Текст книги "Антифэнтези"

Автор книги: Виктор Кувшинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

ГЛАВА 6

Ну почему оставшийся день, наполненный вкуснятинами, катаниями на лодке, гуляниями по чудесному городу и новыми танцами под цветным дождем с последующими историями на ночь, пролетел так незаметно, а несколько минут в ожидании приготовлений Гарольда перед нашим «космическим» путешествием растянулись почти так же, как высиживание в очереди к зубному врачу?

Утром мы снарядили Андрюшку в городскую ратушу. Ему выделили круглую колдовскую висюльку вместо когтя, которая не только позволяла ему вернуться, пройдя через защиту, но и служила знаком для горожан о статусе посланника академии Зимних Роз. Сильвия несколько раз переспросила парня, как он запомнил дорогу, и только после этого отпустила его в путь.

После этого мы тоже вышли в путь по направлению к дому Гарольда, который, как оказалось, располагался не так уж и далеко. Впрочем, по меркам городов нашего мира, здесь все было недалеко. Дом у ректора оказался довольно обычным, даже немного аскетичным, особенно скромным показался двор, тем более в сравнении с пышным садом Сильвии.

Главный волшебник радушно нас принял и сразу провел в глубину таинственных апартаментов. Там у него, кроме расхваленного Сильвией ковра, оказалась своеобразная магическая мастерская, представляющая собой затемненную комнату, посреди которой стоял темный круглый столик с большим стеклянным кристаллом посередине. Вокруг стола стояло три мягких уютных кресла.

Гарольд объяснил, что нам предстояло:

– Мы с вами отправимся в путешествие, а Сильвия будет присматривать за нашими телами и в случае, если с ними станет происходить что-то нехорошее, попробует нас разбудить.

– А что такое нехорошее может произойти? – насторожено спросила Маша.

– Ну мало ли… – пожал плечами старик. – Мы можем не заметить и загуляться слишком долго. А с вашими телами, вообще, можно ожидать чего угодно… ведь они, собственно, и не ваши. Сейчас мы расположимся самым удобным образом в креслах и сосредоточим свое внимание на этом кристалле. Пока он темный, но когда я поймаю луч солнца, который отразится от серебряной бусины в основании кристалла, вы поймете, для чего он здесь.

– Он отправит нас за пределы этого мира? – заворожено спросил я.

– Нет. Признаться, это все вспомогательная мишура, чтобы сконцентрировать ваше внимание на процессе. Наиболее важным является то, что вы научились активно переговариваться мыслями. Без этого мне было бы невозможно вытащить вас отсюда.

– Так Вы специально направили нас к вампирам? – подозрительно сощурилась Машуня.

– Отчасти и для этого. Я вчера смог до вас «достучаться», а кто лучше мог бы закрепить успех, как не вампиры? Если только драконы, но, к счастью, они здесь не водятся.

– А почему к счастью? – поймал я на слове Гарольда.

– Ох и въедливые вы ребята! – добро усмехнулся старик. – Да, потому что от таких огромных, непредсказуемых и таинственных существ лучше держаться подальше, пока в них нет нужды. Сами поймете, если когда-нибудь встретите. Еще одно предупреждение: как я уже говорил, в этом деле не так важно покинуть тело, как в него вернуться. Особенно это касается вас – подселившихся в чужие тела. Поэтому первый выход у нас будет тренировочный, в какой-нибудь небольшой и пластичный мир. Прошу вас очень внимательно следить за моими объяснениями – это жизненно важно…

Выслушав самым внимательным образом инструкции, мы уселись в кресла. Весь процесс нашей подготовки показался мне настолько занудным, что я не удержался и передразнил Машуху, сидевшую с нахмуренно-внимательным видом. При этом мои пальцы особо подчеркнули, как выступали при напряжении лба ее клыки. В ответ я полюбовался ее длинным языком и после этого уже облегченно устроился в кресле: вот теперь можно и хоть к самому черту в гости пожаловать – не факт, что он сильно нам обрадуется!

