Текст книги "Алая королева"

Автор книги: Виктория Авеярд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Другие служанки, которых было не так уж много, шли в сторону высокой платформы, завешенной тюлем. Я взобралась наверх вслед за остальными и заняла свое место в строю, когда распахнулись двустворчатые двери, расположенные между ходом для прислуги и королевской ложей.

Началось.

Я вдруг подумала о Великих садах и красивых, но жестоких созданиях, зовущих себя людьми. Те серебряные были чванливыми и тщеславными. У них холодные взгляды, а характер – хуже не бывает. Эти серебряные, представители «высоких домов», как выразилась Уолш, не могут быть лучше. Наверняка они даже хуже.

Они вошли с холодной грацией, поражая буйством красок, и беспорядочной толпой растеклись по амфитеатру. Отличить одну семью или, вернее, дом от другого было довольно просто. Все родственники оделись в одинаковые цвета. Ярко-красный… зеленый… черный… желтый… Все цвета радуги двигались к своим семейным ложам. Вскоре я сбилась со счета. Сколько здесь вообще домов? Входили все новые и новые группки. Некоторые останавливались и беседовали. Другие обнимались, вытянув вперед, как со стороны казалось, негнущиеся руки. Теперь я понимала, что праздник устроен ради их удовольствия. Мало у кого есть шанс продвинуть свою дочь в королевы. Серебряные собрались здесь, чтобы поразвлечься.

Но встречались и такие, кто явно не разделял праздничного настроения. Среброволосое семейство, расположившееся в обтянутых черным шелком креслах справа от ложи короля, – яркий тому пример. Патриарх семейства обладал пронзительными черными глазами и бородой клинышком. Чуть в стороне внизу собрались представители семейства, чьими цветами были темно-синий и белый. Приглядевшись, я, к своему немалому изумлению, узнала Самсона Мерандуса, шепчущего, которого на днях видела сражающимся на арене. В отличие от других молодой человек мрачно уставился себе под ноги. Выглядел он каким-то рассеянным. Я решила, что буду держаться подальше от него и его страшного мастерства.

Как ни странно, но ни единой девушки, годящейся принцу в невесты, я не видела. Тогда я решила, что они ожидают в другом месте, все в надеждах вырвать корону из рук своих соперниц.

Время от времени кто-то из господ нажимал квадратную металлическую кнопку на столе. Зажигался свет, сообщая, что серебряным понадобилась служанка. Те, кто стоял поближе к дверям, спешили на вызов, а остальные переминались с ноги на ногу и дожидались своей очереди. Как назло, когда я очутилась перед дверьми, хмурый черноглазый патриарх хлопнул ладонью по кнопке на своем столе.

Спасибо небесам за быстрые ноги, которые ни разу меня не подвели. Я юркнула в толпу, как змейка, лавируя между слоняющимися людьми. Сердце громко стучало в груди. Вместо того чтобы обворовывать этих людей, я вынуждена им прислуживать. Прежняя Мара Барроу не знала бы, смеяться ей или плакать над своим более поздним воплощением. Но она была глупой девчонкой, а мне приходится за нее расплачиваться.

– Что угодно, сэр? – обратилась я к главе семейства.

Про себя я тотчас же выругалась. Правило гласит: «Ни с кем не заговаривай первой». И я его нарушила.

Но патриарх, кажется, не обратил внимания на мою бестактность. Он со скучающим видом протянул мне пустой стакан для воды.

– Они с нами в игрушки играть задумали, Птолемей, – обратился старик к молодому мускулистому мужчине, сидевшему рядом.

Как же не повезло парню! Его назвали Птолемеем…

– Всего лишь демонстрация власти, отец, – ответил Птолемей, осушая свой стакан.

Он протянул мне стакан, и я, не помедлив и секунды, приняла его у мужчины.

– Они заставляют нас ждать, потому что могут себе это позволить.

