темном пальто и на огромных каблучищах. Длинные черные волосы развевались на ветру, и Мишкина жена, достав заколку, быстро собрала их в хвост. Агафонов, гордый и добродушный, заметив старого друга в машине, махнул рукой, приглашая присоединиться к просмотру.
– Не-а, – отказался Роман. – Мне и здесь хорошо.
Ветер стих, но выходить на мороз из теплой машины все равно не хотелось.
«А и Б сидели на трубе, – поморщился Демьяновский, ощутив незнакомое чувство. То ли от грусти закололо сердце, то ли от раздражения. – Откуда ты взялась на наши головы, Ева? – подумал он, разглядывая точеную фигурку и длинные волосы Агафоновской жены. – Молодая, красивая и, кажется, из очень богатой семьи. Такая не станет деньги со стола тырить, – вздохнул он и тут же остановился. – У Камиллы тоже родственники не бомжи. Наверняка состояния самого Янхеля хватит на несколько поколений. А может, Мальвина моя – клептоманка?» – фыркнул он про себя, замечая, как Агафонов одновременно умудряется уговаривать жену и дает команду поднимать буквы. Даже издалека он приметил надутые губки красотки, усмехнулся, когда Мишка трогательно и нежно чмокнул жену в нос и прижал к себе. Роман не видел лица Агафонова, стоявшего почти спиной, лишь наблюдал, как одна рука крепко и собственнически легла на талию жены, а другой Ага машет в воздухе и что-то весело кричит.
«Майна, вира и снова майна», – усмехнулся Демьяновский и от нечего делать поднял глаза вверх. Остановил взгляд на двух монтажниках, пытающихся приставить букву «В» к стене и как-то ее закрепить.
«Молодцы, мужики», – довольно кивнул Роман, понимая, какой это труд на ветру и морозе монтировать буковки по двадцать метров каждая. Он даже не понял, почему перевел взгляд на гордо висевшую букву «Е». Заметил, как она покачнулась, из-за усилившегося порыва ветра лишившись одного из креплений. Затем вылетели еще насколько. Буква накренилась и поползла вниз. А ничего не подозревающий Агафонов прижимал к себе свою Еву и что-то весело шептал на ухо.
– Ага, уходи! – крикнул Дема, выскакивая из машины. Но разгулявшийся ветер отнес его слова в сторону. – Уходи, твою мать! – заорал Роман и бросился к зазевавшейся парочке. Оттолкнул в бок, принимая огонь на себя. Он почувствовал, как сначала в руку, а потом и на голову падают куски арматуры. Поморщился, ощутив, как кусок внушительных размеров плашмя ударяется в плечо.
«Твою мать», – только и успел подумать он, когда от сильной боли накатила тошнота и сами собой закрылись глаза. Роман ощутил, как знакомые с детства руки ощупывают его голову и тело. Затылком почувствовал, как асфальт сменился чем-то мягким с запахом Мишкиного парфюма.
«Куртка», – подумал Демьяновский, проваливаясь в темноту.
Он не слышал, как над ним плакала Ева, как звонила кому-то и требовала срочно прийти. Демьяновский открыл глаза и увидел склонившегося над ним мужчину. Молодой и смуглый доктор походил на Еву и все время успокаивал ее и Агафонова.
– Вот видите, очнулся ваш Рома. Спокойствие, только спокойствие. Скорая уже подъезжает.
Он забрался вместе с Демьяновским в машину и, слегка сжав ладонь изумленному больному, прошептал:
– Спасибо, что спас их. Мы тебя живо на ноги поставим…
Уже в приемном покое Роман, одурманенный какими-то лекарствами, слышал, как командует новый знакомый. Будто со стороны наблюдал, как в обход всякой очереди его самого как важную персону завозят в травмопункт на каталке, делают рентген.
– Вколоченный перелом плечевой кости и сотрясение мозга, – объявил врач. Новый знакомец кивнул соглашаясь и велел:
– Гипсуй, Иваныч, и я его к нам в клинику заберу.
– Вот ты деловой, Макаров, – рассмеялся огромный доктор, больше похожий на палача.