Пока мы рассиживались в уютных креслах, Гарольд проследил, чтобы Сильвия тоже удобно расположилась на своем сиденье, стоящем поодаль. Затем он плотно закрыл дверь и зашторил ее черной тканью так, что мы оказались в кромешной темноте. Главный академик чем-то еще пошебаршил в потемках и вдруг на стол упала точка света. Затем она стала медленно двигаться к кристаллу и наконец достигла центральной бусинки.

Вот тут-то мы и поняли, что имел в виду Гарольд, когда говорил, что эта мишура помогает настроиться. Серебряная горошинка сверкнула в луче солнца, и весь кристалл наполнился плывущим голубоватым светом, переливающимся туманными оттенками, словно волнами какого-то неведомого эфира. Вслед за кристаллом, казалось, все окружающее пространство начало плыть в этих мягких голубых, розоватых и золотистых волнах. В голове у меня раздался шепот волшебника:

– Ребята, я, как и вы, занял стартовую позицию. Сейчас попробуйте плыть по этим волнам света и старайтесь не думать ни о чем, а я пока почитаю заклинания. Слова, как и кристалл, сами по себе не важны, но помогают войти в транс, а вернее, выйти из тела.

Затем в наших головах раздалось напевное чтение совершенно непонятного текста, наподобие индусских мантр, которые любила слушать мамуля, когда съехала крышей на буддизме. Я старался, как мог, успокоить свои мысли. Хорошо какому-нибудь деду – у него, если и найдется какая-нибудь мысль, то и ту он забудет из-за склероза. А мою голову оставлять без присмотра нельзя. Она же сразу начинает озадачиваться чем-нибудь. Сейчас, например, она сразу стала примериваться к серебряной бусине в кристалле: Как ее туда запихали? Как она свет так отражает? И самое главное: нельзя ли ее оттуда как-нибудь незаметно выковырнуть?

Хорошо Гарольд помог, оторвавшись на минутку от чтения текста и заметив: «Бусину не выковырять, а луч через тонкую трубочку сюда проходит, и прошу вас не надо здесь ничего трогать, это может повредить вашему здоровью».

Я «прикусил язык» – совсем ведь забыл, что старый ректор слышит наши мысли, а егоза, по всей вероятности, озадачилась вопросом, как луч попадает в кристалл. А почему тогда я ее не слышал?

«Правильно думаете. Просто я умею подслушивать ваши мысли, которые вы думаете про себя, а вы – только те, что «кричите вслух». Учитесь, но попозже, а сейчас я вам помогу: вслушивайтесь внимательно в мои слова…» – и волшебник стал распевно «нашептывать», как переливаются мягкие волны перламутрового света, больше не давая нашим каверзным мыслишкам шастать где ни попадя.

Я послушно вглядывался и старался расслабиться, и так и не заметил, как уже парил среди этих волн. До меня только дошло, что я уже не сижу в кресле и могу свободно оглянуться, даже не поворачивая головы. Да и вообще, была ли у меня голова? Я заметил недалеко от себя две золотистые сферы, одна из которых, знакомо хохотнув, спросила:

– Ну что ж, поздравляю! Вы в межмирье! Что, не узнаете старого Гарольда?

– Не-а… – настороженно ответил я и принялся вглядываться в сферу, от которой исходил этот смех. На моих глазах она стала принимать знакомые очертания, пока окончательно не превратилась в старого профессора. Видимо, то же самое происходило и с Машуней, так как эта непоседа вдруг воскликнула:

– Ой, а чего это Вы, Гарольд, так светитесь?

Я обернулся на сферу, которую, по моему разумению, представляло собой мое несчастье в юбке, и удивился. Это была и она, и не она одновременно, и не потому, что немного светилась, как все здесь, а потому, что стала нормальной и, надо сказать, очень симпатичной девчонкой. То есть, «переоделась» в джинсы и кофточку, вся сделавшись такой подтянутой и современной. Но даже не столько это меня поразило – ее лицо стало светлее или румянее, что ли. И глаза – они из грустных превратились в веселые и озорные. Не знаю, как и объяснить, но, просто так, к такой цаце в школе и не подойдешь, не то, чтобы жалеть или спасать.

