Текст книги "Индуистская мудрость"
Автор книги: Виктор Лавский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Из МАХАБХАРАТЫ
«Махабхарата» («Великое сказание о битве потомков Бхараты») – древнеиндийская эпическая поэма на санскрите. Она насчитывает в разных рецензиях от 82 до 95 тысяч двустиший (шлок), разделенных на 18 различного объема книг. «Махабхарата» складывалась в устной традиции и сохраняет многие характерные черты устно-эпического стиля. Основное сказание повествует о лишении сыновей царя Панду (Пандавов) царства их двоюродными братьями Кауравами, о жизни Пандавов в изгнании и о возвращении ими царства после великой битвы на Курукшетре. В этот сюжет были включены многочисленные мифы и легенды.
Зародившись в кшатрийской (воинской) среде на севере долины Ганга, «Махабхарата» стала затем общеиндийской эпопеей. Сюда же вошли религиозно-философские тексты (например, «Бхагавад-гита») и другие дидактические тексты, концентрирующиеся главным образом в огромных по объему 12 и 13 книгах. Поэтому в индийской традиции «Махабхарата» рассматривается не только как эпос (итихаса), но и как законоучительный трактат (дхарма-шастра). Становление «Махабхараты» продолжалось много веков: от начала первого тыс. до н. э., когда предположительно началось сложение сказаний на ее основной сюжет, до первой половины первого тыс. н. э., когда поэма обрела вид, близкий к современному.
В дидактических главах, посвященных главным образом проповеди нравственного закона – дхармы, предпринимаются попытки интерпретировать действие эпической безличной судьбы как частный случай проявления индуистской кармы или как промысел верховного Божества.
«Махабхарата», ставшая для индусов священной книгой, не без основания рассматривается иногда учеными как своего рода «энциклопедия индуизма». Существует громадное число литературных произведений на сюжеты из «Махабхараты» как на санскрите, так и на региональных языках. /49, 267/
***
Как благовонное вещество придает одежде, водам, земле и зернам сезама цветочный аромат, так причастность благому порождает достоинства. Общение с невеждами порождает путы заблуждения, а общение с праведными изо дня в день рождает добродетель. Посему тот, кто стремится к высочайшему покою, должен искать общения с людьми умудренными, зрелыми, благополучными, добрыми, предающимися подвижничеству. /3, 15/
***
Наиболее заблудшие в мире люди и те, что следуют высшему разумению, -
Те благоденствуют; мучаются же средние люди.
Мудрые крайнему рады: промежуточному они не рады.
Достижение крайностей называют счастьем; промежуточное между крайностями – несчастьем.
Кто достиг разумения счастья, двойственность преодолел, от «моего» освободился.
Того никогда не потрясают ни достижение, ни неудача.
А кто мудрости не достиг, не превзошел заблужденья,
Тот чрезмерно ликует или предается скорби;
А заблудшие, как боги на небе, постоянно довольны. /51, 8/
***
Этот мир терзаем страданиями, проникающими в плоть и сознание; услышь, какое есть средство исцелить их, оба вместе и каждое в отдельности. Страдание плоти порождается четырьмя причинами: болезнью, прикосновением к вредному, утомлением, отлучением от желанного. Для врачевания болезней и плоти, и сознания средства используются двоякие: с одной стороны – срочное применение целебных средств, с другой – правильное размышление. Так вот, если лекарь мудр, то он, прежде всего, стремится приятными беседами, дарующими больному блаженство, уврачевать болезнь сознания. Ведь от болезни сознания все тело воспаляется; так раскаленный шар, брошенный в сосуд, нагревает воду. Но как вода тушит пламя, так истинная мудрость врачует болезнь сознания; когда же сознание исцелено, приходит облегчение и телу. /3, 17/
***
Самообузданного, укротившего чувства мужа горе не может коснуться. /51, 9/
***
Корень болезни следует усматривать в привязанности. Движимая привязанностью, прилепляется душа к объектам и познает страдание. Корень страданий – в привязанности, причина страхов – в привязанности; привязанность несет людям и радостное возбуждение, и скорбь, и изнурение от тяжких трудов. Привязанностью порождается страсть к насыщению органов чувств и страсть к внешним объектам; из этих двух первая – пагубнее. Как пламя, проникнув в дупло, сожжет без остатка все дерево с корнем его, так и скверна страсти, пусть даже самая малая, человека, стремящегося к дхарме, влечет к погибели. /3, 18/
***
Если в чем-либо принимает участие самость, То всякая такая цель приводит к мученью. /51, 9/
***
Лучше не мараться грязью, чем после отмываться от нее. /3, 1 9/
***
Всему свой закон установлен; истина – плод подвижников на исходе;
Выполнение многовратного закона бесплодным здесь не бывает. /51, 5/
***
Чтобы стать отрешенным, мало разлучиться с объектом привязанности; подлинно отрешился от близости с ним тот, кто зрит все ее скверны, кому чужды мстительность и жажда обладания.
Посему привязанность к друзьям, приверженцам, к нажитым богатствам, телесную по своей природе, должно устранять с помощью знания. Как не удержится капля воды на лотосовом листе, так не коснется привязанность лучших из людей, сведущих в шастрах, духовно совершенных, исполненных знания. Того, в ком проснулась страсть, одолевает вожделение; в нем пробуждается желание, потом рождается страстная жажда.
Эта ужасная, наигрешнейшая жажда порождает в людях непрестанную суетность, вовлекает их в грех, побуждает к множеству беззаконий. Счастливы те, кто избавился от этой жажды, от коей вовек не избавятся люди дурные, жажды, не иссякающей с иссяканием сил, пожизненного недуга. Ни начала, ни конца нет у этой жажды, укоренившейся в человеческой плоти; она пожирает живые существа, как Огонь.
Как дрова уничтожаются огнем, ими же вскормленным, так и люди, духовно несовершенные, гибнут от врожденной своей жадности. Как страшится смерти всякий, кто наделен жизнью, так и обладатель богатства пребывает в постоянном страхе перед водой, огнем, ворами, царем и своими же родственниками. Оставь мясо на воздухе – его склюют птицы, на земле – пожрут звери, в воде – рыбы; так же все готовы пожрать и человека, владеющего богатством. Для тех, кто им владеет, богатство оборачивается злом. Никогда не познать благополучия тому, кто ищет обрести его через обогащение.
Стоит только человеку завладеть богатством, как возрастают в сознании его всяческие беды, проистекающие от богатства: это духовное убожество, гордыня, самообольщение, суетность и страх. Добывая богатство – страдаем, оберегая его – страдаем, убывает оно – страдаем, теряем – страдаем, тратим – страдаем; подчас и убивают люди друг друга из-за богатства. Тяжело расставаться с богатствами, но и тщательно сберегаемые не приносят они счастья; им всегда сопутствует страдание, поэтому, если утратишь богатство, не стоит печалиться. Глупцы – все в своей неудовлетворенности; удовлетворенности достигают мудрые. Жажда не имеет предела. А в удовлетворенности заключено наивысшее блаженство. Потому мудрые почитают удовлетворенность лучшим из сокровищ этого мира. Не вечна наша телесная оболочка, не вечна юность и сама жизнь, не вечно нажитое богатство, не вечна власть, не вечен союз любящих – и потому да не соблазнится мудрец ничем из этого! /3, 18/
***
Как ради получения масла мучают на мельничных жерновах сезамовое семя,
Так всякая тварь мучается на жерновах бедствий возникающих от незнанья. /51, 7/
***
Когда шесть чувств встречаются с объектом, от них мгновенно рождается сознание, обусловленное начальным целостным образом. У того человека, чей разум влеком к объекту совокупности чувств, рождается страстная жажда, вовлекается он в деятельность. И тогда, повинуясь желанию, подкрепляемому энергией целостного образа, пронзенный стрелами объектов, повергается он в огонь вожделения, как насекомое, летя на свет, падает в пламя. Тогда чревоугодие и прочие утехи помрачают его разум; погрязнув в грешном заблуждении, принимаемом им за истинное блаженство, человек тот, о, владыка народа, не сознает более себя. Так-то и ввергается он в сансару и, крутясь, словно колесо, переходит под воздействием неведения, жажды и груза прошлых деяний из одного лона в другое, вновь и вновь возрождаясь в различных видах существ, от Брахмы до стебля травы, то на земле, то в воде, то в воздушном пространстве. Таков удел глупцов. /3, 20/
***
Тот, чья речь и ум (манас) всегда полностью находятся в самоуглубленьи,
А также кто владеет подвигом, отрешенностью, правдой, тот запредельного достигнет. /51, 14/
***
Воистину, тот, кто владеет собой, кто, перенося от врагов жесточайшие мучения, хранит терпение и ждет своего часа, кто как бы раздувает из искры пламя – тот один правит всею землей! /3, 27/
***
Нет ока, равного знанью, нет подвига, равного правде,
Нет бедствия, равного страсти, равного отреченью нет счастья. /51, 14/
***
Вот две бесспорные истины, узнай их, сын мой: нехорошо во всех случаях проявлять пламенность сердца, нехорошо также и со всем смиряться. Человека неизменно кроткого постигают многие беды; свои же слуги, да и люди сторонние выказывают ему пренебрежение, и никто из живущих не уважает его; а потому мудрые осуждают постоянство в смирении. Слуги, привыкнув презирать такого хозяина, впадают в бездну пороков; суетные умом, стремятся они завладеть богатствами. Вверит ли он на их попечение колесницу, одежды, украшения, ложа, сиденья, яства, напитки и любое другое добро – эти безумцы тотчас и присвоят, что им понравится; велит ли им хозяин передать что-либо в дар – то против воли его не передадут. И почитания, положенного хозяину, они никогда не воздадут ему; а ведь непочтительность, как известно всему свету, хуже даже смерти. С таким смиренником дети его, слуги, посыльные, да и посторонние люди становятся дерзки в речах. Презирая исполненного кротости, они домогаются даже жен его, а жены, неразумные, ведут себя, как им заблагорассудится. Вечно предаются они развлечениям и чуть отойдут от супруга – уже в грехе, достойном наказания. /3, 69/
***
Свобода от собственности – счастье в мире, безболезненная, благоприятная, благая,
Свободная от врагов дорога; ее и труднодостижимой и легкодоступной считают. /51, 15/
***
Гнев – людям погибель, но он же им и защита; знай, что гнев – в равной мере корень и зла, и блага. Подавляющий в себе гнев достигает благополучия; кто же не в силах постоянно его сдерживать, того неистовый гнев доводит до беды. Ведь известно, что именно гнев – основная причина гибели живых существ в этом мире; может ли такой человек, как я, дать волю гневу, зная, что это грозит людям гибелью? В гневе человек способен на любой грех; в гневе может он убить даже духовных наставников; и даже тех, которые лучше его, оскорбляет он в гневе дерзкими речами.
Гневающийся совершенно не делает различия между тем, что дозволено говорить, а что – нет; для обуянного гневом не существует запрета ни на какое слово и ни на какое дело. В гневе человек поражает невинного, но воздает почести тому, кто заслуживает смерти. /3, 71/
***
Между свободой от собственности и владычеством велико различье.
Постоянно встревожен богатый, как попавший в пасть смерти;
Ни домашнего очага, ни обеспеченности, ни смерти, ни разбоя
Не существует для освободившего себя отказом от богатства и желаний. /51, 16/
***
Кто гневающемуся на него не отвечает гневом, тот и себя, и того, другого, избавляет от великой опасности; для обоих он как бы целитель. /3, 71/
***
Непредусмотрительного заморачивает ожидание сожительства с удачей,
Как ветер осенние облака, оно сознание уносит. /51, 16/
***
Владыка Установитель от века зачал, испустив семя, все, что несет живым существам радость или горе, наслаждение или страдание. Как деревянная кукла движет своим телом, потому что ведома нитью кукольника, так же движут своими членами и эти создания.
Проникая, как пространство, в тела всех существ, Ишвара устанавливает для них в этом мире благоденствие или злую участь. Человек скован, беспомощен, словно птица, схваченная силком; не хозяин он ни себе, ни другим, но пребывает во власти Ишвары. Как бусинка, надетая на нить, как бык с продернутой в носу веревкой, покоряется он воле Установителя, ибо из него сотворен, им направляем.
Никогда, ни на единый миг, не волен человек распоряжаться собой; он подобен дереву, рухнувшему с берега прямо в середину потока. Счастье или несчастье этого невежественного создания нимало от него не зависит… Как стебли травы отданы во власть могучему Ветру, так и все существа покоряются воле Установителя. /3, 75/
***
Мирские устои обеспеченных и необеспеченных покинув,
Не отрешась, нельзя ухватить счастья; не страшась, запредельного нельзя достигнуть;
Неотрешенный не спит безмятежно; ото всего отрешась, будь счастлив. /51, 17/
***
Кто в этом мире полагается на благосклонность судьбы, а также тот, кто проповедует, что все определяет случай, – оба отверженцы; хвалы же достоин тот, кто обратил помыслы к деятельности. Тот, кто ожидая благосклонности судьбы, не желает даже пошевелиться и забывается сладким сном, гибнет, превеликий глупец, словно необожженный сосуд, упавший в воду. А у того, кто верит в случай и, будучи способен действовать, сидит, бездействуя, недолог век, как у человека слабого и не имеющего защитника. /3, 79/
***
Отвращенья к миру достигает ищущий счастья;
Сладко спит отрешенный, без надежд, без средств, без цели. /51, 19/
***
Разрыв землю плугом, пахарь разбрасывает семена, а потом сидит себе спокойно: дело теперь за облаками. Если же дождь не снизойдет к нему, то пахарь в этом неповинен. «Все сделал я в точности так, как сделал бы другой; если же усилия мои остались бесплодными, то в этом нет моей вины», – сознавая это, разумный человек не винит себя. Не следует, подумав: «Я действую, но, не добиваюсь успеха», впадать в отчаяние; ведь у всякого действия есть два возможных исхода: успех или неуспех; бездействие же, наоборот, всегда ведет лишь к неудаче. /3, 81/
***
Начинаниям всяким спокон веку никакого конца не бывало,
Вестимо, пока живет тело, жажда глупца возрастает. /51, 19/
***
Кто ищет большого достатка, должен жертвовать некоторыми благами, наподобие того, как приходится жертвовать зерном ради будущего урожая. Не стоит вести торговых дел, если доходы равны расходам и нет никакой прибыли; ведь это все равно, что скрести острым там, где чешется. /3, 86/
***
В своем теле, прозревая все сути, себя – в сердце,
В йоге – познанье, в Писании – правду, удерживая манас в Брахме,
Без привязанностей пребуду, счастливый, за миры не болея. /51, 20/
***
Люди сведущие, имея перед собой врага, окруженного друзьями, отдаляют от него этих друзей, а затем слабого, покинутого отколовшимися друзьями, подчиняют его своей воле. /3, 86/
***
Где много людей, там постоянно ссоры, где двое – там постоянно обеспечена беседа. /51, 24/
***
Каждый человек, тело которого изначально сотворено Богом, совершает великое множество и добрых, и злых поступков. На исходе своих дней он расстается с бренным телом и тут же появляется на свет из иного чрева. Нет промежутка между смертью и новым рождением. Собственные деяния человека всегда вместе с ним, словно тень. /3, 372/
***
Когда поток существа уносит, как бесчувственный, ты безучастен,
На долг, цель желаний, деятельность ты, как с вершины, взираешь.
Ты не заботишься ни об обязанностях, ни об имуществе; желаниями ты не опутан;
За предметы чувств не цепляясь, свободный, ты странствуешь, как зритель. /51, 25/
***
Одно получают люди от судьбы, другое от случая, а третье приходит к ним, как итог их собственных деяний. /3, 372/
***
Всякое высокомерие от жадности. /51, 30/
***
Речь ослепленных гордыней не относится к сути дела: она раскрывает их собственное нутро, так же как днем солнце выявляет форму вещей. /3, 414/
***
Удовлетворение не в получении приятного; жажду жизни не утолят и все реки,
Она лишь больше распаляется, как пламя дровами. /51, 31/
***
Подобно тому как солнце, восходя, светом своим разгоняет мрак, человек, творящий добро, избавляется от грехов. /3, 415/
***
Как наибыстрейший бегун, судьба бежит вслед за бегунами,
Вместе спит на ложе, где придется, сообразно с их делами;
Стоит со стоящим, следом идет за идущим,
С творящим совершает дело, как тень сопровождает.
Какого бы то ни было и когда бы то ни было ранее совершенного дела
Неизменно человек вкушает плод в надлежащее время. /51, 34/
***
Тело человека – это колесница, душа – возничий, а чувства – кони. Усердный, искусный человек спокойно ездит на тех конях, послушных и смиренных, точно стойкий колесничий. Тот, кто твердо держит поводья шести постоянно присущих ему непокорных чувств, – наилучший из колесничих. Вырвались чувства на волю – надо их тотчас же крепко сдержать, словно коней в пути, когда управляешь колесницей. Поддастся человек душой обуревающим его чувствам – и они увлекут за собой его разум, как ветер лодку по водам.
Чтобы достичь результата, люди по неведению опираются на свои шесть чувств, тогда как мудрец сосредотачивает на них внимание и обретает плод своего сосредоточения. /3, 425/
***
С подола сперва загрязняется одежда, затем ее стирают;
Так подвизающиеся постом достигают бесконечно долгого счастья. /51, 35/
***
Не следует предаваться душой печали: печаль – это сильнейший яд; он убивает слабого разумом, как разъяренная змея ребенка. Кто предается горю, когда приходят невзгоды, того покидают сила и мужество. /3, 432/
***
Беспокойству нельзя предаваться, нужно держать в спокойствии ум,
Манас нужно удерживать в пране, прану – удерживать в Брахме. /51, 57/
***
Не совершив покаяния, не достигнешь высшего блаженства. Человек попеременно испытывает то радость, то горе. Так не бывает, чтобы кому-нибудь выпадали лишь бесконечные страдания. Мудрый человек, наделенный глубоким умом, зная, что в жизни бывают и взлеты, и падения, не печалится и не радуется. Выпадает счастье – наслаждайся им, грянет беда – терпи. Жди своего часа, как сеятель урожая. /3, 497/
***
Жертвой смиряется грех; изучением Писаний достигают высшего покоя;
Щедростью – наслаждений, а подвигом – Неба. /51, 61/
***
Муни, который странствует, ни одному существу не внушая страха, сам ни одного существа не боится. /51, 66/
***
Нет ничего более трудного, чем раздача даров, ибо люди чрезвычайно дорожат своим имуществом, которое добывается не без труда. /3, 498/
***
Откуда все существа, туда они снова уходят. /51, 73/
***
Отринешь гордыню – и станет радостно, отринешь гнев – и не останется горечи. Отринешь страсть – и станешь богат, отринешь вожделение – и будешь счастлив. /3, 596/
***
Знающий истину не страдает: переправляется он, плод знанья достигнув.
Познавшие высшего Атмана понимают, что отрешенность есть высшее знанье. /51, 77/
***
Выйдя из нездорового людского мира, взгляни, как там много о том или ином скорбящих. /51, 78/
***
Никакой человек или бог не поможет
Счастья достигнуть: кто себя сам обуздал, тому оно достается. /51, 81/
***
На зыбкий ум опирается несовершеннознающий, худоумный
И по зыбкой идет дороге иль ниспадает в кромешную бездну. /51, 88/
***
Как в спокойной воде глаз видит отраженный облик,
Так познаваемое можно увидеть знаньем, когда успокоены чувства. /51, 116/
***
Влечение к предметам Вечное в них скрывает:
Из-за влечения ума к иному человек Запредельного не видит. /51, 116/
***
Когда уничтожены злые дела, знание мужа возрастает:
Как в чистом зеркале, он в себе Атмана видит. /51, 117/
***
Когда возникает страдание, поражающее тело или ум,
Не следует с ним носиться, если усилие его устранить не помогает.
Лечебное средство от страданья – прекратить о нем думать;
Носящегося с ним оно одолевает и еще больше возрастает. /51, 119/
***
Из-за недальновидности, незнания способа и связанности делами
Смертные не видят того, как Запредельного они могли бы достигнуть. /51, 124/
***
Кончины земли не видит человек, но знай, наступит и для нее кончина.
Взбаламутив жизнь, дела уносят высшее, как в море ветер корабль уносит. /51, 125/
***
Не следует поступать несправедливо, поэтому нужно сдерживать стремления тела.
Совершающий неблагие дела чистых миров не достигает. /51, 144/
***
Как глинобитный дом обмазан той же глиной,
Так и состоящее из земли тело при гибели закрывается землею. /51, 145/
***
Когда же дела уничтожены, воплощенный не вступает в тело снова. /51, 150/
***
Как лишенный зрения мучается от несчастий в дороге,
Так и лишенный знания страдает в мире. /51, 151/
***
Всем обладает способный быть счастливым в бедах. /51, 200/
***
Правдивость – кузов колесницы; совестливость – навес; достижение, неудача – оглобли;
Ось – апана; хомут – прана; постромки – душа (джива), познанье – здоровье;
Сознанье – козлы; благое поведенье – колесный обод;
Зрение, осязание – движущая сила; обоняние, слух – упряжные кони;
Познанье – втулка; все священные книги – бич; знание – возничий;
Крепкий седок – познающее поле; благочестие, обуздание – передние скороходы;
Отрешенность – тыльный спутник, направляющийся к безопасной, чистой области дхьяны.
Так описана присущая дживе колесница, блистающая в мире Брамы. /51, 244/
***
Самость ведет к погибели; она существует в грешных делах и мыслях. /51, 247/
***
Дело связывает существа, познанье – освобождает,
Поэтому подвизающиеся, прозревшие Запредельное, дел не совершают. /51, 261/
***
Небоящегося существа все существа не боятся;
У освободившегося от заблуждения не бывает никакого страха. /51, 276/
***
Признак умиротворенного: он сладко спящему подобен;
Пламенея, он не колеблется, как в безветрие светильник. /51, 280/
***
Как неосторожных людей, потерявших берег, уносит
Глубокий поток, так незнающих этот мир уносит.
Но знающий так не мается: постигший основу мира идет по ровной дороге.
Итак, только познанием себя Атман достигают. /51, 288/
***
Человек все познав, приход и уход существ постигнув,
Только созерцая множественность, достигает величайшего покоя. /51, 289/
***
Ропщет на большой мир незнающий человек, скорбит, куда не взглянет,
А знающий выполнимое и невыполнимое не скорбит, на все невозмутимо взирая.
Он не обдумывает заранее, что делать, что сделал раньше, то покидает;
И действуя, он не зарождает ни хорошего, ни плохого. /51, 289/
***
Нерадивые, всюду разбрасывающиеся чувства нужно держать в повиновенье
Силой будхи, как отец собственных детей в повиновеньи держит. /51, 290/
***
Как многоветвистое, огромное дерево, изобилующее цветами, плодами,
О себе ничего не знает, где его цветы, где плоды, где листья,
Так и человек сам не знает, откуда его «Я», куда уходит,
Ибо внутри меня есть иное «Я» – Атман, которое все обозревает. /51, 291/
***
«Я», возжегши светильник знания, Атмана видит;
Увидев Атмана в себе, стоишь бессамостным, все познавшим. /51, 291/
***
Достигает высшего разумения безгрешный, отогнавший болезни,
Освобожденный от всех зол, подобно змее освободившейся от кожи. /51, 291/
***
Река, увлекающая мир, страшней всех других потоков;
В ней крокодилы – пять чувств; ее берега – мечтанья сердца;
Заросли по берегам – заблуждение, жадность; вожделения – гадюки;
Ее всплески – неправедность; гнев – пена; через нее переправа – правда,
Исток которой – непроявленная природа,
Стремительную, трудно переходимую для несовершенных духом,
Кишащую хищниками страсти, ты должен мудростью переправиться через эту реку, сын мой. /51, 291/
***
В сердце есть многоцветное дерево вожделения, выросшее из ярости, заблуждения.
Его могучие ветви – гнев и гордыня; его окропляют мечтанья.
Его почва – незнание; полив – неразумение, нерадивость;
Ропот – его разветвления, древние злодейства – сердцевина;
Суетность, самообман – развилки, скорби сучья, страх – отростки;
Безумной жаждой вожделений, словно лианами, оно обвито,
Почитают то великое дерево его плодов желающие жадно.
Вожделея плодов, они попадают в путы собственных усилий.
Кто дерево искоренит, подчинив своей воле те узы,
Тот достигнет конца двух зол (страдания и страсти) и может покинуть их оба.
Но всегда выращивает это дерево худоумный,
И тогда оно его убивает, как чумный веред больного. /51, 300/
***
Человек состоит из веры, он сам таков, какова его вера. /51, 336/
***
Для не приносящего жертв нет ни этого, ни того мира. /51, 354/
***
Не без согласия богов праведными становятся люди. /51, 371/
***
При недостатках жизни даже ничтожный дар многоплоден. /51, 51, 472/
***
Когда человеческий ум освободится от всех заноз сердца,
Когда в нем не станет кривды, тогда он достигнет блага. /51, 476/
***
Неудовлетворенность ведет к несчастью, от жадности разбрасываются чувства;
Если не упражняться в знании, способность познания гибнет. /51, 479/
***
Как потоки рек идут к месту своего возникновения – океану,
Так к состоянию домохозяина, к месту своего возникновения идут все ступени жизни. /51, 480/
***
Мудрый, хотя существует среди предметов чувств, не живет с ними;
Но даже при отсутствии вещей с ними живет худоумный. /51, 489/
***
Всякое распространение сопряжено с внеположной целью; отрешенность известна как собственное благо;
Из собственных желаний дружественность родится; ради себя действуют родные. /51, 492/
***
Все ранее совершенные дела, хорошие и плохие, следуют за самим человеком;
Представляющий плод дела предвидя, нужно подчинить внутреннее «Я» познанью. /51, 493/
***
Кто сверх меры порицаемый или хвалимый не отвечает тем же, кто побитый не возвращает ударов
И, сдержавшись, не желает злого обидчику, тому постоянно завидуют боги. /51, 496/
***
Незнанием окутан мир, из-за самости человек не сияет,
От жадности он покидает друзей, из-за привязанности не восходит на небо. /51, 498/
***
Старость и смерть, как две волчицы, существа поглощают:
Сильных и слабосильных, больших и малых.
Но вечен в существах преходящих Атман;
Что ему радоваться при рождениях, что ему печалиться при смерти?
Кто я? откуда пришел? Куда пойду? Чей я?
Чем обоснован? Чем стану? – Нет ответа на это, зачем же тебе скорбеть о ком-либо. /51, 580/
***
Заблуждается тот, кто привязывается к достигнутому или бедственному состоянию человека;
Он от страдания не может освободиться, ибо привязанность к миру и есть страдание. /51, 632/
***
Единения со всеми существами нечестием нельзя достигнуть,
Лишь тот достигает, кто знанием отвратил все бедствия, рожденные от заблуждения. /51, 636/
***
Кто сидит со своим внутренним «Я» довольный, безучастный, без желаний,
Кто странствует с самим собой, тот бывает счастлив. /51, 640/