«Макаров, – хмыкнул про себя Демьяновский, пытаясь собрать мысли в кучу. – С такой фамилией знаю только создателя пистолета», – поморщился он, ощущая, как холодная масса оседает на коже, как опытные пальцы врача-палача фиксируют плечевой сустав и руку.
– Травма на производстве? – насупленно поинтересовалась медсестра, заполняя историю болезни.
– Нет, – мотнул башкой Демьяновский, понимая, что вслед за веселой буквой «Е» к Агафонову прилетят всевозможные проверки. – По улице шел, споткнулся, упал, – скривился он, баюкая руку.
Он попытался встать, но в глазах снова потемнело.
– Хватит подвигов на сегодня, – предупредил его Макаров. – Сейчас поедем тихонечко. Башку полечим. Ложись на каталочку, Ромашка.
Никто и никогда не звал Романа Демьяновского Ромашкой. Демоном, Ромычем и даже Ромуальдо. Но вот Ромашкой никогда… Он всмотрелся в лицо нового знакомого и собрался спросить, чем заслужил цветочное прозвище. Но голубоглазый доктор махнул рукой и весело предупредил:
– Не боись, Дема, я – брат Мишиной жены.
– Евы или Нины? – сдуру поинтересовался Демьяновский и внезапно подумал, что добрый доктор может обидеться.
– Еве – брат, Нине – муж, – хмыкнул он и добавил: – Илья Макаров меня зовут. – И тут же глянул на входную дверь, куда влетели Агафонов и Ева.
– Ну как ты, бро? – прошептал Михаил, пожимая холодную Ромкину ладонь.
– Доктор сказал, что будем голову лечить, – хмыкнул радостно Дема. – Ты не представляешь, как же я рад вас видеть… – Он перевел взгляд с обеспокоенного Мишкиного лица на настороженную мордашку Евы.
«Все хорошо, – подумал успокаиваясь. – Ага жив и здоров».
– Вы тут с ним постойте, – велел сестре и ее мужу Макаров. – А я сейчас документы подпишу, и поедем.
– Вас быстро на ноги поставят, – пролепетала Ева. – Спасибо вам, что спасли нас с Мишей, – добавила запинаясь.
– Это мне ответочка прилетела, – слабо улыбнулся Демьяновский. – Вы из-за меня руку сломали, а вот теперь я…
– Только Зака не кусай, пожалуйста, – хмыкнул Агафонов. – Он не поймет и цапнет от души…
– Мне Таня недавно призналась, – прошептал Роман. – Я бы ни за что не позволил усыпить твоего пса.
– Я так и понял, – успокаивающе заверил Агафонов. – Ты, главное, лежи спокойно. Я Таньке позвонил, а она сказала, что приехать не сможет.
– Она за сырьем в Италию едет. Никому не доверяет, – хмыкнул Демьяновский.
– Зануда, – смеясь согласился Агафонов. – Так что ты полностью под моим контролем. Будешь баловаться, попрошу тестя клизму прописать, – хохотнул он.
Уже многим позже, проваливаясь в сон от уколов и капельниц, Роман попробовал лечь поудобней. И примостив больную руку, задремал.
– Даже не знаю, как благодарить твоего друга, – услышал он звонкий голос Евдокии. – Он спас нас, Мишечка, – всхлипнула она. – Я так испугалась… Папа его быстро поднимет на ноги. Рука за месяц заживет, сотрясение тоже пройдет за это время…
– Ты бы могла сообщить Ромке кое-что… Помоги человеку… – сипло попросил Агафонов.
– Нет, – прошипела Ева. – Я Миле слово дала, Миш. Пусть она ему сама признается…
«И все-таки это Камилла увела деньги, – подумал Роман и почувствовал, как все ухнуло внутри. – Вот же сучка», – негодующе хмыкнул он про себя и попробовал позвать Мишку.
– Вы на море давно были? – весело осведомилась медсестра, смазывая спиртом руку в изгибе локтя и осторожно вводя иглу.
– В октябре на Канары ездил, – простодушно признался Дема и сразу увидел черные скалы и бьющиеся о них волны. Заметил кактусы вдоль дороги и пальмы.