Кажется, со мной произошли аналогичные изменения, но, судя по насмешливому выражению Машки, далеко не в лучшую сторону. Только и оставалось, что предположить, какими ма-аленькими стали мои глазки, а уши… как были лопоухими, так и остались. Ну и что, что размер поменьше – ведь и рыжих волос на голове тоже стало меньше. Чем теперь эту «красоту» прикроешь?

– А я думала, что ты Шиш… – каверзно сложила трубочкой попухлевшие губки егоза.

– А кто? – я, чувствуя западню, глупо напрашивался на «комплимент».

– А ты оказывается, Чебурашка! – заразительно засмеялась пересмешница.

– А ты… а ты… – я панически пытался собрать расплескавшиеся мысли, но был остановлен Гарольдом:

– Поразительный вы народ, дети. Вас привели в удивительнейшее, загадочное и опасное место, а вы устроили очередное глупое выяснение отношений с демонстрацией языков и оттопыриванием ушей.

Не знаю, как выглядел я, но егоза умудрилась, так покраснеть, что ее можно было использовать, как факел для освещения здешних призрачных дорог.

– Правильно! – не стал нас больше распекать профессор. – Без дорог и здесь, в такой вот пустоте не обойтись. Правда, я до сих пор не могу понять: являются ли они плодом моего воображения или существуют на самом деле?

– Как-то Вы странно говорите, уважаемый, – удивился я такой неопределенности. – Дороги, они либо есть, либо их нет.

– Не спешите с определениями, молодой человек – они могут завести вас в лабиринт заблуждений. Лучше выслушайте маленькую инструкцию с демонстрацией картинок.

Гарольд снова усмехнулся и стал терпеливо объяснять. Оказалось, что он до сих пор не мог определиться с тем, что такое межмирье. Он знал только несколько его свойств и как в нем ориентироваться. Во-первых, оно связывало различные миры. Во-вторых, в нем были дороги, но не обычные. Профессор тут же продемонстрировал нам всю их необычность. Он взял нас за руки, чтобы мы не потерялись, и попросил закрыть на мгновение глаза. Когда мы их открыли, то у нас с Машуней вырвался одновременный вздох изумления.

Мы стояли на такой Гарольдовой дороге. Она представляла собой ленту мягкого светящегося тумана, вьющуюся среди бисера каких-то блесток, и теряющуюся в неизвестной призрачной дали. Несмотря на всю дымчатость этого пути, ноги ощущали прочную основу под подошвами. Старый гид попросил нас обернуться, и мы увидели, как за спиной дорога упиралась в странные ворота, имеющие вид струящейся по стеклу воды. Сами ворота висели в той же пустоте, что и дорога.

– Ой! – воскликнула несколько испуганно Маша. – А если оступиться, то упадешь туда в темноту?

– Хех, никогда не догадаешься, что спросит ребенок, – буркнул Гарольд себе под нос и терпеливо ответил. – Можешь даже прыгнуть в сторону. Падать то здесь некуда. Тогда ты просто потеряешь дорогу, и тебе придется ее снова искать.

– А как я ее найду?

– Вот как раз вопрос об этом я и надеялся услышать. А еще лучше было бы, если бы вы спросили, что это за ворота.

– А и правда, что это за ворота? – удивился я нашей недогадливости.

Оказалось, что это вход в мир Сиолы, из которого мы только что вышли, и где нас дожидались наши, вернее, не наши тела. Ворота каждого мира выглядели по-своему. Чтобы вернуться, нам нужно было хорошенько запомнить их. Как ни красиво они выглядели, мы не стали в них заходить, а то наше путешествие на этом бы и закончилось.

Проблема межмировых путешествий заключалась в том, что дорога была как будто всегда одна, но выводила к тем воротам, которые ты хотел видеть. Поэтому круг знакомых миров ограничивался знакомыми воротами, а найти проход в новый мир было очень не просто. И даже очень сложно, так как сам Гарольд самостоятельно нашел всего пару таких портов, и то случайно представив не те ворота. Возможно, ему не хватало фантазии, а возможно, еще чего-то другого.

После осмотра красивых плакучих ворот, мы повернули в другую сторону и весело пошагали по туманной дороге. Я не выдержал вида этой красоты и залихватским свистом понесся вперед. Когда я ловко перепрыгнул с одного виража на другой, терпение Гарольда лопнуло, и он что-то там такое проделал, что я остался на дороге один. А может, это и не его терпение кончилось, а я куда-то не туда прыгнул… дорога шла из никуда в никуда, спокойно продолжая петлять по непонятно чему.

Я замер с раскрытым ртом, соображая, что мне делать дальше. Если попытаться вернуться в мокрые двери, то, по словам профессора, я зарулю прямо в свое тело, а так рано заканчивать путешествие мне пока что не хотелось. Жаль: ни язык, ни уши тут показывать было некому – это хоть как-то привело бы мои нервы в порядок. Я так и стоял на дороге, пока из-за поворота не вырулил, неспешно вышагивающий Гарольд, ведущий за ручку притихшую егозу.

Надо было видеть все торжество, написанное у этого академика на его ухмыляющейся физиономии. Что стар, что млад – одна дурь. Ну ладно, я сглупил, но этот-то чего такой довольный? Заметив, как глаза егозы начинают светиться праведным гневом, как у верноподданной зубрилки при виде честного двоечника, я не дал им насладиться минутой торжества и сходу спросил:

– А как это вы прямо посреди дороги вырулили из-за поворота? Где же вы раньше прятались?

– Я же вам объяснял, что сам ничего тут не понимаю, – явно удовлетворенный произведенным эффектом, ответил Гарольд. – Поэтому, попрошу не бегать и не прыгать, а следовать моим советам. Кстати, не пора ли нам для пробы отправиться в какое-нибудь интересное место?

– Давайте, сразу на Землю вернемся! – радостно предложила егоза.

–Нет, нет! – торопливо возразил Гарольд. – Сначала вы поучитесь на чем-нибудь простом… да, кажется, я знаю, куда вас сводить!

При этом он взял нас обоих за руки и повел по дорожке. За следующим поворотом я сумел заметить, как все словно подернулось пеленой, и дорога уже не вела в пустоту, а упиралась в весьма странные ворота. Сверху ворот свисало два большущих зайчих уха, а с боков стояли столбы, выложенные в шахматном порядке черными и белыми кирпичами, на которых висело два герба с коронами – тоже белой и черной. В моей голове зашевелились какие-то подозрения, но я никак не мог понять, с чего вдруг эта дурь мне показалась знакомой.

Гарольд не дал нам дальше сомневаться и, подведя вплотную к воротам, сказал:

– Не обращайте внимания, что они закрыты, просто прыгайте в них, и все дела! – с этими словами он первый нырнул в створку закрытых ворот и исчез в ней, словно его и не было.

Я посмотрел на Машу и спросил:

– Я бы прыгнул, но боюсь тебя здесь оставить одну.

– Понятно! Так бы и сказал, что боишься! – ехидно усмехнулась вредина и, не дав мне ничего возразить, сиганула в ворота.

Я оглянулся в тщетных поисках, с кем бы поделиться всем, что я думаю про эту попрыгунью, но поняв, что на этой стороне мне ничего не светит, сам двинул ноги вслед за ней…

***

Хм, я где-то был… это уже не та эфемерная пустота, что окружала нас в межмирье. Передо мной простиралась странноватая лужайка. Немного подумав, я сообразил, что в ней было странного. С безоблачного неба светило теплое солнце, а вокруг лужайки стоял туман. Так не бывает: тут ясно и солнечно, а вокруг густой туман. А может, и бывает. Какое мне, в конце концов, дело? Вот, где мои компаньоны по этому вселенскому турне, на данный момент было гораздо важнее.

Я обернулся и заметил, что они стоят рядом и чему-то очень рады. Вглядевшись в Гарольда, я понял, над чем смеялась Машуня – он был разукрашен под классического клоуна, с большими нарисованными глазами и красным носом, только вместо круглого котелка на нем был шутовской колпак с колокольчиками.

Машуня, тоже не осталась без перемен, но обошлась только одеждой. Она была наряжена в пышное платье с рюшечками, словно девочка с фотографии столетней давности. Я не удержался и ляпнул:

– Ну, ты словно Мальвина!

Но она не ответила колкостью, и я заподозрил, что здесь явно что-то не то. Да, кажется, она давилась от смеха совсем не по поводу клоунского вида Гарольда. Я поднял руку, чтобы показать ей какой-нибудь кукиш по этому поводу, и с ужасом обнаружил, что у меня нет рук. Вернее были, но даже не знаю, что лучше – может, совсем без таких рыжих, порытых шерстью лап, чем с ними? Да, у меня были самые настоящие лапы! Как выяснилось после объяснений Гарольда, я напоминал лиса-мутанта, с явными человеческими чертами: например, я с огромным облегчением нашел на себе какое-то подобие трусов. Я с ужасом представил, как оказался бы сейчас перед Машухой в чем меня лисья мама родила. Лапа тоже оказалась модифицирована – я мог выполнять хватательные движения, так же как мог более-менее прямо передвигаться на задних конечностях.

– Тут уж ничего не поделаешь, – смеялся клоун Гарольд. – Что этому миру взбредет, то он с гостем и сделает. Ты такой рыжий, что наверняка напомнил ему лису. И радуйся, что не подсолнух! А то качал бы сейчас своими листочками и смотрел бы на нас из лепестков!

– Зато полный рот семечек был бы! – впокатку смеялась нарядная егоза.

– Зато сейчас у меня полный рот острых зубов! – рыкнул я на нее и тут же пожалел – уж больно испуганно она отпрянула от меня. Я ж забыл, что мой размер сейчас был относительно нее примерно с волка, а рычание такого большого хищника смеха у жертвы почему-то не вызывает. Поэтому я сразу примирительно буркнул. – Да ладно, я ж все-таки говорящая и вполне дрессированная лиса и, поэтому не кусаюсь, если, конечно, меня не дергать за хвост. Хвост, надо сказать, у меня не подкачал: на Земле прямо в книгу рекордов Гиннеса бы попал.

Я уже хотел прицепиться к Гарольду с вопросами, как увидел округлившиеся от удивления глаза Машки. Взглянув, куда она смотрела, я заметил странную картину: в воздухе висели губы. Странные такие: довольно большие и не совсем человечьи. К тому же они улыбались. Затем появились два круглых зеленых глаза и, моргнув, уставились на нашу непоседу.

– Алиса! – воскликнули губы.

– Чеширский кот! – потрясенно воскликнула Машуня, и только тут до меня начало доходить, что глаза были кошачьи, с вертикальными зрачками, поэтому-то и губы смотрелись странными. А егоза тем временем успела возразить летающей улыбке.– Но я не Алиса.

– А я никакой и не Чеширский, – постепенно проявляясь, хмыкнул огромный, черный с белой грудкой и лапами котяра. – Подумаешь, что мы о себе болтаем! Главное, как нас другие называют. Мы так тебя заждались, Алиса. Совсем не с кем было поругаться… но это не ко мне относится – ты знаешь, я ни с кем не ругаюсь, я ухожу и прихожу.

– Подожди, котик, ты лучше скажи, мы что, взаправду попали в Страну Чудес?

– Ну, кому чудес, а мне эта сумасшедшая королева с мартовским зайцем чудесами не кажутся… – кисло возразил Чеширский кот и начал вылизывать лапу (хорошо не другое место, а то при его размерах это было бы что-то).

– Слушай, а как пройти к мартовскому зайцу? Мне что-то пока не хочется встречаться с королевой и катать ежей живыми фламинго.

– Ты права, нет ничего грустнее, чем расставаться с собственной головой, тем более, несколько раз кряду, – мурлыкнул котище. – Но ты меня удивляешь. Неужели ты забыла дорогу?

– Да я тут и не бывала никогда, – возразила новоявленная Алиса.

– Хм. Что за странные создания эти маленькие девочки – постоянно врут.

– Я не вру! – начала сердится егоза.

– Если ты не Алиса и никогда здесь не была, то откуда знаешь про зайца и меня? – невозмутимо мяукнул кот и стал постепенно исчезать.

Наша «Алиса» только разевала рот в безуспешной попытке придумать, что бы такого убедительного возразить. Я решил спасти положение и, пока эта философская улыбка совсем не растаяла, попросил:

– Но лисы-то здесь в первый раз! Мне-то скажи, где искать зайца?

