Текст книги "Повести и рассказы (-)"

Автор книги: Виктор Тарасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Несколько дней я с тревогой следил за их приближением. Корабли были очень старые, на ракетной тяге. Я не боялся агрессии – Галактик приспособлен к защите, но когда на тебя движется флот, это всегда впечатляет.

И вот на лайнер вступили удивительно похожие друг на друга люди, загорелые, с белыми выгоревшими волосами и бегающими глазами, вид у них был диковатый.

Оказалось, что при виде Галактика целая сельскохозяйственная община снялась с места и бежала с колонизованной планеты, где несколько лет подряд погибал весь урожай. Бежали все, с детьми и скарбом.

Люди были голодны и измучены – они просили о помощи. Я вел переговоры, торговался.

Конечно, я их приму, устав Галактиков предписывал помогать -в пространственном перемещении всем без исключения.

Однако, у меня были сильные сомнения.

И дело даже не в том, что эти люди – мы их назвали кнопсами, по имени местной звезды,были деморализованы. Поражение накладывает неизгладимый след на человека. Крестьяне, сорванные обстоятельствами с родных мест и почвы, должны кроме рабской покорности в душе нести еще что-то непредсказуемо иррациональное. И все это я читал сейчас на лицах: от заискивания до готовности пойти на все, платить любую цену и при случае – зарезать... Собственно, торгуясь, я их просто Испытывал.

Так вот, дело даже не в этом, а в том, что у них была сильная внутренняя организация, я это чувствовал. Чрезвычайные обстоятельства помогают людям организоваться, авторитет лидеров – сильнейшая власть. Конечно, вожаков они прятали, но... любая посторонняя структура будет для Галактика как заноза в теле.

Для него важно, чтобы каждый знал свое дело и сливался с ним в усилии скачка. В качестве лидера он признаёт только меня, Но таково мое функциональное назначение. А эти...

Пожалуй, нужно разместить их в разных местах, но уровень их по части души и интеллекта настолько низок, что все они окажутся в двигательных и трюмных отсеках. Я это зная, но ничего поделать не мог.

Наконец после длительных переговоров они ушли на обед, поочередно подойдя ко мне для рукопожатия. Особенно я запомнил одного, еще молодого, с клочковатыми белыми волосами, выпуклыми и совершенно прозрачными глазами и полуоткрытым ртом. Звали его Серый.

Возможно, он и был лидером.

Я сидел, испытывая непреодолимую потребность вымыть руки, но не имел сил подняться с кресла. Когда в каюту вошел человек, имени которого я не помнил, но прозвище – Покровитель мух – сразу всплыло в моей памяти. Признаюсь, я испытал облегчение при виде нормального человеческого лица, после всех этих фанатичных физиономий. Живые черные глаза его и смущенная улыбка вызывали симпатию. Я улыбнулся в ответ.

– Капитан,– сказал он торжественно, – прошу у вас аудиенции.

– Ну что там? Что-нибудь из области мушиной английской генетики?

– Капитан,– продолжал он, не обращая внимания на мою шпильку.– Я хочу сообщить вам исторически важную вещь; мы должны изменить курс!

Я промолчал, у меня не нашлось слов. Конечно, может быть, широкая публика еще и полагает, что капитан может изменить курс Галактика по своему усмотрению, но на самом деле все обстоит противоположным образом. Галактик САМ знает, как и куда ему лететь, а мы к нему лишь приспосабливаемся.

Конечно, я мысленно прокладываю путь и отдаю команду, но потому, что это входит в правила игры. Трассы Галактиков проложены веками и существуют в их сознании где-то на уровне генов, изменить их за редчайшим исключением и без гибельных последствий невозможно.

– Капитан, я понимаю, что все это странно, но умоляю выслушать меня,продолжал он, а я наконец-то заметил, насколько у него торжественный вид.Своим открытием я еще ни с кем не делился. А заключается оно в том, чтобы подарить людям бессмертие.

Я снова промолчал, только подумал: "Говорил же Циклопу: следи за ним!".

– Вы удивлены? Я понимаю. Раскрою вам тайну, укажу одно место в ближайшей галактике, где существует некий генератор смерти. Мы должны туда следовать!