– Море – это хорошо, – проворковала медсестра, похлопав по здоровой руке. – Спите-спите… Вадим Ильич велел отдыхать…
Море билось о скалы, рядом в одних трусиках загорала Кира.Или нет. Это была Камилла. В закрытом купальнике с огромными рюшами. И Демьяну больше всего хотелось стащить с нее эту дурацкую тряпку. Уткнуться носом в ложбинку ключицы, провести языком по шее и спуститься ниже к животу. Роман почувствовал, как его накрывает волна нежности и страсти.
– Милочка, – пробормотал он. – Девочка моя хорошая…
Камилла льнула к нему и шептала всякие глупости. Хотелось подмять ее под себя, разложив на коричневом пляжном шезлонге, и без лишней спешки заняться любовью. Но сотворить такое на общественном пляже Роман не осмелился. Он чувствовал, как в груди и ниже нарастает напряжение, как сердце останавливается лишь от одной мысли, что вот именно эта женщина принадлежит ему. Нутром понимал, что даже легкое прикосновение к ней, простое и совершенно ребяческое, будоражит кровь и расцвечивает мир яркими красками. Он только и мог, что уткнуться носом ей в ключицу, оставить на губах легкий поцелуй и, чтобы не сойти с ума, смотреть невидящим взглядом на синюю гладь океана. А когда повернулся снова, Камилла исчезла, а вместо нее на шезлонге лежала Кира в одних трусиках, подставляя всю себя жаркому солнцу. Роману показалось, что мир поблек, словно кто-то поменял настройки. И на смену ярким ощущениям пришли уныние и скука. Кира призывно посмотрела на него, повела вечно накрашенными глазами и прошептала заговорщицки голосом Мишкиной жены:
– Останься с ним, Милка. Скажи ему…
– Нет, – отрезал до боли знакомый голос. – Рома выбрал деньги. Он отрекся от меня…
– Черта лысого! – вскрикнул он, очнувшись. Но в полумраке палаты увидел лишь тени на потолке. Кто-то парковался рядом с клиникой или выезжал на проспект. Никого в пустой палате не наблюдалось.
– Показалось, – сам себя успокоил Роман. – От этих препаратов что угодно привидится…
Выйдя из клиники, Камилла быстро прошла через парк и, войдя в собственную квартиру, разрыдалась.
Бледный как смерть Демьяновский с загипсованной рукой пребывал в царстве Морфея. Пришлось даже посидеть в кабинете у Алины, подождать, когда бывший любовник крепко уснет. Камилла заглянула к нему всего лишь на секундочку. Вгляделась в измученное болью лицо и внезапно ощутила порыв броситься к Ромке. Обнять и зацеловать. Остаться рядом и ухаживать за ним. Быть вместе в любви и в горести.
– Уходим, – прошептала стоявшая неподалеку Ева. – Кажется, пришел кто-то из Деминых родственников. Внизу документы оформляют. Миша эсэмэску прислал.
– Прощай, – прошептала Камилла в последний раз, глянув на спящего Ромку. – Может, свидимся когда-нибудь…
Она быстро вышла из палаты вслед за Дуськой. Свернула за ней в небольшой узкий коридор и тут же оказалась в кабинете Алины. Надела пуховичок и, сопровождаемая Евой Макаровой, спустилась по служебной лестнице вниз. Какие-то пожилые люди сдавали в гардероб вещи. Рядом спокойно стоял Агафонов и что-то увлеченно рассказывал. Успокаивал. Дородная женщина с короткой стрижкой седых волос и высокий кряжистый мужчина слушали его внимательно.
– Мать Демы и мой свекор, – заговорщицки пробубнила Евдокия, схватив Милку за руку и таща к выходу. – Они поженились, представляешь. И Мише ничего не сказали, партизаны хреновы…
– Дуся, – пробормотала Камилла, наблюдая, как старики спешат за Агафоновым к лифту, – я тебя очень прошу. Не говори никому о моем ребенке…
– Не скажу, – улыбнулась Ева. – Вы помиритесь, и ты сама все расскажешь. Из вас с Романом получится страстная парочка…
– Нет, – мотнула головой Милка. – Мы расстались навсегда. Когда любишь человека, доверяешь ему во всем. Любовь не мыслит зла, – прошептала она.