– Не в первый… – губы немного задержались в воздухе. – И потом лисы вредны для здоровья котов, хотя бы и таких умных как я.

После чего улыбка совсем исчезла, а Машуня с досадой прокомментировала:

– Как был занудой, так им и остался! Его по делу спрашивают, а он…

– Не стоит так расстраиваться, пойдем по тропинке и куда-нибудь придем, – невозмутимо возразил Гарольд.

– И правда, не стоит… прямо и налево… – на мгновение в воздухе опять появилась все та же улыбка и, выдав нужную информацию, снова исчезла.

– Ну вот, хоть совесть поимел, – уже успокоено сказала Маша.

– Слушайте, а чего мы здесь забыли? – тревожно спросил я, смутно припоминая сумасшедших персонажей этого сказочного мира. – Не хватало, чтобы нам еще головы поотрубали.

– Нет уж! – резко возразила Машуха. – Если уж выпал такой шанс побыть немного Алисой в Стране Чудес, я его использую до конца! По крайней мере, без чаепития с Мартовским зайцем я никуда не уйду!

Мы уже топали по указанной тропинке, и я спросил Гарольда:

– А откуда Вы узнали про этот мир?

– Как откуда? От Льюиса, конечно! Правда, я сам тогда еще мальчишкой был, и этот мир стал первым, который мне удалось посетить под руководством старого волшебника. Вот я подумал, что, раз вы знали Кэролла там, вам будет интересно побывать здесь, а оказалось, что вы знаете этот мир лучше меня.

Алиса, шедшая впереди, резко остановилась и спросила:

– Так значит, отсюда Кэролл срисовал все свои сюжеты?

– Не знаю, может, срисовал, а может, и сам создал этот мир. То, что я не умею создавать миров, еще не означает, что этого не умеют другие, – пожал плечами Гарольд и показал нам, что дальше тропинка поворачивала налево.

Пройдя какие-то кусты, мы вышли на новую поляну и остановились.

– Да в этом мире заячьи уши торчат из каждой крыши! – озвучил я, как мне показалось общее изумление.

Однако наша «Алиса» была в курсе дела, так как заявила:

– Точно! Это дом Мартовского зайца. У него еще крыша должна быть покрыта заячьей шкурой.

Заячьей или не заячьей, но действительно, при ближнем рассмотрении оказалось, что скат крыши лоснился на солнце шерстью. Но это уже не занимало нашего внимания, так как перед нами предстало весьма странное застолье на открытом воздухе.

– Сто лет прошло, а здесь все по-прежнему! – восхищенно воскликнула Машуня.

Я, признаться, как-то пропустил в школе это произведение и ничего странного в большущем столе, буквально заваленном белой фарфоровой посудой для чаепития, не нашел. Гораздо интереснее были сами столующиеся: здоровенный, толстозадый зайчище и странное животное, дрыхнущее прямо среди чашек с чаем.

Алиса-Машуня подскочила к столу и сразу плюхнулась на свободный стул. Гарольд решил не быть таким бесцеремонным и спросил:

– Можно нам присесть?

– Не спрашивай! – сказала наша Алиса.

– Нельзя! – одновременно ответил заяц.

– Садитесь! – прошипела на нас егоза и спросила Мартовского зайца. – А где шляпа?

Не успел я спросить, откуда у зайца шляпа, как тот ответил:

– У Шляпы жидкий стул. Он под столом.

Алиса наклонилась и спросила там у кого-то:

– Тебе плохо?

– Нет, мне хорошо. Стулу плохо! – ответило из под стола. – Я сидел, сидел, чай себе пил, а он взял и стал таять. Я ж не специально на него чай пролил… Теперь вот думаю: если я снова пересяду, следующий стул тоже растворится?

– Нет, сиди пока под столом, а то у нас так стулья закончатся, – посоветовал заяц и смачно прихлебнул чай из своей чашки.

– Можно и мне чая? – осторожно начал я, но Алиса тут же цыкнула на меня:

– Я сказала: не спрашивай... наливай и пей! – и, повернувшись к длинноухому, спросила. – А у вас, уважаемый заяц, чаепитие все еще не закончилось?

– А как оно может закончиться, если на часах… – при этом косой вытащил за цепочку из чашки на столе круглые часы и, открыв крышку, кивнул. – Вот, как встали на пяти часах, так мы и пьем, а «файв-о-клок» нарушать нельзя!

Я налил чаю из фарфорового чайника в пустую чашку и, отхлебнув вполне настоящего горячего и душистого чая, попытался осмыслить ситуацию:

– Как же так получается? Они сто лет уже пьют чай, не выходя из-за стола, а чашки все такие же девственно чистые, а чай горячий и свежий…

– Кто сто лет пьет? Что пьет? – забеспокоился заяц. – Алиса только вчера приходила. А чашки чистые, потому что мы все время пересаживаемся… только вот со Шляпой не знаю, что теперь делать. Может, пусть пока под столом сидит? Соня-то вон, все спит. Одно плохо, с кем мне тогда беседы водить?

– А королева к вам в гости не захаживала? – поинтересовалась последними новостями Алиса.

– Нет, только Деликатес, – смутился заяц и пояснил. – Но мы не удержались… в общем, нет больше Деликатеса.

Я почувствовал, что моя башка, пусть и лисья, но все равно начинает съезжать с катушек. Я попытался внести ясность:

– Уважаемый заяц, а вам не кажется все это каким-то бредом?

– Именно бредом! Мы все делаем бредом, – обрадовался заяц. – Говорим и бредем, пьем чай на бреду, играем в крокет на бреду. Часы вот только остановились и теперь сидим тут.

– А если часы починить? – решил я его подковырнуть с другой стороны.

– Никак нельзя. Ведь уже давно никто не знает, какое точное время, и они начнут ходить неправильно. А как же мы тогда будем жить? Нет, лучше пусть уж так, как есть.

– Железная логика! – тихонько поаплодировал зайцу Гарольд.

– Где вы тут увидели логику? – мурлыкнуло у меня за левым ухом.

Я обернулся и обнаружил на соседнем стуле постепенно проявляющегося кота.

– Что, не усидел один? – поддела его наша егоза.

– Усидел, – невозмутимо ответил Чеширский красавец и лениво добавил. – Просто сюда королева со свитой идет, искать герцогиню. Та ей подсыпала перцу в торт, ну и теперь ее высочество рубит всем головы налево и направо.

– Но здесь не было герцогини! – воскликнул заяц.

– Неправда, я свидетель! – вдруг проснулась Садовая Соня. – А что произошло?

– У вас скрывается эта злодейка! – послышался визгливый голос экзальтированной дамы.

– Уже пришла, – мурлыкнул кот. – Пожалуй, я начну потихоньку линять.

– Я тоже начну линять со страха – хрюкнула садовая соня и заснула.

– Но… – в отчаянии воскликнул заяц. – Чайная церемония превыше всего! Надо всем пересесть на один стул вправо, тогда, может, все образуется.

Я понял, что начинаю окончательно сходить с ума, и вдруг королева увидела нашу Алису. Что тут началось! Королева, казалось, забыла про свою вздорность и герцогиню, кинувшись, чуть не рыдая, к Машухе:

– Кого я вижу, Алиса! Мы так скучали! Без тебя совершенно невозможно играть в крокет! Ты немедленно отправляешься с нами. Так, валеты, быстренько подготовьте поле для игры.

Пока она вытаскивала из-за стола «Алису», я кинулся к Гарольду и взмолился, начав с испуга ему «тыкать»:

– Я хоть и не взрослый, но и у меня мозги уже пухнут от этой дури! Вытаскивай нас отсюда побыстрей!

Гарольд невозмутимо улыбнулся и шепнул:

– Не надо принимать все так близко к сердцу. Все в мире относительно. Дай Алисе увести отсюда королеву и по дороге мы покинем этот мир.

– А что для этого нужно? – спросил я, несколько нервозно потявкивая.

– В некоторых мирах, для этого нужно умереть. В других – заснуть.

– А в этом?

– А в этом стоит только захотеть и закрыть глаза! – рассмеялся клоун. – Неужели ты думаешь, что я повел бы вас первый раз в опасное место? Только давай выходить согласованно.