– Гм-гм, что, вы сами видели этот генератор? И вообще, что за чушь?

– Я не видел, я вычислил...

– Мушиной генетикой и немецкой классической философией?

– Верно! Я заядлый путешественник и всюду вожу с собой моих мушек и считаю: одно поколение, другое... Вот, смотрите, по всем этим трассам я прошел...

Он развернул обширную схему, и я удивился: по сути дела он пролетел по всем трассам Галактиков. Сколько же времени и денег нужно ухлопать на это дело! Все это производило впечатление.

– Ну и что же? Я вижу, что вы опытный пассажир, и только!

– А вначале была идея, я подумал: почему люди должны умирать так рано?

– Вот так идея! Да об этом думает всякий разумный человек от рождения до смерти!

– Биологи считают, что человек должен жить лет 500...

– Но дело в среде, которая его окружает...

– Верно, только среда за миллионы лет менялась неоднократно, а никто не жил до пятисот лет. Дело в биологических часах, которые до определенного пика идут в одну сторону, а потом – в другую... Я много об этом думал, и потом мне в голову пришла сумасшедшая мысль: а что если кто-то искусственно, со стороны смещает пик наших часов с пятисот на сто лет?

– Вселенский заговор – действительно, сумасшедшая мысль!

– Не торопитесь! Я взял с собой мушек и стал летать на Галактиках. И что же? Лечу в одну сторону – поколений мушек появляется больше, лечу в противоположную сторону – меньше. Лечу перпендикулярно – они живут как на Земле, лечу под углом – число поколений колеблется.

– И что же?

– Налетав достаточно информации, я заложил ее в компьютер, и вот вам: теоретический центр управления всех наших биологических часов.

Он указал на некую точку на карте; я вгляделся – ничем не примечательная туманность, в стороне. Однако, как я машинально отметил, располагалась она так, что оказывалась как бы в равноудалении от всех частей нашей галактики, в ее фокусе.

– Подождите, но почему эти самые мушки...

– Дохнут то чаще, то реже? Обыкновенный эффект излучения, назывался когда-то доплеровским. Если двигаться навстречу источнику, то частота излучения смещается в более интенсивную сторону, излучение как бы сильнее. А если лететь от источника, интенсивность падает. Едва заметные колебания числа поколений мух позволяют установить наличие источника.

– Нет, нет, тут у вас не сходится! Все мы существуем в одном потоке времени. Допустим, жизнь поколения мушек сокращается, когда мы летим к этому... источнику... Но ведь и наша – тоже! А значит, мы просто не заметим никаких изменений!

– Важный аргумент! Я ждал его от вас,Покровитель довольно потер руки и прошелся по каюте.– Это соображение тоже не давало мне покоя. Почему мушки дохнут чаще, а я это замечаю? Потом понял, что время само по себе не меняется, а дело в наших биологических часах, которые частично от общего потока независимы. Понимаете, это самое смертоносное излучение не меняет времени, оно – как бы рябь на его поверхности, его модуляция. Оно лишь приносит нашим часам сигнал: "Поворачивайте обратно", но приносит его раньше, чем нам положено – ив этом-то все дело!

– И что же нам делать?

– Лететь на эту туманность, найти генератор и сломать его!

– И люди станут бессмертными! Кто бы мог подумать, что все наши проблемы решаются так просто? Найти внешний источник всех наших бед, "козла отпущения", как говорили,– и сломать его! Вы гений!

– Вы так думаете?

– Дайте я пожму вашу руку! Представляете? Заратуштра, Христос, Магомет, Наполеон – великие благодетели человечества – и вот: вы! Всегда мечтал постоять так запросто рядом с кем-нибудь из великих!

Я нажал кнопку вызова Циклопа и проводил Покровителя к дверям, крепко держа за руку.