– Кто это сказал? – изумленно пробормотала Евдокия. – Очень умно.
– Апостол Павел, кажется, – печально улыбнулась Камилла и добавила неохотно: – Тут один человек появился. Классный такой. Мы пока просто общаемся. И если все сложится удачно, я выйду за него замуж…
– А он знает о ребенке? – ошарашенно вскинулась Ева. – Ты ему сказала?
– Конечно знает, – кивнула Милка. – Иногда мужчина так влюбляется в женщину, что и дети не преграда. Поэтому молчи, ладно? Мне разборки с Демьяновским уже надоели. Я попрощалась с ним, – вскинув голову, твердо заметила она.
– Хорошо, как скажешь, – пролепетала Ева. – Тема закрыта, – кивнула она. – Только ты любишь того, другого? Или до сих пор по ночам ревешь по Демьяну?
– Какая разница? – упрямо вздернула подбородок Камилла. – Пусть он меня любит, а я подстроюсь.
– Не наломай дров, – только и смогла прошептать Ева и дернулась, когда в руке завибрировал сотовый. – Мне пора, – заявила она, прочитав сообщение. – Меня Миша ждет.
Чмокнула в щеку на прощание и понеслась по служебной лестнице вверх к мужу и новым родственникам.
«Наверное, и нашей дружбе с Дуськой пришел конец, – горестно всхлипнула она, только теперь вспомнив слова подружки о браке престарелых родственников. – Она, конечно, никогда не проболтается. Но вот общение наверняка стоит прекратить. Совершенно ни к чему прийти в гости к Дуське и там напороться на Демьяновского. Да и прежняя дружба, когда говоришь все, что думаешь, теперь отменяется. Везде ты успел нагадить, Рома, – расплакалась она. – Спасибо, что Дуську сегодня спас, засранец», – хмыкнула она, шмыгая носом. Прошла в ванную и, внимательно глянув на свое отражение, умылась холодной водой.
– Хорошо хоть петь сегодня не надо, – хмыкнула Камилла, глядя на опухший нос и зареванные глаза. – Сейчас позвоню маме, скажу, что осада на Ленинской закончилась… и сразу же завалюсь спать.
Она уже расстелила постель, когда на комоде затренькал сотовый.
– Да, Степан Григорьевич, – улыбнулась Камилла, услышав знакомый бархатистый голос.
– Чем занимаешься, Милочка? – весело осведомился он и сразу с места в карьер заявил: – Мне тут перепали два билета на Эмина. Не хочешь составить компанию?
– Это который поет про аперитив? – сквозь слезы улыбнулась Камилла.
– Ага, – рассмеялся Степан. – Стакан наполовину пуст… – пропел он.
– А мир наполовину полон, – подхватила Камилла и, вздохнув, кивнула. – Конечно хочу, Степан Григорьевич.
– Тогда собирайся, – весело скомандовал Бекетов. – Примерно через час за тобой заеду. И перестань меня звать по батюшке. Мы же друзья, Камилла…
– Конечно, – охнула Милка и, закончив разговор, понеслась собираться. Вытащила из шкафа подаренный сестрой черный жилет с вышитыми на карманах золотыми узорами.
– Вещь универсальная, – убедительно заверила Анна. – И в церковь, и в кабак. Обязательно пригодится, – подмигнула она. – Это Дольче Габбана, – сообщила она. – Но вещь абсолютно не крикливая. Твои колхозники не догадаются, а знающие люди сразу поймут. Носи на здоровье, сестричка!
Милка нацепила черные прямые брючки и белую рубашку, поверх которой надела жилет. Образ вышел скромным и чуть-чуть богемным.
«То что надо, – подумала она. – Рубашка с жилетом хорошо маскируют живот. Жаль, так на работу прийти нельзя. Нужно зайти в магазин и купить что-нибудь похожее, – самой себе велела она. – В квартале от офиса, кажется, новый шоу-рум открылся. Шьют хорошо. И какая разница, что написано на бирке? Все равно ее никто не видит», – довольно хмыкнула Камилла и, закрутив волосы на макушке, чуть подкрасила глаза.
Степан позвонил в дверь ровно через час после звонка. Протянул охапку белых роз и восхищенно уставился на Камиллу.
