Текст книги "Пародии"

Автор книги: Виктор Жигунов

Виктор Жигунов
ПАРОДИИ

Хиханьки под дубом

Стихию листопада не унять,

всех листьев ни за что не перечислить —

хоть что-нибудь пытаешься понять

и поневоле начинаешь мыслить.

Станислав КУНЯЕВ

 
Стихию стихотворства не унять,
моих произведений не исчислить —
зачем теперь, хотел бы я понять,
я начал ко всему ещё и мыслить?
 
 
Не оттого ль, что стукнуло листом,
активнее пишу стихотворенья?
Ведь был ударен яблоком Ньютон —
и вот закон земного притяженья!
 
 
А если упадёт толстенный ствол?
Поэму сочиню! Мороз по коже.
Я дерево на улице нашёл
и встал поближе – свалится, быть может.
 
 
Стою и твёрдо верю: я неглуп.
Среди прохожих вызываю споры.
Один сказал: «Какой красивый дуб!»
Другой хихикнул и спросил: «Который?»
 

Мрачное солнышко

…не омрачу сегодняшнего дня

цинической заботой о бессмертье.

Владимир КОСТРОВ

 
Увы, мой стих – на свете не жилец.
Позор учителям! И медицине.
Вконец
я рассердился наконец
и Пушкину заметил: «Ах вы, циник!»
 
 
Нет, мелкому стремлению во властъ
я не отдамся (не возьмут к тому же).
Я не хочу в бессмертные попасть,
и должен я писать как можно хуже.
 
 
Ласкает слух прозванье «бракодел».
Соскучился бы я на пьедестале…
Добьюсь разносов. И – мечты предел —
потом добьюсь, чтоб вовсе не читали.
 

Концерт для бибикалки с оркестром

Прозвенит ли в груди у таксиста

удалой бубенец ямщика?..

Спой ты песнь за рулём, на работе.

Анатолий ЧИКОВ

 
Такси пропело тормозами
от си-бемоль до си-бекар,
Шофёр нарвался на экза-мен:
«Какой у вас репертуар?»
 
 
Он затянул: «Куда, куда вам?»
Я оборвал: «Не голоси!»
«Ну да, а то людей задавим».
Эх, жалко упускать такси!
 
 
«Что ж, сам спою, – решил я, – ладно.
Тогда ты счётчик не включай».
…Таксист провёз меня бесплатно
и сунул мелочи «на чай».
 

Холостая мужчина

…и старость смою я водой,

и стану снова молодой.

Борис СЛУЦКИЙ

 
Жил я, жил, стихи катая.
Вот и встал вопрос в упор:
я, красивая такая,
незамужний до сих пор.
 
 
Так мечтала красоваться
в подвенечном пиджаке!
Что же ты, подруга Вася,
затерялся вдалеке?
 
 
Ну и рифма-озорница!
Сладить с ней – великий труд.
И приходится жениться,
если замуж не берут.
 

Мечта о гусином пере

От птиц у нас – отмашка рук,

когда идём и машем.

…И каждый может полететь…

Иван ЛЫСЦОВ

 
Я – орёл. А думают, что галка.
Голос взял у соловья. Да жалко,
что на ухо наступил медведь.
Выпить бы. Как заяц, окосеть.
 
 
Многое у братьев наших шустрых
можем взять для пользы и красы.
Ходят соболя в собольих шубах,
у меня всей шубы – лишь усы.
 
 
Рогоносцы, перестаньте хмуриться!
Нам клешни бы, гребни, хобота!
Вот пишу, как лапой пишет курица…
Плохо без гусиного хвоста.
 
 
Я поэтом стал большим, расейским.
А каким бы сделался потом:
не в пример творцам с умом и сердцем
написав новаторски – хвостом!
 
 
Ногу поднял – это поза аиста.
Всё я серый, вроде воробья…
И никак стихи не получаются,
потому что голова – своя.
 

Вот парадный подъезд!

Здесь будет город заложен…

…Мечта поэта!

Виктор ГОНЧАРОВ

 
Всё смешалось в доме… Чёрный вечер.
Ветер, ветер! И заря, заря!
Это чей костёр в тумане светит,
как живой с живыми говоря?
 
 
Выхожу я, в общем, на дорогу.
Сквозь туман блестит знакомый путь.
Я учился в школе понемногу
не чему-нибудь, но как-нибудь.
 
 
Наши жёны – ручки заряжёны.
Где ж лазейка в соловьиный сад?
Всё в чужие строчки заложёно —
да, что делать! Эх, кто виноват?
 
 
Но – о дайте, дайте мне удачу!
Уж сочтёмся славой как-нибудь.
Не жалею, не зову, не плачу —
торжествуя, обновляю путь!
 

Пища для раздумий

…но той судьбе, той жизни – после

уж не бывать – во все века!

Глеб ГОРБОВСКИЙ

 
Было дело, я купил консервы.
Вдруг над ними замер, не дыша:
эту банку я открою первый!
Только я съем этого ерша!
 
 
Как-то весь внутри облагородясь,
понял: мне впервой её нести
(замечайте – мудрости колодезь)
в этот час по этому пути!
 
 
Все мы, соответственно наукам,
повторимся лет через пятьсот.
Но другой едок не тем проулком
уж иную банку понесёт.
 
 
А вот этой – я один владею!
И поспешно в ней пробил дыру:
как бы эпохальную идею
не стащил коллега по перу!
 
 
Вдруг да он такой же мозговитый?
Я с опаской поглядел кругом.
Съел ерша неповторимой вилкой
за неподражаемым столом.
 
 
Чисто вытер уникальный соус,
скушал исключительный хребет…
Банкой погремел – и не освоюсь
с грубой правдой: ничего в ней нет.
 

Взгляд на любовь

Из тьмы ночной выходят двое…

Целуются! Прекрасно это.

Виктор БОКОВ

 
Ура, сюда свернули! Думал, мимо.
Любовь пугает, может быть, ханжу.
А я к ней отношусь весьма терпимо.
Целуются? Прекрасно. Погляжу.
 
 
Но почему не вспомнят: несподручно
глядеть украдкой в уголок стекла.
Куда-то всё левей ведёт подружка.
А у меня тут шея затекла.
 
 
Да вроде им и целоваться рано!
Вот взял бы я хорошую вожжу…
Ага, опять целуются! Прекрасно.
Пойду-ка их родителям скажу.
 

Вечер на рекаке

Река качнула бакен…

Сергей ХОХЛОВ

 
У речки – зябко, пусто
          (капуста).
Струится вязко тина
          (скотина).
Едва качнулся бакен
          (собакин).
И лезет в воду рак
          (дурак).
 

Пропащая голова

И мотало нас, и гнуло,

Только всё же повезло,

Ветром голову не сдуло

И в кусты не унесло.

Александр КУНИЦЫН

 
Шёл я лесом. На поляну
вдруг попал – из тьмы на свет.
На себя случайно глянул,
вижу, туловища нет!
Ах ты, ох! Застряло разве
в чаще?.. Я – скорей назад.
Стоп… А это чьи завязли
ноги там?.. Мои стоят!
Почесать хотел затылок.
Руки где ж?.. Тю-тю! Увы.
Голова ль моя, семь дырок…
Ух ты! Нет и головы!
Видно, это к непогоде.
Или шутка?! Всё. Хи-хи.
Ну, куда такой я годен?
Только так… писать стихи.
Всё нашёл я. Неумело
вновь свинтил. Ухлопал день.
Но волнуюсь: вдруг да село
что-то где-то набекрень?
 

Течение

Жизнь течёт. То лёг, а то проснулся

Пишешь, любишь. Голоден и сыт.

Чуть забылся, только отвернулся – года нет!

Работают часы.

Владимир СОЛОУХИН

 
Родился – и с тех пор живу всё время.
И надо бы прерваться на учёт.
Но, может, вздорны эти подозренья:
что жизнь – сказать-то совестно! – течёт.
 
 
Я строгим взглядом в ходики уткнулся.
А стрелки притворились, что стоят.
Едва забылся, только отвернулся —
и убежали. Сложный аппарат.
 
 
А что есть жизнь? Скажу подробней малость.
Ну, это… ешь и спишь… У всех одно,
но я ещё пишу (вы догадались?)
да вот голодным не бывал давно.
 
 
Когда заснёшь, она течёт быстрее,
когда наешься, как-то легче жить…
Вот погодите, эта мысль созреет —
смогу ещё подробней изложить.
 

Лежал в тарелке подзатыльник

Твой поцелуй —

Не угощенье

И не похмелье

Натощак.

Владимир ХАРИТОНОВ

 
Я против ужинов обильных,
но тут уж вынести не смог:
лежал в тарелке подзатыльник
и по-домашнему пинок.
Ведь мало этого мужчине!
Ну ладно. Всё во мне кипит.
И я сказал жене: «Отныне
кормить нас будет общепит.
В столовой выбор блюд прекрасен.
Щелчки в сметане – это мне,
а также выговор в приказе
и отбивная по спине.
Тебе же – фирменная взбучка.
Обоим – крепкий нагоняй…»
Смотрю, жена темнеет будто.
Подходит. Э, не надо… Ай!
Отбиться не хватило духу,
от голода не стало сил…
И долго, съевши оплеуху,
я зуботычину курил.
 

Очень серенький козлик

Овца у высоких ворот

На страже капусты стояла.

Пустила Козла в огород,

И… вскоре капусты не стало.

Василий СТЕПАНОВ

 
Уходят века и моменты.
Стал редок в тайге крокодил.
Я помню из древней легенды,
что козлик у бабушки жил.
Слеза, не блесни и не брызни!
Он умер. Но буду суров,
хотя ни в сказаньях, ни в жизни
с тех пор не встречаю козлов.
Я понял: идёт вымиранье…
И в неувядаемый стих
вложить я обязан морально
всё то, что запомнил о них.
И вот что поведаю свету,
когда просижу до зари:
что ели они… ну, вот эту….
ну как… с кочерыжкой внутри.
За это овечкой цепною
растерзаны сотни козлят
(недаром и брынзу… не помню,
овечки дают иль едят?)
Слезами я всё-таки брызну.
Я памятник делал, но вот
я вижу: ни мрамор, ни брынзу
творенье не переживёт.
 

Любовь и автоматизация

Покажите душу свою,

как показываете пропуск на заводе.

…нас вовек не заразят

автоматической любовью!

Пётр ВЕГИН

 
Я знаю человека. Для науки
он безусловно ценный экземпляр:
стальная воля, золотые руки,
чугунный лоб и бронзовый загар.
 
 
Он подошёл ко мне: «Такое дело…
Вот ты писатель, инженер души.
А у меня любовь перегорела.
Разбито сердце. Как же быть? Реши».
 
 
Всё ясно: потерял сопротивленье,
(в виду имею радиодеталь).
А коленвал? Ну точно, скрип в колене.
И на лице оттиснута печаль.
 
 
«Нам не узнать бы друг о друге правды, —
я начинаю вкручивать мозги, —
но в книжке трудовой стоят награды
и по служебной лестнице шаги.
 
 
У нас образование – в дипломе.
Что значит ум, когда бумажки нет?
И что такое мы с тобою, кроме
того, что отражает документ?
 
 
Ты честен? Глянем в проездном билете.
Ты бережлив? Сберкнижку предъяви.
А что любовь… Она в какой анкете?
Ведь ни в какой. Так не было любви!
 
 
Твердят: душа. А как с тарифной ставкой?
На душу выдан пропуск, профбилет?
Любой из нас – лишь механизм со справкой.
А ты страдаешь… Оснований нет».
 
 
Ещё добавить я хотел, раздобрясь,
что сны хранятся в пачке «Люминал»,
в бутылке – храбрость, в кофеварке – бодрость…
Но занят был, поршня себе менял.
 

Диссертация

…от чувства рождаются дети,

а от эрудиции нет.

Кирилл КОВАЛЬДЖИ

 
Вот он и она. Отчего-то
не смог он жениться на ней.
Итог – ни в какие ворота:
есть чувство, но нету детей.
 
 
А эта вот плачется: «Каюсь,
меня поразил он умом».
Дала эрудиция казус:
ребёнок родился потом.
 
 
А вон пожилые супруги —
любовь год от года слабей…
«И что мы нашли-то друг в друге?»
Нет чувства, но много детей.
 
 
Короче, по этим причудам
Большая работа нужна.
Вопрос эрудиции с чувством
ещё не исчерпан до дна…
 

Рискованные эксперименты

Где-то – кукуют кукушки.

Рядом – плывут облака.

Вот я на самой макушке,

Выше макушки – рука.

Василий КАЗАНЦЕВ

 
В рифмах иссякну – в науку
новые факты внесу.
В форточку высунул руку —
люди столпились внизу.
 
 
Стало обидно вначале:
как же фортуна слепа!
Книгу напишешь – молчанье.
Фигу покажешь – толпа.
 
 
После почувствовал: мокро…
Море возможностей тут!
Что ни покажешь – посмотрят.
Что ни напишешь – прочтут.
 
 
А ведь сомненье торопит:
кончился мыслей запас…
Ставлю за опытом опыт
(очень рискую подчас).
 
 
Смотрят и смотрят под крышу.
Нет, не расстанусь с пером!
Жалко, никак не расслышу,
что произносят потом.