– Однако, дайте мне время осознать все величие ваших замыслов. Я к этому еще не готов. И храните тайну: номер той самой туманности. Представляете, что будет, если кто-нибудь доберется до источника раньше нас и неожиданно запустит наши часы в обратную сторону? Л я еще собираюсь пожить. Ха-ха! Циклоп, черт тебя дери! Отдаю этого господина в твои руки. Он представляет для нашего корабля огромную ценность. И чтобы ни один волос с его головы... ни один волос из его бороды... ты меня понял, образина? – И погрозил кулаком в спину удаляющимся. Уж Циклоп-то своим внутренним взглядом его разглядит.

3. СОБРАНИЕ

Последовавшие несколько дней я занимался размещением кнопсов, а остальной публике позволил отдаться невинным развлечениям.

Пусть поют и пляшут друг перед другом, только бы не мешались под ногами. И вот однажды ко мне ворвался Циклоп, он задыхался: – Там у них... собрание!

– Что-что? – Я не понял, потому что такого слова в моем лексиконе не было.

– Они собрались вот так...– Циклоп широко развел руки, потом свел их на груди: жест, который мне очень не понравился.– Этот сумасшедший проповедует перед ними!

– Вот черт! – Мы вместе бросились вон.

В большом зале удобно расположившаяся публика вежливо слушала Покровителя мух, который излагал суть своей теории.

Первого взгляда было достаточно, чтобы оценить ситуацию: публика хихикала в кулак.

Какое я испытал облегчение! Да, в разумности нашей публике не откажешь. Вот же, шельмуем ее и третируем, а в сложном вопросе она способна разобраться самостоятельно. Наверно, мы все-таки воспитали у нее вкус, а как воспитали, и сами не заметили.

Особняком торчали кнопсы с открытыми ртами – для них это было в новинку. Вот наконец нашелся источник всех их бед – смертоносный генератор.

Циклоп наметился сграбастать Покровителя за шиворот, но я его удержал, все равно тот уже заканчивал свою речь.

Вот закончил и чуть-чуть не стал раскланиваться. Это и подсказало мне мысль. Публика не знала, как реагировать, и тут я выступил вперед:

– Дамы и господа! Вы помните, я обещал вам развлечение. И вот перед вами первый комик галактических трасс – Покровитель мух! Прошу приветствовать!

И захлопал. Что тут началось! Публика выхохатывала свое нервное напряжение. Все орали: "Браво! Еще раз!", а кнопсы спрашивали: "Что это было? – Шутка.– Какая шутка? – Космическая". Под шумок я передал Покровителя в руки Циклопа, предупредив: – Если еще раз упустишь, спишу на первой же станции!

Возвращаясь к себе, я был весьма доволен собой: "Великая вещь – чувство юмора! Потеря чувства юмора чревата историческими катаклизмами". Не прошло и нескольких дней, как я убедился в этом.

Мы совершили очередной звездный скачок.

Я определился, и снова это была промежуточная станция! Не примечательная ничем, безжизненная звездная система под номером...

Что за злой рок меня преследует? Что мешает Галактику? Как капитан я обязан это выяснить, потому что отвечаю за пассажиров. Собственно, все эти промахи – мой профессиональный брак.

Однажды, когда я сидел в глубоком раздумий, ко мне тихонько вошел Циклоп.

– Кэп, ходят странные слухи. Будто размещение пассажиров, которое вы произвели, несправедливое.

– Не понял!

– Ну, словом, те, что в корме, хотят, чтобы вы расположили их в носу.

– Но ты же знаешь, принцип размещения один: интеллектуальные способности. Кнопсы не могут заниматься навигацией.

– A они говорят, что принцип – имущественный. А что это значит?

– Чушь! Глупый богатей так же бесполезен наверху, как и умный нищий не нужен в трюме. Что-то я не пойму!

– И вся команда – тоже. Вот послали меня узнать. Мы всю жизнь летали так, а тут появились какие-то моральные претензии.

– Но если поменять местами нос и корму, Галактик не полетит!

– Я знаю это, но кнопсы и слышать не хотят.

– Но скажи, Циклоп, разве это так трудно сидеть в корме и воображать себя двигателем, дюзами, корпусом? Я вообразил бы себя туалетом – лишь бы лететь!

– И я тоже. Но они вдруг придают всему этому такое значение...