– Ты очень красивая, девочка, – прошептал довольно. И заметив остатки грусти, плескавшиеся в янтарных глазищах, поинтересовался обеспокоенно: – Что-то случилось, Камилла? Я вижу, ты расстроена…
– Моя подруга с мужем чуть не погибли сегодня, – тихо проговорила Камилла, украдкой разглядывая гостя. Впервые со дня знакомства она видела Бекетова не в строгом костюме. Черные джинсы плотно обтягивали бедра, а из-под черного свитера рельефно выступали мышцы.
«Мужик-то видный, – сообщил Милке внутренний голос с маминой интонацией. – Не упусти, Камочка».
– Все живы и здоровы? – улыбнулся Степан. – Значит, нет повода грустить, – заметил с легкой укоризной. – Поедем, Милочка, – пророкотал, наблюдая, как она ставит цветы в вазу. Подал пуховичок и взял за руку. – Хочешь, можем пройтись пешком, – предложил он. – Ветер стих, а я обещаю крепко держать тебя.
«Наверное, такой человек и нужен рядом, – мысленно вздохнула Камилла, идя вместе с Бекетовым по улице. – Надежный и спокойный. Без фейерверков и эскапад. Без страстной любви на офисном диване. Без клятв верности и целования ног. – Она лишь на минуту вспомнила, как Демьяновский облизывал ее мизинцы, и внутренне вздрогнула. – Прекрати. Хватит, – приказала самой себе. – Роман никогда не усомнится в своей правоте и до конца жизни станет упрекать тебя в несуществующих грехах. Любовь без доверия немыслима. Это волшебная субстанция, украшающая мир. А то, что испытывал к тебе Демьян… только страсть и влюбленность. И то и другое быстро проходит. Не будь дурой, Камилла, – проснулся здравый смысл и заговорил папиным голосом. – Не упусти Степана. Он мужик правильный».
Глава 9
– На концерт намылились, котятки? – пробурчал рядом до боли знакомый голос, когда Камилла со Степаном снимали пальто около огромного витражного зеркала.
– Вла-а-ад, – пропела Милка и, поднявшись на цыпочки, чмокнула Хоука в щеку.
– Здравствуйте, Владислав Евгеньевич, – степенно поздоровался Степа, забирая пальто Камиллы и выглядывая в гардеробе самую маленькую очередь.
– Лера, прими, – чуть громче обычного велел Влад, и тотчас же одна из гардеробщиц метнулась к краю, приняла у Степана вещи.
– Правильный выбор, девочка, – просипел Хоук, наблюдая, как Бекетов получает номерки. – Похоже, ты вскружила голову бедному Степе. Но мы с Янхелем твой выбор одобряем, – хмыкнул он и, завидев подходившего Бекетова, осведомился жалостливо: – Вы хоть в партере сидите?
– В ложе, – отрапортовал Степа. – Все самое лучшее, – улыбнулся, не окончив фразы.
– Потом в целости-сохранности домой привези, – пробурчал Хоук и, напялив бейсболку пониже, деловито потрусил к выходу. Камилла глянула вслед. С портфелем под мышкой, засунув руки в карманы и чуть ссутулившись, Влад шел ни на кого не обращая внимания.
Камилла всмотрелась в знакомую фигуру, провожая взглядом родственника.
– У него тут студия, кажется, – тихо заметил Степан. – И продюсерский центр…
– А вы давно знакомы? – осмелев, поинтересовалась Милка. – Откуда ты его знаешь?
– Они с моим отцом – друзья юности, – просто ответил Степа и добавил, улыбаясь: – С Янхелем тоже.
Камилла глянула в карие глаза Бекетова, светившиеся смехом и озорством, и заговорщицки улыбнулась в ответ.
– Пойдем, – добродушно рассмеялся Степан и, положив ее ладошку себе на предплечье, повел в фойе.
Ни он, ни она не заметили двух любопытных бабенок в норковых шубах.
– Это же наша мартышка, – пораженно хмыкнула Анастасия.