Они – это члены королевской семьи, которые еще не появились в своей ложе. Слышать, как серебряные с таким презрением отзываются об августейших особах, было, мягко говоря, необычно. Вообще-то красные любят поругать короля и прочих благородных, если это ничем им не грозит. Просто раньше я думала, что злословие – исключительно наша прерогатива. Эти люди и дня не страдали так, как страдаем мы. Почему же тогда они грызутся, как собаки?

Мне бы хотелось остаться и послушать, но это было бы нарушением правил. Развернувшись, я поднялась по ступенькам и вышла из ложи. За яркими, пестрыми цветами пряталась раковина с водопроводным краном, поэтому мне не пришлось бежать за водой сломя голову через всю арену. А потом моих ушей достиг резкий металлический звук, отразившийся от стен и заполнивший пространство вокруг. Звук очень напоминал то, что звучало на арене в моем родном поселке во время турниров каждую Первую пятницу месяца. Звук повторился несколько раз… Величественная мелодия, призванная объявить о прибытии короля. Представители всех знатных домов поднялись, некоторые нехотя, другие вполне искренне. Я видела, как Птолемей что-то сказал отцу на ухо.

Со своего места среди цветов, дающего выгодный обзор, я могла видеть королевскую ложу, расположенную на одном со мной уровне, чуть позади. Мара Барроу стоит в нескольких ярдах от короля! Что подумает моя семья и Килорн? Этот человек посылает нас на смерть, а я по своей доброй воле стала его служанкой. От всего этого меня тошнит.

Король шел энергичным шагом. Плечи гордо расправлены. Спина прямая. Даже сзади король казался куда толще, чем на монетах и во время выступлений на видеоэкранах. Впрочем, в жизни он оказался не только толще, но и выше. Одет король был в красно-черные одежды. Военная стрижка, – притом что сомнительно было, что король провел хотя бы один день в траншеях, в которых умирают красные. Медали и ордена сверкали у него на груди… Вот только получить их честно король никак не мог. На боку монарха висел позолоченный меч, несмотря на то что короля со всех сторон охраняла стража. Корона на его голове была хорошо мне знакома по изображениям. Она состояла из витых прутьев червленого золота и темно-серого чугуна. Каждый зубец заканчивался вьющимися язычками пламени. Со стороны казалось, что огонь пылает на черных как смоль, но уже припорошенных легкой сединой волосах. Учитывая, что король – факельщик, корона вполне выражала его внутреннюю суть. Факельщиком был его отец, и отец его отца, и отец отца его отца… Факельщики – могущественные, несущие разрушение повелители огня и жара. Когда-то короли сжигали оппозиционеров одним лишь прикосновением. Нынешний наш король красных больше не сжигает, но все равно губит нас войной и развалом страны. Имя его я знала еще с тех пор, как, будучи маленькой девочкой, сидела в классе и училась, не поднимая головы, надеясь, что это чем-то мне поможет: Тиберий Калоре Шестой, король Норты, Пламя Севера. Так запросто и не выговоришь; впрочем, моя бы воля, я скорее плевалась бы, а не произносила его имя.

За Тиберием появилась королева. Она слегка кивнула в сторону собравшихся. Если король был облачен в яркие, насыщенные, несколько мрачноватые тона, то темно-синий наряд королевы казался излишне легким, почти воздушным. Поклонилась она лишь членам дома Самсона. Только теперь до меня дошло, что на королеве цвета именно этого дома. Учитывая определенную семейную схожесть, можно было предположить, что они родственники. Из-за пепельно-светлых волос и колючей улыбки королева показалась мне похожей на большую хищную дикую кошку.

Появление представителей королевской семьи внушало трепет, но это чувство меркло при виде тех, кто их охранял. Даже я, красная, рожденная в грязи, знала, кто они такие. Все знают, кто такие и как выглядят хранители. Никто не желает вставать у них на пути. Хранители неизменно сопровождают короля и стоят по сторонам во время каждого его выступления на видеоэкранах, пока монарх зачитывает новый указ или обращается к подданным.