Мы замолчали, глядя друг на друга. Похоже, что нам пришла одна и та же мысль. Да, функция пассажиров на Галактике состоит в том, чтобы в момент перед скачком вообразить себя частью корабля: навигационной аппаратурой, корпусом, двигателем. Но воображать – и только! Галактику важно сочувствие, сопереживание к его титаническим усилиям, но он и без пассажиров прыгнет. А мы же, администрация, чтобы дисциплинировать людей, внушали им, что решающими являются их усилия.

Конечно, это был блеф, но он помогал нам работать сотни лет. Сейчас на этом блефе играет кто-то другой, еще больше раздувая его.

А мы не можем сознаться, что блефовали, что все это на самом деле пустяк, одно воображение. Мы попали в ловушку своей же лжи.

– Фу, черт,– я вытер пот со лба, .разом осознав серьезность положения.А что Покровитель мух?

– Сидит смирно в своей ячейке. Я слежу.

– Не спускай глаз. Я уверен – без него не обошлось. Положение очень серьезное, я и сам в нем не могу разобраться.

– Не волнуйтесь, кэп. Я буду спать у него на пороге,– Циклоп ушел, и я не знал, что его ждет.

4. ПЕРЕВОРОТ

Мы были уже почти готовы к скачку, во время последнего обхода ноги сами привели меня к каюте Покровителя. Я раскрыл дверь – каюта была пуста. А чуть поодаль, в коридоре лежал Циклоп с разбитым черепом.

– Циклопушка, дорого!!.– я встал на коло ни и ощупал его.– Неужели и твои глаз тебя не спас? Как же так?

За нее время службы я впервые увидел убнтого на Галактике. Все пропало, Галактик с трупом на борту никуда не полетит.

Я бросился в трюм, там было обширное помещение, где кнопсы обычно собирались. И, конечно, Покровитель был там, он ходил по коридору между двух рядов KHOIICOB и держал речь:

– ...ваше!! доверчивостью пользуются, вас эксплуатируют. Зачем вообще верхи, если есть низы? Деление на нос и корму – это несправедливо. Зачем вы, честные труженики, должны быть кормой, а кто-то там носом? Вам достается черновая работа двигателей, а кому-то удовольствие навигации...

Я огляделся, особенно бросилось в гла.ча, как слушал Серый. Прозрачные глаза его смотрели на Покровителя с собачьей преданностью, своим открытым ртом он ловил, казалось, каждое слово. Тут же присутствовала группа "золотой молодежи": они шумно выражали одобрение, для них это было редкое развлечение.

– Затем,– я выступил вперед, и ряды их отшатнулись,– что без разделения на нос и корму Галактик не полетит, и все мы погибнем! – Неправда! закричал Покровитель. – Мы полетим свободными! Полетим к генератору смерти!

– Ура! – закричали кнопсы.– Хотим жить вечно! Не хотим быть кормой!

– A кем вы хотите быть?

– Навигацией!

– Прекрасно, теперь давайте представим себе космический корабль, состоящий из одной навигации. Кто собирается стать двигателем? Что, никто? Один вопрос: на чем же тогда полетим?

– Мы уничтожим верхи и будем равными.

– Хорошо, давайте вообразим корабль, состоящий из одного двигателя. Ну, что молчите? Предлагаю разделиться: кто хочет быть только навигацией без двигателей? А кто – только двигателем без навигации?

– Он провокатор! – раздался вдруг в наступившей тишине голос Серого.Двигателем станут государственные преступники, и самым первым – ты!

– Так, значит новые галеры...– я пробовал обернуться, но не успел, искры посыпались у меня из глаз, я потерял сознание...

Очнулся я у себя в ячейке, голова страшно болела, тошнило, но на лбу была повязка.

Странно, что они меня не убили.

Первым моим движением было броситься к шлему управления и устроить хороший кавардак. Но я остановился: Галактик таким не узнает меня, растерянным и потерпевшим поражение. Мой образ для него – волевой, уверенный, все знающий... А сейчас я – офицер, прозевавший бунт на корабле, и нет мне прощения. Не пойдет он со мной на контакт и будет прав.