– Она, – кивнула Зоя. – Вон какого мужика отхватила видного… А на работе ветошью прикидывается. Терпеть таких не могу…
– Выживи, – равнодушно пожала плечами Настя. – Делов-то… Пусть только тебя сначала с Хоуком познакомит. Я смотрю, она его хорошо знает.
– Нет, она не согласится, – мотнула головой Зоя. – Слишком правильная. Я эту породу за версту чую. Скоро попрощаемся с ней, – процедила она. – Эта дрянь у меня в отчетах ошибку нашла и доложила Юльке, – заметила зло. – Та сообщила Фокиной. А Таня велела прислать все ведомости. Даже кое-какие документы запросила. Никогда такого не было.
– Выживем, – криво ухмыльнулась Настя. – Я Кирюху подговорю…
Следующие две недели показалась Камилле и адом, и раем одновременно. Целыми днями она вела битву с ветряными мельницами. Отвечала на вопросы главного бухгалтера и боролась с компьютером, взявшим манеру отключаться когда вздумается. И если в поединке с Зоей она пока удерживала позиции, то поганая машина порядком трепала нервы.
– Я вызвала системного администратора, – вздохнула Юля, когда компьютер погас во время презентации. – Завтра с завода приедет парень. У нас производство маленькое, своих спецов не держим. А в случае необходимости головной офис всегда присылает… – объяснила она, глядя на уснувшую навеки технику.
– Я на флешку все успела скопировать, – пробормотала Камилла, неожиданно столкнувшись с ехидным взглядом Ренаты. – Можно я домой пойду, Юлия Сергеевна? Компьютер уже не оживет без посторонней помощи. А я все бумаги с собой возьму и поработаю спокойно. Ну нет сил сто раз перепроверять, – взмолилась она.
– Иди, конечно! Завтра Таня приедет. Нужно, чтобы наша версия оказалась верной, – задумчиво заметила начальница. – Иначе они с Зоей нас без перца съедят. Татьяна Андреевна у нас нервная дама. Может разойтись не на шутку. Ты, пожалуйста, Мила, все еще раз перепроверь.
– Обязательно, – кивнула Милка и, придя домой, решила пересчитать финансовый результат иначе. Она нашла флешку, что сразу по окончании университета ей передал старший брат.
– Там мои таблицы, – пробурчал он негромко. – Все формулы выверены, очень легко все считается.
Вот и сейчас, открыв эксель, Камилла завороженно глянула на таблицы брата и трясущимися руками вбила в них свои значения. Корпеть пришлось долго, но результат несильно отличался от ее собственного.
– Йес! – прошептала она. – Спасибо, Марк! Я надеюсь победить с твоей помощью.
Она еще раз прошлась пытливым взглядом по колонкам цифр, еще раз сверила каждую статью затрат.
– Скорее всего, Зоя неправильно учитывает брак, – прошептала она и, внезапно почувствовав острый приступ голода, понеслась на кухню. Вытащила из судочка куриное суфле и картошку фри. Поставила разогреваться.
– Хорошо работать в ресторане, – пропела себе под нос, прекрасно понимая, что это по приказу Степана специально для нее готовят всякую вкуснятину. Камилла вздохнула, доставая из баллона мамины маринованные помидоры. Не утерпела и съела один.
– Подожди, Анечка, – прошептала Камилла чуть слышно. – Сейчас поедим, а потом гулять пойдем. Сегодня нам с тобой петь не надо, поэтому и спать ляжем пораньше. Если, конечно, Степа вечером не приедет, – хмыкнула она себе под нос, точно зная, что после концерта Эмина ни один вечер не обходился без Бекетова.
«Он классный, – снова вздохнула Камилла. – Но он не Рома», – в который раз призналась она самой себе, вспоминая широкие плечи любовника и его крепкие руки, сжимающие ее бедра. И если с Демьяновским даже усидеть рядом не получалось. Все хотелось прикасаться к нему, целоваться или просто обнимать, чувствовать тепло любимого человека, ощущать его прикосновения. Кожа к коже, и ничего лишнего. Со Степаном же все складывалось по-другому. Без накала и страсти. Просто дружеское общение. Ну как с Никитой Макаровым, средним братом Евдокии.