Форма хранителей вспыхивала на свету подобно языкам пламени, меняя свой цвет от алого до оранжевого. Глаза хранителей сверкали в прорезях страшных черных масок. В руках они сжимали черные винтовки со сверкающими на свету серебристыми штыками, способными, как говорили, легко рассекать кости. Мастерство хранителей вселяло в души людей еще больший страх, чем их внешний вид. Этих элитных воинов выбирали из разных семейств серебряных и обучали мастерству воина начиная с раннего детства. Они клялись в верности королю и его семье до конца своих дней. Одного их вида хватило, чтобы меня забил озноб, но представители высоких домов ничуть хранителей не испугались.

Кто-то из лож пронзительно закричал:

– Смерть алым стражникам!

Его крик поддержали другие.

При воспоминании о вчерашних событиях мурашки побежали по спине. Как же быстро толпа может…

Заслышав крики, король явно рассердился. Он не привык к подобному поведению. В его голосе послышалось рычание.

– Мы расправимся с алыми стражниками и… со всеми нашими врагами! – прогрохотал Тиберий.

Ему вторило эхо. Все смолкли, словно после удара хлыстом.

– Но здесь мы собрались не для этого. Сегодня мы должны выказать свое уважение давним традициям, и никакие красные дьяволы нам не помеха. Сейчас мы станем свидетелями ритуала выбора королевы. Самая талантливая девушка обручится с наиболее знатным юношей. В этом старинном ритуале мы черпаем наши силы, могущество, скрепляем связи наших благороднейших домов и гарантируем то, что власть серебряных останется непоколебимой до скончания дней, что мы победим наших врагов как за рубежом, так и в пределах нашего королевства.

– Сила! Могущество! – в едином порыве загорланила толпа.

Ужас какой!

– Пришло время вернуться к нашим прежним идеалам. Сегодня оба моих сына почтут своим вниманием самых достойных.

Король взмахнул рукой, и два молодых человека вышли вперед, встав по обеим сторонам от отца. Я не видела их лиц, но оба были одеты в военную форму, черноволосы и высоки, как Тиберий.

– Принц Мейвен из домов Калоре и Мерандус, сын моей августейшей супруги королевы Элары.

Второй принц, бледнее и худее, чем первый, выбросил в салюте правую руку. Он повернулся налево, потом направо так, что я смогла разглядеть его лицо. На нем застыло серьезное выражение, подобающее торжественному моменту, вот только на вид Мейвену не исполнилось и семнадцати лет. Острые черты и холодные голубые глаза. От его усмешки и пламень бы замерз. Принц явно презирал всё здесь происходящее. В этом я не могла его винить.

– А теперь – коронный принц домов Калоре и Джейкос, сын моей покойной супруги королевы Корианы, наследник престола Норты, будущий носитель Пламенеющей короны Тиберий Седьмой.

Я слишком увлеклась, едва слышно хихикая над нелепым титулом, чтобы вовремя рассмотреть машущего рукой и улыбающегося принца. А потом я подняла взгляд, желая с близкого расстояния разглядеть будущего короля. Однако увидела не совсем то, на что рассчитывала.

Стеклянные бокалы на высоких ножках выпали из моих рук и, не разбившись, плюхнулись в водопроводную раковину.

Я узнала эту улыбку. Я узнала эти глаза. Они сжигали меня прошлой ночью. Он дал мне работу и спас от армии. Он казался одним из нас. Как это может быть?

А потом принц отвернулся, приветствуя собравшихся. Никакой ошибки быть не могло.

Коронный принц и Кол – одно и то же лицо.

Глава 7

Я вернулась к платформе слуг, борясь с неприятным чувством пустоты. Тот эмоциональный подъем, который я ощущала прежде, куда-то пропал. Я не могла заставить себя оглянуться и вновь увидеть Кола в великолепных одеждах, украшенных лентами и увешанных медалями и орденами. Я ненавидела всё связанное с королем. Как и у Уолш, на груди принца красовался значок пламенеющей короны, только изготовленный из темного агата, алмазов и рубинов. Значок переливался всеми цветами радуги на черной форме. Куда подевалась его прежняя одежда из плотной шерстяной тускло-коричневой ткани, одежда, в которой принц мог легко смешаться с такими неотесанными, как я? Теперь Кол выглядел как настоящий наследный принц, будущий король, серебряный до мозга костей. Как я могла ему довериться?

Остальные служанки посторонились, давая мне пройти в конец очереди. Голова у меня кружилась. Он дал мне эту работу, он спас меня, он спас мою семью, но он – один из них. Хуже всего то, что он принц. Именно ради того, чтобы взглянуть на него, съехались все эти люди, теперь толпящиеся на уступах грандиозного каменного уродства.

– Все здесь собравшиеся посетили меня ради того, чтобы выразить мне свое уважение. Позвольте и мне отдать вам свое глубокое почтение, – зычным голосом вещал король Тиберий, разбивая вдребезги ход моих мыслей, словно они были стеклянные.

Подняв руки, он помахал собравшимся во множестве лож людям. Хотя я старалась смотреть на короля и только на короля, взгляд против моей воли тянулся к Колу. Он улыбался одними губами, глаза же у него оставались серьезными.

– Я уважаю ваше право повелевать. Ваш будущий король, сын моего сына, будет вашей и моей серебряной крови. Кто готов бороться за свое право?

– Мой дом готов бросить вызов! – крикнул среброволосый патриарх.

Со всех секторов амфитеатра раздались крики глав семейств. Кричали они одновременно, в унисон.

– Мой дом готов бросить вызов!

Эхо повторило их крики. Сути этого обряда я не понимала.

Тиберий улыбнулся и кивнул головой.

– Тогда приступим… Лорд Провос! Прошу вас.

Король повернул голову и устремил взгляд, должно быть, в сторону дома Провос. Все сидящие на Спирали посмотрели туда же, на семейство, облаченное в золотые в черную полоску одеяния. Зрелый мужчина с седеющими, местами совершенно белыми волосами сделал шаг вперед. В своем странном одеянии он казался похожим на осу, вот-вот готовую ужалить. Когда лорд Провос вскинул руку, я не знала, чего ожидать.

Вдруг платформа дрогнула и поехала вбок. Я подскочила на месте и едва не наткнулась на служанку, стоявшую рядом. Мы двигались куда-то… двигались… Мое сердце подпрыгнуло в груди, когда я увидела, что весь Спиральный сад пришел в движение. Лорд Провос – телекин. Теперь он силой воли двигал по предварительно собранным полозьям части гигантской конструкции.

Вся структура изменялась, покорная его приказу. Пол «сада» увеличился, образовав гигантскую округлую площадку. Нижние террасы расходились, вставая под верхние, пока спиральный амфитеатр не превратился в огромный цилиндр, открытый сверху небесам. Пока террасы двигались, пол опускался вниз и застыл на расстоянии двадцати футов ниже самой нижней ложи. Фонтаны превратились в водопады, низвергающие свои воды с верхнего яруса и до самого пола, где растекались небольшими, но глубокими рукотворными озерцами. Наша платформа остановилась над королевской ложей. Отсюда открывался великолепный вид на площадку внизу. На всё про всё у лорда Провоса ушло меньше минуты. Телекин превратил Спиральный сад в нечто гораздо более мрачное.

Лорд Провос уселся на свое место, а изменения продолжались. В воздухе послышалось легкое потрескивание электрических разрядов. На моем теле поднялись дыбом маленькие волоски. Пурпурно-белое свечение возникло вблизи круглой арены. Источники энергии были скрыты в камне. Никто из серебряных не поднялся со своего места. Никто не управлял процессом, как прежде Провос. Я быстро догадалась почему. Это не серебряные делают. Это чудо технологии, природное электричество. Молния без грома. Лучи света пересеклись, образовав слепящую сеть, одного взгляда на которую хватило, чтобы глаза начало жечь, а в голову вонзились острые кинжалы боли. Понятия не имею, как другие это выдерживают.

Серебряные и сами казались впечатленными тем, что создавалось без их участия. Что же до нас, красных, то увиденное вызывало почти благоговейный ужас.

Сеть постепенно обретала очертания решетки, наливаясь энергией и мощью. А потом, так же внезапно, как началось, жужжание смолкло. Молнии застыли в воздухе, образовав четко очерченный красноватый щит, отделяющий арену от нас, защищающий людей от того, что должно было вскоре там появиться.

Я судорожно пыталась понять, зачем может понадобиться щит из застывших молний. Против медведя, волков или более экзотических обитателей лесов это будет уж чересчур. Даже мифические существа древности, огромные дикие кошки, морские акулы и драконы, мало чем могли угрожать большинству серебряных, сидящих в ложах. И какое отношение дикие звери имеют к празднику выборов королевы? Во время праздника должны выбирать невесту, а не сражаться с чудовищами.

Как будто бы в ответ на мое недоумение арена с расставленными по окружности статуями начала опускаться. Не задумываясь о последствиях, я подалась вперед, надеясь разглядеть, что же происходит внизу. Моему примеру последовали и другие служанки. Все с трепетом ожидали увидеть, что за кошмар там может таиться.

Из тьмы поднялась маленькая девчушка.

Представители одного из домов, облаченные в одеяния из коричневого шелка, украшенные красными драгоценными каменьями, бурными аплодисментами приветствовали свою родственницу.

– Рохр из дома Рхамбос! – закричала, представляя девочку собравшимся, ее родня.

Девочка, которой никак не могло быть больше четырнадцати лет, улыбнулась своей семье. Она была худышкой и малюткой по сравнению со статуями, только кисти рук ее казались необычайно большими. А вот тельце… такое и при сильном ветре на ногах не устоит. Девочка повернулась кругом. На губах ее играла улыбка. Она встретилась взглядом с Колом, вернее, с коронным принцем. Видно было, что девочка старается очаровать его своими большими, как у лани, глазами и трепетанием золотистых кудрей медового оттенка. Сначала она произвела на меня впечатление полной дуры, но потом девочка подошла к массивной статуе и одним шлепком своей ладошки сбила изваянию голову.

– Сильнорукая! – вновь донесся крик из ложи дома Рхамбос.

А тем временем девочка внизу пронеслась ураганом, превращая статуи в груды битого камня, над которыми кружилась пыль. От каждого удара ступни на плитах арены змеились трещины. Она, подобно землетрясению в крошечном человеческом тельце, крушила все на своем пути.

Значит, это будет похоже на соревнование.

Жестокое зрелище, долженствующее продемонстрировать всем красоту, грацию и силу самой талантливой девушки каждого дома. Демонстрация силы. С принцем должна сочетаться законным браком самая могущественная претендентка. Их дети унаследуют силу их родителей. Так повелось с давних времен и продолжается уже многие столетия.

Я содрогнулась при мысли о том, какая же чудовищная сила заключена в одном пальце Кола.

Когда погром, учиненный Рохр, окончился, принц вежливо похлопал ей. Девочка вернулась на поднимающуюся и опускающуюся платформу. Дом Рхамбос проводил ее бурными аплодисментами.

Следующей на арене появилась Герон из дома Уэлле, дочь моего губернатора. Девушка была высокой, а лицом походила на цаплю. Вокруг нее зашевелились потрескавшиеся плиты.

– Зеленая смотрительница! – принялась скандировать ее семья.

Зеленая, значит. Подчиняясь ее воле, высокие деревья вздымались вверх в мгновение ока. Их кроны достигали электрического щита. Когда свежие листочки и ветви прикасались к щиту, они тотчас же вспыхивали и начинали гореть.

Следующей вышла нимфа из дома Осанос. Она обрушила на пылающий лес водяную стену, черпая ее из водопадов. После этого остались обгоревшие стволы деревьев и выжженная земля.

Представление затянулось на несколько часов. Каждая девушка старалась продемонстрировать все, на что она способна. После выступлений арена внизу представляла собой все более жалкое зрелище, но новые претендентки умудрялись что-то разрушить даже на ней. Все они отличались возрастом и своими внешними данными, каждая была по-своему уникальна.

Одна девчонка двенадцати лет, если не меньше, взрывала все, к чему прикасалась. Прямо-таки ходячая бомба.

– Уничтожительница! – орала ее родня, описывая талант девочки.

Когда жалкие останки белых статуй превратились в крошево, щит над головой стал еще более прочным на вид. Встречаясь с огненными шарами взрывов, он шипел. От этого шипения у меня заложило уши.

Электрическое жужжание и крики серебряных смешались в моей голове. Перед глазами мелькали нимфы, зеленые, стрижи, сильнорукие, телекины и множество других разновидностей серебряных. Вещи, которые я и представить себе не могла, происходили прямо передо мной. Девочки превращали свою кожу в камень и криком рушили стеклянные стены. Серебряные оказались величественнее и сильнее, чем я себе раньше представляла. Они повелевали силами, о которых я прежде понятия не имела. Как эти люди вообще могут существовать на свете?

Я проделала весь этот путь лишь ради того, чтобы вновь оказаться на арене и увидеть все то, чем серебряные нас превосходят.

Я с благоговейным ужасом наблюдала за тем, как серебряная-зверолов, способная повелевать живыми существами, призвала с небес тысячи голубей. А потом все эти птицы ринулись прямиком на электрический щит. Они горели живьем и падали крошечными окровавленными комочками жженых перьев. Теперь я ощущала одно лишь отвращение. Щит засверкал сильнее, сжигая то, что осталось от птиц, пока вообще ничего не осталось и он заблестел, как новенький. Меня едва не вывернуло от отвращения, когда безжалостная звероловша под звуки бурных аплодисментов скрылась под полом.

Еще одна девушка, последняя, как я надеялась, вышла на арену, превращенную теперь в пыль.

– Евангелина из дома Самос! – провозгласил патриарх среброволосого семейства.

Он один подал голос, и только эхо вторило ему в обширном пространстве Спирального сада.

Со своего возвышения я видела, что король и королева уселись еще прямее. Евангелина явно заслуживала их внимания. А вот Кол, напротив, потупился, глядя на свои руки.

В отличие от других девушек, которые облачались в шелковые платья или в необычные на вид золоченые доспехи, Евангелина предпочла затянуть свое тело в черную кожу. Ее куртку, штаны и сапоги украшало серебро… Нет, не серебро… Железо… Серебро обычно не такое тусклое. Родня приветствовала Евангелину стоя. Послышались крики. Она принадлежала к роду Птолемея и среброволосого патриарха, которому я не так давно наливала воду. Но я заметила, что крики раздавались и из конкурирующих лож. Видимо, многие хотели видеть в Евангелине будущую королеву. Она была здесь фавориткой. Девушка отдала честь, прикоснувшись двумя пальцами к виску. Первым делом Евангелина салютовала своей семье, потом королевской ложе. Король и королева тоже ей отсалютовали, явно выражая этим свое расположение.

Теперь мне казалось, что это представление для серебряных имеет куда больше общего с тем, что показывают нам, красным, на других аренах. Только если в других местах красным указывают на их место в обществе, то здесь король показывает членам своего ближайшего окружения, какими бы могущественными они ни были, их место. Иерархия внутри иерархии.

Меня настолько поглотили выступления, что я едва не пропустила своей очереди бежать обслуживать очередного серебряного. Прежде чем меня грубо послали в правильном направлении, я сама заспешила к нужной мне ложе. Краем уха я услышала, как глава дома Самос выкрикивает: «Магнетон». Я понятия не имела, что это означает.

Я бежала по узким коридорчикам, которые прежде были широкими галереями, вниз к серебряным, пожелавшим чего-то от меня. Ложа оказалась в самом низу, но я так стремительно неслась, что добежала очень быстро. Там сидели на удивление толстопузые люди в ярко-желтых одеждах, украшенных ужасно безвкусными перьями. Они как раз поедали огромный торт. Всюду в ложе были расставлены грязные тарелки и пустые чашки. Работы оказалось немало, хотя проворные, умелые мои руки быстро с ней справлялись. На видеоэкране, установленном в ложе, Евангелина застыла, не шевелясь.

– Все это попросту фарс, – набивая рот, проворчала одна из жирных желтых птиц. – Всем ясно, что девчонка от Самосов победит.

Странно. Она кажется слабее других.

Я собирала тарелки, ставя их одна на другую, но при этом не сводила глаз с экрана. Девушка спокойно стояла посреди полнейшего разгрома. Казалось, ничего уже не осталось такого, на чем она может показать свою мощь, но Евангелину это явно не тревожило. Самодовольная улыбка на ее лице свидетельствовала, что девушка свято верит в собственное величие. Мне же она совсем не казалась величественной.

Заклепки, украшавшие ее одежду, вдруг все разом взвились в воздух. Каждая – небольшая металлическая пуля округлой формы. А потом заклепки, словно ими и впрямь выстрелили, разлетелись во все стороны, попадая в каменное крошево, стены, даже в электрический щит.

Она повелевает металлами.

Из некоторых лож донеслись аплодисменты, но Евангелина еще не окончила. Скрежет и треск раздались откуда-то из глубины гигантской конструкции Спирального сада. Даже семья толстяков прекратила жрать и оглянулась, недоумевая. Они казались заинтригованными и озадаченными, а вот я, почувствовав вибрацию пола под ногами, решила, что пришло время бояться.

С ужасным скрежетом металлические трубы пронзали покрытие арены, устремляясь вверх из-под пола. Искореженные трубы вырывались из стен, окружая Евангелину неким подобием короны из серого и серебристого металлов. Казалось, что девушка смеется, но оглушительный скрежет металла все равно заглушал любые другие звуки. От электрического щита падали вниз снопы искр, но Евангелина защитила себя железным ломом. Девушка даже не вспотела. Наконец Евангелина позволила металлу обрушиться на арену с ужасающим грохотом. Она подняла лицо вверх и посмотрела на ложи. Губы ее растянулись в широкой улыбке, обнажив маленькие острые зубки. Она показалась мне очень голодной.

Сначала это было едва заметно. Небольшое смещение центра тяжести… А потом ложу сильно качнуло вбок. Тарелки, полетев на пол, разлетелись вдребезги. Стеклянные бокалы, покатившись, перевалились через перила и упали вниз, разбившись об электрический щит. Евангелина выковыривала нашу ложу из рядов подобных ей, толкала ее к себе, шатала из стороны в сторону. Серебряные вокруг пронзительно закричали и завизжали. Аплодисменты сменились паникой. Как оказалось, эта беда приключилась не только с нашей ложей. Все ложи в нашем ряду ходили ходуном. Далеко внизу Евангелина взмахнула рукой. Лоб ее избороздили морщины. Подобно серебряным, сражающимся на арене, она хотела показать миру, из чего сделана.

Я как раз об этом подумала, когда округлое, почти шарообразное тело, обтянутое желтой тканью и перьями, натолкнулось на меня, сбило с ног и перебросило через перила вместе с остатками столовых приборов.

Перед глазами разлилась краснота. Я стремительно падала на электрический щит. Воздух потрескивал от статических разрядов. Времени на то, чтобы осознать случившееся, у меня не было, впрочем, я на инстинктивном уровне понимала, что это пурпурное свечение внизу сейчас зажарит меня живьем прямо в новой красной форменной одежде. Не стоило сомневаться в том, что серебряных даже не будет волновать, кто приберет мои останки.

Моя голова ударилась обо что-то, и я увидела звезды, точнее снопы искр. Щит исполнил свое предназначение, ударив меня нехилым разрядом электричества. Моя униформа вспыхнула, обуглилась и задымила. В мозгу мелькнула мысль, что то же самое происходит с моей кожей. Мой труп будет чудесно пахнуть. Но что-то было не так. Меня не мучила адская боль, парализующая все ощущения.

Я могла чувствовать. Жар искр пробегал по моему телу. Нервная система просто пылала. Впрочем, я была рада. Это было… не плохо. Я чувствовала себя ужасно живой. Ощущение было такое, словно всю прежнюю жизнь я прожила слепой и только теперь мне вернули зрение. Что-то двигалось у меня под кожей, не искры по крайней мере. Я взглянула на свои руки… Молния ударила у меня над головой. Одежда обгорела, обуглилась от жара, но моя кожа осталась невредимой. Щит хотел меня убить, но не смог.

Что-то не то… совсем не то…

Я жива.

От щита поднимался черный дым. Послышалось потрескивание и пощелкивание. Искры стали ярче, но жгли слабее. Оттолкнувшись, я попыталась встать на ноги, но щит подо мной рассыпался, и я вновь упала.

Мне удалось приземлиться на кучу пыли, далеко от изломанного металла. Я, конечно, обзавелась синяками, все мышцы болели, но, по крайней мере, осталась жива. А вот одежде моей повезло гораздо меньше. Теперь она висела на мне обгоревшей дерюгой.

Я с трудом поднялась на ноги, осознавая, что одежда продолжает разваливаться на части. Надо мной эхо подхватило крики и возгласы, разносящиеся по пустотам Спирального сада. Я ощущала, что все взгляды устремлены на меня, подгоревшую девчонку из красных, похожую скорее на громоотвод в человеческом обличье.

Евангелина уставилась на меня. Глаза ее расширились. Она выглядела рассерженной, озадаченной и… напуганной.

Она меня испугалась? Как ни странно, но так оно и было.

– Привет, – с глупым видом произнесла я.

Евангелина ответила градом металлических осколков, острых и смертоносных, нацеленных прямиком мне в сердце.

Инстинктивно я выбросила руки вперед, надеясь защитить себя хотя бы частично. Вместо того чтобы испытать адскую боль в пронзенных дюжиной осколков ладонях, я ощутила нечто иное. Как прежде с искрами, я почувствовала, что мои нервы поют, питаемые внутренним огнем. Это двигалось во мне в глубине глазных яблок, под кожей, пока я не ощутила себя намного значительнее, могущественнее, чем прежде. А потом из меня полилась невидимая сила… энергия…

Сгусток света… нет, молния ударила из пальцев моих рук. Удар пришелся прямиком по металлу. Во все стороны полетела обгоревшая, оплавившаяся от большого жара шрапнель. Повалил черный дым. Молния ударила в дальнюю стену. Осколки, никому не причинив вреда, посыпались на пол арены. В стене образовался дымящийся пролом четырех футов в диаметре. Я едва не угодила в Евангелину.

Рот ее от изумления приоткрылся. Уверена, что у меня вид был не менее дурацким, когда я пялилась на свои руки, не понимая, что, ради всего святого, происходит. Сверху около сотни наиболее влиятельных серебряных задавались тем же вопросом. Подняв голову, я увидела, что все глаза смотрят в мою сторону.

Даже король высунулся из своей ложи. Пламенеющая корона силуэтом вырисовывалась на фоне неба. Кол стоял рядом и смотрел на меня широко раскрытыми глазами.

– Хранители!

Голос короля был остер как бритва. В нем звучала угроза. В ту же секунду красно-оранжевая форма хранителей замелькала почти в каждой ложе. Элитные стражники ожидали приказа.

Я хорошая воровка, поэтому точно знаю, когда пора уносить ноги. Пора.

Прежде чем король открыл рот, я метнулась мимо опешившей Евангелины и угодила ногами прямиком в опущенный люк в полу.

– Взять ее! – раздалось у меня за спиной.

Я приземлилась в полумраке подпольного помещения. Летающий металл во время выступления Евангелины пробил здешний потолок так, что я могла видеть то, что происходит в Спиральном саду. К моему ужасу, мне почудилось, что арену заливает кровь: хранители в форме посыпались сверху с лож. Все они бросились за мной.