Раскрылась дверь, и вошел Покровитель в сопровождении Серого и нескольких молодых кнопсов. Их вид меня поразил, я не понял, что они напялили на себя – что-то похожее на мундиры...

– Рад вас видеть в добром здравии, капитан,– Покровитель был строг и очень точен в движениях.– Вы три дня были без сознания, мы тут подлечили вас...

– Очень любезно с вашей стороны. А где же ваши мушки?

– Я их отпустил, у нас ведь свобода!

– Счастлив за ваших мушек!

– Если вы снова обрели чувство юмора, значит дело идет на поправку! Ну что же, мы готовы к историческому скачку и ждем только вас, капитан.

– К... какому скачку,– я заикнулся от неожиданности.

– К... генератору смерти! – передразнил меня Серый.

– Мы по-новому распределили людей,– вещал Покровитель, а Серый смотрел на него преданными прозрачными глазами.-Функцию навигации выполняют теперь наиболее сознательные и проверенные товарищи, а функцию двигателей – бывшие эксплуататоры.

– Так,– я бледно улыбнулся и сказал тихо: – так значит, вы теперь сами – эксплуататоры...

Ряды кнопсов дрогнули, а Покровитель осекся.

– И вы действительно думаете, что я поведу ваш бандитский корабль?

– Мы не сомневаемся в этом,– сказал Покровитель, глядя на Серого.– Вы же справедливый человек.

– Это верно, справедливый, и поэтому я отвечаю,– и сделал неприличный звук губами.

Они было бросились на меня, но Покровитель их удержал.

– Я понимаю ваше состояние, капитан. Отдохните, наберитесь сил. А в доказательство наших лучших намерений, мы подготовили вам подарок. Эй, ты, войди!

Вошел Циклоп, неся чайный поднос. Вся верхняя половина черепа его была замотана тряпкой, был он бледен, и рот его мелко дрожал.

– Почти как новенький! Мы его подлатали малость, у нас есть хорошие знахари...

– Циклопушка, милый, подойди ко мне,он подошел, и я ощупал его голову, плечи.Жив! А я думал, что больше не увижу тебя...

– Подлечили меня, хорошие люди...

– Если не считать, что они чуть не убили тебя. Как же ты пропустил удар, с твоим-то зрением?

– Да, пропустил, нэп. Наверное, заснул. Так стыдно, я во всем виноват...

– Я тоже виноват. Ты только один удар пропустил, а я – сколько? Что же нам делать?

– Я так думаю, кэп, что они без нас все равно не могут. Если не убили сразу, значит, мы им нужны. Собрание собранием, а лететьто надо. Вот и вспомнят о нас...

– А много они людей убили?

Циклоп только рукой махнул: – Если от всего этого Галактик развалится, я не удивлюсь! Ха-ха!

– Ты чего, Циклопушка?

– Ты видел, кэп, во что они нарядились?

– Видел, но ничего не понял.

– Помнишь, у нас были штатные мусорщики? Потом их сократили, а униформа осталась, валялась в трюме. Вот они ее и нашли. Ха-ха.

Мы смеялись вместе, но нам не было смешно.

5. МЕЖВРЕМЕНЬЕ

Дни потекли долгие, тяжелые. Циклоп ухаживал за мной, он приносил дурные вести.

К моему удивлению, Покровитель даже не пытался завладеть шлемом управления Галактикой, шлем лежал у меня под кроватью. Либо он очень наивный человек, либо осведомлен о ситуации очень хорошо.

Я решил это проверить, вызвав его на разговор. Случай представился скоро, Покровитель часто ко мне наведывался, и в последнее время – без эскорта.-Мне казалось, что кнопсы его раздражали своим тупым обожанием и неотступностью.

Развалившись в кресле, он обычно весело болтал, "отводил душу человеческим разговором" – по его словам. И вот выбрав момент, когда Серого не было рядом, я спросил его прямо: – Вы же умный человек. Неужели вы рассчитываете пустить корабль без меня?

– Нет, конечно,– живо отреагировал он.Я понимаю, что Галактик признаёт только вас и ни с кем другим на контакт не пойдет.

– Верите, что я начну сотрудничать с вами?

– Тоже, нет. Пока. Но вы даже не представляете, какими неограниченными возможностями располагает власть, замешанная на идеологии. Это значит не только совершить поступок,– любой поступок,– но и многократно оправдать его. Я просто подожду, а потом вы сами мне скажете о своей готовности.

Я задумался. Да, он не был наивным человеком.

– Кстати, о вселенском заговоре. Это все для них, для моих верных кнопсов, а вам я честно скажу: не верю я во все это!

– Как? – поразился я.– Это же основа вашей идеологии.

– Вы меня в прошлый раз не дослушали, выгнали. "Новый Наполеон" и все такое... А я не успел договорить. Заговор-то заговор, да совершенно особого рода. Конечно, для отдельной личности излучатель – смерть и зло. А для эволюции всего живого – благо. Удивились?

– Да, признаюсь, удивлен.

– Ха, вот видите! Представим себе цивилизацию, которая сеет во Вселенной семена живого. Собственно, шансы равны нулю. Пространство и время все усилия сводят на нет. Но, допустим, случилось невероятное и спора упала на "благодатную почву", как говорят. Ну и что? Это еще не значит, что она начнет расти, ведь биологические часы еще надо запустить. А значит, нужен генератор, посылающий начальный сигнал. Но и этого мало. Допустим, из споры появилась клеточка, потом деление – и другая. Ну и что? Они в таком виде будут плодиться вечно. Кроме жизни нужно запустить еще и эволюцию, а значит, старую клеточку – убить! И чем чаще убивает нас генератор через наши биологические часы, тем интенсивней, быстрее ход эволюции живого. Регулируя излучение, можно менять и ход эволюции: быстро-медленно! Не ждали?

– Да. Неожиданно.

– Сброс живых спор на планеты обязательно должен сопровождаться установкой в галактике смертоносного генератора, чтобы стимулировать и контролировать хотя бы начало эволюции.

– Но если идет все как надо, зачем же вам тогда лететь к генератору смерти?

– Чтобы сломать его!

– Ничего не понимаю.

– Да, потому что я как личность просто хочу жить и мне плевать на эволюцию!

– Ах вот как! Ну, тогда понятно.

– Что вам понятно? – Он вдруг подозрительно посмотрел на меня и как-то подобрался.

– Что вы хотите жить.

– А вы не хотите?

– Хочу, но не любой ценой.

– А я любой, представьте себе. Так может быть, как раз в этом и мое историческое предназначение. Может, именно в моем лице человечество впервые осознало возможность бессмертия, созрело для него!

– Созрело – это точно, по голове дубиной!

– Нет, слушайте,– его "понесло", глаза его горели.– Ведь так и было задумано создателями. Кто-то осознаёт, находит, выключает – значит, мы уже достигли уровня, мы готовы!

– В вашем лице?

– Да, в моем, в вашем, в лице Серого...

– Сколько тысячелетий человечество бродило в темноте, не знало счастья своего по глупости, можно сказать. И вот являетесь Вы, стоит соединить английскую генетику и немецкую классическую философию...

– Да, вот именно...

– Великая плеяда Магометов пополняется. Дайте, я пожму руку последнему! Я счастлив...

– Опять вы смеетесь надо мной!

– Нисколько! Только прошу вас: исключите меня из вашей великой компании,– я малость не дозрел. И не убивайте раньше, чем придет сигнал от генератора, дайте дозреть...

– Вы меня обидели,– он направился к выходу.– Я не позволю так шутить над наукой. Английская генетика и немецкая классическая философия...– Он скрылся за дверью.

– И Утопия,– закричал я ему вслед. – Прибавьте еще и Утопию!

6. ВЕЛИКИЙ СКАЧОК

Дни сменялись днями. Новые власти были заняты по горло.

О том, что нужно лететь, казалось, все забыли. И это было самое удивительное. Озабоченность эту хорошо выразил Циклоп. Подавая ужин, он однажды пробурчал: – Все только и заняты подготовкой к полету, но о самом полете никто не думает. Не понимаю.

Он помолчал, а я напряженно ждал.

– Все только и говорят о великом скачке, но никто в него не верит. Ритуал – да и только!

– Удивляешься? Ну представь себе, Циклоп, что эта банда хоть куда-нибудь долетит. Что о них скажут? И что они скажут, как оправдаются? Это же обычные пираты. Нет, это промежуточное положение подготовки к великому скачку их больше всего устраивает. Подожди немного, и появятся различные фазы подготовки. Но совершись прыжок – и кнопсы тотчас станут не нужны. Придется снова заняться сельским хозяйством, а сейчас они – власть...

Циклоп тяжело вздохнул и стал убирать каюту, ворча: – Дисциплина в команде совсем расшаталась. На мои приказы не реагируют, люди отказываются работать...

– По новым, идеологическим соображениям?

– То-то и оно, что нет. Над новыми выдумками смеются, но и не работают. Не понимаю.

– Да, вопрос сложный. Что вообще заставляет людей трудиться? Ядумаю, что команда не работает, глядя на кнопсов. То открытие, что можно зарабатывать свой хлеб болтовней и демагогией, деморализует ее. Если ложь является источником существования, то честный труд обесценивается...

Циклоп резко выпрямился как от удара: – Уж не думаете ли вы, кэп, что все они побегут на собрание?

– Нет, вовсе нет. Совесть не позволит, но и работать как раньше они уже не будут. Например, когда-то верили в бога. Честная нищета была достоинством, а тяжелый труд – подвигом. За все рассчитывались на том свете. Сейчас же, когда все атеисты, люди практически беззащитны перед видом преуспевающего лгуна и бездельника. Быть нищим становится стыдно, а работать честно – глупо!

– Как же так?

– Я всегда считал, что труд – категория нравственная, а не экономическая. Там, где мораль попрана, честный труд невозможен. Нельзя лгать в одной сфере, скажем, в политике, и оставаться честным в другой сфере труда.

– И что же нам делать?

– Быть честными. Выполнять свой профессиональный долг.

– Но мы же взаперти!

– Да, но думаю, что о нас все-таки вспомнят.

События между тем развивались по нарастающей. Все жилые ячейки объявили общественной собственностью, и сразу же объявился дефицит. Никто не мог сказать, сколько свободных ячеек существует, но зато появились нуждающиеся. Это было тем удивительней, что Галактик обычно без ограничений предоставлял жилые ячейки – клетки своего тела, была бы нужда.

Пытаясь более справедливо распределять жилой фонд, из ячеек выгоняли политически неблагонадежных, но в результате ячейки "схлопывались". Галактик-то не знал, что ячейки переводятся в общественный фонд, для него они просто пустовали, вот он их и убирал за ненадобностью.

Изгнание из ячейки в коридор означало голодную смерть. Эта нищета из-за элементарной неразберихи и посреди изобилия больше всего меня поражала. Дело можно было поправить, если кто-нибудь бы пустил к себе постояльца. Чувствуя перегрузку в отдельной ячейке, Галактик продублировал бы ее. Но – таковы люди – каждый держался за свое, хотя на словах все были общественники.

Создали комитет по справедливому распределению, но это только усилило путаницу. Сразу же возникла иерархия и различные льготные группы. Функционеры желали иметь сразу несколько ячеек, про запас, хотя и приходилось постоянно бегать из одной в другую, чтобы они не успевали "охлопываться".

Как венец неразберихи началась эпидемия голодных смертей. Коридоры были забиты голодными отчаявшимися людьми.

Но самую удивительную весть принес Циклоп совсем недавно. В движении Покровителя образовалась ересь. Оказывается, товарищ Покровитель не уловил требований времени и вообще не проявил должной принципиальности.

Он-то хотел лететь к генератору смерти, а нужно лететь к генератору счастья, на другой конец галактики. Зачем? Ну, скажем, генератор смерти можно сломать, а с генератором счастья что делать? Просто посидеть, погреться рядышком?

Покровитель все чаще стал появляться у меня грустный и только под усиленной охраной. Он больше не посвящал меня в свои дела, часто вообще молчал и сидел, глядя в стену. Мне становилось жутковато. Он, по крайней мере, нас не убивает, а что сделают с нами молодые радикалы?

Однажды он был особенно грустен и долго смотрел мимо меня, потом сказал:

– Я часто вижу ЭТО во сне. Огромная красная скала, а на вершине сферический блестящий излучатель. В стороне горит наша галактика... Я долго забираюсь по скале к излучателю, а когда подхожу к его основанию, то нахожу – ты не поверишь – обыкновенный рубильник! Вот оно -бессмертье! Я протягиваю руку и... просыпаюсь. Каждый раз одно и то же. Наверное, я скоро умру...

– Трогательно до слез.

– Люди гибнут, а я не знаю отчего. Все идет вкривь и вкось, а я ничего не понимаю. Наверно, я плохой руководитель. Вы были лучше. У вас есть секрет власти. Но вы его не откроете!

– Отчего же? Секрет моей власти прост. Я его скажу. Но вряд ли вы им воспользуетесь. Секрет – в налаживании связей каждого с каждым и всех вместе – с Галактикой. Полет обеспечивается не за счет кого-то и не вопреки кому-то, а общими усилиями. Если хоть один человек не хочет лететь, Галактик не полетит. Вот и все.

Покровитель погрузился в раздумье, потом сказал:

– Да, воспользоваться вашим секретом трудно...

– Вам – трудно, а мы так летаем сотни лет...

– Ну, вот и берите командование!

– Я уже сказал...

– Нет, еще не все... Понимаете, я уже ни во что не верю и жить мне не хочется. Я хочу лишь одного – допрыгнуть до моей туманности и поглядеть: есть там ОН или нет. Потом оставить все как было и – умереть! А здесь мы все погибнем... Либо мы все летим, либо гибнем...

– Я говорил вам это с самого начала...

– Хорошо, вы были правы, признаю! Что вы еще хотите?

– Элементарного порядка, возвращения всех на свои места!

– Это очень трудно. Пожалуй, это будет стоить нам жизни. Но можно попробовать. Что еще?

– Мелочи: свободы передвижения и послушания.

– Хорошо, я создаю чрезвычайный комитет по великому скачку и ставлю вас во главе. Но за это... не забудьте... за это, мы прыгнем к моей туманности! Как?

– Согласен. Рискнем.

7. ПРЕРВАННЫЙ СКАЧОК

Мое появление на корабле произвело оглушающее впечатление. Некоторые старые мои знакомые из пассажиров рыдали от счастья, полагая, что вернулись старые добрые времена и что они полетят наконец-то домой.

Прежде всего я убрал голодных и больных из коридоров, заставив Галактик делиться. Это было воспринято как чудо, да, элементарный порядок воспринимался уже как чудо.

Дотом я всех водворил на свои места. Ходил с вооруженной охраной и извлекал из трюма исхудавших, напуганных интеллектуалов.

А из верхних ячеек вытряхивал разжиревших бюрократов, почти исключительно кнопсов, успевших обзавестись несколькими ячейками и женами, но так и не научившихся изъясняться на человеческом языке.

Потом я засел за свой пульт и стал вызывать Галактика на контакт. Это оказалось самым трудным. Вспоминал он меня с усилием.

Ведь воспринимал он прежде всего душу, а душа моя, как писали поэты, была уязвлена. Наконец вспомнил, но лететь в сторону от трассы отказывался категорически. Тогда я убедил его, что все мы здесь погибнем, если не полетим туда. Это сработало. Хотя инстинкт доставить нa место силен в Галактике, но желание сберечь людей – сильнее. Он подчинился. Мы стали вместе рассчитывать путь.

Перед самым прыжком мы обошли с Циклопом весь Галактик сверху донизу и я простился с командой, так как чувствовал, что этот прыжок будет для меня последним. Я пожал руку Покровителю и простил его. Обнял Циклопа:

– Ну, старина, сработаем еще разок. Жизнь у нас можно отобрать, а профессиональную гордость – нельзя.

Я ушел и надел шлем управления. В скачке все были удивительно единодушны. Всем хотелось бежать из этого проклятого места. Я отдал команду...

Когда я очнулся, Галактик плыл в на редкость насыщенном пылью и газом пространстве.