Камилле иногда казалось, что вместо Дуськи и Яны провидение прислало ей Степана Григорьевича. Спокойного и обходительного. Он дарил цветы, неизменно водил на концерты и во время перерыва на ее выступлениях великодушно предоставлял собственный кабинет для отдыха. Милка вспомнила, как еще вчера лежала на мягком плюшевом диване, положив ноги на подлокотник, гладила живот и разговаривала с Анечкой.
«Глупо было бы предполагать, – хмыкнула она про себя, доставая из микроволновки тарелку с едой, – что Степа Бекетов, надменный и строгий с персоналом, разрешает другим певицам вот так пользоваться своим кабинетом. Наверное, через пару месяцев позовет замуж, – предположила она и, успев поставить на стол тарелку, разрыдалась. – Он всем хорош, – всхлипывая мысленно призналась она. – Но он не Ромка! Мало тебя твой Демьяновский гонял, – тут же осадила Камилла саму себя. – Мало он тебе гадостей наделал».
– Я люблю его, – прошептала она, прекрасно понимая, что не примет предложения от Бекетова. «Может быть, сразу сказать ему? – вытерла глаза и невидящим взором уставилась на стену. – Пусть не теряет со мной время. Я не смогу выйти за него замуж. Это подло и бесчестно! Ну погоди, – остановил ее внутренний голос. – Тебя еще никто никуда не позвал. Как ты ему с разгону ляпнешь… позора потом не оберешься!»
Она съела суфле и картошку, показавшиеся ей безвкусными, и уже собралась пойти в парк, когда позвонила Юлия.
– Татьяна Андреевна запрашивает все отчеты. Твои и Зоины. Будет сама вечером разбираться. Сейчас же пришли мне свои наработки. Я переправлю ей. Завтра она и еще один собственник приедут в офис. Объяснишь им, что именно Зоя не так делает.
«Ой, мамочки», – мысленно ужаснулась Камилла и уже снова решила засесть за компьютер, когда телефон запел «Мир наполовину полон».
«Степан», – улыбнулась Камилла и радостно подхватила трубку.
– Привет, – пророкотал хозяин «Белой дачи». – Сегодня у моего друга день рождения, и я хочу, чтобы ты составила компанию. Как тебе идея, Камилла?
– Я даже не знаю, – пролепетала она. – У меня срочная работа. Завтра совещание, и мне нужно подготовиться…
– Я сейчас приеду, – прервал ее жалобы Степан. – Хочу сказать тебе кое-что…
– Конечно, – мяукнула Камилла, решив, что, раз Степа идет в гости, такая встреча много времени не займет. Посидят, попьют чаю, и она еще успеет вернуться к работе.
Бекетов заявился через несколько минут с одной-единственной розой. Неловко клюнул в щеку и повторил снова:
– Нам нужно поговорить, Камиллочка…
Она вздрогнула, сразу поняв, о чем пойдет речь.
«Рано еще, ох рано, – простонала она. – Я еще не успела к тебе привыкнуть, Степа, – подумала в отчаянии. Не отказывай ему, – приструнил ее внутренний голос. – Как муж, Бекетов идеальный! Не то что этот твой Демьяновский!»
– Я влюбился в тебя, Камилла, – спокойно заявил Бекетов, будто речь шла не о любви, а о спагетти в тарелке. – Как увидел тебя, выходящей из машины, так и понял, что пропал. Я знаю, что ты еще не привыкла ко мне, – пробормотал Степан, словно прочитав ее мысли. – Я дам тебе время. Только хочу сказать, что я рядом. Тебе нет нужды пахать на двух работах. Я собираюсь жениться на тебе. Твой ребенок станет моим. Потом родим еще парочку. Тебе идет беременность. Никогда не видел женщины прекраснее.
Камилла смотрела на него во все глаза и не решалась поверить. Вот этот красивый и успешный мужчина любит именно ее? И готов жениться? Не заваливает на диван, шепча ничего не значащие слова любви, не умоляет заняться сексом прямо у себя в кабинете под предлогом, что все ушли домой?
– Степа, – пролепетала она, не понимая, как вести в подобной ситуации. Мозг подсказывал вариант – броситься на шею и заорать дурниной: «Спаситель наш!», а сердце… Сердце молчало и изо всех сил рвалось к Роману Демьяновскому. Безответственному и глупому человеку.