Мы мило распрощались с зайцем, Шляпой под столом и висящей в воздухе улыбкой кота. Затем отошли с королевой на безопасное для застольных голов расстояние и, перемигнувшись, одновременно закрыли глаза. Непрерывное ворчание королевы оборвалось где-то на полуслове.

Стоя на туманной дорожке межмирья, Гарольд заметил:

– Как-то мы, не попрощавшись с королевой, ушли.

– Как раз именно по-английски, – кивнула Машуня. – Я бы еще за столом посидела, но играть в этот крикет или крокет с королевой?..

– А мне показалось, что там самый главный кот, а не королева, – сказал я.

– Нет. Самый главный там был кролик, в чью нору провалилась настоящая Алиса, но с ним мы не успели пообщаться, – возразила Машуня.

– Ладно, так мы еще долго будем выяснять, кто там главный, а нам домой пора! Прежде чем куда-либо идти, вам нужно научиться возвращаться, – поставил точку в нашей беседе Гарольд.

Я хотел заметить, что если мы намереваемся навсегда вернуться в наши настоящие тела, то это нам вроде как и без надобности, но не стал перечить волшебнику, тем более он озадачил нас проблемой самостоятельно выйти ко входу в мир Сиолы. Спустя буквально сотню шагов, мы увидели за очередным поворотом дорожки знакомые водяные ворота. Гарольд поздравил нас с успехом и попросил нырнуть в них. Вскоре мы уже открыли глаза, лежа в глубоких креслах, а кристалл все продолжал плыть волнами волшебного света.

– Теперь я понимаю, насколько этот свет похож на межмирье, – зачарованно подумал я.

– Поздравляю! – раздался голос Гарольда у меня в голове. – Если честно, я больше всего боялся, что вам не удастся легко вернуться в эти тела. Ведь они, по сути, не принадлежат вам.

– Теперь нам ничего не страшно! – в унисон воскликнула Маша.

Однако Гарольд как-то смущенно на нее посмотрел и, глубоко вздохнув, возразил:

– К сожалению, то, что мы с вами проделали, является только первым шагом в пропасть неизведанных опасностей, которые прячет в себе межмирье. Мы сейчас немного передохнем, и я попробую отвести вас домой. Хотя никакой уверенности у меня нет.

С этими словами волшебник, встал и открыл дверь, впустив в комнату свет. Я крикнул ему вдогонку:

– А почему нет уверенности?

Ответ мы получили во время беседы на уютной веранде, где специально для нас был сервирован небольшой стол. И ничего хорошего в этом ответе для нас не нашлось, так как у волшебника не было ни четкого адреса, куда нас перемещать, ни достаточного опыта таких перемещений.

Мы пили чай, и я отметил про себя, что у сумасшедшего зайца напиток был лучшего качества, но не стал расстраивать Гарольда, хотя заподозрил, что он «подслушал», так как профессор хмыкнул и заметил Сильвии:

– Почему мы не научились выращивать у себя хороший чай?

– Это скорее вопрос к Вам, уважаемый, или к Льюису и ему подобным чародеям, – пожала плечами волшебница. – Откуда нам, не путешествующим по мирам, знать, каким на вкус должен быть «настоящий» чай? Ведь для нас настоящий именно этот напиток…

– Да, – вздохнул Гарольд, изысканным жестом беря маленький кусочек печения. – Вот чего нельзя сделать, так это принести оттуда хоть одно зернышко растения. Все остается на утеху сознанию.

Пока старшие вели ленивую беседу, мы с Машуней не церемонились ни с закусками, ни с «чаем», так как понимали, что, оставив без внимания гору сладостей на столе, обидели бы хозяина. Когда наши желудки раздулись до состояния полного неприятия пищи, мы, наконец, были в состоянии воспринимать что-нибудь, кроме вкуснятин перед носом.

Словно почувствовав, что мы пришли в полную боевую готовность и не захотели еще от сытости спать, Гарольд начал дальнейший инструктаж:

– Ребята, тот мир, который мы посетили, не является настоящей жесткой реальностью. Даже этот мир Сиолы довольно мягок, а вам предстоит вернуться в очень жестко зарегулированный мир. Поэтому вам нужно знать, как это сделать, и какие опасности вас могут поджидать…