– Я прошу тебя подумать о себе и ребенке, – продолжал Степан, и Камилла заметила у него на лбу мелкие бисеринки пота.
«Нелегко ему дается этот разговор», – мысленно усмехнулась она и решила быть честной. Степа не заслужил лжи и предательства.
– Так ли нужна тебе эта работа? – улыбаясь осведомился Бекетов. – Я обеспечу тебя и ребенка. Не спеши с ответом, девочка, – остановил он ее. – Просто подумай…
– Я не могу ответить вам взаимностью, – тихо, но храбро призналась Камилла и расплакалась. Степан тут же оказался рядом. Прижал к себе, языком осторожно открыл упрямый рот и накрыл губы Камиллы поцелуем. Немного слюнявым и безыскусным, ни в какое сравнение не идущим с жаркими поцелуями Романа Демьяновского. Самого редкостного придурка в городе!
– Мой брат – идиот, – проворчала себе под нос Татьяна, в полупрозрачном пеньюаре разгуливая по спальне. – Я попросила этого придурка помочь мне с отчетами. Я ничего не понимаю в этих циферках! Мое дело – шоколад лить! Я говорила ему… А он обещал все взять на себя. Кто у нас окончил физмат с отличием! Там, Таня, полная фигня! Я все за два часа посчитаю… – передразнила она брата и, наткнувшись на насмешливый взгляд любовника, замерла на месте.
– Иди сюда, Танья, – улыбнулся он. – Не стоит терять время…
– Да как ты не понимаешь, Марсель, – печально хмыкнула она. – У меня завтра разбор полетов, а Ромка не берет трубку.
– Ты же говорила, что он болен, – скривился мужчина. – Ему небось вкололи что-то. Не думаю, что человек с сотрясением мозга может тебе чем-то помочь, – пробурчал он. Татьяна посмотрела на любовника, полулежавшего на ее кровати в ее спальне. Голый накачанный торс Марселя впечатлял.
«Какой же он красивый, – замирая от восторга, подумала Татьяна. – Так и влюбиться недолго», – мысленно вздохнула она, откровенно любуясь мужчиной.
– Неси сюда свои отчеты, – лениво бросил он. – И в коридоре портфель захвати. Там ноутбук.
– Да? – охнула она, немного растерявшись. – А ты разберешься? У меня и то с трудом получается…
– У меня степень МБА, Танья, – хмыкнул он. – У тебя тоже?
– Не-е-ет, – проблеяла она, специально умолчав о собственном образовании. Да и кто станет кичиться дипломом инженера-геодезиста?
Исподволь она наблюдала, как Марсель деловито открыл ноутбук, воткнул в него флешку и, пробормотав что-то типа «мамадорогая!», принялся проверять расчеты. Таня сначала напряженно сидела напротив. Любовалась собственным героем и думала, как же ей повезло. Вот так совершенно случайно в небольшом кафе франкфуртского аэропорта она встретила мужчину мечты. Умен, красив и подтянут. Какой-то бизнес в США, Италии и Израиле. Да и сюда в Россию он прибыл тоже по делам. За те две недели, что они были вместе, Таня Фокина искренне верила, что ухватила у судьбы самый главный приз. Марсель оказался прекрасным любовником и таким же чудесным собеседником. Совершенно случайно выяснилось, что им нравились одни и те же вещи, стихи и фильмы.
«А ведь ничего не предвещало», – вздохнула Татьяна, укладываясь рядом с любовником. В забитом до отказа кафе я всего лишь села на единственное свободное место.
– Бизи? – спросила она у лощеного брюнета, лениво жующего отбивную.
– Конечно, – ответил по-русски он и, улыбнувшись, встал, чтобы отодвинуть доя нее стул.. Ничего не значащий жест вежливости! Легкий разговор за обедом о погоде и перелетах совершенно неожиданно перетек в личную беседу, а затем в номере транзит-отеля закончился бурной ночью любви.
«Как по волшебству, и рейс на Москву на двенадцать часов отменили из-за погодных условий», – подумалось Татьяне. Она вспомнила, как Марсель, взяв ее руку в свою, коротко скомандовал:
